Текст книги "Дневник полярного капитана"
Автор книги: Роберт Фолкон Скотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)
Отчаянное положение, в котором находились путешественники, заставляло их пренебрегать всякими предосторожностями, и они с наивозможной быстротой двигались через все места, изрезанные трещинами. Надо было всем рисковать, чтобы добраться до склада. Во многих местах снег исчез и повсюду блестел синий лед, скользкий, как гладкое стекло. День ото дня дорога становилась хуже. Приходилось сани прямо спускать по ледяным склонам, удерживая их на длинной веревке, и они скатывались вниз, точно какой-нибудь тюк.
В нижней части ледника их ожидала другая беда: там лежал глубокий слой снега, закрывавший все трещины, куда легко было провалиться. Единственное, что облегчало путь путешественников, было то, что становилось теплее, и они уже перестали так сильно страдать от холода. 23 января мороз был только 10 1/2°, и им казалось даже, что было тепло, так как светило солнце. Но прежде чем они достигли склада, устроенного у подножия ледника, они страшно измучились и наголодались. Провизия у них вся вышла, и они поддерживали себя только чаем и какао. Они даже не могли дойти до склада и остановились на расстоянии полумили от него. Выбившись из сил, трое из них остались, только Маршалл еще оказался настолько крепким, что мог пройти это расстояние, и принес из склада немного пищи товарищам.
Вот что пишет об этом переходе Шеклтон в своем дневнике: «Нам пришлось еще уменьшить свою ежедневную порцию и довольствоваться только четырьмя сухарями и двумя чашками очень жидкого рагу из лошадиного мяса. Но скоро и этого не стало, и мы могли завтракать только маисом, едва размоченным в воде. Больше у нас ничего нет. И при таком питании нам приходится тащиться по рыхлому снегу, зачастую среди целого лабиринта трещин, скрывающихся под снегом. Каких неимоверных усилий стоит нам удерживать наши сани, чтобы они не провалились в пропасть! От времени до времени мы делаем короткую остановку, чтобы подкрепить себя чашкой чая с солью и перцем, за неимением чего-либо другого. Последний переход мы сделали, не имея во рту твердой пищи больше суток! Неудивительно, что мы не могли дотащиться до склада и сделали привал раньше, а Адамс упал в обморок, совершенно выбившись из сил…»
28 января они спустились к подножию ледника и добрались до Великого ледяного барьера. С какой радостью они его приветствовали! Наконец-то они вырвались из проклятого ледника, где странствовали так долго, выбиваясь из сил. Приятно было очутиться снова в знакомой местности. Но злоключения их еще далеко не кончились. У самого конца ледника опять началась вьюга, и такая сильная, что на расстоянии пяти метров уже ничего нельзя было разглядеть. Идти по леднику, сплошь изрезанному трещинами, было очень опасно, но выжидать улучшения погоды тоже было нельзя. Провизии оставалось слишком мало. И вот они пустились в путь, несмотря на снежный ураган. На этот раз счастье им благоприятствовало, и они миновали благополучно все трещины. Чтобы отметить дорогу, по которой надо было идти на обратном пути, они делали раньше на месте каждой остановки снежные холмики. И теперь эти холмики оказали им большую услугу. Они очень обрадовались, найдя 31 января первый из этих холмиков, указавший им, что они идут по правильному пути.
Температура была всего 2 1/2° ниже нуля, и после перенесенных ими морозов путешественники ощущали теперь приятную теплоту.
Барьер встретил путешественников очень недружелюбно. Опять поднялась такая вьюга, что скоро путники выбились из сил и принуждены были остановиться, и на другой день им пришлось потратить три четверти часа, чтобы освободить свою палатку из-под снега. Погода стала лучше, но зато положение путешественников ухудшилось. По всей вероятности, провизия в одном из складов была попорчена, и, употребив ее в пищу, они все заболели кровавым поносом, что окончательно подорвало их силы. В довершение несчастья, у них вышли все лекарства. Пришлось питаться только сухарями и воздерживаться от лошадиного мяса, которое, вероятно, и было причиной болезни.
Между тем, дорога становилась все тяжелее: рыхлый, сыпучий снег и белый рассеянный свет, при котором нельзя ничего ясно разглядеть! 4 февраля Шеклтон написал в своем дневнике: «Ночь не принесла нам желанного облегчения. Мы все изнурены болезнью. Ужасный день. Я не в состоянии больше писать. Мы не можем двигаться дальше, сил нет! Положение становится опасным».
Однако они все же тронулись в путь на следующий день, но, по словам Шеклтона, «жизнь стала похожа на кошмар!» Все мысли и разговоры путешественников вертелись только вокруг еды. Ни о чем другом они не могли думать. Вся их пища в эти тяжелые дни заключалась только в пяти сухарях и половине чашки теплой пищи, а в последний день, перед тем как добрались до склада, они с утра уже ничего не ели, потому что провизия вся вышла.
В этом складе было спрятано мясо первой лошади, убитой по пути к полюсу. Из ее печени они приготовили себе обед, и им казалось, что они никогда не ели ничего вкуснее этого. Они даже собрали все крошки мяса, оставшиеся тут от обеда, который они ели в ноябре. Разыскивая эти остатки, Шеклтон нашел какую-то глыбу красного цвета. Оказалось, что это была лошадиная кровь, затвердевшая вследствие мороза. Недолго думая, они тотчас же откололи кусок этой глыбы и приготовили из нее бульон, которым не могли нахвалиться.
Захватив все лошадиное мясо и сухари, они отправились дальше к следующему складу, до которого надо было пройти еще 144 километра. Приходилось, следовательно, экономить провизию. Их пища состояла в день из двух чашек чая, чашки очень жидкого какао, неполной чашки рагу из лошадиного мяса и четырех сухарей. Поэтому они были голодны и всегда видели во сне накрытый стол и какие-нибудь кушанья. После таких сновидений они просыпались еще голоднее, чем обыкновенно. В день рождения Шеклтона, 15 февраля, ему поднесли в подарок сигаретку, сделанную из табака, употребляемого для трубок, и завернутую в толстую оберточную бумагу, но и такую было приятно выкурить после долгого лишения, и Шеклтон был очень доволен.
Несмотря на крайнее истощение сил и голод, путники все-таки подвигались вперед. Провизии хватало только от склада до склада, и обыкновенно в последний день, когда они должны были достигнуть склада, у них уже ничего не оставалось, и они голодали. Мысль о том, что теперь они все-таки приближаются к «дому», поддерживала их. Дойдя до склада, они с нетерпением принимались доставать провизию. Большую радость доставили им найденные в одном из складов пеммикан, сухари и компот из фруктов. Это было приятным сюрпризом. Они забыли о том, что эти лакомства были у них заготовлены для праздника Рождества, но они оставили их, когда двинулись к Южному полюсу. Большое удовольствие доставил также табак, который был спрятан в складе. Словом, в день прибытия к складу они устроили настоящий пир, а на другой день снова началось полуголодное существование и тревожные мысли о том, найдут ли они еще один, последний, склад провизии на указанном месте. Шеклтон, перед своим отправлением в путешествие, поручил устроить этот склад. Товарищи его должны были свезти туда провизию, и на обратном пути Шеклтон рассчитывал найти там запас пищи, достаточный для поддержания сил экспедиции на весь оставшийся путь. В противном случае они не могли бы дойти до зимней стоянки и им угрожала бы голодная смерть. Шеклтон отгонял от себя тревожные мысли. Конечно, это было сделано, утешал он себя, и в назначенном месте они найдут приготовленные для них запасы.
21 февраля поднялась страшная вьюга, и температура сразу понизилась до –37°. При таком морозе и ветре трудно было идти, и в другое время они бы, конечно, переждали бурю. Но теперь останавливаться значило бы обрекать себя на верную смерть. Надо было во что бы то ни стало добраться до склада, который оставшиеся товарищи Шеклтона должны были устроить в 112 километрах к югу от зимней стоянки. Только на этот склад и оставалась надежда, потому что у них совсем уже не было ничего, и они ели мясо, соскобленное с костей первой убитой во время путешествия лошади. Эти кости были найдены ими на одной из прежних стоянок.
На другой день, наконец, им улыбнулось счастье. Погода была великолепная, и яркое солнце подействовало на них ободряющим образом. Медлить было нельзя. Скоро должно было наступить худшее время года, и ночью становилось уже совсем темно. Почти не отдохнув, так как они страшно исхудали и у них болели кости, когда они лежали в своих спальных мешках, путешественники рано выступили в путь.
Вдруг, в 11 часов утра, они увидели на снегу свежие следы четырех человек с собаками. Чувство радости, которое они испытали при этом, не поддается описанию. Ведь они уже больше не были одиноки теперь! Где-то, может быть, недалеко от них, были их товарищи, и помощь была близка! Следы направлялись прямо на юг, и, судя по длине шагов, люди, должно быть, шли очень быстро. На снегу даже валялся окурок папиросы. По этим следам Шеклтон заключил, что провизия отнесена к складу у подножия холма, по его собственному указанию. У всех сразу стало спокойнее на душе: теперь можно было не сомневаться, что они найдут склад на определенном месте.
Путешественники отправились по этим свежим следам и скоро увидели валявшиеся на снегу пустые коробки из-под консервов. Очевидно, маленький отряд останавливался тут завтракать. Осмотрев эти коробки, Шеклтон увидел, что это были не те консервы, которые находились в запасах на зимней стоянке. Очевидно, это были новые консервы, привезенные кораблем, и Шеклтон заключил из этого, что «Нимрод» уже вернулся к лагерю и привез свежие запасы. Мысль о скором возвращении на родину наполнила радостью сердца измученных людей.
Само собой разумеется, что изголодавшиеся путешественники тщательно обыскали место стоянки отряда, рассчитывая найти какие-нибудь остатки завтрака. Действительно, они нашли три маленьких кусочка шоколада и обломок сухаря. Тотчас же решено было бросить жребий, и Шеклтону достался обломок сухаря! Он сознается, что в первый момент почувствовал бешеную злобу против своих более счастливых товарищей. «Вот какими мы стали детьми! – говорит он. – Из-за кусочка пищи наше настроение могло сразу испортиться. Рассчитывая на близость склада, мы съели все остатки нашей провизии. У нас уже больше нет ничего, и если мы не доберемся до склада, то нас ожидает гибель!»
На другой день погода также благоприятствовала им, и они вышли из лагеря в седьмом часу утра. К 11 часам Уайлд вдруг крикнул, что он видит склад. Действительно, вследствие отражения в воздухе склад казался совсем близко. Можно было видеть, как развеваются ветром флаги, точно призывая голодных путников. В той стороне был виден, кроме того, какой-то яркий блеск. Когда путешественники подошли к складу, то увидели, что жестянка с сухарями была нарочно положена так, чтобы отражать солнечные лучи. Склад был устроен на снежном холмике, высотой в десять футов, и кругом него были расставлены три флага.
Шеклтон тотчас же взобрался на холм и оттуда стал перечислять товарищам разные вкусные вещи, которые он нашел там. Прежде всего он скатил вниз жестянку с сухарями, потом ящик с разными лакомствами. Там были: чернослив, яйца, печенье, плум-пудинг, хлеб, фрукты в сахаре и жареная баранина! Это был настоящий пир после долгих месяцев лишений. Однако им надо было соблюдать большую осторожность, так как желудок их отвык от обильной пищи. Но они удерживались с трудом. В этот день они состряпали себе настоящий обед. Кроме того, они нашли в складе письмо, уведомлявшее их о прибытии «Нимрода», следовательно, надо было торопиться поскорее добраться до зимней стоянки, так как они рисковали уже не застать судна, которое не могло оставаться долго. Между тем, Маршалл почувствовал себя настолько плохо, что не в состоянии был идти. Тогда Шеклтон решает оставить Маршалла в лагере, под присмотром Адамса, а сам вместе с Уайлдом отправляется форсированным маршем к берегу, где по его предположению должен был находиться корабль.
Это последнее путешествие Шеклтона также было не из легких. Дойдя до края Великого ледяного барьера», они вдруг почувствовали, что лед колеблется под их ногами. У них мелькнуло опасение, что они попали на льдину, которая может унести их в море. Тогда Шеклтон решил бросить сани и налегке добраться скорее до хижины. Время теперь было дороже всякого провианта.
Они карабкались по снеговым склонам и через ледниковые трещины, и, наконец, им удалось взобраться на скалу, откуда видно было открытое к северу море. Но корабля нигде не было видно! Сильно билось сердце у путешественников. Там, странствуя в ледяной пустыне, они иначе представляли себе свое возвращение. Неужели они опоздали и корабль ушел? Они теперь могли разглядеть хижину и бухту, но нигде не видно было «Нимрода». Из трубы хижины не струился дымок, и не видно было никаких признаков жизни!
Зловещее предчувствие овладело ими, когда они спускались по направлению к хижине. Там, действительно, никого не было. Но они нашли письмо, в котором сообщалось, что все экспедиции вернулись благополучно и не хватает только Шеклтона с товарищами. «Нимрод» отправился к подножию ледника и там должен был оставаться до 26 февраля. Но когда Шеклтон вернулся, было 28 февраля. Можно себе представить, какие тревожные чувства должны были волновать его! Ведь если корабль ушел, то положение его и тех, которые остались на Великом ледяном барьере, станет очень серьезным.
Однако голод отвлек Шеклтона и Уайлда от этих печальных размышлений. В хижине были съестные припасы, и они воспользовались ими, чтобы соорудить себе обед. Наступила темнота, и о дальнейших поисках нечего было и думать. Но спать они не могли. У них не было спальных мешков, они оставили их на санях, а в хижине было очень холодно. Они нашли кусок толя, которым была обита крыша, и завернулись в него, чтобы хоть немного защитить себя от холода. Вдруг им пришло в голову, что нехудо бы поджечь будку для магнитных наблюдений. Огонь увидели бы с корабля и узнали бы, где они находятся. Но им не удалось зажечь будку.
Так прошла ночь. Они обрадовались, когда начало светать, и тотчас же снова принялись зажигать будку. Наконец она загорелась ярким пламенем, и – о счастье! – они увидели вдали очертания корабля. Вскоре они могли обменяться с ним сигналами и к 11 часам утра уже были на судне, в кругу своих обрадованных товарищей.
Экспедиция Шеклтона опоздала своим возвращением, и поэтому все опасались, не случилось ли с ним несчастья. Корабль отправился на розыски.
Утром, в день возвращения Шеклтона, капитан «Нимрода» начал всматриваться в берег и вдруг увидел какие-то две движущиеся точки на льдине. Это и были Шеклтон и Уайлд.
Шеклтон недолго оставался на корабле. Подкрепив свои силы, он тотчас же отправился за больным Маршаллом, не обращая внимания ни на усталость, ни на то, что он не спал целые сутки. Надо было спасти товарища, а это было главное. Еще одни с половиной сутки мучительного путешествия по неровному льду Великого ледяного барьера, и, наконец, как раз когда снова поднялась снежная вьюга, маленькому отряду удалось добраться до зимней стоянки, где они и уложили больного Маршалла в постель, дав сигнал кораблю, что они вернулись.
Отдых принес больному пользу. На другой день ему стало лучше, и как только буря улеглась, они все вместе перебрались на корабль, который тотчас же вслед за тем отплыл в Новую Зеландию.
Встретившиеся после долгой разлуки товарищи рассказывали друг другу свои приключения. Все члены экспедиции были налицо, никто не погиб, но многие из них подвергались очень серьезным опасностям во время экскурсий, сделанных с разными научными целями. Во время отсутствия Шеклтона, когда он отправился в свое трудное путешествие к Южному полюсу, из лагеря были снаряжены две экспедиции. Одна, под начальством профессора Дэвида, имела целью открытие Южного магнитного полюса, что ей и удалось сделать.
Но на обратном пути к зимней стоянке она оказалась отрезанной от нее ледоходом. Можно было опасаться, что этой экспедиции не удастся выбраться на твердую почву и что она будет окружена открытым морем. Шеклтон, перед своим уходом, сделал распоряжение, чтобы «Нимрод» отправился на розыски вдоль берега в случае, если эта экспедиция не вернется к сроку. Так и было сделано. Но корабль прошел мимо берега и ничего не заметил, и только когда он возвращался назад, к зимней стоянке, зоркие глаза стоящего на вахте открыли маленький лагерь. Счастливая случайность спасла Дэвида и его товарищей. Один из них, впрочем, чуть не поплатился жизнью в последний момент. От радости, что видит корабль, он сделал неосторожное движение и провалился в трещину. Пришлось бежать к берегу и звать на помощь матросов с «Нимрода». К счастью они подоспели вовремя и вытащили упавшего.
Большой опасности подвергся также разведывательный отряд из трех человек, отправившийся для геологических исследований в горы. На обратном пути отряд расположился на льдине, которая ночью оторвалась от берега, и когда они утром проснулись, то увидели, что кругом них вода. Целый день льдина плавала по заливу, и положение их казалось безнадежным, так как все их запасы остались на берегу. Ни на чью помощь они не могли рассчитывать, и им оставалось только положиться на судьбу и надеяться, что течением их опять прибьет к твердому береговому льду. Действительно, около полуночи их прибило к берегу, и, конечно, они не стали медлить ни минуты и тотчас же перескочили на твердый лед. А льдина, увлекаемая течением, уплыла в открытое море.
С отрядом, который отправился с провизией, тоже было несколько приключений, которые могли окончиться печально. Большим испытаниям подверглись также Пристли, Мюррей и Джойс, отправившиеся на Эребус. По дороге их застигла вьюга. Они уже расположились на ночлег и залезли в свои спальные мешки, когда разразилась буря. Пристли лег не в палатке, а снаружи, когда еще ураган не начинался; заслышав свист ветра, товарищи его очень встревожились и, высунувшись из палатки, окликнули Пристли, но он успокоил их.
Буря продолжалась три дня, и эти три дня они должны были провести в палатке. Они лежали в спальных мешках, и там было довольно тепло, но они не могли приготовить себе пищу и должны были питаться сухими сухарями и пеммиканом. Жажду они утоляли тем, что брали снег, собиравшийся в палатке, и так долго катали его в руках, пока он не превращался в плотный шарик, который они сосали. Больше всего они беспокоились о своем товарище Пристли и несколько раз высовывались из отверстия палатки и окликали его. Он неизменно отвечал им, что все в порядке. В самом начале вьюги они передали ему кое-что из запасов, но, как они потом узнали, он не мог ничего есть, потому что его мучила жажда. Ураган свирепствовал с такой силой, что нельзя было сделать ни шагу из палатки. Снег залеплял глаза и тотчас же обращался в плотную ледяную массу, так что раскрыть глаза было невозможно. Когда на третий день они не получили на свой окрик никакого ответа от Пристли, то очень испугались и, воспользовавшись минутным перерывом бури, отправились его разыскивать.
Им удалось ползком добраться до него, и чтобы не сбиться с пути, они держались направления ветра. Пристли подвергался очень большой опасности быть засыпанным снегом или скатиться со склона горы. Но он счастливо избежал и того, и другого. Когда товарищи отыскали его, они решили уже не разлучаться. Но палатка была рассчитана только на трех человек, а их было пятеро. Можно себе представить, как им было удобно! Они съежились, насколько возможно, и лежали в этой палатке, точно сельди в бочонке. О сне, конечно, нечего было и думать. Лишь только метель немного улеглась, они тотчас же пустились в обратный путь, так как были признаки, указывающие, что буря должна возобновиться. Поэтому они очень торопились и на этот раз благополучно достигли зимней стоянки.
Члены экспедиции, остававшиеся летом в лагере и не предпринимавшие продолжительных экскурсий, посвящали свое время научным занятиям. Они сделали много интересных наблюдений над жизнью полярных животных, преимущественно пингвинов, гнезда которых находились возле лагеря и доставляли обитателям свежие яйца, что вносило некоторое разнообразие в их завтраки и обеды. Пингвины обнаруживали большое любопытство и не пугались близкого соседства людей, поэтому с них можно было легко делать фотографические снимки. Иногда, потехи ради, устраивался концерт для пингвинов, заводили граммофон, и смешно было смотреть, с каким интересом толпа пингвинов прислушивалась к незнакомым звукам, раздававшимся в полярной пустыне.
Несмотря на все лишения, трудности и опасности, перенесенные путешественниками, они все сошлись на корабле к моменту его отплытия. Никто не остался в полярной пустыне навсегда, и никого не пришлось оплакивать. Экспедиция вернулась домой вполне благополучно и привезла с собой чрезвычайно ценный и интересный материал научных наблюдений. Одно только огорчало Шеклтона – что он все-таки не мог добраться до полюса.
Экспедиция открыла неизвестные до сих пор южнополярные земли и установила, что Великий ледяной барьер окаймлен горами на юго-востоке и что Южный полюс лежит на возвышенном плоскогорье, куда ведет огромный ледник. Кроме того, геологические исследования и находка пластов каменного угля указывали, что в этой полярной пустыне, закованной льдами, был некогда жаркий климат и она была покрыта лесами. Экспедиция профессора Дэвида открыла Южный магнитный полюс, то есть место на земном шаре, в котором сосредоточивается сила магнитного притяжения земли и где стрелка компаса остается неподвижной и не отклоняется ни в какую сторону, а если ее прикрепить к горизонтальной оси, то она наклонится вертикально к земле. Таких центров на земном шаре (который мы можем рассматривать как огромный магнит) два: один у Северного полюса, другой у Южного
Важные открытия были сделаны и в области животной жизни южнополярных стран. Море оказалось очень населенным. Любопытные опыты были произведены над микроскопическими животными – коловратками, которые могли выдерживать очень низкую температуру и не погибали. Таким образом, эти области, покрытые льдами и, казалось, представляющие безмолвную и безнадежную пустыню, являются обширным и интересным полем для исследований всякого рода и, конечно, будут продолжать привлекать к себе ученых, не пугающихся ни опасностей, ни лишений, когда речь идет о том, чтобы расширить область человеческих знаний.
Глава VI
Биографические сведения. – Намерение Шеклтона пересечь поперек антарктический материк через полюс. – Драматическое путешествие. – Неутомимая энергия Шеклтона. – Спасение его товарищей. – Его третья экспедиция в Антарктику и смерть на пути.
Эрнест Генри Шеклтон родился в Ирландии в 1874 г. Отец его был врачом и хотел, чтобы его сын следовал по его дороге и изучил медицину. Но Эрнест Шеклтон, еще в самом молодом возрасте, заявлял о своем желании отправиться в море. Он поступил на морскую службу, и, наконец, ему удалось в 1901 г., благодаря своим настойчивым просьбам, добиться, чтобы его приняли в экспедицию на корабле «Дискавери», отправлявшуюся к Южному полюсу под начальством Роберта Скотта. Это было первое полярное путешествие Шеклтона, и после этого он уже не переставал стремиться в южнополярные страны. Должность секретаря Шотландского Географического общества, которую он занимал, не удовлетворяла его, и поэтому, при первой же возможности, он купил старое китоловное судно «Нимрод», собрал значительную сумму денег, обязавшись под свою личную ответственность уплатить ее, если экспедиция будет удачной, и организовал ее на свой собственный риск, воспользовавшись опытом и ошибками других исследователей.
Мы знаем уже из предшествующих глав, как он выполнил эту задачу, но его экспедиция, сделавшая очень много важных открытий, все-таки не достигла Южного полюса. Это было сделано двумя другими путешественниками – Амундсеном и Скоттом. Тогда Шеклтон задумал другую экспедицию: поставил своей целью пересечь через полюс весь антарктический материк. План его состоял в следующем: он хотел высадиться с несколькими своими спутниками на берегу антарктического материка со стороны моря Уэддела и оттуда уже направиться к полюсу, производя попутно магнитные наблюдения. Затем от полюса он предполагал отправиться на север, к своей прежней стоянке, производя попутно научные наблюдения. В море Росса экспедицию уже должен был дожидаться корабль, чтобы доставить путешественников в Новую Зеландию.
Длина всего пути по суше, через антарктический материк, должна была, по приблизительному вычислению Шеклтона, равняться 3000 километров, и Шеклтон рассчитывал, что все путешествие займет около двух лет.
Шеклтону, имя которого было уже достаточно известно, удалось собрать необходимый фонд для своей новой экспедиции, и в конце 1914 г. он выехал из Англии на пароходе «Эндьюранс». В декабре корабль уже встретил плавучие льды – настоящие айсберги, высотой в 15–20 саженей, имевшие в окружности до двух верст. Чем дальше судно подвигалось к югу, тем чаще встречались эти айсберги. 36часов плавали путешественники среди льдов, и, наконец, показался крайний мыс антарктического материка, отмечающий вход в море Уэддела. Шеклтон уже начал готовиться к высадке, но дальнейший путь кораблю был прегражден сплошной массой плавучих льдов, так что пробиться вперед было невозможно и оставалось только ждать, в надежде, что буря или сильный ветер разгонит в разные стороны айсберги и очистит путь.
Но надежда эта не сбылась, морозы усилились, и корабль был затерт льдами. Путешественники были обречены на зимовку среди плавучих льдов, что было самое опасное. В середине зимы (это было в половине июня) они почувствовали первые толчки под огромным ледяным полем, в котором застрял корабль. В течение нескольких месяцев несчастные путешественники не имели ни одной минуты покоя. Лед трещал, ломался, и льдины наползали одна на другую. На корабле от натисков льда образовалась течь, и приходилось все время откачивать воду. Наконец напор льда достиг такой силы, что судно было выкинуто льдом на поверхность. «Оно легло на бок, как смертельно раненое животное, менее чем в десять минут времени», – написал Шеклтон в своем дневнике.
Судьба корабля была решена. Шеклтон отдал приказ перенести на лед лодки, сани и запас провианта. Все участники экспедиции перешли на лед, но и тут опасность была не меньше. Каждую минуту можно было ожидать, что льдина, на которой приютились несчастные путешественники, будет раздавлена. Вскоре им даже пришлось спешно все перенести на другую льдину, так как та, на которой они находились, треснула со страшным грохотом.
Экспедиция очутилась в ужасном положении вследствие гибели судна, так как расстояние до ближайшего порта Южной Америки было более 2000 километров, а у них было только три шлюпки. По расчету Шеклтона на расстоянии 600 километров должен был находиться островок Поле, где ничего нет, кроме обширной колонии пингвинов, но для потерпевших крушение это было важно, так как могло спасти их от голодной смерти
Через два дня после того, как корабль был раздавлен льдами и потонул, Шеклтон и его товарищи отправились по ледяному полю к этому острову; они тащили лодки, а собаки тащили сани, нагруженные припасами. Идти по неровному ледяному полю было страшно трудно и приходилось употреблять почти нечеловеческие усилия, чтобы перетаскивать через большие глыбы тяжелые шлюпки. В первый день они могли пройти только две версты и едва держались на ногах. Дальше продолжать такое путешествие было невозможно, и потому решено было расположиться лагерем на льдине и ждать, куда принесет ее течением.
Это ужасное путешествие продолжалось несколько месяцев. Постепенно съели всех собак, и вскоре пришлось сократить порции пищи. Но ледяной плот, на котором они находились, начал таять все более и более. В апреле Шеклтон спустил лодки на воду, и путешественники спустились в море, рискуя быть раздавленными плавающими льдинами. Положение стало очень опасным, когда поднялась буря. Они с трудом добрались обратно до большой льдины и снова вынуждены были высадиться на нее. Когда буря стихла, они снова спустились в море и в течение 36 часов беспрерывно гребли, почти выбиваясь из сил. Шеклтон хотел достигнуть острова Разочарования, на котором норвежские китоловы устроили свою станцию, но до него было далеко, а ехать дальше было невозможно, поэтому он направился к острову Элефант. Этот остров был близко, но добраться до него нелегко, потому что опять разразился шторм. Брызги воды, падая на лодки, замерзали и покрывали их ледяной корой, так что приходилось то и дело сбивать эту кору для того, чтобы лодки не погрузились в море.
Когда, наконец, после невероятных усилий им удалось выбраться на берег, положение их казалось почти безнадежным. У них оставалось провизии не более чем на пять недель, а впереди была страшная полярная зима. Китоловы, посещавшие эти острова, конечно, давно уже покинули эти места, и ожидать их возвращения можно было только с наступлением лета, следовательно, в ближайшем будущем путешественникам грозила смерть от голода.
Поэтому Шеклтон решил тотчас же отправиться с пятью добровольцами в открытой лодке через океан, к острову Южная Георгия, где были постоянные станции норвежских китоловов. Для этого надо было переплыть расстояние в 1280 километров по бурному морю и в маленькой шлюпке, но Шеклтон не остановился перед грозной опасностью и отправился 24 апреля 1915 г. в свое опасное плавание, надеясь достигнуть этого острова и тотчас же попытаться организовать там помощь своим товарищам, оставшимся на острове Элефант.
Когда эти смельчаки отъехали от острова, поднялась буря, которая не ослабевала почти две недели, и страдания, которые пришлось перенести путешественникам во время этого плавания, даже трудно себе представить! Но цели они все же достигли и 8 мая увидели на горизонте остров Южная Георгия. На другой день, когда берег казался уже близким, разразился шторм, и лодку понесло со страшной быстротой в буруны. Гибель казалась неизбежной, но вдруг ветер переменил направление и отнес лодку в другую сторону. Наконец 10 мая Шеклтону удалось достигнуть небольшой защищенной бухты.
Можно себе представить радость несчастных, измученных путешественников! Но испытания их еще не кончились. Норвежские китоловные станции находились на противоположной стороне острова, и чтобы добраться к ним, надо было объехать остров кругом. На море же все время свирепствовала буря, и пускаться в плавание в такую погоду было настоящим безумием. Тогда Шеклтон решил, не теряя времени, идти пешком через остров. Надо было пройти 48 километров по сплошным горам и ледникам, но это не остановило Шеклтона. С ним пошли двое самых крепких из его спутников, захватив с собой провизии на три дня. Целых 36 часов продолжалось это тяжелое путешествие, так как надо было перебраться через высокие горы и огромные ледники. Наконец 20 мая, под вечер, они достигли поселка китоловов.
