Текст книги "Зараза"

Автор книги: Робин Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

– Что случилось? – спросил Джек.

– Много всего, – ответила Кэти. – В отделение интенсивной терапии поступила Ким Спенсор с респираторным дистресс-синдромом. Джордж Хэзелтон тоже находится в госпитале, и ему становится все хуже. Теперь мне кажется, что ваши опасения вполне обоснованны.

Джек сообщил, что через несколько минут в приемное отделение поступит Глория Эрнандес, добавив, что всем лицам, находящимся в контакте с заболевшими, необходимо начать прием ремантадина.

– Не знаю, решится ли на это доктор Циммерман, – вздохнула Кэти. – Но мне удалось уговорить ее изолировать заболевших – они находятся в отдельных палатах.

– Возможно, это поможет делу, – произнес Джек. – Во всяком случае, попытаться стоит. Кстати, что с лаборантом?

– В данный момент его везут в госпиталь, – ответила Кэти.

– Надеюсь, в машине «скорой помощи», а не общественным транспортом, – съязвил Джек.

– Я рекомендовала вызвать «скорую», но доктор Циммерман была этим весьма недовольна. Каково окончательное решение, мне не известно.

– Распечатка, которую вы мне прислали, оказалась очень полезной. – Джек собирался сказать то, ради чего, он, собственно говоря, и звонил. – Помните, вы говорили мне о микробном загрязнении ингаляторов, которое произошло в вашем госпитале три месяца назад? Думаю, теперь возникла та же проблема с вашими увлажнителями.

Джек рассказал Кэти, как он пришел к этому заключению, особо подчеркнув, что накануне вечером Глория Эрнандес обрабатывала увлажнители.

– Что мне делать? – Кэти была явно встревожена.

– В данный момент я не вижу, чтобы вы что-то делали, – ответил Джек.

– Но я должна по крайней мере распорядиться, чтобы увлажнители были изъяты из употребления, пока мы не удостоверимся в их безопасности.

– Дело в том, что я не хочу, чтобы вы лично вмешивались в это дело, – настаивал на своем Джек. – Боюсь, что ваши действия могут стать для вас очень опасными.

– О чем вы говорите? – Кэти не на шутку рассердилась. – Я уже вмешалась в это дело.

– Не сердитесь, – примирительно произнес Джек, – и извините меня. Я неудачно выразился.

Джек очень не хотел посвящать кого бы то ни было в свои подозрения, чтобы не навлекать на людей опасность, но в данном случае у него, кажется, не было выбора – увлажнители, несомненно, надо было изъять как можно быстрее – Кэти абсолютно права.

– Послушайте меня, Кэти, – начал Степлтон. Он осторожно, выбирая слова, попытался изложить женщине свою идею относительно преднамеренного распространения особо опасных инфекций. Рассказал он и о том, что Бет Холдернесс скорее всего убили за то, что она по его просьбе искала в микробиологической лаборатории возбудителей таких инфекций.

– Это какие-то фантазии, – запинаясь, произнесла Кэти и добавила: – Очень трудно все это тут же переварить.

– Я не прошу вас сразу кидаться в омут с головой, – проговорил Джек. – Сейчас меня беспокоит только ваша безопасность, поэтому я вам все и рассказал. Что бы вы сейчас ни делали, имейте в виду сказанное мной и, ради Бога, никому не говорите о моей теории. Я не знаю, кто стоит за всем этим кошмаром, если, конечно, я прав.

– Ну, – тяжко вздохнула Кэти, – я не знаю, что на это сказать.

– Вы не должны ничего говорить, – произнес Джек, – но если вы действительно хотите помочь, то можете кое-что сделать.

– Например, что? – задиристо спросила Кэти.

– Например, получить в бактериологической лаборатории бактериальные культуральные среды и транспортные среды для вирусов. Только не говорите никому, зачем они вам понадобились. Затем попросите кого-нибудь из сантехников вскрыть колено под раковиной мойки в помещении, где хранятся увлажнители. Возьмите несколько ал и квот из колена трубы и поместите их в среды, которые направьте для анализа в городскую лабораторию – пусть они поищут там возбудителей.

– Вы полагаете, что там могли сохраниться микроорганизмы? – недоверчиво спросила Кэти.

– Это только возможность, однако я стараюсь любыми путями добыть доказательства. Как бы то ни было, но если вы захотите это сделать, то подвергнете опасности только себя, да и то если не проявите должной аккуратности.

– Я подумаю над этим.

– Я бы сделал это сам, – продолжал Джек, – но уж очень прохладно принимают меня в вашем госпитале. Одно дело незамеченным выбраться из вашего кабинета, и совсем другое – незаметно взять пробы воды из мойки в оживленном отделе снабжения.

– Здесь я с вами согласна, – признала Кэти.

Положив трубку, Джек постарался оценить реакцию Кэти на его откровения. Как только он вслух поведал ей о своих подозрениях, в голосе Макбэйн зазвучала настороженность. Джек пожал плечами – что еще можно было сказать, чтобы убедить женщину в своей правоте? Единственное, на что оставалось надеяться, – это то, что Кэти проникнется серьезностью предупреждений Джека.

Теперь надо было позвонить еще в одно место. Набирая междугородний номер, Джек суеверно скрестил под столом указательный и средний пальцы левой руки – он звонил Николь Маркетт в Комитет по контролю за инфекциями и надеялся по крайней мере на две вещи. Первое – он хотел услышать, что пробы благополучно прибыли в лабораторию. Второе – Степлтон от всей души надеялся, что узнает от Николь о высоком титре вируса в присланных пробах. Это значило бы, что анализ можно будет произвести немедленно, не дожидаясь размножения вируса на каком-то материале.

Слушая длинные гудки, Джек посмотрел на часы – уже семь. Он выругал себя за несобранность – почему позвонил так поздно? Теперь придется отложить звонок на завтра – Николь наверняка уже ушла домой. Однако, к вящей радости Джека, доктор Маркетт оказалась на месте.

– Ваша посылка дошла в целости и сохранности, – сказала Николь в ответ на вопросы Джека. – Хочу вас похвалить – пробы упакованы просто замечательно и поэтому прекрасно сохранились.

– Что скажете о титре? – взволнованно спросил Степлтон.

– Он впечатляет. Откуда взята проба?

– Из смывов бронхиального дерева, – ответил Джек. Николь присвистнула.

– При такой концентрации это, должно быть, очень вирулентный штамм. Или у больного был совершенно скомпрометирован иммунитет.

– Это вирулентный штамм, – поспешил заверить женщину Джек. – Умерший – молодой здоровый мужчина. Кроме того, одна из контактировавших с ним медицинских сестер находится в отделении интенсивной терапии с респираторным дистресс-синдромом. И это менее чем через сутки после контакта.

– Ого! Я сейчас же займусь типированием, наверное, даже останусь на ночь. Еще случаи есть?

– Мне известно о трех, – ответил Джек.

– Я позвоню вам завтра утром, – пообещала Николь и положила трубку.

Джек был несколько ошарашен таким стремительным окончанием разговора, но какое это имело значение? Ведь стало ясно, что Николь очень заинтересовалась поставленной задачей и сделает все, что в ее силах. Такой поворот событий не мог не радовать.

Степлтон положил трубку на рычаг, заметив при этом, что у него трясутся руки. Он несколько раз глубоко вздохнул, стараясь решить, что делать дальше. Идти домой было страшно – неизвестно, как отреагирует Уоррен на убийство Слэма. Тревожило и другое – не охотится ли за ним еще один убийца?

Размышления Джека были прерваны неожиданным телефонным звонком. Степлтон помедлил, прежде чем взять трубку, – интересно, кто бы это мог быть? Уже поздно, в голову лезет всякая чертовщина – уж не тот ли это тип, который пытался сегодня его убить?

Джек наконец поднял трубку и поднес ее к уху. К его радости, это оказалась Тереза.

– Ты обещал позвонить, – обвиняющим тоном, без предисловий, заговорила Тереза. – Надеюсь, ты не собираешься сказать мне, что забыл о моем существовании.

– Я все время висел на телефоне, – попытался оправдаться Джек. – Я только сию минуту закончил последний разговор.

– Ну ладно, – смилостивилась женщина. – Однако я уже целый час жду, когда же мне удастся наконец поесть. Почему бы нам не отправиться в ресторан прямо с работы?

– Ты просто гений, Тереза! – воскликнул Джек. Со всеми передрягами Джек действительно забыл об их планах вместе поужинать.

– Только не говори, что тебе некогда.

– У меня сегодня был отвратительный день.

– У меня тоже. – На этот раз Тереза была беспощадной. – Ты обещал, и, кроме того, я уже говорила, что тебе надо регулярно есть. Признайся, ты сегодня обедал?

– Нет.

– Значит, надо идти, – сказала Тереза, – не можешь же ты не поужинать, если пропустил обед. Пошли! Я не обижусь, если после ужина ты снова отправишься на работу – я и сама, наверное, сделаю то же самое.

В словах Терезы был здравый смысл. Джек не испытывал голода, но понимал, что поесть было бы не вредно. Кроме того, ему надо расслабиться. К тому же Джек уже довольно неплохо знал Терезу и понимал, что его «нет» не будет воспринято как ответ, а на споры у него сейчас просто не осталось сил.

– Ты надумал или как? – нетерпеливо спросила Тереза. – Джек, ну пожалуйста! Я так ждала встречи с тобой весь сегодняшний день. Мы можем поделиться друг с другом боевыми воспоминаниями и тогда посмотрим, чей день был хуже.

Джек размяк. Внезапно предложение Терезы показалось ему просто замечательным. Конечно, он может подвергнуть ее риску при близкой встрече, но, с другой стороны, в данный момент Степлтон не ожидал нападения. Вряд ли сейчас за ним будут следить, а если будут, то он заметит это по дороге в ресторан.

– Как называется ресторан? – спросил Джек.

– Вот спасибо, – облегченно рассмеялась Тереза. – Я знала, что ты согласишься. Ресторанчик называется «Позитано». Это недалеко от нашего агентства на Медисон. Тебе там понравится – очень уютно и спокойно, как будто в провинции, а не в центре Нью-Йорка.

– Я буду там через полчаса.

– Отлично. Я правда очень жду встречи, – проворковала Тереза. – Прошедшие дни были слишком изматывающими.

– С этим я могу согласиться, – вздохнул Степлтон.

Заперев кабинет, Джек спустился на первый этаж. Не зная, как определить, есть за ним слежка или нет, Джек все же решил сначала выглянуть на улицу и посмотреть, не околачивается ли перед подъездом какая-нибудь подозрительная личность. Проходя диспетчерскую, он заметил, что сержант Мерфи все еще сидит у себя в будке и с кем-то разговаривает.

Приветливо помахав рукой сержанту, Джек подумал, что, видимо, за последние дни поступило много неопознанных трупов – как иначе объяснить, что Мерфи еще здесь. Обычно бравый сержант исчезал с работы ровно в пять с точностью отлаженного часового механизма.

Выглянув на улицу, Джек осмотрелся и сразу же понял всю бесполезность такого осмотра. Рядом с управлением находилась ночлежка для бездомных, бывший госпиталь «Бельвью», так что личностей, которых можно назвать подозрительными, хватало на улице с избытком.

Несколько секунд Степлтон наблюдал, что творится на Первой авеню. Машины шли густым потоком, бамперами почти упираясь друг в друга. Автобусы битком набиты, все такси заняты.

Что же делать? Идея выйти на улицу и голосовать в надежде остановить такси отнюдь не привлекала. Так он будет слишком заметен. В принципе его могут пристрелить прямо здесь – ведь решились же они на стрельбу в аптеке.

А не поехать ли в ресторан на катафалке? Вернувшись в здание, Джек спустился в морг и зашел в комнату персонала. Ночной санитар морга Марвин Флетчер сидел за столом и мирно поглощал булочки, запивая их кофе.

– Марвин, я хочу попросить вас об одном одолжении, – заговорил Джек.

– Что такое? – спросил Марвин, поспешно проглатывая очередной кусок сладкой булочки.

– Только я хочу, чтобы вы никому об этом не говорили – дело сугубо личное, – предупредил санитара Джек.

– Ну? – удивился Марвин, широко раскрыв глаза. Он был явно заинтригован.

– Мне надо прокатиться до нью-йоркского госпиталя, – сказал Джек. – Вы сможете отвезти меня туда на нашем катафалке?

– Я не водитель... – начал было Марвин.

– Но причина очень основательна, – прервал санитара Джек. – Я хочу познакомиться с одной девчонкой, но боюсь, что она гуляет. У такого парня, как вы, наверняка бывают подобные проблемы.

– Это точно, – Марвин добродушно рассмеялся.

– Это секундное дело, – продолжал Джек. – Проедем по Первой прямо до места. Вы вернетесь так быстро, что никто ничего не заметит. За труды получите десятку. – В подтверждение своих слов Джек выложил на стол десятидолларовую банкноту.

Марвин посмотрел на купюру, потом на Джека.

– Когда ехать? – спросил он.

– Прямо сейчас.

Открыв дверцу катафалка, Джек пробрался туда, где обычно возили скорбный груз. Пока Степлтон лихорадочно соображал, за что бы ухватиться, чтобы не упасть, Марвин уже вырулил на Тридцатую улицу. Когда они остановились у светофора на углу Первой авеню, Джек убедился, что снаружи его не видно.

Несмотря на интенсивное движение, катафалк довольно резво доехал до нью-йоркского госпиталя. Марвин остановился у главного входа, и Джек, выпрыгнув из машины, сразу же вошел в здание. Зайдя в вестибюль, он притаился в углу и выждал минут пять. За ним никто не следовал. Степлтон много раз бывал в этом госпитале по служебным делам и прекрасно в нем ориентировался. Поэтому он прошел в отделение «скорой помощи» и проник в приемный покой. Дождавшись такси, которое привезло очередного пациента, Джек занял его место и попросил водителя подвезти его на Третью авеню к универмагу «Блумингдейл».

Как и ожидал Джек, в магазине было полно народу. Пройдя здание насквозь, Степлтон вышел на Лексингтон-авеню и поймал еще одно такси, на котором он и доехал до места – в нескольких кварталах от «Позитано».

Чтобы на сто процентов убедиться в своей безопасности, Джек битых пять минут простоял в помещении расположенного здесь обувного магазина. Машин на Медисон-авеню было немного, пешеходы, в большинстве своем опрятно одетые, тоже были весьма немногочисленны. «Да, – подумал Джек, – это не у морга, людей, похожих на гангстеров, здесь вряд ли встретишь».

Почувствовав уверенность и мысленно похлопав себя по плечу за находчивость, Джек направился к ресторану, не заметив при этом, что между обувным магазином и рестораном стоял блестящий черный «кадиллак» с двумя мужчинами в салоне. Джек прошел мимо машины, но разглядеть что-то за тонированными стеклами было решительно невозможно.

Джек вошел в ресторан, откинув портьеру, защищавшую от зимнего холода посетителей, сидевших недалеко от входа.

За портьерой Джек обнаружил теплое, уютное, располагающее к отдыху помещение. Слева возвышался бар, сделанный из черного дерева. Столики стояли справа. Стены и потолок были отделаны белой решеткой, оплетенной шелковым, искусно выполненным плющом. Создавалось впечатление, что ты попал в маленький открытый ресторанчик где-нибудь в Италии.

По запаху приправ Джек понял, что шеф-повар, как и он сам, обожает чеснок. Если всего полчаса назад Джеку совершенно не хотелось есть, то теперь он буквально умирал от голода.

Посетителей было много, но не было суеты, столь характерной для большинства нью-йоркских заведений подобного рода. Решетка и плющ на потолке приглушали звуки разговоров и позвякивание посуды.

Теперь Джек понял, что имела в виду Тереза, говоря, что от ресторанчика не пахнет Нью-Йорком.

К Джеку подошел метрдотель и спросил, чем может помочь. Джек ответил, что ищет мисс Хаген. Мэтр слегка поклонился и повел Степлтона в глубь зала, указав на столик у стены за стойкой бара.

Тереза поднялась навстречу Джеку и обняла его. Увидев его лицо, она обомлела.

– Ничего себе! – воскликнула она. – Тебе очень больно?

– Кажется, этот вопрос мне задают уже всю жизнь.

– Джек, прошу тебя, не шути. Я говорю совершенно серьезно. Ты действительно нормально себя чувствуешь?

– Если честно и откровенно, – ответил Джек, – то я уже давно и думать забыл о своем лице.

– А кажется, что эти царапины очень болезненны, – сказала Тереза. – Я бы поцеловала тебя, но боюсь сделать тебе больно.

– Но с губами-то у меня все в порядке, – заметил Джек.

Тереза покачала головой, улыбнулась и погрозила Джеку пальцем.

– Ты слишком многого от меня хочешь, – проговорила она. – До тех пор, пока я не встретила тебя, я искренне считала себя окончательной затворницей.

Они сели за столик.

– Как тебе нравится ресторан? – спросила Тереза, беря салфетку и отодвигая в сторону свои бумаги.

– Он очень мил, и нельзя сказать, что в городе много таких заведений. Я бы никогда не нашел его сам – вывеска такая незаметная.

– Это мое любимое место, – призналась Тереза.

– Спасибо, что вытащила меня сюда. Не хотелось бы признавать твою правоту, но приходится, я действительно помираю от голода.

Почти пятнадцать минут они изучали меню, выслушивая советы стоявшего рядом официанта, прежде чем сделать заказ.

– Как насчет вина? – поинтересовалась Тереза.

– Почему бы и нет?

– Хочешь выбрать сам? – Тереза пододвинула Джеку карту вин.

– Подозреваю, что у тебя это получится лучше, – отказался Степлтон.

– Красное или белое?

– Я согласен и на то и на другое.

Бутылка вина была принесена и откупорена, бокалы наполнены. Джек и Тереза откинулись на спинки стульев, стараясь сбросить накопившееся за последние дни напряжение. Кажется, у Терезы нервы были натянуты еще больше, чем у Джека. Он заметил, как она украдкой взглянула на часы.

– А я видел, – сказал он.

– Что видел? – с невинным видом спросила Тереза.

– Видел, как ты посмотрела на часы, – ответил Джек. – Кажется, мы пришли сюда расслабляться. Именно поэтому я не спрашиваю тебя, как прошел день, и не рассказываю тебе о своих делах.

– Прости, – извинилась Тереза. – Ты прав. Не стоило мне смотреть на часы, но это уже рефлекс. Колин и другие сейчас вкалывают в студии не покладая рук, а я здесь получаю удовольствие. Естественно, меня мучит раскаяние.

– Как у вас дела с вашей кампанией? – поинтересовался Джек.

– Прекрасно, – ответила Тереза. – Сегодня я звонила своей знакомой в Совете здравоохранения, и мы с ней вместе пообедали. Я рассказала ей о нашей рекламе – она пришла в полный восторги попросила меня позволить небольшую утечку информации – чтобы суть рекламной кампании дошла до совета директоров Национального совета. Она перезвонила мне и заверила, что идея настолько ее захватила, что она подумывает об увеличении бюджета на рекламу на целых двадцать процентов.

Мысленно Джек прикинул, сколько долларов уложится в эти двадцать процентов – понял, что миллионы, и расстроился. Эти огромные деньги наверняка будут выкачаны из фондов здравоохранения. Но, не желая портить вечер, он ничего не сказал Терезе о своих мыслях, а просто поздравил ее с успехом.

– Спасибо, – поблагодарила Тереза.

– Нельзя сказать, что ты провела неудачный день, – заметил по этому поводу Джек.

– То, что клиенту нравится концепция, – это даже не полдела, это только самое начало, – возразила Тереза. – Теперь надо думать о предварительном показе и конкретном содержании рекламы. Ты не представляешь себе, сколько мороки с созданием тридцатисекундного рекламного ролика.

Тереза отхлебнула вино из бокала, поставила его на стол и снова посмотрела на часы.

– Тереза! – с притворным гневом прикрикнул на нее Джек. – Опять?!

– Ты прав. – Тереза сокрушенно хлопнула себя ладонью по лбу. – Ну что я могу с собой поделать? Видимо, я безнадежный трудоголик. Признаю и каюсь. Ну погоди, я придумала, что делать. Я вообще сниму эти проклятые часы.

С этими словами Тереза расстегнула браслет и спрятала часики в сумочку.

– Ну как? – задорно спросила она.

– Так лучше, – рассмеялся Джек.

* * *

– Вся беда в том, что этот прохвост считает себя то ли суперменом, то ли вообще неизвестно кем, – говорил Твин. – Наверное, он говорит: «Те братья сами не знают, что делают». Меня это просто выводит из себя. И знаешь, что я тебе на это скажу?

– Но почему тебе самому не сделать это? – плачущим голосом спросил Фил. – Почему я?

На лбу Фила выступили мелкие бисеринки холодного пота.

Твин облокотился на руль своего «кадиллака» и повернул голову, чтобы лучше видеть напарника в полутьме салона. Проезжавшие мимо машины отбрасывали свет фар на помертвевшее лицо Фила.

– Угомонись и успокойся, – заговорил Твин. – Ты же понимаешь, что мне нельзя в это впутываться. Док меня запомнил, сразу узнает и испортит все дело, а здесь очень важен элемент неожиданности.

– Но я тоже был вместе с тобой в квартире дока, – жалобно возразил Фил.

– Но этот сукин сын тебе в глаза не заглядывал, – ответил Твин. – И не ты ему врезал. Он тебя не запомнил, поверь мне.

– Но почему именно я? – продолжал скулить Фил. – Би-Джей очень хочет это сделать сам, особенно после прокола в магазине. Он хочет использовать другой шанс.

– После прокола в аптеке док может узнать Би-Джея, – отрезал Твин. – Кроме того, это прекрасная возможность для тебя. Многие братья недовольны, что ты ничего не делаешь сам и занимаешь слишком высокое положение в группировке. Поверь мне, я знаю, что говорю.

– Но я совсем не умею этого, – жалобно протянул Фил. – Я никогда ни в кого не стрелял.

– Э, чепуха все это, – отмахнулся Твин. – Убить человека – очень легко. Раз – и готово! Ты просто скис, потому что очень уж зажат.

– Да, я очень зажат, – признался Фил.

– Ну так расслабься, – посоветовал Твин. – Все, что тебе надо сделать, это войти в ресторан и ничего никому не говорить. Держи пистолет в кармане и не вытаскивай его до тех пор, пока не окажешься лицом к лицу с доком. Потом достанешь пушку и – бах! А затем разворачивай свою черную задницу и спокойно выходи на улицу. Только нас потом и видели. Понял, как это просто?

– А если док побежит? – спросил Фил.

– Не побежит, будь спокоен. Он будет настолько ошарашен, что не двинется с места. Да он и пальцем не успеет пошевелить. Если бы этот прохвост ожидал нападения, тогда другое дело, но смерть явится ему неожиданно. В таком положении никто не убегает, это точно. Я много раз сам видел.

– Но я все равно нервничаю, – признался Фил.

– Конечно, ты немножко нервничаешь, это нормально, – заметил Твин. – Дай-ка я на тебя посмотрю. – Он повернулся к Филу и внимательно вгляделся в него. – Как твой галстук?

Фил пощупал узел.

– Кажется, в порядке.

– Ты здорово выглядишь, – похвалил его Твин. – Словно в церковь собрался. Смотришься как банкир или адвокат. – Он добродушно похлопал Фила по спине.

Тот внутренне содрогнулся. Ему была ненавистна сама мысль о том, что предстояло сделать. Да и стоило ли? Но, надо признаться, выбора у него нет. Это все равно как начать кататься по холмам на роликах: рано или поздно придется съезжать с крутой горки.

– Ну ладно, настало время разделаться с этим парнем, – произнес Твин. Он последний раз хлопнул Фила по спине и раскрыл дверцу у пассажирского сиденья.

Фил выставил наружу ставшие резиновыми ноги.

– Фил! – крикнул из машины Твин. Убийца-новичок наклонился и заглянул в машину.

– Запомни, – напутствовал Фила Твин. – Через тридцать секунд после того, как ты войдешь в ресторан, я подъеду к входу. Сделаешь дело, скоренько выходишь – и сразу в машину. Понял?

– Кажется, да, – ответил Фил. Выпрямившись, он зашагал к ресторану. При каждом движении по правому бедру его бил лежавший в кармане тяжелый пистолет.

* * *

Когда Джек впервые увидел Терезу, он решил, что она настолько зациклена на работе, что совершенно не способна к милой светской болтовне. Но он ошибся, это надо было признать. Когда он начал поддразнивать ее за поглощенность работой, она ответила ему в том же духе, превзойдя в остроумии. Короче, когда они потягивали по второму бокалу вина, оба уже от души хохотали над каждым словом.

– Еще сегодня утром я думал, что уже никогда не буду так смеяться, – проговорил сквозь слезы Джек.

– Мне воспринять это как комплимент? – спросила Тереза.

– Конечно.

– Извини, – вдруг сказала Тереза и положила на стол салфетку. – Кажется, нам сейчас принесут заказ. Если не возражаешь, я зайду в дамскую комнату, пока мы не начали есть.

– Какие могут быть вопросы. – Взявшись за край стола, Джек потянул его на себя, чтобы освободить Терезе проход – в ресторанчике было не слишком просторно.

– Я сейчас вернусь. – Тереза нежно пожала плечо Джека. – Смотри не уйди, – пошутила она.

Джек видел, как она подошла к метрдотелю, о чем-то спросила его и тот жестом указал ей на дальний конец ресторанного зала. Степлтон видел, как Тереза, грациозно покачивая бедрами, легко двигалась между столиками. На ней было надето повседневное, кроенное по фигуре платье, позволявшее оценить стройное тренированное тело. Видимо, физическими упражнениями она занималась с тем же упорством, с каким делала карьеру.

Когда Тереза исчезла из виду, Джек переключил свое внимание на столик; взяв бокал, он отхлебнул вина. Где-то он читал, что красное вино способно убивать вирусы. Да, кажется, он не подумал об одной вещи, а следовало бы. Он имел контакт с вирусом гриппа и хотя был уверен, что принял все меры предосторожности, чтобы не заболеть, однако не следовало подвергать опасности мисс Хаген. В особенности ее.

Подумав, не заразит ли он Терезу, Джек решил, что так как у него нет никаких симптомов, он не может быть источником вирусов, а значит, безопасен для окружающих. Во всяком случае, надо на это надеяться. Подумав о гриппе, Джек вспомнил о ремантадине. Порывшись в кармане, он извлек оттуда флакон и принял одну оранжевую таблетку.

Спрятав оставшиеся таблетки в карман, Джек оглядел зал ресторана. Официанты не спеша расхаживали между столиками, среди которых не было ни одного свободного. Справа, за стойкой бара, видимо, в ожидании свободных мест коротали время за выпивкой несколько парочек и столько же пришедших в единственном числе мужчин. В этот момент Джек увидел, как откинулась портьера входной двери, и в зал вошел хорошо одетый молодой негр.

Непонятно почему, но Джек не мог оторвать от него взгляда. Поначалу Степлтон решил, что все дело в росте и худобе вошедшего – именно с такими парнями Джек играл по вечерам в баскетбол. Но как бы то ни было, Степлтон как завороженный продолжал наблюдать за незнакомцем, глядя, как тот нерешительно замешкался у входа, а затем неуверенно двинулся к середине зала, очевидно, разыскивая знакомых.

Походка пришельца была весьма странной – не свободная поступь здорового, пришедшего отдохнуть молодого человека, нет – парень шаркал ногами, как старик, обремененный к тому же непомерной ношей. Правая рука была глубоко засунута в карман, левая висела вдоль тела, как плеть, – было такое впечатление, что она парализована или что это протез.

Голова нового гостя безвольно моталась из стороны в сторону – он явно кого-то искал. Пройдя двадцать футов, он столкнулся с мэтром и, о чем-то с ним коротко поговорив, двинулся дальше.

Взяв со стола бокал, Джек сделал глоток, и в этот момент его взгляд встретился со взглядом незнакомца. К удивлению Джека, человек двинулся прямо к нему. Джек медленно поставил бокал на стол. Человек тем временем подошел вплотную.

Дальше все происходило как во сне. Вынув правую руку из кармана, человек поднял ее. В ладони был зажат пистолет. Джек не успел перевести дыхание, как дуло уперлось прямо ему в лоб.

В небольшом зале ресторана выстрел прозвучал как оглушительный грохот, повергнув посетителей в немоту. Инстинктивно Джек ухватился за скатерть и потянул ее на себя, словно кусок материи мог заслонить его от пули. Бокалы и бутылка соскользнули на пол, разлетевшись при этом вдребезги.

Грохот выстрела и звон стекла прозвучали в мертвой тишине. Спустя неуловимое мгновение тело чернокожего тяжело повалилось на столик Джека, пистолет со звонким стуком упал на пол.

– Полиция, – раздался незнакомый Джеку голос.

В середине зала появился человек, поднявший кверху полицейское удостоверение. В другой руке он держал «детектив спешиал» тридцать восьмого калибра.

– Не двигаться и без паники! – скомандовал он.

С чувством невыразимого отвращения Джек отодвинул столик, буквально придавивший его к стене после падения убийцы. От толчка тот скатился с края стола на пол.

Полицейский спрятал пистолет в кобуру и, убрав в карман удостоверение, склонился над неподвижным телом. Пощупав пульс, он рявкнул на весь зал, чтобы кто-нибудь вызвал «скорую помощь».

Только теперь ресторан буквально взорвался воплями и истерическими рыданиями. Охваченные ужасом посетители начали вставать, многие кинулись бежать на улицу.

– Всем оставаться на местах, – продолжал распоряжаться полицейский. – Опасности больше нет, все под контролем!

Некоторые посетители послушались и сели на места, другие продолжали стоять с расширенными от ужаса глазами.

Немного овладев собой, Джек встал из-за столика и подошел к полицейскому.

– Я врач, – сказал Степлтон.

– Да, я знаю. Посмотрите его, мне кажется – он убит.

Стараясь нащупать пульс, Джек недоумевал, откуда полицейский знает, что он врач. Пульса не было.

– У меня не было другого выбора, – словно оправдываясь, говорил между тем полицейский. – Все произошло так быстро, кругом полно людей, и я выстрелил ему в левую половину груди, наверное, попал в сердце.

Джек и полицейский одновременно поднялись на ноги.

Полицейский оглядел Джека с головы до ног.

– Вы в порядке? – спросил он.

Не веря своим глазам, потрясенный Джек осмотрел себя, не заделали его пуля, – при таком возбуждении рану можно и не заметить.

– Нет, кажется, все действительно в порядке, – ответил Джек.

Полицейский сокрушенно покачал головой.

– Он сумел подобраться очень близко. Я не думал, что все произойдет именно так.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил пораженный Джек.

– Я ожидал любых неприятностей у выхода из ресторана, – признался полицейский.

– Я не совсем понимаю, о чем вы толкуете, – заговорил Джек, – но я просто счастлив, что вы оказались здесь в этот момент.

– Не благодарите меня, – ответил полицейский. – Лучше поблагодарите Лу Сольдано.

Появилась совершенно растерянная Тереза и поспешила к столику. Заметив труп, она инстинктивно прижала ладони ко рту. Потрясенная увиденным, она посмотрела на Джека.

– Что случилось? – спросила она. – Ты бледен, как привидение.

– По крайней мере, я остался жив, – ответил Джек. – Только благодаря вот этому полисмену.

Охваченная смятением Тереза обратилась к полицейскому за объяснениями, но в этот момент раздался вой приближающейся сирены, и полисмен начал энергично наводить порядок в зале, рассаживая людей по местам.