Текст книги "Бумага Мэтлока"

Автор книги: Роберт Ладлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 24

Он быстро ехал по дороге № 72 к городку Маунт-Холли в белом «форде»-универсале Креймера. Он знал, что в течение часа должен найти другой телефон-автомат и еще раз позвонить. На этот раз Говарду Стоктону, владельцу Кармаунтского загородного клуба. Он взглянул на часы: почти половина девятого вечера. Сэмюел Шарп давно уже должен был связаться с Стоктоном.

Интересно, как реагировал Стоктон? И что он вообще за человек?

Фары машины высветили придорожную надпись: «МАУНТ-ХОЛЛИ» А за ним следующую: «Клуб „Ротари“ Ресторан Харпера 1 миля»

А почему бы и нет, подумал Мэтлок. Терять нечего. А может, что-то даже и выиграешь, что-то узнаешь.

Белый оштукатуренный фасад и красные неоновые лампы в окнах говорили достаточно ясно о кухне Харпера. Мэтлок поставил машину, вылез и запер дверцы. Его новоприобретенный чемодан с новоприобретенными вещами лежал на заднем сиденье. В Хартфорде он потратил на это несколько сот долларов: не хотел рисковать.

Он прошел по дорожке, выложенной крупным дешевым гравием, и вошел в бар ресторана.

– Мне нужно в Кармаунт, – сказал Мэтлок, давая бармену двадцатидолларовую бумажку. – Вы не могли бы объяснить мне, как туда проехать?

– Мили две с половиной к западу. Свернете с основной дороги вправо. А у вас что, мельче двадцатки нет? У меня только две пятерки и доллары. А доллары мне нужны.

– Давайте мне пятерки, а на остальные сыграем в «орла-решку». «Орел» – ваш, «решка» – вы мне даете еще стаканчик, а сдачу оставляете себе. – Мэтлок подбросил монету и прикрыл ладонью, затем приподнял ладонь и взял, не показав бармену. – Вам сегодня не везет. Наливайте, и десятка ваша.

Мэтлок заметил, что трое других посетителей прислушиваются к разговору. «Очень хорошо», – подумал он, ища глазами телефонную будку.

– Мужской туалет там, в глубине за углом, – сказал похожий на фермера человек в бейсбольной фуражке.

– Спасибо. А телефон?

– Рядом с туалетом.

– Еще раз спасибо. – Мэтлок вытащил листок бумаги, на котором было написано: «Говард Стоктон. Кармаунт – 203-421-1100», и сделал знак бармену. Тот мигом подлетел к нему. – Мне нужно позвонить этому человеку, – тихо сказал Мэтлок. – По-моему, я неверно записал фамилию. То ли Стэктон, то ли Стоктон. Вы его не знаете?

Бармен посмотрел на бумажку, и Мэтлок по его лицу увидел, что фамилия ему знакома.

– Конечно. У вас все правильно написано. Это Стоктон. Мистер Стоктон. Он вице-президент «Ротари». А раньше был президентом. Верно, ребята? – обратился бармен к другим посетителям.

– Точно.

– Правильно. Стоктон.

– Хороший малый.

Человек в бейсбольной фуражке счел необходимым дать более подробную информацию:

– Он заправляет Загородным клубом. Отменное местечко.

– Загородным клубом? – Мэтлок придал вопросу чуть иронический оттенок.

– Ну да. Плавательный бассейн, поле для гольфа, танцы по уик-эндам. Отменное местечко. – Это уже добавил бармен.

– Одно могу сказать: его очень хвалят, этого Стоктона. – Мэтлок осушил стакан и посмотрел в глубь бара. – Телефон там, говорите?

– Совершенно верно, мистер. За углом.

Мэтлок сунул руку в карман, ища мелочь, и направился к узкому коридору, где находились туалеты и телефон. Он завернул за угол, прижался к стене и, понимая, что сейчас заговорят о нем, стал слушать.

– Здорово кидает, а? – произнес бармен.

– Да они все такие. Я вам рассказывал? Мой сынок подносил там клюшки пару недель назад, так один тип, когда выиграл, дал ему пятьдесят долларов. Представляете!

– А моя старуха говорит, все эти шикарные дамочки там – шлюхи. Она там иной раз работает, моя старуха. Говорит, настоящие шлюхи...

– Эх, вот бы мне такая попалась. Спорим, они и лифчиков-то не носят!

– Настоящие шлюхи...

– А не все ли равно? Этот Стоктон – он малый о'кей! Знаешь, что он сделал? Ну, для Кингов-то. Ты же знаешь Арти Кинга – у него случился инфаркт: он там стриг траву на лужайке и замертво свалился. Так вот старик Стоктон не только дал семье кучу денег, он для них открыл постоянный счет в магазине «Эй энд Ни». Он малый о'кей!

– Настоящие шлюхи! Развлекаются с мужиками за деньги...

– Да еще выложил чуть не все денежки наличными на пристройку к школе. Ты верно говоришь, черт возьми, он малый о'кей! У меня двое парней в этой школе!

– А знаешь, сколько он отвалил на пикник в День поминовения?..

– Настоящие шлюхи...

Мэтлок скользнул вдоль стены к телефонной будке и как можно тише закрыл дверцу. Мужчины в баре наперебой выражали свое восхищение Говардом Стоктоном, владельцем Кармаунтского загородного клуба. Теперь Мэтлока уже не заботило, услышат они или не услышат, что он не сразу вошел в будку. Что сейчас занимало его, это, как ни странно, он сам. Если тот, за кем охотятся, обладает инстинктами – в основном для самозащиты, – то у охотника также есть свои инстинкты – агрессивного, активного характера. Он понимал теперь важность умения выслеживать, значение запахов для того, чтобы создать основу поведения, которая вскоре станет привычкой. Это означало, что у охотника есть свои абстрактные инструменты в дополнение к оружию. Инструменты эти помогут подготовить западню, в которую обязательно попадет преследуемый.

Говард Стоктон: бывший президент, ныне вице-президент клуба «Ротари» в Маунт-Холли; человек щедрый, сердобольный. Человек, который позаботился о семье покойного служащего по имени Арти Кинг; который финансировал пристройку к школе. Владелец роскошного Загородного клуба, где подносчикам клюшек дают по пятьдесят долларов на чай и где к услугам членов клуба вполне пристойные девочки. К тому же добрый американец, благодаря которому жители Маунт-Холли в День поминовения могли устроить прекрасный пикник.

Достаточно для начала. Достаточно, чтобы встряхнуть Говарда Стоктона, если дело до этого дойдет. Говард Стоктон больше уже не был чем-то неопределенным, хотя Мэтлок еще не знал, как этот человек выглядит.

Мэтлок опустил десятицентовую монету и набрал номер Загородного клуба.

* * *

– Очень рад, мистер Мэтлок! – воскликнул Говард Стоктон, приветствуя Мэтлока на мраморных ступенях Кармаунтского загородного клуба. – Малый отгонит ваш автомобиль! Эй, малый! Смотри не перестарайся!

Негр, присматривавший за автомобилями, рассмеялся. Стоктон подбросил в воздух полдоллара, и негр, осклабясь, поймал монету.

– Спасибо, хозяин.

– Ты к ним по-хорошему, и они к тебе – тоже. Верно, малый? Я хорошо к тебе отношусь?

– Очень хорошо, мистер Говард!

На мгновение Мэтлоку показалось, что он участвует в низкопробной телерекламе, но тут он увидел, что Говард Стоктон ничуть не играет. В этом человеке все до корней светлых седеющих волос над загорелым лицом, на фоне которого еще заметнее была седая щеточка усов и синева глаз, окруженных морщинками, – все говорило, что он живет в свое удовольствие.

– Добро пожаловать в Кармаунт, мистер Мэтлок.

– Спасибо. Меня зовут Джим.

– Джим? Мне нравится это имя. В нем есть что-то доброе, честное! Для друзей я – Говард. Прошу вас называть меня Говард.

Кармаунтский загородный клуб – или, по крайней мере, та его часть, которую увидел Мэтлок, – напоминал здания, существовавшие до Гражданской войны. Пальмы в кадках, изящные люстры, голубые обои со сценами в стиле рококо. Говард Стоктон – хоть он и не признался бы в этом – был приверженцем того образа жизни, который рухнул в 1865 году. Даже слуги у него, в основном черные, были в самых настоящих ливреях. Из большого ресторана слышалась тихая музыка – там играл струнный оркестр человек из восьми, играл мелодично, как уже не играют. В центре большого холла широким изгибом уходила вверх широкая лестница. Вокруг было много привлекательных женщин под руку с не очень привлекательными мужчинами.

Невероятно, подумал Мэтлок, шагая рядом с хозяином в его так называемую «личную библиотеку».

Южанин закрыл толстую деревянную дверь и направился к бару красного дерева, где стояла целая батарея бутылок. Он наполнил стаканы, не спрашивая гостя.

– Сэм Шарп говорил, что вы пьете кислый бурбон. Разрешите сказать вам, что вы человек со вкусом. – Он взял два стакана и подошел к Мэтлоку. – Выбирайте. В наши дни вирджинец должен обезоруживать северянина полным отсутствием предубежденности.

– Благодарю вас, – сказал Мэтлок, взяв стакан и садясь в кресло, которое указал ему Стоктон.

– Этот вирджинец, – продолжал Говард Стоктон, усевшись напротив Мэтлока, – имеет также совсем не южную привычку переходить сразу к делу. Я буду с вами совершенно откровенен. Я вовсе не уверен, что вы правильно поступили, приехав к нам. Вот почему я провел вас прямо сюда.

– Не понимаю. Вы же могли сказать мне по телефону, чтобы я не приезжал. К чему такая игра?

– Возможно, на этот вопрос вы ответите лучше, чем я. Сэмми говорит, что вы очень важная персона. Так сказать... международного масштаба. Я – только «за». Люблю, когда толковый молодой человек поднимается по лестнице успеха. Это можно только приветствовать... Но я оплачиваю свои счета. Плачу каждый месяц. И у меня лучший комплекс к северу от Атланты. Мне неприятности ни к чему.

– Из-за меня у вас их не будет. Я усталый бизнесмен, который решил поразвлечься, – вот и все.

– А что случилось у Шарпа? Сейчас газеты только об этом и пишут! Мне такого не нужно.

Мэтлок наблюдал за южанином. Капилляры заметно обозначились на его лице – потому он, вероятно, и предпочитал круглый год ходить загорелым.

– Я думаю, вы меня не поняли. – Мэтлок поднес стакан к губам, взвешивая свои слова. – Я приехал издалека, потому что должен быть здесь. Я вовсе не хочу быть здесь. По чисто личным соображениям я оказался в этом районе раньше времени и потому занимаюсь осмотром достопримечательностей. Другой причины нет. Я просто осматриваю эти места... В ожидании встречи.

– Какой встречи?

– Встречи, назначенной в Карлайле, штат Коннектикут.

Стоктон прищурился и подергал свои идеально подстриженные усы.

– Вы должны быть в Карлайле?

– Да. Не для разглашения, но вам я об этом могу и не говорить.

– А вы мне ничего и не сказали. – Стоктон продолжал внимательно смотреть на Мэтлока, и Мэтлок понимал, что южанин сомневается – ищет фальшивую ноту, неточное слово, нерешительный взгляд...

– Вот и хорошо... Кстати, может быть, вам тоже предстоит встреча в Карлайле? Недели через полторы?

Стоктон потягивал бурбон, причмокивая губами; затем он осторожно, словно антикварную ценность, поставил стакан на стол.

– Я всего лишь бедный южанин, пытающийся заработать лишний доллар. Живу в свое удовольствие и зарабатываю. Ни о каких встречах в Карлайле я не знаю.

– Извините... Я допустил... большую ошибку. Надеюсь – в наших общих интересах, – что вы нигде не будете об этом говорить. Как и обо мне.

– Можете не беспокоиться... – Стоктон вдруг согнулся пополам и, скрестив на груди руки, уперся локтями в колени. – Все-таки что, черт подери, произошло в Виндзор-Шоулз? Можете вы мне объяснить?

– Насколько я понимаю, это местная вендетта. У Бартолоцци были враги. Говорили к тому же, что он слишком много болтал. Айелло, наверное, тоже. Любили побахвалиться. А Фрэнк, я думаю, случайно попал.

– Чертовы итальяшки! Все портят! Ну и уровень... вы меня понимаете?

Опять эта фраза. Обычный риторический вопрос – только у южанина это звучало не вопросом. Это было утверждение.

– Понимаю, – устало сказал Мэтлок.

– К сожалению, Джим, у меня для вас не очень хорошие вести. Я на несколько дней ликвидировал столы. Просто струсил, как заяц, после того, что случилось в Шоулз.

– Ну, для меня это не такие уж плохие вести. Особенно если учесть, как мне не везет.

– Я уже слышал. Сэмми мне сказал. Но и у нас есть другие развлечения. Во всяком случае, скучать в Кармаунте вам не придется, это я вам обещаю.

Они осушили свои стаканы, и Стоктон, успокоившись, проводил своего гостя в заполненный посетителями элегантный ресторан и усадил за стол, сервированный в стиле самых богатых плантаций Юга до Гражданской войны.

Обед был превосходный, однако ничего существенного он не дал. Говард Стоктон не рассказывал о своем «деле» – разве что в самых туманных выражениях, хотя то и дело повторял, что обслуживает «янки самого высокого класса». В середине обеда Стоктон извинился и вышел из-за стола, сказав, что ему надо попрощаться с каким-то очень важным членом клуба.

Это дало Мэтлоку первую возможность взглянуть на клиентуру Стоктона – «янки самого высокого класса».

Что же, термин вполне подходящий, подумал Мэтлок, если слово «класс» заменить словом «деньги» (с его точки зрения, это было не одно и то же). Деньги здесь бросались в глаза. О них говорило прежде всего количество загорелых людей, а ведь дело происходило в начале мая в штате Коннектикут. Эти люди при желании садились в реактивный самолет и летели на залитые солнцем острова. Затем – непринужденный грудной смех и сверкание драгоценных камней. Одежда тоже говорила о многом: элегантные костюмы из мягкой ткани, пиджаки из шелка-сырца, галстуки от Диора. Картину дополняли бутылки с искрящимся коллекционным вином в серебряных ведерках.

Но что-то здесь не так, подумал Мэтлок. Чего-то недостает или что-то тут странное; в течение нескольких минут он никак не мог определить, в чем дело. Затем понял.

Загорелые лица, смех, дорогие браслеты, пиджаки, галстуки от Диора – весь этот шик, вся элегантность, самый дух был мужской.

Выпадали из этой атмосферы женщины, вернее девушки. Не то чтобы все они не соответствовали своим партнерам, но в основном – не соответствовали. Они были моложе. Гораздо, гораздо моложе. И совсем другие.

Сначала он не мог понять – какие же? А затем до него дошло. В девушках было что-то очень знакомое. Да это же студентки! Не служащие, не секретарши, а именно студентки! Слегка небрежная манера разговора. Девушки, не привыкшие к повседневной рутине, не сидящие за картотеками или пишущими машинками. Мэтлок знал их более десяти лет и ошибиться не мог.

Затем он обратил внимание на их одежду. Студентки так не одеваются. Платья слишком хорошо скроены, слишком подчеркивают фигуру. Для времени, когда девушки и юноши одеваются одинаково, эта одежда просто слишком женственна.

– Ух, ну и кайф!

Кто это сказал? Какой знакомый голос!

Он прикрыл лицо рукой и медленно повернулся в направлении голоса. Девушка смеялась и пила шампанское, а ее немолодой спутник с удовольствием разглядывал ее пышную грудь.

Это была Вирджиния Бисон. Вечная студентка, любительница «розового кайфа», жена Арчи Бисона, преподавателя истории Карлайлского университета.

Человека, спешившего сделать академическую карьеру.

* * *

Мэтлок дал на чай негру, который отнес его чемодан по широкой, с изгибом, лестнице в большую, роскошно убранную комнату. На полу лежал толстый, винного цвета ковер, кровать была с балдахином, белые стены украшала фигурная лепка. На секретере стояло ведерко со льдом, две бутылки виски «Джек Дэниелс» и несколько стаканов. Он открыл чемодан, вытащил свои туалетные принадлежности и разложил их на столике у кровати. Затем вынул из чемодана костюм, легкий пиджак и две пары летних брюк и повесил в гардероб. Вернулся к чемодану, снял его с постели и положил на деревянные ручки кресла.

В дверь тихо постучали. Он подумал, что это Говард Стоктон, но ошибся.

На пороге стояла девушка в весьма соблазнительном темно-красном облегающем платье. Лет двадцати с небольшим, очень хорошенькая. Она улыбалась, но улыбка была деланная.

– Да?

– Привет от мистера Стоктона! – С этими словами она прошла в комнату мимо Мэтлока.

Мэтлок закрыл дверь и уставился на девушку не столько с удивлением, сколько с любопытством.

– Мистер Стоктон очень внимателен.

– Я рада, что вы довольны. Тут на секретере есть виски, лед и стаканы. Я бы хотела сначала немножко выпить, если вы, конечно, никуда не спешите.

Мэтлок медленно подошел к секретеру.

– Я не спешу. Что вам налить?

– Все равно. Что есть.

– Понимаю. – Мэтлок налил девушке виски и подал стакан. – Присаживайтесь, пожалуйста.

– На кровать?

Единственное кресло в комнате, помимо того, на котором стоял чемодан, находилось в другом конце, у большого окна.

– Извините. – Он снял чемодан, и девушка села. У Говарда Стоктона хороший вкус, подумал он. – Как вас зовут?

– Джинни. – Она несколькими большими глотками почти осушила стакан. Возможно, девушка и не разбиралась в напитках, но пить она умела. Когда она опустила стакан, Мэтлок заметил у нее на среднем пальце правой руки кольцо.

Он знал эти кольца. Их продавали в Уэбстере в университетской книжной лавке недалеко от дома Джона Холдена. Это было кольцо Мэдисонского университета.

– А если бы я сказал, что вы меня не интересуете? – спросил Мэтлок.

– Я бы удивилась. На гомика вы не похожи.

– Я не гомик.

Девушка подняла на Мэтлока взгляд теплых – но профессионально теплых – голубых глаз, на что-то намекавших и не намекавших. Губы у нее были молодые, сочные и напряженно сжатые.

– Может быть, вас просто нужно чуточку разогреть.

– А вы и это умеете?

– Я все умею! – произнесла она со спокойным высокомерием.

Такая молодая, подумал Мэтлок, а уже пожила. И научилась ненавидеть. Ненависть была замаскирована, но не слишком удачно. Она играла роль – об этом свидетельствовали ее одежда, губы. Возможно, ей претила эта роль, но она ее играла.

Профессионально.

– Ну а если я просто хочу побеседовать?

– Разговоры – это совсем другое. Тут никаких правил нет. Тут у меня с вами равные права. Quid pro quo[16]16
  Удовлетворение по договору: то, что одна сторона по договору предоставляет другой стороне (лат.).


[Закрыть], мистер Инкогнито.

– Это кое о чем говорит.

– Не понимаю.

– У проституток другой язык.

– А это, если вы сами еще не заметили, не Avenida de las Putas[17]17
  Проспект шлюх (исп.).


[Закрыть].

– Теннеси Уильямс?

– Кто его знает?

– Думаю, что вы знаете.

– Ладно. Можем поговорить о Прусте в постели. Ведь вы именно там хотели бы провести со мной время?

– Я предпочел бы просто поговорить.

– Вы что, легавый? – испуганно прошептала девушка.

– Ничего общего, – рассмеялся Мэтлок. – Более того, местные полицейские шишки дорого бы дали, чтоб меня найти. Хоть я не преступник... И не сумасшедший.

– Ну это мне все равно. Можно еще выпить?

– Конечно. – Мэтлок снова налил. Они молчали, пока он не подал ей стакан.

– Ничего, если я побуду у вас? Ровно столько, сколько вам потребовалось бы...

– Не желаете терять свой гонорар?

– Пятьдесят долларов.

– Вам, очевидно, придется отдать часть этих денег старосте общежития. Мэдисонский университет немножко старомоден. В некоторых общежитиях до сих пор в будние дни проверки. А вы опоздаете.

– Так вы все-таки легавый! – ужаснулась девушка. – Проклятый легавый! – Она привстала, но Мэтлок взял ее за плечи и усадил обратно.

– Я не полицейский, я же сказал. Но вы мне расскажете все.

Девушка снова хотела встать, но Мэтлок схватил ее за плечи. Она попыталась вырваться – он с силой толкнул ее обратно в кресло.

– Ты всегда ходишь с этим кольцом? Чтобы показать, что ты не с панели?

– Господи! Боже мои. Боже мой! – Она схватилась за палец с кольцом и начала его выкручивать, словно от этого кольцо могло исчезнуть.

– Теперь слушай меня и отвечай на мои вопросы! Иначе я завтра утром буду в Уэбстере и начну задавать вопросы там! Тебе это больше понравится?

– Пожалуйста! Пожалуйста! – В глазах у девушки заблестели слезы. Руки ее тряслись, она тяжело дышала.

– Как ты сюда попала?

– Нет! Не могу...

– Как?

– Меня завербовали...

– Кто?

– Другая... Другие девушки. Мы друг друга вербуем.

– Сколько вас здесь?

– Не много. Не очень много... Здесь тихо. Мы должны вести себя тихо. Отпустите меня, пожалуйста. Я хочу уйти.

– Нет, подожди! Я хочу знать, сколько вас и почему вы здесь.

– Я же сказала вам! Не много – может быть, семь или восемь девушек.

– Но там, внизу, человек тридцать!

– Я их не знаю. Они из других мест. Мы ведь не спрашиваем, кого как зовут.

– Но ты знаешь, откуда они?

– Некоторые... да...

– Из других университетов?

– Да...

– Но зачем, Джинни? Зачем?

– Зачем?! Да ради денег.

На девушке было платье с длинными рукавами. Он схватил ее за правое плечо и дернул вниз, оторвав рукав ниже локтя. Она пыталась сопротивляться, но он одолел ее.

Никаких следов. Никаких отметин.

Девушка начала лягаться, и он ударил ее по лицу. Она застыла. Мэтлок схватил ее за левое плечо и оторвал рукав.

Вот они. Поблекшие. Не вчерашние. Но несомненные. Крошечные красные точечки – следы иглы.

– Я сейчас не колюсь. Уже много месяцев не колюсь.

– Но тебе нужны деньги! Тебе нужны эти пятьдесят или сто долларов, которые ты получаешь каждый раз, как приходишь сюда... Для чего на этот раз? Чтоб купить желтеньких? Красненьких? ЛСД? Метедрина? Для чего сейчас? Травка ведь так дорого не стоит!

Девушка зарыдала. Слезы текли по ее щекам. Она закрыла лицо руками и, всхлипывая, простонала:

– Столько горя! Столько... горя! Пожалуйста, отпустите меня!

Мэтлок опустился на колени и прижал голову девушки к своей груди.

– В чем же горе? Расскажи мне, пожалуйста. В чем?

– Они заставляют нас... Столько людей нуждаются в помощи. А они не станут никому помогать, если ты отказываешься... Я не знаю, как вас зовут, но отпустите меня. И никому ничего не говорите. Отпустите меня!.. Пожалуйста!

– Отпущу, но сначала ты должна кое-что мне объяснить. Тогда ты сможешь уйти, и я никому ничего не скажу... Ты здесь потому, что тебе угрожали? Угрожали и другим девочкам?

Девушка молча кивнула.

– Чем тебе угрожали? Что донесут на тебя?.. Сообщат, что ты наркоманка? Это же чепуха. По крайней мере, нынче...

– О, как же вы отстали! – сквозь слезы произнесла девушка. – Они могут уничтожить тебя. Испортить тебе всю жизнь. И твоей семье, и соученикам... Могут даже упрятать в тюрьму. Обвинят в наркомании, в продаже наркотиков... Ты, скажем, знаешь парня, который попал в беду, а они могут его вызволить... Или какая-нибудь девушка на третьем месяце, ей нужен врач – они могут все устроить. Без шума.

– Но тебе-то они зачем? Ты что, вчера родилась? Не знаешь, куда в таких случаях обращаются?

– О Господи! Это не я, а вы вчера родились! Суды, которые занимаются делами о наркомании, врачи, судьи! Они их всех держат в руках!.. И вы тут ничего не можете сделать! И я ничего не могу сделать. Так что оставьте меня в покое, оставьте нас в покое! Слишком много людей пострадает!

– А ты будешь по-прежнему делать то, что тебе велят!

Девушка снова подняла на него взгляд, полный страха и презрения.

– Я так и думала, – сказала она странно спокойным голосом. – Я не рассчитывала, что вы поймете. Вы же понятия об этом не имеете... Мы не такие, как вы. Никого, кроме друзей, у меня нет. И у них тоже. Мы помогаем друг другу... Я вовсе не хочу быть героиней. У меня на ветровом стекле нет флажка с переводной картинки, и мне не нравится Джон Уэйн. По-моему, он дерьмо. Вы все дерьмо. Все!

Мэтлок отпустил руку девушки.

– Как ты думаешь, долго ли так продержишься?

– О, я везучая. Через месяц я получу эту бумажку, за которую заплатили мои родители, и выйду из игры. Они потом обещают поддерживать контакт, но больше почти никогда не возникают... Просто ты должен каждую минуту помнить, что это возможно...

Мэтлок отвернулся.

– Мне очень жаль тебя. Очень, очень жаль.

– Не стоит жалеть. Я везучая. Через две недели после того, как я получу это гравированное дерьмо, которое так необходимо моим родителям, я уже буду в самолете. Я уезжаю из этой проклятой страны. И никогда не вернусь!