Текст книги "Правило двух минут"

Автор книги: Роберт Крайс (Крейс)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

24

Поллард направлялась в центр, чтобы обследовать место преступления. Она выехала на Голливудское шоссе и стала спускаться в самое чрево города, когда позвонила Эйприл Сандерс.

– Привет, – сказала Сандерс. – Получила факс, все нормально?

– Я как раз собиралась позвонить тебе и поблагодарить, подруга. Ты попала в десятку.

– Надеюсь, ты не разочаруешься во мне, когда я расскажу тебе остальное. Полиция меня засекла. Я так и не смогла добраться до их материалов.

– Шутишь! Значит, они ведут собственную игру.

Поллард была искренне удивлена. Банковский отдел и отдел ограблений в полицейском департаменте так часто работали вместе над одними и теми же делами, что обменивались информацией совершенно свободно.

– Не знаю, почему они вдруг решили вставить мне палки в колеса. Я спросила у одного типа… Джордж Хайнс, может, помнишь?

– Нет.

– Наверное, он пришел после того, как ты уволилась. Короче, я спросила – что за дела? Я думала, мы товарищи по оружию, так как насчет взаимопомощи?

– И что он ответил?

– Ответил, что материалов но делу у них больше нет.

– Как нет? Они же отдел ограблений!

– Я так и сказала. Когда они закрыли дело, кто-то сверху позаимствовал его. Я спрашиваю – кто сверху: начальство или Господь Бог? Хайнс ответил, что это уже не их забота и больше он не имеет права ничего сообщить.

– В смысле, не их забота? Это же было ограбление.

– Если бы копы знали, что делают, они были бы нами. Не знаю, что еще добавить.

Несколько секунд Поллард вела машину молча, обдумывая сказанное.

– Он сказал, что дело закрыто?

– Его собственные слова. Черт… я побежала… Лидс…

Эйприл положила трубку.

Если полиция засекретила протоколы по Марченко и Парсонсу, это увеличивало шансы на то, что Ричард Холмен, Фаулер и остальные были каким-то образом причастны к делу. Холмена это расстроит, но у Поллард и без того накопился груз плохих новостей: присланный Эйприл список свидетелей включал не только имена, но и телефонные номера людей, опрошенных ФБР по делу Марченко и Парсонса. Среди них была и мать Марченко, Лейла. Поллард сверила тридцать два номера в списке с исходящими звонками Ричарда Холмена и Майка Фаулера – результаты оказались сногсшибательными. Фаулер звонил матери Марченко дважды. Крайне маловероятно, чтобы патрульный инспектор имел законные основания вступать в контакт со свидетелем, поэтому Поллард окончательно уверилась, что Фаулер затеял какое-то мошенничество. Видимо, Холмен-младший был вовлечен в некую противозаконную игру. Перспектива рассказать об этом Максу не представлялась Поллард соблазнительной. Холмен хотел верить в то, что его сын вел правильную жизнь.

Поллард свернула с Голливудского шоссе на Аламеду и поехала параллельно реке. По 4-й улице она, миновав мост, перебралась на восточный берег. Тот был весь заставлен складами, сортировочными станциями и грузовыми машинами. До этого Поллард доводилось спускаться к реке всего дважды: первый раз с заданием перехватить груз иранских наркотиков, а второй – с заданием отследить педофила, привозившего ребятишек из Мексики и Таиланда. В случае с наркотиками Поллард явилась на место преступления, когда тело уже обнаружили; в случае с педофилом ей повезло меньше. Она сама нашла в контейнере тела трех детей, мальчика и двух девочек, после чего несколько недель не могла уснуть. Она отдавала себе отчет в том, что ее снова привела сюда смерть. При виде реки по коже начинали бегать мурашки, и Поллард становилось дурно. Может, сейчас ей было даже страшнее, поскольку она понимала, что ей, вполне вероятно, придется преступить закон.

Уволившись из ФБР восемь лет назад, Поллард не переставала чувствовать себя копом. Она вышла замуж за копа, большинство ее друзей были копами, и, подобно почти всем копам, она не желала ввязываться в конфликты с полицией. Река Лос-Анджелес считалась запретной зоной. Перебраться через изгородь, чтобы исследовать место преступления, представлялось ей мелким, но все же нарушением закона. Тем не менее Поллард знала, что должна проверить рассказ Холмена и увидеть все собственными глазами.

Поллард ехала по Мишн-роуд, вдоль изгороди, мимо рабочих и грузовиков, пока не добралась до служебного въезда. Она припарковала машину и подошла к воротам. Сухой ветерок доносил с востока запах керосина. Поллард заранее надела джинсы и кроссовки, к тому же прихватила рабочие перчатки Марти на случай, если придется карабкаться через забор. Ворота были заперты и для надежности обмотаны цепью, как она и предполагала. Кроме того, она ожидала, что у ворот стоит усиленная охрана, но пока никого не заметила. Поллард надеялась, что сможет достаточно хорошо разглядеть место преступления сверху, но, дойдя до ворот, поняла, что необходимо перелезть на другую сторону.

Русло реки представляло собой широкий бетонный канал с желобами для стока воды. Сверху тянулся забор с колючей проволокой. Мост 4-й улицы просматривался и отсюда, но недостаточно хорошо, чтобы отчетливо представить картину преступления. Автомобили проезжали по мосту в обоих направлениях, по тротуарам шли пешеходы. В ярких лучах утреннего солнца под мостом залегла узкая полоса тени, разрезавшая реку на две части. Промышленный пейзаж выглядел до крайности уродливо: безобразная голая местность с полным отсутствием признаков жизни. Грязная струйка воды, льющаяся из водостока, наводила на мысли о канализационном коллекторе. Ростки сорняков безнадежно пробивались сквозь щели в бетоне. Не самое подходящее место для смерти и уж тем более для ареста бывшего агента ФБР за несанкционированное вторжение.

Поллард надевала перчатки, когда из погрузочного дока выкатил белый крытый грузовик и просигналил ей. Поллард сперва приняла его за патруль, но когда грузовик подъехал поближе, она увидела, что он принадлежит судовладельческой компании. Водитель, мужчина средних лет с коротко стриженными седыми волосами и толстой шеей, нажал на тормоза и остановился у ворот.

– Хочу сообщить, что вам не следует здесь находиться, – сказал он, высунувшись из кабины.

– Знаю. Я из ФБР.

– Просто предупредил. У нас тут внизу произошло несколько убийств.

– Поэтому я здесь. Спасибо.

– Учтите, здесь ходят патрули.

– Спасибо.

Поллард хотелось, чтобы водитель свалил ко всем чертям и оставил ее одну, но он не трогался с места.

– Опознание проводите? – поинтересовался он.

Поллард сняла перчатки и направилась к грузовику, одарив водителя фирменным взглядом, каким обычно смотрела на задержанных преступников.

– У вас что – есть право спрашивать?

– Да ладно вам, просто я работаю здесь, а нас просили держать ухо востро. Я так, без задних мыслей.

Поллард вынула бумажник, но открывать его не стала. Свой жетон и удостоверение – фэбээровцы называют их «кредитками» – она сдала, когда увольнялась со службы, но бумажник ей подарил Марти. Он купил его в подарочном магазине ФБР в Куонтико, поэтому тот был разукрашен эмблемами ФБР. Не сводя с водителя взгляд, Поллард вертела в руках бумажник так, что разноцветные печати на нем не заметил бы только слепой.

– Нам стало известно, что некто собирает группу для экскурсии к месту преступления. Туристов водит, господи прости. Вам что-нибудь известно?

– Никогда не слышал ничего подобного.

Поллард глядела на него строго, как на подозреваемого.

– Нам сообщили, что этот некто водит белый грузовик.

Мужчина рьяно замотал головой, тряся складками кожи на толстой шее.

– У нас тысяча белых грузовиков. Я ничего не знаю.

Поллард наблюдала за ним, будто принимала решение – жить ему или умереть, потом убрала бумажник в карман.

– Если вам так нравится следить, следите за белым грузовиком.

– Да, мэм.

– И вот еще что. Вы здесь только днем или по ночам тоже?

– Только днем.

– Ладно, тогда забудьте. Вы правильно поступаете, что присматриваете за обстановкой. А теперь поезжайте и дайте мне заняться делом.

Поллард подождала, пока он уедет, и снова повернулась к воротам. Она довольно легко перелезла на ту сторону и пошла по служебному пути. Войти в русло реки было все равно что спуститься в окоп. Бетонные стены обступили ее, спрятав город, и скоро она могла видеть разве что верхушки нескольких небоскребов в центре.

Ровный, плоский канал простирался в обе стороны. Стоял полный штиль. Даже запах керосина куда-то пропал. На юге Поллард видела мосты 6-й и 7-й улиц, на севере – мост 1-й улицы, следом за мостом – 4-й. Высота стенок канала достигала двадцати футов, сверху тянулась изгородь. Все это напомнило Поллард тюрьму строгого режима. Вообще конструкция была спроектирована так, чтобы сдерживать реку в сезон дождей. Когда начинались ливни, тоненькая струйка воды моментально превращалась в разъяренного зверя, бросавшегося на высоченные стены и пожиравшего все на своем пути. Поллард понимала, что, как только она покинет безопасный пандус, стены станут и ее тюрьмой тоже. Если вода прорвется в канал, Поллард будет не выбраться. Если полицейская машина остановится возле забора, ей негде будет спрятаться.

Поллард направилась к мосту и зашла в тень. Там было попрохладнее. Поллард захватила с собой чертеж места преступления из «Таймс» и набросок, сделанный Холменом, но она и так догадалась, где лежали тела. Четыре ярких светлых пятна под мостом выделялись на фоне грязного бетона. Ничего удивительного. Когда мертвых увезли, а полиция хорошенько осмотрела место преступления, специальная бригада все зачистила. Однажды Поллард видела, как они работают. Кровь впитывалась в специальные поглощающие гранулы, которые затем, как пылесосом, втягивались в контейнер. Участок заражения обрабатывался дезинфицирующим средством, а напоследок – струей пара под высоким давлением. И вот теперь, спустя неделю с лишним, бетон на том месте, где лежали трупы, мерцал, словно привидение в потемках. Поллард оставалось лишь надеяться, что Холмен об этом знал. Сама она ни разу не наступила на светлые участки, осторожно обходя их.

Стоя между очертаниями тел, Поллард рассматривала пандус. Он находился примерно в восьмидесяти ярдах и выводил точно к месту преступления. Ничто не нарушало ей обзор, но Поллард понимала, что при ярком дневном свете и отсутствии припаркованных здесь машин перспектива кажется иной, нежели той ночью.

От машин следов не осталось, поэтому Поллард пришлось свериться с рисунком из «Таймс». На схеме три автомобиля образовывали широкий треугольник. Машина, представлявшая собой вершину треугольника, находилась севернее моста. Что касается основания треугольника, то вторая машина располагалась полностью под мостом, а последняя – по диагонали, чуть ближе к правой опоре. Также на рисунке точками отображались тела погибших, и над каждой было написано имя.

Мэллон и Эш лежали рядом, за машиной Эша. Именно она была снабжена рацией и являлась вершиной треугольника. В багажнике автомобиля обнаружили картонную упаковку, рассчитанную на шесть бутылок мексиканского пива «Текате», из которых четыре отсутствовали. Машина Фаулера находилась в левом нижнем углу, под мостом. Его тело лежало, если верить схеме, рядом с правым передним крылом. Машина Холмена располагалась в правом углу основания треугольника, а самого Ричарда нашли между его машиной и телом Фаулера. Поллард решила, что Мэллон и Эш оказались на месте первыми, поэтому и припарковались с северной стороны моста, оставив место для остальных. Фаулер, вероятно, приехал сразу за ними, а последним появился Холмен.

Поллард сложила и убрала карту. Внимательно посмотрела на четыре отбеленных пятна на бетоне. Это была уже не газетная картинка, а постепенно блекнущие следы четырех жизней – Мэллон и Эш рядом, Ричард Холмен – ближе всех к опоре моста. Поллард выбрала точку поблизости от места, где лежал Фаулер. Потом отошла и попыталась представить себе, как они стояли во время стрельбы. Если все четверо разговаривали, то Фаулер и Холмен должны были находиться спиной к пандусу, Фаулер, вероятно, присел на капот. Холмен, возможно, тоже прислонился к своей машине, но в этом Поллард не была уверена. Так или иначе, они оба не видели, как кто-то спускается с пандуса. Стрелок подкрался к ним сзади.

Поллард подошла к месту, где лежали тела Мэллона и Эша, и встала там, где находилась их машина. Они должны были смотреть на юг, в сторону Фаулера. Поллард мысленно прислонилась к машине с бутылкой пива в руках. По всем законам логики пандус лежал перед ними как на ладони.

Поллард двинулась дальше. Она хотела убедиться в существовании северного съезда, но стены здесь оказались совершенно отвесные – вплоть до моста 4-й улицы и дальше. Она по-прежнему искала спуск, когда со стороны ворот загромыхало так, словно кто-то разматывал цепь. Она зашла под мост и увидела спускавшегося по пандусу Холмена. Поллард удивилась. Она не извещала его, что собирается сюда заглянуть, а следовательно, не ожидала его появления. Она задумалась, что он здесь делает, а потом поняла, что сперва услышала грохот открывающихся ворот, а потом – скрип башмаков по усыпанному песком бетону. Он находился от нее на расстоянии примерно половины футбольного поля, но она различала его шаги. Окружавшие их стены усиливали звук.

Поллард молча смотрела, как он приближается. Наконец он подошел к ней вплотную.

– Вы были правы, Холмен, – не замедлила она поделиться своими наблюдениями. – Они не могли не услышать стрелка – ведь я вас сразу услышала. Они знали убийцу.

Холмен оглянулся на пандус.

– Здесь, внизу, по-другому просто невозможно. И потом, по ночам обычно еще тише.

Поллард скрестила руки на груди и почувствовала, что устала. Так вот, значит, в чем проблема: не уловить шум здесь нельзя, а полиция утверждает обратное.

25

Поллард пребывала в раздумьях, но Холмен прервал ее. Похоже, он нервничал.

– Послушайте, надо поскорее убираться отсюда, – сказал он. – Дальнобойщики могут вызвать полицию.

– Как вы узнали, что я здесь?

– Никак. Просто я был на мосту, когда вы спустились вниз. Я видел, как вы перелезли через забор.

– Вы что – оказались там случайно?

– Я приходил сюда уже дюжину раз. Пойдемте обратно. Я собирался вам позвонить…

Поллард не хотела возвращаться к воротам; она пыталась догадаться, почему полиция допустила такую очевидную промашку.

– Постойте, Холмен. Вы бывали здесь ночью?

Холмен остановился на границе падавшей от моста тени, и казалось, что свет и тьма рассекают его надвое.

– Да, раза два-три.

– Какое здесь освещение в ночное время?

– Когда их убили, луна находилась в третьей четверти и по небу плыли облачка. Я смотрел прогноз погоды. Тут можно было газету читать.

Он снова повернулся к воротам.

– Нам лучше уйти. Иначе вас могут арестовать за то, что вы сюда забрались.

– Вас тоже.

– Меня уже арестовывали. Я привык, а вам не понравится.

– Ступайте, Холмен, подождите меня наверху. А я попробую представить, что здесь произошло.

Холмен не ушел, хотя было очевидно, что ему не очень-то по душе здесь оставаться. Поллард покружила по месту преступления, пытаясь вообразить расположение машин и людей в ночь убийства. Она меняла их позы, как меняют позы манекенов, и постоянно оборачивалась на пандус. Она мысленно переставляла машины местами, подозревая, что, возможно, пропустила нечто очевидное.

– Чего вы добиваетесь? – спросил Холмен.

– Пытаюсь увидеть, есть ли способ проникнуть сюда незамеченным.

– Они видели его. Вы сами только что признали, что они его видели.

Поллард подошла к краю канала и стала вглядываться в воду. Канал представлял собой прямоугольный желоб около двух футов глубиной, по дну которого струился жалкий ручеек. Стрелок мог бы спрятаться в нем или за одной из опор моста, если бы знал, где и когда ждать четырех офицеров, иначе ему бы ничего не удалось. Поллард чувствовала, что она близка к разгадке. Первое и основное правило расследования гласило, что простейшее объяснение и есть самое вероятное. То, что стрелок притаился в желобе, казалось не более правдоподобным, чем то, что он, как ниндзя, спрыгнул с моста.

– Вы меня слышите? – окликнул ее Холмен.

– Я думаю.

– Вы должны меня выслушать. Сегодня утром я поехал к Лиз забрать материалы, но полиция меня опередила. Они обчистили стол Ричарда. Забрали все отчеты.

Поллард в удивлении отвернулась от канала.

– Откуда они узнали, что отчеты у нее?

– Не знаю, что им изначально понадобилось, но они знали, что Лиз мне помогает. Они объяснили, будто приехали за вещами Ричарда, зная, что я был у него в квартире… ну, типа хотели посмотреть, не обчистил ли я дом собственного сына. Может, именно тогда они и увидели рапорты.

– Кто?

– Тот детектив. Я рассказывал вам – Рэндом.

– Рэндом из отдела убийств руководит расследованием?

– Именно. Когда я ушел, на меня накинулись Рэндом и трое его парней. Они сказали, что сбежала Мария Хуарес и в этом моя вина. Но я думаю, причина в другом. Они узнали, что мы ездили к жене Майка Фаулера, и им это не понравилось. Ваше имя они не упоминали, но про меня им все известно.

Поллард было глубоко наплевать, знают они про нее или нет. Она задумалась, почему детектив из убойного отдела забирает отчеты о налетах Марченко и Парсонса. Те самые отчеты, про которые Эйприл сказала, что они больше не представляют ценности для отдела ограблений и поэтому их затребовал кто-то из начальства.

Поллард догадывалась об ответе.

– У вас была возможность повидаться с семьями Мэллона и Эша? – все же спросила она.

– Я позвонил им, выйдя от Лиз, но со мной не стали разговаривать. Рэндом уже предупредил их насчет меня. Он потребовал, чтобы я больше не тревожил Лиз и держался от нее подальше.

Качая головой, Поллард еще раз обошла место преступления, стараясь не наступать на дезинфицированные участки. Она была рада, что Холмен не спрашивает о происхождении светлых пятен.

– Хотела бы я знать, что написано в этих рапортах, – сказала она.

– Они их забрали.

– Поэтому-то мне и интересно, что в них написано. Что Лиз рассказывала про ночь четверга?

Описав круг, Поллард вернулась к исходной точке и поняла, что Холмен молчит.

– Вы забыли спросить ее?

– Пол его машины был заляпан грязью, так она сказала.

– Значит, Ричард ездил вместе с Фаулером.

– Наверно. Вы думаете, они спускались сюда?

Поллард уже обдумала такой вариант и успела его отвергнуть.

– Здесь нет травы и чертовски мало грязи, Холмен. Даже если бы они спрыгнули в воду, то не собрали бы столько грязи, сколько мы видели на ботинках Фаулера.

Поллард снова посмотрела на пандус, затем на Холмена. Там, где он стоял, тень от моста разрезала его на две абсолютно равные половины – светлую и темную.

– Холмен, мы с вами не какие-нибудь Шерлоки Холмсы. Мы находимся на месте убийства, и совершенно очевидно, что стрелок не мог появиться здесь незамеченным. Он не прятался и не лежал в засаде… он спустился по пандусу, подошел и застрелил их. Это задачка для детектива-стажера. Фаулер, твой сын, Мэллон и Эш – все они позволили ему подойти в упор.

– Знаю.

– Вот в чем суть. И не только мы такие умные. Копы, спускавшиеся сюда, тоже должны были это заметить. Они наверняка сообразили, что Хуарес не мог перестрелять своих жертв из засады, но, согласно официальным заявлениям в прессе, все так и произошло. Значит, они либо игнорируют очевидное, либо лгут, либо существует гипотеза, объясняющая, что за чертовщина здесь творилась, но я не могу ее представить.

Холмен отступил в тень.

– Понятно.

Поллард не была уверена, что ему все понятно. Если такой гипотезы нет, значит, полиция скрывает обстоятельства убийства. Поллард не хотела верить в это, пока не доберется до рапортов. Она все еще надеялась, что какая-нибудь мелкая деталь поможет пролить свет на случившееся.

– Ладно, – сказала она, – пока остановимся на этом. Я просмотрела список свидетелей по делу Марченко и проверила номера их телефонов по квитанциям вашего сына и Фаулера. Плохие новости: Фаулер дважды звонил матери Марченко.

– Это значит, что они проводили расследование ограблений.

– Это значит, что они проводили расследование ограблений. Но не значит, что они занимались этим официально, а не в собственных целях. Нам надо поговорить с ней и узнать, что хотел от нее Фаулер.

Казалось, Холмен задумался. Он отвел взгляд.

– Может, завтра. Сегодня я не могу.

Поллард посмотрела на часы и почувствовала укол раздражения. Ей пришлось унижаться перед матерью, чтобы приехать сюда и помочь Холмену, а он, видите ли, не может.

– Знаете, Холмен, – сказала она, – я не могу уделять вам все свободное время. Я выкроила для вас сегодняшний день, так что же откладывать?

Холмен поджал губы и покраснел. Он начал что-то говорить, отвернулся к пандусу, затем снова посмотрел на Поллард. Ей показалось, что на лице у него написано замешательство.

– Вы действительно делаете все возможное, – сказал он. – Я ценю…

– Тогда поехали.

– Я должен повидаться со своим боссом. Я не появлялся на работе уже неделю, и сегодня он устроил мне головомойку. Он хорошо относился ко мне, пока Рэндом его не запугал. Я не могу потерять работу, агент Поллард. Иначе плакала моя свобода.

Поллард заметила, как Холмен буквально сгорает от стыда, и поняла, что зря решила на него надавить. И снова задумалась, зачем Рэндом так наседает на бедного парня, который недавно потерял сына. Она бросила взгляд на часы и почувствовала себя рабыней времени.

– Ладно, можно навестить мать Марченко и завтра. Я знаю человека, который поможет мне с отчетами. Думаю, мне удастся добраться до них сегодня же.

Холмен оглянулся на пандус.

– Пора. Не хочу, чтобы из-за меня у вас были неприятности.

На обратном пути они молчали, но каждый их шаг громко отдавался в тишине. И с каждым шагом Поллард все больше убеждалась, что расследование убийства четырех офицеров было проведено из рук вон плохо, и она хотела докопаться до истины.

Не забывала она и о детективе Рэндоме. Он перекрывал Холмену кислород, а это не слишком удачное решение для офицера полиции. Во время собственных расследований Поллард имела дело как с журналистами, так и с нервными родственниками, и затыкать им глотки всегда было худшим из вариантов – они только начинали упорнее рваться к правде. Рэндому, по всей вероятности, это тоже известно, но ему так необходимо скрыть информацию, что он сознательно идет на риск.

Серьезный риск. Поллард хотелось узнать, что же он так защищает. Она не отступится.