Текст книги "Зараза"

Автор книги: Робин Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

Глава 30

ВТОРНИК, 20 ЧАСОВ 45 МИНУТ, 26 МАРТА 1996 ГОДА

Из окна несущейся по городу машины Джек невидящим взглядом смотрел на проносившиеся мимо вечерние кварталы. За рулем сидел Шон Магогинел, тот самый переодетый в гражданский костюм полицейский, который своим неожиданным вмешательством спас Джека от неминуемой смерти.

После происшествия прошло уже больше часа, но Степлтон никак не мог успокоиться. Теперь, получив возможность обдумать причины этого, уже третьего по счету, покушения, Джек начинал понимать, что у него нет особых оснований для благодушия. Да что говорить, он был просто потрясен, все тело била крупная дрожь. Чтобы ее унять, Джеку пришлось изо всех сил вцепиться руками в колени.

Когда «скорая помощь» и полиция прибыли в ресторан, там царила настоящая паника. Полицейские начали опрашивать присутствовавших, чтобы узнать их фамилии и адреса, – кто-то упирался, кто-то охотно отвечал, и Джек ждал, что сейчас и его подвергнут подобному допросу, но ошибся. Шон сказал ему, что детектив-лейтенант Лу Сольдано желает поговорить с доктором Степлтоном в своем кабинете в полицейском управлении.

Ехать Джек не хотел, но выбора не было, пришлось подчиниться. Тереза вызвалась сопровождать его, но Джек отговорил ее от поездки. Она сдалась, только когда Степлтон пообещал позвонить ей, переговорив с Лу. Тереза поехала в свое агентство, сказав на прощание, что после такого происшествия страшно боится оставаться одна.

От волнения и выпитого вина у Джека сильно пересохло во рту. Степлтон не хотел ехать в полицейское управление, прекрасно понимая, что там его могут, что называется, выпотрошить. А ему было что скрывать – во-первых, он не сообщил в полицию об убийстве Реджинальда, во-вторых, улизнул с места перестрелки в аптеке, не говоря уже о том, что в частном разговоре с Лори упомянул о возможной причастности Реджинальда к убийству Бет Холдернесс.

Джек тяжело вздохнул и нервно провел рукой по волосам, пытаясь обдумать свои ответы на неизбежные вопросы.

– Как вы себя чувствуете? – спросил с соседнего сиденья Шон, ощутивший беспокойство и тревогу своего пассажира.

– Прекрасно, – ответил Джек. – Это был чудесный вечер в Нью-Йорке – в нашем замечательном городе не соскучишься.

– Во всем надо видеть положительные черты, – одобрительно отозвался Шон.

Джек покосился на полицейского, который понял его слова совершенно буквально.

– Я хочу задать вам пару вопросов, – произнес Джек после недолгого молчания. – Как вы оказались в этом проклятом ресторане? Откуда вы узнали, что я врач? И почему за все это я должен благодарить Лу Сольдано?

– Лейтенант Сольдано сказал мне, что вам может угрожать опасность, – ответил Шон.

– Но откуда вы узнали, что я буду именно в этом ресторане?

– Это очень просто. Мы с сержантом Мерфи проводили вас до ресторана прямо из морга.

Джек отвернулся к окну и сокрушенно покачал головой: какой же он дурак – вообразил, что смог запутать следы, проехав до госпиталя на катафалке и петляя, как заяц, по вечернему городу. Да, конспирация – отнюдь не его конек.

– Вы чуть не ушли от нас в «Блуме», – продолжал между тем Шон. – Но я догадался, что вы воспользуетесь вторым выходом.

Джек обернулся к детективу.

– А кто сказал обо мне лейтенанту Сольдано? – Степлтон понимал, что это могла быть только Лори.

– Этого я не знаю, – ответил Шон. – Но вы можете спросить у самого Сольдано.

Вскоре выехали на Саут-стрит-виадук, впереди замаячил знакомый силуэт Бруклинского моста. На фоне тусклого нью-йоркского неба его очертания напоминали гигантскую лиру.

Не доезжая моста, Шон свернул на север и подрулил к зданию полицейского управления.

Джек никогда здесь не бывал и был поражен современным дизайном казенного учреждения. Войдя внутрь, Джек прошел под аркой металлоискателя. Шон проводил Степлтона до кабинета Лу Сольдано и откланялся.

Лу поднялся навстречу Джеку, протягивая руку, затем жестом указал на стул с высокой прямой спинкой.

– Садитесь, док. Познакомьтесь – это сержант Уилсон. – Из-за стола поднялся высокий офицер полиции – могучего телосложения афроамериканец в безукоризненно пригнанной и отутюженной форме. Его лощеный вид являл собой разительный контраст небрежной манере самого Сольдано.

Обменявшись рукопожатием с сержантом, Джек ощутил всю скрытую недюжинную силу этого человека.

– Я попросил сержанта Уилсона присутствовать при нашей беседе, потому что в управлении он отвечает за проведение специальных операций против организованных банд. – Лу вернулся к своему столу и сел.

«Вот так, – подумал Джек. – Сейчас все следы приведут к Уоррену». Он попытался улыбнуться, но вместо этого на лице появилась кривая неуверенная ухмылка, он испугался, что смятение слишком явное, и сразу стал серьезен. Джеку показалось даже, что эти прожженные волки тут же, как только он переступил порог кабинета, поняли, что имеют дело с уголовным преступником.

– Я понимаю, что сегодня вечером вам пришлось пережить не самые приятные минуты в вашей жизни, – заговорил Лу.

– Это слишком мягко сказано. – Джек обращался к Лу, одновременно разглядывая лейтенанта. Детектив обманул его ожидания, Степлтон представлял его себе более импозантным – выше и красивее. Теперь Джек понял, что Сольдано очень похож на него самого – только в плечах пошире, а ростом поменьше. Странно, что именно с ним встречалась когда-то красавица Лори Монтгомери. – Можно задать вам один вопрос? – спросил Джек.

– Естественно, – ответил Лу. – Это же не допрос, а обыкновенная беседа.

– Почему вы приставили ко мне офицера Магогинела? Я не жалуюсь, нет, ведь этот человек спас мне жизнь.

– За это вам надо благодарить доктора Лори Монтгомери, – пояснил Сольдано. – Она очень беспокоилась за вас и просила что-нибудь придумать. Но что мог придумать старый полицейский волк, кроме примитивной слежки.

– Я вам очень признателен, – произнес Джек, думая, какими словами он сможет отблагодарить Лори.

– А теперь к делу, док. Происходит масса любопытных вещей, о которых мы хотели бы знать поподробнее. – Лу упер локти в полированную поверхность стола. – Может быть, вы сами расскажете нам все эти подробности?

– Честно говоря, я сам не знаю пока многих из этих подробностей, – ответил Джек.

– Ну что ж, это по крайней мере хоть какой-то ответ. Но я еще раз прошу вас успокоиться – это всего-навсего беседа.

– Я слишком потрясен сейчас, чтобы спокойно беседовать, – возразил Джек.

– Тогда давайте я расскажу вам то, что я знаю, – предложил Лу и вкратце пересказал Степлтону слова Лори. Он особо подчеркнул, что ему известно, что Джека по меньшей мере однажды избили, а один раз покушались на его жизнь члены преступной группировки из Нижнего Ист-Сайда. Сказал Лу и о неприязни Джека по отношению к компании «Америкэр», и о его тенденции видеть заговор за вспышкой инфекционных болезней, разразившихся в Манхэттенском госпитале. Не укрылось от Лу и то, что Джек своим поведением настроил против себя многих сотрудников этого госпиталя. В заключение Сольдано подчеркнул, что, по предварительным данным экспертизы, два убийства – Реджинальда и Бет Холдернесс – действительно тесно связаны между собой, что подтверждает, правда, косвенно, предположения Степлтона. Джек нервно сглотнул слюну.

– Ого, – нервно произнес он, – я начинаю думать, что вам известно гораздо больше, чем мне.

– Я так не думаю, – криво усмехнулся Лу. – Но может быть, то, что я вам сказал, поможет вам понять, что еще мы должны знать, чтобы положить конец насилию по отношению к вам и к другим людям Дело в том, что в перестрелке около Манхэттенского госпиталя – в аптеке – был убит еще один член преступной группировки. Что вы можете сказать по этому поводу?

Джек переволновался не на шутку – он не мог ответить на этот вопрос. В ушах звучали предостережения Уоррена, а перед мысленным взором проходили картины: два места преступления, с которых он скрылся, и один убийца, которого он не выдал правосудию. Что может он сказать, он – уголовный преступник?

– Я не хотел бы сейчас об этом говорить, – ответил наконец Джек.

– Да? – удивленно спросил Лу. – Но почему, док?

Мысли Джека пришли в смятение – он не любил и не умел врать.

– Потому что меня очень тревожит безопасность нескольких человек, – произнес после некоторого раздумья Степлтон.

– Но мы именно для этого здесь и находимся – для безопасности людей.

– Я понимаю это, – согласился Джек. – Но ситуация сложилась совершенно уникальная, со дня на день должно произойти нечто решающее. Я боюсь, что мы находимся на пороге страшной эпидемии.

– Эпидемии чего? – спросил Сольдано.

– Гриппа, – ответил Джек. – Гриппа, который характеризуется высокой смертностью.

– Было уже много случаев?

– Нет, но я тем не менее обеспокоен.

– Эпидемия меня, конечно, тревожит, но она находится вне сферы моей компетенции, чего я не могу утверждать об убийствах. Когда мы сможем поговорить с вами об убийцах, о которых я вам рассказал, если не сегодня?

– Дайте мне один день, – попросил Джек. – Угроза эпидемии действительно реальна, поверьте мне.

– Гм-м, – промычал Сольдано и переглянулся с сержантом Уилсоном.

– За один день может произойти очень многое, – заметил сержант.

– Меня это тоже очень беспокоит, – согласился с Уилсоном Сольдано. Он снова посмотрел на Джека. – Меня тревожит то, что со дня на день в городе может вспыхнуть война банд и, что хуже всего, в этой войне начнут гибнуть ни в чем не повинные люди.

– Мне нужно двадцать четыре часа, – упрямо повторил Джек. – За это время я докажу то, что обязан доказать. Если я не смогу этого сделать, то признаю, что был не прав, и расскажу вам все, что знаю – а знаю я, кстати, не слишком много.

– Послушайте, док, – заговорил Сольдано. – Я мог бы сию минуту арестовать вас по обвинению в создании препятствий в расследовании нескольких умышленных убийств. Я хочу спросить вас – вы сами понимаете, о чем идет речь, о какой страшной действительности?

– Полагаю, что да, – ответил Джек.

– Я могу арестовать вас на основании вполне реальных обвинений, но не стану этого делать, – произнес Сольдано, откинувшись на спинку стула. – Вместо этого я доверяюсь вашей интуиции относительно угрозы эпидемии. Делаю я это из уважения к мисс Монтгомери, которая считает вас хорошим парнем. Так что я потерплю – мне не привыкать, терпение тоже входит в сферу моей компетенции. Но завтра вечером я надеюсь выслушать вас. Очень надеюсь. – Лу со значением проговорил последнюю фразу. – Вы меня поняли?

– Понял. – Джек переводил взгляд то на лейтенанта, то на сержанта. – Это все?

– Пока да, – произнес Лу.

Джек встал и направился к выходу. Он не успел дойти до двери, когда услышал голос сержанта Уилсона:

– Я очень надеюсь, что вы понимаете, насколько опасно иметь дело с этими преступными группировками. Они знают, что им практически нечего терять, и поэтому с полным пренебрежением относятся к своим и чужим жизням.

– Я буду иметь это в виду, – заверил Джек.

Он торопливо покинул здание полицейского управления Нью-Йорка. Оказавшись на улице, он почувствовал огромное облегчение – по крайней мере у него была передышка на целые сутки.

Ожидая появления такси, Джек напряженно размышлял, что делать дальше. Идти домой было попросту страшно. В данный момент Джек меньше всего на свете хотел бы встретиться с «Черными королями» или Уорреном. Степлтон решил было поехать к Терезе, но отогнал эту мысль – не стоило подвергать женщину опасности, он и так повел себя в отношении мисс Хаген не слишком осмотрительно.

Выбор был невелик – Джек решил остановиться на ночь в каком-нибудь дешевом отеле. Таким образом в безопасности будет и он, и его друзья.

Глава 31

СРЕДА, 6 ЧАСОВ 15 МИНУТ, 27 МАРТА 1996 ГОДА

Первым симптомом стала сыпь. Она появилась внезапно, через некоторое время после пробуждения, покрыв сначала предплечья. Пока Джек рассматривал высыпания, они стремительно распространились на грудь и живот. Джек надавил на один из элементов, чтобы узнать, побледнеет ли от этого красноватое пятно – сыпь не бледнела, наоборот, цвет ее от давления становился еще более насыщенным.

Практически сразу же к сыпи присоединился зуд. Сначала Джек пытался не обращать на него внимания, но зуд быстро усилился до такой степени, что Джек начал чесаться. От этого сыпь стала кровоточить, на месте ее элементов возникли открытые язвочки.

Одновременно поднялась и температура – подъем был постепенным, но, дойдя до тридцати восьми градусов, лихорадка сделала внезапный скачок. Лоб покрылся испариной.

Джек посмотрел на себя в зеркало и ужаснулся – лицо горело, покрытое красной, изъязвленной сыпью. Через несколько минут ко всем неприятностям присоединилась одышка. Как ни старался Джек поглубже вдохнуть, воздуха все равно не хватало.

Каждый толчок сердца отдавался в голове ударом тяжелого молота. Джек не понимал, что за болячку он подцепил, но положение становилось серьезным, если не угрожающим. Для того чтобы поставить диагноз, оставались считанные секунды. Но как поставить диагноз? Для этого надо в первую очередь взять кровь, что невозможно сделать без иглы. Может быть, воспользоваться ножом? Конечно, это не лучший вариант, но что можно еще придумать? Куда ж запропастился нож?

Джек открыл глаза, несколько секунд лихорадочно шарил по ночному столику в поисках ножа, но потом остановился. Голова шла кругом, он был дезориентирован и совершенно сбит с толку, в ушах по-прежнему стоял звон, и Джек не понимал, откуда он доносится. Желая лучше рассмотреть сыпь, он поднес к глазам руку, но... сыпь куда-то исчезла. Только сейчас до Джека дошло, что это был страшный сон.

В гостиничном номере было слишком жарко – он наверняка перегрелся. Джек поднял голову, оглянулся. Да, в комнате не меньше девяноста градусов[5]5
  По Фаренгейту.


[Закрыть]. Степлтон с отвращением сбросил с себя одеяло. Звонкое бульканье раздавалось в батарее центрального отопления. Было такое ощущение, словно кто-то изо всех сил лупит кувалдой по стояку.

Подойдя к окну, Джек попытался его открыть. Рама не поддавалась, словно прибитая гвоздями. Джек решил заняться радиатором, который раскалился настолько, что взяться за вентиль голой рукой было решительно невозможно. Обмотав его полотенцем, Джек попытался закрыть трубу радиатора – безуспешно: вентиль заклинило в открытом положении.

В туалете Джеку все-таки удалось распахнуть примерзшее за ночь окошко – в помещение хлынул живительный прохладный воздух. Некоторое время Джек стоял не двигаясь, наслаждался холодом плитки, остужавшей ступни. Облокотившись на раковину, Джек принялся вспоминать подробности своего ночного кошмара, поражаясь его устрашающей реальности. Он даже еще раз посмотрел на руки, грудь и живот, чтобы убедиться, что сыпи действительно нет. Голова, правда, болела, но это неудивительно, от такой жары можно получить тепловой удар. Странно, что он не проснулся раньше.

Присмотревшись к своему отражению в зеркале, Джек увидел, что глаза сильно покраснели. Не мешало бы и побриться. Оставалось только надеяться, что в отеле работает галантерейная лавка, где можно купить кое-какие туалетные принадлежности.

Джек вернулся в комнату – взбесившийся радиатор успокоился, стало прохладнее.

Джек решил одеться и пройти вниз. Спускаясь на первый этаж, он внезапно вспомнил страшные события прошедшего вечера с ужасающей ясностью и отчетливостью. Представив себе глядящий ему в глаза зрачок пистолета, Джек содрогнулся – еще секунда, и его не стало бы.

За прошедшие двадцать четыре часа он трижды смотрел в глаза смерти, и каждый из этих эпизодов ясно показывал Джеку, как он хочет жить. Впервые после смерти жены и дочерей он подумал, что своим бесшабашным поведением и бесконечной печалью он, пожалуй, сослужил плохую службу их памяти.

В грязном вестибюле Джек ухитрился купить лезвие и маленький тюбик зубной пасты с приложенной к нему зубной щеткой. Входя в лифт, Джек увидел на витрине закрытого киоска номер «Дейли ньюс» – на первой странице набранный крупными буквами заголовок: «Доктор морга едва не погиб в ресторанной перестрелке! Подробности смотрите на третьей странице».

Отложив покупки, Джек попытался вытянуть газету из-под створки окошка киоска, но безуспешно – окно было туго притянуто лентой.

Подойдя к стойке портье, Джек разбудил заспанного дежурного и уговорил его разрезать ленту бритвенным лезвием. Джек уплатил за газету и, входя в кабину лифта, краем глаза увидел, как портье кладет купюру в карман.

Джек был потрясен, увидев на третьей странице собственную фотографию: Шон Магогинел выводит его из ресторана «Позитано», придерживая под локоток. Под фотографией была подпись: «Переодетый в штатское полицейский следователь Шон Магогинел выводит медицинского патологоанатома, доктора Джека Степлтона, с места покушения на последнего. В перестрелке убит один из членов нью-йоркской гангстерской группировки». Интересно, когда это их успели сфотографировать?

Джек прочел статью. Заметка была не слишком длинна – он успел пробежать ее еще в лифте. Автор каким-то образом сумел пронюхать, что Джек раньше имел дело с этими же гангстерами. Намек был, без сомнения, скандальным. Джек со злостью отшвырнул газету в сторону. Какая досада! Сегодня Джеку предстоял очень загруженный день, и такая слава ему была совершенно не нужна. Только бы никто не помешал ему выполнить задуманное.

Джек принял душ, побрился и почистил зубы. Сейчас он чувствовал себя гораздо лучше, чем при пробуждении, но все равно достаточно паршиво. Болела голова, и ныли мышцы ног. В пояснице появилась неприятная ломота. Уж не грипп ли это, чего доброго?

Джек отправился на работу в такси и попросил водителя высадить его у стоянки морга, чтобы избежать встречи с репортерами, которые могли устроить засаду у входа в управление.

Степлтон, не теряя времени, направился сразу в диспетчерскую. Его очень интересовало, каких покойников привезли за прошедшую ночь. Как только Джек вошел, Винни оторвался от газеты.

– Эй, док, – окликнул Джека Амендола, – угадайте, что я вам скажу! Вы знаете, что попали в газету?

Джек, не обращая внимания на приставания Винни, сразу подошел к Джорджу.

– Видел, – отмахнулся Джек. – Кажется, я на ней не слишком удачно получился.

– Ну расскажите, что все же произошло, – продолжал допытываться Винни. – Черт, это прямо как в кино. Почему этот парень хотел вас застрелить?

– Он просто ошибся, – ответил Джек.

– Ну вот! – разочарованно протянул Винни. – То есть вы хотите сказать, что он вас с кем-то перепутал?

– Да, что-то в этом роде, – повернулся к Джорджу. – У нас есть еще случаи смерти от гриппа?

– В тебя что, и вправду стреляли? – спросил Джордж, пропустив мимо ушей вопрос Джека. Джордж был заинтригован не меньше, чем Винни. Как все же притягательны чужие несчастья.

– Да, раз сорок или пятьдесят, я точно уже и не помню, но, к счастью, из игрушечного пистолетика – знаете, из таких стреляют шариками от пинг-понга. От парочки шариков я не успел увернуться.

– Мне кажется, ты не хочешь об этом говорить, – произнес Джордж.

– Ты на удивление понятлив, – саркастически похвалил коллегу Джек. – Так ты мне скажешь про грипп?

– К нам привезли четверых. Сердце Джека бешено забилось.

– Где они? – поинтересовался он. Джордж покопался в стопке папок.

– Пару из них я оставил для тебя, но потом позвонил Кальвин и велел предоставить тебе сегодня канцелярский день. Думаю, он тоже читает газету по утрам. Он даже сомневался, придешь ли ты сегодня на работу.

Джек молчал. При том, что сегодня он должен был успеть переделать кучу дел, предоставление дня, свободного от вскрытий, было просто Божьим даром. Джек открыл истории болезни, чтобы узнать имена очередных жертв. Хотя он догадывался, кто это мог быть, список имен поверг его в шок. Ким Спенсор, Джордж Хэзелтон, Глория Эрнандес и Уильям Пирсон, дежурный лаборант, – все они умерли в течение ночи от респираторного дистресс-синдрома. Вирулентность штамма больше не вызывала никаких сомнений – необычайная агрессивность вируса стала устрашающим фактом: здоровые, полные сил молодые люди умерли через сутки после заражения.

Тревога вспыхнула с новой силой. Джека снова охватил страх перед возможностью большой эпидемии. Единственная надежда на то, что все случаи связаны с инфицированными увлажнителями. Таким образом, все заболевшие заразились не при контактах с другими людьми, а от соприкосновения с увлажнителями.

Джек бросился вон из диспетчерской, не обращая внимания на вопросы Винни и не зная, что предпринять в первую очередь. Памятуя о случае с чумой, Джек решил поговорить с Бингхэмом и побудить шефа самого позвонить в мэрию и администрацию штата. Но тревога не давала покоя – Джек не хотел терять ни минуты.

– Доктор Степлтон, вам звонила кучи народу, – сказала Марджори Банковски, ночной оператор. – Некоторые оставили сообщения на автоответчике, но у меня есть список звонивших. Я хотела отправить его в ваш кабинет, но уж коли вы здесь... – Она протянула Джеку пачку розовых листков. Схватив их, Джек побежал дальше.

Войдя в кабину лифта, он пробежал глазами сообщения. Несколько раз звонила Тереза – последний раз около четырех утра. Джек почувствовал угрызения совести. Конечно, надо было связаться с ней из отеля, но тогда ему совершенно не хотелось разговаривать с кем бы то ни было.

К его удивлению, среди звонивших оказались Клинт Абеляр и Мэри Циммерман. Первой мыслью было, что Кэти Макбэйн все им рассказала, тогда от этих звонков ничего приятного ожидать не приходилось. Абеляр и Циммерман звонили сразу друг за другом вскоре после шести часов утра.

Более интригующими и тревожными были звонки от Николь Маркетт – один около полуночи, другой в пять сорок пять.

Ворвавшись в свой кабинет, Джек сбросил плащ и, усевшись за стол, не медля ни минуты, перезвонил Николь Маркетт. У женщины был страшно усталый голос.

– Это была очень длинная ночь, – призналась она. – Я несколько раз пыталась дозвониться до вас – но ни дома, ни на работе не застала.

– Это моя вина, – сказал Джек, – мне следовало оставить вам мой номер в отеле.

– Один раз, когда я позвонила вам домой, трубку взял человек, назвавшийся Уорреном, – продолжала Николь. – Надеюсь, это ваш знакомый, хотя говорил он не слишком дружелюбно.

– Это мой друг, – ответил Джек, хотя при этом известии ощутил беспокойство. Встреча с Уорреном на сулила ничего хорошего.

– Ну ладно, давайте перейдем к делу, хотя я даже не знаю, с чего начать. Могу сказать только одно – работенка, которую вы нам задали, лишила сна многих людей. Мы опробовали вирусы, которые вы прислали со всеми антисыворотками ко всем известным на сегодняшний день штаммам. Ваши вирусы не реагировали сколько-нибудь заметно ни с одной из них. Другими словами, мы имеем дело со штаммом либо совершенно новым, либо с таким, который не проявлялся много лет, и у нас нет соответствующих антисывороток.

– Это не очень хорошо, правда? – озадаченно спросил Джек.

– Вы слишком мягко выражаетесь, – перебила его Николь. – Это страшно, особенно если учесть патогенность вируса. Ведь от этого гриппа погибли уже пять человек.

– Как вы узнали? – удивился Джек. – Меня самого только что информировали о смерти еще четырех человек.

– Сегодня ночью мы связались с властями города Нью-Йорка и с администрацией штата, – заговорила Николь. – Именно поэтому я так настойчиво вас разыскивала. Разразилась настоящая эпидемиологическая катастрофа, и мне не хотелось, чтобы вы думали, что о вас забыли. Видите ли, мы все-таки нашли антисыворотку, которая прореагировала с вашими вирусами. Нам кажется, что в этих замороженных сыворотках содержатся антитела к вирусу, ответственному за эпидемию 1918-1919 годов.

– Боже милостивый! – воскликнул Джек.

– Как только это стало мне ясно, я немедленно позвонила своему непосредственному начальнику, доктору Хироши Накано, – продолжала Николь, – а он, в свою очередь, связался с директором Службы по контролю за инфекциями. Он говорил по телефону со всеми, начиная с главного хирурга Штатов. Мы провели тотальную мобилизацию – нам придется разработать вакцину, чтобы не повторилась трагедия семьдесят шестого года.

– Я могу чем-нибудь быть полезен? – спросил Джек, догадываясь о содержании ответа.

– Да, но не сейчас, – ответила Николь. – Мы и так очень благодарны вам за то, что вы сделали, и за ту оперативность, которую вы проявили. Об этом я тоже сказала директору, думаю, он сегодня будет вам звонить.

– Значит, госпиталь взят на заметку?

– Это само собой, – заверила Маркетт. – Группа специалистов комитета выехала сегодня утром для оказания всей возможной помощи администрации госпиталя и местным эпидемиологам. Нет нужды говорить, что мы бы очень хотели выяснить источник поступления вируса. Одна из загадок вируса в том, где находятся резервуары инфекции. Некоторые специалисты считают, что таким резервуаром могут быть дикие птицы, например, утки, но наверняка этого никто не знает. Очень странно, и это еще мягко сказано, что вирус, дремавший более семидесяти пяти лет, снова вышел на охоту за людьми.

Через несколько минут, распрощавшись с Николь, Джек положил трубку. Он был ошарашен, хотя испытывал некоторое облегчение. В конце концов его предупреждения о возможной эпидемии услышаны и соответствующие службы мобилизованы. Если уж кто-то и сможет предотвратить распространение эпидемии, так это Комитет по контролю за инфекционными заболеваниями.

Правда, оставался открытым вопрос о том, откуда взялся такой агрессивный штамм. Джек ни минуты не верил в то, что источником могли быть животные или птицы – нет, это не была обычная вспышка гриппа, источником мог быть либо какой-то человек, либо целая организация. Именно на этом Джек и решил теперь сосредоточить свои усилия.

Но сначала он позвонил Терезе. Она оказалась дома и с явным облегчением услышала его голос.

– Что с тобой случилось? – спросила она. – Я с ума схожу от беспокойства.

– Я переночевал в отеле.

– Но почему же ты не связался со мной, как обещал? – обиделась Тереза. – Я несколько раз звонила тебе на квартиру.

– Прошу прощения, – извинился Джек. – Мне, конечно, надо было тебе позвонить. Но когда меня отпустили из полицейского управления и я нашел подходящий отель, мне было не до разговоров с кем бы то ни было. Передать тебе не могу, сколько я всего натерпелся за последние двадцать четыре часа. Я был просто не в себе.

– Понимаю, – сказала Тереза. – После того как тебя вчера чуть не убили, я вообще удивляюсь, что ты вышел на работу. Почему ты не остался дома? Я бы на твоем месте никуда не пошла после такого.

– Я слишком глубоко увяз в том, что происходит, чтобы спокойно сидеть дома.

– Именно этого-то я и боялась, – призналась Тереза. – Послушай меня, Джек. Тебя один раз избили, а вчера чуть не лишили жизни. Может быть, пусть теперь этим делом занимаются другие, а тебе следует вернуться к обычной работе?

– Собственно, так и произошло, – проговорил Джек. – Сюда уже едут специалисты из Комитета по контролю за заболеваемостью, чтобы заняться последними эпидемическими вспышками, в особенности вспышкой гриппа. Мне осталось сделать только одну вещь.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Тереза.

– Если я сегодня не разрешу одну загадку, то я сдамся, – ответил Джек. – Я так и пообещал вчера в полиции.

– Эти твои слова звучат для меня очаровательной музыкой, – обрадовалась Тереза. – Когда я смогу тебя увидеть? Хочу сообщить волнующие новости.

– После вчерашнего, я думаю, тебе небезопасно встречаться со мной, – возразил Джек.

– Думаю, если ты закончишь свой крестовый поход, тебя сразу оставят в покое.

– Мне придется тебе перезвонить, – произнес Джек. – Я не знаю, как у меня сложится день.

– Вчера ты тоже пообещал позвонить, но не выполнил обещания. Как можно после этого тебе доверять?

– Придется тебе дать мне еще один шанс, – попросил Джек. – А теперь мне пора заняться делом.

– Ты не хочешь спросить меня о волнующей новости? – разочарованно спросила Тереза.

– Я подумал, что ты сама скажешь, если захочешь.

– Так вот, Национальный совет отказался от промежуточного просмотра нашей рекламы.

– Это хорошо?

– Конечно, такой отказ означает, что им понравилась идея об отсутствии ожидания. А все из-за той утечки, которую я организовала. Так что теперь у нас впереди целый месяц, чтобы основательно и спокойно подготовиться к показу.

– Это просто чудесно, я за тебя очень рад.

– Но это еще не все, – продолжала Тереза. – Тэйлор Хит лично позвонил мне, чтобы поздравить с успехом. Он также добавил, что знает об интригах Баркера, так что теперь его песенка спета, а мой успех на фирме обеспечен. Тэйлор почти прямо сказал мне, что следующим президентом агентства «Уиллоу и Хит» буду я.

– Такое дело надо отметить, – оживился Джек.

– Именно к этому я и веду, – обрадовалась Тереза. – Было бы хорошо сделать это в «Четырех временах года». Мы можем там пообедать.

– Однако ты назойлива, – вздохнул Джек.

– Именно такой и должна быть деловая женщина, не так ли? – поддразнила Джека Тереза.

– Пообедать с тобой я вряд ли смогу, а вот поужинать – пожалуй, и то если меня до ужина не упекут в тюрьму.

– А это что еще значит? – поразилась Тереза.

– Слишком долго рассказывать, – уклонился от ответа Джек. – Лучше я позвоню тебе попозже, Тереза.

Джек бросил трубку, пока Тереза не стала возражать. Она умела убеждать, и Степлтон не был уверен, что сумеет устоять перед ее чарами.

Джек собрался пойти в лабораторию ДНК, когда на пороге его кабинета появилась Лори.

– Не могу передать, как я счастлива вас видеть.

– А я хочу поблагодарить вас за то, что вообще сижу здесь, – сказал Джек. – Еще несколько дней назад я считал, что напрасно вы вмешиваетесь в мои дела. А сейчас я очень признателен вам за то, что поговорили с лейтенантом Сольдано, – этим вы спасли мне жизнь.

– Он позвонил мне вчера вечером и рассказал о том, что произошло. Я пыталась дозвониться вам домой, но никого не застала.

– И не только вы, – согласился Джек. – Сказать по правде, я просто побоялся идти домой.

– Лу считает, что вы сильно рискуете, связавшись с гангстерами, – заговорила Лори. – Думаю, вам стоит перестать вязаться в эти дела, хотя я и не знаю, чем вы занимаетесь.

– Вы сейчас солидарны с большинством. Думаю, если вы позвоните моей матушке в Индиану и все ей расскажете, она вас поддержит.

– Не понимаю, как вы можете острить, подвергаясь такой опасности, после всего того, что произошло, – возмутилась Лори. – Кроме того, Лу просил передать, что он не сможет обеспечить вам круглосуточную охрану – у него нет на это людей. Так что теперь вы предоставлены самому себе.

– Ну что ж, приятно побыть наедине с человеком, которого так давно знаешь, – парировал Джек.