Текст книги "Журнал «Если», 1995 № 03"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Кир Булычев,Боб Шоу,Джон Браннер,Йен (Иен) Уотсон,Джеймс Маккимми,Александр Боханов,Леонид Лесков,Владимир Губарев,Ксения Мяло,Александр Панарин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

МАРШРУТ, КОТОРЫЙ ЕЩЕ НАДО ВЫБРАТЬ

Жажда землян войти полноправными членами в галактическое содружество сродни нашему стремлению ворваться в цивилизованный мир.

Едва ли не первым признаком стала всеобщая тяга к кроссовкам «адидас» – их начали носить даже московские бабушки. Дальше – больше.

Сплошное американское кино, разноцветье иноязычных этикеток, блоки реклам «под Запад». Электронные средства информации одновременно демонстрировали приметы противоположной ориентации.

Явились вдруг казаки в музейных одеяниях, истовые святые отцы, кадильницы которых освящали то помещение приюта, то операционный зал нового банка.

И колокольные звоны, соседствующие в программах с концертами рок-музыки.

На что равняться?

Многие аналитики полагают, что нам предстоит нелегкий исторический выбор, ограниченный двумя полюсами. Либеральная демократия западного образца и национал-социализм.

Мы решили выяснить мнение людей, профессионально привычных разбираться в явлениях бытия. Материалы «круглого стола», в работе которого приняли участие экономист, культуролог, историк, философ, предлагаем вашему вниманию.

ПРАВДА И ПРАВО

Ксения Мяло,

кандидат исторических наук.

В сущности, человечество исчерпало цивилизационную парадигму, в которой оно двигалось, начиная с эпохи Возрождения и Просвещения. Мыслящие люди на Западе – там есть не только русофилы или русофобы – ждали, что Россия, освободившись от пут тоталитаризма, предложит свой ответ. И были ошеломлены тем, что она вдруг начала бормотать: рынок, потребительство, собственность, магазины, полные товаров, ночные клубы, казино… Конечно, те, кто понимает ценность культурного потенциала России, знают, что все это временно, что это сойдет. Но пока все мы стали свидетелями того, как наша страна отброшена назад. Потерпела поражение по всем параметрам. Словно проигравшая в войне. Даже свобода слова, о которой много говорится, получилась относительной. Голоси себе, говори, что хочешь, все равно на общество это нисколько не повлияет. Свободы слова как социального свободного творчества, обмена мыслями, идеями не состоялось.

Продолжает падать производство, налицо демографическая деградация. Курс на Запад? Там нет ответа на вопросы, что стоят перед Россией. Побрякушки… К ним быстро привыкли, выяснили, что многое – дрянь. Контакт Россия – Запад произошел совсем на ином уровне, чем ожидалось. Как цивилизационную страну он нас не принимает. Буквально шоковое разочарование испытывают люди, для которых Запад – нечто большее, чем место, где можно купить новую куртку.

Россия повела себя в стиле юродивой, в очередной раз как бы спалив все. Помните волошинское: «Пошла поруганная, нищая, рабой последнего раба…» Заметим, что подобное она делает второй раз на протяжении одного века – какая еще страна могла себе позволить такое? Но обычно юродивые как бы провоцируют зрителя: как он поведет себя? Запад не понял, что Россия юродствует, что завтра она отвернется, поскольку осознала – это не для нее.

Что дальше? Бросок на Восток? Но кто сегодня живет какой-то особой восточной цивилизацией? Даже в Китае идет вестернизация под все еще плотно закрытой крышкой идеологии. Возможно, черты такой цивилизации более заметны на примере Индии, но и это не по выбору, а в результате сложности социального контекста. Латинская Америка, Арабский Восток – все вписываются в западную экономику. И противопоставление Запад – Восток, по сути дела, ложно, его не существует в чистом виде. Есть случайное совпадение с неким географическим делением, но реально его можно относить разве что к разным сторонам человеческой натуры.

Происходящее сейчас с Россией является потерей для мира, поскольку ее голос всегда был значим в поиске различных путей развития цивилизации. Есть вечные вещи, которые не подвластны движению времени, и на этой глубине решаются наиболее трудные вопросы, которые временем выдвигаются. У России с ее культурой, где столько всего накоплено, были все основания для ответа. Она могла сказать: возможна другая цивилизация, в которой можно будет жить. Вместо этого случился нынешний кошмар, проигрыш по всем параметрам.

С поразительной активностью вынырнула вдруг теория евразийства, которую прикололи к знамени самые разные движения и группы, вкладывая в нее различные, случается, прямо противоположные, смыслы. Однако сути это не меняет: снова копание в хламе, что давно свален в пыльной кладовой. Ведь теория евразийства родилась 70 лет назад, отвечая тогдашним умонастроениям. В евразийстве не сыскать ответов на вопросы сегодняшнего дня.

К тому же удручает другое: леность сознания, бегство от своего времени, уклонение от выработки культурных традиций этого времени.

Поразительно, что сейчас евразийство вытащили на свет с такой же бездумностью, с какой десять лет назад ринулись было на Запад в поисках ответов на все вопросы. Казалось, начнется очередной раз обезьянничание, слепое заимствование, которое всегда, как свидетельствует весь предыдущий опыт России, оборачивается роковым образом. Но маятник качнулся в другую сторону…

Через евразийство Россия снова кидается на ложную дорогу. Это будет очень скоро понято, но опять с потерей времени, сил, проигрыванием ошибочных вариантов. Движение вперед снова затормозится. Характерно, что теорию взяли на вооружение новые правые (начала газета «День»), подхвати-. ли другие (Вольский). Зачем морочить людям голову? Есть Россия, нужно строить ее государство – не атрибут власти, не роскошь, а условие нормальной жизни. И восстанавливать все: страна на грани деиндустриализации. По свидетельству специалистов, если так будет продолжаться еще несколько лет, наверстывать уже ничего не придется.

Я принадлежу к патриотическому лагерю. Там есть, например, идея России – этнографического заповедника, где нужно возрождать деревни, церковно-приходские школы. Но нельзя возродить то, что уничтожено, как, например, русский крестьянин. Зато можно снова начать укоренять людей в их культуре. Кстати, слово «возрождение» не из русской традиции, ближе к ней «преображение» и «воскресение». Опасна тенденция: давайте забьемся в угол, в лаптях, нам не по пути с миром, который «во зле лежит». Категорически не согласна с таким вариантом «возрождения». Россия всегда шла в ногу со временем – в этом была ее сила, – но сохраняя огромный пласт самобытнейшей культуры.

Будь у нас относительно нормальное правительство, оно бы осознавало как задачу первостепенную сбережение потенциала образовательного, научно-технического, культурного. Если отнять это у России – говорить станет не о чем. Плохая экология – плата за прогресс, но на этом много спекулируют, подводя к мысли, что прогресса вроде бы и не надо. Значит, будет нехватка белка, как в Африке. И снова возвращаемся к началу: ответ надо искать цивилизационный, что России безусловно под силу.

Конечно, в прежних границах она не останется. Если дважды а течение века все рухнуло, значит, хрупкость в системе, так тому и быть. Но требуется восстанавливать оптимальный размер территории, принимая все народы, которые тяготеют к России. Людей нельзя передавать, как в старые времена крепостных. Пьяные жесты руководителей не могут оставаться основой государственного устройства. Есть правовые процедуры самоопределения народов. И не только в праве западном. В России традиция права развивалась с Александра II, причем права, соединенного и с культурной традицией, и с учетом психического склада народа. Русская культура сформировалась в православии, где понятие личности совсем иное, чем в протестантизме. Поэтому перенос на русскую почву законоположений других стран в очередной раз породит какого-нибудь монстра, химеру – сочетание несочетаемого.

В какой-то форме идеал России – правда. В земном плане правда выражается правом. Любая высшая правда может быть оформлена в земном праве. И в государственном строительстве должно решать эту задачу – соединения правды и права. Но к этому мы пока нисколько не приблизились. Приняв новую конституцию, тут же ее перечеркнули. Никакая заимствованная протестантская этика здесь не будет действенна – она сформировалась совсем в другом культурном поле. У нас же возможен при отсутствии права полный разбой. Что мы и наблюдаем. Индивидуализм в форме «что хочу, то и ворочу».

В России настоящий исторический водоворот, но хочется думать, что за ним – накопление сил, неисчерпанность культурного потенциала, творчество. Фукуяма концепцией «конца истории» как бы бросил России вызов. Пока идет трагическое качание…

ЕЩЕ ЕСТЬ КУДА ПАДАТЬ

Николай Шмелев,

доктор экономических наук, член-корр. РАН.

Некогда Чаадаев заметил, что мы призваны дать урок человечеству – как не надо жить. Не думаю, что наши люди слишком отличаются от других. В сущности, мы идем туда, куда и весь мир, но с разным коэффициентом полезного действия. Первый паровоз имел двигатель с кпд в три процента. Потом двигатель не раз был усовершенствован. Считайте, что пока наше движение на уровне первого паровоза. Русские – никакой вовсе не проклятый Богом народ. Наши люди, попав в нормальные условия, прекрасно работают в разных странах – от Польши до Америки. Хорошие мозги, которые в мире ценят.

Кризис, что страна переживает сегодня, создавался 70 с лишним лет, и выходить из него придется десятилетия. Лет восемь назад была сделана предпоследняя попытка предложить властям максимально щадящий вариант экономических реформ (я тогда много писал об этом). Затем то же пытался делать Григорий Явлинский со своей командой, предложивший программу «500 дней». Когда же дело дошло до Гайдара, ничего, кроме жесточайшей операции, произвести не оставалось. Реформы были необходимы – мои взгляды на этот счет не изменились. Другое дело, каков результат сегодня мы наблюдаем. Существенна разница между идеальной картинкой и тем, куда повернула жизнь.

Отчего так вышло? Мог бы сказать несколько тривиальных вещей. Первая – невероятная, да, невероятная экономическая безграмотность нашего начальства на всех уровнях. Она начиналась давно, продолжается и по сей день. Наверху зачастую не понимают элементарных вещей.

Вторая. Не могло не сказаться на национальном характере то, что продолжалось все эти десятилетия. Отмена всякой морали, поощрение всякой аморальности. В результате знаменитый воровской принцип – «умри сегодня ты, а я – завтра» – был возведен на уровень мышления и министра, и директор завода, председателя рай-, гор-, облисполкома, и просто улицы. Если говорить о директорате, там несколько лет не верили, что реформы в стране – это серьезно. Получив возможность устанавливать свободные цены на продукцию, директора, не посчитав, не поняв, что означает этот «мудреный» термин – инфляция издержек– взвинтили цены в сотни раз. Через месяц им пришлось брать друг друга за горло. С тех пор выясняют отношения, клянут друг друга, но дают друг другу взятки за неплатежи, надеясь втайне, что власть всех спасет, власть за всех заплатит. О последствиях собственных шагов никто не думает.

Вот последний пример. Исчезло сливочное масло. Разберем ситуацию с возникновением этого дефицита по деталям. Кроме системы переработки, хранения, торговли, есть главное звено – производитель, который просто корову кормит. Но его же нещадно грабят: не «акулы империализма», свои же люди, стоящие в той цепочке. Грабят так, что и 15 процентов от конечной цены продукта производитель не получает. Вот он терпит, терпит, а потом от безысходности режет свою корову. Теперь те, кто наживался на животноводах, сетуют: нет сырья.

Третье обстоятельство. Ни Китай, ни Польша, ни Америка (эти модели экономического развития интересовали наших специалистов) не имели в своей экономике столь огромного сектора, оказавшегося ненужным. В России же примерно 75 процентов производственных мощностей работало, не имея никакого выхода на конкретного потребителя. По принципу дьявольского перпетуум-мобиле. Избавляться от этих промышленных монстров (включая оборонный сектор) – проблема тяжелейшая. Тем более, что за всем этим стоят живые люди, конкретные судьбы. Нельзя рубить топором по собственным ногам. Тем более – головам. Та же наука – в основном в оборонке. Незаменимые головы. Что делать им? Уезжать в Америку? Торговать в ларьках? Похоже, что команда профессоров, пришедших к власти, более жестока к своим же собратьям – ученым, чем самый твердолобый секретарь горкома.

Безусловно, значительная часть существующей экономики должна быть закрыта. Страна сжигает топлива в три раза больше любой другой. Столько не надо. Всякая власть – коммунистов, либералов, любых других прогрессистов – столкнется с решением проблем Воркуты, Тульского или Уральского угольных бассейнов. Экономически необходимо закрыть половину Кузбасса. Теоретически это возможно за неделю, а в жизни нужны десятилетия. В подобных отраслях, которые назовем нежизнеспособными, производство будет падать еще очень долго. Но что делать? Это – шахтеры. Их боятся во всем мире. Шахтеров побаивалась даже «железная леди» Маргарет Тэтчер.

Дна кризиса мы пока не достигли, но можно надеяться, что это произойдет в ближайшие год – два (если не случится еще что-то вроде Чечни), и тогда начнется движение вверх. Несмотря на удушающую атмосферу, быстро развиваются те секторы экономики, на которые раньше не обращали внимания, которые не признавались вообще. Речь идет о банковском деле, кредите, страховании, торговле, пенсионных фондах. К сожалению, предприниматели вынуждены «прятаться»—95 процентов налога с получаемой прибыли (таких отчислений нет ни в одной стране мира) заставляют идти на разные ухищрения. В свою очередь, официальная статистика не показывает некоторой части экономики вообще.

В числе первоочередных задач следует назвать такие, как создание более или менее сбалансированного бюджета, сокращение инфляции до уровня 10–15 процентов в год, возвращение капиталов, «убежавших» из страны на Запад. Возвращение не с помощью ФСК или других подобных служб. Имеется в виду обеспечение гарантий прибыльного вложения этих средств в России. А то приходится ждать кредита в 12 миллиардов долларов от Международного валютного фонда, когда активы наших соотечественников в зарубежных банках оцениваются более чем в 100 миллиардов долларов. Наша экономика должна открываться все больше и больше для торговли с другими странами, притока иностранного капитала. Здесь важно найти «золотую середину» между политикой протекционизма и созданием режима теплицы для отечественного предпринимательства. Как известно, то и другое таит опасность. Да, отечественного производителя защищать надо, но до определенных пределов: ведь наша продукция должна стать конкурентоспособной. А пока простой «жигуленок» мы делаем дороже современной западной модели. Нельзя, чтобы продолжалась старая болезнь социализма – чудовищный монополизм, когда гниющие монстры парализуют всякую живую, творческую деятельность.

ВЕЧНЫЙ ПОИСК

Александр Боханов,

доктор исторических наук.

Единственная страна, которая пыталась миф превращать в реальность, это Россия. Пожалуй, весь XX век мы занимаемся социальным мифотворчеством. Нереальное было всегда ближе реального для русского человека (недаром православие нацеливает, в отличие от некоторых других конфессий, на вечную жизнь, которая будет «потом»), и эта вот надземность сознания характерна и для нашей политической культуры.

Большевики хотели построить за несколько пятилеток индустриальную цивилизацию. Теперь решено за считанные годы создать рыночную экономику. Но для этого требуется переход, если хотите, в некий другой духовный пласт, даже перестройка души. Россия рухнула быстро в 1917 году вовсе не из-за умелости большевиков. Дело не в «технологии». Тогда рухнул мир имущих. Борясь с советской властью, никто не выдвигал ценностей западных, присущих европейской цивилизации, вроде права собственности. Боролись за «великую Россию», монархию или учредительное собрание. Значимость этих понятий была глубинно понятна небольшой части населения, для большинства они оставались пустым звуком. С приходом к власти либералов или либерал-социалистов в феврале 17-го начался распад всего сущего. Русская действительность была «завязана» на самодержавную, авторитарную вертикаль. Рухнула вертикаль – погибла Россия.

Строя рыночную экономику, надо иметь в виду особенности национального характера. Да, законы такой экономики универсальны, однако системы функционирования ее в разных странах весьма различны. Сравните модели Америки и Японии, например. И немцы полагают, что Германия не похожа на страну классического капитализма, у нее sonder weg (особый путь). Пожалуй, в большей степени классика капитализма представлена в Англии, хотя и там есть свои особенности. Тем более в России не получится точно ТАК, как в любой другой стране. Капитализм – кроме всего прочего – есть социальный эгоизм, индивидуализм, доведенный иногда до крайних, абсурдистских пределов. Капиталистическое общество образуется совокупностью личностей определенного склада. Этот склад отсутствует в России, не имеет своего архетипа. В России традиционно коллективистское сознание, мы – народ общинный. Однако если исторический выбор требует, капитализм надо насаждать. Он не придет сам собой, даже если мы упразднили идеологический отдел ЦК и освободили цены. Пока же на прилавках магазинов только то (на две трети), что привезено из-за границы. В обмен на ту же нефть, лес, газ.

Есть смысл периодически возвращаться к собственному опыту. Немало говорилось в перестроечное время о столыпинской реформе в России начала века, однако нередко ускользала сама ее суть. Столыпин понимал, что главное не в том, чтобы наделить крестьянина землей. Надо вырастить новый тип земледельца, собственника, индивидуалиста, готового вести хозяйство в атмосфере рыночного риска. Недаром Столыпин просил 20 лет на проведение реформы, которых, как известно, он не получил. А с крестьянами, выделившимися в хутора, отруба, тогда боролись сами же крестьяне. Неприятие богатого соседа, похоже, свойственно нашим соотечественникам…

К сожалению, история ничему нас не учит. Да и вкус к ней, признаем, изрядно отбит. Более 70 лет людям вбивали в голову, что вообще история России началась с большевиков, раньше было только «темное царство». Многие из нынешних начальников так думают и сейчас. Поэтому уроки того же Столыпина никому не нужны. «Сделаем, как в Америке или во Франции. Почему у нас не может быть, как у них? Давайте ускорим». Столыпин не получил 20 лет, и нынешней России капитализм нужен прямо сразу, завтра, с понедельника. Не думаю, что Гайдар не понимает: рыночную экономику нельзя создать в течение года. Но и он, и другие (обещавшие уложиться в сколько-то там дней) говорили то, что кому-то было угодно слышать, потрафляя и общественным ожиданиям.

Кажется, мы уже разочаровали западных советников, которых побывало за эти годы в России множество. Здесь не срабатывают их универсальные рецепты. Возможно, дело в разнице мироощущений: западного человека интересует цель, русского – влечет поиск смысла жизни. Периодически мы задаемся одними и теми же вопросами: кто мы? откуда мы? Отвечать на них пытались блестящие люди – от Владимира Соловьева и Достоевского до Бердяева и Лосского. И все равно ответов нет. Нет.

Сейчас как никогда остро встает проблема исторического наследия. Что в конечном счете остается от истории любого народа? Культура в первую очередь. В этом смысле достояние России огромно. Причем не только в области гуманитарно-эстетической, но и в области культуры политической. Возьмите систему отношений центра и окраин. Какая была полифония, какое многообразие форм! Больная сегодня тема – Кавказ. Россия принесла в этот регион мир на столетие, мир, который длился до первой русской революции. Русское влияние для окраин было самым благотворным. Россия дала язык общения многим народам, входившим в Российскую Империю. А на каком языке сегодня будут говорить друг с другом Армения и Азербайджан? На английском? Для этого может потребоваться сто лет.

Сейчас стране нужны здоровый национализм, проявление национального (отнюдь не националистического) чувства. Может быть, выскажу идею, которая кому-то покажется бредовой, но я бы приветствовал решение нашего лидера короноваться. Стране нужна настоящая власть, когда правитель выступает не временщиком, а наследником власти, передает ее своему сыну. Такой эталон власти может возникнуть только в системе конституционно-монархических координат.

Утопия? Но в России все возможно. Власть здесь должна быть окружена неким ореолом, обладать харизмой. Американский президент может позволить себе быть, как все, бегать по утрам, выходить на лужайку Белого дома поболтать с гостями. В России все иначе: власть должна быть другой, как и другие – мы. Хорошо это или плохо, не знаю. Но пока все клятвы, которые произносились правителями над конституцией, не исполнялись. А конституции легко выбрасывались в корзины.

И еще, пожалуй, последнее. Русскому характеру всегда тесно в настоящем: его тянет или в прошлое, или в будущее. Но при этом всегда – в запредельную высь.

НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ ДЕМОКРАТИИ

Александр Панарин,

доктор философских наук.

И снова Восток и Запад ведут напряженный диалог. Восток критикует «ту» цивилизацию как декадентскую, цивилизацию заката. Склонное к сантиментам отечественное славянофильство поговаривает о возвращении «железного занавеса», с помощью которого надо спасать Россию от тлетворной вестернизации. Выходит, снова изоляционизм, оборонческие настроения?

У человечества в запасе было достаточно времени – много сотен лет и даже тысячелетий, – однако выравнивания мира по одному эталону не произошло. Миру суждено оставаться разнообразным, в том числе и в цивилизационном отношении. Другое дело, что этим цивилизациям дано сталкиваться, драматически не узнавать и даже иногда шокировать друг друга. Возможно, в этом есть некая «хитрость» мирового разума, и Россия, стоящая на грани двух миров, периодически вынуждена переживать подобное. Сейчас это вылилось в серьезный кризис – кризис объективный, планетный, связанный с новым перерешением проблемы синтеза Востока и Запада. Почему он так сильно ощутим в России?

Это можно интерпретировать так. Россия – цивилизация молодая, окончательно не сформировавшаяся, ценности которой еще не кристаллизовались. Возможно, тот факт, что русская цивилизация существует на стыке Востока и Запада, приводит периодически Россию к кризису идентичности. Народ как бы теряет нить преемственности собственной судьбы, «обрывает» себя и с трудом восстанавливает свой образ перед лицом нового времени. Похоже, что сейчас кризис идентичности прошел через душу каждого.

Если ситуацию мира описывать в терминах техноцентричных и Запад отождествлять с технической цивилизацией, перспективу мирового развития можно мыслить как тотальную вестернизацию. Тогда общество будущего окажется «американоцентричным», и мы асе обречено! быть «западниками». Но можно рассуждать иначе. Технократические тенденции грозят завести человечество а тупик. Экологи, глобалисты уже всерьез говорят о подобной перспективе. Чтобы избежать тупика, требуется в самом ближайшем будущем реформация индустриальной цивилизации. Произойдет пересмотр базовых ценностей, ценностей продуктивного индивидуализме (безудержный потребительский гедонизм, закабаление природы), ведущего мир к катастрофе не только экологической, но и психологической, духовной. Мир не может служить лишь сырьевой базой для удовлетворения потребительских аппетитов раскованного гедонистического воображения. Запад сам это чувствует. Если мы не принимаем этой перспективы, у нас есть надежда, что постиндустриальная эпоха вернет нас к культуроцентризму, гуманитаризму.

В этом плане реальна возможность реабилитировать самобытные культуры Востока, нашу культурную традицию. Россия как страна культуроцентричная получает свой шанс. Русский человек весьма ориентирован именно на ценности духовные. Любым проблемам он склонен придавать некий метафизический, мироустроительный контекст, воспринимая все в духовном измерении. Удастся преодолеть кризис духовный – найдется выход из всех прочих кризисов.

Единого пути, однако, нет. Я принимаю метафору физики – бифуркацию, раздвоение. Точку бифуркации, когда исход не предопределен (он зависит от нашего выбора), мы как раз и проходим сейчас. Чтобы выбор сделать точно, нужна некая педагогика восстановления чувства национального достоинства. Идет самоуничижение и России, и народа – опасная игра наших интеллектуалов, страдающих мазохистским комплексом, «на понижение». Напомним, что все великие демократические революции играли как раз «на повышение».

Речь может идти о стратегии национального самоутверждения, разумеется, только в смысле политическом и культурном, а не в этнографическом. И здесь особенно важна роль гуманитарной культуры. Поэтому встает проблема ротации нашей элиты, которая пока демонстрирует технократический тип мышления. Разве что заметны изменения на окраинах, где политические элиты асе более начинают брать на вооружение язык гуманитариев. Размышляют о национальных традициях, языке, религии, ценностях духа.

Все эти темы нельзя отдавать не откуп только славянофилам, тем более черносотенному, изоляционистски настроенному крылу. Мы становимся свидетелями того, как трагически расходятся демократическая и национальная идеи, тогда как необходим именно синтез этих идей. Демократия не может быть вненациональной, у нее должно быть непременно национальное лицо.

Силы, взыскующие сейчас власти, будут решать задачи, лежащие а сфере не демократической, в национал-патриотической. Развал страны привел к гибели демократического мифе. Случилось так, что элита, сменив режим, умудрилась сохранить власть для людей, которые обладали ею раньше. Велик риск, что будут скомпрометированы действительные ценности – демократия, концепция правового государстве. Поэтому их надо защищать: смерть демократического мифе явно преждевременна.

Материалы подготовила Наталия САФРОНОВА

Прямоезжая дорожка заколодела,

Заколодела дорожка, замуравела,

А-й по той ли по дорожке прямоезжею

Да-й пехотою никто да не прохаживал,

На добром коне никто да не проезживал…

«Илья Муромец и Соловей-разбойник».

Русская былина.

К тому времени, когда этот номер «Если» выйдет в свет, начнется подписная кампания на следующее полугодие. Сейчас, в момент подготовки журнала, мы можем сообщить лишь ориентировочную стоимость комплекта из шести номеров – 30 тыс. рублей. Отметим, что это наименьший рост цен по сравнению с предыдущим полугодием за все время существования нашего издания, к тому же, как мы и обещали, цена и индекс журнала будут едины для всех регионов. Подписка на «Если» ведется по каталогу ФЕДЕРАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПОЧТОВОЙ СВЯЗИ (ФУПС) при Минсвязи России (раздел «журналы», индекс – 73118), который есть в каждом отделении связи. А вот стоимость подписки на комплект «Московские новости» – «Если» окажется различной для ближних и дальних регионов, поскольку газета «Московские новости» сохранила разницу в цене. Тем не менее стоимость «Если» и в комплекте будет одинакова для всех.

В этом году мы наконец нарушим невеселую традицию выпуска сдвоенных, 5–6 и 11–12 номеров, и читатель получит двенадцать полноценных номеров журнала.

Редакция