Текст книги "В погоне за ангелом"

Автор книги: Роберт Крайс (Крейс)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

7

На следующее утро, в девять сорок зазвонил мой телефон и раздался голос Джиллиан Беккер:

– Я вас не разбудила?

– Это невозможно. Я никогда не сплю.

– Мы вернулись из Киото. Брэдли хочет с вами встретиться.

Я заснул на диване перед телевизором, глядя на повтор «Оно приходит из глубин моря» с Кеном Тоби и Фейт Домерг. Кот смотрел телевизор вместе со мной и заснул у меня на груди.

– Я был в доме Брэдли вчера вечером. Кто-то звонил туда и до смерти напугал Шейлу.

– Это одна из причин, по которой Брэдли хочет вас видеть. Мы в офисе в Сенчери-Сити. Вам хватит тридцати минут, чтобы добраться?

– Дайте мне чуть больше времени, и тогда я успею придумать что-нибудь забавное. Хочется проверить, удастся ли мне вас рассмешить.

Но она уже повесила трубку.

Я снял с себя кота, сходил на кухню, выпил полный стакан воды, потом налил себе еще, и тут снова зазвонил телефон. Лу Пойтрас.

– Я сделал кое-какие звонки. Те двое парней, которые давеча пасли тебя, работают в азиатском подразделении Полицейского управления.

– Эй, ты хочешь сказать, что Нобу Ишида – не простой бизнесмен?

– Если задействованы люди из АПП, Гончий Пес, все достаточно хреново, – заявил Пойтрас и повесил трубку.

Значит, азиатское подразделение Полицейского управления? Может быть, я был прав насчет старины Нобу. Может быть, он глава международного картеля, занимающегося похищением произведений искусства. Может быть, я раскрою Большое Дело и меня провозгласят Величайшим Детективом Мира. Здорово!

Я накормил себя и кота, принял душ, оделся и сорок минут спустя сворачивал на бульвар Сенчери-Парк-Ист. День выдался ясным, солнечным и не таким жарким, как вчера. На тротуарах прогуливались женщины в откровенных летних нарядах. Прежде Сенчери-Сити был съемочной площадкой на открытом воздухе студии «Двадцатый век Фокс». Теперь здесь расположено множество роскошных офисных зданий из стекла и бетона, разделенных зелеными лужайками и калифорнийскими тополями. Улицы носят названия, вроде бульвар Созвездие, авеню Звезд и Галактический Путь. Здесь принято иметь все – или ничего.

Башни Сенчери-Плаза – это одинаковые треугольные сооружения, каждое в тридцать пять этажей, где располагаются агенты, адвокаты, бухгалтеры, менеджеры, управляющие, снова адвокаты, владельцы «порше». Башни Сенчери-Плаза – самые высокие здания в Сенчери-Сити. Иначе и быть не может – в противном случае в них не уместились бы все эти «эго». «Уоррен инвестментс» занимал половину семнадцатого этажа северной башни. Одна только арендная плата наверняка превышала валовой национальный доход Швеции.

Я вышел из лифта и оказался в огромной приемной, блистающей стеклом и хромом. На белых кожаных креслах сидели важные на вид мужчины и женщины, которые держали на коленях важные на вид портфели. Похоже, они здесь уже давно. В самом центре U-образного командного поста восседала стройная чернокожая женщина. Ее голову украшала телефонная гарнитура с микрофоном размером с острие карандаша.

– Элвис Коул, – сказал я. – К мистеру Уоррену.

Она нажала на какие-то кнопки, что-то пробормотала в микрофон и объявила, что за мной сейчас придут. Важные на вид мужчины и женщины посмотрели на меня с завистью. Через несколько мгновений пожилая женщина с седыми волосами, собранными в тугой пучок, и приятными манерами провела меня по бесконечному коридору. За тяжелой стеклянной дверью находился кабинет исполнительного секретаря. Далее располагалась двойная дверь, через которую мог бы легко проехать тяжелый грузовик.

– Проходите, – пригласила женщина.

Я так и сделал.

Брэдли Уоррен, скрестив руки на груди, сидел за черным мраморным столом длиной чуть меньше дорожки для боулинга. На его лице застыла улыбка Дж. Джона Джемисона. [23]23
  Дж. Джон Джемисон – отрицательный персонаж комиксов «Человек-Паук».


[Закрыть]Он улыбался явно недовольным пятерым японцам. Трое из них расположились на белом шелковом диване и были такими старыми, какими бывают только азиаты, с обветренной тонкой морщинистой кожей, наводящей на размышления о вечности. Двое других японцев, значительно моложе и намного крупнее, дюйма на два ниже меня и фунтов на двадцать тяжелее, пристроились по краям дивана. У них были широкие плоские лица и глаза, которые смотрят на тебя так, что сразу же становится понятно: им наплевать, как ты к этому относишься.

Тот, что устроился справа, был одет в сшитый на заказ костюм от «Лоуренса Маркса», в котором казался толстым. Впрочем, если знать, куда смотреть, сразу можно было понять, что толщина тут ни при чем. Сплошные мускулы. Его товарищ был в костюме из коричневой ткани в елочку и явно пользовался услугами того же портного. Разнорабочий и его клон. Джиллиан Беккер сидела выпрямившись на краешке обитого шелком стула на фоне стеклянной стены, выходящей на север. Выглядела она очень мило. Яппи, но милая.

– А где Буш? – поинтересовался я. – Что, времени не нашел?

– Вы опоздали, – сказал Брэдли Уоррен. – Нам пришлось ждать.

«Мистер Индивидуальность».

– Почему бы нам не отменить это совещание и не назначить следующее через десять минут? Тогда окажется, что я пришел раньше.

– Я не плачу вам за шутки, – заявил Брэдли.

– Шутки предоставляются бесплатно.

Сегодня на Джиллиан Беккер были бордовые юбка и жакет, белая блузка, прозрачные бордовые чулки с едва заметным лиственным орнаментом и бордовые туфли-лодочки. Она скрестила ноги, и в свете ламп блеснуло колено. Я одарил ее ослепительной улыбкой, но она в ответ даже не улыбнулась. Может быть, пора заканчивать с шутками – хотя бы на время.

Брэдли Уоррен встал и сказал что-то по-японски сидевшим на диване мужчинам. Его речь была свободной и естественной, словно он с детства говорил на этом языке. Самый старый японец что-то ему ответил, также на японском, и все дружно рассмеялись. Особенно Джиллиан Беккер.

– Эти люди – члены семьи Таширо, которой принадлежит «Хагакурэ». Они приехали сюда, чтобы помочь вернуть манускрипт, – заявил Брэдли.

Парень в коричневом костюме переводил его слова на японский.

– Хорошо.

– Вам удалось найти книгу? – спросил Брэдли Уоррен.

Я ожидал, что он сначала спросит об угрозах в адрес жены, но ошибся.

– Нет.

Коричневый костюм вновь взялся за дело.

– Но вы близки к цели?

– Иду по горячему следу.

Коричневый костюм нахмурился и перевел, старики на диване тоже нахмурились. Нахмурился и Брэдли, заметив их реакцию. Вот, оказывается, где он этого набрался.

– Я разочарован. Я ожидал большего.

– Прошло два дня, Брэдли. За эти два дня я начал искать людей, занимающихся продажей или коллекционированием предметов искусства феодальной Японии. Я буду продолжать эту работу. Через некоторое время один из тех людей, с которыми я войду в контакт, будет что-то знать о «Хагакурэ» или о том, кто знает. Именно так и делаются подобные дела. Украсть такую вещь – все равно что украсть «Мону Лизу». На земле существует не более полдюжины людей, которые на такое способны, а как только ты их установишь, все остальное – дело времени. Коллекционеры не делают тайны из своих вожделений, а получив желаемое, не могут не похвастаться.

Брэдли бросил на японцев высокомерный взгляд и произнес:

–  Харумф.

Японец, сидевший в центре, задумчиво кивнул и сказал:

– Я полагаю, что он действует разумно.

– Что? – удивился Брэдли.

– Вы получили требование о выкупе? – спросил японец.

Он был самым старым из троих сидящих на диване, но глаза его были ясными, проницательными. По-английски он говорил с сильным акцентом.

Я потряс головой:

– Мне об этом ничего не известно.

Брэдли перевел взгляд со старика на меня и обратно:

– А что насчет выкупа?

– Если они потребуют выкуп, мы его выплатим, – ответил старый японец, продолжая сверлить меня взглядом.

– Хорошо.

– Если вам придется заплатить за информацию, цена не имеет значения.

– Хорошо.

Старик посмотрел на Брэдли:

– Вам все ясно?

– Да, сэр, – ответил Брэдли.

Старик встал с дивана, и крупные японцы тут же оказались рядом – вдруг ему потребуется помощь. Не потребовалась.

Старик долго смотрел на меня, а потом сказал:

– Вы должны понять одно: «Хагакурэ» – это Япония. Сердце и дух народа. Этот трактат определяет наше поведение и нашу веру, объясняет, что хорошо, а что плохо и как нам следует жить и умирать. «Хагакурэ» – наша сущность. Если вы чувствуете эти вещи, то поймете, почему книгу необходимо найти.

Он говорил совершенно искренне. Он всей душой верил в свои слова.

– Я сделаю все, что в моих силах.

Не спуская с меня внимательных глаз, старик что-то проговорил по-японски, и два других старика поднялись на ноги. Никто не сказал: «Мы еще встретимся» или «Приятно было познакомиться». Брэдли проводил людей Таширо до двери, но они на него даже не взглянули. Потом дверь за ними закрылась.

Вернувшись, Брэдли заявил:

– Мне не нравятся ваши шуточки, которые вы себе позволили в присутствии Таширо. Они ужасно нервничают и дышат мне в затылок. Вы продвинулись бы гораздо дальше, если бы не умничали.

– Вопрос – куда?

Брэдли стиснул зубы, но промолчал. Он подошел к стеклянной стене и выглянул наружу. Имей он при себе хороший бинокль – мог бы увидеть отсюда свой дом.

– А теперь о моей жене, – заговорил Брэдли. – Она напугана из-за этих телефонных угроз. Как вы считаете, у нас есть повод для беспокойства?

– Не знаю, – ответил я. – Профессионалы так не поступают. Если ты что-то украл, то можешь загреметь в тюрьму на десять лет. Если ты кого-то убил, то получишь пожизненное. Кроме того, эти типы знают, что вы обратились к копам. И если они болтаются поблизости, значит, им нужно что-то еще. Как думаете, что им надо?

– Понятия не имею. – Оскорбленно.

– Может быть, вы вступали с ними в контакт, а мне об этом ничего не известно?

– Конечно нет. – Раздраженно.

– Тогда я буду относиться к угрозам серьезно до тех пор, пока мы не узнаем больше.

Брэдли вернулся за свой стол и принялся перебирать бумаги, словно ему не терпелось вернуться к работе. Возможно, действительно не терпелось.

– В таком случае мы расширим круг ваших обязанностей. Я хочу, чтобы вы позаботились о безопасности моей семьи.

– У вас есть «Титан».

– Шейлу не устраивает «Титан», – вмешалась Джиллиан Беккер. – Мы с ними расстались.

– Ладно. Приставлю к ним своего человека, – развел я руками.

– Хорошо, – кивнул Брэдли Уоррен. – И проследите за тем, чтобы поиски «Хагакурэ» не прекращались.

Его приоритеты сомнений не вызывали.

– Конечно.

– Банкет в честь Человека месяца назначен на завтра. Мы не должны об этом забывать.

– Может быть, вам не следует на него ходить.

Он нахмурился и покачал головой.

– Об этом не может быть речи. Там будет Таширо. – Он сложил бумаги и выровнял края, на его лице появилось задумчивое выражение. – Вы понравились мистеру Таширо. Это хорошо. Это очень, очень хорошо.

Было видно, как работает ум делового человека.

– Брэдли, – сказал я.

Он нахмурился.

– Если кто-то действительно задался целью уничтожить вас и вашу семью, мы едва ли сможем их остановить.

Я заметил, что у него снова начал дергаться левый глаз – совсем как во время визита в мой офис.

– Вы понимаете, о чем я говорю?

– Разумеется.

Зазвонил телефон, и он поднял трубку. Несколько секунд Брэдли слушал, продолжая смотреть на меня, а потом на его лице появилась улыбка Чеширского кота, и он спросил кого-то на другом конце провода, как прошло поглощение «Грейнтек». Он посмотрел на Джиллиан Беккер и сделал неопределенный жест свободной рукой. Джиллиан встала и проводила меня до двери. Брэдли чему-то очень громко рассмеялся, положил ноги на письменный стол и заявил, что хотел бы вложить часть полученных средств в новый отель, который он строит на Мауи. [24]24
  Мауи – второй по величине остров в Гавайском архипелаге; является частью штата Гавайи.


[Закрыть]

Когда мы оказались у двери, Брэдли прикрыл рукой микрофон и сказал:

– Коул, держите меня в курсе!

– Конечно, – ответил я.

Брэдли Уоррен убрал руку с микрофона, рассмеялся так, словно ему только что сообщили лучшую шутку года, и повернулся в кресле к стеклянной стене.

Я вышел из кабинета.

Теперь, взвалив безопасность своей семьи на мои плечи, он мог с легкой душой вернуться к своему бизнесу.

8

Через двадцать минут после того, как Брэдли и Джиллиан вернулись к своим делам, я уже подъехал к плоскому серому зданию на Венецианском бульваре в Калвер-Сити [25]25
  Калвер-Сити – западный пригород Лос-Анджелеса.


[Закрыть]и припарковался рядом с красным джипом «чероки», блестевшим, как отполированное стекло. Я находился в индустриальной части города, поэтому все здания были плоскими и серыми, но рядом с большинством из них не стоял «чероки» и там не было стальных дверей с электронным замком и надписью «ТИР БАРТОНА». Мне пришлось позвонить в звонок, и тогда кто-то внутри здания нажал на кнопку и стальная дверь отошла в сторону.

Большой холл был ярко освещен, здесь стояло несколько автоматов, продающих кока-колу, висели плакаты с Клинтом Иствудом из «Грязного Гарри» и Сильвестром Сталлоне из «Рембо». Кто-то повесил плакат с Хьюи, Дьюи и Луи [26]26
  Хьюи, Дьюи и Луи – трое утят из мультипликационного сериала Уолта Диснея.


[Закрыть]с маленьким значком, утверждавшим: «МЫ ЗА НСА». [27]27
  НСА – Национальная стрелковая ассоциация. Выступает за права граждан на приобретение и хранение огнестрельного оружия.


[Закрыть]Ох уж эти любители оружия! На длинном прилавке были разложены мишени, все необходимое для чистки огнестрельного оружия, пистолеты, которые можно взять напрокат. Рядом стояло несколько кресел, где вы могли подождать начало стрельб.

Трое мужчин в деловых костюмах, женщина в спортивных брюках и еще одна женщина в платье дожидались своей очереди, однако никто из них не сидел в кресле. Все толпились у стойки и выглядели крайне недовольными. Один из мужчин был высоким и толстым – никак не меньше сорока фунтов лишнего веса. Он наклонился над стойкой, нависнув над Риком Бартоном.

– Черт побери! Мне назначено определенное время. Не понимаю, почему я должен стоять и ждать.

– Я приношу вам извинения за причиненные неудобства, сэр, – спокойно ответил Рик Бартон, – но мы должны на короткое время закрыть тир. Он откроется через пятнадцать минут.

– Закрыть, твою мать! Поцелуйте меня в задницу! Я слышу, как там кто-то стреляет!

Рик Бартон спокойно кивнул.

– Да, сэр. Еще пятнадцать минут. Прошу меня извинить, – вежливо ответил Рик и подошел ко мне.

Он был невысоким и стройным. Рик двенадцать лет прослужил в морской пехоте и в течение восьми из них входил в сборную по стрельбе из пистолета.

– Слава богу, что ты пришел. Если бы мне пришлось еще раз сказать «сэр» этому хрену, я бы натянул ему глаз на его жирную задницу.

– Да, Рик, умри – лучше не скажешь.

– Хочешь немного пострелять?

Я покачал головой:

– В магазине мне сказали, что Джо здесь.

Рик посмотрел на часы.

– Сходи к нему и скажи, что у него только десять минут. Не уложится – башку откручу.

Он бросил мне наушники, и я направился к двери. У меня за спиной раздался голос толстяка:

– Эй, а почему он туда идет?

За дверью находился длинный, тускло освещенный коридор с множеством надписей вроде: «НАУШНИКИ И ОЧКИ ОБЯЗАТЕЛЬНЫ» или «ОЧЕРЕДЯМИ НЕ СТРЕЛЯЙ». Коридор заканчивался еще одной дверью – звуконепроницаемой, открыв которую посетитель оказывался на огневом рубеже. Здесь было двенадцать кабинок для стрельбы по мишеням, перемещаемым с помощью электрических блоков. Сейчас свет в помещении не горел: освещены были только мишени. Работал магнитофон, и Боб Сегер орал «Я люблю этот старый рок-н-ролл…» так громко, что не спасали даже наушники. Другие искали своих партнеров на поле для гольфа или на теннисном корте, а я – только здесь.

Джо Пайк стрелял по шести мишеням, установленным на максимальном расстоянии. Он использовал кольт «питон» с патронами калибра 357 Магнум и четырехдюймовым стволом, перемещая его слева-направо и справа-налево. По мишеням Пайк стрелял в такт музыке.

«Такая музыка успокаивает душу».

Он был в потертых джинсах «ливайс», синих «найк» и серой футболке с обрезанными рукавами. Его наряд дополняли стальной «Ролекс» и очки пилота с зеркальными стеклами. Пистолет, очки и «Ролекс» сверкали в темноте, словно их долго и тщательно полировали. Движения Пайка были точно выверены. Он походил на хорошо отрегулированную машину.

«Бэнг-бэнг-бэнг».

Легкое движение «питона» – вспышка – дыра рядом с десяткой. Темные очки, похоже, не мешали ему стрелять. Может быть, потому, что глаза Пайка были закрыты. Может быть, потому, что Пайк и мишень каким-то непостижимым образом становились единым целым. Мы с Пайком могли бы написать книгу под названием «Дзэн и искусство стрельбы из личного оружия» и заработать целое состояние. Вот так-то!

Пайк остановился, чтобы перезарядить пистолет, продолжая смотреть в сторону мишеней.

– Хочешь пострелять?

«Ну, вы понимаете? Грандиозно!»

Я подошел к его кабинке и выключил магнитофон.

– Как ты узнал, что я здесь?

Он молча пожал плечами.

– У нас есть работа.

– Да?

«Пайк – большой любитель поговорить».

Мы подошли к мишеням и сняли их. Все пули находились не более чем в двух дюймах от центра. Пайк был вполне доволен. Я это понял, поскольку уголок его рта дрогнул. Джо Пайк не улыбается. Никогда. Постепенно к этому привыкаешь.

– Хмм, неплохо, – заметил я.

Мы собрали его вещи и зашагали обратно по темному коридору. На ходу я начал рассказывать Пайку про Брэдли и Шейлу, про украденную книгу «Хагакурэ» и про телефонный звонок от неизвестного, до смерти напугавший Шейлу Уоррен.

– Такая угроза выглядит бессмысленной, – сказал Пайк.

– Не совсем так.

– Может быть, и нет никакой угрозы. Может быть, кто-то просто развлекается.

– Может быть.

– Может быть, дамочка все придумала.

– Может быть. Но мы не знаем наверняка. Почему бы тебе не посидеть с женщиной и ребенком, пока я буду искать книгу.

– Угу.

Когда мы вышли в холл, Пайк уже начал стаскивать с себя футболку.

– Ну, наконец, – пробурчал толстяк, но, увидев Пайка, сразу заткнулся.

Пайк на дюйм выше меня, и у него более развитая мускулатура. Когда мы были во Вьетнаме, он сделал себе татуировку: красные стрелы на обеих руках там, где дельтовидные мышцы. Стрелы направлены вперед. На правой стороне груди у него уродливый шрам от пули: мексиканец в костюме «зут» [28]28
  Костюм «зут» был популярен среди молодежи в 1950-е годы: пиджак до колен, мешковатые брюки, широкополая шляпа.


[Закрыть]выстрелил в него из золотого автоматического пистолета «Ллама». Кроме того, у Пайка на спине, над правой почкой, имеются еще два шрама. Толстяк посмотрел на мышцы и татуировку, увидел шрамы и отвернулся. Рик Бартон ухмылялся от уха до уха.

– Я воспользуюсь твоим душем, Рик? – спросил Пайк.

– Нет проблем.

Пока Пайк мылся в душе, я позвонил из телефона-автомата Шейле Уоррен.

– Еду к вам, – сказал я. – Брэдли нанял меня, чтобы за вами присматривать.

– Хорошо, именно на это я и рассчитывала, – ответила она.

– Я привезу своего партнера, Джо Пайка. Он позаботится о том, чтобы в доме и вокруг него было безопасно.

Повисла пауза, а затем она спросила:

– А кто такой Джо Пайк?

Возможно, я, сам того не заметив, перешел на язык урду.

– Мой партнер. Мы совместно владеем агентством.

– А тебя здесь не будет?

– Кто-то должен искать книгу.

– Может быть, пусть лучше Джо Пайк будет искать книгу.

– Я умею – искать, а он – охранять.

Я слышал, как она дышит в трубку. Дыхание было глубоким, но прерывистым, и мне показалось, что я слышу, как позвякивает лед в стакане. Впрочем, это мог быть и телевизор.

– Вы сильно перебрали вчера вечером. Как голова?

– Да пошел ты! – сказала она и повесила трубку.

Через пять минут появился Джо Пайк с синей спортивной кожаной сумкой. И мы поехали через город: я впереди, Пайк – за мной на своем «чероки». Когда мы добрались до дома Уорренов, Пайк припарковал свой джип, взял сумку и пересел в мой «корвет». Хэтчер и его «тандерберд» исчезли. Я рассказал Пайку про Берка Фельдштейна, галерею «Сан три», Нобу Ишиду и двух полицейских из азиатского подразделения.

– В АПП работают крутые парни, – заметил Пайк. – Думаешь, книгу украл Ишида?

– Через несколько часов после нашей встречи кто-то угрожал Уорренам. Если книги у Ишиды нет, возможно, он захочет узнать, у кого она. Возможно, начнет расспрашивать.

– И ты можешь оказаться рядом, когда он получит ответы, – кивнул Пайк.

– Ну да.

Уголок его рта слегка дернулся.

– Здорово!

Входная дверь открылась, и из дома вышла Шейла Уоррен. На ней были обтягивающие джинсы и коротенькая красная маечка, открывавшая загорелый живот. Она положила руки на бедра и уставилась на нас.

– Вы хозяйка дома? – спросил Пайк.

– Да.

Пайк открыл спортивную сумку, вытащил девятимиллиметровый «вальтер», задрал правую штанину, пристегнул пистолет к щиколотке и вылез из машины. Возможно, он решил придержать «питон» для более серьезной работы.

– Будь осторожен, – предупредил я.

Пайк молча кивнул, взял сумку и зашагал к дому. Он остановился перед Шейлой Уоррен и протянул ей руку. Она без колебаний ответила на предложенное рукопожатие. Шейла Уоррен бросила быстрый взгляд в мою сторону, а потом вновь посмотрела на Пайка и широко улыбнулась. Она взяла Пайка под руку и провела в дом. Мне показалось, что она облизнула губы. Я медленно отъехал от тротуара. Как хорошо, что Пайк такой крутой.