Текст книги "Цена Веры (ЛП)"

Автор книги: Роберт Хейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

– В этом есть смысл, Сал, – сказала Джез, не оборачиваясь на здоровяка. – Лучше отпугнуть их, чем драться с ними.

Салли усмехнулся.

– Не уверен, что я согласен с этим.

"Я тоже", – подумала Джеззет.

Она глянула на себя и улыбнулась. В одном Салли был точно прав – выглядела она впечатляюще – поставив правую ногу на широкий поручень, который шёл по всему борту ялика.

Джеззет больше не носила кожаную одежду, давно решив, что безжалостное солнце Драконьей империи слишком жаркое. К тому же, как не раз отмечал Танкуил, эта защита ей не требовалась. Вместо этого Джез носила пару мягких лёгких сапог, плотно зашнурованных на лодыжках и икрах, простые коричневые хлопковые штаны, которые заканчивались чуть ниже колен, и безрукавную льняную рубашку цвета кости. Поверх на ней был надет лёгкий табард от шеи до икр, открытый по бокам, выкрашенный в глубокий тёмно-синий цвет. На талии она подвязала табард красным поясом. Торговец тканями, который продал Джез табард, спрашивал о её гербе, но она вынуждена была признать, что не знает его. Фамилия Вель'юрн на самом деле ей не принадлежала – Джез решила взять её после убийства старого ублюдка, когда закончила своё обучение на Мастера Клинка. Джез завершила свой внешний вид, связав чёрные волосы в короткий хвост красной полоской ткани того же цвета, что и пояс. Редко она отращивала волосы настолько, что приходилось их завязывать, но в последнее время она чувствовала, что ей нужны перемены, так что позволила волосам свободно расти.

Ещё у Джеззет были её мечи. Без клинка она всегда чувствовала себя неполноценно, и нынче носила три. Длинный меч, как всегда, висел в ножнах у левого бедра. Она одинаково хорошо владела обеими руками, но держать сталь правой было так же естественно, как дышать. На поясе за спиной висели в ножнах короткие мечи. Тонкие, острые как бритвы, и оба клинка можно было выхватить мгновенно, а Джез отлично справлялась с двумя мечами одновременно.

С учётом всего этого Джеззет не сомневалась, что выглядела впечатляюще. Даже с её стройностью и красотой, любой заметил бы присущую ей опасность по её позе, осанке и манере держаться. Хоть Джез никогда этого и не признавала, но она очень гордилась своим внешним видом и любила выглядеть опасной.

Мимо грузового ялика проплыло другое маленькое судно, на этот раз гондола с парой пассажиров со знаками высокородных на руках – Джеззет никогда не давала себе труда запомнить, какие татуировки означают принадлежность какому дому. Гондольер длинным шестом оттолкнулся от их ялика, чтобы избежать столкновения, и они разошлись без происшествий.

Джеззет сдержала зевок.

– Выпить не хочешь, Вель'юрн? – спросил Салли.

Она повернулась и увидела, что он поставил маленький квадратный столик на забитую палубу. Сал уселся на крошечный стульчик, а Лей, крепкий покрытый шрамами ветеран, который в хороший день и двух слов не говорил, сдавал карты. Из-за штабеля тщательно перевязанных ящиков показался Джерин – весьма дружелюбный начальник маленькой команды охранников, – и сел за стол, дав Джез знак присоединиться к ним. Пожав плечами, она оставила свой пост на носу и уселась на последний оставшийся стул. Сал ухмыльнулся и передал ей пенную кружку чего-то бурого и спиртного. Джез без церемоний набрала полный рот, к явному восторгу большого северянина.

– Сыграешь, Джеззет? – Спросил Джерин, указывая на карты.

Джез фыркнула.

– Ну уж нет. В прошлый раз я проиграла этому жулику половину платы за работу. – Лей в ответ просто пожал плечами, так что она продолжила. – Разве не должен хотя бы один из нас наблюдать?

– Капитан предупредит, если кто-нибудь приблизится к борту, – ответил Джерин раздражающе беззаботным тоном. – И к тому же, нынче вечером никто не нападёт. Солнце давно село, все уважаемые пираты уже в кроватках, отдыхают перед ночью дебоша.

Джез подняла бровь.

– А что насчёт неуважаемых пиратов?

И снова Лей пожал плечами, а Джерин сказал:

– Сай ам, ча ам.

Салли фыркнул, а Джез сплюнула за борт. В Соромо это была популярная поговорка, которая значила: "что будет, то будет". Но Джез была не из тех, кто оставляет всё на произвол судьбы или на прихоть Богов.

Где-то высоко вверху громогласно прорычал дракон, возвещая о своём прибытии. Салли подпрыгнул и вытаращился в небо широко раскрытыми глазами, но из остальных никто не обратил на шум особого внимания. Лей и Джерин были уроженцами Соромо, и летающих в небесах драконов видели с детства. А Джез со своей стороны просто привыкла к чудовищным тварям. Побочный эффект постоянного присутствия при дворе Драконьей императрицы – Джез повидала многих драконов, включая матриарха, мать их всех.

– Какая она? – спросил Салли, когда совершенно убедился, что дракон не собирается выхватить ялик из воды и хорошенько перекусить пассажирами.

– А?

– Императрица. Я слышал, она чудесная, и её красота может сравниться лишь с её характером.

Джез пожала плечами. Все члены их маленькой охранной команды знали о её регулярном доступе и вынужденном присутствии при дворе Драконьей императрицы. Этим фактом все они очень гордились – не многие команды могли таким похвастать, как и тем, что с ними работает один из немногих оставшихся в мире Мастеров Клинка. Команде это приносило немалую известность, которая, вместе с репутацией людей, справлявшихся с поставленной задачей, обеспечивало их постоянной работой.

– Наверное, симпатичная, – ответила, наконец, Джез, – очень симметричная, но, по-моему, я видела и красивее. Впрочем, не о ней надо волноваться, когда у неё плохое настроение, а о её чёртовом драконе. Я всякого повидала, – "например, мужчина восстал из мёртвых после того, как я проткнула кинжалом его сердце", – но когда сердится крылатая ящерица размером с дом, уж точно не захочешь, чтобы она сердилась на тебя.

– Я-то думал, Мастера Клинка бесстрашные, – сказал Джерин, широко ухмыляясь. Этот коротышка нравился Джез, но слишком уж много макияжа наносил вокруг глаз. "Да сколько угодно уже слишком много".

– Вот только бесстрашные – это глупые и мёртвые. Мастера Клинка знают, как победить страх, как его использовать и как не дать ему управлять собой.

Лей неприлично махнул рукой, и остальные засмеялись. Джез совсем чуть-чуть наклонилась вперёд и сурово посмотрела на него, вперившись своими тёмно-карими глазами в его нефритово-зелёные.

– Хочешь, продемонстрирую?

Лей закашлялся, закрыв рот руками, и решил, что карты ему куда интереснее. Остальные снова рассмеялись, и на этот раз Джез к ним присоединилась.

Немногие нынче желали бросить вызов Джез. Даже те, кто не знал о её мастерстве владения мечом, чувствовали в ней что-то, что заставляло их медлить и думать дважды. Как сказал Танкуил, всё дело в том, как она себя держала, что-то насчёт ауры опасности. Он сказал, что в прошлом году в Сарте, до убийства арбитра Коша, она была другой женщиной, и это было в какой-то мере верно. Много лет назад Джез закончила своё обучение на Мастера Клинка, но лишь в Сарте она по-настоящему приняла обучение.

– Так ты играешь, Вель'юрн? – спросил Салли, выводя её из задумчивости. Она подняла глаза, увидев, что Лей с энтузиазмом тасует колоду, и кивнула в знак согласия.

Спустя несколько мгновений она держала в руках карты, а спустя ещё несколько уже лишилась пары латов. То, как Лей избавлял её от немалой части оставшихся денег, убеждало её, что он как-то жульничает, но она, хоть убей, не могла понять, как он это делает.

"Танкуил бы понял. Он ограбил бы Лея в ответ". Так оно и было бы. Танкуил всегда раздражающе туманно отвечал о том, как он научился воровать, но получалось у него это неплохо. И, несмотря на сводящее с ума молчание по этому поводу, это была одна из тех вещей, которая Джез в нём нравилась.

В конце концов, капитан ялика крикнул, что они на месте, и грузовая лодка ударилась об маленькую деревянную пристань, которая выдавалась в судоходное русло. Джез первая соскочила на берег, потеряв уже латов более чем достаточно.

Пунктом назначения, похоже, была узкая полоска деревянного плота, которая некогда использовалась для публичных мероприятий, вроде объявлений или казней, прокламаций или аукционов. Но Соромо рос, и небольшие площадки вроде этой, слишком маленькие для любого полезного учреждения и обычно малопосещаемые, становились реликтами тех времён, когда столица была значительно меньше. Такие места пользовались в Соромо дурной славой, и криминалитет нередко находил им применение. Тут Джеззет на миг задумалась, что же такое они перевозят, но, сказать по правде, пока ей платили, её это не сильно волновало. Это не первая и не последняя нелегальная работа, в которой она принимала участие.

Покупатель со своей командой уже ждал их. Определённо он был из торгового класса, но сильно отличался от нанимателя Джез. Этот был тощим и  угловатым, в то время как её наниматель жирным и рыхлым, и на его крючковатом носу сидели богато украшенные очки. Однако его одежда была очень похожей. Толстое шерстяное платье, снизу доверху застёгнутое на два ряда пуговиц, и тонкая шапка, которая, словно гребень, поднималась ото лба до макушки. Он выглядел как человек, который владеет цифрами так же, как воин владеет мечом. Торговец презрительно ухмыльнулся, когда Джез ступила на платформу, и она неуважительно посмотрела на него в ответ.

Команда покупателя проявила больше уважения – в конце концов, у Джеззет Вель'юрн в Соромо была репутация, и такая, какую многие охранники знали – и они знали, что с ней лучше не связываться.

Следующим с ялика сошёл Салли, и ему выказали почти столько же уважения, как Джез, хотя и по другой причине. Конечно, Сал был огромным, но в Драконьей империи большинство людей трепетали перед ним. Обычно здесь все были меньше – крепкие, но невысокие. Рядом с некоторыми из них даже Джез чувствовала себя дылдой.

Лей и Джерин сошли с ялика вместе – Лей молчаливый, как могила, а Джерин улыбнулся и приветственно развёл руки. Командир другой команды ответил тем же, и Джез показалось, что эти двое знают друг друга, хотя сложно было сказать наверняка.

Когда Джерин убедился, что здесь нет ловушки или обмана, он резко свистнул, сунув два пальца в рот и сильно дунув. Мгновением позже наниматель Джеззет вышел из трюма и подковылял к борту ялика. Сал подошёл, чтобы помочь горе жира слезть, но даже несмотря на помощь гигантского уроженца Пяти Королевств, жирный торговец фыркал и сопел, пересекая маленький промежуток между лодкой на платформой. Джез закатила глаза, глядя на это представление, и Лей по-приятельски ей ухмыльнулся.

– Арай, – сказал Гок, поклонившись другому торговцу, отчего его щёки затряслись.

– Арай, – сказал тощий торговец, с аналогичным поклоном.

Джеззет перевела взгляд на другую команду. Она уже давно поняла, что нет смысла слушать торговцев Соромо – они разговаривали на языке, отличном от языков всего мира, и известном только им одним. На нём велись все споры, заключались все сделки, и тем самым посторонние к разговорам не допускались.

Во второй команде было десять мужчин и ни одной женщины, хотя это не вызывало удивления. Как уверял Танкуил, в сельской местности Драконьей империи женщины принимали более активное участие в жизни общества, но в городах, и особенно в Соромо, женщин воспринимали скорее как украшение, висящее на руках мужчин. Что злило, отвращало и озадачивало Джеззет. Драконья империя управлялась исключительно женщинами, и так было с самого её основания – непрерывная линия императриц, уходящая вглубь веков дальше, чем Джез могла себе представить.

"Возможно, именно поэтому нынешняя императрица так чертовски тобой очарована, Джез. Ты, кроме неё, единственная женщина во всей этой чёртовой империи, которая не станет просто лежать и раздвигать ноги по приказу".

Один из участников другой команды подмигнул ей и поводил языком между жирными губами, похожими на червяков. Джеззет фыркнула и сплюнула, а мужик принял смущённый вид, отчего Джеззет едва не разразилась смехом.

Спор торговцев всё продолжался, и Джез казалось, что он тянется уже вечность. Богатые люди спорят о том, кто богаче, словно в цифрах есть какой-то смысл. Кто сильнее – человек с монетой или человек с мечом?

Джез вздохнула и занялась самой трудной задачей охранника: ожиданием. Спустя примерно час непрерывной болтовни об одном и том же два торговца, наконец, заключили сделку: каждый достал из-за пазухи маленькие серые таблички, на которых они нацарапали условия договора, подписались и обменялись табличками.

Тощий торговец и его команда погрузились на лодку, на которой прибыла Джез, капитан отчалил и вывел лодку на судоходный путь. Спустя несколько минут они уже стали лишь медленно исчезающим в сумерках очертанием. Тогда Гок повёл свою команду на лодку, на которой приплыл другой торговец – большой ялик, способный вместить двадцатерых. Толстяк забрался на борт и занял место впереди, ожидая, что его нанятая команда последует за ним и займёт места на вёслах.

– Наверное, за греблю нам заплатят сверху? – спросила Джеззет, подмигнув. Гок её проигнорировал, как обычно, зато остальные засмеялись, взявшись за вёсла, и отчалили от тайного места встречи.

Джеззет

– Хоть бы раз, – сказал Салли, скрестив ноги и пытаясь убрать колени под столик, – хоть бы что-нибудь произошло. Кажется, уже пара веков прошло с тех пор, как кто-нибудь приносил хотя бы какие-то неприятности. – Его большие колени ударились в край маленького столика, и он сдался, повернулся набок и расслабился, опираясь на локти.

Джез села в традиционной для Драконьей империи манере, легко убрав колени под стол. Она бывала в тавернах по всему обитаемому миру, и нигде питейные заведения не были такими странными, как в Соромо. Вместо общего помещения, в тавернах Соромо было множество комнат, отделённых друг от друга тонкими ширмами из дерева или бумаги. Посетители сидели в своих комнатах и редко видели других посетителей, если вообще видели. Возможно из-за этого о потасовках в тавернах Соромо почти не слышали. В каждой комнате имелся столик высотой примерно в фут, и множество стульчиков, которые на самом деле не сильно отличались от ярко раскрашенных циновок с деревянными спинками. Сесть за стол, не сложив перед входом оружие, туфли, перчатки и шляпы, считалось оскорблением персоналу заведения. Также оскорблением персоналу считалось позволить женщине сидеть за столом, но с другой стороны, немногие заведения готовы были дважды спорить с Джеззет об этом.

У Джерина была личная традиция: после каждой законченной работы вести команду в одну из таверн Соромо. Как босс он получал существенно больше, чем остальные члены команды, и, к одобрению Джез, с радостью угощал за свой счёт команду едой и выпивкой. Редко ей встречался такой щедрый и дружелюбный босс, как Джерин.

Конкретно эта таверна называлась "Янами", и Джеззет не знала и не интересовалась, что это значит. Но раньше она здесь не бывала – ни с этой маленькой командой охранников, ни без неё – и поэтому знала, что непременно случится.

В маленькую огороженную комнату вошла официантка и замерла на месте. Джеззет посмотрела на неё. Как и все служанки в Соромо, она была одета в большое шерстяное платье, скрывавшее всю фигуру, за исключением головы, ладоней и ступней в тапочках. Её лицо закрывала белая керамическая маска без особых черт, с двумя щёлочками для глаз и щёлочкой чуть тоньше, но длиннее, для рта. Из-за какой-то игры света ни губы служанки, ни её глаза не были видны под маской, и это было сделано намеренно.

"Раз мужчины, которым она прислуживает, не могут видеть ни её фигуры, ни лица, то они даже не думают о ней ни как о женщине, ни как о человеке. Поистине, чудесный город".

Волосы служанки, почти такие же чёрные, как у Джез, свисали до плеч, обрамляя маску – они немного покачнулись, когда она пробормотала что-то на языке, которого Джез не знала, а потом повернулась и быстро вышла из комнаты. Ещё одной несправедливостью по отношению к женщинам Соромо был тот факт, что им – по крайней мере простолюдинам – запрещалось изучать общий язык, и, следовательно, они не могли общаться с иностранцами.

Лей усмехнулся и вытащил курительную трубку, набил сушёным листом и раскурил от единственной свечи в центре стола. Джерин с покорной улыбкой широко развёл руками, а потом достал из куртки дин – деревянную пластинку, служившую в Драконьей империи деньгами и стоившую больше, чем лат.

– И так каждый раз, – со вздохом сказала Джез и покачала головой.

Джерин кивнул.

– Чтобы тебе позволили здесь пить, надо заплатить почти столько же, сколько за еду для тебя на всю ночь.

– Ну так не плати, – беспечно ответила Джез. – Я научу их уважению.

Джерин фыркнул.

– И навлечёшь на нас чёртову стражу. Тебе-то, может, и ничего не будет, с учётом того, как тобой очарована императрица, но мы… нас казнят за нарушение порядка.

Джеззет кивнула – в Соромо часто случались публичные казни за всевозможные преступления, и нарушение порядка определённо было одним из них. Варварские столичные наказания действительно снижали уровень преступности. "Или же они просто заставляют преступников работать умнее и осмотрительнее".

Высокий мужчина в облачении, выдававшем в нём владельца, вошёл в дверь и указал на Джеззет.

– Вон, – приказал он, выпучив глаза.

Джез повернула голову и мрачно улыбнулась владельцу, отчего тот испуганно отступил на шаг, но Джерин уже поднялся и принялся успокаивать тупицу. После нескольких успокаивающих слов и целого дина владелец согласно проворчал, что Джеззет может остаться. Она зааплодировала, когда владелец покидал комнату, но он её проигнорировал.

Спустя несколько минут снова появилась служанка. Кто-то мог бы подумать, что это другая девушка, но Джеззет точно знала, что это та же самая. Она поняла это по тому, как ходила эта женщина, и по тому, как она регулярно дёргала головой в сторону Джез. Женщины в Соромо всегда находили её очаровательной, и, судя по тому, как здесь с ними обходились, Джез это не сильно удивляло.

Все заказали еду и выпивку, и за всё это время служанка ничего не сказала, только с энтузиазмом кивала. Джеззет смотрела на неё и качала головой.

– Отвратительно, как вы тут относитесь к женщинам, – осуждающе сказала она Джерину и Лею.

Лей улыбнулся и пожал плечами, а Джерин рассмеялся:

– Ты обо всём народе или конкретно о нас? Лично я даю своей жене все удобства и права, которых она заслуживает. К сожалению, сама она отказывается принимать права, которые я ей даю. – Джеззет фыркнула, но Джерин продолжил: – Так и есть. Это неприятное последствие культуры, в которой мы живём – наши женщины считают, что они хуже мужчин.

– Они и хуже, – сказал Лей, заговорив впервые за день и, судя по опыту, вероятно в последний раз.

Джез едва не прожгла в нём дыру взглядом, но Лей лишь просто пожал плечами и проигнорировал её.

– Сам я, – продолжал Джерин, – не считаю, что это справедливо. То, как мы низводим женщин до роли единственно прислуги, как большинство мужчин, включая моего молчаливого друга, напоказ воспринимает их лишь в качестве вещей. Это неправильно, по крайней мере я так думаю, но что я должен делать? Я простой человек с простыми возможностями. Я работаю, чтобы поддерживать свою семью. Я не революционер.

– А почему? – надавила Джез. – Настаивай на своём, поступай не как все, если ты действительно веришь в то, что сейчас исторг.

Джерин рассмеялся.

– Я простой человек. И к тому же, держу пари, ты, просто будучи собой в нашем городе, делаешь больше, чем я смог бы сделать в своей жизни.

Джез фыркнула. Ей хотелось плюнуть, но в Соромо это считалось грубостью, особенно в помещении.

– О, ты мне не веришь? Но это правда. Ты распространяешь разногласия одним фактом своего существования, Джеззет Вель'юрн. Женщины завидуют твоей свободе, твоей силе, а мужчины понимают, что хотят чего-то большего – а не просто эти кроткие тени, которых продают им в качестве жён. В тот день, когда вы с арбитром сюда прибыли, весь город гудел.

– Он часто производит такой эффект, куда бы ни приехал, – сказала Джез.

– Не он, а ты. Некоторые высокородные, мужчины из кланов Сейсей, Ролин и Рейкэ написали петицию императрице, добиваясь твоей смерти. Когда она отказала, они умоляли её изгнать тебя. Когда она снова отказала, они стали спорить. Ей пришлось казнить у каждого по первенцу, чтобы показать, что споров она не потерпит.

"Как это милосердно. Императрица не лучше своего народа". Джез подумала об этом немного. "На самом деле даже хуже".

– Даже и сейчас ещё есть люди, которые боятся того, как ты воздействуешь на неё при дворе, – продолжал Джерин. – Ты концентрированная буря, Джеззет Вель'юрн. Где бы ты ни появилась, ты приносишь волнения, а за ними следуют изменения. Будь осторожна, в этом городе есть люди, которые ни перед чем не остановятся, чтобы избавиться от тебя.

Джез ухмыльнулась.

– Пусть попытаются, я лично покажу им ту бурю.

Джерин покачал головой и опустил глаза.

– Они не придут за тобой напрямую, не рискнут навлечь на себя гнев императрицы.

– А ты, Джа, похоже, немало об этом знаешь, – сказала Джеззет.

Он покачал головой.

– Я всего лишь держу глаза открытыми. И, как уже говорил, всего лишь хочу кормить свою семью – я не собираюсь вступать в ряды революционеров.

– А я не собираюсь начинать революцию, – возразила Джез, и некоторое время они смотрели друг на друга.

– Думаю, эта страна может кое-чему поучиться у Пяти Королевств, – сказал Салли, взяв у служанки бутылку кислого вина. – В моём родном городе Китсвальде женщины даже суровей мужиков. Они растят детей, ведут хозяйство, принимают решения по управлению городом, и даже, если надо, берут в руки оружие наравне с мужчинами. Помню, однажды мой отец вернулся едва живой с охоты на дикого кабана. Он убил зверюгу, всё честь по чести, но эта тварь ткнула ему клыком в живот. Отец притащил тварь домой и рухнул на землю за дверями нашего домика. Моя мать нашла его, очистила, обработала раны, освежевала и приготовила кабана, а потом несколько недель выполняла работу за себя и за отца, не давая при этом мне и моим сёстрам поубивать друг друга. – Салли ухмыльнулся. – Хорошие были деньки.

"А ты, Джез, никогда по-настоящему не знала ни мать, ни отца". В девять лет они пытались продать её в бордель. И лишь своевременное вмешательство одного из постоянных клиентов борделя спасло Джез от жизни шлюхи. "Повезло, что тот клиент оказался Мастером Клинка".

Долгое время после того, как родители продали Джез, она злилась на них. Она была маленькой, но всё же понимала, что именно они пытались сделать, и отчего она была спасена. Тогда она ещё не знала, что именно её ждало, но её учитель, Юрий Вель'юрн, вскоре всё прояснил. В первую ночь в качестве ученицы Джез потеряла девственность. Он не был груб, но и нежным тоже не был, а в девять лет это жуткий опыт, и она рыдала, пока не заснула. "Целый месяц рыдала перед сном, если память меня не подводит, Джез".

На следующее утро Юрий отправил Джез с маленькими заданиями, чтобы испытать её, узнать, есть ли в ней то, что позволит стать Мастером Клинка. Юрий всегда поучал, что Мастерами Клинка рождаются, а не становятся. Физические способности можно получить тяжёлым трудом, мастерству можно научить, но есть особый склад ума, который требуется, чтобы закончить обучение – и Юрий испытывал Джеззет, чтобы убедиться, что она им обладает.

Сначала он давал ей так много лакейских заданий, что их невозможно было выполнить за день. Задания, которые были придуманы, чтобы довести её до физического и морального истощения, а потом заставить перейти за эти барьеры. Учителю нужно было знать, что его ученице хватит напористости, и она не сдастся, дойдя до своего предела. Не раз Джеззет возвращалась домой такой уставшей, что не в силах была ни чувствовать, ни думать, а иногда буквально засыпала на ходу. И она точно знала, что Юрий время от времени использовал её тело для своего удовольствия, когда она вырубалась после тяжёлой дневной работы.

Убедившись, что ученица не сдастся и не станет жаловаться из-за объёмов работы, Юрий стал проверять её способности к обучению. Он давал ей читать толстые тома по истории – скучная и сухая литература, заставлявшая Джез зевать так часто, что казалось, проще было бы вообще не закрывать рот. Ночью, повеселившись на славу, Юрий устраивал экзамены на предмет того, что она выучила, сосредоточившись на деталях. Физическое обучение тоже было – он лишь раз показывал Джез танец, а потом уходил на целый день, и она никогда не знала, куда. Вернувшись, он приказывал ей идеально повторить все движения.

Это были простые задания, которые она всегда выполняла правильно. Спустя всего три месяца испытаний Юрий Вель'юрн решил, что возможно у Джеззет есть качества, необходимые его ученице. Тогда её обучение продолжилось, и с тех пор ставило её на грань выживания больше раз, чем она могла сосчитать. "Однажды он даже чуть не убил тебя, Джез".

– Не возражаете, если я присоединюсь? – донёсся голос от двери за спиной Джеззет. Хотела бы она не узнавать этот голос.

– Я возражаю, – сказал Джерин, и на этот раз в его голосе уже не слышалась обычная улыбка. – Друг, так случилось, что это частное собрание.

"Наверное, стоит сказать что-нибудь, пока его не убили".

– Привет, Дрейк, – сказала она, не оборачиваясь, чтобы взглянуть на пиратского капитана. Зато ей доставило огромное удовольствие смотреть, как бледнеет лицо Джерина.

– В-вы Дрейк Моррасс? – спросил Джерин.

– Так и есть, – ответил Дрейк. Джез не глядя могла сказать, что он улыбается. – А ты Джерин Ито.

Джез сомневалась, что такое возможно, но Джерин каким-то образом умудрился побледнеть ещё сильнее. – Вы знаете моё имя?

– Я знаю имена всех. Добрый вечер, Джеззет.

Джез приветственно махнула рукой, потом взяла пельмень, бесцеремонно сунула в рот и громко зачавкала.

– Ну и манеры, – промурлыкал Дрейк. – Неудивительно, что императрица так тобою очарована.

– Думаю, тобой она очарована немного больше. По крайней мере, я на это надеюсь, – фыркнула от смеха Джез, но больше к ней никто не присоединился – все были слишком заняты, пугаясь и трепеща перед ужасным пиратом, стоявшим позади неё. Но, чтобы вспотела Джеззет Вель'юрн, нужно было нечто большее, чем Дрейк Моррасс.

– Так не возражаете, если я присоединюсь? – спросил Дрейк, присаживаясь.

– Возражаю, – ответила Джез с пельменем во рту, по-прежнему не удостаивая пирата взглядом.

– Нет, конечно, не возражаем, – перебил её Джерин и склонил голову. – Для нас честь принимать такого авторитетного члена императорского двора.

– Авторитетного? – со смехом спросил Дрейк.

– Ну, ты же ебёшь эту сучку, – сказала Джез. – Лично я сказала бы "лживый" или "льстивый".

– А не "очаровательный"?

Джеззет в ответ лишь уставилась на Дрейка. Он был красивым, не поспоришь. Резкие черты лица, грубая обветренная кожа, волосы цвета тёмного дуба и блестящие глаза – но Джеззет видала мужиков и покрасивее, и трахалась с более красивыми. Она знала, каков на самом деле Дрейк Моррасс, и это было вовсе не привлекательно.

– Похоже, нет, – продолжил пират, а потом повернулся к остальным членам маленькой охранной команды. – Парни, а почему бы вам не прогуляться немного, а я бы поговорил тут один на один с мисс Вель'юрн. В качестве благодарности, скажем, я заплачу здесь за всё.

Лей встал без промедления, а Салли и Джерину, по крайней мере, хватило вежливости взглянуть на Джез за разрешением. Она им искренне улыбнулась и кивнула – всем было хорошо известно, что вредно отклонять просьбы Дрейка Моррасса.

Джеззет взяла нечто, похожее на кусок рыбы, завёрнутый в рис, который не разваливался из-за какой-то кулинарной хитрости, и сунула в рот, пока остальные выходили из комнаты. Дрейк сел напротив неё. От неё не ускользнуло, что он до сих пор очень даже вооружён.

– Чего ты хочешь, Дрейк? – спросила она с набитым рисом и рыбой ртом.

Он улыбнулся ей, и на миг Джеззет подумала, что улыбка, возможно, искренняя, но потом здравый смысл возобладал.

– Я хочу быть твоим другом, Джеззет Вель'юрн.

Она непроницаемо уставилась на него, взяла небольшую бутылочку сухого рисового вина, и, не став использовать крошечные плоские чашечки, хорошенько глотнула прямо из горлышка.

Дрейк рассмеялся.

– Ладно, я хочу быть не просто твоим другом.

"Что ж, это, по крайней мере, звучало честнее". Джеззет молча задумалась, продолжая пристально смотреть на него.

Дрейк взял другую бутылочку вина, налил крошечную порцию в чашечку и глотнул.

– Мы с тобой, Джеззет, очень похожи, – начал Дрейк. Джеззет усмехнулась, но пират всё равно продолжил. – Как думаешь, ты здесь счастлива? Когда в последний раз ты с кем-нибудь сражалась? Когда в последний раз ты кого-нибудь убивала? – Он мрачно посмотрел на неё, и казалось, его глаза мерцали на свету. – Ты не годишься для такой скуки, Джеззет. Бездействие тебе не подходит. – Он сделал ещё один глоток, а потом поставил чашку назад, на низенький столик, и откинулся на локти. – Как и мне.

Джеззет снова хорошенько отхлебнула из бутылки – вино было крепче того, к чему она привыкла – и она уже чувствовала, как алкоголь начинает действовать, делая её более уверенной и одновременно менее искусной.

– И что? Мы как две капли воды? – насмешливо спросила она его. – Может, нам надо просто раздеться прямо здесь и заняться этим на столе. Ох, это, конечно будет оскорблением персоналу заведения, но это же просто служанка, так что, думаю, переживём.

Джез уже была готова вырубить пирата, если тот попытается что-нибудь сделать, но Дрейк не двигался, лишь сидел и ухмылялся.

– Это искушающе, Джеззет, но думаю, я вынужден отказаться.

– Я не имела в виду…

– И, кроме того, Джеззет, у меня на уме кое-что куда более интересное.

Джеззет знала, что когда-то ей даже понравилось бы это добродушное подшучивание, но нынче оно её только раздражало.

– Чего ты хочешь, Дрейк? – снова спросила она, на этот раз куда серьёзнее.

– Твоих услуг, – сказал он, улыбаясь. – И всей твоей маленькой команды, наверное, но в основном твоих.

– Чего ты хочешь, – в последний раз спросила Джеззет, подчёркивая каждое слово.

– Через пять дней мне придёт партия… предметов. Перевозить их по городу будет довольно опасно, и я могу гарантировать, что по пути случится по меньшей мере одна попытка выкрасть груз силой.

– Почему я? Мы? Почему не твои люди?

– Мои люди, Хм-м-м, известны, как мои люди. Мне нужно, чтобы моё имя никак не было связано с этим предприятием…

– Твоё имя всегда идёт рука об руку с жадностью, продажностью, жестокостью, кровью и содомией. Что там может быть такого плохого, что способно замарать твою репутацию?