Текст книги "Ересь внутри"

Автор книги: Роберт Хейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

Босс даже не вскрикнул. Когда зубы твари сомкнулись, прошив его череп от подбородка до макушки, все тело южанина содрогнулось, но он не издал ни звука. На землю хлынула кровь.

А затем монстр просто отшвырнул обвисшее, безжизненное тело человека, который много лет вел наемников за собой. В свое время Черный Шип навидался всякого и сам натворил немало, но от вида мертвого командира без половины головы ему стало по-настоящему дурно.

Между тем тварь повернулась к Генри. Чокнутая сука застыла, не сводя глаз с трупа Босса. Бетрим, собрав все свои силы, выставил вперед одну ногу, затем другую. Еще не до конца осознав, что делает, он обнаружил, что стоит от тени на расстоянии броска камня и кричит:

– Мать твою, Генри! БЕГИ!

Тень обратила внимание на Торна. Ее желтые глаза жутко пылали на огромной черной морде. Бетрим чувствовал, как что-то обжигающее течет по его лицу, и сплюнул. Черный Шип никогда не заплачет, даже перед лицом смерти.

– Генри! Поднимай свою задницу и беги! СЕЙЧАС ЖЕ!

Тварь шагнула к Бетриму, но затем остановилась и повернула голову к Генри, едва та встала на ноги.

Черный Шип тяжело вздохнул и, не видя другого выхода, бросился на тень.

Арбитр

– Назад! Прочь в Пустоту! – зашипел Танкуил.

На морде демона появилось что-то вроде ухмылки.

– Мы повинуемся. – С этими словами тварь исчезла, словно ее и не было, Танкуил же вновь сосредоточился на Х’осте.

– Что? Как ты…

Подняв с пола одну из разбросанных рун, арбитр решительно двинулся к съежившемуся от страха лорду.

– Создания Пустоты скованы древней магией для служения Инквизиции. А это, – он швырнул обломок в лицо Х’оста, отчего тот испуганно пискнул, – незавершенная руна.

Танкуил схватил Х’оста и изо всех сил приложил об обеденный стол. Тарелки и кубки посыпались на пол.

– Истинная запись заклинания призыва требует трех рун! – рявкнул арбитр, крепко держа лорда. – В своей убогой имитации ты забыл о руне подчинения. Знаешь, что это значит?

Х’ост остервенело замотал головой. Его глаза размером почти сравнялись с блюдцами, рассыпанными по полу.

– Это значит, что вызванные тобой демоны тебя не слушаются. Слышишь крики? Звуки битвы снаружи? Они убивают твоих же людей! – Танкуил поднял Х’оста со стола и сразу же впечатал его обратно.

– Она… она не говорила мне… она сказала…

– Что ты сделал со своей дочерью? Чем она стала?

Глаза лорда немного прояснились, и он резко захлопнул рот, глядя на Танкуила с выражением непокорности. Снаружи гремела битва. Х’ост, сам того не поняв, оказал арбитру услугу, призвав демонов. Танкуил только надеялся, что хаос, учиненный ими, продлится недолго.

– Подумай об Инквизиции, лорд Х’ост. Чтобы заставить людей говорить, мы не всегда прибегаем к принуждению. В былые времена, несколько тысяч лет назад, мы полагались на другие методы. Сейчас в основном ими не пользуются, но мы их не забыли. Мало ли, вдруг пригодятся.

Даркхарт взял со стола небольшой серебряный нож и воткнул его Х’осту в левое бедро чуть ниже паха. Лорд завопил. Ткань вокруг раны мгновенно пропиталась кровью. Мужчина задергался, пытаясь вырваться из хватки арбитра, но Танкуил был сильнее. В конце концов лорд бессильно рухнул обратно на столешницу, и низкий жалобный вой сорвался с его губ.

– Что ты сделал со своей дочерью, Х’ост? Чем она стала? – повторил арбитр.

И все же владыка Хостграда молчал, отказываясь отвечать. Танкуил сунул руку в потайной кармашек своего плаща и, вынув оттуда полоску бумаги с начертанным на ней оберегом бодрствования, приложил ее к руке Х’оста.

– Что ты…

Арбитр одной рукой придавил мужчину к столу, а другую положил на его лоб и начал шептать благословение. Х’ост заорал так, что Танкуил удивился, – на его памяти никто не кричал столь громко, даже сжигаемые заживо еретики. Лорд бился в конвульсиях, царапался, пытался ударить арбитра, но Танкуил крепко держал его. Когда он закончил с благословением, Х’ост рыдал в голос и захлебывался соплями.

– Благословения и проклятия можно применять к другим людям, лорд Х’ост, даже таким неподатливым. Это благословение обострило твое восприятие. Ощущение, наверное, такое, словно тебе ногу вырывают.

Даркхарт схватил еще один нож и с размаху вонзил его в правую ногу Х’оста. Лорд опять закричал, но совсем не так громко, как когда Танкуил снова взялся за его голову и начал читать благословение.

– ГОВОРИ! – прервав нашептывание, крикнул арбитр. Глава самой могущественной семьи во всех Диких Землях вонял потом, кровью и мочой, валяясь на собственном обеденном столе и жалобно всхлипывая. – Послушай, Х’ост, я могу делать это дни напролет. Я буду пытать тебя, но не дам тебе умереть. С этим оберегом ты не потеряешь сознание, а благословение сделает любую боль в сотни раз хуже.

Танкуил потянулся за следующим ножом, но под руку попалась только вилка.

– НЕТ! Пожалуйста… не надо!

– Чем она стала, Х’ост? – зашипел Даркхарт, занеся вилку для удара.

– Демоном, – пролепетал сквозь слезы лорд. – Порождением Пустоты. Она рассказала мне, как это сделать…

– Как поместить демона внутрь человека?

Х’ост кивнул и снова зашелся в рыданиях. Слезы и пот текли по его лицу.

– Она сказала, что это сработает только с теми, у кого есть способности. И я сделал это с ней… Одарил свою дочь…

– Одарил?

– Бессмертием. Я сделал ее сильной и прекрасной, – усмехнулся Х’ост. В его голосе смешались горечь и боль. – А ты убил ее.

Танкуил выплюнул:

– Ты убил ее, Х’ост. Я лишь изгнал демона туда, где ему самое место. Кто научил тебя этому? Кто рассказал тебе о вселении демона в живого человека?

Х’ост отчаянно замотал головой:

– Я… я не… знаю.

Не успел он договорить, как вилка прошила левую ладонь лорда и воткнулась в дерево, пригвоздив руку к столешнице. Снова крик боли. Танкуил опять взялся за голову Х’оста, зашептал благословение и одновременно прокрутил нож в ноге лорда. Крик превратился в гортанный, надрывный, почти нечеловеческий вопль. Даркхарту заложило уши, спазм скрутил желудок, но он продолжал шептать, продолжал до тех пор, пока у Х’оста не осталось сил не то что сопротивляться, но даже кричать.

– Кто, Х’ост? Кто предатель в Инквизиции?

Х’ост всхлипнул и закашлялся. Судя по запаху, он обгадился. Кровь капала на натертый пол. Танкуил понял, что, если быстро не получит ответы на свои вопросы, лорд может просто умереть от потери крови.

– КТО, Х’ОСТ?! – взревел арбитр.

– Я НЕ ЗНАЮ! – закричал мужчина. – Я никогда… никогда не встречался с ней. Она присылала ко мне кое-кого. Арбитра… Ке… Кессик. Его звали арбитр Кессик.

Танкуил не знал никакого Кессика, что, впрочем, неудивительно, – он вообще знал мало арбитров. Но это уже зацепка. Если предполагаемый богом-императором предатель действительно инквизитор и если это женщина, то вариантов тут всего два: либо Герои, либо Доун. Если этот Кессик работает на предателя, то нужно найти его и проследить за ним. Легче сказать, чем сделать.

Х’ост продолжал пускать слюни, бессильно распластавшись на столе. Даркхарт вплотную наклонился к нему.

– Что-нибудь еще, лорд Х’ост?

Мужчина покачал головой, не прекращая рыдать. Но вдруг его глаза резко распахнулись. Он посмотрел на Танкуила, но поспешно отвел взгляд.

– Последний шанс, лорд, – со зловещей ухмылкой сказал арбитр. – Что еще ты забыл мне поведать?

– Договор, – выдавил Х’ост.

– Какой договор?

– Я не знаю… честно – не знаю. Что-то слышал… Кессик, он… он говорил с одним из демонов… говорил что-то насчет ее договора. Это… это все. Прости, прости, прости меня…

Мужчина на глазах слабел и бледнел. Вероятно, слишком большая кровопотеря. Он то всхлипывал, то причитал, то заходился в кровавом кашле. Арбитр посчитал, что узнал все, что мог, и потянулся за ножом, чтобы закончить дело. Под руку попалась только серебряная ложка.

Выбравшись во внутренний двор особняка, Танкуил почувствовал острое желание проблеваться и напиться до бессознательного состояния. На пути из обеденного зала Х’оста он миновал двух солдат – те расступились перед ним с выражением немого ужаса на лицах. Еще бы, ведь арбитр с головы до ног перемазался в крови лорда.

Снаружи царил хаос, как он и предполагал. Призванные Х’остом демоны с легкостью расправились с гарнизоном крепости. Мертвые тела устилали землю, кровь текла повсюду, куда ни кинь взгляд. Во дворе не осталось почти никого живого – лишь один человек и один демон. Остальные, похоже, вырвались в город и теперь устраивали там настоящую резню.

Черный Шип противостоял демону на целый фут выше его самого. У твари были пламенные глаза и огромная, как у слона, голова. На глазах Танкуила наемник, пригнувшись, подскочил к демону, дважды рубанул мечом по непробиваемой чешуе твари и отпрыгнул назад, одновременно блокируя взмах когтей. Сила удара была такова, что Черный Шип отступил еще на несколько шагов, едва устояв на ногах. Оклемавшись, он быстро зачерпнул рукой с земли ком грязи и бросил его в тварь. Демон расхохотался – грубый, резкий, холодный звук, напомнивший арбитру раскат грома.

Остальных членов банды нигде не было видно – только в почти безголовом теле неподалеку арбитр узнал Босса.

Шип снова бросился на демона, и его зазубренный, износившийся меч отскочил от башки твари.

– Почему ты никак не сдыхаешь?! – заорал Черный Шип на демона.

Танкуил шагнул вперед. Едва только тварь изготовилась к нападению, арбитр властно позвал ее:

– Демон! Назад в Пустоту!

Коготь потустороннего создания замер в воздухе. Взглянув на Даркхарта, тварь стала растворяться в воздухе.

– Мы повинуемся.

Черный Шип оцепенело стоял, таращась на то место, где только что находился демон. Затем он повернулся к Танкуилу. Трудно было точно определить выражение его обожженного лица, но арбитр предположил, что это было смятение.

– Что за ерунда?.. – начал наемник.

– Я охотник на ведьм, – натянуто улыбнувшись, объяснил Даркхарт. – Я изгоняю зло.

– Хм.

– Банда… – сменил тему Танкуил.

– Видимо, мертва. Зеленый и Босс точно. Шустрый и Мослак, думаю, тоже. Генри… Генри? – Шип быстро огляделся в поисках маленькой женщины, но нигде ее не увидел. – Может, она и выбралась, но остальные…

– Джез…

– Черт, арбитр, я думал, она с тобой.

Танкуил окинул взглядом двор, присмотрелся к телам, проводил взглядом текущую кровь, а затем обернулся к особняку.

– Будем ждать, – решил он. – Она придет сюда.

Черного Шипа эти слова нисколько не обрадовали.

– А что будем делать с этими тенями?

– Исчезнут со временем. Они не могут долго пребывать в нашем мире.

– Но они же вырвались в город. Все эти люди…

Даркхарт лишь коротко кивнул.

Черный Шип сплюнул на землю.

– Бедняги.

Вдруг Танкуил услышал тихое, жалобное ржание.

– Шип, на лошади ездить умеешь?

Мастер Клинка

Джез присела под свистящим мечом и отпрыгнула в сторону. Констанция наступала мощно и яростно, неистово размахивая своим оружием и совершенно не заботясь о попадавших под ее горячую руку стенах, картинах, окнах и слугах. Шаг за шагом Джеззет отступала, и шаг за шагом Констанция следовала за ней.

«Она вообще когда-нибудь устает? А то мы так можем вальсировать всю ночь…» И действительно, здоровенная воительница даже не запыхалась.

Джеззет блокировала, парировала, уклонялась, снова парировала – защищалась, но даже не пыталась атаковать. Отступив в конец коридора, Мастер Клинка отразила сначала высокий, а сразу за ним низкий рубящие удары соперницы и, приложив все силы, плечом выбила дверь. Тяжелый меч Констанции врезался в дверной косяк и застрял там. Воительнице пришлось тратить драгоценные мгновения, чтобы вытащить его, она оказалась открытой для нападения, но Джеззет этим не воспользовалась – лишь отошла в помещение за дверью.

Там оказалась кухня. Внутри стоял невыносимый жар, а воздухе витала целая смесь запахов – свежеиспеченного хлеба, жареной свинины, каких-то экзотических приправ и ванили. В любой другой день от всех этих ароматов девушке непременно захотелось бы промочить горло, но сейчас она, наоборот, сплюнула. Большинство поваров разбежались через другие двери. Только один, самый смелый, вздумал зайти Джез за спину с тесаком – Мастер Клинка увидела его отражение в кастрюле. Она уже хотела было развернуться и вспороть хитрецу брюхо, как Констанция закричала:

– Только тронь ее – и ты покойник!

Повар вздрогнул, уронил тесак и убежал.

– Не хочешь ни с кем меня делить, Констанция? Я всегда знала, что ты любишь меня.

Воительница взревела еще громче и в очередной раз взмахнула мечом. Кухонная утварь полетела в Джеззет, разбрызгивая во все стороны кипящее варево. Девушка спешно протиснулась между столами и резко присела – двуручник рассек воздух прямо у нее над головой.

«А ведь могла насадить ее на меч еще тогда…»

Джеззет вскочила на деревянную стойку и спрыгнула с другой стороны – как раз вовремя, чтобы вражеский клинок просвистел у нее за спиной и с грохотом располовинил столешницу вместе с лежащей на ней буханкой хлеба.

Воспользовавшись секундным промедлением соперницы, Джез схватила пустую кастрюлю и швырнула в голову Констанции. Воительница своей громадной ладонью отбила посудину в воздухе, но зато вторая ударила ей точно в лицо. Констанция отпрянула, изрыгая ругательства и сплевывая кровь.

Джез спиной нащупала еще одну дверь и вывалилась в нее как раз в тот момент, когда Констанция оклемалась и бросилась в атаку. Вновь зазвенела сталь, и вновь Мастер Клинка отступала все дальше и дальше, стараясь держать подходящую дистанцию. Теперь обе женщины оказались в какой-то трапезной – повсюду стояли грубые деревянные столы с приставленными скамьями… и валялись трупы. Множество исполосованных трупов, в большинстве своем – прислуга, но были и в солдатской форме. Зрелище застало Джез врасплох, и секундное промедление едва не стоило ей жизни. Констанция, похоже, плевать хотела на картину бойни – даже наступив на чью-то оторванную руку, она лишь посмотрела вниз, брезгливо отпихнула окровавленную конечность и снова двинулась на Джеззет.

– Хватит убегать, шлюха! – крикнула она.

– Хватит называть меня шлюхой!

«Оскорбления лишь впустую сотрясают воздух. Клинком всегда можно добиться большего, чем словом», – зазвучал у Джез в голове голос ее старого наставника.

– Зачем ты это сделала? – спросила Констанция, шумно втягивая носом воздух. Ее меч застыл в воздухе. – Она же была твоей подругой.

Джеззет фыркнула:

– В Диких Землях не бывает друзей, Констанция. Просто есть люди, которые еще не повернулись против тебя. Катерина знала это лучше всех.

– Лгунья.

– Ты действительно думаешь, что она была такой святой? – засмеялась Джеззет. – Катерина сама первой ополчилась на меня.

– ЛГУНЬЯ!

И бой продолжился.

Джез блокировала атаку справа, пригнулась и быстро отскочила от мощного рубящего вертикального удара. По скамье взобравшись на стол, девушка парировала выпад Констанции и спрыгнула на пол с другой стороны. Военачальница последовала за ней.

«Так, через двадцать футов слева еще дверь». Джез повернулась спиной в отмеченном направлении и принялась отступать, на ходу парируя удары.

– Как, по-твоему, Д’роан нашел меня, Констанция?

– Что? – рыкнула та.

– Когда они взяли меня, я выскользнула из лагеря, чтобы напиться в таверне. Неужели ты думаешь, что люди Д’роана не знали, где я буду, и наткнулись на меня совершенно случайно?

– ЛГУНЬЯ!

– Катерина сдала меня им. Она хотела, чтобы я исчезла. Д’роан часто хвастал этим, когда трахал меня. Он любил напоминать, что меня продала лучшая подруга.

– Она никогда… Зачем ей это делать? – Очередной удар Констанции чуть не разрубил стол пополам, и будь Джез хоть малость медлительнее, гарантированно отсек бы девушке руку.

– Потому что я перестала быть ей нужна. Получив под начало всю армию Х’оста, она стала видеть во мне угрозу и потому сдала меня врагам, надеясь, что те убьют меня.

– Но они тебя не убили.

Толкнув дверь, Джез оказалась на лестничной площадке. Слева вдаль уходил коридор. В нем девушке на мгновение привиделась какая-то темная тень, но Джез проигнорировала ее. Справа вниз вела лестница. Повернувшись к ней спиной, Мастер Клинка вновь сконцентрировалась на мече противника.

– Нет, Констанция, они не убили меня. Д’роан решил оставить меня в живых. Привязал к себе, как шавку, чтобы было, кому загнать член, когда припрет, или кого избить в порыве злости. И так – три месяца! – закричала Джеззет. – Три месяца меня избивали, насиловали и унижали каждый день, так что не надо говорить, что Катерина была моей подругой!

– Лживая шлюха! – раскручивая меч, выплюнула Констанция. – Ты убила ее!

К этому моменту Джез уже дошла до начала лестницы. Перехватив меч военачальницы своим, она шагнула в сторону, тем самым вынудив великаншу повернуться вместе с ней. Теперь спиной к лестнице оказалась Констанция. Джеззет с силой толкнула соперницу ногой в живот, отправив ее кубарем катиться вниз, и начала спускаться следом. «А лестница-то крутая. Смотри сама не упади».

– У меня не было выбора, Констанция. Когда я надоела Д’роану, он стал грозиться, что отдаст меня на поругание своим людям. Всей своей долбаной армии. А потом объявился Х’ост со своим идиотским соревнованием, и у Д’роана возникла идея получше.

Внизу лестничного пролета Констанция с трудом пыталась подняться на ноги. Ее левая рука, похоже, была сломана, лицо заливала кровь, а сама воительница опиралась на меч.

– Она бы никогда… никогда не стала драться с тобой.

Джеззет горько рассмеялась:

– Ей бы вообще никогда не драться. Катерина хорошо владела мечом, спору нет. Редко у кого встречается такой врожденный дар, но беда в том, что ее никто никогда толком не тренировал. В лагере Д’роана было с десяток человек, которые с легкостью искрошили бы ее в капусту, но ублюдку захотелось, чтобы это сделала я.

Держа двуручник одной рукой, Констанция неловко замахнулась, но Мастер Клинка просто отошла в сторону и стала неспешно кружить возле великанши.

– Он предложил мне сделку. Сказал, что, если я убью Катерину, если порежу ее на кусочки, да как-нибудь поунизительнее, он дарует мне свободу. Если бы я отказалась, он бы отдал меня своей армии на растерзание и проследил бы, чтобы я этого не пережила.

– Ты лжешь! – Еще один слабый выпад, и снова меч бесцельно вспорол воздух. – Когда ты убила ее, – из живого глаза Констанции потекли слезы, – ты все равно осталась с Д’роаном.

Джеззет помедлила с ответом.

– Да. Он отпустил меня на волю, но я осталась с ним. – «И ненавижу себя за это. Надо было убить его».

Великанша опустилась на одно колено, опираясь на меч. Она тяжело дышала, на ее лице застыла гримаса боли, а все тело дрожало, словно листок в бурю.

– Зачем ты мне это говоришь? Ты же знаешь, что я не остановлюсь. Я убью тебя, шлюха ты драная!

Джеззет кивнула:

– Да, Констанция, знаю.

Ее меч сверкнул в воздухе и резанул по лицу великанши.

Констанция рухнула на пол, закричала и схватилась за голову здоровой рукой. Клинок оставил ей второй шрам, зеркально повторяющий тот, оставшийся со дня турнира, со дня, когда умерла Катерина, а Джеззет обрела заклятого врага на всю жизнь.

Великанша вопила и корчилась от боли. Кровь сочилась между ее пальцами.

– Я говорю тебе это, потому что хочу покончить с этим, – сказала Джеззет. Собственный голос показался ей удивительно спокойным и печальным. – Я хочу, чтобы эта часть моей жизни осталась в прошлом. Прощай, Констанция.

С этими словами Джеззет вонзила меч в грудь соперницы, точно и аккуратно – лезвие прошло между ребрами и пронзило сердце. Констанция в последний раз жадно хватила ртом воздух, вздрогнула раз, другой – и замерла навсегда.

На обратном пути к парадному входу Джеззет повсюду видела тела: лакеи, служанки, солдаты, даже пара каких-то благородных особ. Все как один были располосованы на ленточки.

Выбравшись во двор, она поняла, что снаружи все еще хуже. На ином поле боя ей доводилось видеть меньше трупов. Здесь же они покрывали землю сплошным кровавым одеялом. Едва выйдя из здания, девушка чуть не наступила на чью-то голову и лишь через мгновение поняла, что эта часть тела принадлежала Зеленому. Добрая половина его щеки отсутствовала, но ошибиться было невозможно.

В центре двора стояли двое мужчин с тремя лошадьми. Судя по голосам, Танкуил и Черный Шип о чем-то спорили, но ни тот, ни другой оружия не обнажали. Наемник тыкал арбитру пальцем в грудь и показывал куда-то в сторону города. Охотник на ведьм в ответ лишь мотал головой.

Джеззет подошла к ним, старательно обходя тела.

– Отличный отвлекающий маневр, Шип.

«Не говоря уже о том, что вырезать целый гарнизон уже сродни подвигу».

– А? – Оба мужчины разом повернулись к ней; Танкуил улыбнулся, а лицо Черного Шипа перекосил оскал.

– Ты про это… – Торн окинул взглядом двор. – Это не я, это Х’ост. Хотя винить во всем будут, скорее всего, именно меня.

– Ты… – начал Танкуил.

Джез улыбнулась:

– Я в порядке.

– Ты…

– Да, я это сделала.

Шип сплюнул.

– Сделала что?

– Убила Констанцию.

– Серьезно? Что ж, Х’ост тоже мертв. Расскажи ей, арбитр.

Танкуил вздрогнул и поморщился.

– Я убил его ложкой.

Черный Шип прыснул, и Джеззет не смогла удержаться, чтобы не присоединиться к веселью. «Смерти лучше для этого подонка не придумаешь».

– Зачем лошади? – спросила она.

Крупная гнедая кобылица посмотрела на нее глупыми глазами, а затем шагнула ближе к девушке и принялась обнюхивать ее руку.

– Идея нашего охотника, – объяснил Шип. – Нам нужно быстро сваливать отсюда, так что я с ним согласен.

Джеззет кивнула.

– А что с остальными? Я видела Зеленого… вернее, его голову…

– Никого не будет. Остались только мы.

«Что ж, Мослака мне будет не хватать». Хотя, быть может, еще и Шустрого – он, конечно, был полным дерьмом как человек, но Джез нравились его истории.

Хоть Джеззет никогда не доверяла лошадям, ездить верхом она умела и потому бодро вскочила на спину кобылицы. Танкуил в седле тоже держался вполне уверенно, а вот Черный Шип все время беспокойно ерзал, словно опасаясь, что кто-то что-нибудь воткнет ему в задницу. Высоко в небе ярко светила луна, на улицах горели фонари, но все равно было очень темно. Они были не единственными, кто стремился выбраться из города, – все дороги наводнили люди, стекающиеся к воротам. Время от времени Джеззет замечала тела, а откуда-то издалека до ее ушей долетали крики.

– Что здесь произошло? – спросила девушка.

Танкуил горько вздохнул:

– Нас это не касается.

– Ага, только вот думается мне, что это тоже повесят на меня! – рыкнул Черный Шип.