Текст книги "Рыжая Соня и ветер бездны"

Автор книги: Роберт Ирвин Говард

Соавторы: Дуглас Брайан,Крис Уэйнрайт (Уэнрайт),Дмитрий Арсеньев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Брат стал разговаривать с Рыжей снисходительно, как и положено старшему и занятому серьезным делом юноше. Соня обижалась, не разговаривая с братом по несколько дней. У нее были подружки, с которыми она играла в обычные девчоночьи игры, но чем старше становилась Соня, тем скучнее ей становилось с ними.

Их глупейшие, на ее взгляд, разговоры о будущем замужестве, непременно удачном и выгодном, и вздохи о прекрасных юношах и не менее прекрасных нарядах, вызывали у девочки примерно такое же чувство, как вид Эйданова абака. Ее подруги не имели абсолютно никакого представления о кинжале и луке – точь-в-точь как ее сестра. Келемет как ни бился, так и не сумел обучить старшую дочь сносно владеть оружием. Соня только презрительно фыркала, глядя, как неловко и напряженно Ална держит лук. То же и с подругами: они куда больше радости получали от пустых разговоров или бренчания на лютне.

Соню тянуло совсем к другому – один вид туго натянутого гирканского лука или старинный кинжал из Иранистана или Кофа заставляли, учащенно биться ее маленькое сердечко.

И получалось, что из всего окружения лишь Хункар разделял Сонину тягу к оружию и приключениям. А с тех пор как Соня была принята в шайку, брат перестал важничать и, более того, почти сразу молчаливо признал ее превосходство. Еще бы, так отделать Удода, как это сделала его сестра! На такое способен далеко не всякий!

Парень растерянно потер ладонями лицо, рассказ сестры не укладывался в голове не отличавшегося особым умом, но по-своему честного Хункара.

– А ты не могла ошибиться? Может недослышала чего?

– Как же! «Недослышала»,– со злостью передразнила его Соня.– Стражники стояли в двух шагах. Не виляй! Тебе просто не хочется схватиться с твоим дружком Удодом! Да чего там – ты просто боишься его до дрожи в коленках!

– Никакой он мне не дружок,– покраснел! Хункар.– Просто он у нас главный…

– Главный, главный! – взорвалась Соня.– Конечно, тебе-то что, если бы на твою сестру набросились трое здоровенных мужиков! Да наплевать тебе на это! Вот отец…

– Что «отец»? – перебил ее брат.

– Отец прирезал бы его, не задумываясь! Вот что сделал бы отец! Потому что он – настоящий мужчина!

– А может быть, все рассказы Рашмаджана просто выдумка, и наш отец никогда и не был разбойником! – вдруг вырвалось у Хункара.

– Ты готов, во что угодно поверить, лишь бы ничего не предпринимать! – презрительно бросила девочка.– Зря трясешься. Я сумею постоять за себя, но мне противно, что ты не в состоянии защитить собственную сестру! – Она гордо вздернула подбородок и быстро пошла вперед, не оглядываясь на брата.

– Подожди! Я же не отказываюсь!..– закричал Хункар, бросаясь за девочкой вдогонку.

Глава IV

На следующий вечер, как и было условлено, Соня знакомым путем прошмыгнула в подземелье, где уже собралось несколько мальчишек. Фитиль масляной лампы освещал подвал тусклым светом. Привалившись спиной к стене, подростки лениво перекидывались плоскими шутками и, как обычно, поддразнивали друг друга. Увидев Соню, они смолкли и выжидательно взглянули на нее.

– Чего уставились? Не первый раз вроде видите…– Соня подошла ближе.

Двое из компании, встретившись с ней взглядом, потупились и в смущении отвели глаза. Это были Гафур и еще один мальчишка, бывший с ними прошлой ночью, имени которого она не запомнила.

– А что, Удода еще не было? – поинтересовалась Соня.

– Обещал прийти,– раздалось сразу несколько голосов.

– Уже пора бы,– поддержал их Талгат, вошедший вслед за девочкой.– Что вчера добыли? – поинтересовался он.

– Не знаю, но вот этот точно знает.– Соня указала пальцем на Гафура.

– Ну, так чего там было? – повернулся к нему Косой.

– Листья,– буркнул тот.

– У-у-у! – восхищенно протянул Талгат.– И много?

– Не очень,– так же коротко ответил Гафур

– Сколько «не очень»? – продолжал приставать к нему Косой.– Говори толком!

В шайке был заведен порядок: доля с добычи доставалась всем, независимо от того, участвовал ты в деле или нет. В следующий раз другой отправится или все вместе. В любом случае, вознаграждение получал каждый. Поэтому интерес Косого был вполне объясним.

– Может быть, ты лучше знаешь? – Соня развернулась, в упор глядя на второго вчерашнего подельника.

– Почему это я?

– То есть как «почему»? – Соня сделала по направлению к парню два шага.– Ты же был вместе с главным и вот с этим,– она указала пальцем на нахохлившегося Гафура,– а я и Волчий Клык караулили. Так?

– Так,– нехотя подтвердил он, и по голосу было заметно, что разговор этот не доставляет мальчишке никакого удовольствия.

– Ладно,– Соня уселась в кресло главаря, – подождем Удода, тогда все и узнаем.

Предводителя пришлось ждать довольно долго. К тому времени собрались почти все. Не явился только Хункар, но его отсутствие никого не удивляло: он был одним из ближайших подручных Удода и часто выполнял особые получения главаря.

Как обычно, мальчишки пустились в разговоры. Сначала все слегка косились на Соню, еще не привыкнув к тому, что девчонка – подумать только! – стала одной из них. Однако постепенно ее присутствие перестало сковывать подростков, и разговор потек свободнее, перескакивая с одной темы на другую. А Соня, в свою очередь, торопливо приглядывалась к ним. Несколько человек явно были из вполне зажиточных и благополучных семей. Для них все это было скорее забавой, игрой в приключения, в отличие от товарищей, что кормились со своей доли и просто подохли бы с голоду, не защищаясь воровским промыслом. Одним из них приходилось тайком выбираться из дома, а у других и дома не было, они жили в лачугах Ослиной пустоши – так называлась в Майране та часть города, где обитала городская беднота, и где в бесконечной череде переулков и тупиков легко мог скрыться любой, кто не в ладах с законом.

Там находилось логово Одноглазого и других подобных ему предводителей темного мира. Краденое тоже относилось туда, и никто особенно не интересовался, откуда у продавца товар: так жили почти все обитатели Ослиной пустоши. Говорили, что давно, в те времена, когда Майран был огромным и богатым городом, в том месте располагался Ослиный рынок, знаменитый на весь Туран, да и не только Туран. Там покупали и продавали ослов и лошадей, быков и овец, а бывали дни, когда целые стада переходили из рук в руки.

Теперь на огромном пространстве, в долине меж двумя длинными холмами, лепились друг к другу сотни, а может быть, и тысячи захудалых лачуг, в которых и обитало большинство из членов шайки Удода. Этот малый знал, кого брать: голодранцев, готовых за лишний кусок хлеба удавить любого, на кого укажет главарь.

Когда на Майран налетала орда гирканцев или отряды наемников с Кезанкийских гор, они никогда не наведывались в Ослиную пустошь: взять там было нечего, а если что случайно и имелось, то уж пряталось куда как надежно – не тратить же целые дни, чтобы найти мешок жалкого скарба. Иногда, правда, Ослиную пустошь поджигали, и в жарком пламени сгорало все, включая и многих обитателей, но проходило несколько лет, и вновь лепились по склонам холмов жалкие лачуги, снова появлялись те, кому на роду написано жить в таком – и никаком другом – месте.

– Что-то долго нет нашего главаря…– зевнув, произнес Талгат, не глядя ни на кого, а просто так, в пространство, чтобы хоть как-то нарушить молчание.

– Значит, занят, – веско промолвил Гафур.– Сиди себе и жди. Тебе-то что беспокоиться? Покормят, оденут, да еще и спать, глядишь, уложат… Ты же живешь в городе!

Сам Гафур был из Ослиной пустоши, на ребят из обычных семей посматривал свысока и недолюбливал их, но, в то же время, отчаянно завидовал. Не раз между мальчишками по самому пустячному поводу вспыхивали ссоры, но обычно Удод быстро пресекал стычки.

Сейчас главаря не было, и Гафур от нечего делать искал повод, чтобы как следует накостылять по шее этим городским чистюлям. Два слова, которыми он перекинулся с Соней, испортили ему настроение – он сообразил, что рыжая девчонка или что-то пронюхала об их сговоре со стражниками, или просто имеет на сей счет какие-то подозрения. И то и другое было крайне неприятно. Вот он и искал случая выместить на ком-нибудь свое раздражение.

– Тебе, Косой,– ехидно сказал он,– мама, небось, еще и ножки моет на ночь?

– Чего задираешься? – миролюбиво пробурчал Волчий Клык.

Он, хоть и был соседом Гафура по Ослиной пустоши, но нрав имел более спокойный. Его к тому же мало волновало, что думает Соня. Удод приказал, он исполнил.

– А ты сиди себе! – зло огрызнулся Гафур.– Не с тобой говорят! Так что, Талгат,– снова повернулся он к Косому,– моет тебе мама ножки?

– А иди ты…– отмахнулся Талгат.– Тебе самому не мешает помыться!

– Ты хочешь сказать, что я грязный? – ощетинился Гафур.

– Как свинья,– с удовольствием подтвердил Косой и ухмыльнулся.– С тобой даже на дело не стоит идти.

– Это почему? – слегка опешил забияка.

– Собаки учуют тебя раньше, чем мы выйдем отсюда…

– Не понял…– угрожающе протянул Гафур.

– Помойкой воняешь,– доходчиво объяснил Талгат и отодвинулся на всякий случай подальше. – Недаром ведь ваши лачуги называют Ослиной помойкой.

– Сам ты из помойки! – зло прошипел Гафур.– Вот сейчас как врежу тебе!

– Попробуй,– усмехнулся Талгат, который был на полголовы выше своего противника.– Я тебе сам так врежу, что будешь лететь, кувыркаться и мечтать – скорей бы стенка!

– Ну, давай! – с угрозой протянул парень, но на решительные действия все же не решился. Однако, чтобы не потерять лицо, через мгновение продолжил: – Еще одно слово, и я за себя не ручаюсь!

– Ручаешься, не ручаешься, какое мне дело,– усмехнулся Косой.– Чище не сделаешься. Все равно несет от тебя помойкой.

Гафур в ярости заскрипел зубами и начал подниматься со своего места. Остальные, развалясь на всяком хламе, который был в изобилии навален повсюду, с интересом наблюдали за тем, чем закончится разгорающаяся ссора. Перепалки между городскими и Гафуром были делом обычным и почти всегда кончались дракой, если рядом не было Удода.

– Дай ему, Гафур как следует,– лениво подзадорил Волчий Клык.– Уж больно стал важничать Косой.

Задира, смерив Талгата взглядом, направился было к нему, но Косой встал и прыгнул на Гафура прежде, чем тот успел нанести удар. Кулак Талгата просвистел рядом с ухом уклонившегося противника, и они налетели друг на друга, как разъяренные петухи. Гафур вцепился в рубаху Косого и рванул что есть силы в сторону. Раздался треск разрываемой материи и истошный вопль Талгата:

– Ах ты, паршивец! Рубаху порвал!

Он двинул Гафура в ухо довольно-таки чувствительно, потому что тот на мгновение отпустил Талгата, но, быстро оправившись от удара, ответил коротким и резким тычком под ребра. Талгат охнул и согнулся пополам.

Гафур что есть силы размахнулся, чтобы ударить Косого по шее, но тот успел уклониться и в свою очередь попытался ногой попасть противнику в то самое место, куда несколько дней назад успешно врезала Удоду Соня. Но, в отличие от рыжей шельмы, Косой промахнулся, и противники, сцепившись, покатились по грязному полу, рьяно осыпая друг друга ударами.

Размахнуться, как следует, не удавалось, и тычки мальчишек не причиняли обоим особых неприятностей. Под громкие вопли собравшихся, катаясь в пыли, они продолжали тузить друг друга, обмениваясь попутно смачными ругательствами.

Зрители возбужденно вопили, подзадоривая дерущихся. Никто не пытался ввязаться в драку: по неписаному закону шайки это было дело тех, кто ее затеял. Все настолько увлеклись зрелищем, что никто, кроме Сони, не заметил вошедших Хункара и Удода.

Главарь некоторое время с интересом наблюдал за потасовкой; мальчишки, наконец, увидев его, притихли. Главарь отвесил каждому из катающихся под его ногами по хорошему пинку и громко выругался. Гафур с Талгатом вскочили на ноги, отряхиваясь, потирая ушибленные места, и воззрились на Удода.

– Я же сказал, что не потерплю этого! – Предводитель влепил провинившимся еще по одной здоровенной оплеухе.– На место!

Драчуны, как побитые собаки, поплелись к своим ящикам. Удод прошел несколько шагов и увидел, что его персональное кресло занято – и не кем иным, как рыжей девкой! – на мгновение замер в замешательстве. Соня, выждав не много, усмехнулась и встала:

– Принес? – спросила девочка у главаря, словно тот был ее подчиненным.

– Принес…– не обращая внимания на ее ухмылку, ответил Удод, усаживаясь на свое место.

– Ну-ка! – небрежно кивнула Соня Гафуру.– Подвинься!

Тот беспрекословно потеснился, и она присела на крышку разбитого сундука. Мальчишки захихикали.

– Тихо! – гаркнул главарь.– Всем причитается по два золотых. Кто хочет получить мелочью, могу разменять.

Это была обычная уловка Удода. Куда пойдешь с золотым, на который можно купить целого барана? Особенно если такую монету увидят в руках обитателя Ослиной пустоши или, того хуже, сопливого мальчишки. Серебро еще куда ни шло, но за размен главарь брал мзду. Протестовать никто не решался, все с этим давно смирились. Можно было, конечно, обратиться к меняле, тот не будет задавать лишних вопросов, но за размен возьмет еще больше.

– Начнем с тебя,– главарь кивнул Хункаpy, – подходи!

«Богатый! – присвистнула про себя Соня.– Чтобы скрыть свою неудачу, ему пришлось здорово раскошелиться! Вон ведь нас сколько…»

– Мне не разменивай! – небрежно кивнула она, когда подошла ее очередь.– Давай золотом.

Все разинули рты, а Удод, скривившись, вытащил откуда-то пару золотых туранских монет и нехотя протянул Соне. Она попробовала монеты на зуб с бывалым видом, хотя золото в руках держала впервые в жизни, и небрежно спрятала в маленький кожаный мешочек, который болтался у нее на шее.

– С ним, в самом деле, не пропадешь! – подмигнула она Талгату, который, стоя рядом с главарем, принимал долги у любителей желтого лотоса.

– Угу! – ухмыльнулся тот, довольно пересчитывая монеты, с которыми, тяжело вздыхая, расставались его должники.– Удод – лучший главари во всем Майране. Тебе здорово повезло, Рыжая!

Глава V

– Слушайте! – Удод, развалясь в кресле, обвел глазами свою команду.– Завтра отправляемся на большое дело. За городом. Потребуется пару дней. Пойдем все, кроме нее. Он указал на Соню.

– Это почему же? – возмущенно спросила девочка.

– Тебя из дома не отпустят,– усмехнулся Удод.– Того и гляди искать начнут, а мне шума не требуется.

– Мне тоже! – дерзко ответила Сон я.– Можешь не беспокоиться.

– Ну, если так…– не нашелся что возразить Удод,– Тогда подходи.

Он коротко рассказал подельникам, в каком месте за городом им следует завтра собраться, и все разошлись.

– Как ты договоришься с матерью? – полюбопытствовал Хункар, когда вместе с сестрой они шагали к дому.

– Есть задумка,– не вдаваясь в подробности, ответила Соня.– Иди домой и скажи маме, что я пошла к Илинне.

И, кивнув на прощание брату, свернула на улочку, ведущую на базар. День перевалил за полдень, торговля была в самом разгаре. Пройдя несколько рядов, девочка свернула в небольшой тупик, образованный лавками, стоящими по обеим сторонам улицы. Правая лавка, длинное строение с широкой дверью в самом начале, принадлежала ее отцу. Точнее, это была одна из них, самая большая на базаре.

Соня вошла в широко распахнутую дверь и чуть не наткнулась на своего братца Эйдана. Тот стоял с большой книгой в руках, делая какие-то пометки.

– Ты? – изумленно воскликнул Эйдан.

Появление сестры было воспринято им с большим удивлением, чем, если бы в лавку заглянул сам наместник правителя.

– Дело есть,– коротко бросила Соня и повертела перед носом брата золотой монетой.

– Ух, ты! – Эйдан приподнял брови.– Где стянула?

– Там уже нет! – усмехнулась Рыжая.– Хочешь заработать?

На лице Эйдана появилось выражение легкой обиды – кто же в здравом уме откажется от золотого?

– Что я должен сделать?

– Прыткий ты у меня, братец,– похвалила Соня.– Соображаешь быстро. Слушай: завтра я пойду в гости к Илинне и останусь там ночевать.

– Мне тоже нужно отправиться под бочок к Илинне?– рассмеялся Эйдан.– И получить золотой?

– Размечтался! – оборвала его смех Соня.– Послезавтра, если к вечеру не вернусь, сделаешь вид, будто заглянул к ней. Потом скажешь домашним, что меня пригласили остаться там еще на одну ночь. Понял?

– Чего не понять? – осклабился парень и, понизив голос, спросил: – А куда ты пойдешь на самом деле?

– А вот этого тебе знать не следует,– усмехнулась сестра.– В конце концов, ты услугу получаешь золотой. Или раздумал подработать?

– Не волнуйся, все сделаю как надо,– поспешно заверил сестру Эйдан, опасаясь, что Соня может передумать.– Значит, вечером, когда мать встанет беспокоиться из-за твоего отсутствия, я скажу ей, что сбегаю за тобой, а потом передам, что ты опять заночуешь у Илинны. Так?

– Умница! – похвалила сестра.– Когда вернусь, он будет твоим.– Она снова повертела монетой перед его лицом.

– Не обманешь? – настороженно протянул Эйдан.

Парень достаточно рано понял: деньги способны подарить их обладателю весьма серьезные удовольствия и преимущества. А также то, что мало кто добровольно расстается с ними.

– Вспомни, я тебя когда-нибудь подводила? – совсем как недавно Удод своих ребят, спросила его Соня.

Младший наморщил лоб и, на мгновение задумавшись, отрицательно помотал головой:

– Нет…

– Тогда дай-ка мне на пять медяков сластей.– Девочка кивнула на полку, уставленную горшочками.

– А деньги? – не преминул, как истинный торговец, спросить Эйдан.

– Ну, ты и скупердяй, братец… В счет золотого,– нахмурилась Соня.

Эйдан недовольно покрутил головой, но, поразмыслив, отвесил в небольшой полотняный мешочек всякой всячины: засахаренных орехов, сладкого шербета, ломтиков сушеной дыни. Он скрупулезно и тщательно отобрал товар, следя, чтобы не получилось больше, чем на выделенную сестрой сумму. Соня, усмехаясь, наблюдали за его аккуратными движениями.

– Добавь-ка орехов, нечего жадничать!

– Но ведь уговор был…

– Добавь, добавь, не обеднеешь.

Эйдан со вздохом добавил еще горсть сластей, ворча, что ему непременно влетит от отца за его доброту, но Соня выхватила у него мешочек и, не дослушав, вприпрыжку убежал,а крикнув напоследок:

– Не забудь – иначе ничего не получишь.

До дома ее подруги Илинны было рукой подать, всего два городских квартала. Дом ее родителей выделялся среди остальных огромной аркой над воротами, которую то ли дед девочки, то ли прадед сложили из камней, взятых с развалин самого большого храма города.

Эта арка, скорее всего, украшала когда-то главный алтарь храма. Какие-то полустертые надписи на непонятном языке еще виднелись на портале, а по колоннам арки шли остатки резьбы. Соня обогнула дом и очутилась на лужайке в небольшом садике, излюбленном месте подруги.

Она заметила расположившихся в тени Илинну и еще одну девочку, с которой давно не виделась, Это была дочка одного из городских чиновников, отправленная своим отцом на учебу в столицу.

– О, Соня! Как здорово, что ты пришла! – хором закричали девочки, увидев гостью.

– Ты совсем нас забыла,– прибавила Илинна несколько обиженным тоном.

– Да знаешь, я очень занята последнее время,– оправдывалась Соня, присаживаясь на расстеленный на траве пушистый ковер.– Смотрите, что я принесла, угощайтесь.

– В Аренджуне такой вкуснятины нет,– заметила Джанель – так звали дочку чиновника,– у них принято все орешки мазать какой-то красной помадкой.

– Да-а? – удивилась Илинна и, помолчав гордо заявила: – Чем-чем, а уж сластями Майран всегда славился!

– А что еще интересного в столице? – завела приличествующий девам разговор Соня.

– Даже не знаю, с чего начать,– жеманно начала Джанель. Девочка явно чувствовала свое превосходство над подругами. Еще бы, она уже успела «повидать мир».– Столица, сама понимаешь. Это вам не наше захолустье!

– А правителя видела?

– Его – нет, а вот супругу его – целых три раза.

– Красивая? – затаив дыхание, спросила Илинна.

– А! – пренебрежительно махнула рукой Джанель – Так себе… Единственное, что в ней привлекательного,– это прическа.– Девочка, показывая какая, высоко подняла над головой руки,– вот такой высоты, и так хитро уложена, что сразу не разберешь, как там все понаверчено. Одна моя подружка отправилась к цирюльнику,– вдруг захихикала она,– и велела причесать себя, как правительницу. Глупышка! А цирюльник ей и говорит:

«Когда будешь иметь такие волосы, как у нашей госпожи, тогда я и сделаю тебе подобную прическу».

Все рассмеялись, а Джанель, взглянув на Соню, добавила:

– Вот из твоих волос, Соня, наверняка бы получилась роскошная прическа. Только у супруги правителя они черные, как ночь.– Она вновь захихикала и добавила: – Впрочем, эта моя знакомая, Анора, всегда была совершенной глупышкой! Кстати ей почти четырнадцать лет, и у нее еще крови не было. А у вас?

– Была,– ответила за обеих Илинна.– Началось полгода назад. А у тебя?

– Две луны,– ответила Джанель.

– А для чего это все происходит? – спросила Соня.

– Моя подруга из Аренджуна говорит: это для того, чтобы иметь ребенка.– «Столичная штучка» взяла еще горсточку орехов и с некоторой снисходительностью продолжила.– Ребенок нуждается в крови, когда он внутри тебя. Ведь если ждешь ребенка, то крови нет.

– А как же он получит кровь? – продолжала любопытствовать Соня.

– Через пупок,– назидательно ответила Джанель,– из твоего пупка идет такая трубочка, и он получает кровь.

– Да? – удивилась в свою очередь Илинна.– А зачем пупок у мальчиков и у мужчин?

– Вот этого я не знаю…– задумалась девочка.– Но у мужчин есть другие вещи, совсем не лишние!

Она засмеялась несколько возбужденным смехом и чуть не поперхнулась сластями. Соня со всего размаху шлепнула ее рукой между лопаток.

– О Боги, зачем так сильно? – взвизгнула Джанель.

– Извини! – Соню уже утомила болтовня девиц – Я пришла к тебе, Илинна, по делу.

– Ну, конечно, как я не догадалась сразу,– обиженно повела плечами ее подруга,– ты ведь такой важной стала, просто так и не зайдешь!

– Не сердись,– примирительно сказала Соня.– Илинна, помоги мне. Если случайно встретишь моих родителей, скажи им, что я ночевала у вас две ночи: завтрашнюю и еще одну.

Воцарилось молчание. Девчонки сразу же почувствовали, что здесь пахнет настоящим – правда, пока непонятно каким – приключением, и некоторое время жадно переваривали новость.

– А что,– осторожно спросила Илинна,– ты будешь ночевать, в каком-то другом месте?

Она, изнывая от любопытства, все-таки постаралась не упоминать слово «мужчина», вертевшееся на языке, и задала свой вопрос, как ей показалось, наиболее деликатным образом. Соня на мгновение замялась: не говорить же этим курицам, что она в шайке Удода! Девочка загадочно вздохнула и скромно потупила глаза:

– Ну, это неважно…

– Да ты что? Очень даже…– защебетали обе подружки, но, заметив, как на лицо Сони набежала тень, поняли, что сейчас не стоит продолжать расспросы.

– Хорошо, хорошо – это твоя тайна! Но потом-то ты нам все расскажешь?

– Обязательно,– пообещала Соня, понимая, что иначе не избавиться от надоедливых вопрос сов. – Непременно расскажу.

Она попрощалась с девочками и поспешила к выходу из сада, оставив Илинну и Джанель с широко раскрытыми от восхищения и зависти глазами.

Часть третья

ПО БУРНЫМ ВОЛНАМ

Глава I

В назначенное время все собрались за городом в том месте, которое указал Удод. Лица мальчишек были серьезны и сосредоточены, никто не отпускал обычных шуток: все понимали – дело, на которое они идут, не может сравниться с тем, чем они занимались до сих пор. Впервые Соня пришла на сборище вместе с Хункаром. Дома она без труда отпросилась к Илинне: мать считала, что общение с благовоспитанными девочками может хорошо сказаться на необузданном характере младшей дочери. Но, увидев, что они собираются вдвоем с Хункаром, недоуменно взглянула на старшего сына.

Парень поспешил неловко объясниться:

– Я решил проводить Рыжую к Илинне.

Родители переглянулись. Келемет одобрительна хмыкнул:

– Ты, кажется, становишься настоящим мужчиной.

Соня с Хункаром, радуясь, что отделались сравнительно легко и расспросы не затянулись на неопределенное время, поспешили покинуть родительский дом. Всю дорогу они строили догадки по поводу предстоящего дела. Но на этот раз Удод не поделился планами даже с Хункаром.

* * *

– Идти придется далеко,– хмуро глядя на своих сообщников, сообщил главарь.– Лиг пять, а то и больше. Клинки у всех с собой?

Мальчишки дружно закивали головами. Удод удовлетворенно оглядел всех и скомандовал:

– Теперь за мной! Что делать, скажу на месте.

Идти, в самом деле, пришлось немало, но цели они достигли задолго до захода солнца.

– Вот за тем холмом,– Удод указал рукой на вершину, встающую над кронами деревьев небольшой рощицы,– на ночевку встанет караван.

– Караван?! – раздались изумленные голоса.

– А вы что думали? Всю жизнь лавки потрошить? – издевательски протянул Удод.

– Ответа не последовало, и он довольно yxмыльнулся:

– Не бойтесь, для первого раза караван всего ничего. Их шесть человек, а нас…– Он обвел внимательным взглядом свою ватагу.– Все пришли?

– Все, все,– загалдели мальчишки.

– Значит, четырнадцать клинков, а со мной, – он гордо выпятил грудь,– пятнадцать. Здесь караулить не придется,– он, скривил губы в ухмылке, глянув на Соню,– всем найдется работа!

Та ответила ему злой усмешкой и отвернулась. Главарь меж тем продолжал:

– Караванщиков всех убить. Свидетелей оставлять не будем. Понятно? – жестко добавил он.

Все закивали головами, но далеко не с прежней готовностью. Мальчишки прекрасно понимали, что убивать – дело не шуточное. Не в лавку ночью залезть.

– Кто из вас уже убивал?

Отозвалось человек пять и среди них, к удивлению Сони, Косой Талгат и Хункар. Ее брат, которого она в душе считала рохлей и трусом, совершил убийство? Новость не укладывалась в голове девочки. Она с недоумением взглянула на Хункара, а тот в ответ только важно кивнул головой.

– Ладно, я-то знаю все ваши подвиги,– усмехнулся Удод,– а спросил для того, чтобы другие не струсили. Пойдем по двое, – он оглядел своих подчиненных,– Хункар, возьмешь вон его, ты, Косой, вместе с девчонкой, Волчий Клык, пойдешь с ним…

Распределив людей, главарь принялся объяснять каждой паре их задачу. Соня поняла, что она, похоже, ошибалась в Удоде. Этот парень, хотя поначалу и показался ей туповатым, но в своем ремесле разбирался неплохо. Ей и Талгату выпало снять второго дозорного, если караванщики выставят двоих. Первого взялся убрать сам главарь. Компания расположилась на некоторое время среди деревьев, пока не вернулись посланные в разведку Хункар и Волчий Клык.

– Подошли! – радостным шепотом сообщил Хункар.– Семь человек и двадцать лошадей.

– Хорошо! Ждем, пока стемнеет. Все помнят свою задачу? Смотрите в оба, это вам не по чужим огородам шастать! – зловеще усмехнулся он.– Кто не расстарается – нянчиться не буду, а здесь и оставлю на съедение шакалам. Мне хоронить вас некогда. Тюк! Тюк… – главарь грязно выругался,– заснул что ли, мерзавец?

– Я! – истошно вскрикнул задремавший подросток.

– Тихо, дубина! – зашипел Удод.– Переполошишь охрану. Ты что, отдохнуть сюда явился?

– Да я…

– Закрой рот! – оборвал его главарь.– Возьми своего напарника и беги к стоянке. Посмотришь, что там и как. И сразу назад… Понял, сонная задница?

– Понял, понял…– испуганно закивал головой Тюк.

Парочка, отправленная на разведку, не мешкая, заспешила к холму.

– Остальные хорошенько запомните, что я сказал: не зевать! Скоро отправимся.– Удод еще раз оглядел свою шайку.– Верю – удача сегодня с нами!

Он подобрался, его напряженная фигура и хищный блеск прищуренных глаз напомнили Соне голодного волка. Она, правда, никогда не видела этого зверя, но представляла его именно таким.

Когда стемнело, шайка, вытянувшись цепочкой, направилась к холму. Подойдя ближе, все остановились. Удод приглушенным голосом приказал:

– Тихо…

Парни замерли.

– Видите костры?

Шагов за двести за изгибом склона блеснул слабый отблеск огня.

– Теперь не зевать! – Главарь негромко свистнул и через некоторое время в кустарнике зашуршало, и появились Тюк с напарником.

– На караул выставили двоих,– свистящим шепотом сообщил Тюк.– Остальные в шатре. Второй дозорный с лошадьми там, неподалеку.– Он показал направление.

Небо было покрыто редкими облаками, но сквозь их пелену луна достаточно, хорошо освещала местность. Глаза, привыкнув к полумраку, четко различали все вокруг.

– Все готовы? – спросил главарь.– Косой с девчонкой обходите справа. Видели, куда указал Тюк? Ступайте! – получив утвердительный кивок Талгата, велел он.– Остальным разделиться и с двух сторон двигаться к шатру. Начинаем по третьему свисту. Вы,– он отыскал глазами Хункара с напарником и еще двоих,– как только увидите, что Талгат или Рыжая,– он кивнул в их сторону,– убрали парня, гоните к стоянке лошадей. Всех! Понятно?

Он еще чуть постоял, напряженно вслушиваясь вдаль, и махнул рукой:

– Пошли! Помните – у караванщиков могут оказаться и мечи, так что не зевайте.

«Чего же не прихватил хотя бы три-четыре сабли на всех? – подумала Соня.– Глупость какая-то: с кинжалами на вооруженных мечами людей! Неужели Удод настолько скуп? – вдруг сообразила она.– Мечи или сабли еще купить надо… Эх, пожалел десятка золотых!»

Но особенно раздумывать стало уже некогда: все дружно ринулись в разные стороны, выполняя распоряжения главаря. Соня с Талгатом поползли сквозь невысокую траву и редкий кустарник к дозорному с лошадьми. Через некоторое время девочка уже могла разглядеть долговязого мужчину, который, опершись на копье или пику – в слабых отблесках пламени невозможно было определить точнее,– помешивал палкой угли в маленьком костерке.

Соня толкнула Косого локтем.

– Вижу! – шепнул тот.– Я брошу клинок первым!.. Если промахнусь, метни вслед за мной.

Девочка, сжав губы, кивнула в знак того! что поняла.

– Готовься! – махнул рукой Талгат и быстро пополз вперед.

До костра оставалось шагов двадцать, когда подельники заметили, что кустарник и трава уступили место вытоптанной площадке, посреди которой и сидел дозорный. Поодаль паслись стреноженные кони. Мужчина сидел вполоборота к костерку и приглядывал за лошадьми, но временами крутил головой, осматриваясь по сторонам. Подобраться к нему ближе, без риска обнаружить себя, оказалось невозможным.

Чуть слева, из темноты, раздался тихий свист, похожий на голос какой-то птицы. Дозорный встрепенулся, привстал, но, не заметив ничего подозрительного, снова уселся у костра. Сигнал повторился. Талгат начал медленно приподниматься на одно колено, чтобы по третьему знаку Удода метнуть кинжал.

Внезапно налетевший порыв ветра взвил пламя ростра, и в этот момент дозорный повернул голову в их сторону. Движущаяся тень заставила его вскочить на ноги. Ему вряд ли удалось различить среди поросли Косого, однако мужчина встревожился и поудобней перехватил копье.