Текст книги "И снова о конце света."

Автор книги: Роман Суржиков

Соавторы: Алексей Горшунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

– Ты будешь моим последним предупреждением, о творение рук добра, – и медвежонок чуть кивнул, повинуясь её гибким пальцам, – Пусть узнают гнев Творца и мощь его.

Духовная мать вскочила в шатл. Корабль ощутимо вздрогнул. "Куда, во имя Творца, смотрит Яршер", – с негодованием подумала она. Шатл выпорхнул через перепонку, отделяющую ангар от открытого космоса и устремился в хвост вереницы кораблей к "Хлысту Порядка". Сорелиона юркнула в щель носового ангара, укрываясь от шквала огня. Этот корабль вздрагивал куда чаще. Не медля ни минуты, духовная мать белой молнией бросилась в хвост корабля.

Одолев 300 метров и немного запыхавшись, она встала перед перепонкой хвостового ангара. Через неё, словно в тумане, были видны силуэты кораблей-преследователей. Сорелиона вынула из кармана плюшевого медвежонка и, повязав ему на лапку свой седой волос, выбросила в открытый космос. После этого она оторвала с мантии декоративную пуговицу и, представив внутреннему зрению нужный магический образ, также отправила за борт.

Миновав перепонку, пуговица вспыхнула белым мягким светом и подлетела к медвежонку. Медвежонок засветился таким же светом и поглотил пуговицу. Он повернул голову в сторону Сорелионы и, чуть кивнув, полетел в сторону флагмана СР.

Генерал, вдоволь наигравшись, отдал управление племяннику. Вообще, ему начинала надоедать эта возня с погоней. Шутка ли, 20 минут боя, а не один корабль не сбит! Он уже начал прикидывать, сколько антиматериальных торпед (без которых он вначале хотел обойтись) можно не пожалеть, чтобы подстегнуть события, когда его раздумия прервал дежурный на связи.

– Шатл с позывными "Справедливый Медвежонок" просит посадки, сер. Цель миссии – последнее предупреждение – наивысшая важность. Но на сканерах мы никого не видим и…

– Что это ещё за шутники, – не вдумываясь в услышанное, пробурчал генерал, – подать их сюда. "Сейчас буду рвать и метать, кто бы это ни был, – кровожадно подумал он, – надо развеяться".

Секунды тянулись долго. Вот послышался шорох и ропот в коридоре, приправленный смешками и гиканием офицеров. Генерал уже собрался сам выйти и посмотреть в чём дело и привстал, но двери отворились, и он от неожиданности сел обратно. В дверях стоял плюшевый медвежёнок, ростом в три вершка, окружённый белым ореолом. Он открыл рот, собираясь, очевидно, сказать речь, но генерал не дал ему и начать. Брутс вскипел и сделался красным, как рак в кипятке. Вскочив и схватив медвежонка, генерал выскочил в коридор. Увидев его разьярённую гримасу, собравшаяся там толпа шарахнулась в стороны.

– Кто это вздумал здесь цирк устраивать? Что я вам, Карабас-Барабас? Кто этот идиот-шутник? – генерал выхватил лучемёт и, выстрелив в потолок, стал размахивать им перед носами офицеров.

В этот миг медвежонок вспыхнул белым пламенем и обжёг ему ладонь. Генерал ругнулся и отдёрнул руку. Медвежонок остался висеть в воздухе. Брутс выпучил глаза пуще прежнего. Казалось, у него вот-вот изо рта потечет пена.

– Ану, подайте мне этого шутника, кукловода этого, – заорал он, – а то всех перестреляю!

Вероятнее всего, генерал действительно намеревался выполнить угрозу, но буквально через секунду он начисто забыл о ней. Медвежонок, вспыхнув ещё ярче, схватил генерала за грудки. Вместе они взлетели к потолку.

– Слушай меня, смертный старик, – начал медвежонок бархатным, но мощным голосом. Его рот открывался в такт словам, но не исторгал воздуха. Генерал заглянул ему в рот и не увидел ничего, кроме аккуратных швов на шерстяной ткани. – Не в рот смотри, тупица. Смотри в глаза, – приказал медвежонок, и его глаза превратились в белые ослепительные прожекторы с коричневым ободом. – Я – демон Белой Звезды. Слыхал про такого? Конечно, нет! Ты ещё под стол пешком ходил, когда меня последний раз вызывали. Меня послала Духовная Мать Справедливости и Порядка передать тебе последнее предупреждение. Оно заключается в следующем, – медвежонок надел свободной лапой очки и извлёк хрустящий свиток. – Итак она говорит: "Уйди прочь с дороги Справедливости и Ппорядка, Брутс", – это ты, – "иначе я, волею Творца, вынуждена буду вызвать демона Красной Звезды, и тебя постигнет ужасный конец." Демон Красной Звезды – это мой старший брат. Ужасный тип. С ним ты каши не сваришь, поверь слову демона. Итак, последнее предупреждение зачитано, поставь здесь личный маркер, подтверждающий доставку. Благодарю за внимание. Если будешь в аду, а таки будешь, заходи в гости. Вот моя карточка.

Медвежёнок вспыхнул белой вспышкой и упал вместе с генералом на пол. Демон покинул его.

Генерал, бешено вращая глазами, спрятал лучемет, застегнул непослушные пуговицы старомодного мундира и зло пнул игрушечного медвежонка. Тот ударился об стенку и отскочил. Толпа со вскриком шарахнулась в стороны. На полу осталась лежать визитная карточка, белая с закруглёнными краями.

– С-сорелиона, – брызжа слюной, выдавил Брутс. – Ведьма чёртова. Не на того напала. Попомнишь ещё генерала Брутса! Ишь, белыми да красными медведями пугает, – ухмыльнулся он в пространство. – Джеф-фри!!! Что ты копаешься? Всыпь им наконец, бездельник.

Генерал ввалился на мостик.

– Джеффри, давай килограммовую.

– Что, целый килограмм антиматерии? – не понял щедрости дяди Найтмар.

– Ну-у, – смягчившись от вида закипевшей на мостике деятельности, протянул генерал, – это им от меня. Можешь ещё от себя накинуть граммов триста.

Глаза Найтмара азартно сверкнули и он сжал сильнее поручни кресла. Его чувства – внешние сканеры, и его зубы – ракетные и торпедные бункера предвкушали фейерверк. Он принялся старательно целится. Генерал, с нетерпением стоя у него за спиной, терзал спинку кресла.

Сорелиона вышла из транса-беседы с демоном Белой Звезды, и вид у неё был невесёлый, но решительный. Она была в коридоре одна, и вообще одна в корме корабля. Пол, на котором она, сидела поминутно содрогался. В воздухе висело густое гудение авторемонтных систем.

– Яршер, явись, – позвала Духовная Мать. Перед ней появился виртуальный экран с открытым каналом связи. Яршер обернулся к ней лицом – весь во внимании, – убери людей с авианосца. Пусть спасают свои жизни. Приходит время высших сил.

– Но, как же? Мы же его потеряем! У нас и так мало кораблей. Или, – он помедлил, – он ВАМ НУЖЕН?

– Да, Яршер, МНЕ НУЖЕН ЭТОТ КОРАБЛЬ! Он нужен Творцу. Здесь не о чем спорить. Прояви покорность мудрому решению. И, кстати, можешь готовиться к контратаке. Да будет она благословенна. Яршер был удивлён, но не потрясён. Ему даже показалось, что он ждал чего-то подобного. Контратака? Вот генерал Брутс удивится!

От клина кораблей УР отделилось два миноносца и, задействовав системы маскировки, разлетелись в стороны от прежнего курса. Через пару минут они оказались в тылу флота СР и начали свои смертоносные приготовления.

Тем временем "Хлыст порядка" опустел. Его покинул последний шатл. Сорелиона осталась одна. Она взяла на себя управление кораблём. Ей было больно от его пробоин и холодили спину цепкие системы наведения врага. И вот она увидела огненную точку – торпеду в облачке плазмы. Точка стремительно приближалась. Медлить больше нельзя. Сорелиона поспешно вскарабкалась в кабину своего шатла и выпорхнула в открытый космос. Она облетела авианосец сверху и пристроилась на некотором расстоянии.

Её мысли напряжённо забегали и вдруг замерли. Духовная Мать максимально сосредоточилась, запуская древний механизм. Материя есть форма энергии в состоянии покоя. Нужно только "разбудить" эту энергию. И она сделала это.

По броне авианосца пробежала будто бы волна. Потом ещё и ещё. Магическая дрожь. Колебания неведомой струны, созвучной мыслям колдуньи. Авианосец осветился бисером крошечных вспышек. Он начал растворятся в пространстве, теряя жёсткие очертания, и одновременно разгораться злым ослепительно ярким красным огнём. На миг вспышка охватила всё вокруг и корабль исчез. Красное облако стянулось в точку, движущуюся к шатлу Сорелионы. Торпеда пролетела мимо. Шатл коснулся пылающей точки и тотчас наполнился скрытой в ней энергией. Его экраны стали неуязвимыми, а оружие смертельным. Глаза Сорелионы осветили кабину алым заревом. Ею владел демон.

Джеффри на секунду отвлёкся, а когда снова взглянул на экраны, то от аланарского авианосца не осталось и следа. "Хорошая работа," – подумал он про себя, – "одна торпеда – один корабль. Как на учениях." Но генерал был не столь доволен.

– А где же взрыв? – разочарованно проскулил он, и казалось его глаза нальются слезами, – где моря огня и океаны боли?

– Да не волнуйтесь, дядя. Всё в порядке. Я слышал, такое бывает. Вот так без взрыва.

– Всё равно это не честно, – недоверчиво рявкнул генерал, грозя кулаком в экраны.

Джеффри смолчал. Вместо бесплодных причитаний он решил устроить другой взрывчик. Такой чтоб уже наверняка. И тут флагман тряхнуло. Да ещё как! Все стоящие попадали. В том числе и генерал.

– Прямое попадание, сэр, – скороговоркой доложил хладнокровный дежурный, – сквозная пробоина диаметром около пяти метров. Разрушено 10% экранов, 15% орудий и 2 из 9 двигателей. Они знали куда бить, сэр.

– Что, это было, Джеффри? – озабоченно просипел Брутс на ухо племяннику.

– Творец из знает, этих УР. – с досадой в голосе ответил Найтмар, – может просто метеорит?

– Не дури, – серьёзно отрезал генерал. – Эх, Смоука бы сюда. Он бы их насквозь видел.

– Ага, и Джину, а то как бы не ударить нам в грязь лицом с такими сюрпризами. На нервы всё-таки давит.

– Враг идёт на второй заход, – без всяких эмоций сообщил дежурный. – Похоже на обычный аланарский шаттл, слабо вооружённый и почти без защиты.

Все с изумлением вперились в экраны. Маленький стремительный челнок в алой ауре с багровым хвостом, словно у кометы, мчался к корме флагмана. По нему стреляли корабли СР, да ещё как. Большая часть выстрелов, правду сказать, была мимо, но и прямых попаданий было огромное количество. Однако шатлу всё было нипочём. Он влетел в хвостовой ангар флагмана, и шквал преследовавшего его огня громом обрушился на корму корабля.

– У нас осталось 3 двигателя и 2 из 4 вспомогательных реакторов, сэр, – монотонно вещал дежурный.

– Прекратить это, – скрежеща зубами вызверился на дежурного Брутс. – На борту враг, – пророкотал он в коммутатор. – Найти и уничтожить.

И в этот миг все смотревшие на экраны увидели, как в носу корабля броня вздулась, словно вскипая. Красная вспышка, и из лопнувшего пузыря вылетел юркий шаттл, оставив в корпусе флагмана обугленную кротовину. "Агония" потеряла экраны и утратила скорость. Остальные корабли обогнали ее и сгрудились широкой толпой вокруг шатла-разрушителя, как конь встаёт на дыбы, увидев змею. Змея оказалась из опасных. Шатл нацелил лазер, и его ствол будто задрожал. Один из неосторожных крейсеров покрыла густая сеть мерцающих линий, и он развалился на куски – длинные обломки, как расколотый на щепки.

– Крейсер AV-5 "Кариес" уничтожен, – комментировал происходящее дежурный.

– Прощай, Ангер, – без энтузиазма молвил Джеффри.

– Да, что за чёрт, – закипел генерал Брутс, – стреляйте же по нему! Всем огонь!

Кусочек пространства, в котором полыхал шатл Сорелионы, затянула пелена бурлящей энергии. Флот самозабвенно опустошал боезапасы, накачивая пространство смертью. О погоне никто уже и не думал.

Духовная Мать продолжала артистично демонстрировать свои фантастичные силы. Она сверкнул широким тепловым лучом, накрывшим группу лёгких крейсеров, и они просто расплавились. В образовавшемся гигантском облаке паров металла крейсера стянулись в 7 крупных жидких капель и так и застыли, быстро остывая.

Генерал, только что в неистовстве скакавший у экранов, сейчас остервенело пинал чудом проникшего на мостик репортёра, вымещая на нём злость. Его рука уже тянулась к кобуре. Нейросеть сотрясалась, будто в лихорадке. Джеффри показалось, что он один ещё в своём уме. Он понимал что их военный триумф откладывается и сейчас время проявить геройство иного рода – признать своё поражение. Но Брутс! Как это объяснить ему? Оттащить его от валявшегося в луже крови репортёра оказалось и то не слишком просто. Спорить с ним некогда. Дьявольский шатл идёт на новый заход.

– Все в спасательные шлюпки, – повелительно заорал Найтмар не своим голосом, – покинуть корабль!

Генерал вырвался из его рук, не желая идти в коридор, и, расталкивая офицеров, ломанулся обратно на мостик.

– Бегите трусливые крысы, бегите с корабля, – шептал Брутс, и слова еле слышались в его пересохшем горле, – Вы, ничтожные черви, не достойны вкусить сладость настоящей победы в настоящем бою!

Племянник не стал уговаривать дядю. Его уже достали причуды старого генерала, а своя жизнь была ещё ох как дорога.

– В наши дни уже никто не знает истинной отваги и не имеет мужества достойно пасть в бою, – продолжал свой монолог Брутс, стоя посреди опустевшего командного мостика, – и пусть я сдохну вместе с этим чёртовым кораблём, но на последок прикончу это аланарское отродье. Не будь я Уильям Брутс!

В глазах генерала горело безумие.

Флагман содрогнулся и попёр на красный свет, навстречу алому демону. Перед гигантским кораблём образовался свободный коридор, все бежали от него прочь как от R-лихорадки.

Брутс, отогнав малодушные мысли об дистанционном оружии, пускал в ход последний и любимый аргумент, таран. Странная это была картина: смертельно раненый гигант пытается задавить напоследок своей тушей злокозненного карлика.

Но мы то с вами знаем, что ничего так не любят демоны Красной Звезды, как показать себя во всей красе. Крошечный алый шатл заволокло бурым туманом, принявшим очертания гигантской акулы, километров 8 длиной. Хищница заглотила "Агонию", как мелкую рыбёшку, и, описав зловещий круг, растворилась. От неё остался лишь нелепый снежно-белый скелет. А внутри скелета остов флагмана, вмороженный в глыбу замёрзшего желудочного сока. Чуть в стороне, словно вынырнув из тени, вновь засиял роковой шатл.

И вот тогда флот СР окончательно охватила паника, сломив последнее сопротивление самых мужественных офицеров и администраторов нейросетей. Пока они пытались сохранить рассудок в борьбе с нахлынувшим коллективным страхом – самым страшным из всех страхов – перегруппировавшийся флот УР застал их врасплох. Казавшаяся вначале крохотной и беззащитной горстка их кораблей бурей налетела на оцепеневшего врага. Яршер трудился не покладая рук. Его неутомимые братья уже добивали остатки одной из эскадр, готовясь перейти к следующей. Ещё через минуту с тыла флот СР нагнало невидимое подвижное минное поле (НПМП), созданное отставшими миноносцами. Это был конец. Красный демон свирепствовал. Миниатюрный шатл, казалось, на клочья рвал корабль за кораблём. Флот аланарцев собранной группой громил разрозненного врага. Постоянно вспыхивали и расцветали букеты взрывов от очередного попадания на невидимую мину. Смерть и боль лились широким потоком, в котором захлёбывались последние мужественные. Творец величественно взирал на торжество своих детей над останками чужого флота. Так погиб цвет группы Альфа.

* * *

– Выполняйте мои указания, и никто не пострадает, – заботливо советовал белокурый рослый аланарец, конвоировавший Джеффри Найтмара. У аланарца не было оружия и он один вёл всё прибывающую ватагу пленных по коридорам тяжелого крейсера СР АH-2 «Энцефалит». Но почему-то не было желания с ним спорить, как и с любым нейротехником. – Вас поселят в каютах этого корабля по трое. Я советую не покидать их, пока мы не решим, что с вами делать и не посоветуем вам что-либо иное.

Ватага остановилась и трое крайних зашли в пустую каюту. Аланарец прикрыл за ними дверь, процессия проследовала далее.

– Какой позор! Позор всем старым засранцам, от любимого Президента Этерна до маньяка– дядюшки, – в задумчивости бормотал себе под нос бывший капитан первого ранга, ныне военнопленный Найтмар.

– Какой уж там позор? Позорище! – Со вздохом согласился шедший за спиной Джеффри Хуго Ангер.

Джеффри обернулся, словно ударенный током. Он не верил в это. Это было невозможно! Рядом с ним тяжело шагал толстяк Хуго – заклятый враг и постоянный неотвратимый спутник по жизни. Вид у него был жалкий. Мятый мундир, пропитанный потом, мешковато свисал с опущенных плеч. Маленькие глазки без интереса шарили по спинам впередиидущих.

– Так ты живой, жиртрест! – С издёвкой поприветствовал его Найтмар. – Я уж рассчитывал на твоих похоронах напиться.

– Взаи-и-имно, – промямлил Ангер. – Я же говорю: позорище.

– Что-то ты больно туманно хрюкаешь, – начал было своё традиционное подтрунивание Джеффри, – слова, вроде, знакомые, а смысла ни на грош.

– Да куда уж понятнее? – устало отбивался Хуго. – Я ведь тоже тебя, чай, похоронил. Как флагман пополам раскололо, так я с тобой и простился.

– Хоть бы краснел, что ли? Не было такого.

– Да я и сам уже знаю. А ты что ещё ничего не слыхал? Во, потеха! И флагман, говорят, целёхонький аланарци куда-то заприходовали для своей надобности. И генерала, говорят, похоронили с почестями в открытом космосе. Харакири сделал, дурак. Да не смотри ты на меня, как на ведущего новостей! Я же тебя, несмышлёныша, просвещаю. УР-овцы, когда поняли что дело не сахар, решили авантюру затеять. Ну, ихняя Духовная Мать, ну чисто ведьма. Аннигилировала она их же авианосец и из этой кучи энергии устроила нам супергаллюцинацию, для каждого свою. Тут такое дело, что каждый экипаж считал себя единственным выжившим, потому и сдавались в плен с радостью. Выжили же на самом деле почти все. Даже кораблей большинство целы, для которых галлюцинации гуще были. Ну, что дошло до вас, пленный Найтмар? Джеффри казалось, что он сейчас разорвёт наглую тушу Ангера. Как он его сейчас ненавидел, за правду. А правда ли это вообще? Чуть правее шагал белокурый аланарец. Вероятно, он слышал их разговор.

– Так это всё было взаправду или привиделось? – спросил у него Найтмар.

– Может, взаправду, а может, и нет, – туманно ответил тот. – Вообще-то, тут даже некоторые утверждают, что не так всё было и не эдак, а что это вы нас победили. Вот только не слушай больно толстяка, ибо не ему судить об этом. Брата Хуго мы подобрали в спасательной капсуле. Он с перепугу катапультировался сразу, когда увидел аннигиляцию "Хлыста Порядка" – это наш авианосец. Так что ты, брат Хуго, ври да меру знай, – поучительно изрек аланарец.

* * *

– …Братья мои, старейшины, я считаю, что наша победа – ни что иное, как всевышний знак. Творец указал нам путь, и дал нам силы, чтобы пройти по этому пути. Я призываю вас принять решение.

Глава флота в первый раз за многие годы опоздал на совет. Он вошел в Голубой зал как можно тише, стараясь, чтобы никто не заметил ни его шагов, ни его мыслей. Однако услышанный им кусок фразы говорил о том, что происходит нечто серьезное, потому Яршер все же нарушил тишину:

– Прошу прощения за опоздание, друзья мои. Я проводил инспекцию кораблей СР, захваченных нами, и только что прибыл на борт этого судна. Еще раз прошу прощения. О каком решении говорили вы, друг Корнеус?

– Да будет добрым ваш день, Яршер. Решение, о котором я говорил, во многом зависит от результатов инспекции, которые вы принесли, потому я прошу вас прежде поделиться ими.

– Как будет угодно. – Круг света переметнулся от верховного политика к главе флота. – Не буду томить вас, друзья: результаты просто великолепны! Эта победа воистину была волею Творца. Почти две трети кораблей генерала Брутса без значительных повреждений сдались нам в плен. Еще двенадцать крейсеров, попавших к нам в руки, повреждены, но могут быть восстановлены. Каждый из этих кораблей в отдельности, как вы без сомнения знаете, напичкан устаревшими системами и не может конкурировать с нашими судами. Но весь захваченный флот вцелом – это грозная сила, в чем мы успели убедиться, и эта сила отныне принадлежит нам.

– Спасибо, друг Яршер, мы все ждали от вас именно таких новостей. – Корнеус значительно откашлялся и изрек: – Это значит, что мы можем использовать технику наших же врагов, чтобы вернуться на родную планету и освободить ее от оккупантов. Об этом решении я говорил, брат Яршер.

Шумок взволнованных мыслей пронесся по залу. Однако Яршер сохранил полное спокойствие – возвращаясь на личном истребителе с захваченной "Агонии" он уже думал об этом.

– Я считаю, друзья, что это вполне возможно. Творец выказывает свою благосклонность к нам. Наш народ с честью прошел выпавшие на его долю испытания, и теперь черная полоса подходит к концу. Около месяца нужно будет мне, чтобы сформировать экипажи для новых кораблей и обучить их управлению чужой техникой. После этого наш новый флот будет готов к бою.

Последовала минута молчания. Старейшины обдумывали информацию, предварительно отключив нейроблоки. Затем раздался голос ответственного за порядок:

– Означает ли это, что мы сможем продолжить выполнение Главного плана?

– Несомненно. – Коротко ответил Корнеус прежде, чем хоть у кого-то успело возникнуть сомнение. – Творец дал нам оружие – это значит, что он поддерживает нас. Брат Яршер был совершенно прав. Я тоже считаю, что свалившиеся на нас беды и несчастья были ничем иным, как испытанием. Оно последовало после того, как мы создали Главный план. Творец ниспослал его нам, чтобы удостовериться, достойны ли мы той власти, которую даст нам исполнение Главного плана. Теперь наш Отец дает нам благословение. Мы должны стать той десницей, что возведет царство Справедливости и Порядка во всей галактике!

– Однако брат мой, ведь наши пилоты уничтожили корректор вероятностей!

– Даже если это так, мы быстро возведем вместо него новый. Однако я не считаю, что установка уничтожена. Генерал Брутс готов был на все ради наших технологий. Он не стал бы пытаться погубить нас, если бы не был уверен, что наше главное достижение осталось в его руках. Вы согласны?

На этот раз ропот был недолгим – разрозненные мысли быстро слились в единый ответ: "Да".

– Через месяц, как говорит брат Яршер, мы вернем себе Аланар, и вместе с ним – корректор вероятностей. Тогда мы возвратимся к Главному плану. То, что уже произошло, только к лучшему. Теперь человечество знает, на что способно наше орудие. Нам нужно будет лишь вернуть его себе и заявить о нашей власти. Так мы вернем в галактику Справедливость и Порядок, нарушенные распрями между корпорациями!

Все тот же протестующий голос резко выделился из общего одобрительного шума:

– Духовная мать Сорелиона была против Главного плана!

– Душа Сорелионы уже упокоилась в царстве Творца. Она отдала жизнь во имя нашей победы и по воле Творца. Мы же остались живы, мы сами решаем нашу судьбу теперь. Совет Хранителей скоро назначит новую Духовную мать, и она даст нам свет на нашем пути. Человечество не смогло прийти к Справедливости за тысячи лет. Ныне мы приведем его к Справедливости! Вы согласны принять решение, братья мои?

* * *

– Как странно! Почему здесь никого нет? – Мортениус с изумлением разглядывал виртуальные экраны сканнеров. Все до одного показывали одинаково хитроумное сплетение коридоров, окруженных множеством оборудования, однако ни одной боевой машины СР не было видно. – Они что, забыли о нас?

– Где уж там, забыли! Скорее всего, заминировали все, и отправят к Творцу нас вместе с Восом, как только он из трубы вылетит.

– Они не решатся взорвать временную трубу, потому что таким взрывом разнесет весь комплекс. – Резонно успокоил друзей Деслар. – Скорее всего, мы просто переоценили их сообразительность. Мы с вами знаем, что такое временная труба, и смогли рассчитать, сколько понадобится времени Восу, чтобы пролететь ее. Но совсем не обязательно, что СР сделали то же самое.

– Твоими бы словами волю Творца!.. – как всегда недоверчиво пробурчал Хардегон.

Четыре Заксара шагали по техническому коридору к залу обслуживания временной трубы.

Вос влетел в подозрительную трубу. Его Заксар швырнуло туда ударной волной, однако повреждения были незначительны. Труба была длинная и абсолютно пустая. Он быстро миновал её и остановился на другом конце. А где же его братья? Почему они не последовали за ним?

– Вос – братьям, вы где? У вас всё в порядке? За нами нет погони?

– Вос, дружище, – заорал в эфире голос Савала, покрывая другие ответившие голоса, – ты жив!

– Оставайся на месте, Вос, – перебивал Савала Деслар, – мы уже идём.

– Мы двигаемся по коридору 15-б, – вставил Мортениус.

– Ага, я вижу вас на радаре, – сориентировался Вос. – Но почему столько восторга? Разве мне что-то угрожало? Мортениус, вы уже вернулись? А где Хардегон? Это ведь его четвёртый Заксар?

– Я тоже здесь, – отозвался спокойный голос, – Не тревожься, Вос. Всё в порядке. Мы уже давно вернулись. Не удивляйся, но мы ждём твоего освобождения уже несколько дней.

– Какого освобождения? – недоумевал Вос. Он оглянулся на трубу, из которой вылетел. Это была массивная конструкция, опоясанная толстым кожухом. Рядом на стене красовался витиеватый технический символ времени.

– Это что ли временная труба была?.. – догадался Вос и запнулся на полуслове от своей неожиданной догадки.

– Она самая, – вздохнул в ответ Деслар.

– Так это значит… Значит у нас мало времени! – воскликнул Вос.

Ближайшая служебная дверь открылась, к Восу присоединились ещё четыре Заксара.

– Путь свободен, брат, – обратился к нему Мортениус. – Корректор открыт для нас.

– Сделай свое дело: А потом мы сделаем свое. – На виртуальном экране Хардегон мрачно усмехнулся и кивнул в сторону Мортениуса. Вос заметил, что за спинами роботов этих двоих отливают сталью громоздкие контейнеры с термоядерными минами.

– Я готов, – ответил Вос, сжав кулаки.

– Идёмте же немедля, – поторопил всех Деслар и зажигая плазменные двигатели добавил: – А лучше полетели!

– Да, летим, – бодро поддержал Савал и рванулся с места.

Его робот метнулся в широкий коридор, ведущий в сторону блока экспериментальных установок. Вслед за ним взлетели другие роботы и безмолвной вереницей помчались к цели. Теперь их ничто не удерживало от исполнения задуманного. Только бы всё удалось!

* * *

Порывистый холодный ветер блуждал в тонкой атмосфере третьей луны Аланара. Он нес с собой сухой снег, закручивал белесые вихри вокруг построек и коммуникационных мачт комплекса. Над спутником повисла короткая ночь, пронизанная паутиной метели. Разлагающийся труп второй луны маячил в небе размазанным белесым пятном, навевая тоску. Жилой блок научного комплекса одиноко возвышался над окружающими приземистыми постройками и посадочными площадками. Он напоминал гигантский початок кукурузы, стоящий торчком. Его опоясывали ровные ряды «зернышек» – закрытых балконов квартир, вдоль всего здания снизу доверху тянулись «усы» – внешние металлические распорки. На крыше располагался полупрозрачный купол, вокруг которого громоздились антенны – бывшая обсерватория аланарцев, ныне штаб гарнизона СР. В этот час естественная ночь на спутнике совпадала с ночью по стандартному общегалактическому времени, по которому жил гарнизон, и большая часть блока была погружена в сон. Лишь некоторые зернышки-балконы светились изнутри мягким молочным сиянием. На одном из таких балконов в плетеном кресле-качалке сидела Джина Смарт, глядя в ночь сквозь толстое органическое стекло.

Она не спала – не было настроения. Ей почему-то сделалось душно и тесно в просторных комфортных апартаментах. Неосознанно хотелось выбраться наружу, на воздух, из тех замкнутых металлических коробок, в которых проходила почти вся ее жизнь. К сожалению, здесь, на третьей луне, выйти на улицу или хотя бы открыть стекло балкона было невозможно: снаружи слишком высокий фон радиации и слишком низкое атмосферное давление. Джина отрегулировала кондиционер на минимально возможную температуру и создала в квартире ветер, подобный тому, что дул снаружи. Хотя всей ее одеждой был легкий халатик, она не чувствовала холода. Она наслаждалась свежестью морозного ветра и колючим мраком снежной ночи. Джина сама была слишком похожа на эту ночь: такая же холодная, такая же мрачная и такая же независимая.

Она пила свой любимый мартини. Она слишком часто стала пить его в последнее время: фактически постоянно, когда оставалась наедине с собой. Ее не волновала эта привычка – она твердо знала, что когда понадобится, ей хватит силы воли бросить, как бросала прежде разные виды наркотиков. Волновало только то, что скудные запасы мартини в этой звездной системе скоро подойдут к концу. Ну ничего, скоро вернется Брутс, у него найдется старый добрый виски, которым он, несомненно, поделится со старой боевой подругой.

Джина не знала, что с ней происходит. Ее болезнь не беспокоила ее, но она чувствовала себя совершенно опустошенной. Не хотелось совершенно ничего, только сидеть здесь, мерзнуть, и пить. Нет, еще хотелось улететь. Куда-нибудь. Может, на Аврору, может, на Ворм-Бич, а может, в ту грязную дыру, что звалась ее родиной. Хоть куда-то. Только не быть здесь. Ей надоела эта система, постоянные проблемы, постоянные загадки. Ей надоели смерти. Ей надоели люди, которые выплескивают ей свои страхи, как помои свинье, чтобы уйти с чистой душой и… назавтра прийти снова. Впервые в жизни Джине надоело быть тем, кем она была. Возможно, это из-за того, что она сделала. Но она не испытывала сомнений: она сделала то, что должна была сделать. Правда, если кто-то узнает… Нет, никто не может узнать. Но может быть, ей все равно придется уйти в отставку. Все предыдущие 5 лет, с тех пор, как Джина узнала об СНИ, она боялась отставки. Здесь, во флоте, она необходима и незаменима, здесь ее уважают и опасаются, здесь она колдунья и фея в одночасье. Там, на пенсии, она будет просто обеспеченным одиноким и больным нейротехником в отставке. Вот только теперь, сидя на балконе в холодную ночь, Джина совершенно спокойно подумала о том, что скорее всего уйдет в отставку, когда окончится эта операция.

Раздавшийся сигнал не вывел ее из транса. Она рефлекторно приказала двери открыться, даже не думая об этом. Потом услышала шаги и неуверенное топтание в прихожей. Возникло неожиданное желание послать к черту того, кто пришел, кто бы он ни был. Единственный человек, кого бы она рада была сейчас видеть, скорее всего мертв. Однако Джина все же вышла в гостиную навстречу вошедшему.

Полковник Смоук неуверенно улыбнулся, увидев ее. Администратор нейросети была поразительно не похожа на саму себя: растрепанные волосы, огромные синие мешки под глазами, потасканный полурасстегнутый халат, зато все до единого драгоценности почему-то на местах – жемчужное ожерелье на шее, платиновые цепочки-браслеты на запястьях и щиколотках, пальцы в белом золоте с алмазами. "Хм, – с неприятным удивлением подумал ученый, – неужели я ошибся в ней?"