Текст книги "Человек семьи"

Автор книги: Робин Мур

Соавторы: Милт Мэчлин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)

Глава 8

Встретиться с Терли – новым осведомителем Регана Дойла – было не так-то просто. На первое свидание в Тарритауне он не пришел. Они договорились о следующей встрече в гостинице «Даймонд Джим» в Спринг Вэлли, но Терли перезвонил и перенес ее в бар мотеля «Маунтнн» в Сафферне.

Перед встречей с Терли Дойл провел много времени в Бюро информации, где имелись сводки о главарях банд, и просмотрел досье на Терли. Терли два раза за прошедший год обращался в Бюро и предлагал информацию о мафии в обмен на подсказки о том, кто из организации мог иметь на него зуб.

В своем собственном досье Реган нашел следующую записку:

Главному агенту, Нью-Йорк//СИ//СИ//Р /Проб./

От: особого агента Джона Линча //ПСИ//ПСИ//Р ГЕТТО

Предмет: Поль Терли.

Даты контактов: 22, 26 и 27.01.73.

Цели и результаты контактов:

// отрицательные

// положительные

// статобзор.

Осведомитель позвонил 22.01.73 и предложил информацию по "Коза Ностре" в обмен на информацию со стороны Бюро о враждебно настроенных к нему членах вышеуказанной организации.

Линч встретился с ним 26.01 в баре "Блэрни Стоун", Нью-Йорк. По сведениям осведомителя можно провести несколько арестов по делам, связанным с наркотиками, изнасилованием, нападениями и кражей машин. Полагают, что Терли – боевик Семьи Сэма Мэсси из организации Дженовезе. Объект признался в том, что является осведомителем полиции и ФБР. Ральф Салерно из ФБР это подтверждает. Осведомитель утверждает, что знает дела Мэсси и Дженовезе изнутри, включая нелегальные методы заключения контрактов и строительства домов Хантс Пойнт в Бронксе, а также в проекте по сносу трущоб в районе Малбери-стрит. Утверждает, что может доказать случай мошенничества, в результате которого погибли четыре человека в районе Малбери-стрит. Подозреваемый говорит, что его собственная Семья подозревает его в связях с полицией и ему угрожает казнь. Его рост пять футов семь дюймов, смуглое лицо, длинный тонкий нос, черные глаза, носит притемненные очки в черной роговой оправе. Осведомитель опрятен и одет в твидовую спортивную куртку и в спортивную рубашку с открытым воротом. Линии его волос не видно из-за фетровой шляпы, которую он не снимал. Его фотографии из полиции на данный момент не получены. Линч выразил интерес к предложенной информации, но объект явно испугался кого-то или чего-то, что он увидел в баре. Извинившись, он прошел в мужскую комнату и вышел через заднюю дверь на Сорок четвертую улицу. Не успел Линч последовать за ним, как он прошел через гараж для стоянки машин и взял такси на Сорок пятой улице. Осведомитель явно обладал Ценной информацией, как видно из последующего разговора с сержантом Салерно.

Там было еще несколько бумаг. Копия желтого билета Терли и его фотографии, которые наконец-то были получены из Департамента полиции. Терли было тридцать девять. Два года он учился в Высшей школе "Эразмус" и в Бруклинском колледже. Насколько мог судить Дойл, Терли относился к типу младшего бандита-исполнителя.

В пятидесятых годах Терли работал бухгалтером в мясной компании "Ройял", принадлежавшей Алу Сантини. Сантини был владельцем машины, на которой Пат попал в перестрелку, принесшую ему Медаль Чести и увольнение из Департамента. Здесь должна быть какая-то связь.

Потом Терли работал в нескольких строительных корпорациях, тем или иным образом связанных с Сэмом Мэсси. В начале января в связи с восьмидесятимиллионным займом Терли был арестован вместе с Энтони Салерно, Джозефом Моретти и другими. Дело готовил помощник районного прокурора Альфред Скотти из Бюро по борьбе с вымогательствами. Терли отпустили под залог в двадцать пять тысяч долларов до суда. На суд Терли не пришел, и залог был конфискован. Составив все это вместе, Дойл решил, что Терли все же было о чем беспокоиться. Если Скотти было чем прижать его по делу о займе, он мог "расколоться". Поскольку он был первым отпущен под залог, можно предположить, что он стал сотрудничать с полицией или полиция захотела заставить остальных думать, что он сотрудничает. К тому же бросать двадцать пять тысяч было неумно. У Терли есть основания бояться, что банда его убьет.

Когда Дойл подъехал по вьющейся дороге к мотелю в японском стиле, он понял, почему Терли выбрал это место. Сверху дорога легко просматривалась, даже через окно бара. В баре был задний выход, ведущий на поросший лесом холм, на котором был расположен мотель. Можно было выбежать в лес и потом выйти на дорогу внизу и таким образом оторваться от погони. Дойл подумал, не оставил ли Терли машину где-нибудь там внизу.

Встреча была назначена на четыре часа дня, и бар был почти пуст. Раньше днем Линч – партнер Дойла – снял в мотеле комнату всего ярдах в ста от коктейль-холла и сидел там с приемником, улавливающим сигналы от микрофона с передатчиком в галстуке Дойла.

"У Терли, должно быть, мало одежды", – подумал Дойл, входя в бар и увидев Терли, сидящего в кабинке у большого окна. Терли был одет почти так же, как было описано в сводке Линча: твидовая куртка, открытая рубашка и потертая зеленая шляпа с пером фазана. Рябоватое лицо было желтоватого оттенка. Осведомитель сразу же приметил Дойла. Реган знал, что похож на "сотрудника" и ему это крайне не нравилось, но он никак не мог от этого избавиться.

– Садитесь, – нервно пробормотал Терли. – Что будете пить?

– Ты платишь? – спросил Реган.

– Зачем? У вас там есть графа таких расходов, разве нет?

– Конечно. В таком случае, что ты будешь пить?

– Пепси-колу, – сказал Терли. – Не могу себе позволять пить в эти дни. У меня есть на это средства, но не могу рисковать и напиваться. Понимаешь, что я имею в виду?

– Да, – ответил Реган. – У тебя есть что-нибудь для нас?

– Да, но я не хочу говорить здесь.

– Ты же сам назвал это место.

Терли нервно огляделся:

– Да, ты прав. Думаю, здесь все в порядке.

– Слушай, тебе нет нужды излагать мне все целиком. Просто скажи, о чем идет речь.

– Это насчет того типа, который баллотируется на губернатора.

Реган сохранял бесстрастное выражение, но его лицо начало краснеть, а в ушах у него застучало, когда адреналин начал накачиваться в кровь.

– Ты говоришь о Пате Конте?

– Верно. Старина Пат Конте. Я знал его, когда он был маленьким, когда мы все еще жили на Малбери-стрит. Я даже был членом его клуба.

– Ну, а если он победит на выборах, ты получишь грандиозную работу в Олбани.

– Брось, – с отвращением сказал Терли. – Хватит шуток. Я не могу тратить на тебя целый день.

– Ладно. Тогда выкладывай.

Терли нервно покусал губу и отпил томатного сока со специями.

– Если я заговорю, я получу защиту, правильно?

Реган улыбнулся:

– Конечно, если тебе есть что сказать. Пока я ничего не слышу.

– Слушай, эти уроды заставят меня умереть медленной смертью, если я попадусь к ним в лапы.

– Ясно. Говори.

– Не знаю, как это даже выразить. Ты в жизни не поверишь. Конте – боевик Семьи Дженовезе уже около двадцати лет!

Реган ничего не ответил.

– Ты не удивлен?

– Я слушаю, – сказал Реган. – У тебя есть доказательства, неопровержимые доказательства?

– Я был с ним на одном деле. Когда был убит водитель грузовика мясной компании на Уэст-стрит.

– Значит, ты пособник убийства. Как ты это собираешься обойти?

– Слушай. Я хочу остаться живым. Я лучше сяду в тюрьму. Вы, ребята, хорошо защищаете Валачи и Винни Терезу. Просто защитите и меня. Я не хочу умирать!

– Ладно. Что произошло?

– Ну, мы просто хотели напасть на грузовик, но парень принес нам много хлопот и нам пришлось вырубить его... мы повесили его на мясной крюк в кузове.

– Что ты имеешь в виду, говоря "мы"? Конте помогал тебе? Он реально помогал тебе вешать водителя на крюк?

– Конечно. Еще бы нет! Это была его идея.

– Понятно. Это довольно старое дело. Кроме слов у тебя есть какие-нибудь свидетельства?

Терли достал из кармана конверт. Открыв его наполовину, он показал тонкий серебряный портсигар. Дойл протянул руку, но Терли убрал конверт.

– Не касайся, ради Бога! Это все свидетельство.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, когда мы повесили этого типа, этот портсигар выпал у него из кармана. Обычно мы ничего не берем. Когда делаешь такую работу, ты не должен грабить тело и брать что-нибудь. Ты оставляешь все как есть. Но я подумал, что могу взять этот портсигар, и подобрал его, но Пат отобрал его у меня. Он сказал, что его надо оставить с мертвецом и положил его ему в карман. Но когда он вылез из кузова, я снова взял его и положил себе в карман. Дома до меня дошло, что на этом серебре куча отпечатков пальцев, и здесь у меня отпечатки Станриловича, Пата Конте и мои. Я подумал, что это может когда-нибудь пригодиться, положил портсигар в конверт, а конверт в депозитный сейф в банке. Теперь, если связать это с фактом, что у него на тот момент не было алиби и что я был связан с бизнесом его тестя в течение двадцати лет, что мы получим? Может быть, этого достаточно для обвинения. Может быть, достаточно даже для осуждения. Убийство. Законники этого не пропустят, как ты знаешь.

– Знаю, – заметил Дойл.

– Кроме этого, у меня еще есть куча бумаг и фотографий. Они касаются Конте, его связей с Семьями Мэсси и Дженовезе и того, что Сантини предоставил ему машину, но держал ее зарегистрированной на свое имя. Я знаю, что все это финансируется Гвидо Патерно, а Конте – член банка Патерно и получает десять тысяч в год за разгильдяйство. У меня много чего есть.

– Когда я смогу все это увидеть?

– Мне нужно дня два, чтобы взять материалы. Они у меня спрятаны.

– Как насчет портсигара? Ты мне его дашь сейчас?

Терли задумался.

– Ты мне дашь портсигар, я обеспечиваю тебе защиту. Идет?

– У меня снаружи машина с шофером. Мы перевезем тебя в безопасное место в Массачусетсе.

– Черт! Я не буду там в большей безопасности, чем здесь, когда там этот сукин сын Патриарка. Они все заодно.

Реган вздохнул:

– Мы же не скажем об этом Патриарке, тупица. Ты припарковал машину где-нибудь поблизости?

– Да. Внизу на дороге.

– Ладно. Мы ее уберем куда-нибудь на пару дней. Если за ней наблюдают, то они не узнают, где ты. Об этом никто не будет знать, кроме меня и моего человека. Мы никому не скажем даже в Бюро. Идет?

Терли кивнул:

– Да. Идет, но мне лучше прямо сейчас отправиться в каталажку.

– Не беспокойся, ты скоро туда попадешь, – сказал Дойл, – но мне потребуется время, чтобы надежно тебя защитить. Я не хочу тебя туда помещать, пока не увернись, что я надежно прикрыт. У этих парней везде есть уши.

– Еще бы, – сказал Терли, вытирая томатный сок с верхней губы. – У меня ощущение, что они и сейчас на меня смотрят. Давай выбираться отсюда.

На следующее утро Дойл пошел к Главному агенту и выложил ему все, что у него было.

– Это динамит, – сказал Главный, – нет сомнений. Но тебе нужно быть очень осторожным с таким материалом. Мы имеем дело с человеком, который может стать губернатором Нью-Йорка. И похоже, он им станет. Это очень тонкое дело.

– Этот человек, – сказал Дойл, – является убийцей. Какая разница, куда он, в задницу, баллотируется? Извините, я не собирался употреблять выражений, но он – злостный преступник. Он не просто растратчик или ростовщик. Он совершил, вероятно, пятнадцать – двадцать убийств.

Главный поколебался:

– Да, ты, может быть, и прав. Но пока у нас есть один случай убийства и много материалов, связывающих Конте с организованной преступностью. Если мы опубликуем это до выборов, а до них осталось несколько дней, то нас обвинят в том, что мы хотим повлиять на политику штата Нью-Йорк.

– А если мы сделаем это после выборов, – сказал Дойл, – то нам придется иметь дело с губернатором.

Главный взъерошил свои тощие светлые волосы:

– Слушай, я считаю, что по этому делу нам надо связаться с Вашингтоном. Я вернусь очень скоро, очень-очень скоро, и, Бога ради, никому не говори об этом, даже другим агентам.

– Ладно, – сказал Дойл.

Глава 9

Федеральное бюро расследований обладало сетью агентов, но далеко не такой, какая была у организации. Бертони – бармен мотеля «Маунгин» – был членом Семьи Сэма Декавальканте в Нью-Джерси. Он сразу же узнал Терли и подумал, что об этом стоит сообщить старику Сэму.

К тому времени, когда известие дошло до совета и до Сэма Мэсси, Терли исчез. Как только он появился в следующий раз, Бертони позвонил прямо Мэсси.

– Это Бертони из мотеля "Маунтин", – сказал он.

– Да? – ответил Сэм.

– Вы знаете парня, о котором мы недавно говорили? Того, который был в баре?

– Да-да, – сказал Сэм.

– Ну, он сейчас здесь, болтает с человеком, который похож на агента.

– Ясно, – сказал Сэм. – Позвоните мне, когда он уйдет. Запишите номер машины, в которой он уедет.

Сэм сразу же позвонил Пату. Пат, односложно отвечая, воспринял информацию и повесил трубку. Он позвонил Бертони и сказал, чтобы тот собрал сведения от постов, собиравших плату за проезд, в каком направлении едет машина с Терли.

Через десять минут Бертони перезвонил и сказал, что машина с двумя агентами и Терли едет на север по Сквозной магистрали через Нью-Йорк.

И хотя территория, о которой шла речь, была огромной, эти сведения позволили Пату определить направление, в котором нужно было работать. Он позвонил в инспекцию Сквозной магистрали и, представившись, сказал, что по конфиденциальному делу ему нужно проверить "плимут" с номером 4Г1847. Он попросил, чтобы были подняты все посты и чтобы ему сразу же сообщили, когда машина свернет со Сквозной.

Через два с половиной часа из полиции сообщили, что "плимут" свернул на магистраль № 90, ведущую на магистраль Массачусетс. Пат обратился к правителям Нью-Йорка и попросил особого надзора за магистралью Массачусетс. Он был уверен, что ФБР не расчищало магистраль, так как они не думали, что за ними следят. Через два с половиной часа, когда "плимут" выехал из выезда № 14 и поехал на север по магистрали № 128 по направлению к Уолтхэму, его след потерялся.

Получив последний доклад, Пат набрал полный карман десятицентовиков, прошел через подземный переход и стал звонить из будки на вокзале на Гранд-централ.

Сначала он позвонил Генри Тамалео – первому человеку Рэя Патриарки в районе Бостона. Он попросил Тамалео следить за немногими выездами с магистрали № 128, которая, как удав, охватывала район Бостона.

– Если они поехали туда, Пат, то тебе нет необходимости за ними следить. Эти агенты наверняка едут в Глочестер. Они везут этого чертова предателя к Ховарду. А там ты его ни за что не достанешь.

– Что ты имеешь в виду?

– Это большое поместье в Долливер Нек, им владеет какой-то военный по имени Джон Бэбкок Ховард. Оно находится в лесу, и там есть охрана, собаки и все прочее. Это крепость.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что туда агенты отвозили Джо Барбозу, когда он раскололся. Мы посылали туда Про Лернера, чтобы его укокать, но чертовы агенты закрепились там крепко.

Пат молча обдумал ситуацию.

– Ты куда-то пропал, – нервно заметил Тамалео.

– Да-да. Не дергайся, я думаю. Мы должны его достать до того, как он окажется у Ховарда. Ты знаешь, где они свернут с магистрали?

– Ну, 128-я кончается прямо в Глочестере. Чтобы доехать до Ховарда, им надо перебраться на 12-ю.

– Ладно. Ты поставь там пару машин, обставь этот "плимут" и постарайся добраться до Терли до того, как они его упрячут.

– Послушай, Пат. Мы все сделаем. Но это серьезное дело. Понимаешь, что я имею в виду? Агенты и прочее.

– Не говори ерунды. Бы делали это и раньше, так что можете попробовать и сейчас.

– Ладно. Договорились. Что делать, когда мы его сцапаем?

– Просто держите его. Я буду там через два-три часа. Я позвоню в Провиденс и оставлю для вас сведения, где вы со мной встретитесь.

Пат находился в новом штабе предвыборной кампании в отеле "Коммодор". Штаб Пата занимал целых три этажа отеля. Этажом выше Пат снял для себя номер, состоявший из кабинета и спальни с видом на вокзал Гранд-централ и здание Крайслера. Только после девяти часов вечера ему доложили о захвате Терли. Он налил на три пальца виски, добавил немного содовой и льда и сел, глядя на игру света на окнах на фоне пурпурного неба.

Он не знал, что Терли успел рассказать. К этому времени Дойл перекрыл все его каналы получения информации из ФБР. В ФБР держали рот на замке, а Скотти был слишком порядочен. Даже если он полностью доверяет Пату, он вряд ли выдаст что-либо конфиденциальное, а если Терли говорил о Пате, то расспросы только привлекут нежелательное внимание.

Слишком многое было поставлено на карту. Терли знал о деле с "Ройял". Он знал, что в недавно построенных домах в Малой Италии поставлены старые водопроводные системы, хотя город оплатил их по цене новых, и именно из-за этого произошла трагедия на Малбери-стрит, когда рухнули ржавые трубы. Он также много знал о структуре финансов Сэма Мэсси и Пата Конте и о том, как они взаимно переплетались.

Даже если Пат не будет осужден в связи с тем, что расскажет Терли, разоблачения бросят тень на его кандидатуру, и он провалится. Ведь отказался же за год до этого Марио Баджи от выборов на пост мэра из-за слухов о его коррумпированности. Поль Терли ставил под угрозу всю массивную, впечатляющую структуру, которую Пат строил всю свою жизнь. Терли необходимо было убрать.

Пат давно испытывал отвращение к зверствам, которые были частью системы, в которой он жил. Поначалу в каждом деле, в каждом убийстве было что-то возбуждающее, но потом это стало казаться глупым, скучным и опасным. Может быть, возраст сказывался, или просто здравый смысл брал верх. Но это будет последней его работой, которую ему следует выполнить ради самого себя.

Он достал незарегистрированный полицейский револьвер 38-го калибра, который он много лет назад взял из груза, украденного из доков. Он позвонил Констанце в Ривердейл и сказал, что на ночь он останется в "Коммодоре" и не желает, чтобы его тревожили, и, если она позвонит, пусть оставит сообщение. Связавшись с коммутатором, он сказал, что не принимает звонков. Надев свой синий кашемировый плащ и повесив снаружи на дверь табличку "Не беспокоить", он сошел вниз, доехал на метро до станции Джексон Хайтс, вышел, взял такси до аэропорта Ла Гуадриа и сел в самолет на Бостон.

Пат понимал, что где-то может оставить следы, но старался сделать эти следы как можно менее заметными. В такси он сидел, опустившись пониже, не говорил с водителем и оставил обычные, ничем не примечательные чаевые. В самолете Пат обдумывал, каким видом транспорта ему придется воспользоваться в Бостоне. Хорошо бы нанять машину, но ему придется предъявить водительские права, а поддельных у него с собой не было. И он придумал хороший маневр.

Было поздно, и девушка за столом Национального бюро проката автомобилей в аэропорту Логан дремала. Пат разбудил ее и, отозвав в сторону, показал ей свой значок. Он сказал, что ему нужна машина на несколько часов по официальному делу и что заплатит наличными. Девушка, казалось, была в замешательстве.

– Конечно, – подчеркнул он, – вам нет необходимости сдавать эти деньги. На бумаге ничего не будет зарегистрировано. Поверьте, мне это безразлично. Просто на этот раз нам нужно работать строго конфиденциально, если понимаете, что я имею в виду.

И Пат заговорщически ей подмигнул.

– Вот, – сказал он и сунул ей полсотни, – купите себе меховую шубу.

Из телефонной будки Пат позвонил Рэю Патриарке в Провиденс.

– Машина, которая была вам нужна, готова, – сказал хриплый голос с Род-Айленда, – если хотите ее забрать, то с продавцом вы можете в ближайшие полчаса связаться по телефону Голчестер 3-4876.

Это был номер будки на магистрали № 127. Пат позвонил туда. Ответил один из людей Тамалео.

– Это покупатель "плимута", – сказал Пат. – Что-нибудь не так?

– Нет! Ваш товар стоит у знака "стоп" у схода с магистрали. Закрыл всю дорогу. Ваш тип серет кирпичами.

– Стрельба была?

– Нет! Мы надели на агентов наручники и оставили их на полу машины у Халибут Пойнт. Завтра их кто-нибудь найдет. Нам позаботиться о доносчике, пока он не обосрал всю машину?

– Нет. Двигайте к аэропорту Логан. Позвоните главному через час и дайте номер, по которому я до вас смогу дозвониться. Я скажу вам, где сбросить пакет.

Через час Пат позвонил человеку Тамалео из будки на конечной станции Саут-Бостон-Маркет. За это время Пат произвел некоторую рекогносцировку.

– Просто оставьте его за кустами у входа в зоопарк во Франклин-парке. Я буду наблюдать. Когда увидите, что я моргнул фарами, оставьте пакет и уезжайте. Моя машина – красная "импала".

Зоопарк был в нескольких минутах езды от аэропорта. Если не будет задержек, то Пат сделает дело и вернется в отель через два с половиной часа. Он достал револьвер и проверил патроны. Потом оружие можно будет бросить в Чарлз-ривер на пути к аэропорту. Ни один свидетель не сможет привязать Пата к этому делу. Даже если Тамалео заговорит, никто не докажет, что Пат с этим связан. Всем было известно, что он спит сейчас в отеле "Коммодор" в Нью-Йорке.

* * *

Когда Реган Дойл пришел в свой офис на Шестьдесят девятой улице, его ждало срочное послание. Ему предписывалось отправиться в Главный штаб ФБР в Вашингтоне на встречу с новым директором ФБР Кларенсом Келли, сменившем на этом посту Пата Грея – преемника Эдгара Гувера.

Было 4 ноября, понедельник, – день перед выборами. Довольно улыбаясь, Дойл положил телеграмму в карман. Прыгнув в служебную машину, он понесся в аэропорт Ла Гуардиа и сел в самолет. В штабе он появился до одиннадцати часов. Шеф уже ждал его. Новый директор – бывший полицейский, профессионал – был человеком себе на уме. Он должен был понять все дело так, как Гувер никогда не понял бы.

После короткого ожидания Дойл оказался в огромном кабинете Директора. Там очень мало что изменилось – появилось несколько новых фотографий, обстановка стала менее формальной, но для серьезных изменений было мало времени. Келли усадил Дойла напротив себя перед широким столом из красного дерева, все еще украшенного американскими флагами.

– Я вызвал вас по поводу того рапорта, который вы прислали. Это динамит.

– Я знаю, – ответил Дойл. – Я работаю над этой темой уже более двадцати лет.

– Вы заслуживаете большого доверия, – сказал шеф, – но дело должно быть чертовски хорошо разработано, перед тем как его опубликовать. Это будет национальный скандал. Для правительства все будет выглядеть очень плохо.

В этом аргументе Дойлу послышались знакомые нотки.

– Но у меня есть свидетель, непосредственный свидетель, – сказал Дойл.

Шеф открыл ящик стола и бросил на стол телеграмму.

– Это подтверждение того, что я узнал по телефону рано утром. Терли был найден в птичьей клетке зоопарка в Бостоне. У него пять выстрелов в голову из револьвера 38-го калибра. Ему отрезали член и засунули в рот. Его, покрытого птичьим пометом, нашли сегодня рано утром.

Дойл осел в кресле, но затем сказал:

– Все равно у нас есть основание для дела. Признание Терли записано на пленку. Есть свидетель этой записи. У нас есть портсигар.

– Вы сами знаете, что без Терли у нас нет ничего. Нас засмеют в суде.

– А как насчет портсигара с отпечатками?

– Мы еще его не обработали.

– Но если там все же окажутся отпечатки?

– Вы думаете, вам удастся доказать в суде, что они сделаны на месте убийства, если свидетель мертв? Может, кто-нибудь украл его и продал Терли. Может, Терли угостил Пата сигаретой из него. Есть множество возможностей, не сводящих дело к убийству. Вам известны правила предъявления доказательств. Прокурор со смехом выгонит нас с вами из своего кабинета, не говоря уже о присяжных.

– Ну, мы можем предъявить Конте обвинение в мошенничестве. Можно проверить его доходы. Это точно вышибет его из предвыборной кампании.

Шеф на крутящемся стуле отвернулся от Дойла к стене, к флагам за спиной. Он будто бы обращался к стенке.

– Мне кажется, до вас не доходит, Дойл. Это не только мое мнение. Так мне сказал министр юстиции.

Директор удрученно вздохнул:

– И, между нами говоря, министру на это было указано сверху. Вы понимаете, что нам необходимо оставить это дело в покое по соображениям национальной безопасности?

– Господи, – пробормотал Реган. – Когда же это кончится?

– Продолжайте этим заниматься, Дойл, но не напирайте. Когда-нибудь все сложится вместе. Посты и титулы переходят от одного человека к другому. Посмотрите на меня. Разве кто-нибудь думал, что я окажусь в этом кресле?

Келли протянул Дойлу руку:

– Вы проделали ценнейшую работу. По крайней мере, вы и я это знаем, и я этого не забуду.

Дойл утомленно прошел через двойные двери по мраморному коридору, спустился в лифте с латунными дверями. Стоя на обочине и ожидая такси до аэропорта, он поднял глаза вверх, на тусклое серое небо, и прошептал:

– Господи, на чьей же стороне ты, в конце концов?