Текст книги "Бумага Мэтлока"

Автор книги: Роберт Ладлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 20

Если Эйвонский плавательный клуб был удачным стартом, то Хартфордский охотничий клуб под неусыпной опекой Рокко Айелло был первым этапом многодневной гонки. Путь к Нимроду теперь представлялся Мэтлоку гонкой, которая закончится через две недели и один день, когда где-то в окрестностях Карлайла соберутся нимродовцы и мафиози. А для Мэтлока она закончится, когда он увидит у кого-нибудь второй лист корсиканской серебряной бумаги.

Телефонный звонок Бартолоцци возымел действие. Мэтлок вошел в старое здание из красного камня и сначала подумал, что ему дали неправильный адрес: в окнах не было света, а в самом здании – никаких признаков жизни, но потом в конце коридора он обнаружил грузовой лифт, перед которым на стуле одиноко сидел негр-лифтер. При виде Мэтлока негр поднялся и указал ему на лифт.

В холле наверху его ждал человек.

– Очень приятно познакомиться. Меня зовут Рокко. Рокко Айелло. – Он протянул руку, и Мэтлок пожал ее.

– Спасибо... А я совсем растерялся. Не слышно ни звука. Я даже подумал, что перепутал адрес.

– Если бы вы что-то услышали, это означало бы, что строители меня надули. Стены здесь восемнадцатидюймовые, с двойной звукоизоляцией, а окна ложные. Абсолютно безопасно.

– Вот здорово!

Рокко вытащил из кармана небольшой деревянный портсигар.

– У меня тут для вас есть коробочка сигареток. Бесплатно. Я хотел бы показать вам наше заведение, но Джоко сказал, что вы вроде торопитесь.

– Джоко ошибается. Я бы с удовольствием чего-нибудь выпил.

– Отлично! Заходите... Только вот что, мистер Мэтлок. У меня здесь неплохая клиентура – вы меня понимаете? Очень богатая, архиконсервативная. Некоторые из них знают, чем занимается Джоко, большинство же представления не имеют. Вы меня понимаете?

– Понимаю. Вообще говоря, я никогда не увлекался плаванием.

– Отлично, отлично... Добро пожаловать в лучший клуб Хартфорда. – Он открыл толстую стальную дверь. – Я слыхал, вы за сегодняшний вечер потеряли сверточек?

– Это теперь так называется? – рассмеялся Мэтлок, когда прошел в одну из комнат, уставленных столами и наполненных посетителями.

– В Коннектикуте это так называется... Видите? У меня тут два этажа. На каждом – по пять больших залов, в каждом зале бар. Все очень пристойно и уединенно. Можно привести с собой жену или еще кого-нибудь... Вы меня понимаете?

– Думаю, что да. Впечатление внушительное.

– Официанты – в основном ребята из университета. Помогаю им подработать на образование. Народ самый разный – и ниггеры, и все прочие. Никакой дискриминации. Разве только по части волос: терпеть не могу длинноволосых.

– Ребята из университета! А это не опасно? Ведь ребята любят поболтать.

– Да что вы! Это заведение и открыл-то колледж Джо. У нас тут что-то вроде дома студенческого братства. Все честно, все платят членские взносы. Какие к нам могут быть претензии?

– Ясно. Ну а как по части другого?

– Чего – другого?

– Того, за чем я приехал.

– Это вы насчет травки? Так она же продается в любом киоске.

– Два – ноль в вашу пользу, Рокко... – рассмеялся Мэтлок. Он не хотел переигрывать. – И все же, если бы я знал вас получше, я, пожалуй, кое-что купил бы у вас. Бартолоцци сказал, что у вас все есть... Ну да Бог с ним. Я сегодня совсем вымотался. Выпью чего-нибудь и поползу. А то моя девочка скоро начнет тревожиться, куда я девался.

– Иногда Бартолоцци слишком много болтает.

– Думаю, что вы правы. Между прочим, завтра вечером мы с ним будем у Шарпа в Виндзор-Шоулз. Ко мне прилетает приятель из Лондона. Не хотите составить нам компанию?

На Айелло новость явно произвела впечатление. Лондон – это тебе не Лас-Вегас и не Карибский бассейн. Но почему вдруг к Сэмми Шарпу?

– Ну что ж, может, и подъеду... Да, если вам что понадобится, скажите. Хорошо?

– Непременно. Только вот знаете, меня немножко беспокоят эти ребята.

Айелло взял Мэтлока под локоть и повел его к бару.

– И напрасно беспокоят. Эти ребята – никакие не ребята. Вы меня понимаете?

– Нет. Ребята всегда есть ребята. От их глаз ничего не укроется. Ну не важно. Я для них интереса не представляю. – Мэтлок извлек из кармана то, что осталось от пачки банкнотов. Вытянул двадцатидолларовую бумажку и положил ее на стойку бара. – «Старый Фриц» с водой, пожалуйста.

– Уберите свои деньги, – сказал Рокко.

– Мистер Айелло? – К ним подошел молодой человек лет двадцати двух – двадцати трех в официантской куртке.

– Ну что там?

– Подпишите, пожалуйста, этот счет. Одиннадцатый столик. Это Джонсоны. Из Кантона. В полном порядке.

Айелло взял у официанта блокнот и нацарапал свои инициалы. Молодой человек вернулся к столикам.

– Видите этого парня? Вот вам пример. Он из Йельского университета. Полгода назад был еще во Вьетнаме.

– Ну и что?

– Лейтенант. Офицер. А теперь изучает управленческое дело... Сюда к нам приходит два раза в неделю. В основном для контактов. К тому времени, когда он окончит обучение, у него будет отложено немало. Сможет открыть собственный бизнес.

– Что?

– Он из поставщиков... Вот вам и ребятки... Послушали бы вы их рассказы. Сайгон, Дананг. Даже Гонконг. Настоящая торговля. М-да, ребятки нынче что надо! Знают, на что спрос. Башковитые. Так что, поверьте мне, можно не тревожиться.

– Я вам верю. – Мэтлок взял стакан и сделал глоток. У него не было особого желания пить – просто надо было скрыть от внимательных глаз Айелло, как он потрясен услышанным. Эти ребята, прошедшие школу Индокитая, не походили на розовощеких энтузиастов, преждевременно состарившихся ветеранов битв при Армантьере, Анцио или даже Паньмыньчжоне. Это были совсем другие люди – куда более шустрые, более разочарованные, более многоопытные. Героем в Индокитае был тот, кто сумел завязать контакты в портах и на складах. Такой в Индокитае был гигантом среди гигантов. Эти преждевременно состарившиеся ребята почти все вернулись целыми и невредимыми.

Мэтлок допил бурбон, и Рокко провел его по остальным залам третьего этажа. Похвалив Айелло, Мэтлок пообещал снова приехать. О Сэме Шарпе и Виндзор-Шоулз больше не упоминалось. Он знал, что это уже излишне. Он сумел заинтересовать Айелло.

До середины наступившего воскресенья Мэтлоку необходимо было сделать два дела: во-первых, раздобыть англичанина; во вторых, еще одну крупную сумму денег. И то и другое чрезвычайно важно. Вечером он должен быть у Шарпа в Виндзор-Шоулз.

* * *

Англичанин, на которого рассчитывал Мэтлок, жил в Уэбстере; он был адъюнкт-профессором математики в небольшом колледже Мэдисонского университета. Он жил в Штатах менее двух лет. Мэтлок познакомился с ним на водном празднике в Сейбруке. Англичанин этот провел большую часть жизни на побережье Корнуолла и был большим любителем парусного спорта. Мэтлоку и Пэт он сразу понравился. И Мэтлок теперь молил Бога, чтобы Джон Холден хоть немного разбирался в азартных играх.

С деньгами сложнее. Придется снова обращаться к Алексу Андерсону, а тот вполне может найти благовидный предлог для отказа, он человек осторожный, пугливый. С другой стороны, у Андерсона хороший нюх, и если запахнет «вознаграждением», он в лепешку расшибется. На это-то и рассчитывал Мэтлок.

Его звонок удивил, но нисколько не рассердил Холдена. Помимо доброты англичанин отличался еще и любопытством. Он дважды объяснил, как проехать к его дому, и Мэтлок, поблагодарив, заверил, что хорошо все помнит.

– Не стану скрывать, Джим, – сказал Холден, впуская Мэтлока в свою чистенькую трехкомнатную квартирку, – я просто сгораю от нетерпения. Что-нибудь случилось? Здорова ли Патриция?

– Соответственно, да и нет. Я расскажу вам все, что могу, но сразу предупреждаю, что это не много... Я хочу попросить

вас об одолжении. Даже о двух. Во-первых, нельзя ли сегодня у вас переночевать?

– Конечно, о чем разговор! По-моему, вы уже на пределе. Проходите же, садитесь. Хотите выпить?

– Нет-нет, спасибо. – Мэтлок сел на диван. Он вспомнил, что это диван-кровать, притом очень удобная. Они с Пэт несколько месяцев назад, после хорошей выпивки, провели здесь счастливую ночь. Кажется, это было давным-давно...

– Ну а второе одолжение? Первое доставит мне удовольствие. Но если вам нужны деньги, то у меня на руках что-то около тысячи. Можете ими располагать.

– Нет, дело не в деньгах, но все равно спасибо... Я хочу попросить вас выступить в роли англичанина.

– Ну это, наверное, не так уж трудно, – рассмеялся Холден. Он был тонкого телосложения мужчина лет сорока, но смеялся так, как смеются умудренные опытом люди, гораздо старше возрастом. – Я подозреваю, что у меня еще сохранился корнуоллский выговор. Едва заметный, правда.

– Едва. Если вы немножко попрактикуетесь, то, может, даже избавитесь от гнусавости янки... Но есть еще одно обстоятельство, и тут могут возникнуть затруднения. Вы когда-нибудь играли в азартные игры?

– В азартные игры? Вы имеете в виду скачки, тотализатор?

– Нет, карты, кости, рулетку.

– Ну, не всерьез. Как любой математик, обладающий минимумом воображения, я, конечно, прошел через это, полагая, что с помощью математики можно без труда выигрывать.

– И вам это удавалось?

– Я прошел через это, но не стал игроком. Если математика тут и применима, мне ее применить не удалось.

– Но вы играли? Вы знаете, какие существуют игры?

– И даже довольно неплохо. А почему вы спрашиваете?

Мэтлок повторил то, что рассказал Блэкстоуну. Однако он приуменьшил увечья, нанесенные Пэт, и не стал распространяться о причинах нападения. Когда он кончил свой рассказ, англичанин, куривший трубку, выбил пепел в большую стеклянную пепельницу.

– Прямо как в кино! Значит, Патриция не пострадала? Отделалась легким испугом?

– Совершенно верно. Если бы я заявил в полицию, это могло бы отразиться на ее стипендии.

– Понимаю... То есть я ничего не понимаю, но Бог с ним. И вы хотите, чтобы я завтра проиграл.

– Это не имеет значения. Вам нужно только делать большие ставки.

– Но вы готовы к серьезным проигрышам?

– Да.

– Я согласен. – Холден встал. – Давайте устроим такой спектакль. Может получиться очень весело. Однако вы многое от меня скрываете, а было бы неплохо, если бы вы мне рассказали. Но настаивать я не буду. Могу лишь сказать вам, что в вашей версии полно математических просчетов.

– А именно?

– Насколько я понимаю, сумма, которую завтра вечером вы готовы проиграть, намного больше той, которую Патриция могла бы получить в качестве стипендии. Отсюда логическое заключение, что вы не хотите обращаться в полицию. Или не можете.

Мэтлок взглянул на англичанина и подивился собственной глупости. Ему стало неприятно, неловко.

– Извините... Я не специально вас обманул. Вам вовсе не обязательно идти туда со мной; наверное, мне не следовало вас об этом просить.

– Я вовсе не имею в виду, что вы меня обманули; и потом, это не имеет значения. Я только сказал, что вы многое скрыли от меня. Конечно я пойду с вами. И если вы решите обо всем рассказать, вы найдете в моем лице внимательного и благодарного слушателя. Ну а теперь уже поздно, и вы устали. Идите-ка в спальню и ложитесь.

– Нет-нет, спасибо. Я и здесь прекрасно устроюсь. К тому же у меня с этой комнатой связаны приятные воспоминания. Дайте мне только, если можно, одеяло. Кроме того, я должен позвонить по телефону.

– Ну, как вам больше нравится. Одеяло я сейчас принесу, а где телефон, вы знаете.

Холден вышел, и Мэтлок направился к телефону. Телектроник, который он решил арендовать, будет включен только в понедельник утром.

– Агентство Блэкстоуна.

– Говорит Джеймс Мэтлок. Мне сказали, что по этому телефону я могу узнать, нет ли для меня каких-нибудь сообщений.

– Да, мистер Мэтлок... Для вас есть сообщение... одну минуту, я сейчас возьму карточку... Вот оно. От бригады в Карлайле. «Все в порядке. Лечение идет хорошо. У подопечной было три посетителя. Мистер Сэмюел Крессел, мистер Адриан Силфонт и мисс Лоис Мейерс. Подопечной дважды звонили, однако врач не разрешил ей говорить по телефону. Оба раза звонил один и тот же человек, мистер Джейсон Гринберг. Он звонил из Уилинга, Западная Вирджиния. Бригада в Карлайле ни на секунду не покидала подопечную... Можете расслабиться».

– Благодарю вас. Конечно. Вы хорошо работаете. Спокойной ночи. – Мэтлок облегченно и устало вздохнул. Лоис Мейерс жила на одной площадке с Пэт в доме для аспирантов. Хорошо, что Гринберг позвонил. Ему не хватало Гринберга.

Он протянул руку и выключил лампу на столике возле дивана. В окна светила яркая апрельская луна. Человек из агентства Блэкстоуна был прав: можно расслабиться.

Тем не менее, он обязан продумать завтрашний день – и послезавтрашний. Нельзя распускаться, удовлетворяться достигнутым, ибо это может замедлить продвижение к цели.

А послезавтра, после того как он побывает у Сэмми Шарпа в Виндзор-Шоулз, если его расчет оправдается, настанет время перенести боевые действия в район Карлайла. Мэтлок закрыл глаза и мысленно представил себе отпечатанный на машинке список, который дал ему Блэкстоун.

Кармаунтский загородный клуб. Посредник – Говард Стоктон.

Парусно-лыжный курорт. Западный Карлайл. Посредник – Алан Кэнтор.

Кармаунт находился к востоку от Карлайла, неподалеку от Маунт-Холли. Парусно-лыжный курорт – к западу, на озере Деррон.

Он придумает, как попросить Бартолоцци, или Айелло, или, может быть, Сэмми Шарпа дать ему необходимые рекомендации. А оказавшись в районе Карлайла, он разок-другой обмолвится. Возможно, не просто обмолвится, а скомандует, прикажет, распорядится. Необходимо действовать смело, по-нимродовски.

Глаза его были закрыты, мышцы расслабились. Однако прежде чем заснуть, он вспомнил о корсиканской бумаге. Придется теперь достать эту бумагу. Она понадобится ему. Понадобится как приглашение к Нимроду.

Теперь это его личное приглашение. Его бумага.

Бумага Мэтлока.

Глава 21

Если бы старейшины конгрегационалистской общины в Виндзор-Шоулз узнали, что Сэмюел Шарп, умный, блестящий адвокат, ведавший финансовыми делами церкви, известен в Северном Хартфорде и Южном Спрингфилде, штат Массачусетс, как Сэмми Банкомет, вечерние богослужения были бы отменены на целый месяц. К счастью, они так и не сделали этого открытия, и конгрегационалистская церковь продолжала относиться к нему благосклонно. Он изрядно преумножал церковную казну и во время кампаний по сбору средств сам щедро жертвовал. Конгрегационалистская община в Виндзор-Шоулз, как, впрочем, и почти все в городе, была весьма расположена к Сэмюелу Шарпу.

Мэтлок узнал обо всем этом в кабинете Шарпа в его заведении «Виндзор-вэлли инн». Половину рассказали ему грамоты, висевшие в рамках на стенах, а Джакопо Бартолоцци охотно досказал остальное. Джакопо постарался, чтобы Мэтлок и его английский друг поняли, что заведение Шарпа не имеет добрых традиций Эйвонского плавательного клуба.

Холден превзошел все ожидания Мэтлока. Несколько раз он чуть не расхохотался, глядя, как Холден берет стодолларовые банкноты, спешно доставленные в Уэбстер взмыленным Алексом Андерсоном, и небрежно помахивает ими перед крупье, даже не удосуживаясь сбить фишки, но в то же время давая понять всем, кто был с ним за столиком, что помнит до единого доллара сумму каждого выигрыша или проигрыша. Холден играл умно, осторожно и вскоре выиграл на Девять тысяч больше, чем было в банке. К концу вечера он сократил свой выигрыш до нескольких сотен, и хозяева «Виндзор-вэлли инн» вздохнули с облегчением.

Джеймс Мэтлок выругался – второй вечер подряд не везет! – но отнесся к своему проигрышу в тысячу двести Долларов спокойно, как и следовало отнестись к такой мелочи.

В четыре часа утра Мэтлок и Холден сидели вместе с Айелло, Бартолоцци, Шарпом и двумя их друзьями за большим дубовым столом в ресторане, оформленном и обставленном в колониальном стиле. Кроме них, здесь никого не было. Официант и двое мальчиков с кухни помогали убирать; залы для азартных игр на третьем этаже закрылись.

Тучный Айелло и толстый коротышка Бартолоцци наперебой расхваливали своих клиентов; каждый считал, что другому «было бы неплохо познакомиться» с мистером и мисс Джонсон из Кантона или с неким доктором Уодсвортом. Что касается Шарпа, то он больше интересовался Холденом и постановкой дела в Англии. Он рассказал несколько смешных историй о своем посещении лондонских клубов и о том, как в разгар игры он запутался в английской денежной системе.

Мэтлок думал, наблюдая за Сэмми Шарпом, какой тот в высшей степени не обаятельный человек. Было трудно поверить, что он считается одним из столпов общины Виндзор-Шоулз. Мэтлок не мог не сравнивать его с Джейсоном Гринбергом; не мог не заметить существенной разницы – она заключалась в выражении глаз. У Гринберга даже в гневе глаза оставались мягкими и сочувствующими, у Шарпа – холодные, суровые и колючие, даже когда его лицо выглядело умиротворенным.

Бартолоцци спросил у Холдена, куда он направляется дальше. Ответ Холдена пришелся как нельзя кстати: Мэтлок давно ждал подходящего момента.

– К сожалению, мне трудно сейчас говорить о маршруте.

– Я просто подумал, что вы непременно должны заглянуть ко мне в Эйвон, – пояснил Бартолоцци. – Вам понравится.

– Наверняка понравится. Загляну как-нибудь в другой раз.

– Джонни свяжется со мной на будущей неделе. – Мэтлок потянулся к пепельнице и потушил сигарету. – Мне нужно быть в... Карлайле – так, кажется, он называется?

В разговоре наступила еле заметная пауза. Айелло и один из их друзей переглянулись. Бартолоцци, однако, вроде бы ничего особенного не заметил.

– Это там, где университет? – спросил он.

– Совершенно верно, – ответил Мэтлок. – Я, возможно, остановлюсь в Кармаунтском загородном клубе или на Парусно-лыжном курорте. Вы, наверное, знаете, где это.

– Наверное, знаем, – мягко рассмеялся Айелло.

– А какое у вас дело в Карлайле? – спросил человек с сигарой, которого никто не потрудился представить.

– Это уже мое дело, – улыбнулся Мэтлок.

– Я просто так спросил. Я совсем не хотел вас обидеть.

– А вы меня и не обидели... Ого, черт побери, половина пятого! Вы, джентльмены, чересчур гостеприимны. – Мэтлок отодвинулся вместе со стулом, готовясь встать.

Однако у человека с сигарой был еще один вопрос:

– А ваш друг едет с вами в Карлайл? Холден предупредительно поднял руку:

– Простите, маршруты мы не обсуждаем. У меня чисто туристские планы... Нам в самом деле пора.

Оба поднялись. Поднялся и Шарп. Опережая остальных, он сказал:

– Я провожу ребят до машины и покажу, как выехать. А вы подождите меня здесь: нам нужно рассчитаться. Я ведь должен тебе деньги, Рокко. А Фрэнк должен мне. Может, я еще и останусь при своих.

Человек с сигарой – это, очевидно, и был Фрэнк – рассмеялся, Айелло тупо уставился на них, но через несколько секунд до него дошло: Шарп хочет, чтобы все дождались его. Мэтлок был не уверен, что повернул ситуацию в свою пользу.

Он хотел бы продолжить дискуссию о Карлайле с тем, чтобы кто-нибудь предложил сделать предварительные важные звонки в Кармаунт и еще кое-куда. Отказ Холдена сообщить свой дальнейший маршрут воспрепятствовал этому, и Мэтлок боялся, что это будет понято так, будто они с Холденом важные персоны и дальнейшие представления уже ни к чему. Вдобавок ко всему прочему в ходе своих поисков он все больше склонялся к правоте покойного Лоринга, что никто из приглашенных на совещание в Карлайле не станет обсуждать Других делегатов даже между своими. Значение омерты, по-видимому, служило основным решающим фактором и надежно гарантировало всеобщее молчание. Однако Шарп приказал этим за столом остаться.

У него появилось ощущение, что он, возможно, слишком Далеко зашел в своей самодеятельности. Может, настало время связаться с Гринбергом, хотя ему хотелось еще немного выждать и накопить фактов, прежде чем пойти на это. Если он сейчас выйдет с ним на связь, то агент заставит его выйти из игры. Ему бы не хотелось решать еще и эту проблему.

Шарп проводил их до почти уже пустой стоянки. В «Виндзор-вэлли инн» гости не задерживались на ночь.

– Мы не очень любим, когда у нас остаются ночевать, – пояснил Шарп. – Нас знают в основном как хороший ресторан.

– Я это могу понять, – сказал Мэтлок.

– Джентльмены, – начал, немного запинаясь, Шарп. – Вы разрешите обратиться к вам с просьбой, которая может показаться невежливой?

– Валяйте.

– Я хотел бы поговорить с мистером Мэтлоком с глазу на глаз.

– Ну разумеется, – сказал Холден. – Я все прекрасно понимаю. Вы тут поговорите, а я немного пройдусь. – И он неторопливо удалился.

– Славный малый этот ваш английский друг, – сказал Шарп.

– Не то слово. Так в чем же дело, Сэмми?

– Несколько разъяснений, как мы говорим в суде.

– А именно?

– Я человек осторожный, но также и любопытный. Как вы убедились, у меня хорошо отлаженная организация.

– Это видно.

– Мы расширяемся – медленно, но верно.

– Принято к сведению.

– Я опытный юрист, и я горжусь тем, что не делаю ошибок.

– К чему вы клоните?

– Мне кажется – и должен быть с вами честен, это пришло в голову также моему партнеру Фрэнку и Рокко Айелло, – что вы посланы сюда, чтобы понаблюдать за нами.

– А почему вы так считаете?

– Почему?.. Такие игроки с неба не сваливаются. У вас влиятельные друзья в Сан-Хуане. Вы знаете все наши заведения как свои пять пальцев. Затем – у вас очень богатый, очень милый коллега из Лондона. Но главное – и я думаю, вы это понимаете, – ваше упоминание о Карлайле. Будем откровенны: все это кое во что складывается.

– Разве?

– Я не лезу на рожон. Я ведь сказал вам: я человек осторожный. Знаю правила, не задаю лишних вопросов и не говорю о вещах, которые меня не касаются... Тем не менее генералы должны знать, что у них в организации есть несколько умных, даже честолюбивых лейтенантов. Кто угодно вам это скажет.

– Вы хотите, чтобы я дал о вас хороший отзыв?

– Ну, что-то в этом роде. Я человек ценный. Уважаемый адвокат. Мой партнер – очень преуспевающий страховой маклер. Мы всегда в выигрыше.

– А что вы скажете про Айелло? Вы как будто с ним на дружеской ноге?

– Рокко – хороший парень. Может, не самый умный, но надежный. К тому же добрый. Но смешно его ставить рядом с нами.

– А Бартолоцци?

– О Бартолоцци мне сказать нечего. Вы должны сами решить, что он собой представляет.

– Не говоря ничего, вы говорите очень много.

– По-моему, он слишком много болтает. Такой уж у него характер. Он действует мне на нервы. Но все-таки это не Рокко.

Мэтлок вдруг понял, что произошло. Все вполне логично; он сам это спланировал, а теперь чувствовал себя почему-то сторонним наблюдателем. Он и на себя смотрел как бы со стороны.

Он вошел в мир Нимрода чужаком – возможно даже чужаком, вызывающим подозрение и уж конечно не внушающим доверия.

И однако, это недоверие породило уважение к нему. Было ясно, что он – птица высокого полета. Эмиссар высших эшелонов власти. И его следует бояться.

Как бы назвал это Гринберг? Мир теней. Невидимые армии расставляют в темноте войска, выставляя посты против вражеских лазутчиков.

Он шел по краю пропасти. Но свернуть с этого пути уже не мог.

– Вы отличный малый, Шарп. И чертовски умный к тому же... Что вы знаете о Карлайле?

– Ничего! Решительно ничего!

– А вот теперь вы врете, и это уже неумно.

– Но это правда. Я ничего не знаю. Слухи разные доходили. Знание и слухи – это разные вещи. – Шарп поднял правую руку, растопырив два пальца.

– Какие слухи? Выкладывайте – это в ваших же интересах.

– Просто слухи. Что-то вроде собрания клана. Встреча очень высокопоставленных лиц. Предстоит выработать соглашение.

– Речь идет о Нимроде?

Сэмми Шарп прикрыл глаза, ровно на три секунды, пока отвечал:

– Вот теперь вы заговорили на языке, который я не желаю слышать.

– В таком случае вы ничего и не слышали.

– Можете быть уверены, из протокола это вычеркнуто.

– О'кей! Вы молодчина. Но когда вы вернетесь, не стоит обсуждать эти слухи. Так мог бы поступить лишь глупый лейтенант.

– Не только глупый – безумный.

– Зачем же вы им велели остаться? Ведь уже поздно.

– Если честно, то я хотел узнать, что они думают о вас и о вашем английском друге. Но поскольку вы упомянули некое имя, никакого обсуждения не будет. Я ведь уже говорил, что знаю правила.

– Прекрасно. Я вам верю. Вы далеко пойдете. А теперь вам пора вернуться. Впрочем, еще одно: я хочу... мы хотим, чтобы вы позвонили Стоктону в Кармаунт и Кэнтору на Парусно-лыжный курорт. Скажите им, что я ваш друг и собираюсь заглянуть к ним. Это очень важно. Больше ничего.

– С удовольствием позвоню, а вы не забудьте передать мои наилучшие пожелания вашим друзьям!

– Не забуду. Вы отличный малый.

– Стараюсь. Что еще человек может сделать... Предрассветную тишину разорвало пять громких выстрелов.

Звон разбитого стекла. Топот ног, крики, треск ломающейся мебели. Мэтлок бросился на землю.

– Джон! Джон!

– Я здесь! У машины! Вы не ранены?!

– Нет! Не двигайтесь!

Шарп бросился в темноту, забился в угол, словно хотел вжаться в кирпич, и вытащил из внутреннего кармана револьвер.

Сзади снова послышались выстрелы и крики ужаса, и из боковой двери с истошным воплем вылетел мальчик, помогавший убирать со стола. Он бросился на землю и пополз к автомобильной стоянке. Следом за ним выбежал официант в белой куртке, таща за собой человека, у которого из плеча текла кровь, а правая рука беспомощно болталась.

Раздался еще выстрел, официант рухнул навзничь. Раненый, которого он тащил, не устоял на ногах и словно подкошенный упал лицом в гравий. В доме кто-то кричал:

– Выходите! В машину!

Он ожидал, что из боковой двери сейчас посыплются люди и побегут к автомобильной стоянке, но этого не произошло. Где-то в другой стороне взревел мотор, и секундами позже он услышал, как взвизгнули шины, когда автомобиль сделал резкий поворот. А затем, слева от него на расстоянии пятидесяти ярдов, вынырнул черный седан, летящий по подземной дорожке к северу на главную трассу. Автомобилю пришлось проскочить под уличным фонарем, и Мэтлок смог его отчетливо разглядеть.

Это был тот же автомобиль, который вынырнул из темноты через секунду после убийства Ральфа Лоринга.

Все стихло. Стало светлеть.

– Джим! Джим! Сюда! Они, кажется, уехали! – крикнул Холден. Он вышел из-под защиты автомобиля и наклонился над человеком в белой куртке.

– Иду, – сказал Мэтлок, поднимаясь с земли.

– Этот убит. Пуля прошла между лопаток. – Холден подошел к лежавшему без сознания. – А этот еще дышит. Надо вызвать «скорую».

– Где Шарп?

– Он только что вошел туда. В эту дверь. У него был револьвер.

Они осторожно направились к боковому входу. Мэтлок медленно открыл дверь и вошел в холл первым. Мебель была вся перевернута, стулья и столы лежали на боку; деревянный пол блестел от крови.

– Шарп! Где вы?

– Здесь. В ресторане, – не сразу ответил Шарп. Мэтлок и Холден прошли через дубовую арку. В жизни своей Мэтлок не ожидал, что увидит нечто подобное. Его охватил невообразимый ужас при виде тел, буквально залитых кровью. То, что осталось от Рокко Айелло, лежало на пропитанной кровью скатерти; часть его лица была снесена пулей. Партнер Шарпа, человек, которого им так и не представили, обвис на сиденье стула, кровь струилась у него из шеи, мертвые глаза были широко раскрыты. Джакопо Бартолоцци валялся на полу, его пухлое тело скорчилось вокруг ножки стола, рубашка спереди разорвана до ворота, представив на обозрение его выпирающий животик, мясо клочьями вылезало из многочисленных ран, из густых черных волос продолжала сочиться кровь. Бедняга пытался сорвать с себя рубашку, и клок от нее так и остался зажатым в руке. Четвертый лежал позади Бартолоцци, голова его покоилась у Джакопо на ботинке, руки и ноги были широко раскинуты, спина покрыта сплошным слоем крови, из ран выпадали внутренности.

– О Боже! – пробормотал Мэтлок, не веря своим глазам.

– Вам лучше уехать, – устало, еле слышно сказал Шарп. – И вам, и вашему английскому другу – и побыстрее.

– Вам придется вызвать полицию, – растерянно произнес Мэтлок.

– Там мальчик... Он еще жив, – запинаясь, сказал Холден. Шарп взглянул на них, не выпуская из рук револьвера. В глазах его мелькнуло подозрение.

– Я не сомневаюсь, что все провода перерезаны. До ближайших ферм не меньше полумили... Я обо всем позабочусь. А вам лучше сматываться.

– Вы так считаете? – спросил Холден.

– Послушайте, англичанин, – сказал Шарп, – лично мне наплевать, что вы оба будете делать. Мне есть о чем поразмыслить... Так что для вашего же блага – выкатывайтесь. Чем меньше осложнений, тем меньше риска. Разве не так?

– Да, вы правы, – сказал Мэтлок.

– Если вас задержат, скажете, что уехали отсюда полчаса назад. Вы друзья Бартолоцци – и больше я ничего о вас не знаю.

– Хорошо.

Шарп отвернулся от трупов. Мэтлоку показалось, что он сейчас заплачет, но он лишь глубоко вздохнул и произнес:

– Я опытный юрист, мистер Мэтлок. Я могу пригодиться. Скажите им.

– Непременно.

– Скажите также, что мне нужна защита и я заслуживаю защиты. Обязательно скажите.

– Конечно.

– А теперь уезжайте. – Шарп с отвращением швырнул револьвер на пол и завопил, уже не сдерживая слез: – Да уезжайте же. Бога ради! Уезжайте!