Текст книги "Река духов (ЛП)"

Автор книги: Роберт Рик МакКаммон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава восемнадцатая

Магнус очнулся в тисках Смерти.

Он не мог дышать. Его лицо сдавливала мокрая, тяжелая темнота. Его трясло от паники, и в ужасе этого мгновения он осознал, где находится – лежит на боку, засасываемый трясиной. Голова казалась расколотой яичной скорлупой, во рту ощущался соленый и металлический вкус крови. Что-то ударило его сзади… Ройс. Нужно было развернуться и глотнуть воздуха. Заставить ноги шевелиться, а тело распрямиться…

Болотная муть забила ноздри и слепила веки, и Магнус понимал, что если в следующие несколько секунд не вздохнет, его путь в этом мире будет окончен.

Он сражался с трясиной, а она сражалась в ответ. Темная густая грязь сомкнулась над ним. Магнус изо всех сил напрягал шею и тянулся в ту сторону, где – он считал – было спасение. Мускулы кричали, и самому ему хотелось кричать. Может быть, он и поддался этому порыву, там, в мокрой темноте, связывающей его по рукам и ногам, но звук потонул в грязи.

А в следующее мгновение его нос и рот прорвали грязную болотистую поверхность и поднялись на несколько дюймов над ней, и пусть он оставался слепым и крепко схваченным этой дьявольской трясиной, он сумел раскрыть рот, выплюнуть проникнувшую туда муть и яростно вдохнуть. Этот вдох наполнил его, пусть маленькой, но надеждой на спасение.

Через мгновение Магнусу удалось очистить ноздри и вдохнуть снова – полной грудью, яростно поглощая отравленный гнилыми болотными испарениями и дымом воздух. Следующей задачей было вынырнуть из трясины всей головой. Придется приложить огромное усилие – напрячь все мышцы и волю. Магнус ощущал внутри себя призрачную нерешительность, но – Господи! – он должен был попытаться, пока болото не затянуло его глубже.

Он предпринял попытку выпрямиться, держа при этом лицо на поверхности, и продолжил упорно работать над этим, однако трясина работала еще упорнее, держа его крепко и затаскивая его глубже. Хотя Магнус был в состоянии держать голову над этой грязевой могилой, любое движение или любой скоростной рывок встречали такое сопротивление, что заставляли его чувствовать себя едва ли не слабее беспомощного младенца. В памяти вдруг воскресла сцена, как он пытался провести гребнем по своим спутанным волосам, сражаясь с колтунами и узелками, как рвал на себе волосы, чтобы досадить Пандоре Присскитт и Мэтью Корбетту; сейчас он чувствовал себя тем самым гребнем – бессильным против смазки из медвежьего жира и обреченным на провал.

Субстанция вокруг него была одновременно мокрой и густой, как жидкая глина. Был ли рядом хоть кто-нибудь, кто мог помочь? Он постарался найти ответ на этот вопрос, позвав на помощь, но трясина вновь заволокла ему рот. Если кто-то и ответил, он не мог узнать наверняка, потому что грязь залилась в уши и оглушила Магнуса.

Я в ловушке, осознал гигант. И тогда его поразил настоящий ужас, мужчина стал отчаянно биться, сражаясь с неизбежностью и стараясь вырваться из зыбучей могилы, хотя трясина, казалось, лишь сомкнула свои тиски плотнее, утянув его вниз с головой. Он перестал бороться, потому что понял: мышцам не справиться с трясиной, и любой сильный рывок встретит столь же сильное сопротивление.

Магнусу вдруг очень отчетливо вспомнились первые слова, которые Мэтью адресовал ему на пороге его дома.

Успокойтесь, сэр.

Магнус прекратил всякое движение. Его сердце колотилось, говоря ему, что это ошибка, что нужно бросаться в бой, но он намерен был бороться не при помощи страха и мышц, а при помощи холодного ума. Медленно… медленно… он снова протолкнул лицо через грязь, чтобы оно оказалось на поверхности, стараясь не навлечь на себя гнев трясины. Следующей задачей было очистить ноздри и рот от грязи, и ее удалось выполнить. Похоже, медленные движения и впрямь могут помочь победить болото. Осознав это, он начал осторожно выталкивать себя из зыбучей землистой массы, работая ногами мерно и не позволяя себе ускориться. Требовалась железная воля, чтобы не начать вновь рваться наружу в панике, однако Магнус каждый раз напоминал себе: или так, или можно попрощаться жизнью – а сдаваться и позволять злобному, проклятому ведьмой болоту сцапать себя он был не готов.

Он почувствовал, как трясина вновь пытается затянуть его: она реагировала даже на такие медленные движения. Как долго придется работать в таком темпе, помогая себе плечами и головой, Магнус не представлял, но старался двигаться медленно, с уважением к трясине, и вскоре ему удалось очистить от грязи глаза и увидеть сизый свет и кружащий повсюду серый дым, за которым ему открылась страшная сцена: Стемпер лежал на спине в луже собственной крови, Бэрроуз тоже был недвижим и весь перемазан кровью, а Боуи лежал на боку. Ройс ушел, и Магнус понимал, за кем он теперь последует.

Этот человек был бешеной собакой, решил заложник трясины. Животным, который убивает под влиянием импульса, в гневе, или в порыве дезориентирующей страсти. Очевидно, убийство Ганна было преднамеренным… эта картина прекрасно это доказывала.

Магнус должен был выбраться. Хотелось рваться вперед, но он чувствовал, что трясина хочет вернуть его, принять весь его вес как жертву для низших демонов, живущих на дне.

Если он будет двигаться достаточно медленно, возможно, ему удастся выплыть. До твердой земли оставалось лишь несколько футов, поэтому он сложил свои руки, как сложил бы пловец, чтобы раздвинуть грязь вокруг себя… но понял, что даже такое маленькое расстояние будет пыткой в таких условиях.

Даже если так, я должен попытаться.

И он начал свое путешествие из ямы смерти к берегу жизни. Движения были медленными, трясина все еще сильно сковывала тело, но теперь сопротивление болота приводило узника не к панике, а к холодным, размеренным действиям. Когда он, наконец, добрался до твердой земли, Магнус впился пальцами в грязную почву, поросшую сорняками, и предпринял титаническое усилие, чтобы вытянуть себя из ловушки: трясина отпускала его с большой неохотой. Дюйм за дюймом он вытаскивал себя из грязевой массы, и с него словно сползал костюм из тягучего дегтя. Несколько раз он успел отчаяться и решить, что его сил не хватит, чтобы выбраться, однако воля заставляла его преодолевать себя и еще на дюйм приближаться к спасению. Вперед его тянуло и знание о том, что это Ройс убил Сару – таким же изощренным кровавым способом, каким он, не раздумывая, убил нескольких мужчин прямо здесь, в этом болоте, а теперь собирается догнать остальных и закончить работу, чтобы ни один рот не проболтался о его истинной природе.

Убийца, скрывавшейся за личиной плантационного смотрителя, мог выдумать любую историю: что проклятый край получил свои жертвы, сослаться на аллигаторов, на «мертвых при жизни», на трясину, на ядовитых змей, на осечку мушкета, на Плачущего Духа – и может пройти еще много лет, прежде чем кто-либо узнает правду. Если узнает…

– Нет, – прорычал Магнус, упорно вытаскивая себя на свободу. – Я не дам этому случиться!

К нему потянулась рука.

Магнус посмотрел в синюшнее лицо Калеба Боуи, который полз по мокрой земле на животе, как та самая рептилия, что укусила его.

Слезы мучения струились из раскрасневшихся глаз Боуи, а на губах собралась желтая пена, но даже сквозь эту непереносимую агонию он сумел прошептать:

– Хватайся.

И Магнус схватился. Боуи едва мог говорить, но над тем, чтобы помочь гиганту вылезти, он постарался изо всех сил, и этого оказалось достаточно. Магнус освободился из ямы, чувствуя, что ботинки соскальзывают с его ног, и трясина забирает их в качестве платы за побег. Он тяжело рухнул на землю рядом с Боуи, как полноразмерное пугало, с ног до головы покрытое черной грязью болота.

– Малдун? – обратился Боуи едва слышным шепотом. – Ты поможешь мне попасть домой?

– Да, – ответил Магнус.

Он поднялся на свои босые ноги и понял, что сейчас заслужил бы уважение любого человека – даже такого, как мистер Присскитт. Магнус уже начал наклоняться, чтобы поднять Боуи, когда где-то за его спиной вновь послышалось надсадное рыдание Плачущего Духа.

Тварь была близко, но видно ее не было. Дым перемещался среди деревьев, играя со зрением злую шутку. Сухой, горячий ветер, дующий в сторону реки, превратился в спокойный, но едкий бриз. Подняв глаза, Магнус заметил рыжие блики, пляшущие у самых верхушек деревьев – похоже, загорелся весьма внушительный участок леса. Очаг пожара располагался, должно быть, в четверти мили отсюда, и разбрасывал снопы искр по ветру, который разносил эти горячие звезды дальше.

Плачущий Дух снова дал о себе знать. На этот раз ближе.

Магнус сделал несколько шагов к брошенному Боуи клинку и поднял его. Он также подобрал пистолет Бэрроуза и проверил, что он заряжен. Плачущий дух чует кровь, подумал Магнус. И он идет сюда.

С рапирой в одной руке и пистолетом в другой мрачное огромное пугало стало над Калебом Боуи и приготовилось сражаться за обе их жизни.

– Река уже совсем близко, – сказал Мэтью, при том, что зрение его ограничивалось тридцатью ярдами. Куинн держала его за руку и сжимала крепко, а на небольшом расстоянии от них шли Абрам с Тоби, поддерживая Марса.

– Нужно отдохнуть минуту… – пробормотал Марс. Когда Мэтью и Куинн остановились, сыновья опустили отца на землю и помогли опереться на ствол вербы. – Я угодил в крысиную нору, – объяснил пожилой мужчина, заметив взгляд Мэтью. – Свернул лодыжку и услышал хруст, как от сломанной ветки.

– Боль, должно быть, ужасная…

Марс одарил Мэтью слабой полуулыбкой, но остальная часть его лица оставалась печальной.

– Не настолько. Хотите увидеть мое клеймо, сэр? Вот, какая боль была ужасной. Единственное, что ранило меня сильнее, это вид того, как клеймят мою жену и сыновей. Господи, благослови мою Дженни, мне ее не хватает. У вас есть рабы, сэр?

– Нет.

– Какой работой вы занимаетесь?

– Я…

Решатель проблем, хотел закончить Мэтью. Однако вместо этого зачем-то решил произнести:

– Мне платят за то, чтобы я совал свой нос туда, куда не следует.

Марс рассмеялся грудным, глубоким смехом.

– И вот, куда это вас привело. Кто же платит вам за это?

– Миссис Кинкэннон.

– Почему не мистер? Он все еще плох?

– Я не знаю. Когда я покидал Грин Си, он был еще в постели.

– Хм… – тихо протянул Марс. Он посмотрел через плечо Мэтью на Реку Духов. По угольно темному, затянутому тучами небу пробежала молния, и сразу за ним послышалось рычание грома. – Мальчики, мы зря сбежали. Нужно было встретить все лицом к лицу, прямо там и тогда. Правда, ты бы мог уже болтаться в петле… – последние слова он обратил к Абраму. – Кинкэнноны не позволили бы тебе сказать ни слова против кэпа Ройса и кэпа Ганна. Никто бы не стал слушать.

– Я не хотел, чтобы вы бежали со мной, – ответил Абрам. – Я говорил вам остаться: им ведь не были нужны вы. Они охотились бы только за мной.

– Мы бы не пустили тебя одного в эти края, – возразил Тоби. – Нужно было присматривать друг за другом, и мы это делали. Так или иначе… умереть здесь или в Грин Си – разница небольшая, – он переключил внимание на Мэтью. – Простите, что спрашиваю, сэр, но какие у вас есть доказательства, что Абрам не убивал мисс…

Вопрос Тоби прервал мушкетный выстрел, прогремевший из чащи позади них. В ту же секунду Тоби ухватился за свой левый бок и с криком боли рухнул на колени. Мэтью заметил вспышку пороха, и теперь голубоватый дымок помогал приблизительно понять, откуда был сделан выстрел.

– Вниз! Пригнитесь! – зашипел Мэтью и потянул Куинн за собой к земле. Абрам подполз, чтобы прикрыть собою отца, пока Тоби зажимал кровоточащую рану на боку.

– В кого я попал? – послышался голос Ройса, звучавший спокойно и непринужденно. – Я целился в тебя, Корбетт. Но ничего, я тебя тоже достану! И тебя, Абрам. Я вас всех достану, и тогда всё закончится!

Мэтью понял, что это вполне может быть правдой, потому что из оружия у него с собой был лишь кортик. Хотя… опускалась темнота. Быть может, удастся пробраться к реке незамеченными?

В голове молодого человека тут же возник вопрос: что стало с остальными? С Магнусом, Стемпером, Ганном, Боуи и другими.

– Корбетт, тебе задали вопрос! – крикнул Ройс из своего укрытия. – Какие у тебя есть доказательства?

Мэтью понял, что этот человек слишком хочет удовлетворить свое любопытство и не может устоять перед этим. Он ниже пригнулся к земле, накрыв одной рукой лежащую рядом Куинн.

– Компресс, который вам наложил доктор Стивенсон после укуса лошади, – ответил он. – Он сломался и отвалился, когда Сара схватила вас за предплечье после первого удара ножом. Вы знали, что это произошло. Я полагаю, вам потребовалось некоторое время, чтобы привести себя в порядок после того, как вы напугали Абрама и заставили его сбежать. Что вы сделали с компрессом? Зарыли в землю? Вот только часть лечебной смеси оказалась под ногтями Сары. Миссис Кинкэннон знает об этом, я ей показал. Вы собираетесь вернуться в Грин Си и убить ее тоже?

Ройс не ответил.

– Кого бы вы еще ни убили, это бесполезно, – сказал ему Мэтью. – Все кончено, Ройс. Где остальные? – волна дрожи пробежала по его телу, когда он осознал, что могло случиться. – Вы убили их всех?

– Не всех. Кое в чем мне помогло болото. Абрам? Тебе не следовало проявлять никакого интереса к этой девочке. Я наблюдал за тобой. За вами обоими. Как вы перешептывались, когда ты думал, что никто не смотрит. Как ходили вместе прямо при свете дня. А потом ночью в амбаре… меня тошнит от одной мысли об этом!

– Вы ошиблись, кэп Ройс! – выкрикнул Абрам. – Мисс Сара учила меня читать, и это…

Новый мушкетный выстрел ударил в ствол вербы, из которого тут же полетели щепки. Абрам втянул голову в плечи и прикрыл собой отца.

– Не ври! – завопил Ройс. – Я знаю, чем вы там занимались! Ночь за ночью… я следовал за ней, я видел, как ты тоже туда заходишь! Только по одной причине ты бы нарушил закон и стал бы встречаться с ней там ночью! Мне она даже улыбаться отказывалась, а какой-то черной шкуре отдала себя полностью! Что ж, она поплатилась за это!

– Ройс! – окликнул Мэтью, когда вспышка молнии вновь рассекла небо, и за ней последовал оглушительный гром. – У Сары была книга, когда вы ее закололи? И она ведь уронила ее на землю, так? Уверен, вы видели ее!

– Это проклятая ложь! Все это шкурное обучение чтению! Неважно, была у нее книга или нет, они явно не читали в том амбаре!

Абрам пополз по земле, стараясь приблизиться к брату, который мучился от боли, но ему хватило сил кивнуть в знак того, что он держится.

– Вы не должны были убивать девочку! – сказал Мэтью. – Почему вы не пошли к Кинкэннону? Почему не рассказали ему, что происходит?

– Думаешь, он бы поверил мне? Поверил, что это – правда о его любимой дочурке? Он бы пинками выставил меня с Грин Си, облив смолой и осыпав перьями! Я сказал ей, что знаю, что она делает, и сказал, что если она будет со мной мила… если окажет мне небольшую услугу… я никому не скажу. Но она лишь посмотрела на меня, как всегда… как будто я был для нее хуже грязи под ногами… словно даже черная шкура лучше меня! Неужели может гребаный черный раб быть лучше белого человека?

– Мисс Сара приносила книги и учила меня читать! – упрямо повторил Абрам. – И это все!

Прогремел третий выстрел. Мэтью услышал, как пуля просвистела совсем близко. Звук был выше, чем предыдущие два. Не мушкетный. Пистолетный, решил Мэтью. У Ройса с собой один мушкет или два? Как быстро он может перезарядить оружие? Стоит ли рискнуть и броситься на него с клинком? А ведь он все еще прячется в чаще. И будет там прятаться, когда Мэтью преодолеет разделяющие их пятнадцать ярдов, и мушкет к тому времени может быть уже перезаряжен. Мэтью оглянулся на Абрама и Тоби. Кровь просачивалась между пальцами раненого. Возможно, выстрел был не смертельным, но со временем Ройс своего добьется. И этого времени пройдет очень мало, если ничего не предпринять.

Мэтью все еще был слаб от своей собственной кровопотери. Он подумал, что превратился в бледную немощь, которой когда-то обзывал его Грейтхауз, в кусок пергамента, которым Магнус назвал его на балу Дамоклова Меча. Казалось, все это было целую жизнь назад.

Молния вновь рассекла небо, гром прогремел над самой головой, и Мэтью почувствовал, что зажат между тем, что должен и что боится сделать.

– Сдавайтесь! – крикнул Ройс. – Никто из вас не покинет живым это болото!

Абрам вдруг встал. Он извлек из-за пояса нож и решительно уставился в чащу.

– Вы тоже не уйдете отсюда, кэп Ройс, – пообещал он и уже в следующее мгновение рванул мимо Мэтью и Куинн в чащу, где скрывался убийца Сары.

Магнус Малдун знал, что оно приближается. Вся эта кровь… ее запах… Плачущий Дух был привлечен ею.

Он подкрадывался, скрываясь в дыму, и сначала показалась только его тень, затем тело, передвигающееся в своем странном дерганом ритме – Магнус уже видел это, но на этот раз тварь медленно подбиралась, минуя опасные трясинные ямы, пока не достигла тела Бэрроуза. Затем деформированная голова склонилась, существо принюхалось к крови, и его желтые глаза сощурились, уставившись на Магнуса, словно пытаясь понять, что это за огромный измазанный грязью зверь стоит перед ним – враг, посягающий на его территорию, или такой же монстр, точно так же оставшийся один.

Нет, это был не призрак и не созданный ведьмой демон, но это и в самом деле была самая огромная пума, какую Магнус видел в своей жизни. Темные полосы, покрывающие мускулистое тело зверя, на поверку оказались грубыми отметинами ожогов, а сама форма головы рассказывала душераздирающую историю о том, что может случиться с животным, угодившим в лесной пожар. Оба уха сгорели, облысевший череп был сплошь покрыт грубыми шрамами, морду уродливо перекроила бушующая стихия, причем не обошлась без юмора, оставив на наполовину сгоревшей челюсти устрашающую гримасу, напоминающую гротескную улыбку. Одна передняя лапа была также изуродована и высушена огнем, а хвост напоминал короткий огарок. Животное передвигалось столь странным образом, понял Магнус, из-за поврежденной кожи и части мышц. Не имея возможности перемещаться привычным способом, пума была вынуждена научиться делать это иначе – если хотела выжить. Судя по всему, зверь угодил в пожар около семи лет тому назад и сгорел почти до смерти. Похоже, травмы, полученные тогда, до сих пор причиняли покалеченной кошке сильную боль… и, возможно, даже довели ее до своеобразной формы безумия, заставляя убивать не только ради пропитания, но и из бешеной жажды крови и демонстрации доминирования. Рычать, как обычная пума, эта кошка уже не могла, поэтому издавала звуки, так напоминающие плач…

Глаза изувеченного зверя были устремлены на Магнуса, периодически переводя взгляд на летающие повсюду угольки – словно пума помнила, что эти горящие точки способны сотворить.

Боуи уцепился за ногу Магнуса, а Магнус ожидал, решит ли «Плачущий Дух» напасть, или нет.

С – уххх – резким выдохом, зверь, прозванный Плачущим Духом, резко поднялся на задние лапы и принялся балансировать на них. Боуи издал странный испуганный звук, но Магнус сохранил молчание и решительно остался на месте, хотя его сердце бешено колотилось в груди. Он счел, что зверь совершает такое странное действо, чтобы компенсировать слабость в изувеченной лапе. Или, быть может, отпугивает таким образом других пум – тех, что моложе и здоровее. Магнус приготовился, что «Плачущий Дух» прыгнет на него, оттолкнувшись своими задними ногами, поэтому направил пистолет прямо в сердце зверя, а острый край клинка – в его горло.

Глава девятнадцатая

Как только Абрам рванул в убежище Ройса с ножом в руке, Мэтью вскочил с земли и в два отчаянных прыжка врезался в Абрама, сбивая его с ног и опрокидывая на землю за секунду до того, как его поразил бы новый мушкетный выстрел. Он не собирался допускать, чтобы после всего, что ему пришлось пережить в этом путешествии, Абрама попросту застрелили. Пуля пролетела над Мэтью и ударила в дерево. Абрам упал на землю, и Мэтью понял, что у него нет выбора, кроме как броситься в чащу со своим клинком и быть готовым отделять плоть от костей, потому что Ройс уже загонял пулю в свое следующее оружие.

Молодой человек прыгнул в сторону поднимающегося порохового дыма и рванул сквозь лозы и колючки, которые попутно больно вцеплялись в него, точно маленькие когти. И там, примерно в десяти футах от него за дубом виднелась фигура Ройса, судорожно пытающегося протолкнуть пулю шомполом в мушкет. Мэтью бросился на этого человека и не остановился, даже когда Ройс со зловещей ухмылкой на лице – справившись, наконец, с пулей – прицелился в него. Уловив драгоценную секунду Мэтью взмахнул кортиком и полоснул прямо по стволу, сбивая прицел. Раздался выстрел – настолько оглушительный, что у Мэтью едва не лопнули барабанные перепонки, но никакого другого вреда этот выстрел не нанес. Поняв это, Ройс словно бы и впрямь превратился в дикое животное и, клацнув зубами и издав утробный звериный рык, кинулся на Мэтью, попытавшись ударить его стволом мушкета, однако отчаянный клинок юноши и в этот раз оказался быстрее, оттолкнув огнестрельное оружие в сторону.

Ройс набросился на Мэтью, правым плечом въехав ему в грудь с такой силой, что под ней запросто могли сломаться кости. Забыв о потерянном мушкете, Ройс начал пытаться отобрать у Мэтью его клинок, закружил своего противника и впечатал его в ствол дуба так, что весь воздух был выбит из легких, а перед глазами молодого человека заплясали разноцветные звезды. Ройс, не теряя времени, нанес удар кулаком прямо в рану на плече Мэтью, выбив из молодого решателя проблем, пытавшегося перевести дыхание, тихий и тяжелый стон. Рана раскрылась, и на перепачканную рубашку полилась свежая горячая кровь. Стараясь превозмочь боль, Мэтью отбивался, как только мог, сумев нанести своим левым кулаком удар по горлу Ройса, что заставило врага пошатнуться и закашляться, дезориентировав его на несколько секунд. Однако этот человек не был новичком в рукопашных боях и сдаваться так легко не собирался. Он вновь рванул на Мэтью, протаранил его коленом в живот и, когда тот согнулся, кулаком ударил его по затылку, однако – к удивлению обоих противников – Мэтью не выпустил из руки свое оружие, потому что понимал: стоит это сделать, и придет смерть. Ройс ухватил своего врага за волосы и попытался ударить коленом ему в лицо, однако Мэтью остановил колено свободной рукой и локтем ударил смотрителя Грин Си под дых. Коренастый убийца страдальчески выпустил воздух из легких, однако правого запястья противника не отпустил – он начал с силой выкручивать его, надеясь заставить пальцы разжаться и отпустить клинок. Другой рукой он потянулся к ножу, закрепленному в ножнах на боку, но до того, как лезвие успело ранить молодого решателя проблем, Мэтью заметил эту опасность. У него получилось перехватить руку убийцы, держащую нож, и лишь на бешеной смеси страха и отчаяния сдерживать ее натиск.

Мэтью стиснул зубы до скрежета, но пообещал себе, что пальцы не разожмет. Он думал, что его запястье вот-вот переломится пополам, но, решил он, пусть ломается! Мэтью не готов был сдаться этому животному и позволить ему убить…

– Хватит, кэп Ройс! – сказал Абрам. – Бросьте нож. Я не хочу, чтобы мне пришлось зарезать вас.

Давление на запястье Мэтью ослабло. Он был освобожден. Несколько шагов прочь он проделал, шатаясь, и лишь потом сумел узреть всю картину. Абрам подобрался к Ройсу сзади и ухватил его за рубашку. Однако, что было наиболее важно, нож Абрама опасно прислонялся острым краем к подбородку смотрителя. Оружие выпало у Ройса из руки.

– Все в порядке? – спросил Абрам у Мэтью, и тот кивнул, хотя и солгал. Он позволил себе опуститься на землю, и к нему тут же подоспела Куинн. Она нежно обвила его руками и, кажется, произнесла что-то вроде: «Дэниел! Мой дорогой, милый Дэниел!», но Мэтью был слишком слаб, чтобы реагировать, да и слышал все еще неважно после оглушительного выстрела.

– Боюсь, это вас – сегодня достали, – назидательно произнес раб своему смотрителю в ответ на недавние угрозы, и Ройсу огромных усилий стоило сохранить на лице спокойствие и не показать всю свою ярость. – Я забираю вас обратно в Грин Си. Вы мой пленник, – а затем – быть может, потому что он все еще был рабом, а Ройс белым человеком – он добавил привычное уважительное слово «сэр».

«Плачущий Дух» оставался стоять на своих задних лапах, а желтые глаза на его обожженной и испещренной шрамами морде были готовы испепелить Магнуса.

– Стреляй! – прохрипел Боуи. – Ради Христа… стреляй!

Но Магнус не спешил спускать курок или наносить рубящий удар.

«Плачущий Дух» стоял неуверенно и явно пытался не потерять равновесие. Магнус узнавал жестокость своего собственного мира в том огне, который сейчас видел в глазах этого изувеченного зверя. Это было измученное существо, брошенное на произвол судьбы и, быть может, страшащееся своей собственной природы. Эта пума бродила здесь в одиночестве, охотилась в одиночестве и плакала в одиночестве. Магнус знал, что может одиночество сделать с человеком, и невольно спрашивал себя, может ли оно то же самое сотворить и с травмированной изувеченной пумой, и может ли ее желание убивать быть навеяно этим невольным отшельничеством. Если этот зверь способен мыслить – хоть на самом примитивном уровне, он, надо думать, мечтает вырваться из своей уродливой тюрьмы…

Янтарные капли искр падали на землю. Дым закручивался вокруг огня, ревел и танцевал, пока хищное пламя поглощало ветвь за ветвью.

Иди домой, подумал Магнус. Уходи…

«Плачущий Дух» содрогнулся, мышцы напряглись. Он качнулся вперед, его искаженная челюсть обнажила опасные клыки. Слюна хищно капала из массивного рта на черную обожженную грудь.

Уходи домой, продолжал думать Магнус, спуская курок пистолета.

Пуля пронзила «Плачущего Духа» совсем рядом с сердцем – точнее Магнус прицелиться не сумел. Существо как-то беззащитно крякнуло от боли и завалилось назад, однако тут же поднялось – на этот раз на четвереньки и неуклюже присело, глядя на Магнуса сквозь завесу серого дыма, который уже густо стелился между ними. Магнус знал, что одной пули, разумеется, недостаточно, чтобы убить такого большого зверя, если только и в самом деле не попасть прямо в сердце. «Плачущий Дух» тяжело дышал, кровь пузырилась у его обожженных ноздрей, но зверь не выказывал ни малейшего признака слабости.

Времени на то, чтобы перезарядить пистолет, не было. Пришлось стать с рапирой наизготовку. Рука у Магнуса дрожала.

«Плачущий Дух» внезапно повернулся к трупу Бэрроуза, двигаясь в своем сбивчивом ритме. Все еще фокусируя взгляд на Магнусе, чудовище склонило голову и сомкнуло свои огромные челюсти на черепе убитого, в следующую секунду начав трясти труп, будто тот был лишь тряпичной куклой – так пума демонстрировала свою силу и мощь своих челюстей, пока позвонки трупа не треснули, и голова мертвеца не разлетелась в щепки. «Плачущий дух», удовлетворенный добычей, выел мозги Бэрроуза с аппетитом и удовольствием, с каким ребенок может есть леденец.

Магнус заметил при этом, что рана на груди чудища сильно кровоточила.

Пока зверь насыщался внутренностями Бэрроуза, он не сводил глаз с Магнуса, и желтый огонь, пылающий в них, будто сообщал послание: убирайся отсюда… убирайся и никогда не возвращайся.

Когда голова Бэрроуза была опустошена, глаза «Плачущего Духа» мигнули, словно бы освобождая Магнуса от чар. Зверь отступил, оберегая свою изувеченную лапу, издавая звук, так похожий на человеческое рыдание – настолько, что Магнус был уверен, что еще не раз услышит этот жуткий плач в своих кошмарах. В следующий миг пума повернулась и скрылась в чаще, которую полагала домом, и теперь напоминанием о ее присутствии оставалась только кровь, залившая болотистую землю…

– О, Боже! – ахнул Боуи. – Господи, помоги нам…

Магнусу стало ясно, что, несмотря на то, что Калеб Боуи был укушен в причинное место щитомордником, он, судя по всему, был довольно устойчив к змеиному яду. Либо змея попросту не успела выпустить достаточно яда, чтобы убить его. Если б не то или не другое, этот человек был бы уже мертв. Возможно, попросту не пришло его время отходить в мир иной? Так или иначе, Боуи – пусть лицо его все еще было синюшным, а на губах выступала пена – все еще был жив.

– Ты сможешь встать? – спросил Магнус.

– Попробую… – отозвался Боуи все еще слабым голосом, но силы взялись, откуда не ждали, когда он предпринял первую попытку. Рев приближающегося пожара подстегнул его волю, и Калеб сумел подняться на колени, а затем, поддерживаемый измазанным в грязи гигантом, действительно встал.

Несколько раз во время первых шагов Боуи запинался и почти падал, но Магнус помогал ему сохранить равновесие.

– У меня голова кружится… – пожаловался Боуи. – Ног почти не чувствую.

– Я тебя в одиночку отсюда не вынесу, будь уверен. Так что постарайся.

Боуи взглянул на тела, распластанные на земле.

– Так это Ройс… – он раскрасневшимися глазами взглянул на Магнуса. – … убил эту девочку?

– Да, – был ответ.

– Но зачем ему это делать?

– Потому что, – с готовностью начал Магнус, ведь у него уже было время хорошенько об этом подумать. – Некоторые люди хотят заполучить то, чего иметь не могут, другие – готовы убивать во имя этого… и я считаю, что существуют и те, кто готов уничтожитьчто-то, если это нельзя заполучить. Это та самая борьба ангелов и демонов внутри, о которой ты говорил… и когда демон побеждает, ангел иногда погибает.

– Я тоже так думаю… – задумчиво пробормотал Боуи. – Проклятье, я… выживу?

– Я уверен, что выживешь.

– Я же говорил, это была просто черная змея.

– Да, говорил, – кивнул Магнус. Он оглянулся на приближающийся огонь, который уже напоминал сплошную стену. Возможно, подумал бородатый гигант, где-то там лежит сейчас «Плачущий дух» и готовится умереть от тяжелой раны. Возможно, этот раненый зверь тоже смотрит сейчас на огонь, только на этот раз он готов будет позволить пламени завершить начатое. А Магнус, так или иначе, к такому исходу для себя был не готов. Ройс все еще разгуливал на свободе, охотился за Мэтью и беглецами. Магнус подобрал мушкет Стемпера, а оружие Бэрроуза отдал Боуи. Оба тела скоро будут сожжены в лесном пожаре. Магнус также отметил, что ботинки ни одного из мертвецов ему, к сожалению, не подойдут.

– Так, давай тащить свои хвосты к реке, – сказал он, делая несколько шагов в нужном направлении и следя, чтобы Боуи, изредка потиравший укушенное место, не отставал от него.

Они добрались до реки Солстис и, следуя по ее течению, нашли шлюпку рабов, украденную из Грин Си. Она была вытянута на берег и неумело замаскирована грязью и листвой. А в нескольких ярдах виднелась лодка, на которой прибыли Ройс и Ганн.