Текст книги "Звездные войны"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

Соавторы: Патриция Рид (Рэде),Джордж Лукас,Мэтью Вудринг Стовер,Дональд Глут (Глют),Джеймс Кан
сообщить о нарушении

Текущая страница: 91 (всего у книги 94 страниц)

Глава 9

Ведж Антиллес сразу предложил поохотиться за «звездным разрушителем». Чтобы время зря не пропадало, как он выразился с непередаваемо знакомой интонацией. Ландо с сомнением поддержал идею. Оба ведомых – представители «синего» и «зеленого» звеньев отнеслись к подобному развлечению с еще меньшим энтузиазмом. Пришлось напомнить им, кто в доме командир, и отдать приказания, пока парни не вздумали возражать.

В качестве дичи выбрали крейсер, уже поврежденный, но все еще активно отбивающийся ионными залпами. Разумеется, Антиллес заявил, что дело того не стоит, что неподвижная мишень – позор на их седые головы, что во-о-он там гигант-флагман, и вообще. Калриссиан, не сдержавшись, отправил его к ситхам и предложил заткнуться. Ведж, похоже, раздосадовался.

Дулся он ровно полторы секунды, а потом предложил блестящий, по его мнению, план.

Согласно этому плану, они сейчас и подкрадывались к крейсеру. Если на «разрушителе» их и заметили, то сделать все равно ничего не могли.

– Мощность на лобовые дефлекторы, – шепотом скомандовал Ландо группе.

– Носовые, – буркнул Антиллес. Слышно было, как он негромко посвистывает сквозь зубы. – Дефлекторы – носовые. Подтяните хвосты, парни. Пошли.

Ландо не хотелось сдавать командование, но в той игре, в которую они собирались сыграть, мальчишка-кореллианин разбирался лучше него. Они рванули на полной тяге перпендикулярно поверхности имперского корабля. В пятнадцати метрах от брони четверка сменила курс на девяносто градусов.

– Атакуем силовой блок, – сказал Ландо, опасаясь, что Антиллес опять его перебьет.

Но тот промолчал.

– Понял тебя, – отозвался «зеленый». – Выхожу на позицию.

– Держись подальше от носовых батарей, – предупредил «синий».

– Там горячо, – подтвердил Ландо.

– Ничего, справлюсь.

– Крейсер сильно поврежден с левого борта, – встрял Антиллес. – Имей в виду.

– Понял тебя. Спасибо, Ведж.

Но парень переоценил свои силы. Не прошло и минуты, как они услышали отчаянный вопль:

– Я подбит!

– Убирайся отсюда! Взорвешься! – крикнул Ландо.

Он понятия не имел, что делать. Он – всего лишь администратор, а если честно, то вообще не очень крупный авантюрист и не совсем профессиональный игрок. Он…

Объятый пламенем истребитель нырнул к носовым батареям «разрушителя».

Скорострельные пушки выстрелили еще несколько раз, но пилоту было уже все равно. Крейсер содрогнулся от взрывов.

– Спасибо, – негромко пробормотал кто-то, кажется, «синий».

– Он открыт! – яростно крикнул Ведж. – Переключить системы оружия.

– За мной! – Ландо повел фрахтовик в раскрытый створ летной палубы.

Антиллес и «синий» пристроились ему в хвост. Все трое выстрелили одновременно.

– Есть попадание! В «десятку»! – восторженно заорал Калриссиан.

Ведж и «синий» тоже не обошли вниманием столь замечательный факт.

Кореллианин:

– Вот тебе, зар-раза!

«Синий»:

– Ходу! Ходу отсюда!

Они выжимали из своих кораблей всю возможную тягу, Калриссиану было даже стыдно за более мощные двигатели «Сокола». Имперский крейсер трясло, как в лихорадке. Взрывы рвали его внутренности. «Синего» взрывной волной швырнуло в некстати подвернувшийся ДИ-истребитель. Обоих унес огненный вихрь.

Не слушая ругающегося по-кореллиански Антиллеса (все равно Ландо понимал с пятого на десятое, да и при всех своих талантах мальчишке с Хэном в этом вопросе не сравниться), Калриссиан вызвал флагман.

Веселые вопли дали понять, что на флагмане уничтожение крейсера видели, подтверждают и очень рады. Затем прорезался голос Акбара:

– Прекратить самодеятельность! Калриссиан, Антиллес, после боя, если уцелеете, пойдете под трибунал!…

Он свирепо замолчал. Но уже через мгновение его голос был по-прежнему бесстрастен:

– Помехи прекратились, но приборы показывают, что щит еще на месте.

– На месте? – ошарашенно переспросил Ландо.

– Боюсь, что да. Видимо, команда генерала Соло не справилась с заданием.

Ландо упрямо мотнул головой. Нет. Не может быть, Хэн не мог его подвести.

Он просто не имеет на это права. Тем более что кореллиане обладают рациональной привычкой творить чудеса по части собственной выживаемости.

* * *

Люк был бы рад потерять сознание, чтобы избавиться от боли, но желанное беспамятство все не наступало. Его терзали без причины и повода, принуждали к слабости, высасывающей силы из каждой мышцы, каждой кости, каждой клетки его тела.

– Отец, – прохрипел Скайуокер, корчась под ударами синих молний. – Прошу тебя…

Император улыбнулся восково-желтыми губами.

– Юный дурак, – прошелестел его голос. – Хоть сейчас-то ты понимаешь? Твои детские игры – ничто перед мощью тьмы. За упрямство и глупость нужно платить, юный Скайуокер…

Люк пытался отползти в сторону, но молнии, казалось, били отовсюду.

– Отец, – прошептал он, из последних сил протягивая руку к неподвижному Вейдеру. – Помоги мне…

Ситх смотрел на него долю секунды, потом повернул шлем к бывшему хозяину, как будто хотел что-то сказать. Но промолчал. Казалось, он прислушивается к чему-то, слышному только ему одному.

– Пожалуйста…

– И сейчас ты заплатишь, – голос Императора был полон сожаления и даже печали. – Сейчас, юный Скайуокер, ты умрешь.

Повелитель Тьмы вдруг понял, что пора окончательно восстановить равновесие сторон Силы. Мальчик не станет джедаем. Некому будет провести его по сложным тропинкам истины и передать искусство боя, жизни и мысли. Не одна сотня лет уйдет на то, чтобы воссоздать хоть часть утраченных знаний… Так что осталось выровнять соотношение светлой и темной стороны Силы. И предназначение, которого так боялись погибшие джедаи, будет исполнено.

Равновесие в Галактике будет восстановлено…

Последнее дыхание жизни уходило из тела Люка. Казалось, не могло быть боли сильней, но новые разряды, стекающие с ладоней Императора были ярче, мощнее и вторгались в плоть с еще большей яростью. Скайуокер закричал.

И в то мгновение, когда он был готов сдаться, все прекратилось. Люк не понимал, видит ли он на самом деле то, что происходило на площадке перед шахтой реактора, или бредит, или сошел с ума, потому что в здравом уме он даже предположить не мог, что такое возможно…

Императора резким рывком вознесло куда-то вверх и в сторону. Палпатин дернулся, словно тряпичная кукла, пытаясь и дотянуться до пленника, безвольной грудой скорчившегося на полу, и отбиться от нового – неожиданного – противника. Люк с трудом приподнял голову.

Повелитель Тьмы выпрямился во весь свой гигантский рост, держа Императора над головой с такой легкостью, словно нес младенца. Скайуокер не смог даже пошевелиться. Он чувствовал собственную слабость, одуряющий, сводящий с ума шум в голове, боль в покалеченном запястье, нехватку воздуха в сожженных давным-давно легких. И присутствие кого-то чужого, знакомого и незнакомого одновременно.

Дарт Вейдер пошатнулся, но устоял, шагнул к шахте и швырнул свой груз вниз.

Падая, Император протянул к нему руки, то ли хотел ухватиться за край, то ли наказать взбунтовавшегося ученика. С судорожно искривленных пальцев сорвалась молния и ударила в шлем. Вейдер вновь пошатнулся, навалился на металлические перила, отделяющие его от пропасти.

Не в силах подняться на ноги, Люк на четвереньках подполз к отцу. Вейдер лежал неподвижно, только дыхание – неровное, со всхлипами – говорило, что он еще жив. Онемевшие пальцы соскользнули с гладких пластин доспеха, тогда Люк мертвой хваткой вцепился в тяжелый плащ Повелителя Тьмы и оттащил Вейдера подальше от бездны, где – далеко в глубине – билось ослепительноголубое пламя.

* * *

Операторы на Зеленой луне следили за ходом сражения уже без особого интереса и просто держали пари, сколько еще продержатся нелепые диверсанты, больше всего напоминающие детские игрушки, со своими копьями и дубинками против самоходок и лазерных пушек. Кто-то вспомнил, что их заверили, будто местное население примитивно, недоразвито и абсолютно безвредно. Кто-то пообещал оторвать знатоку голову при встрече. Завязался ленивый спор.

Время от времени изображение на большом экране подергивалось, покрываясь полосами помех. Очевидно, безобидные местные жители все-таки добрались до второй антенны. После очередной порции хрипа, хруста и зигзагов на экране нарисовалась потная физиономия водителя самоходки.

– Задание выполнено, майор. Мятежники пытаются уйти дальше в лес. Нам нужны солдаты, чтобы продолжить преследование, – доложил водитель.

В бункере весело приветствовали сообщение. Собственно, никто не сомневался в исходе боя, но за недолгое пребывание на базе Дарт Вейдер ясно дал понять всему штатному составу, что с ними может случиться крайняя неприятность, если дефлекторный щит дрогнет хоть на секунду.

– Открыть вход, – приказал старший смены, облегченно переводя дух. – Первые три отделения – на выход.

Тяжелая бронированная дверь покатилась в сторону. Штурмовики деловито промаршировали наружу…и были встречены низкорослыми пушистыми воинами. Малыши с ног до головы были испачканы в крови и копоти и могли разорвать в клочья любого, кто захочет с ними спорить. А чтобы ни у кого не оставалось сомнений в недружелюбном отношении, прямо перед входом в бункер стоял Ютани с тяжелым противотанковым ружьем наперевес. Остальные десантники занимали не менее выгодные позиции и злы были не меньше союзников.

Штурмовики сдались без боя. Хэн махнул рукой. Пока Чубакка отбирал у имперцев бластеры, десантники под руководством подрывника Джанкина минировали бункер.

Лейю к финальному этапу сражения не допустили. Ее устроили в относительном комфорте и безопасности в зарослях неподалеку, где она и кипела от злости и желания принять участие в общих действиях. Но Хэн оставил при ней майора Дерлина, питавшего к принцессе большое уважение, и горячего и исполнительного врача Делевара со строгим приказом пресекать любые попытки Лейи сдвинуться с места.

Зато ей было хорошо видно, как пленных отогнали подальше от бункера, как из прохода опрометью выскочили Хэн и Чубакка. Кореллианин что-то кричал на бегу. Все бросились в укрытия.

Земля вздрогнула. Лейя и ее охранники находились довольно далеко, но привставшего майора все равно сбило с ног пригнувшей кусты взрывной волной.

* * *

– Я вижу, – ликовал Калриссиан. – Мы пошли. Ударная группа, все корабли, следуйте за мной!

Ай да Хэн! Аи да ситхов сын! Я же говорил: у него не может не получиться!

Теперь наша очередь.

Они прошли сквозь рой перехватчиков, словно нагретый нож сквозь масло.

Имперцы брызнули в разные стороны, они никак не могли решить, что важнее – гоняться за шальными повстанцами или идти на помощь «Исполнителю», который брали в клещи три кореллианских канонерки.

* * *

– Не вступайте в бой, пока не доберемся до места, – предупредил Ведж пилотов.

Никто не нуждался в предупреждении, но жизнь тут же внесла коррективы:

– Эскадрилья плохих дядей на…

– Синее звено, – перебил не в меру активного пилота Калриссиан, – займитесь ими.

– Сделаем, что сможем.

Ведж сморщился – от высокочастотного воя в наушниках заломило зубы.

– У меня бред или все это слышали?

Он оторвал левую руку от ручки управления, провел по лбу, чтобы стереть пот. Пальцы ударились о шлем. Идиот.

– Эй, босс! Там «колесники» гоняются за Йансоном!

– Всем флотом, что ли?

– Точно так.

– Четвертый, шестой, проваливайте. Уберите этих ребят с моих глаз долой.

– Но, босс… – запротестовал Хобби Кливиан и замолчал.

Хотел сказать: «Кто останется прикрывать тебя?» Спасибо, что не сказал.

– Ты меня слышал?

Если кому-нибудь из «колесников» повезет… Ну нет, сегодня он не умрет, он не затем сюда явился. Антиллес плавно отжал ручку управления – «крестокрыл» послушно нырнул, нацелившись на недостроенную часть станции.

– «Сокол», вы еще со мной или передумали?

– С тобой, Ведж. Давай взорвем эту махину ко всем ситхам и – летим по домам.

– Один соотечественник рассказывал мне, что ты плохой стрелок, Калриссиан…

– Ты во мне сомневаешься? – притворно изумился Ландо. – Лучше поищи вход.

Решетчатые фермы, металлические ребра балок, наполовину собранные орудийные башни, временные леса, провода прожекторов. Хорошо, что защитные сооружения еще не установлены, имперцы понадеялись на щит. Так что если о чем и должна болеть голова, так это о преследователях и о самом сооружении.

Где-то на задворках памяти бродило воспоминание о том, как, пристроив на колене блокнот, хмуря темные брови, он набрасывал схемы подлета к цели. Те, что продемонстрировали на брифинге, его не устроили именно потому, что о них знали все. Маршрут в любом случае обещал быть нескучным. Сточенное до половины стило бегало по бумаге, а пальцы уже начинали подрагивать от привычного возбуждения.

Сейчас азарта не было. Была ненависть и был страх. Он боялся, что не долетит, что промахнется. Было страшно так, как никогда еще не было.

Ненавижу, сказал он заполняющей пространство смертоносной махине. Как же я тебя ненавижу…

– Вижу вход в тоннель, – доложил он. – Иду внутрь.

– Я его тоже вижу, – эхом откликнулся Ландо с «Тысячелетнего сокола». – Остался пустячок.

* * *

В облет батарей, нырнуть под недостроенный мостик, – и вот они на бешеной скорости мчатся по коридору, в котором хватает ширины, чтобы три истребителя прошли в ряд крылом к крылу, но пространства для маневра нет вовсе.

– Ну, кто помнит дорогу? – голос у Антиллеса неуместно радостный и возбужденный. – Куда теперь?

– Ищи наиболее мощный силовой источник. Им и будет реактор. Не запутаешься.

– Перестраиваемся, – приказал Ведж эскорту. – И не спим. Скоро нам не будет настолько вольготно.

В путанице коридоров, тоннелей, развилок и тупиков нет никакой сложности заблудиться. А чтобы никто не скучал, из стен торчат трубы, связки силовых кабелей, элементы аппаратуры, металлические сваи и балки, какие-то малопонятные штыри. Впрочем, назначение штырей выяснилось практически незамедлительно: как только они принялись поливать огнем незваных гостей.

Лазерные лучи слизнули дефлекторный щит у ведущего «крестокрыла». В эфире раздались цветистые кореллианские выражения.

– Впереди коридор сужается, – возвестил Ландо, чтобы как-нибудь отвлечь Антиллеса от печали.

– Вижу. Пролезешь? – уж как-нибудь. Но придется попотеть.

Попотеть, действительно, пришлось. Тоннель оказался нашпигован лазерами, как кореллианская отбивная корнеплодами. Сзади обнаружилось очередное звено перехватчиков, увлеченно обстреливающее группу с тыла.

Какому-то из империей повезло, он разнес в клочья «крестокрыл», но на этом удача его закончилась, он не вписался в плавающий пролет лестницы и присоединился к строительному мусору. Истребитель Антиллеса легко нырнул в брешь. Ландо пришлось завалить фрахтовик на крыло, чтобы протиснуться следом. По обшивке что-то неприятно проскрежетало. Смотреть на приборы было некогда, тем более что Ландо не всегда понимал назначение многих из них. Но на пульте ничего не мигало красным, сирена не выла, тревожных воплей от экипажа не поступало. Калриссиан решил считать инцидент исчерпанным. Идущий последним тяжелый «костыль» не одолел препятствия и взорвался, но не один, а вместе с парочкой имперцев. Остальные ДИ-перехватчики продолжили погоню, подбираясь все ближе к повстанцам.

Захрипев, отрубились все мониторы. В эфире вновь возмущенно заорал Антиллес.

– Сенсоры сдохли, – пожаловался Ведж.

– Сбрось скорость, – попросил его Ландо. – Нас глушат.

– Переключаюсь на визуальное сканирование, – отозвался Антиллес с непонятным удовлетворением.

«Визуальное сканирование? Что за зверь?» Ландо захотелось почесать в затылке. Конечно, он не эксперт, но кое-что понимает и никогда не слышал ни о каком «визуальном сканировании». Недоумевал он недолго. Глянув на мотающийся перед носом у «Сокола» хвост антиллесовского «крестокрыла», он сообразил, что имел в виду Ведж.

– Сбрось скорость, полоумный! – завопил он в комлинк. – Разобьешься!

– Ты уверен?

Два ослепших «крестокрыла» сопровождения в отличие от Антиллеса летать на глазок не умели и врезались в стену. Третьего взорвали имперцы.

– Эй, Селчу, ты там еще жив?

– Слышу тебя, значит жив.

– Разделяемся. Уходи на поверхность. Может, сумеешь отвлечь от нас этих красавцев.

– Понял.

«Зеленое» звено ушло в боковой коридор. За ними погнались два ДИперехватчика.

Сквозь хрипы и завывание помех пробился еле слышно голос Акбара:

– Станция разворачивается от флота к планете. Похоже, они собираются стрелять по Эндору.

Ландо внезапно вспотел. Не останется никого, взрыв такой мощности разметает оба флота, как детские кораблики.

– Сколько у нас есть времени?

– Минуты три.

– Они там с ума посходили, что ли? Мало мне одного сумасшедшего… Времени не хватит! Эй, у нас время кончается!

– Тоннель тоже, – заметил вклинившийся в переговоры Антиллес.

Следом за его истребителем «Сокол» вылетел в камеру центрального реактора.

Плюс: они уже на месте. Минус: вспомогательные дюзы. Соло меня убьет, решил Ландо.

– Это уж слишком! – вслух сказал он.

– Гджнг дзн, – согласился доселе молчавший второй пилот.

* * *

Акбар смотрел на чудовищный крейсер: надстройка объята огнем, флагман имперского флота заметно кренился на правый борт. Похоже, у коллег проблемы с управлением.

– Мы лишили его передних щитов, – хрипло сказал Акбар в комлинк. – Стреляйте по мостику.

Со стороны Звезды Смерти вынырнуло «зеленое» звено и присоединилось к веселью.

– Рады будем помочь, «Дом Один», – раздался в динамике голос командира.

– Протонные торпеды пошли, – буднично сообщил его ведомый.

Следом за «зеленым» звеном выскочила пара перехватчиков. Звено начало маневр расхождения; ведомый не успел – лазерные пушки поджарили дюзы его истребителя. «Ашка» вздрогнула, теряя скорость. Кто-то кричал, чтобы пилот уходил, кто-то – чтобы он катапультировался, кто-то костерил имперцев.

Следом за торпедами «ашка» с пугающей точностью вошла в центральный иллюминатор командного мостика «Исполнителя».

Крейсер завалился в крутое пике к поверхности Звезды Смерти. Его нос в шквале нарождающегося пламени погрузился в корпус Звезды.

Акбар нервно моргнул.

* * *

Конвульсии рвали на части Звезду Смерти. Паника растекалась по всем уровням, начиная с поврежденного сектора, словно «Исполнитель» был исполинским кинжалом, воткнутым в самое сердце Империи. Одна за другой выходила из строя аппаратура, перегружались системы, разгонялись бесконтрольно вспомогательные реакторы, персонал бросал свои посты. Палуба под ногами дрожала так, что на мелкие вторичные взрывы никто просто не обращал внимания. Никто не пытался гасить или хотя бы локализовать огонь, коридоры были затянуты дымом. Вентиляция задыхалась вместе с людьми. А повстанцы, словно почуяв слабину, усилили обстрел. Они отвели истребители, и теперь в разговор вступили пушки крейсеров и канонерок. Паника усиливалась.

Ибо Император был мертв.

В одно мгновение исчезла сдерживающая и направляющая сила, закрылось вечно наблюдающее за подданными око.

И – как следствие – смущение.

Отчаяние.

Всепоглощающий страх.

Посреди всеобщего безумия и толчеи к летной палубе пробирался Люк Скайуокер. Идти было непросто: тело Вейдера мертвым грузом придавливало к палубе, но Люк, стиснув зубы, волок отца к брошенному челноку.

Каждый спасался как мог и умел, но даже сейчас никому в голову не пришло воспользоваться кораблем Повелителя Тьмы.

В конце концов, ноги подкосились, и Скайуокер рухнул под своей ношей.

Потом медленно поднялся, вновь взвалил отца на плечо и продолжил путь. Его хватило всего лишь на несколько шагов.

Надо отдохнуть. До челнока оставалось всего ничего; сейчас он переведет сбившееся дыхание и снова встанет…

Люк уложил отца на палубу, попытался устроить поудобнее. Он даже не знал, жив ли Анакин там, под доспехами.

– Люк… – услышал он необычно тихий голос. – Помоги мне снять маску…

Скайуокер-младший замотал головой:

– Ты умрешь!

– Я и так умираю. Я хочу посмотреть на тебя без нее… собственными глазами.

* * *

Мальчишка боялся. Не нужно было обладать даром предвидения, чтобы это понять. Анакин тоже боялся. Слишком долго скрывающее лицо металлическая маска была единственным средством существования – его голосом и дыханием.

Его надежным щитом. За ней он был недосягаем. И мог жить без боли.

Сын дрожащими пальцами снял с его головы тяжелый шлем. Помедлил. Отсоединил дыхательный аппарат, потом модулятор речи, зрительные экраны, провода. И вот маска в разобранном виде, уже никому не нужная, лежит на полу.

Мир обрушился на него весь, разом.

Следом за первым воспоминанием хлынули другие, как будто пробило брешь в толстой стене, которой он отгораживался от всего, что могло напомнить ему – о доме, об Амидале… о свободе глубокого космоса… об учителе и об ОбиВане…

Вот, значит, как все обернулось. Действительно, случайностей не бывает.

Когда же сломалась судьба мира?… Вот это он предпочел бы не вспоминать.

Кипящая лава, сжигающая кожу и мускулы на спине… нет.

Мальчишка вытащил его – здесь и сейчас. Хороший мальчишка.

Мальчишка пришел за ним… Он с трудом улыбнулся потрескавшимися пересохшими губами – мальчишке… собственному сыну. Непонятное чувство. И непонятный запах…

Он не поверил собственным ощущениям. Запах диких цветов… только что распустившихся; должно быть, весна…

И гром… он прислушался. Да, весенний гром, первый настоящий дождь, и вся пустыня ненадолго покроется ковром диких цветов…

Впервые за много лет он почувствовал, как капля влаги упала ему на щеку, скатилась к губам. Он слизнул ее, капля была соленой.

Мальчишка плакал – над ним. Анакин знал, что видит сын: слишком рано постаревшее лицо, лишенную волос голубовато-белую кожу, узлы давних шрамов.

Анакин хотел сказать, что не надо, пусть не смотрит на маску, пусть заглянет глубже… Он разлепил губы.

– Не только грубая материя, Люк… светиться должен…

Сын хлюпнул носом. Глаза у Скайуокера-младшего были круглые и жалобные.

– Самого главного глазами не увидишь, – пробормотал Люк в ответ.

Его мысли читать было легко. Мальчишка хотел сказать, что теперь все в порядке, что больше ничего уже не важно. Но не сумел соврать.

– Иди уж, – проговорил Анакин.

Сын опять замотал головой, только слезы брызнули в разные стороны.

– Нет! – голос подвел его, сорвался. – Ты пойдешь со мной! Я спасу тебя.

– Уже, – прошептал Анакин. – Уже… Если смерти, действительно, нет, если есть только Сила, то наверное очень скоро придется объясняться с Йодой. И с Оби-Ваном. И еще… сердце старого рыцаря дрогнуло от нетерпения. И еще с учителем.

– Отец, я тебя не оставлю, – всхлипнул Люк.

Снова дрогнула палуба, снова болезненно заложило уши. По переборке поползли вверх черные трещины. На головы с потолка посыпалась металлическая труха.

Из ближайшей вдели высунулся язычок голубоватого пламени.

Анакин притянул мальчишку к себе.

– Ты был прав… скажи своей сестре, что ты был прав.

Он устало закрыл глаза и стал ждать. Мальчишка нетерпеливо тряс его, звал вернуться. Но последний истинный джедай и повелителей ситхов, Дарт Вейдер, Анакин Скайуокер не отвечал.

* * *

В главном командном зале Звезды Смерти, как ни странно, было практически тихо. Здесь сидел коммодор Джерджеррод и смотрел, как все идет прахом.

Почти половина его людей были либо мертвы, либо ранены, либо разбежались… попрятались… Интересно, где они рассчитывали найти убежище? Безумцы.

Впрочем, остальные были не лучше. Они либо путались друг у друга под ногами, либо в бессильной ярости поносили вражеские корабли, либо палили из всех орудий по всем секторам. (Опять же интересно, не пострадал ли от этого собственный флот Империи?) Кто-то выкрикивал приказы, которые никто не слушал. Кто-то отчаянно сосредоточился на какой-то одной задаче, как будто это могло их спасти. Кто-то – как сам Джерджеррод – просто предавался свободным размышлениям.

Коммодор никак не мог понять, в чем же ошибся. Он был терпелив, он был верен, он был умен, он был несгибаем. Он командовал величайшей из когдалибо построенных станций. Ну, практически построенных. Он вдруг подумал, что ненавидит Альянс. А ведь когда-то относился к повстанцам почти с нежностью. Он их почти что любил – как младшего брата, которого можно было тайком от родителей таскать за волосы и щипать, как зверька, которого можно было истязать. Но ребеночек вырос и начал давать сдачи. У зверька отросли острые зубы.

Как же он ненавидел Альянс…

Но ничего не мог сделать. Разве что… Джерджеррод улыбнулся. Разве что уничтожить Эндор. Это он может. Разумеется, если честно, невелика в том заслуга… но как хочется раздавить собственной рукой что-то живое, почувствовать, как оно бьется в ладони, задыхается… и все – его больше нет.

– Флот повстанцев прошел через шит!

– Сконцентрируйте огонь на этом секторе, – услышал он чужой, спокойный голос, удивительно похожий на его собственный.

Джерджеррод нахмурился.

Экраны на дальней стене взорвались, в зал потек густой жар.

– Истребители внутри станции, наши защитные системы не фиксируют их. Может быть, надо…

– Взорвите секторы триста четыре и сто тридцать восемь. Это их отвлечет.

Старший помощник посмотрел на него как на сумасшедшего.

– Но, сэр…

– Положение основного орудия относительно Лесной луны?

Старпом скосил глаза на монитор.

– Пойнт-ноль-два. Сэр, флот повстанцев…

– Увеличьте скорость вращения станции, пока луна не окажется в створе прицела. Стреляйте по моей команде.

– Есть, сэр.

Операторов не было. Старпом сам прошелся вдоль пультов, переключая тумблеры, сверяясь с приборами. Джерджеррод не спускал с него глаз.

– Вращение станции ускорено, сэр, – старпом вернулся. – До цели пойнт-нольодин. Шестьдесят секунд до выстрела. И, знаете что, сэр? Всего вам хорошего.

Он сунул коммодору портативную деку, отсалютовал и побежал к дверям. До них он не добрался, упал вниз лицом, пару секунд его пальцы еще скребли металлическую решетку палубы, потом он затих. Джерджеррод сунул бластер в кобуру.

Он улыбался, глядя, как на монитор вплывает зеленоватый диск, и машинально поглаживал деку. Да, до великого Таркина ему далеко, но его имя тоже запомнят. Пойнт-ноль-ноль-пять до выстрела. За переборкой кто-то истошно кричал.

До взрыва оставалось тридцать секунд.

* * *

Ландо нервничал. Впереди Антиллес с упорством ищейки прокладывал путь к заветному ядру реактора. В кильватере «Сокола» оставался еще один «крестокрыл» и несколько ДИ-истребителей. Поворот, еще поворот, что-то проскрежетало по обшивке. Пронесло…

Два взрыва. Калриссиан глянул на мониторы. Первый – имперец врезался в балку на крутом вираже. Вторым был «крестокрыл».

Все, хвост открыт, пинай – не хочу, как любит повторять Хэн. Теперь вся надежда на бортстрелка… Кстати, о кореллианах, а чем там, собственно, занимается Антиллес?

– Ну не струя себе фонтан! – тот будто подслушивал мысли. – Ты только глянь!

– На что?

В следующую секунду стало ясно, что Ведж имеет в виду реактор. Ландо тоже не приходилось видеть реактор такого размера.

– Мои торпеды его даже не поцарапают!

– Стреляй по генераторам, – посоветовал Ландо. – Реактор оставь мне. Только учти, времени у нас…

– Считай, что меня здесь уже нет! Калриссиан рассмеялся, услышав кореллианский боевой клич. Ведж двумя выстрелами разнес генератор внутреннего щита, положил истребитель на правый борт и исчез в одном из боковых туннелей.

– Не заблудись, – сказал ему на прощание Калриссиан. – Торпеды – товсь!

Два серебристых чудища сошли с крепежа и двинули к реактору.

Ландо прикинул время, покосился на приборы, потом на второго пилота. Ниен Нумб пессимистично качнул головой.

– Ведж, – Калриссиан переключил комлинк на прямой канал; не хотелось, чтобы слышали все остальные. – Знаешь, парень, мы отсюда не выберемся. Так что двигай до дома…

– Выберешься, – услышал он в ответ насмешливый голос кореллианина. – Следуй за мной.

Впереди вновь замаячил косой крест раскрытых плоскостей истребителя.

Антиллесу пришлось здорово скинуть скорость, чтобы менее поворотливый фрахтовик смог его догнать. Ландо в сердцах наградил упрямого кореллианина всеми эпитетами, какие вспомнил, выслушал в ответ короткий, хрипловатый хохот и поклялся никогда в жизни не связываться больше с представителями системы Корел.

– Я обещал вернуть корабль без единой царапины, – Ландо выключил связь и воззрился на пульт, как на личного и очень давнего врага. – Надеюсь старый пират простит меня…

Огненный вихрь, сжиравший за ними пространство, догонял. Ландо успел пожалеть мальчишку на «крестокрыле», которого от языков пламени отделял только пластик обшивки. Легкий кораблик сгорит, словно щепка, вместе с пилотом…

* * *

Позади него огонь поглощал станцию – сверхновая звезда в миниатюре. Ударная волна все-таки догнала его кораблик, наподдала сзади так, что Веджа бросило головой на приборную доску. Один из ремней безопасности лопнул. Плечо мгновенно онемело, рука перестала слушаться. Здорово. В довершение ко всему во рту появился отчетливый металлический привкус, а из носа закапала кровь.

Ладно, что у нас с приборами? Большая часть – слишком много! – погасла. В том числе: связь, посадочные маяки и сенсоры. «Крестокрыл» отчаянно рыскал из стороны в сторону. Одна радость в жизни: пушки в порядке. Антиллес немедленно опробовал их на первом же попавшемся «колеснике».

Полет вслепую среди обломков взорванных кораблей и еще не законченной битвы для того, кто только что выбрался из величайшего из лабиринтов Галактики, – дело плевое, но не на покалеченной птичке. Ведж удивился: почему-то кружилась голова. И еще темнело в глазах, но это он списал на неработающие компенсаторы перегрузки. Навигационный компьютер умирал долго и мучительно, но перед кончиной сумел выдать незавершенную цепочку расчетов.

Самым веселым было то, что «Тысячелетний сокол» Ведж из виду потерял, зато ясно видел один из имперских крейсеров, зависший в аккурат между ним и флотом Альянса. Крейсер пытались взять на абордаж, кажется, он потерял ход, но не огневую мощь, поэтому отбрехивался в полную силу батарей. Плюс эскадрилья «колесников». В одиночку ему этот заслон в жизни не проломить.

Даже поставив на знаменитое везение своей нации. Ситх с ними, Ведж бросил истребитель к небольшой зеленой луне – все лучше, чем ничего.

За истребителем тянулся красивый голубоватый шлейф искристых кристалликов – результат агонии системы жизнеобеспечения, не иначе. Ну вот, значит, и выбора особого нет, в кабине уже было слишком жарко. Для пущего счастья, трио перехватчиков обратило на него внимание. Двух он сумел отогнать, ценой потери пушки с верхней левой плоскости. Когда он закончил с ними разбираться, температура в кокпите заметно упала, видимо, для того, чтобы остудить его горячий нрав. У Веджа немели пальцы, еще немного, и дыхание начнет замерзать. Интересно, замерзает ли дыхание в разреженной атмосфере?