Текст книги "Рыжая Соня и ветер бездны"

Автор книги: Роберт Ирвин Говард

Соавторы: Дуглас Брайан,Крис Уэйнрайт (Уэнрайт),Дмитрий Арсеньев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Соня закричала… и пробудилась.

Бледный рассвет уже пробивался сквозь щель в ставнях. В комнате, кроме Сони, никого не было. Со двора уже доносились какие-то звуки: слуги проснулись и приступили к своей обычной работе.

Спать больше не хотелось. Соня села на постели, заплела свои роскошные рыжие волосы и задумалась. Кто насылает на нее эти сны? Чего хочет от нее хозяин этих беспокойных сновидений? Чего он добивается?

Ответ таился в недрах Великой Черной Пирамиды. У Сони не было в этом никаких сомнений. Посвященные учат: понять волю чужого чародейства можно лишь одним путем – полностью отдавшись на волю того, кто насылает чары. Однако здесь необходимо тонкое чутье и крепчайшая сила воли, чтобы вовремя уловить то последнее мгновение, когда требуется остановиться и поставить чужой магии свои заслоны. Соня чувствовала себя в силах остановить чужую руку и разрушить козни врага в самом его логове.

Но для этого требуется попасть в это самое логово…

Ментаптэ?

Она тряхнула головой. Хотя бы и так! В молодом жреце немало привлекательного, кто станет отрицать, но все же таится в этом человеке какая-то гнильца, какая-то неприятная, жутковатая тайна.

Невозможно, он только мнит себя верховным жрецом, а на деле является игрушкой в руках другого… или других.

Соня спустилась вниз и заказала завтрак: лепешку, прожаренную на масле, и кружку козьего молока.

Беспокойные мысли не оставляли ее. Эти Видения приходили к ней не просто так: кто-то упорно пытался заговорить с ней, используя такой необычный способ. Почему? Неужели нет другой возможности? Неожиданно Соня поняла: этой ночью что-то случилось. Что-то страшное, непоправимое. Поэтому и сон, обычно просто тревожный, сегодня был почти невыносимым.

Она отодвинула от себя опорожненную кружку, вытерла рот и встала.

В этот момент в «Веселом вепре» показался еще один ранний посетитель. Это был Кадах. Он явно был не в себе. Глаза его блуждали, загорелое лицо казалось пепельно-серым от бледности, одежда забрызгана грязью.

– Боги! Ты здесь!..– выговорил он с трудом, буквально падая на скамью напротив Рыжей Сони.

– Я собиралась уходить,– ответила Соня холодновато.

Ей не улыбалось провести утро в компании похмельного наемника. Но Кадах страдал вовсе не от похмелья.

– Несчастье! – сказал он.– Какое несчастье!

Его серьезный тон и глаза, полные отчаяния, заставили Соню взглянуть на него более внимательно.

– Что случилось?– требовательно спросит она. – Вайба, старшая жена господина…

– Та, которую ты собирался навестить нынче ночью?

– Да.

– Что же с ней случилось?

– Она исчезла! Могучие боги знают, я перерыл весь этот скверный городишко, заглянул во все притоны, во все кабаки, везде расспрашивал…– Кадах судорожно перевел дыхание.– Никто не видел ее!

– Подожди. Ты уверен, что она пропала! Может быть, она…

– Нет! Остальные жены также не могут найти ее.

– Что необычного было в ее… может быть, нового…– начала, было, спрашивать Соня и вдруг прикусила губу.

Ей показалось, что она начинает что-то понимать… скорее прозревать, поскольку облечь свои подозрения в слова она еще не могла.

– Нового? Ты спрашиваешь, что нового было в окружении госпожи? Да ничего, ровным счетом ничего!

– Кроме… флакончика с благовониями…– медленно проговорила Соня.– Кажется, понимаю. Как настойчиво пытался тот торговец всучить мне эти благовония! А когда я отказалась купить, сославшись на нехватку денег, подарил мне его – «от чистого сердца»…

Кадах дико посмотрел на Соню широко раскрытыми глазами.

– Какие благовония? О чем ты?

– О той безделушке, которую ты выиграл у меня в кости! Ты преподнес ее госпоже в ту же ночь, не правда ли?

– При чем тут безделушка! Говорю тебе, госпожа пропала! Мы сбились с ног! Господин безутешен, ведь Вайба – его любимая жена. Он взял ее в свой гарем, когда еще был относительно молод и мог спать с женщиной. Вайба – единственная, кто родил от него ребенка. Правда, это дочь…

– Замолчи! Ты подарил ей флакончик в форме змеи?

– Да, но какое это имеет значение…

– Отвечай на мои вопросы. Не рассуждай, Кадах. Я сама еще плохо понимаю, в чем тут дело, Просто чувствую, что что-то неладно с этими благовониями…

– Кого ты подозреваешь? – Кадах подскочил, от волнения и с трудом удержался от того, чтобы схватить Соню за плечи и встряхнуть.

– Змея – символ древнего божества Стигии Сета. Солнечная Рысь, моя покровительница, внушает мне глубочайшее отвращение к тайнам подземелий и недр Черной Пирамиды, но в то же время некая тайная сила неудержимо влечет меня туда…

– Черная Пирамида?

Как всякий наемник, Кадах был человеком; практическим. Он слабо разбирался в божествах, древних и новых, ничего не знал о посвящениях, ритуалах и обрядах. Из всего, что проговорила Соня, он уловил лишь одно: госпожа, возможно, пропала возле Черной Пирамиды.

– Идем скорей туда! – воскликнул Кадах.

– Остановись, горячий ты человек! – возразила Соня.– Может быть, нас ждет там гибель. Нельзя бросаться в пасть зверя, не приняв сперва меры безопасности.

Но Кадах был уже на ногах и настойчиво тянул Соню за руку.

– Идем, идем, женщина! Я вижу, ты знаешь, о чем говоришь! Какие могут быть меры безопасности? Ты – со мной! Я сумею уберечь тебя от любой опасности. Да ты и сама, судя по тому, как хватаешься за свой кинжал, можешь постоять за себя. Идем!

Соня поднялась из-за стола. В самом деле, возможно, Кадах прав. Они ничего не выигрывают, сидя здесь и рассуждая.

Не успели они пройти и десятка шагов по улице, как кто-то начал их преследовать. Соня чувствовала пристальный взгляд чьих-то внимательных глаз у себя на затылке. Она невольно замедлила шаг. Но, как оказалось, и Кадах заметил непрошеного соглядатая.

– Иди, как шла,– прошипел он сквозь зубы.– За нами следят.

– Знаю.

Они завернули за угол и оказались в тесном глухом проулке. Кадах обнажил меч и прижался к стене. Соня встала за его спиной, держа наготове кинжал.

Послышались легкие шаги, и в переулке показался высокий стройный человек, до самых глаз закутанный в просторное белое покрывало. Кадах метнулся вперед, занося руку с мечом, но Соня остановила его:

– Стой! Кажется, я знаю этого человека!

Незнакомец опустил покрывало с лица. Но Соня узнала его не по чертам, не по сложению, а по фигуре. От этого человека исходили странные флюиды. Несомненно, она встречалась с ним в Каросе уже несколько раз. И всякий раз он представал перед нею в новом обличии. Поначалу он встретил ее в облике нищего, сидевшего под деревом возле «Веселого вепря». Затем он являлся к ней дрожащим рабом, молящим о помощи и пощаде, который непостижимым образом исчез, растворился в ночной темноте…

– Я знаю этого человека,– сказала Соня Кадаху, не таясь, во весь голос.

– Соня,– проговорил странный пришелец. – Ты – Соня. Кто с тобой?

– Это Ка…– начала было Соня, но пришелец перебил ее:

– Тише! Не называй его имени, иначе я буду владеть им, как владею тобой.

– Наглец! Как ты можешь говорить, будто владеешь мной! – рассердилась Соня.

Она не любила двусмысленностей, особенно такого дурного толка. Однако, незнакомец не обратил никакого внимания на ее праведный гнев.

– Я властен над твоими сновидениями, следовательно, владею и твоими мыслями,– пояснил он неторопливо.– А кто владеет помыслами человека, тот, можно сказать, владеет и самим человеком. Поэтому я не хочу знать имени твоего спутника. Скажи лишь: друг он или враг?

– Друг,– не раздумывая, ответила Соня.

Кадах фыркнул, однако меча в ножны не убрал.

– Что тебе нужно, зануда? – спросил он закутанного в покрывало незнакомца.

– Мое имя – Мардж-Са, что означает «Хозяин Сновидений»,– невозмутимо отозвался незнакомец.

Кадах расхохотался:

– Хорошенькое дело! Мое имя он знать не хочет, чтобы, стало быть, не «овладеть» моими мыслями… А свое запросто называет первому встречному!

– Во-первых, это никак не может мне повредить.– Казалось, ничто не могло вывести из себя этого незнакомого чернокожего человека, закутанного в белое покрывало.– Я Хозяин Сновидений, вы же – простые смертные. Силы слишком неравны, чтобы выходить на поединок с вами. Кроме того, вы мне нужны. А во-вторых, вы – не «первые Встречные». Я знаю эту женщину. Рыжая Соня – так ее зовут, о да. Много раз я встречал ее в своих сновидениях и всякий раз понимал все глубже: связь между нами крепка, Соня, она очень крепка. Ты спасешь меня… Ты, быть может, спасешь сотни погибающих душ!

– Ну а как насчет меня? – Кадаху не слишком понравилось, что он, мужчина, стоит тут, словно лишний, при мутном разговоре Сони с незнакомцем, и никому, кажется, нет никакого дела ни до внушительных мышц наемника, ни до его обнаженного меча.

Мардж-Са медленно повернулся к Кадаху и оглядел его с головы до ног:

– Грубая сила на защите чистоты помыслов? Неплохо. Будь.

Последнее понравилось Кадаху еще меньше.

– Я и так есть, будь ты неладен! – заревел, замахиваясь на незнакомца мечом.– И твое дозволение «быть» мне не требуется!

Соня решительно удержала его за руку:

– Успокойся, Кадах. Это жрец. У жрецов иногда бывает странная манера выражаться.

Весь красный от негодования, Кадах вложил, наконец, меч в ножны. Мардж-Са спокойно стоял рядом. Казалось, вся эта история его скорее забавляет, чем пугает.

– Вы закончили? – осведомился он.– В таком случае я могу ответить на твой вопрос, наемник.

– На какой еще вопрос? – проворчал Кадах, совершенно сбитый с толку.– Кажется, я не задавал тебе никаких вопросов!

– Ты хочешь знать, что случилось с той женщиной… кажется, ее звали Вайба?

Кадах подпрыгнул как ужаленный.

– Вайба? Откуда тебе известно об исчезновении этой женщины?

– А! Она исчезла! – Мардж-Са, казалось, чувствовал удовлетворение.– Стало быть, в ловушку попалась не Соня…

– Говори яснее! – крикнул Кадах вне себя! от нетерпения.

– Тише, друг мой. Будет лучше, если мы пройдем в мою убогую хижину и продолжим наш разговор там,– предложил Мардж-Са – Вдали от посторонних глаз мы, по крайней мере, будем чувствовать себя спокойнее.

Кадах переглянулся с Соней. Та пожала плечами.

– Я не боюсь его,– проговорила она вполголоса.

Этого оказалось достаточно, чтобы убедить наемника последовать за нею и Хозяином Сновидений по запутанному лабиринту узких улочек с глухими стенами и низкими глинобитными заборами.

Они прошли, казалось, совсем немного, но и Кадах, и Соня безнадежно заблудились, потеряв ориентир. Вроде бы совсем небольшой город Карос, а вот, поди ж ты – Хозяин Сновидений умудрился запутать здесь своих спутников.

– Прошу,– с полупоклоном проговорил он, приотворяя низенькую резную деревянную дверь, которая вела в небольшой домик, крытый соломой.

Пригнувшись, Кадах, а за ним и Соня, вошли в дом. Мардж-Са осторожно закрыл за ними дверь.

Они очутились в полной темноте, однако Соня чувствовала какое-то странное дуновение воздуха. Казалось, внутри хижина значительно просторнее, чем это можно было подумать, глядя на нее снаружи.

И точно! Когда Мардж-Са зажег глиняную лампу, и помещение озарилось дрожащим золотистым светом, Соня увидела, что находится посреди большого зала…

Она вздрогнула. Это был тот самый зал, который она видела в одном из своих снов. Облицованные полированным алебастром стены, белоснежные колонны, обвитые золотыми змеями… Да! Если не наяву, то в сновидении Рыжая Соня уже побывала здесь.

Кадах бесцеремонно плюхнулся в одно из кресел. Это было изящное кресло, сделанное из Черного дерева, инкрустированное перламутром и слоновой костью и обитое шкурами леопарда, вытянув мощные ноги в сандалиях, перетягивающих ремнями икры, Кадах вызывающе зевнул во весь рот.

– Так что ты хотел нам сообщить, Мардж?

– Мардж-Са,– мягко поправил Хозяин Сновидений.– Я хотел предложить вам немного вина и фруктов и рассказать о том, что случилось с пропавшей женщиной…

Он хлопнул в ладоши. Тотчас в зал откуда– то из бокового хода, забранного бархатным занавесом, вбежал слуга. При виде его по спине Сони пробежали мурашки.

Слуга Хозяина Сновидений был бледен, как полотно. В его лице не было ни кровинки. Огромные черные глаза смотрели мертво и пусто. В них не было ни зрачков, ни белков – сплошные темные провалы. Длинные белые пальцы, унизанные золотым ми кольцами в форме змей, обвивающих руки шевелились сами собой, точно жили самостоятельной, отдельной от их владельца жизнью. Низко поклонившись своему господину, странный слуга замер.

Мардж-Са обратился к нему на каком-то неизвестном Соне языке, тихом и шипящем.

«Так могли бы разговаривать змеи, превратись они вдруг в людей», с содроганием подумала Соня.

Видимо, сходные мысли посещали и Кадаха, потому что наемник, несмотря на всю свою показную браваду, побледнел и теперь сидел с зеленоватыми щеками и застывшей, будто наклеенной улыбкой.

Не отвечая ни слова, слуга еще ниже поклонился Хозяину Сновидений и вышел из зала, чтобы почти мгновенно возвратиться с большим серебряным блюдом, на котором стояли кувшин с узким горлом и несколько ажурных ваз с фруктами.

Мардж-Са протянул руку, и словно из пустоты перед ним возник тонконогий столик, на который слуга и поставил поднос. Ни Кадах, ни Соня не заметили, как слуга исчез – словно он растворился в воздухе.

– Прошу вас, друзья,– проговорил Мардж-Са.

– Ты что, будешь это есть? – с подозрением спросил Кадах у Сони.

– Да.– Соня не колебалась.– Он не станет нас травить.

– Возможно, он хочет нас одурманить.

– Не думаю. Не следует проявлять неуважения к хозяину. В конце концов, он хочет нам помочь или попросить нас о помощи.

И Соня решительно протянула руку к сочной грозди черного винограда.

Мардж-Са снова хлопнул в ладоши, и вновь перед ним появился белокожий слуга с золотыми перстнями. Однако – как заметила Соня – это был другой, не первый. Он был еще выше ростом, а волосы его, выкрашенные золотой краской, ниспадали на узкие плечи пышной волной. Соня даже не поняла, мужчина это или женщина. Одежда почти полностью скрывала тело слуги.

Мардж-Са распорядился о чем-то, и слуга поспешно выбежал из зала, шурша по мраморному полу босыми ногами. Вскоре он возвратился, держа за руку женщину, до самых глаз запутанную в покрывало. Она ступала неуверенно, будто была слепой или шла по скользкому льду.

Мардж-Са сдернул с нее покрывало, открывая обнаженное женское тело с пышными формами. Кожа женщины была неестественно бледной, а на горле багровела рана. Кровавая полоса казалась наклеенной на эту мертвую белую кожу.

– Вайба! – закричал Кадах, срываясь с места.

Женщина не пошевелилась, словно не слышала.

Мардж-Са выбросил руку в сторону наемника, останавливая его властным жестом.

– Итак, это она – та самая пропавшая женщина, Вайба? – требовательно спросил он.

– Да! Но что она здесь делает? И… боги, что с ней такое? Она отравлена? Накурилась черного лотоса?

– Она мертва,– спокойно ответил Мардж-Са.– Ее заманили в ловушку. Как я уже говорил, в эту ловушку должна была попасть Рыжая Соня, Посвященная Солнечной Рыси.

– Благовония! – сказала Соня.– Какая-то пахучая мазь, хранившаяся в маленьком флакончике, сделанном в форме змеи… Мне подарил это один торговец в лавке, где продавали женские украшения и косметику…

Мардж-Са схватил Соню за локоть. У него оказались неожиданно сильные пальцы, так что синяк, подумала Соня, теперь обеспечен.

– Кто направил тебя в эту лавку?

– Направил? – Соня пожала плечами.– Я пошла бродить по городу, потому что меня одолевали мысли, и мне хотелось развеяться…

Но Мардж-Са не могло удовлетворить подобное объяснение.

– Это лежит на поверхности,– сказал он нетерпеливо.– Это то, что ты сама думаешь… На самом же деле все произошло иначе. Кто-то подсказал тебе… Кто-то дал тебе совет пойти туда… Кто-то внушил тебе, что это твое желание – отправиться за украшениями. Скажи, Соня, неужто ты часто делаешь это?

– Нет,– теперь Соня задумалась по-настоящему.

В самом деле! Не так уж часто приходило ей в голову заглянуть в торговые ряды, где продавались украшения для женщин и тем более мази, притирания и прочая дребедень. Соня была молода и красива без всяких ухищрений. К тому же она часто оказывалась в таких условиях, когда человеку лучше не источать запахов – тем более крепких и терпких ароматов стигийских благовоний.

– Нет,– повторила Соня,– я нечасто поступаю так… Стало быть, кто-то подсказал мне… А! – Ее лицо просияло. Она вспомнила! – Это был слуга с постоялого двора. Черный сморщенный малыш, большой пройдоха. Он что-то говорил мне насчет торговых палаток Кароса…

– Биджаз. Я так и думал.– Плечи Мардж-Са опустились, словно на них легла большая тяжесть.– Итак, этот негодяй начал забирать слишком большую власть. Он сумел внушить тебе несвойственное тебе желание. И почти достиг цели! Почти. Если бы тебе не встретился этот достойный воин,– Хозяин Сновидений поклонился Кадаху,– и ты не проиграла бы ему в кости этот злополучный флакончик… если бы он не преподнес благовония в качестве дара своей возлюбленной…– Мардж-Са коснулся мертвой руки Вайбы.– То теперь на месте несчастной Вайбы стояла бы Соня!

Несмотря на жару, по спине Сони пробежал холодок. Только теперь она начала сознавать, какой страшной опасности подвергалась. Цепь случайностей спасла ее!

– О, Рысь,– прошептала Соня,– о, солнце.

– Прикосновение яда, заключенного во флакончике, полностью лишает человека воли,– продолжал Хозяин Сновидений.– Оно внушает ему лишь одно стремление: идти к Черной Пирамиде и отдать свою кровь ножу жреца… А потом мертвое тело может бродить по земле… Так случилось и со мной – много лет назад. Так случилось со многими, кто томится сейчас на берегах подземной реки и ждет избавления. Ментаптэ, потомок жрецов Сета, жаждет обрести власть и вернуть былое величие своего бога, а для этого он предполагает использовать тела и души бесчисленных жертв Сета. Но я, Мардж-Са,– Хозяин Сновидений. Я могу ходить по земле, под солнцем. Отчасти я могу посещать сны других людей. Но случается так, что кто-то, кто сильнее меня, призывает мою душу во мрак… и тогда я исчезаю.

– Куда? – с живым любопытством спроси» Соня.

– Не знаю,– тихо ответил Хозяин Сновидений.– Я перестаю быть. Но потом всегда возвращаюсь… Первой возвращается боль, затем – зрение…

– А Вайба? – Кадах не сводил глаз с бывшей жены своего господина.– Неужели она мертва? Ведь она стоит, ходит… Наверное, может и разговаривать.

– Да, она понимает речь…– Мардж-Са произнес несколько слов на своем странном шипящем языке, и женщина повернула к нему Голову.

Хозяин Сновидений добавил еще одну фразу. Вайба шепотом ответила на том же языке.

– Она говорит, что ей хорошо,– обратился Мардж-Са к наемнику.– Но это на самом деле не так. Бедняжка заблуждается. Просто она забыла обо всем на свете. Она не помнит даже собственного имени. Помнит лишь блаженство, которое испытала, отдавая свою кровь Сету…

Хозяин Сновидений коснулся ладонью макушки женщины, и та с еле слышным вздохом осела на пол. Когда Кадах подбежал к ней, на мраморном полу у ног Хозяина Сновидений лежала лишь пустая оболочка – белоснежная кожа и копна темных волос, перевязанных красной белковой лентой.

Мардж-Са печально глядел на нее. Кадах пал возле кожи Вайбы на колени и, касаясь лбом пола, громко зарыдал.

Соня налила себе немного вина. Ей было не по себе. Мардж-Са сочувственно наблюдал за Кадахом и Соней.

– Я понимаю, вам, смертным, трудно вместить подобные вещи… Однако, что случилось, то случилось.

– Кто же ты такой? – спросила Соня.– Кто ты, меняющий обличия? Ты уходишь и приходишь, твой дух то жив, то мертв, и я часто видела тебя во сне в виде пляшущего огонька, который преследовал меня в темной лесу…

– Да, это был я,– подтвердил Мардж-Са. – Слушай же, Соня. Много столетий назад, когда Великая Черная Пирамида сверкала под солнцем отполированными плитами, по которым струилась свежая кровь жертв, я был огромным змеем, жившим в подземельях храма. Мне приносили девушек, чтобы я душил их и ел. И я душил их, и проводил сладостные жаркие ночи, обнимая их бессильные тела, а потом, поглощая их, и они спали в моей утробе…

Соня содрогнулась.

– Это уж слишком,– прошептала она.

Но Мардж-Са не обращал внимания на ее испуг. Невозмутимо он продолжал:

– Шли века, и власть Сета ослабела. И меня изгнали из тела гигантского змея. Тело мое расчленили и погребли, и оно превратилось в подземную реку, а съеденные мною жертвы до сих пор оплакивают меня на берегах этой безрадостной реки… Я же скитаюсь то здесь, то там в обличии человека. Я давно забыл свою змеиную жизнь. Я хочу лишь одного: успокоиться навсегда.

– Какую же роль играет во всем этом Ментаптэ? – поинтересовалась Соня.– И зачем я ему понадобилась?

– Он ищет Молодую Рысь, которая оживит для него духов подземной реки,– пояснил Хозяин Сновидений.– Это пророчество записано в одной книге, которую он купил за огромные деньги у торговца древностями… Ментаптэ грезит былым величием своего умирающего бога. Твоя кровь, Соня, наполнит подземную реку огнем и жизнью. Это предсказано.

– Моя? – Соня в волнении прошлась по залу.– Только моя?

– Любой Посвященной. Но сейчас в Каросе только одна женщина имеет это посвящение – ты. И Ментаптэ охотится за тобой. Ты должна прийти и лечь под нож добровольно. Одной жизни не хватило…

– Понимаю.– Соня села в кресло, взяла с подноса сочный персик, но есть не стала.– У тебя есть план, Мардж-Са?,

– Да. Врагов у нас двое: Биджаз и Ментаптэ. Кто из этой ядовитой парочки опаснее, сказать трудно. Ментаптэ – наследник древнего жречества, он владеет жреческим ножом, который проливает и выпивает кровь. Кроме того, он – хранитель Пирамиды. Но Биджаз хитер и умен. К тому же Биджаз не курит порошок черного лотоса…

– Следовательно, против силы и хитрости необходимо применять силу и хитрость,– заключила Соня.

Кадах недоверчиво переводил взгляд с одного собеседника на другого.

– Будь я проклят, если понимаю, хоть слово,– зарычал он.– О чем это вы тут толкуете?!

Соня положила руку на плечо наемника.

– Все очень просто, Кадах. Тебе надо подстеречь слугу с постоялого двора – того чернокожего сморщенного коротышку, который повсюду суетится, везде лезет с советами и непрерывно болтает.

– А! Помню такого,– проворчал Кадах.– И что я должен с ним сделать?

– Всего лишь убить,– просто сказал Мардж-Са.– Ни в коем случае не вступай с ним ни в какие разговоры. Пырни его ножом. Потом отнеси подальше, отрежь ему голову. Рот набей камнями. Голову брось в канал, где есть вода. Проследи, чтобы вода закрыла его веки.

– А с телом что делать?

– Да ничего. Брось свиньям или собакам. Главное – отрежь и утопи голову.

– Не так уж и трудно это сделать,– сказам Кадах.

– Да,– согласился Мардж-Са.– Главное, помни: не разговаривай с ним. Просто ударь ножом. Думай о ней.– Он указал на бессильно простертую Вайбу.– Ты же, Соня, должна уничтожить Ментаптэ. Помни: убить его может лишь его собственный жреческий нож.

Хозяин Сновидений воздел над головой тонкие черные руки, обвитые золотыми браслетами, и громко пропел какую-то молитву или заклинание. Тотчас же и зал, и сам Мардж-Са, и тело Вайбы бесследно исчезли. Кадах и Рыжая Соня стояли посреди улицы, под палящим полуденным стигийским солнцем. Кругом ходили люди – женщины в черных покрывалах, полуголые ребятишки, степенные старики. Хижины Хозяина Сновидений не было и следа.

* * *

– И если ты, господин, думаешь, что Биджаз предложит тебе какую-нибудь потертую девочку, какую-нибудь холодную и скучную, как рыба, плоскую, будто лепешка, неумелую, как корова,– то плюнь Биджазу в глаза,– трещал слуга, бойко пробираясь по зловонным трущобам, выросшим за последние годы на окраинах Кароса.

Кадах с мрачным видом следовал за ним. Обмануть черного карлика, выйти с ним с постоялого двора и отправиться куда-нибудь подальше от людских глаз, оказалось проще простого. Наемник показал, слуге серебряную монету и попросил найти ему девку посговорчивее. Биджаз, надо полагать, имел свои виды на простодушного наемника и потому охотно согласился оказать ему эту услугу. Кадах старался не слушать, что плетет ему карлик. Главное – улучить момент и ударить ножом.

– Вот этот дом, господин,– заявил, наконец, карлик, показывая на жуткую с виду лачугу с покосившимися стенами.– Здесь живут три сестРы, и все три готовы встречаться с добрыми, щедрыми и великодушными мужчинами день и ночь. Никто еще не уходил отсюда… обиженным.

С последними словами карлик забарабанил ногами в дверь лачуги.

– Эй вы, жабы! Отворяйте! Это Биджаз, ваш милый и славный дружок! Он привел к вам большого веселого мужчину! Вам будет хорошо!

Наконец дверь распахнулась. На пороге показались три девушки, как на подбор чернокожие, с иссиня-черными волосами, большими, странно светлыми глазами. Все три были очень маленького роста, почти карлицы.

«Уж не дочери ли Биджаза», подумалось Кадаху невольно. Или его сестры? Хорош карлик!

Маленький сморщенный человечек приплясывал от удовольствия.

– Глядите, жабки, какого я вам привел славного парня! Какой он горячий, какой… живой…

Даже не слишком впечатлительный наемник вздрогнул, услышав, с какой жадностью произнес Биджаз последнее слово.

«Пора», решил он и, ничего не говоря, ударил Биджаза ножом в горло.

Карлик испустил громкий булькающий звук и бесформенной кучей тряпья повалился на грязную землю. Кадах едва успел отскочить, чтобы его не забрызгала кровь, фонтаном хлынувшая из раны.

Против всякого ожидания три девицы, высыпавшие на улицу перед лачугой, даже не вскрикнули. Ни одна из них не переменилась в лице. Выпученными светлыми глазами они неподвижно таращились на мертвое тело карлика.

Кадах наклонился над трупом и двумя взмахами ножа отсек голову от туловища. Шея у карлика была тонкой, как у ребенка.

Голова покатилась в сторону. Превозмогая отвращение, Кадах поймал ее за волосы, ножом раскрыл мертвой голове рот и сунул туда несколько камней. Затем спихнул голову в канаву. Едва вода коснулась век, как голова Биджаза начала двигаться, словно оживая и начиная свою собственную, потустороннюю жизнь. В тот же миг задергалось и обезглавленное тело. С ним происходили странные метаморфозы. Между пальцев рук вдруг выросли перепонки, живот стал толще. Ноги с непомерно большими ступнями судорожно подтянулись к животу, потом выпрямились, снова подтянулись…

Девицы с тупым любопытством наблюдали за этим изменением. Кадах переводил дикий взгляд с обезображенного трупа на затонувшую в грязи голову убитого. С головой тоже происходило нечто странное. Глаза вылезли из орбит, рот растянулся, будто разрезанный у щек ножом… Мертвый Биджаз явил, наконец, свою истинную сущность. Он превратился в огромную черную жабу.

* * *

Беззвездная ночь повисла над Черной Пирамидой. Там, в ее недрах, Ментаптэ лежал на алтаре, окутанный парами черного лотоса. Картины былого величия вставали перед его глазами, словно живые. Они сменяли друг друга, чередуясь и никогда не повторяясь. Ментаптэ не уставал наблюдать за ними. Сам он был центральной фигурой, главным действующим лицом всех происходящих в храме событий. Он был жрецом, верховным магом, хранителем и владыкой пирамиды… иногда ему чудилось, что сам он превращается в пирамиду и продолжает земное бытие уже в нечеловеческом обличии.

От Биджаза не было вестей. Зато бесплотные тени принесенных в жертву девушек и юношей окружали Ментаптэ тесной толпой, выполняя любой его каприз. Снова и снова умирали они на алтаре – под ножом, в объятиях гигантского змея или замурованные заживо. Их поющие, шипящие, молящие голоса ласкали слух жреца.

И вот в этой бесконечной череде юных жертв появилась новая, полная горячей свежей крови. У нее были огненно-рыжие волосы, собранные в косу, перевязанную золотыми и алыми лентами. На лбу и висках девушки покачивались подвески в форме рысей, застывших в прыжке. Она была облачена в облегающую одежду из белого шелка. Разрез, доходящий до бедра, позволял видеть ее белые стройные ноги. Девушка была боса.

При виде новой жертвы Ментаптэ громко застонал от наслаждения. Его тело пронизывали судороги, словно молнии, когда он думал о том, как ее белое горло покорно изогнется под его рукой и живая сталь ножа соединится с горячей кровью, бегущей под этой нежной кожей.

Девушка начала ходить вокруг Ментаптэ по кругу. Молодой жрец, не шевелясь, смотрел на нее. Он был не в силах отвести от нее глаз. Её плотные тени со слабыми криками вились вокруг Рыжей Сони, однако она не обращала на них внимания. Ее взгляд был прикован к молодому жрецу.

Постепенно круги сужались, шаг убыстрялся. Вот она начала что-то напевать сквозь стиснутые зубы. Какая-то завораживающая мелодия, способная лишить воли. Посвященная! Юная, полная сил Рысь!

Приподнявшись на алтаре, Ментаптэ протянул к ней трепещущие руки. Жертвенный нож дрожал в его пальцах. Пары черного лотоса, дотекавшие из курильницы, стоявшей у подножия алтаря, становились то гуще, то жиже.

Вот девушка приблизилась к жрецу. Он загустил пальцы в ее шелковистые волосы, осторожно вытащил из косы ленту. Прохладное душистое пламя ее волос на миг окутало его, и он задохнулся.

Соня затаила дыхание. Она знала, какую опасность таит в себе черный лотос. Наркотик! Несколько вдохов – и она, подобно Ментаптэ, перестанет отличать явь от реальности. Скорее, скорее!..

Не переставая напевать, Соня бережно взяла Ментаптэ за руку и уложила его на алтарь. Он лег, потянул ее за собой, и она прикорнула следом. Ментаптэ забормотал нежные слова. Он обожал эту женщину. Он обожал ее кровь, ее волосы, ее солнечную природу. Он жаждал обладать ею.

Медленно Ментаптэ поднял руку с ножом. Соня стиснула пальцы на его запястье. Ментаптэ застонал от этого прикосновения.

– Ты еще лучше, еще жарче, чем я думал,– пробормотал он.– Сет! Подземная река наполнится живой кровью! Она выйдет из-под пирамиды, зальет Карос и захлестнет Птейон! О, молодая Рысь! Какая жгучая сила заключена в тебе!

Так. Можно позволить себе один вдох. В запасе останется еще один. Соня осторожно втянула в себя воздух сквозь сжатые зубы. Сладковатый аромат черного лотоса заполнил ее рот. На мгновение перед глазами расплылись темные и золотые круги.

Пора!

Резким движением она вырвала нож из руки Ментаптэ. Одновременно с тем левой рукой она схватила молодого жреца за волосы и отогнула его голову назад. Широко раскрытые темные глаза молодого жреца смотрели на нее восторженно, с бесконечной любовью и ожиданием. Соня не колебалась. Одним движением она перерезала жрецу горло.

Черная кровь хлынула фонтаном, заливая: алтарь. Соня спрыгнула с камня и отбежала в сторону. Шипя, пузырясь и источая немыслимое зловоние, кровь Ментаптэ быстро исчезала в черном камне алтаря. Камень впитывал ее, как губка.

Соня почувствовала, что ее бьет крупная дрожь, и с трудом взяла себя в руки. Она потерла лицо ладонями, взывая одновременно к Кобылице и к Рыси – своим покровительницам, дабы они дали ей силу и спокойствие.