Текст книги "Бумага Мэтлока"

Автор книги: Роберт Ладлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава 35

Он стоял возле высокой белой беседки. Солнце зажгло край неба на востоке, лес же был все еще погружен в густой туман, тускло отражавший свет раннего утра. Дорожки, окаймленные деревьями с молодой листвой, сходились к пруду, где плескались золотые рыбки. Вокруг стояли скамьи из мрамора, влажные и блестящие от росы. Громко переговаривались птицы, приветствуя солнце и готовясь к дневной кормежке.

В памяти Мэтлока вновь возникло «Гнездо Херрона», неприступная зеленая стена, отделявшая старика от внешнего мира. Есть какое-то сходство, подумал он. Возможно, так и должно быть – чтобы все закончилось именно в таком месте.

Он закурил и, затянувшись всего два раза, тут же потушил сигарету. Он крепко держал записную книжку перед грудью, словно это был непробиваемый щит, и при каждом звуке резко поворачивал голову, сознавая, что на карту поставлена его жизнь.

Интересно, где сейчас люди Дюнуа? Где спряталась его отборная гвардия? Что они делают – наблюдают за ним и смеются над его нервными подергиваниями, над его очевидным страхом? Или залегли среди деревьев, готовые выскочить и убивать не задумываясь?

И кого им придется убивать? Сколько человек будет у Нимрода и как они будут вооружены? Вообще, придет ли Нимрод? Вернет ли он девушку, которую Мэтлок так любит? И если да, не попадут ли они с ней в резню, которая непременно начнется?

Кто же все-таки Нимрод?

Он затаил дыхание. Руки и ноги свело судорогой от страха. Он крепко закрыл глаза, сам не зная, зачем – чтобы лучше слышать или молиться. Вот только он не верил в существование Бога. Поэтому он слушал, крепко закрыв глаза, и наконец услышал.

Два автомобиля один за другим свернули с шоссе, на большой скорости подъехали к «Чеширскому коту» и резко затормозили. Взвизгнули шины.

Затем все снова смолкло. Даже птицы перестали петь: не было слышно ни звука.

Мэтлок шагнул назад, к беседке, и прижался к ее решетчатой стенке. Он напряг слух, чтобы уловить хоть что-то.

Тишина. И в то же время – нет... Снова какой-то звук, почти не нарушавший тишины, как шелест сухого листа. Какое-то неуверенное царапанье. Оно доносилось с одной из дорожек, ведущих к тому месту, где стоял Мэтлок.

Сначала звук этот был едва различим. Затем он стал чуть отчетливее, и Мэтлок услышал тихий стон, захлебнувшийся в рыдании:

– Джейми... Джейми? Пожалуйста, Джейми...

Мэтлок швырнул на землю клеенчатый пакет. От ярости и слез он ничего не видел. Он оторвался от спасительной решетки и вскрикнул так, что переполошил всех птиц.

– Пэт! Пэт! – вопил он. – Где ты? Пэт, Боже, где ты? Где?!

Рыдания – от облегчения и от боли – стали громче:

– Здесь... Здесь, Джейми! Я ничего не вижу.

Он бросился по дорожке на звук ее голоса. Пэт стояла на коленях, уткнувшись забинтованной головой в землю. Она упала. По шее текли струйки крови: швы на голове разошлись.

Он бросился к Пэт и осторожно приподнял ее голову.

Под бинтами было несколько слоев широкой клейкой ленты, прилепленной к вискам и безжалостно наложенной на веки. Лента плотно, как стальной панцирь, стягивала лицо.

Мэтлок осторожно поднял девушку и прижался лицом к ее лицу, снова и снова повторяя:

– Теперь все будет в порядке... Все будет в порядке...

Внезапно, без предупреждения, безо всякого перехода, лишенная возможности видеть из-за наклеенной ленты, девушка вскрикнула, напрягая избитое тело, вытягивая забинтованную голову.

– Отдай им! – кричала Пэт изо всех сил. – Ради Бога, отдай то, что они хотят!

Он запнулся на дорожке, не решаясь выпустить ее из рук.

– Отдам, отдам, моя хорошая.

– Прошу тебя, Джейми, не давай им больше дотрагиваться до меня! Никогда!

Он медленно опустил девушку на мягкую землю.

– Сними с меня ленту! Пожалуйста, сними!

– Я не могу сейчас, моя хорошая. Тебе будет больно. Погоди немного...

– Пусть будет больно!.. Я больше не вынесу!

Что он может сделать? Что должен сделать? О Боже! О Господи! Да скажи же мне, сукин ты сын! Скажи! Скажи!

Он посмотрел в сторону беседки. Клеенчатый пакет лежал на земле – там, где он его бросил.

Выбора у него теперь не было. Ему было все равно.

– Нимрод! Нимрод! Выходи же, Нимрод! И веди с собой свою проклятую армию! Выходи же и получай! Нимрод! У меня все здесь с собой!

Наступила тишина. Потом он услышал шаги.

Точные, уверенные.

На средней дорожке показался Нимрод.

Адриан Силфонт.

– Мне очень жаль, Джеймс.

Мэтлок опустил голову девушки на землю. Он потрясенно молчал, не в силах осмыслить страшный, невероятный факт.

Его мозг отказывался воспринимать происходящее. Он медленно поднялся.

– Давайте, Джеймс. Мы же обо всем договорились. Мы позаботимся о вас.

– Нет... Нет, я не отдам... я вам не верю! Это не правда. Этого не может быть...

– Нет, все именно так. – Силфонт щелкнул пальцами правой руки. Это был сигнал.

– Нет... Нет! Нет! Нет! – закричал Мэтлок. Девушка заплакала навзрыд. Он обернулся к Силфонту. – Мне же сказали, что вас увезли! Я считал вас мертвым и винил себя в вашей смерти!

– Никто меня не увозил – меня эскортировали. Давайте сюда дневники. – Раздраженный Силфонт снова щелкнул пальцами. – И корсиканскую бумагу. Насколько я понимаю, и то и другое при вас.

Послышался еле уловимый шорох, сдавленный кашель, приглушенные восклицания. Силфонт быстро обернулся и резко сказал, обращаясь к своим невидимым подручным:

– Выходите!

– Но все-таки зачем?

– Мы были вынуждены. Я был вынужден. У нас не было выхода.

– Не было выхода? – Мэтлок не верил своим ушам. – Не было выхода из чего?

– Из катастрофы! Мы находились на грани финансового краха! Наши последние ресурсы были исчерпаны; больше обращаться было не к кому. Моральная коррупция достигла апогея – просьбы университетов стало невыгодно удовлетворять, они всем надоели. У нас оставался единственный выход: подняться над теми, кто погряз в коррупции. Мы так и поступили – и выжили.

Несмотря на все свое смятение, Мэтлок вдруг увидел, как из отдельных кусочков головоломки складывается картина. Скрытые колесики секретного сейфа стали на место, и тяжелая стальная дверь открылась... Неожиданный фонд Карлайла... Но дело не ограничивалось Карлайлом: Силфонт только что сказал об этом. Просьбы о финансовой помощи надоели! И вот начался сбор средств... негласный, но начался!

Повсюду!

Во всех университетах продолжали изыскивать средства, но уже спокойно, без угрозы финансового краха, которая еще недавно была темой бесконечных кампаний в десятках колледжей и университетов.

Напрашивался вывод – если бы кто-то потрудился его сделать, – что кризисы миновали. Восстановилась нормальная жизнь.

Но на самом деле это было не так. Нормой стало извращение.

– Боже милостивый! – в ужасе прошептал Мэтлок.

– Он, могу вас заверить, никак нам не помог, – ответил Силфонт. – Все наши достижения – дело рук человеческих. Посмотрите на нас теперь... Полностью независимы! Наша сила непрерывно растет. Через пять лет каждый из крупных университетов на северо-востоке станет частью независимой федерации!

– Вы больны... Вы – раковая опухоль!

– Мы выжили! И право же, выбор был не таким уж трудным. Никто ведь не пытался остановить ход событий. И меньше всего мы... Просто мы приняли решение десять лет тому назад заменить основных игроков.

– Но чтобы именно вы...

– Да. Меня удачно выбрали, верно? – Силфонт снова обернулся в сторону ресторана и тихого склона холма с его выложенными кирпичом дорожками и крикнул: – Я же сказал, выходите! Беспокоиться не о чем. Нашему другу безразлично, кто вы. Скоро он уже будет в пути... Не так ли, Джеймс?

– Вы безумец. Вы...

– Ничего подобного! Нет более разумного человека, чем я. И более практичного... История повторяется – вам ли этого не знать. Расползается ткань общества, и оно делится на смертельно враждебные друг другу лагери. На первый взгляд перед вами сонное царство, но стоит только царапнуть – и кровь хлынет рекой.

– Это вы заставляете ее литься! – закричал Мэтлок – он уже не мог сдерживаться.

– Напротив! Вы – надутый, самодовольный осел! – Силфонт смотрел на Мэтлока в холодной ярости, голос его стегал как бич. – Кто дал вам право судить? Где вы были, когда такие, как я, – в каждом учебном заведении, – стояли перед реальной перспективой закрытия наших университетов? Вы были в безопасности, ибо мы защищали вас... А наши просьбы оставались без ответа. До наших нужд никому не было дела...

– Вы не пытались ничего сделать! Если и пытались, то недостаточно упорно...

– Лжец! Дурак! – взревел Силфонт. Он явно одержимый, подумал Мэтлок. – А что нам осталось? Пожертвования? Они сокращались не по дням, а по часам! Фонды? Ими управляют мелкие тираны с куриными мозгами, которые дают еще меньше!.. Правительство? Оно слепо! Продажно! Оно дает в расчете на голоса избирателей. А у нас нет денег, чтобы покупать голоса! Для нас эта система себя изжила! С ней было бы покончено!.. Сколько лет я просил, умолял, стоял с протянутой рукой перед невеждами и их надутыми комиссиями. Все было безнадежно: мы просто погибали. Однако никто не прислушивался к нашим мольбам. И вечно... вечно за отсрочками и благовидными предлогами скрывался издевательский намек на то, что мы люди Богом обиженные, слабые. Ведь мы же только преподаватели, а не производители материальных ценностей... – Голос Силфонта вдруг зазвучал тихо, жестко и убежденно: – Так вот, теперь мы стали производителями. Система обречена, и поделом. Лидеры никогда ничему не научатся. А вы взгляните на молодежь. Они увидели выход. Они все поняли... И мы их мобилизовали. Наш союз не случаен.

Мэтлок молча смотрел на Силфонта. О Боже! Неужели это так? Неужели действительно так? Нимроды и дюнуа. Федерация и «отборные отряды». Неужели все это повторяется?

– А теперь, Джеймс, где письмо, о котором вы говорили? У кого оно?

– Письмо? Какое?

– Письмо, которое должно быть отправлено этим утром. Мы же теперь придержим его, не так ли?

– Я никак не врублюсь. – Мэтлок старался изо всех собраться с мыслями.

– У кого письмо?

– Письмо? – Уже произнося это слово, Мэтлок знал, что говорит не то, но ничего не мог с собой поделать.

– Так, значит, письма нет! Нет... свидетельства обвинения, которое уже отпечатано и готово к отправке в. десять часов утра! Вы лгали!

– Лгал... лгал. – У него больше не было сил. Будь что будет.

Силфонт тихо засмеялся. Мэтлок ни разу еще не слышал у него такого смеха. Сейчас в нем звучала жестокость, которой никогда раньше не было.

– Хитро придумано! Но вы человек слабый! Я с самого начала это знал. Вы, конечно, как нельзя лучше устраивали правительственных чиновников, ибо у вас нет твердых убеждений. Они назвали это «контактностью». А я знал, что это просто бесхребетность. Вы умеете только молоть языком – вот и все. А это ничего не дает... Вы, знаете ли, довольно типичное явление. – И Силфонт бросил через плечо тем, кто затаился на дорожках: – Эй, вы там, все! Доктор Мэтлок уже не сможет назвать ничьих имен. Вылезайте из своих нор, вы, кролики!

– Ох...

Короткий гортанный вскрик пронзил тишину. Силфонт резко обернулся.

Послышался судорожный вздох – такой звук издает человек, которого душат.

Затем еще один такой же звук, на сей раз сопровождавшийся коротким воплем.

– Кто это? Кто там? – Силфонт бросился в том направлении, откуда донесся последний звук, и остановился, услышав страшный, внезапно оборвавшийся крик с другой стороны. Он в панике повернул назад. – Кто там?! Где вы все?! Идите сюда немедленно!

И вновь тишина. Силфонт уперся взглядом в Мэтлока.

– Что вы наделали? Что вы наделали, никчемный человечишка?! Кого вы с собой привели? Кто там? Да отвечайте же!

Но даже если бы Мэтлок и мог, ему не пришлось бы отвечать. По дорожке из дальнего конца сада к ним шел Джулиан Дюнуа.

– Доброе утро, Нимрод.

Глаза Силфонта вылезли из орбит.

– Кто вы такой? Где мои люди?

– Меня зовут Жак Деверо, Хейсу Домье, Джулиан Дюнуа – выбирайте любое. Мы вам оказались не по зубам. У вас было десять человек, у меня восемь. Но не по зубам. Ваши люди мертвы, а как мы распорядимся их телами – это уже вас не касается.

– Кто вы?

– Ваш враг.

Силфонт левой рукой рванул полу пальто, правую запустил внутрь. Дюнуа предостерегающе крикнул. И Мэтлок вдруг бросился на человека, которому поклонялся целых десять лет. Бросился, думая только об одном, пусть даже это будет стоить ему жизни.

Убить!

Совсем рядом он увидел искаженное страхом лицо. Мэтлок вцепился в него правой рукой и почувствовал, как брызнула кровь.

Раздался оглушительный взрыв, и левое плечо Мэтлока пронзила острая боль. Но он не мог остановиться.

– Оставьте его, Мэтлок! Оставьте же, ради Бога! Большие мускулистые черные руки оттащили его, прижали к земле. И вдруг он услышал крик, страшный, полный боли крик и свое имя, повторяемое снова и снова:

– Джейми... Джейми... Джейми...

Мэтлок собрал все силы и яростно рванулся. Мускулистые черные руки не ожидали этого, и на несколько коротких секунд ему удалось высвободиться.

Он пополз по камням, обдирая руки и колени. Он не понимал, что с ним и почему по всей левой стороне тела растекается жгучая боль, – он только понимал, что любой ценой должен добраться до девушки, лежащей на земле и прошедшей из-за него через такие пытки.

– Пэт!

–Боль стала нестерпимой, но Мэтлок успел дотянуться до руки Пэт. Они схватились за руки, успокаивая друг друга и сознавая, что эта минута может стать последней в их жизни.

Неожиданно рука Мэтлока обмякла.

Он погрузился в темноту.

* * *

Он открыл глаза и увидел чернокожего, склонившегося над ним. Его посадили, прислонив к мраморной скамейке. Рубашка с него была снята: левое плечо пульсировало.

– Боль, я уверен, куда тяжелее самой раны, – сказал негр. – Вы сильно ударились левым боком в автомобиле, а пуля прошла под левым плечом через хрящ. Из-за этого у вас такая боль.

– Мы вам сделали местное обезболивание. Должно помочь, – произнес стоявший справа Джулиан Дюнуа. – Мисс Бэллентайн отвезли к врачу. Он снимет с нее клейкую ленту. Он негр, из сочувствующих, но не настолько, чтобы можно было доверить ему человека с пулевым ранением. Мы вызвали по радио нашего собственного врача из Террингтона. Он будет здесь минут через двадцать.

– Почему же вы отправили Пэт к другому врачу?

– Во-первых, нам надо поговорить. Коротко, но конфиденциально. Во-вторых, чем скорее снимут эти клейкие ленты, тем лучше для нее.

– А где Силфонт?

– Он исчез. Ничего больше вы не знаете – и никогда не узнаете. Очень важно, чтобы вы это поняли. Потому что, если понадобится, мы выполним нашу угрозу относительно вас и мисс Бэллентайн. Мы не хотим этого делать... Вы и я – мы же не враги.

– Вы ошибаетесь. Мы враги.

– В конечном счете – возможно. Сейчас, однако, в трудный момент, мы пригодились друг другу. Мы это признаем. Надеюсь, что и вы тоже.

– Да, признаю.

– Возможно, мы даже кое-чему научились друг у друга.

Мэтлок посмотрел прямо в глаза черному бунтарю.

– Я теперь лучше понимаю некоторые вещи. А вот чему вы могли научиться у меня – не знаю.

Черный мягко засмеялся.

– Тому, что человек своими действиями – благодаря своей храбрости, если хотите, – способен возвыситься над общепринятыми представлениями.

– Я вас не понимаю.

– А вы подумайте – и поймете.

– Что же теперь будет? С Пэт? Со мной? Меня арестуют, как только увидят.

– Я очень в этом сомневаюсь. Через час Гринберг прочтет документ, подготовленный моей организацией. Точнее, мною. Подозреваю, что этот документ будет похоронен в архивах, Слишком уж он малоприятен. С моральной, юридической и, несомненно, политической точки зрения. Слишком много сделано серьезных ошибок... Сегодня мы выступаем в качестве ваших посредников. Было бы, пожалуй, неплохо, если бы вы использовали часть денег, которыми вы так открыто швыряетесь, и отправились с мисс Бэллентайн в долгое путешествие для восстановления здоровья... Думаю, вам охотно пойдут навстречу. Даже уверен.

– А что будет с Силфонтом? Вы его убьете?

– Неужели Нимрод заслуживает просто смерти? Можете не трудиться с ответом: эту тему я обсуждать не собираюсь. Во всяком случае, он будет жив, пока некоторые вопросы остаются невыясненными.

– А вы представляете себе, что будет, когда обнаружат его исчезновение?

– Это произведет впечатление разорвавшейся бомбы, поползут слухи. Когда разбивают иконы, верующих охватывает паника. Да будет так. Придется Карлайлу это пережить... А теперь отдыхайте. Доктор скоро приедет.

Дюнуа повернулся к негру, который подошел к нему и что-то тихо сказал. Негр, перевязывавший рану Мэтлока, поднялся с колен. А Мэтлок смотрел на высокую стройную фигуру Джулиана Дюнуа, спокойно и уверенно отдававшего приказания, и чувствовал благодарность, смешанную с болью. Эта боль была особенно острой потому, что в Дюнуа вдруг появилось что-то новое.

Образ смерти.

– Дюнуа?

– Да?

– Будьте осторожны.

Эпилог

Полуденное солнце мириадами бликов отражалось в изумрудных волнах Карибского моря. Песок был теплый и мягкий. В этом пустынном уголке острова царили покой и тишина – как будто остального мира не существовало.

Мэтлок вошел в воду по щиколотку, и мелкие волны омыли его ноги. Вода была такая же теплая, как и песок на берегу.

Мэтлок держал в руке газету, которую ему прислал Гринберг. Вернее, часть газеты.

"РЕЗНЯ В КАРЛАЙЛЕ, ШТАТ КОННЕКТИКУТ УБИТЫ 23 ЧЕЛОВЕКА, ЧЕРНЫЕ И БЕЛЫЕ ГОРОД ПОТРЯСЕН ИСЧЕЗ РЕКТОР УНИВЕРСИТЕТА

Карлайл, 10 мая.Вчера в пригороде этого небольшого университетского городка произошло странное массовое убийство. Погибли 23 человека: федеральные власти полагают, что это произошло в результате нападения из засады; обе стороны понесли серьезные потери..."

Затем следовало бесстрастное перечисление погибших и краткие сведения о каждом, взятые из полицейских досье.

Среди них был Джулиан Дюнуа.

Предчувствие не обмануло Мэтлока. Развязанное Дюнуа насилие привело к насилию, стоившему ему жизни.

Далее автор статьи строил предположения относительно причин этой резни и ее возможной связи с исчезновением Адриана Силфонта.

Но это были лишь предположения. Ни слова о Нимроде, ни слова о самом Мэтлоке, ни слова о долгом федеральном расследовании. Правды во всем этом не было.

Мэтлок услышал, как открылась дверь его коттеджа, и обернулся. На маленькой веранде стояла улыбающаяся Пэт. Она помахала ему рукой и начала спускаться по ступенькам.

Она была в шортах и легкой шелковой блузке. Руки и ноги ее уже не были забинтованы, а кожа под карибским солнцем приобрела красивый бронзовый оттенок. Шрамы надо лбом прикрывала оранжевая чалма.

Пэт заявила, что не выйдет за него замуж. Он не желаете брака из жалости или из чувства долга – подлинного или мнимого. Но Мэтлок знал, что они поженятся. Или ни один из них не вступит в брак.

– Сигареты принесла? – спросил он.

– Нет, – ответила она. – Я принесла спички.

– Зачем? – Он взял ее за руку, сунул газету под мышку.

– Предадим ее сожжению. Археологи придают большое значение погребальным кострам.

– Что?

– Ты весь день таскаешь с собой эту проклятую газету. Я хочу сжечь ее.

– Мы можем ее сжечь, но это не изменит того, что в ней написано.

– Как по-твоему, почему Джейсон послал ее тебе? – спросила Пэт, никак не реагируя на его замечание. – Мне казалось, мы сюда приехали затем, чтобы несколько недель ни о чем не думать. Ни газет, ни радио, ни людей – только теплая вода и теплый песок. Джейсон сам установил такие правила и сам же их нарушает.

– Он рекомендовал такие правила, но знал, что им трудно следовать.

– Пускай бы кто-нибудь другой нарушал их. Не такой он хороший друг, как я думала.

– Может быть, все же лучше, чем ты думаешь.

– Ну, это софистика.

– Гринберг знает, что я должен принять очень неприятное решение.

– Ты уже принял. И он это тоже знает. Мэтлок взглянул на нее. «Конечно, Гринберг знает; да и она знает», – подумал он.

– Будет еще много боли – ненужной, неоправданной.

– Знаешь, что они тебе скажут? Скажут, чтобы ты дал им сделать все так, как они считают нужным. Тихо, с толком и по возможности никого не ставя в затруднительное положение.

– Может быть, так оно и лучше; может быть, они правы.

– Но ты же сам в это не веришь.

– Не верю.

Они подошли к причалу. Камни, на которых он лежал, были сложены здесь десятки или даже сотни лет назад, чтобы преградить путь давно исчезнувшему потоку. Теперь же все выглядело так, словно это создала сама природа.

Вот так же и Нимрод был словно создан самой природой. Логическое продолжение чего-то уже знакомого. Явление нежелательное, но вполне предсказуемое. То, с чем надо бороться, но втайне.

Мини-Америка... почти на виду.

...И работает так же, как большие компании.

Повсюду.

Охотники, строители. Убийцы и их жертвы заключают союзы.

Взгляните на молодежь. Они все поняли... Мы их мобилизовали.

Лидеры никогда ничему не учатся.

Что это – микромир неизбежного? Который стал неизбежным потому, что слишком настоятельны нужды? И уже многие годы?

И тем не менее лидеры не желают учиться.

– Джейсон сказал однажды, что истина не бывает ни хорошей, ни плохой. Она просто истина. Вот почему он мне и послал эту газету.

Мэтлок сел на большой плоский камень; Пэт стояла рядом. Начинался прилив, вверх летели брызги. Пэт протянула руку и взяла две страницы газеты.

– Значит, здесь и есть истина. – Это было сказано утвердительно.

– Их истина. Их мнение. Наклей ярлыки и продолжай игру. Хорошие парни и плохие парни – и отряд полицейских вовремя доберется до перевала.

– Ну а какова твоя истина?

– Вернуться и все рассказать. Ничего не тая.

– Они не согласятся. Они объяснят, почему ты не должен этого делать. Выдвинут сотни причин.

– Они меня не убедят.

– Тогда они ополчатся против тебя. Они ведь тебе уже угрожали; они не потерпят вмешательства. Джейсон хочет, чтобы ты это понял.

– Он хочет, чтобы я об этом подумал.

Пэт, держа перед собой страницы газеты, чиркнула спичкой по сухой поверхности камня.

Газета загорелась не сразу – огонь то и дело гасили брызги Карибского моря.

Но она все же сгорела.

– Не слишком впечатляющий погребальный костер, – заметил Мэтлок.

– Ничего, сойдет и такой до нашего возвращения.