Текст книги "Бумага Мэтлока"

Автор книги: Роберт Ладлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Побрившись и приняв душ, Мэтлок пошел в спальню и стал одеваться, одновременно обдумывая дальнейшие действия. Он не знал, есть ли у Лукаса Херрона сегодня после обеда лекции или семинары, но это нетрудно будет узнать. Если нет, придется ехать к нему домой – на машине можно добраться минут за пятнадцать. Херрон жил в восьми милях от университета, туда вела малопроезжая дорога по землям старой карлайлской семьи. Дом Лукаса – перестроенный каретный сарай – стоял на отшибе, но, как любил говорить Лукас, «попав туда, понимаешь, что путешествие стоило того».

Дробный стук в дверь прервал его мысли. Ему вдруг стало трудно дышать.

– Иду, иду, – крикнул он, натягивая через голову белую спортивную рубашку. Он прошел босиком к входной двери, открыл ее и не сдержал удивленного возгласа. В дверях стоял Адам Уильямс – один.

– Здравствуйте!

– О Господи!.. Не знаю, что лучше – сразу съездить вам по физиономии или сначала вызвать полицию! Что вам надо? Крессел мне уже звонил. Вы ведь именно это хотели узнать?

– Мне нужно с вами поговорить. Я быстро, – произнес черный; Мэтлоку показалось, что он чем-то испуган, но старается это скрыть.

– Заходите. Только действительно быстро. – Мэтлок пропустил Уильямса в переднюю и захлопнул дверь. Тот попытался улыбнуться, но глаза у него были невеселые.

– Я очень сожалею об этом рапорте. В самом деле, сожалею. Это была неприятная необходимость.

– Со мной такой номер не пройдет, и не надейтесь! Чего вы добивались? Чтобы Крессел осрамил меня на весь университет и выжил отсюда? Вздумали меня с грязью смешать? Да вы просто ненормальный!

– Мы думали, все будет тихо и спокойно. Иначе мы бы вообще ничего не устраивали... Мы не могли понять, куда вы отправились. Вы же просто исчезли. В таких случаях надо переходить в атаку, а потом признавать, что произошло досадное недоразумение... Тактика не новая. Я пошлю Кресселу другой рапорт, в котором частично сниму обвинения. Недели через две об этом забудут.

Внутри у Мэтлока все кипело – так возмутили его «тактика» Уильямса и этот бессовестный прагматизм, – но голос его звучал ровно.

– Убирайтесь. Вы мне отвратительны.

– Неужели только сейчас? Бросьте! Мы всегда были вам отвратительны! – Мэтлок задел за живое, и Уильямс соответственно отреагировал, но тут же взял себя в руки. – Давайте не будем спорить на теоретические темы. Разрешите мне перейти к делу и уехать.

– Я этого и жду.

– Хорошо. Послушайте. Отдайте Дюнуа то, что ему нужно. Вернее, отдайте мне, а я передам ему. Я не веду двойной игры – я вынужден пойти на это.

– Избитый прием. Он уже не срабатывает. И почему вы считаете, будто у меня есть то, что нужно брату Джулиану? Он что, вам об этом сказал? Почему он сам сюда не пришел?

– Брат Джулиан не сидит подолгу на одном и том же месте. Его таланты требуются повсюду.

– Для постановки ритуальных церемоний племен мау-мау?

– Он, видите ли, на самом деле этим занимается. Это его хобби.

– Пришлите его ко мне. – Мэтлок подошел к кофейному столику и взял пачку сигарет. – У меня великолепная коллекция народных танцев шестнадцатого века. Мы проведем сравнения языка телодвижений.

– Будьте серьезны! У нас же нет времени! Мэтлок закурил сигарету.

– У меня полно времени. Просто мне нужно еще раз повидать брата Джулиана: я хочу упрятать его за решетку.

– Не выйдет! Не выйдет! Я пришел сюда ради вашего же блага! И если я уйду от вас с пустыми руками, то уже не смогу ничего предотвратить!.. Да вы понимаете, кто такой Джулиан Дюнуа?

– Отпрыск семьи Борджиа? Эфиопская ветвь?

– Хватит, Мэтлок! Сделайте, как он говорит. Иначе могут пострадать люди. А этого никто не хочет.

– Я не знаю, кто такой Дюнуа, и мне на это наплевать. Я только знаю, что он подмешал мне наркотики и нанес оскорбление действием: знаю, что он имеет опасное влияние на большую группу молодежи. Кроме того, я подозреваю, что это по его указанию вломились ко мне в квартиру и испортили много моих личных вещей. Я хочу, чтобы его арестовали и убрали подальше. От вас и от меня.

– Перестаньте же, прошу вас!

Мэтлок быстро подошел к занавескам и резким движением сорвал их.

– Это что – одна из визитных карточек брата Джулиана?

Адам Уильямс ошеломленно уставился на разбитое стекло и изуродованные свинцовые переплеты.

– Нет! Ни в коем случае. Джулиан так не делает... Даже я так не делаю. Это кто-то другой.

Глава 11

Дорога к дому Лукаса Херрона вся была изрыта – зимой от сильных морозов земля потрескалась. Но по этой дороге почти никто не ездит, так что вряд ли власти Карлайла скоро приведут ее в порядок – слишком много таких же следов суровой зимы в самом городе, на улицах с оживленным движением. Приближаясь к старому каретному сараю, Мэтлок сбавил скорость почти до десяти миль в час, чтобы машина не грохотала на выбоинах: он хотел подъехать как можно тише.

Полагая, что Джейсон Гринберг мог устроить за ним наблюдение, Мэтлок выбрал кружной путь – проехал четыре мили на север, по параллельной дороге, затем вернулся обратно по основной. За ним никто не следовал. Ближайшие дома с обеих сторон находились примерно в ста ярдах от «Гнезда Херрона», а напротив не было вообще ни одного. Поговаривали, что этот район скоро будут застраивать жилыми домами, как говорили и о расширении Карлайлского университета, но пока ничего из этих проектов не получалось. Первый проект зависел от второго, а любые мало-мальски серьезные перестройки Карлайла встречали сильное сопротивление бывших его студентов. С бывшими студентами имел дело Адриан Силфонт – это был его крест.

Мэтлока поразила какая-то особая безмятежность, царившая вокруг дома Херрона. Раньше он никогда как следует не рассматривал его. Он часто подвозил Лукаса домой после заседаний ученого совета, но при этом всегда спешил и ни разу не воспользовался приглашением Лукаса зайти и выпить, так что внутри дома он еще не был.

Он вышел из машины и направился к старому кирпичному строению, увитому плющом. Перед домом на просторной лужайке буйно цвели две японские ивы – их лиловые цветки каскадом ниспадали на землю. Трава была подстрижена, как и кустарник; на дорожках поблескивал белый гравий. Видно было, что все здесь делается одним человеком и для одного человека. Не для двоих и не для семьи. И тут Мэтлок вспомнил, что Лукас Херрон не был женат. Ходили, разумеется, слухи о первой любви, о трагической смерти, даже о бегстве невесты, но когда эти романтические легенды достигали ушей Лукаса Херрона, он с усмешкой замечал, что был «чертовски эгоистичным».

Мэтлок поднялся по ступенькам и позвонил. Он попытался изобразить на лице улыбку, ноничего не получалось. Ему было страшно.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Лукас Херрон – высокий, седой, в помятых брюках и наполовину расстегнутой темно-синей рубашке. Секунду он молча смотрел на гостя, но за это время Мэтлок успел понять, что ошибался. Лукас Херрон знал, зачем он пришел.

– А-а! Джим! Заходите, заходите, мой мальчик! Какая приятная неожиданность.

– Я вам не помешал?

– Нисколько. Вы как раз вовремя. Я занимаюсь алхимией. Изобретаю фруктовый «Коллинз» на джине. Теперь мне не придется экспериментировать в одиночку.

– Это любопытно.

Внутри дом оказался в точности таким, как представлял себе Мэтлок, – таким будет и его собственный дом лет через тридцать, если он проживет всю жизнь холостяком. Жилище Херрона напоминало магазин случайных вещей, скопившихся чуть не за полвека. Никаким стилем здесь, разумеется, и не пахло; все объединялось лишь стремлением к удобству. Вдоль одних стен тянулись книжные полки, а на других висели увеличенные фотографии с видами мест, где побывал хозяин – по всей вероятности, во время академических отпусков. Кресла были тяжелые и мягкие: куда бы вы ни сели, под рукой оказывался стол – верный признак холостяцкого быта, подумал Мэтлок.

– Вы ведь у меня в доме никогда не были?

– Нет, не был. Здесь очень мило. И очень удобно.

– Да, вы правы. Садитесь, пожалуйста, а я сейчас покончу с этой формулой, и мы с вами выпьем. – Херрон подошел к двери, ведущей, как решил Мэтлок, на кухню, но на пороге остановился и обернулся: – Я ведь прекрасно понимаю, что вы приехали в такую даль не для того, чтобы помочь старику скоротать время. Однако у меня правило: перед любым серьезным разговором надо непременно чего-нибудь выпить, если, конечно, религия и принципы позволяют. – Он улыбнулся, и густая сеть морщинок вокруг глаз и на висках стала еще заметнее. – Кроме того, у вас такое серьезное лицо... Уверен, что от моего «Коллинза» вы развеселитесь.

И, не дожидаясь ответа, Херрон исчез за дверью. Вместо того чтобы сесть, Мэтлок направился к ближайшей стене, возле которой стоял небольшой письменный стол, а над ним – полдюжины фотографий, развешанных без всякой системы. На четырех был запечатлен Стоунхендж – с одной и той же точки, но в разное время, судя по высоте заходящего солнца. На пятой – скалистый берег, привязанные к причалам рыбацкие баркасы, вдали – горы. Наверное, Средиземноморье, скорее всего Греция. И совсем низко с правой стороны, всего на несколько дюймов выше стола – небольшая фотография высокого стройного офицера, стоящего возле дерева в джунглях. Офицер был без шлема, в рубашке, пропитанной потом; правой рукой он сжимал автомат. В левой руке офицер держал сложенный лист бумаги, похожий на карту, – он явно только что принял какое-то решение. Он смотрел вверх – очевидно, там ему предстояло вести бой. Лицо у него было напряженное, но спокойное. Хорошее, волевое лицо. Со снимка глядел темноволосый, еще не старый Лукас Херрон.

– Я храню этот снимок, ибо он напоминает мне, что время не всегда было так разрушительно.

Мэтлок вздрогнул. Вернувшийся Лукас застал его врасплох.

– Хорошая фотография. Теперь я понимаю, кто на самом Деле выиграл войну.

– Ну, тут нет никакого сомнения. К сожалению, я никогда об этом острове не слышал ни до, ни после. Кто-то сказал, что это один из Соломоновых островов. По-моему, его взорвали в пятидесятых годах. Для этого много не потребовалось. Две-три хлопушки – и все. Пожалуйста. – Херрон подошел к Мэтлоку и протянул ему стакан.

– Благодарю вас. Вы скромничаете. Я ведь кое-что слышал.

– И я тоже. Сделали из меня Бог знает какого героя. И чем старше я становлюсь, тем больше придумывают... Что, если мы выйдем на задний двор? Слишком хороший день, чтобы сидеть в доме. – И Херрон, не дожидаясь ответа, направился к двери; Мэтлок последовал за хозяином.

За домом, как и перед ним, все было идеально ухожено. На выложенном камнем внутреннем дворике стояли удобные пляжные кресла, и подле каждого – небольшой столик. В середине дворика стоял большой чугунный стол с зонтом от солнца. Дальше простиралась хорошо подстриженная лужайка. То тут, то там росли аккуратно окопанные кизиловые деревья, а по краям лужайки тянулись цветы, в основном розы. Однако в дальнем конце лужайки этот пасторальный пейзаж неожиданно обрывался. Там среди густого непроходимого кустарника высились огромные деревья. Справа и слева – такая же картина. Лукас Херрон как бы воздвиг вокруг себя неприступную зеленую стену.

– Хороший коктейль, вот увидите. Мужчины сели.

– Не сомневаюсь. Чего доброго, вы сделаете из меня поклонника джина.

– На здоровье, но только весной и летом. Зимой и осенью джин не пьют... Итак, молодой человек, правила этого дома соблюдены. Что же вас привело сюда?..

– А вы не догадываетесь?

– Нет.

– Арчи Бисон. – Мэтлок внимательно наблюдал за стариком, но Херрон не отрывал взгляда от стакана. Никакой реакции.

– Этот молодой историк?

– Да.

– Когда-нибудь из него выйдет отличный преподаватель. И жена у него – симпатичная кобылка.

– Симпатичная... и развратная, по-моему.

– Вот уж не думал, что вы такой викторианец... – усмехнулся Херрон. – Когда стареешь, становишься терпимее к чужим аппетитам. А также к невинному их возбуждению. Сами убедитесь.

– В этом секрет? В терпимости к аппетитам?

– Секрет чего?

– Да ведь он же пытался с вами связаться вчера вечером

– Он и связался. Вы были у него... Насколько я понимаю, ваше поведение оставляло желать лучшего.

– Я сознательно вел себя именно так. Впервые Херрон встревожился. Это было едва заметно – лишь затрепетали веки.

– Не одобряю, – сказал он негромко и, приподняв голову посмотрел на внушительную стену зелени. Солнце опускалось за высокие деревья, их длинные тени легли наискось на лужайку и внутренний дворик.

– Это было необходимо.

Лицо старика исказила гримаса боли, и Мэтлок вспомнил собственную реакцию на слова Адама Уильямса, когда тот сказал о «неприятной необходимости», вынудившей его направить Сэму Кресселу ложный рапорт о поведении Мэтлока в Лумумба-Холле. Обидная параллель.

– Молодой человек попал в беду. Он болен. Это самая настоящая болезнь, и он пытается вылечиться. А это требует мужества... Так что сейчас не время насаждать в нашем университете методы гестапо. – Херрон сделал большой глоток и крепче ухватился свободной рукой за ручку кресла.

– А как вы об этом узнали?

– Не важно. Скажем, от одного коллеги-медика, который заметил некоторые симптомы и встревожился. Не все ли равно? Главное, я попытался помочь парню и снова с удовольствием помогу.

– Я бы очень хотел этому верить.

– А почему это для вас так трудно?

– Не знаю... Возможно, что-то меня смутило у двери несколько минут назад... А может быть, в самом доме. Я не могу объяснить... Я с вами совершенно откровенен.

Херрон рассмеялся, по-прежнему не глядя на Мэтлока.

– Вы погрязли в своих елизаветинцах. Главная и побочная интрига в «Испанской трагедии»[12]12
  «Испанская трагедия» – пьеса английского драматурга Томаса Кида (1558-1594).


[Закрыть]... Пора бы вам, молодым преподавателям, строящим из себя крестоносцев, прекратить эти любительские игры в Скотланд-Ярд. Я думаю, вы сильно преувеличиваете серьезность ситуации.

– Я вовсе не строю из себя крестоносца. Я не из таких, и, полагаю, вы это знаете.

– Что же тогда это было? Проявление личного интереса к Бисону? Или к его жене?.. Простите, не стоило мне это говорить.

– Я рад, что вы это сказали. Меня нисколько не интересует Вирджиния Бисон – ни в сексуальном плане, ни в каком-либо другом. Хотя едва ли она может интересовать кого-то в ином плане.

– В таком случае вы хорошо сыграли.

– Конечно. Я сделал все возможное, чтобы Бисон не понял, зачем я приходил к нему. Это было очень важно.

– Для кого? – Херрон медленно поставил стакан, продолжая другой рукой сжимать ручку кресла.

– Для тех, кто не имеет отношения к университету. Для людей из Вашингтона. Для федеральных властей...

Лицо Херрона на глазах начало бледнеть.

– Что вы сказали? – прошептал он еле слышно.

– Ко мне обратился человек из министерства юстиции. Он рассказал страшные вещи. Никаких выдумок, никаких преувеличений. Мне предоставили самому решать, буду я сотрудничать с ними или нет.

– И вы приняли это предложение? – тихо, с недоверием произнес Херрон.

– Я не мог иначе. Мой младший брат...

– Вы не могли иначе? – Херрон поднялся с кресла, руки его дрожали, голос зазвучал громче: – Вы не могли иначе?!

– Нет, не мог. – Мэтлок по-прежнему держался спокойно. – Вот почему я приехал предупредить вас, старый друг. Все намного серьезнее... намного опаснее...

– Вы приехали предупредить меня?!Что вы наделали?! Что вы наделали, во имя всего святого?! – Шагнув назад, Херрон опрокинул столик, и он с грохотом упал на камень. – Возвращайтесь обратно и не смейте ничего им говорить! Ничего нет!Это все... все в их воображении! Оставьте это, слышите?

– Я не могу, – мягко сказал Мэтлок: он вдруг испугался за старика. – Даже Силфонту придется согласиться. Он уже не может противиться. Факты есть факты. Лукас...

– Адриану тоже сказали!.. О Боже! Вы понимаете, что вы делаете? Вы все разрушите! Столько людей погибнет... Убирайтесь отсюда! Убирайтесь! Я не хочу вас знать! О Господи! Господи!

– Лукас, что с вами? – Мэтлок встал и сделал несколько шагов к старику.

– Не подходите! Не прикасайтесь ко мне!

Херрон повернулся и побежал. Споткнулся, упал, поднялся. Ни разу не посмотрел назад. Добежав до леса, он нырнул в чащу и исчез.

– Лукас! Стойте!

Мэтлок кинулся за стариком и достиг леса лишь несколькими секундами позже. Но старика нигде не было видно. Раздвигая густую растительность, Мэтлок вошел в лес. Ветви стегали его по лицу, травы капканом хватали за ноги, но он продолжал пробиваться в глубь дремучего леса.

Херрон исчез.

– Лукас! Где вы?!

Ответа не было – слышался лишь шелест потревоженных ветвей за спиной. То пригибаясь, то чуть не ползком Мэтлок продвигался вперед. Никаких признаков Лукаса Херрона.

– Лукас! Ради Бога, отзовитесь!

Ответа не было. Лукас как сквозь землю провалился, испарился, перестал существовать.

И тут Мэтлок услышал неясное эхо – стон, вопль, шедший из глубины души. Он раздался где-то близко и в то же время далеко. Затем кто-то всхлипнул всего один раз и отчетливо, с ненавистью произнес одно-единственное слово.

И слово это было – «Нимрод»...

Глава 12

– Черт возьми, Мэтлок! Я же вам сказал – никуда не уходите, пока я не позвоню!

– Черт возьми, Гринберг! Как вы попали в мою квартиру?!

– Вы не починили окно.

– Я не знал, готовы ли вы заплатить за починку.

– Один – один, боевая ничья. Где вы были? Мэтлок бросил ключи от машины на кофейный столик и взглянул на изуродованный стереопроигрыватель.

– Это запутанная история и, как мне кажется, печальная. Я все вам расскажу, но сначала выпью. Последняя моя выпивка была неожиданно прервана.

– Дайте и мне чего-нибудь. У меня тоже есть что вам рассказать, но мой рассказ уж точно печальный.

– Что вам налить?

– Все равно, только совсем немного.

Мэтлок выглянул в окно. Занавески после того, как он сорвал их в присутствии Адама Уильямса, все еще лежали на полу. Солнце почти село. Весенний день кончался.

– Я сейчас выжму несколько лимонов и сделаю свежий фруктовый «Том Коллинз».

– Согласно вашему досье, вы пьете бурбон. Предпочтительно кислый.

Мэтлок взглянул на агента.

– Разве?

Гринберг последовал за Мэтлоком на кухню и молча смотрел, как тот смешивает коктейль. Мэтлок протянул ему стакан.

– Так кто будет первым рассказывать свою печальную историю?

– Мне бы хотелось, конечно, сначала выслушать вас, но при сложившихся обстоятельствах первым буду рассказывать я.

– Звучит зловеще.

– Нет. Просто печально... После того как мы с вами расстались, я отправился в аэропорт Брэдли-Филд и ждал там самолет, посланный сюда министерством юстиции из аэропорта имени Даллеса. С самолета сошел человек, который выдал мне под расписку два запечатанных конверта. Вот они.

Гринберг вынул из кармана пиджака два продолговатых служебных конверта. Он положил один на бар и стал вскрывать второй.

– Вид у этих конвертов сугубо официальный. – Мэтлок сел на кухонный стол рядом с раковиной, свесив длинные ноги и касаясь ими дверцы шкафчика.

– И не только вид... В этом конверте – выводы, к которым мы пришли на основе информации, полученной от вас нами – точнее, мной. В конце содержатся особые рекомендации. Мне разрешено пересказать вам это своими словами при условии, что я не упущу ни одного факта... А вот со вторым конвертом вы должны ознакомиться лично. Вы должны прочесть все очень внимательно – это просто необходимо,– и если то, что там говорится, для вас приемлемо, должны подтвердить это своей подписью.

– Чем дальше, тем занимательней. Меня выбирают в Сенат?

– Нет, вас просто... Ладно. Начну, как предписано инструкцией. – Гринберг взглянул на развернутый лист бумаги, затем на Мэтлока. – Джулиан Дюнуа из Лумумба-Холла – он же Жак Деверо, Жезю Дамбер и, возможно, еще многое другое – является адвокатом и стратегом черных левых активистов. Как адвокат он выступает под именем Дюнуа, в других случаях пользуется псевдонимами. Действует он в самых неожиданных местах. В Алжире, в Марселе, в Карибском бассейне... В Штатах у него юридическая контора в Гарлеме с филиалом в Сан-Франциско... Обычно он остается за кулисами, но если сам выходит на сцену, за этим, как правило, следуют дурные вести. Стоит ли говорить, что его имя находится в списке нежелательных лиц, подписанном министром юстиции, а в наши дни это уже не то, чем можно гордиться...

– В наши дни, – прервал его Мэтлок, – вы найдете в этом списке почти всех, кто левее АТГ[13]13
  АТГ – американская телеграфная и телефонная компания.


[Закрыть].

– Не спорю. Продолжим. Появление Дюнуа придает всему делу новый, совершенно неожиданный оборот, о котором мы раньше и не думали. Тут речь идет уже не о взломе, а о нарушениях закона в международном масштабе или подрывной деятельности. Может быть, даже о том и другом сразу. Учитывая, что вам подмешали наркотики, что в вашу квартиру вломились и устроили погром, что вашей приятельнице мисс Бэллентайн угрожали, хотя и не впрямую, – и не обольщайтесь, ей именно угрожали, – учитывая все это, вам рекомендуется прекратить участие в расследовании, ибо сейчас оно переходит границы разумного риска. – Гринберг положил бумагу на бар и сделал несколько глотков из стакана. Мэтлок медленно болтал ногами перед дверцей кухонного шкафчика. – Итак, что вы на это скажете? – спросил Гринберг.

– Не знаю. Мне кажется, вы еще не закончили.

– Очень бы хотелось поставить на этом точку. Сейчас я все изложил предельно точно, и мне кажется, вам следует согласиться с рекомендацией. Выходите из игры, Джим.

– Сначала вы должны закончить. Что в другом письме? том, которое я должен прочесть лично.

– Это лишь при условии, что вы отвергаете рекомендацию. Но не надо ее отвергать. У меня нет инструкции говорить вам то, что я сейчас сказал, поэтому мой совет «не для печати».

– Вы прекрасно знаете, что я его отвергну – так зачем же нам попусту тратить время?

– Я этого не знаю. Я не хочу этому верить.

– Отступать поздно.

– Через какой-нибудь час я смогу выдать необходимые объяснения. Отцепляйтесь и исчезайте.

– Теперь уже поздно.

– Но почему?

– А это уже моя печальная история. Так что продолжайте. Гринберг внимательно посмотрел Мэтлоку в глаза, словно ища объяснения, и, не найдя его, взял второй конверт и вскрыл.

– В том невероятном случае, если вы не последуете нашему совету и отвергнете нашу рекомендацию выйти из игры, вы должны знать, что действуете вразрез с пожеланиями министерства юстиции. Мы обеспечим вам по мере возможности защиту – как обеспечили бы ее любому гражданину. Но вы будете действовать на собственный страх и риск. Мы не отвечаем за увечья или неприятности, которые могут быть вам причинены.

– Там это написано?

– Нет, не написано, но подразумевается именно это, – сказал Гринберг, разворачивая бумагу. – Здесь все очень просто, но исчерпывающе. Вот, пожалуйста. – И агент вручил Мэтлоку бумагу.

Она была подписана помощником министра юстиции; внизу было оставлено место для подписи Мэтлока.

«Отдел расследований министерства юстиции принял предложение Джеймса Б. Мэтлока о проведении ограниченного расследования некоторых нарушений закона, якобы имевших место в районе Карлайлского университета. Однако в данное время, по мнению министерства юстиции, ситуация приобрела характер, требующий профессионального подхода, и дальнейшее участие профессора Мэтлока в этом расследовании нежелательно. Настоящим министерство юстиции благодарит Джеймса Б. Мэтлока за сотрудничество и просит устраниться от дальнейшего участия в интересах его личной безопасности и для облегчения расследования. Министерство считает, что дальнейшие шаги со стороны профессора Мэтлока могли бы помешать ведению расследования в районе Карлайла. Мистер Мэтлок получил оригинал этого письма, что он и подтверждает своей подписью ниже».

– Что вы мне говорите, черт побери? Здесь же сказано, что я согласен выйти из игры.

– Юрист из вас никудышный. Не изобретайте велосипед, пока не выслушаете меня.

– Что?

– Нигде – понимаете, нигде! – в этой бумаге не сказано, что вы согласны выйти из игры. Сказано лишь, что министерство юстиции просит вас об этом.

– Тогда на кой черт мне ее подписывать?

– Великолепный вопрос. Вы должны подписать бумагу лишь при условии, что отказываетесь выйти из игры.

– О Господи! – Мэтлок слез со стола и бросил бумагу Гринбергу. – Я, может быть, и не разбираюсь в юриспруденции, но язык-то я знаю. Так вот: вы противоречите сами себе!

– Это только кажется... Разрешите задать вам вопрос. Предположим, вы продолжаете играть роль тайного агента. Разве не может так случиться, что вы попросите помощи? Даже срочной?

– Конечно, может. Наверняка.

– Вы не получите никакой помощи, если не подпишете это письмо и не отправите его обратно... Что вы на меня так смотрите? Меня через несколько дней заменят. Я и так уже засиделся в этом районе.

– Что за лицемерие! Значит, чтобы получить помощь, надо подписать бумагу, в которой сказано, что мне эта помощь не потребуется.

– После этого мне остается лишь заняться частной практикой... Сейчас для таких вещей есть новый термин – «безопасное продвижение». Используйте, что хотите, кого хотите. Но не берите вину на себя, если ваш оперативный план провалится. Не берите на себя ответственность.

– В общем, если я не поставлю здесь своей подписи, это Равносильно прыжку без парашюта.

– Я уже сказал. Можете получить у меня бесплатную консультацию. А юрист я хороший. Выходите из игры. Бросьте все это. Но бросьте совсем.

– А я вам говорю, что не могу.

– Поймите же, – мягко сказал Гринберг, беря стакан, – что бы вы ни предпринимали, вашего брата из могилы не вернешь.

– Я знаю. – Мэтлок был тронут, но голос его звучал твердо.

– Возможно, вам удалось бы спасти других младших братьев – или не удалось. В любом случае для этого можно найти профессионала. Как ни обидно признаваться, но Крессел прав. А если мы не схватим этих торговцев наркотиками, которые встречаются через пару недель, то будут и другие.

– Я полностью согласен с тем, что вы говорите.

– В таком случае чего же медлить? Выходите из игры.

– Почему?.. Я ведь еще не рассказал вам мою печальную историю. Помните? Вы решили рассказать первым, а теперь моя очередь.

– Давайте.

И Мэтлок рассказал ему все. Все, что знал о Лукасе Херроне, человеке-легенде, гиганте, «великом старце» Карлайла. Об этом скелете, который в ужасе бежал к себе в лес, откуда донеслось одно-единственное слово: «Нимрод». Гринберг слушал, и чем дальше Мэтлок рассказывал, тем печальнее становились глаза Гринберга. Когда Мэтлок кончил, Джейсон осушил свой стакан и мрачно покачал головой.

– Значит, вы все ему рассказали? Ко мне вы прийти не могли – отправились к нему. К этому вашему университетскому святому, у которого руки по локоть в крови... Лоринг был прав: нам недоставало только совестливого дилетанта... Дилетанты впереди и дилетанты позади. Но могу засвидетельствовать, что совесть у вас есть. Для арьергарда это немало.

– Так что же мне делать?

– Подпишите эту вонючую бумажонку. – Гринберг взял с бара письмо министерства юстиции и передал его Мэтлоку. – Вам понадобится помощь.

Патриция Бэллентайн прошла в сопровождении Мэтлока к столику в дальнем конце «Чеширского кота». По дороге Мэтлоку основательно досталось за сотрудничество с правительственными учреждениями, в частности и прежде всего – с Федеральным бюро расследований. Она говорила, что дело вовсе не в ее либеральных взглядах – просто подобные организации превратили страну почти в полицейское государство.

Она знает это не понаслышке, работу ФБР она видела собственными глазами, и таких случаев, как с ее отцом, было много.

Мэтлок пододвинул Патриции стул и, когда она села, положил руки ей на плечи – чтобы успокоить ее и уменьшить дурные предчувствия. Стол был маленький и стоял у окна, в нескольких футах от террасы, на которой уже скоро, в мае месяце, тоже будут обедать посетители. Мэтлок сел напротив Патриции и взял ее за руку.

– Я не собираюсь просить прощения за то, что я делаю. Я уверен, что так надо. Я не герой и вовсе не осведомитель. Меня никто не просит быть героем, а информация, которая им нужна, в конечном счете поможет многим людям. Людям, которые нуждаются в помощи. Отчаянно нуждаются.

– Но получатли эти люди помощь? Или на них просто заведут дело? И вместо больниц и клиник... они окажутся в тюрьме?

– Министерство юстиции не интересует больная молодежь. Они хотят найти тех, кто ее заражает. И я тоже хочу.

– А тем временем все это ударяет по ребятам.

– По некоторым – возможно. Их не так много.

– Как ты снисходительно о них говоришь! – Пэт высвободила руку из руки Мэтлока. – Кто же принимает эти решения? Ты?

– Ты начинаешь прокручивать одну и ту же запись.

– Я былатам. Это малоприятно.

– Но теперь совсем иначе. Я видел всего двоих: один... отошел от дела, другой – это Гринберг. Ничего общего с теми жуткими типами пятидесятых годов. Можешь поверить мне на слово.

– Хотелось бы.

К их столику подошел управляющий.

– Вас к телефону, мистер Мэтлок.

Что-то неприятно кольнуло у него под ложечкой. Страх. Лишь один человек знал, где он, и это был Джейсон Гринберг.

– Спасибо, Гарри.

Мэтлок встал и посмотрел на Пэт. Он уже давно водил ее в рестораны, на ужины, на вечеринки, но никто ему ни разу не звонил. Он понял по ее взгляду, что она тоже об этом подумала, и быстро направился к телефону.

– Слушаю!

– Джим? – Это, конечно, был Гринберг.

– Джейсон?

– Простите, что беспокою вас. Я бы не стал, если бы не обстоятельства.

– Господи, что случилось?

– Лукас Херрон мертв. Он покончил с собой час назад.

У Мэтлока снова вспыхнула боль под ложечкой – на этот раз сильная и острая, он даже задохнулся. Перед глазами возникло видение: насмерть перепуганный старик бежит по ухоженной лужайке и скрывается в лесу, окружающем его владения. А потом стонущий звук, всхлип и шепотом произнесенное – с ненавистью – имя Нимрода.

– С вами все в порядке?

– Да. – Мэтлоку вдруг вспомнилась небольшая фотография в черной рамке – темноволосый офицер с автоматом в одной руке и картой в другой: лицо худощавое, волевое, взгляд обращен вверх.

Четверть века назад.

– Возвращайтесь-ка к себе домой... – Это был приказ, хотя у Гринберга хватило ума произнести фразу достаточно мягко.

– Кто его нашел?

– Мой человек. Еще никто не знает.

– Ваш человек?

– После нашего с вами разговора я взял Херрона под наблюдение. Вы могли это предвидеть. Мой человек вошел и обнаружил его.

– Как он это сделал?

– Вскрыл себе вены в ванне.

– О Боже, что я натворил!

– Прекратите! Возвращайтесь к себе. Нам необходимо связаться кое с кем... Давайте, Джим.

– Что я скажу Пэт? – Мэтлок тщетно пытался собраться с мыслями, перед глазами по-прежнему стоял старый, напуганный человек.

– Чем меньше, тем лучше. И не задерживайтесь. Мэтлок повесил трубку и несколько раз глубоко вздохнул-Поискал в карманах сигареты и вспомнил, что оставил их на столике.