Текст книги "Дневник полярного капитана"

Автор книги: Роберт Фолкон Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

Вторник, 2 января. Лагерь № 55.

Температура –17° [–27 °С]. Высота около 9980 футов.

Вспомогательная партия выступила рано, раньше 8 часов, и шла до 13.00, потом опять от 14.35 до 18.30.

Мы выступали каждый раз часом позже и без труда догоняли их. Прошли 13 миль.

Температура –11° [–24°C]; 87°20′ ю. ш.; 160°40′53'' в. д. Магнитное склонение 180° O.

Небо, в первый раз с тех пор, как мы покинули ледник, слегка заволокло; но солнце виднеется сквозь завесу слоистых облаков, и кругом горизонта небо голубое. Заструги сегодня все шли с SO; как и ветер – весьма, впрочем, легкий. Надеюсь, что облака не означают сильного ветра или плохой поверхности. Последняя к концу дня ухудшилась.

Мы за сегодняшний день немного поднялись, и плоскость как будто выравнивается. К нам прилетел большой поморник и сопровождал нас, очевидно, из любопытства: то садился на снег, поджидая, то вспархивал, когда мы приближались. Он, по-видимому, был голоден. Необычный посетитель на таком расстоянии от моря.

Среда, 3 января. Лагерь № 56.

Высота: за завтраком 10 110 футов; вечером 10 180 футов. Температура –17° [–27 °С]. До полюса – 150 миль.

Вчера вечером я решился на решительный шаг и сегодня объявил лейтенанту Эвансу, Лэшли и Крину, чтобы они возвращались назад. Они огорчены, но покоряются, не ропщут. Боуэрс переселится в нашу палатку, и мы завтра отправимся уже впятером. Пищи у нас имеется на месяц для пяти человек – должно хватить. Нам на лыжах хорошо, но те, на своих ногах, за нами не поспевали; поэтому мы сделали не больше 12 миль. Очень меня беспокоит, как мы завтра справимся; если хорошо у нас пойдет с полным грузом, тогда можно быть более или менее спокойными. Дорога сегодня местами была очень плоха, и ветер сильный.

Четверг, 4 января.

Температура –17° [–27 °С]. За завтраком –16,5° [–26,5 °С].

Мы сегодня утром, понятно, опоздали, так как надо было перегрузить сани и покончить с разделением вещей и припасов. Удивительно, как ловко все укладывается на маленькие сани благодаря Э. Эвансу. Мне хотелось испытать, как их потащим, – ничего: пошли довольно легко. Боуэрс, без лыж, запрягается между Уилсоном и мною, но немного больше назад; он должен идти своим отдельным шагом, к счастью, он нас не сбивает.

Покидающие нас товарищи проводили нас некоторое расстояние – на случай, если бы что случилось; но как только я убедился, что у нас пойдет хорошо, мы остановились и стали прощаться. Тэдди Эванс ужасно огорчен, но бодрился и перенес огорчение как подобает мужчине. Бедный Крин расплакался, и даже Лэшли был растроган. Я был рад, что их сани оказались для них игрушкой, так что они, несомненно, недолго промешкают в пути. Расставшись с ними, мы шли до 1 часа 15 минут и прошли с лишком 6 миль.

Ночной лагерь № 57. Температура –16° [–26,7 °С]. Высота 10 280 футов.

После завтрака 1 1/2 часа прошли хорошим шагом; но тут напали на поверхность, усыпанную сухим сыпучим снегом, и тащить стало очень тяжело. К 7 часам кое-как осилили 12 1/2 мили, но работа была очень нелегкая.

К вечеру ветер затих, и теперь нет его совсем; солнце так греет, что, несмотря на низкую температуру, мы с удовольствием замешкались на открытом воздухе. Забавно тут стоять и вспоминать все ужасы, которые нам предсказывали: будто на солнце снег тает на лыжах и пр. Мы теперь подвигаемся по очень плоской, но слегка отлогой площади. Заструги разбросаны более и более беспорядочно, но идут больше с SO. Что же нас дальше ожидает? Теперь пока все как будто идет необыкновенно гладко, но едва верится, чтобы не представились препятствия и не осложнили нашу задачу. Может статься, что еще и дорога наделает нам хлопот.

Пятница, 5 января. Лагерь № 58.

Высота утром, 10 430 футов; вечером, 10 320. Температура –14,8° [–25,6 °С]. 87°57′ ю. ш.; 159°13′ в. д.

Ужасно утомительный день. Легкий ветер с NNW навевал отдельные облака, и постоянно сыпались ледяные кристаллы, вследствие чего поверхность, после первого часа, стала такой, что хуже быть не может. Выступили в 8.15 и шли безостановочно до 13.15, и прошли 7 2/5 мили; к 19.00 было пройдено 12 1/2 мили; труднее пути мы не встречали на плоскогорье. Заструг с каждым днем больше. Сегодня днем попадались сбивчивые поперечные, а к вечеру мы попали на очень неровную поверхность, свидетельствующую о сильных южных ветрах. Сани, к счастью, еще не пытаются опрокидываться. Мы вздыхаем о таком ветре, который снес бы твердый снег, но сегодня что-то мало надежды. Все же мы очень близки к 88-й параллели. До полюса немногим более 120 миль, до последнего лагеря Шеклтона – всего один переход, и вообще подвигаемся.

Мы теперь делаем немногим более 1 1/4 мили в час– и это требует больших усилий. Тени медленно ползут с нашей правой стороны впереди нас, поперек нашего пути на левую. Чего только не передумаешь на этих монотонных переходах! Каких воздушных замков не строишь теперь, когда полюс наш! Боуэрс сегодня делал несколько наблюдений и будет это делать отныне через каждые два дня. Мы очень мало ощущаем холод; самое лучшее в нашем положении – это сушащая сила солнца. Наши носки и меховые сапоги каждое утро почти сухи. Готовить на пятерых отнимает много больше времени, чем на четверых, – пожалуй, на полчаса больше в течение всего дня. Этого я не принял во внимание, устанавливая новые порядки.

Суббота, 6 января.

Высота 10 470 футов. Температура –22,3° [–30 °С].

Возникают препятствия. Вчера вечером мы попали в заструги; сегодня утром высота их увеличилась, и мы теперь находимся в целом море острых мерзлых волн, памятных нам еще с нашей северной экспедиции. После первых полутора часов мы сняли лыжи и поплелись пешком. Местами ужасно тяжело, в довершение всего каждая заструга покрыта щетиной острых, разветвляющихся кристаллов. Прошли 6 1/2 мили; но если продолжится такая дорога, нам нельзя будет отбывать положенный себе урок. Ветра нет.

Утро. Лагерь № 59. 88°7′ ю. ш. Высота 10 430—10 510 футов. Температура –22,5° [–30 °С].

Опять ужасно тяжело было тащить, и, пройдя около часа, мы хватились, что один из спальных мешков свалился с саней. Пришлось вернуться за ним назад. Это заняло у нас больше часа и расстроило весь день. Прошли всего 10 1/2 мили, с таким трудом, какого почти не вспомню. Мы подумываем оставить лыжи здесь, главным образом из-за риска сломать их. По застругам вечно идем то в гору, то с горы, и сани по ледяной щетине не скользят. Боюсь, что с застругами мы уже не расстанемся, значит, надо готовиться к тяжелой ходьбе. Но дня через два думаю облегчить груз, устроив склад. Мы уже находимся южнее последней стоянки Шеклтона, и южнее нас, наверное, никто не бывал.

Воскресенье, 7 января.

Высота 10 560 футов. Температура –21,3° [–29,4 °С].

Превратностей не оберешься. Вчера мы совсем было решили оставить лыжи из-за заструг. Сегодня мы утром прошли милю за 40 минут, и заструги понемногу стали исчезать. Я все обдумывал вопрос о лыжах, и, наконец, после совещания мы вернулись за ними; это стоило нам почти полтора часа. Когда мы снова двинулись, к ужасу моему, оказалось, что на лыжах не протащить почти саней; первый час был ужасен, благодаря пристававшему сыпучему снегу. Мы, однако, упорствовали, и к концу утомительного перехода пошло лучше, хотя было все еще страшно тяжело. Я после этого буду держаться старых друзей, лыж.

Тащить еще очень тяжело; 5 миль прошли в четыре с лишком часа.

Днем. Лагерь № 60.

Температура –23° [–30,6 °С]. Высота 10 570 футов. 88°18′40'' ю. ш.; 157°21′ в. д. Магнитное склонение 179°15′ W.

Этот переход был самый короткий из всех, но нам есть извинение. Однако если так пойдет и дальше, нам долго не вынести такого напряженного труда. Впрочем, к счастью, так не будет. Завтра мы отложим провизии на неделю; это облегчит груз фунтов на 100. Сегодня подул опять южный ветер (спасибо ему) с силой 2–4 балла. Думается мне, что он исправит дорогу.

Заструг гораздо меньше, и те, что идут с юга, по-видимому, пересилили те, которые образовались по юго-восточному направлению. Облака быстро мчались с юга, и поверхность была усыпана сухими кристаллами; эти еще сносны, лучше «щетинистых», и замечательно то, что ветер и крутящийся снег только постепенно сносят эту самую «щетину». Сегодня нисколько почти не поднялись; мы находимся на плоской равнине. Не похоже, чтобы предстояли еще подъемы, и лучшей поверхности нельзя бы желать, если бы только исчез или затвердел кристаллический осадок. Я ужасно рад, что мы не бросили лыж. Боуэрсу без них пришлось очень трудно; но его, по-видимому, ничто не утомляет. Эванс при переделке саней жестоко порезал себе руку. Надеюсь, что из этого не выйдет ничего худого. Пищей все продолжают быть довольны. Какое счастье, что мы напали на такую удачную комбинацию рационов. Продовольственная часть у нас, в самом деле, безукоризненна.

Понедельник, 8 января. Лагерь № 60.

Полдень. Температура –19,8° [–28,3 °С]; минимальная ночью –25° [–31,7 °С].

Первая вьюга, встреченная нами на вершине. Утром мы побоялись выступить, потому что ветер с каждой минутой усиливался. Солнце не было затемнено, а между тем снег не только развевается ветром, но, очевидно, и падает с неба. Солнце сияет ярче по мере того, как ветер усиливается. Все это очень похоже на те метели, которых мы натерпелись на Барьере, только здесь много меньше снега, чем можно бы ожидать, и ветер меньше, что тоже является неожиданностью.

Руку Эвансу перевязали, и отдых должен быть для нее полезен. Пожалуй, всем нам не мешает отдохнуть; уютно и тепло в наших спальных мешках и в нашей двойной палатке. Все же такая задержка должна продолжаться никак не больше одного дня, ввиду не только потери времени, но и ограниченного количества провианта и медленного накопления льда. (Ночная температура –13,5° [–25 °С].) В течение дня снег очень погустел и в первый раз затмил солнце. Температура ниже, нежели обыкновенно бывает в метель, но нам очень хорошо в нашей двойной палатке, и холодный снег не липнет и не заносится в палатку, так что спальные мешки остаются в хорошем виде. Температура –3° [–19 °С]. Барометр слегка поднимается. Надеюсь, что можно будет завтра утром отправиться дальше, но боюсь, что такой атмосферный переполох может продлиться дольше местных бурь.

Я не нахвалюсь своими товарищами. Каждый исполняет свой долг по отношению к другим. Уилсон, прежде всего как врач, постоянно настороже, чтобы облегчать и исцелять небольшие недомогания и боли, неизбежные при нашей работе; затем, как повар, искусный, заботливый, вечно придумывает что-нибудь, что может скрасить лагерную жизнь; крепкий, как сталь, в работе, не слабеет от начала до конца каждого перехода.

Э. Эванс – работник-богатырь, одаренный поистине замечательной головой. Теперь только я уясняю себе, как многим мы обязаны ему. Лыжи и обувь на шипах были для нас положительной необходимостью, и если первоначальная мысль принадлежала не ему, то ему, и только ему, мы обязаны разработкой подробностей и прекрасной отделкой. Каждые сани и каждое к ним приспособление, палатки, спальные мешки, сбруя – все это дело его рук, и когда при этом нельзя припомнить ни единого слова, выдающего неудовольствие или нетерпение, то станет ясно, каким он был неоцененным помощником. В настоящее время он наблюдает не только за установкой палатки, но и упаковкой – удивительно, как ловко все у него укладывается на санях, так что всегда все под рукой, и как заботливо оберегается поворотливость их и легкость движений. На Барьере, до того как были убиты лошади, он беспрестанно вертелся около саней, исправляя ошибки в погрузке.

Маленький Боуэрс – чудо природы. Он во всем находит наслаждение. Всю продовольственную часть я предоставил ему, и он во всякое время знает в точности, сколько у нас чего и что следует выдавать каждой возвращающейся партии. Перераспределение припасов в разное время, соображаясь с изменениями в общей организации, является сложной задачей, но никогда не было сделано ни одной ошибки. Сверх заведования припасами, он ведет обстоятельнейший и добросовестнейший метеорологический журнал, а теперь он ко всему этому еще взял на себя обязанности фотографа и ведение астрономических наблюдений. Ничем он не тяготится, никакой работой. Трудно заманить его в палатку; о холоде он как будто забывает и, лежа в своем мешке, пишет или разрабатывает свои наблюдения, когда другие давным-давно спят.

Великое счастье, что из этих трех человек каждый специально приспособлен к своей работе, но не мог бы исполнять работу других двоих так же хорошо, как они. Каждый в своей области неоценим. Оутс был незаменим при лошадях; теперь он неутомим на ногах, исполняет свою долю лагерной работы и не хуже всех нас переносит труды и лишения. Я и без него не хотел бы обходиться. Таким образом, лучшего подбора людей не придумать.

Вторник, 9 января. Лагерь № 61.

88°25′ ю. ш. Высота 10 270 футов. Барометр, кажется, поднялся. Температура –4° [–20°C].

Утром, к завтраку, ветер все еще дул и развевал снег, но как будто слабел и постепенно перешел с юга на ОSО. После второго завтрака нам удалось выступить, с плохим светом, но по хорошей поверхноети. Остальной день мы шли безостановочно и прошли 6 1/2 мили. Мы достигли 88°25′, а это дальше, чем дошел Шеклтон. Отныне все ново для нас. Барометр поднялся после метели, и мы, кажется, находимся на ровной плоскости и больше подниматься не должны бы.

159°17′ в. д… Магнитное склонение. 179°55′ W. Минимальная температура –7,2° [–22 °С].

Любопытно, что температура после шторма продолжала подниматься и теперь совсем тепло: –4° [–20 °С]. Солнце весь день было мутное, но теперь ярче засияло. Облака все еще несутся с востока. Идти ужасно монотонно, но роптать не приходится, если только удастся пройти положенное расстояние. И я думаю, что удастся, если мы оставим еще склад; но случилась очень досадная вещь: часы Боуэрса вдруг отстали на 26 минут. Может быть, они остановились от мороза, побывав вне его кармана, или же он нечаянно коснулся стрелок. Во всяком случае, после этого задумаешься оставлять припасы на этой необозримой равнине, тем более что вьюга отчасти замела наши следы. Когда мы выступили, мы едва могли рассмотреть вчерашние следы; впрочем, свет был очень плох.

Среда, 10 января. Лагерь № 62.

Температура –11° [–24 °С]. Широта склада 88°29′. Магнитное склонение 180° W.

Утром было ужасно тяжело идти; прошли всего 5,1 мили. Решил заложить склад на привале, где завтракали.[73]73
  Этот склад назван Полутораградусным складом.


[Закрыть] Воздвигли гурий и оставили провианта на неделю и кое-какую одежду. Себе взяли только самое необходимое. Берем с собой провианта всего на 18 дней. Вчера еще я бы сказал, что мы, наверное, дойдем; но теперь дорога из рук вон плоха, и если так продолжится, нам будет донельзя трудно выдержать нужное число дней. Поверхность вся покрыта снегом, сыпучим, как песок, и когда солнце на нее бьет, получается нечто ужасное. Вскоре после полудня стало пасмурно, и мы бойко повезли свои облегченные сани, но в течение последних двух часов солнце снова стало бросать тени и стало донельзя утомительно. Прошли всего 10,8 мили.

Всего 85 миль до полюса, но, как видно, и туда и оттуда потребуется отчаянное напряжение сил; все же мы подвигаемся – уже хорошо. Сегодня к вечеру небо заволокло, температура –11° [–24 °С] много выше, чем я ожидал; трудно представить себе, что творится с погодой.

Заструги более и более спутаны, идут с юга к востоку. Очень трудно держать курс при неверном свете от быстро несущихся облаков. Облака эти идут неизвестно откуда, собираются и рассеиваются без видимой причины. Дорога как будто становится мягче. Метеорологические условия указывают на существование где-нибудь пространства, из которого исходят переменчивые легкие ветры, и эти условия будут ухудшаться по мере того, как мы подвигаемся вперед.

Четверг, 11 января.

Завтрак: высота 10 540 футов. Температура –16,3° [–27 °С].

Сегодня с самого начала было тяжело, но в первые 2 1/2 часа все же еще можно было двигать сани; но потом вышло солнце (до того было пасмурно и шел снег при легком юго-восточном ветре), и остальной день был мучителен донельзя. Никогда не испытывал я ничего подобного; сани все время скребут и скрипят. Прошли 6 миль, но с огромной тратой сил.

Ночной лагерь № 63. Высота 10 530 футов. Температура –16,3° [–27 °С]. Минимальная –25,8° [–32 °С].

Такое же мучение и днем, и прибавилось всего 5 миль. До полюса около 74 миль. Выдержим ли мы это еще семь дней? Мы вконец изводимся. Из нас никто никогда такой каторги не проделывал. Облака весь день снуют туда-сюда, беспрестанно меняя формы. Все время шел снег сухими кристаллами; сначала был легонький южный ветер, но скоро замер. Солнце вечером такое яркое и жаркое, что почти не верится, чтобы мог быть мороз. Снег делается как будто мягче по мере того, как мы подвигаемся; заструги, хотя иной раз высокие и снизу подточенные, не особенно тверды – нет коры, и только однажды вчера поверхность проломилась под ногами, как бывало на Барьере. Постоянного ветра здесь положительно не бывает. Мы все еще имеем шансы на успех, только бы нам осилить работу, но мы переживаем ужасные дни.

Пятница, 12 января. Лагерь № 64.

Температура –17,5° [–27 °С]. 88°57′ ю. ш.

Еще такой же тяжелый переход, по снегу, с каждым часом более мягкому. Солнце сначала было очень яркое; ветра не было. Первые два часа мы двигались из рук вон медленно. До завтрака, в 4 1/4 часа, прошли 5,6 мили. Широта 88°52′. После завтрака шли 4 часа, сделали 5,1 мили, всего 10,7.

После завтрака дело пошло как будто лучше. С запада потянулись облака при легком, прохладном ветре, и в течение нескольких кратких минут мы наслаждались приятным ощущением, которое бывает, когда сани свободно идут. Увы! Спустя всего несколько минут пошло хуже прежнего, несмотря на то что солнце скрылось. Однако и этот краткий отдых послужил нам на ползу. Дело в том, что я было испугался – подумал, не изменяют ли нам силы, и эти несколько минут доказали мне, что дай нам только порядочную поверхность, и у нас все пойдет по-прежнему. При такой же, как эта, ужасно утомляет монотонность; от хандры легко воображаешь себя вконец изнуренным, и можно бы совсем упасть духом, если бы не то, что на дневных и ночных стоянках мгновенно забываешь все невзгоды и напрягаешься духом на новые усилия. А усилия потребуются немалые, чтобы день за днем одолевать нужное число миль. Однако если выдержим еще четыре таких перехода, как последний, должны, кажется, достичь цели; но и только, в обрез.

В ночном лагере сегодня все перезябли, и мы думали, что нагрянул большой мороз; но, к нашему удивлению, температура оказалась выше вчерашней, когда мы грелись на солнце! Совершенно непонятно, почему нам было так холодно; может быть, от чрезмерной усталости, а еще, я думаю, от лишней доли влаги в воздухе. Удивительный человек Боуэрс: невзирая на все мои убеждения, он настоял на своем – делал наблюдения после того, как мы устроились на ночь, – и это пройдя весь день по мягкому снегу на собственных ногах, тогда как нам на лыжах было сравнительно легко.

Ночные наблюдения: 88°57′25'' ю. ш.; 160°21′ в. д.; магнитное склонение 179°49′ W; минимальная температура –23,5° [–30,6 °С]. Ночуем сегодня всего в 63 милях от полюса.

Должны дойти; но если бы только лучшую нам поверхность! Вполне очевидно, что мы вступили в район безветрия. Заструг немного, расположены редко и все мягкие. Полагаю, что с SО иногда налетают метели – впрочем, не свирепые. Мы оставляем глубокие следы в снегу, глубоком и рыхлом.

Суббота, 13 января.

За завтраком: высота 10,390 футов. Барометр стоит низко (?). Широта 89°3′18''.

Снег мягкий, тащить очень тяжело – шли медленно. Думали, что такие условия продержатся и дальше, но, к нашему удивлению, мы после двух часов попали в целое море заструг; все лежат по направлению от S к О, преимущественно в ОSО. Был холодный ветерок с SО и SSО, где небо покрыто облаками. Прошли 5,6 мили и перешли за 89-ю параллель.

Ночной лагерь № 65. Высота 10 270. Температура –22,5° [–30 °С]; минимальная –23,5° [–30,6 °С]. Почти 89°9′ ю. ш.

После завтрака выступили благополучно. Думал, что переход выйдет хороший, но после двух часов пошли опять сыпучие кристаллы. Все же прошли 5,6 мили, а за весь день – 11. Ничего, осилим!

Мы, кажется, слегка спускаемся. Заструги такие же, как утром. Тоска берет так надрываться, чтобы двинуть с места легонькие сани. Все же подвигаемся. Мне сегодня удалось отвлечь свои мысли от нашей задачи; это очень освежило меня. Плохо бы нам было без лыж, хотя Боуэрс ухитряется без них пробираться через мягкий снег, не слишком утруждая свои коротенькие ножки.

Всего 51 миля до полюса. Если и не дойдем, то будем чертовски близко от него. К вечеру поднялся маленький южный ветерок; от души надеюсь, что он усилится. Чередующиеся с мягким снегом заструги как будто указывают, что до береговых гор не очень далеко.

Воскресенье, 14 января. Лагерь № 66.

За завтраком: температура –18° [–28 °С]; ночная –15° [–26 °С].

Солнце весь день мутно светит с пасмурного неба. Легкий южный ветер очень низко разносит снег, вследствие чего поверхность стала получше, и мы ровным шагом прошли утром 6,3 мили и 5,5 мили днем, только держать направление было очень трудно и утомительно; часто ничего не мог различать, Боуэрс указывал мне дорогу. При таких условиях лыжи доставляют огромное облегчение. Сегодня вечером в воздухе стоит какая-то муть. Солнце едва возможно различить, температура повысилась, и по многим признакам можно ждать метели. Надеюсь, что ничего не выйдет; здесь больших ветров, кажется, не бывает, а при легком ветре идти можно будет.

До полюса осталось меньше 40 миль. Опять мы почувствовали холод. За завтраком (89°20′53») у всех были холодные ноги, причиной тому, впрочем, состояние наших меховых сапог. Я вымазал кожу жиром и нашел большую разницу. Оутс, кажется, больше других чувствует холод и усталость; впрочем, мы все физически в прекрасном состоянии. Критическое это время, но все же мы, казалось бы, должны победить. Барометр значительно понизился, но мы не можем решить, от подъема на плоскую высоту или от перемены погоды. О, если бы дождаться нескольких погожих дней! Так близко, и мешает одна погода!

Понедельник, 15 января.

За завтраком: высота 9960 футов. Последний склад.

В течение ночи совсем прояснилось, и солнце сияло на совершенно чистом небе. Легкий ветер, но и тот упал, и температура понизилась до –25° [–32 °С]. Я подумал, что это предрекает тяжелую работу, – и не ошибся. Дорога ужасающая, однако, за 4 1/4 часа прошли 6 миль. Мы все порядком умаялись к тому времени, как пришли на место ночной стоянки, и здесь мы оставим последний склад: пищи всего на четыре дня и кое-какую мелочь. Груз теперь очень легок, но боюсь, что трение не намного уменьшится.

Ночь. Высота 9920 футов. Температура –25° [–32 °С].

Сани после завтрака шли с удивительной легкостью, отчасти вследствие уменьшения тяжести, отчасти, думается, вследствие лучшей упаковки, а главным образом, скорее всего, благодаря выпитому чаю. Как бы то ни было, мы совершили отличный дневной переход – 6,3 мили, что дало итог за весь день 12,3 мили. Заструги сильно перепутаны, большей частью с SО. Самые большие тянутся к востоку, и сани то и дело стукаются об их гряды. Ветер с WNW, холодный, но погода держится хорошая, и с этого направления заструг нет.

Лагерь № 67. Наблюдения за завтраком: 89°26′57» ю. ш., по счислению 89°33′15''; в. д. 160°56′45''; магнитное склонение 179° О.

Странно представить себе, что два больших перехода должны привести нас к полюсу. Сегодня положили в склад провизии на 9 дней, так что дело, можно сказать, верное, и единственная грозная возможность – это если опередил нас норвежский флаг. Боуэрс продолжает усердно делать наблюдения, и удивительно, как он их разрабатывает, лежа в своем спальном мешке в нашей тесной палатке. Минимальная температура за эту ночь –27,5° [–33 °С]. Всего 27 миль до полюса. Теперь уж должны дойти.

Вторник, 16 января. Лагерь № 68. Высота 9760 футов. Температура –23,5° [–30,6 °С].

Сбылись наши худшие опасения – или почти худшие. Утром мы шли бодро и прошли 7 1/2 мили. Полуденное наблюдение показало 89°42′ ю. ш., и мы после завтрака собирались в дальнейший путь в самом радостном настроении от сознании, что завтра будет достигнута цель. Около второго часа после того Боуэрс своими зоркими глазами разглядел какой-то предмет, который он сначала принял за гурий. Он встревожился, но рассудил, что это, должно быть, заструга. Полчаса спустя он разглядел черную точку впереди. Мы весьма скоро убедились, что это не могло быть естественной чертой снежного ландшафта. Точка эта, когда мы подошли ближе, оказалась флагом, привязанным к полозу от саней; тут же поблизости – остатки лагеря; следы саней и лыж, идущие туда и сюда, и ясные следы собачьих лап, причем многих собак. Вся история как на ладони: норвежцы нас опередили – первыми достигли полюса. Ужасное разочарование, и мне больно за моих верных товарищей. Много чего мы передумали и обо многом переговорили. Завтра надо идти дальше, к полюсу, а затем спешить домой, со всевозможной скоростью. Конец всем нашим мечтам; печальное будет возвращение.

Среда, 17 января. Лагерь № 69.

Температура утром –22° [–30 °С], ночью –21° [–29,4 °С].

Полюс! Да, но при сколь иных условиях против ожидаемых! Мы пережили ужасный день; к нашему огорчению прибавился противный ветер силой в 4–5 баллов, при температуре в –22° [–30 °С], и товарищи шли через силу, с холодными руками и ногами. Никто из нас вследствие полученного удара много не спал, и мы выступили в 7 часов 30 минут. Некоторое время шли по следам норвежцев – насколько мы могли разобрать, их было только двое. На протяжении около трех миль мы прошли мимо трех небольших курганов. Потом стало пасмурно, и так как следы оказались более и более занесенными, притом уходили слишком далеко на запад, мы решили направиться прямо к полюсу, по нашим расчетам.

В 12 часов 30 минут у Эванса руки так прозябли, что мы решили сделать привал и позавтракать, к тому же особенно хорошо, ввиду исключительного случая. Прошли 7,4 мили. Наблюдения дали 89°53′37» ю. ш. После завтрака мы сделали еще 6 1/2 мили, по прямому южному направлению.

Сегодня Боуэрс всячески изощряется делать наблюдения при необычайно трудных условиях; ветер дует вовсю, температура –21° [–29,4 °С], и в воздухе чувствуется эта странная холодная влажность, которая в одну минуту пронизывает до костей. Мы опять спускались, но впереди, кажется, небольшой подъем; в остальном очень мало перемены против страшной монотонности последних дней. Великий Боже! Что это за ужасное место, и каково для нас сознание, что мы за все наши труды не вознаграждены даже ожидаемым торжеством! Конечно, много значит и то, что мы вообще сюда дошли. Ветер завтра, вероятно, будет попутным. Мы знатно попировали в честь полюса, несмотря на наше огорчение, и внутри чувствуем приятность: к нашему обычному меню мы прибавили по плитке шоколада и по папиросе – приношение Уилсона. А затем побежим домой; отчаянная будет борьба. Спрашивается, удастся ли?

Четверг, 18 января.

Утро. Подведя итоги всех наблюдений, мы решили, что находимся в 3,5 милях от полюса: ушли одну милю за полюс, и три мили в сторону от него, направо. Более или менее в этом направлении Боуэрс увидел не то курган, не то палатку.

Сейчас дошли: оказалось – палатка, в двух милях от нашего лагеря, стало быть, в полутора милях от полюса. В палатке мы нашли записку, гласящую, что тут были пять норвежцев: Руаль Амундсен, Олаф Бьоланд, Хельмер Хансен, Сверре X. Хассель и Оскар Вистинг. 16 декабря 1911 г.

Палатка хорошая; небольшая, но плотная, поддержанная одним бамбуковым шестом. Тут же записка ко мне от Амундсена, с просьбой доставить письмо от него королю Хокону!

В палатке оставлены следующие предметы: 3 небольших мешка из оленьей шкуры, содержащие беспорядочную коллекцию рукавиц и носков разных сортов, два секстанта, два гипсотермометра, один из них английского производства.

Я оставил записку, извещающую, что я с товарищами посетил палатку. Боуэрс сфотографировал ее, а Уилсон сделал с нее рисунок. После завтрака мы прошли 6,2 мили на SSО по компасу (то есть по северному направлению). Сделанные за завтраком наблюдения дали 1/2—3/4 мили от полюса. Температура за завтраком –21° [–29,4 °С]. Мы воздвигли гурий, водрузили наш бедный обиженный английский флаг и себя сфотографировали. Сделать все это было нелегко на таком морозе.

Меньше чем в полумиле на юг от нас мы увидели воткнутый в снег старый полоз от саней и завладели им, чтобы употребить его в качестве мачты, к которой мы прикрепили парус, сделанный из служившего половой подстилкой холста. Поставлен полоз был норвежцами, я полагаю, для обозначения в точности положения полюса, насколько они могли по своим расчетам определить его. (Высота 9500 футов). К полозу у норвежцев была прикреплена записка, говорящая о том, что палатка находится в 2 милях от полюса. Уилсон хранит эту записку. Нет сомнения, что наши предшественники основательно удостоверились в том, что цель, действительно, достигнута и что программа их выполнена вся. Я думаю, что полюс находится на высоте 9500 футов. Это замечательно – после того, что на 88-й параллели мы были на высоте около 10 500 футов.

Мы снесли наш флаг на 3/4 мили к северу и оставили его прикрепленным к шесту – по возможности близко к намеченному нами для полюса месту. Мне представляется, что норвежцы прибыли 15 декабря и ушли 17-го, несколько ранее той даты, которую я в Лондоне назвал «идеальной», а именно 22 декабря. Мне сдается, что они ожидали встретить на вершинах более суровый мороз; иначе не могло быть, по свидетельству Шеклтона.

Итак, мы повернулись спиной к цели наших честолюбивых вожделений, и перед нами 800 миль неустанного пешего пути с грузом. Прощайте, золотые грезы!..