Текст книги "Последний Порог (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

Далия прыгнула, толкая несколько раз, чтобы держать этого и второго сахуагина в безвыходном положении и выиграть время.

Энтрери легко поднялся по стене и перелез через край крыши с внезапной яростью. Он ударил мимо Далии, мимо концов трезубцев этих двух, ударяя согласованно, вместе с ней. В этой досягаемости убийца остановился и повернулся вправо. Морской дьявол на той стороне попытался укусить человека, когда он подошел близко, но передумал, или Энтрери изменил его намерения, ибо его кинжал вонзился под подбородок существа, сквозь его нижнюю челюсть в верхнюю. Не отпуская, Энтрери оказался позади своего противника и вырвал клинок, когда его меч разрубил существо поперек спины, убивая его.

Второй сахуагин остался с Далией, которая споткнулась, поскольку он ее теснил. Ощущая убийство, сахуагин пробивал себе путь трезубцем, который Далия легко обошла.

Морской дьявол был не столь проворен, когда эльфийка нанесла ответный удар, толкая Иглой Коза в верхнюю часть его груди, и прекратил свое наступление. Далия ударила снова, вынуждая его пятиться, затем ударила в третий раз в горло, и существо пошатнулось и снова попятилось.

Четвертый удар столкнул его с крыши, он полетел на улицу, и тяжело приземлился на спину.

– Больше, – сказал Энтрери и показал Далии на следующую крышу в линии.

Далия разломила свой посох пополам и получила цепы, затем вместе с Энтрери бросилась к следующей угрозе. Они бок обок прыгнули на следующую дорожку, приземлились на бегу и атаковали ближайших монстров.

Далия повернулась боком, избегая укола, и ее правая рука ударила поперек, ее вращающееся оружие обмотало ручку трезубца. Она потянула его назад и вверх, продолжая наступать под поднимающимся оружием, и сильно ударила вторым цепом в физиономию сахуагина. Существо покачнулось, явно ошеломленное, и Далия, повернулась, согнувшись в талии, и ударила его, продолжая тянуть своим обмотанным цепом.

Существо укусило ее сзади за шею, но Далия продолжала давить, таща морского дьявола прямо на себя. Сахуагин отпустил трезубец, и он упал, и Далия отпустила оружие, и оно ударило ее запястье. Когда существо попыталось повернуться и подняться, она снова поразила его другим цепом, нанеся сокрушительный удар по лбу. Оно упрямо встало, как раз когда Далия прыгнула, на лету совершив двойной удар и сбросив его с крыши.

Она приземлилась и вскочила на ноги, чтобы встретить атаку другого морского дьявола, этот был без оружия, но не безоружен, его когтистые руки раздирали воздух, когда он наступал на нее.

Ее цепы были размытым пятном перед ней, хлопая по этим рукам, а также неоднократно ударяясь друг о друга, создавая заряд энергии.

Рядом с ней Энтрери сражался с другим существом. Далии удалось взглянуть в его сторону и мелькнуть улыбкой. Ее улыбка исчезла, когда она посмотрела позади него и поняла, что он уже сразил двух других.

Теперь это было состязание, и Далия планировала победить!

* * * * *

Амбра врезалась в Афафренфера, который на полпути прекратил движение вдоль западной стены здания вниз по улице. Дворфа чуть что-то не сказала, но мудро промолчала.

Монах поднес левую руку к заколоченному окну, слегка коснулся древесины кончиками пальцев, словно он почувствовал колебания внутри. Он закрыл глаза, и казалось, застыл на месте.

Кроме его правой руки, которая медленно поднималась к груди, согнув пальцы как когти орла.

Или клыки змеи, поняла Амбра, когда Афафренфер ударил, его рука рванулась со скоростью гадюки, разбив деревянные доски, к черепу морского дьявола внутри. Монаху удалось схватить рыбий гребень сахуагина, он потянул назад, таща голову существа через отверстие. Афафренфер повернулся, поднял вверх левую руку, и положил шею сахуагина на расколотый край сломанной древесины, монах сильно ударил локтем вниз, как падающее лезвие гильотины.

Существо издало странное водянистое бульканье, сопровождаемое острым треском его шейного позвонка.

Услышав звук из здания, Амбра помчалась мимо монаха, и занесла Крушитель Черепов, свою четырехфутовую булаву, для двуручного удара, она отлично выбрала время своего прибытия, поскольку следующий морской дьявол вырвался из черного хода хижины. Сахуагин полетел в сторону по окончании ее могучего удара и приземлился задом на брусчатку.

Он, пошатываясь, неуверенно поднялся, одна его рука безвольно висела, и очевидно морской дьявол не захотел сражаться с дворфой, ибо развернулся и убежал.

Но другой выскочил из двери на отвлекшуюся дворфу, он царапался и кусался и повалил ее на землю.

Булава дворфы вылетела из ее хватки. Она боролась и извивалась, освобождая одну руку, чтобы прижать руку морского дьявола. Но, тем не менее, когти на этой руке болезненно впились в ее плечо.

И хуже того, сахуагину удалось добраться до лица Амбры. Морской дьявол с шипением широко раскрыл пасть, показывая ряды острых зубов.

Карие глаза Амбры также широко раскрылись, и она плюнула наперекор, прямо в эту открытую пасть.

Больше утверждаясь, чем защищаясь.

* * * * *

Дзирт заметил морского дьявола, летящего с крыши дальше по улице, с правой стороны от него, но не смог пустить в ход Тулмарил, чтобы добить существо. Сахуагин сразу появился над ним слева, подняв руку, чтобы бросить копье.

Дроу выстрелил и отступил, его стрела попала сахуагину в грудь и подняла его в воздух. Бросок существа был не так хорош, или возможно был даже слишком хорош, поскольку копье попало в землю и застряло прямо там, где прятался Дзирт.

Дзирт победил в этой дуэли, но другой морской дьявол занял место его прежнего противника, и дроу также слышал еще одного позади, справа от него на крыше. Он поставил ногу и, разворачиваясь, оттолкнулся пяткой. Два шага и вниз, и он оказался за прикрытием северной стены этого левого здания, и так близко, что морскому дьяволу на крыше пришлось бы свеситься через край, чтобы совершить бросок в него.

Он сделал глупость, и стрела Тулмарила прошла прямо сквозь его череп.

Когда тот упал, другой спустился с той крыши, прыгнул вниз к Дзирту, также двое спустились с крыши через дорогу, оба держали копья.

Когда полетели копья, Дзирт обнажил сабли. Он развернулся влево от здания, уклоняясь от первого, и поднял Мерцающий, как раз вовремя, чтобы отклонить второе, но копье его все-таки задело.

* * * * *

– Давай! – крикнул Артемис Энтрери, и Далия ударила противника своим левым цепом, тесня морского дьявола назад. Когда она отступила, она опустила левую ногу и повернулась вокруг и направо от себя, а Энтрери сражался перед ней.

Она встала перед противником убийцы, а сахуагин все еще смотрел на Энтрери. Ее цеп обрушился на его череп, и в то же время, меч Энтрери перерезал горло ее предыдущего противника.

Они побежали бок обок. Энтрери спустился, повернулся влево и к земле, и отбил мечом летящее копье.

Далия тоже спустилась, повернулась вправо и к земле в тот же момент. Она соединила свои цепы в крепкие четырехфутовые шесты, а их в восьмифутовый посох, когда они с Энтрери двигались к краю здания.

Слишком поздно, они оба поняли это, когда приблизились, пара морских дьяволов на следующей крыше в линии уже была на уступе, опустив трезубцы, чтобы их не пустить.

Приблизившись к уступу, Артемис Энтрери остановился и потянулся к ремню.

Далия подбежала к нему, но не замедлилась, она поставила конец своего длинного посоха и прыгнула, чтобы перелететь тварей. Морской дьявол перенаправил свой трезубец и едва не пронзил эльфийку, но, в последний момент, Далия подбросила ноги выше, сжала мышцы туловища и отжала со всей своей значительной силой, поднимаясь выше в воздух. Она пролетела поднятый трезубец, минуя чешуйчатого гуманоида, и повернулась так, чтобы приземлиться лицом к врагам. В завершении она выхватила свой посох и замахнулась им прямо по линии, как раз вовремя, чтобы блокировать неправильный удар трезубца, поскольку он резко развернулся.

Она взглянула на другого морского дьявола, но он не проявлял к ней интереса. Он схватился за брюхо и за торчащий оттуда нож-пряжку Энтрери. Тем не менее, он смог удержать свой трезубец, сахуагин размахивал им перед собой, пресекая попытки убийцы перебраться с другой крыши.

Далия парировала удар трезубца ее противника, пытаясь понять, как выйти из боя и расчистить путь своему спутнику, чтобы он присоединился к ней. Она взглянула на Энтрери и увидела, что он бесполезно ударяет по длинному оружию своим мечом, потому что он едва доставал и не имел никакого шанса сбить морского дьявола с крыши, или хотя бы в сторону, чтобы он смог перепрыгнуть.

Далия собиралась ему крикнуть, но промолчала, поскольку поняла, что вся игра Энтрери была ничем иным, как уловкой, он размахивал мечом, отвлекая внимание сахуагина. Покачиваясь и шипя, морской дьявол следовал за движениями меча со своим трезубцем и совершенно не заметил, как Энтрери метнул кинжал в его физиономию.

Морской дьявол отшатнулся на пару шагов назад. Кинжал не вонзился, а просто отскочил ото лба сахуагина, но существо все-таки было удивлено и потеряло равновесие. К тому времени, когда оно восстановило равновесие, Энтрери стоял на крыше перед ним, направляя меч в его грудь.

Оно пыталось повернуться, оно пыталось парировать.

Но все, что оно смогло сделать, это хрюкнуть, когда оружие достигло цели.

Энтрери вонзил меч по самую рукоятку, в завершении перемещая его вверх, чтобы умирающее существо не смогло пустить в ход свой длинный трезубец.

Противник Далии издал ужасный визг и повернул свой трезубец, чтобы пронзить Энтрери, но у эльфийки не было ничего из этого. Она ответила тяжелым градом толчков и ударов, вообще прямо перед трезубцем, поскольку морской дьявол попытался оправиться и сопротивляться и даже сбить ее с ног.

Наконец неудачливое существо просто бросило в нее свой трезубец, она легко увернулась, но затем сахуагин бросился на Далию, кусаясь и царапаясь.

Или попытался, ибо эльфийская воительница ударила его несколько раз, Игла Коза ударяла сильно и неоднократно, а на последнем ударе Далия выпустила энергию молнии посоха, взрыв отбросил морского дьявола назад, сбросив его с крыши с такой силой, что он врезался в стену другого здания.

Далия взглянула на Энтрери, который развернулся и сбросил пронзенного сахуагина со своего клинка так, что он тоже упал мертвым на переулок, убийца свободной рукой спокойно достал свой нож-пряжку из его брюха.

– Четыре, – объявил он, идя за лежащим на крыше кинжалом.

Далия зарычала на него и двинулась в путь.

Двинулась, но не прошла далеко, ибо камень ударил ее по виску, и она ошеломленная упала на колени.

Энтрери изумленно смотрел, затем взглянул на север на стену и разобрался в неожиданном повороте событий, воздух наполнился летящими камнями, шквалом метательных снарядов горожан, которые в темноте не могли отличить морского дьявола от союзника!

* * * * *

Сахуагин собирался ее укусить, и Амбра дернула головой, чтобы встретить его атаку, она ударила лбом в верхнюю челюсть морского дьявола. Она получила ужасную рану, когда ошеломленное существо отстранилась, но она приняла боль ради преимущества, которого она добилась.

Затем мелькнула нога Афафренфера, лягающего ошеломленного морского дьявола в челюсть. Хотя Амбра сразу поняла, что монах не будет ее спасителем здесь, когда он прыгнул в сторону, чтобы встретить другого сахуагина, выходящего из хижины.

Поскольку морской дьявол на дворфе немного поднялся, чтобы перегруппироваться и собрать свои вращающиеся мысли, Амбре удалось подобрать ноги под себя. Она лягнула прямо вверх, и потянула руки монстра, приподняв его над собой и правее. Ее мощные ноги упорно двигались, и сильная дворфа подняла свою задницу прямо с земли, перекатилась на лопатки и так запустила морского дьявола, что он тяжело приземлился на спину.

Амбра выгнула спину и рванула мышцы верхней части спины, вскочив прямо на ноги. Она сразу повернулась, и поняла что ее булава слишком далеко, Амбра вытащила свой маленький круглый щит из-за спины и прыгнула к упавшему существу. Она взялась за маленький щит обеими руками и со всей своей немалой силой надавила его кромкой на шею лежащего морского дьявола.

Ноги существа поднялись от земли под силой давления, затем начали дергаться, поскольку сахуагин метался, пытаясь глотать воздух.

Амбра обернулась через плечо, чтобы посмотреть на своего спутника в действии. Морской дьявол был на коленях перед ним, беспомощный против града ударов, которые мотали его голову влево и вправо.

– Позади тебя! – крикнула дворфа, видя, как еще один враг с трезубцем выходит из двери. Ей не о чем было беспокоиться, поскольку монах имел опыт в сражениях, на самом деле он знал о существе, и даже подстрекал его к атаке, притворяясь отвлеченным.

Афафренфер перекатился назад, когда трезубец, его подтолкнул, он оказался справа и позади острого конца. Он схватил длинную палку левой рукой и оторвал ручку трезубца. Афафренфер, не теряя времени, бросил левой рукой заостренный конец трезубца в физиономию морского дьявола.

Монах подпрыгнул в воздух вслед за метательным снарядом и ударил ногой морского дьявола в лицо. Он приземлился и развернулся на пятке, снова подпрыгнув и нанеся удар с разворота, который попал сахуагину в грудь и запустил его назад, и морской дьявол врезался в стену хижины.

Монах упал на одно колено, схватил упавшую половину трезубца и сделал полный кувырок, сталкиваясь с морским дьяволом с метательным снарядом, поднятым над его ухом.

Рука Афафренфера дернулась вперед, и сломанный трезубец попал в грудь сахуагина. Он схватился за ручку, но Афафренфер вырвал трехголовый трезубец из чешуйчатой твари, а затем атаковал им снова, в горло морского дьявола. Он вырвал его снова и сунул опять в грудь, проделав три новых отверстия выше трех от броска.

Он издавал короткий клич при каждом движении, его энергия была усилена резкими криками его приказа, его чи, сфокусирована как наконечник копья.

Или острия трезубца.

* * * * *

Мифриловая рубашка Дзирта отразила копье, оно прошло выше и не вонзилось в плечо. Его наконечник поранил шею, оставив болезненный порез, но не серьезный или ослабляющий.

И не столь болезненный как попадание другого снаряда, понял Дзирт, когда повернулся, услышав звук удара, он увидел, что предыдущее копье вошло глубоко в бедро существа, которое спрыгнуло с крыши рядом с ним. Тем не менее, этот упрямый морской дьявол приближался, ужасно хромая, и с копьем, свисающим с его ноги.

Дзирт выстрелил в него, целясь в копье. Существо покачнулось от боли и дроу помчался мимо, полоснув Мерцающим. Упрямое существо попыталось повернуться, чтобы не отставать, но Дзирт резко остановился и повернулся к нему, его парные клинки ударили сахуагина, прежде чем он встал в оборонительную стойку.

Дроу пришлось отскочить назад, поскольку двое других набросились на него и, что удивительно, упрямый раненый морской дьявол также наступал на него. Кровь капала из дюжины глубоких ран на его руках и туловище. Копье, еще более неловко, свисало с его ноги. Выстрел Дзирта расширил рану. Но, тем не менее, с этим свисающим копьем, оставляя за собой несколько линий крови, морской дьявол не отступал.

Дзирт убежал от него по широкому кругу, чтобы атаковать двух других, встречая их преследование яростным размытым движением. Дроу вращался и рубил саблями. Он скатывался вниз и поворачивался, чтобы подрубить их ноги. Он подскакивал вверх и так же вращался и рубил саблями. Необученному наблюдателю это показалось бы чистым хаосом, но для бывалого воина, каждый поворот, каждое падение и подъем, каждый разрез и удар дроу-следопыта это гармоничный перезвон ноты сладкой и прекрасной мелодии. Каждое движение перетекало в следующее, логично, сбалансировано и с силой. Каждая удар, будь то прямой толчок или широкий разрез, нашел свою цель.

И каждый угловой отвод его клинков, удар или внезапный порыв поражал когти сахуагинов. Это продолжалось лишь считанные мгновения, но когда Дзирт вышел из этой неистовой схватки, он оставил обоих морских дьяволов, шатающимися, истекающими кровью и сбитыми с толку, и это дало ему много времени, чтобы нырнуть вниз и взять свой лук.

Он вскочил на ноги, повернулся и наложил стрелу.

Ближайший сахуагин при вспышке молнии полетел прочь.

Второй стоял прямо, распахнув рыбьи глаза.

Дзирт бросил его на землю, его череп разбился от выстрела.

Оставался третий, он по-прежнему хромал к дроу, пронзенный копьем и истекающий кровью. Дзирт наложил другую стрелу и не спеша прицелился. Он смотрел вниз на существо с расстояния полета стрелы, ища какой-то признак страха, какой-то знак того, что оно собиралось умереть, какое-то понимание, что оно не могло надеяться подобраться к нему близко.

Он видел только решимость и ненависть.

Он почти пожалел существо.

Почти.

Он выстрелил в морского дьявола.

– Остальные бегут к морю, – сообщила Амбра, дворфа и монах спешили назад в обход здания, через дорогу от Дзирта. – Мы могли бы устроить тебе еще пару выстрелов, если поспешим.

– Пусть бегут, – ответил Дзирт. – Мы вернемся завтра после заката и следующей ночью. Терзать и терзать их. Они изнемогут от этого, и мы поможем народу вернуть Порт Лласт к морю.

– Герои, – язвительно вмешался другой голос, и эти трое повернулись к улице. Они увидели, что Энтрери и Далия двигаются к ним, эльфийка едва держалась на ногах и тяжело опиралась на убийцу, у которого были свои раны, включая глаз, настолько опухший, что другие видели его увечье даже при звездном свете.

Дзирт бросился к Далии и взял ее у Энтрери, он сразу же отметил, что ее волосы были липкими и сбились от крови.

– Амбер! – крикнул Дзирт, опуская Далию.

– Похоже, тебе самому также понадобится мое заклинание или два, – заметила дворфа, становясь на колени возле Далии, но рассматривая струйку крови на шее Дзирта.

Когда Дзирт рассмотрел дворфу, он увидел, что ее лоб рассечен и кровоточит, дроу понял, что она могла бы сказать то же самое о себе.

– Нужно отступить за стену, – предложил Афафренфер. – Сахуагины могут вернуться в силе и строю.

– Да, давайте, – согласился Энтрери. – У меня есть несколько слов для этих гренадеров.

От его тона все глаза обратились к нему.

– Будьте осторожны, – мрачно добавил Энтрери, – мы могли бы быть в дороге вскоре после этого.

Глава 6
Битва при Порт Лласте

Приветствия следовали за пятью товарищами весь обратный путь до Утешения Камнетеса, и даже в таверне, их стол неоднократно посещали гордые жители Порт Лласта, хлопая их по спинам и обещая, что в приморском городке золото им никогда не потребуется.

– Они жаждали такой ночи, какую дали им мы, – заметил Дзирт в один из немногих моментов, когда эти пятеро остались наедине. – И жаждали кусочка надежды. Слишком долго этот городок был в отступлении, а приспешники Умберли наступали.

– Ба, но разве они не вернутся? – спросила Амбра.

– Только если мы им позволим, – вставил Афафренфер, опередив Дзирта, дроу кивнул и улыбнулся монаху, в знак согласия и одобрения.

К ним подходили другие, каждый нес пенящиеся кружки, и разговор прерывался, чтобы проглотить многочисленные ноты того "ура", что следовало за ними по пути. Дворфа приняла все это со щербатой улыбкой, наслаждаясь почестями, но не так, как она наслаждалась элем.

Афафренфер тоже упивался славой, хотя он не пил алкоголя, монах толкал стоящие перед ним кружки к дворфе, которые, конечно, делали Амбру еще счастливей.

Честно говоря, Дзирт больше любил смотреть на реакцию своих спутников на чествование, чем на радость горожан, которых он нашел удовлетворенными и занятыми возлияниями, в которых он лишь скромно примет участие. У него было тепло на сердце, когда он смотрел на Серую Амбру, она напомнила ему о многих старых друзьях, которых он знал в свои десятилетия в Мифрил Халле и Афафренфер, который, казалось, подтверждал веру дворфы в его добрый нрав. Но больше всего Дзирта согревала искренняя улыбка Далии. Она заслужила эту улыбки, подумал он.

Путешествие в Гонтлгрим разбило эту девушку. Дзирт знал, что даже ее самая желанная победа, убийство Херцго Алегни, отняла у нее больше, чем дала. На пути в Гонтлгрим, прежде чем они узнали, что Алегни пережил сражение на крылатом мосту, Энтрери предположил, что возможно, ожидание мести с безжалостным гневом больше насыщало Далию, чем осуществление этой мести. По пути Энтрери объяснил Дзирту, что люди всегда притворяются, что некий будущий случай решит больше проблем, чем на самом деле может решить осуществление такого случая.

Дзирт немного поморщился, поскольку сейчас он смотрел на юную эльфийку и сравнил этот образ с образом Далии, беспощадно колотящей голову мертвого Херцго Алегни своими дико вращающимися цепами. Слезы, ужас, неумолимый гнев… нет, не гнев, поскольку этого слова не достаточно, чтобы описать эмоции, хлынувшие из поруганной Далии.

Дзирт пришел к пониманию этой ярости, Далия описала ему действительно очень темную сцену. Херцго Алегни убил ее мать, и это после того, как он ее изнасиловал, хотя в то время она была едва ли больше ребенка.

И теперь, в дополнение к запутанным чувствам, терзающим Далию из-за ее отмщения, добавилось другое, еще более глубокое, или, по крайней мере, еще более запутанная и противоречивая проблема: кривой тифлиг-чернокнижник, сын Далии. Дзирт задавался вопросом, какое же смятение сейчас в этом обманчиво хрупком теле? Какие вопросы без ответа, и какие глубокие сожаления?

Дзирт мог только вообразить. Ничего из своего прошлого он не мог сравнить со штормом, бушующим в Далии. Его собственные испытания и травмы, даже предательства его семьи, казалось, бледнели по сравнению с тем, с чем столкнулась эта юная эльфийка – и действительно, это напомнило Дзирту, что она была только в том возрасте, в котором он оставил Дом До’Урден и отправился в Мили-Магтир.

Он хотел сочувствовать, понять, дать какой-то совет и утешить, но он знал, что любые слова, которые он мог бы сказать, несомненно, будут пустым звуком.

Он не мог по-настоящему понять.

Поэтому он повернул голову к тому, кто, по-видимому, мог. Связанные травмой, Артемис Энтрери и Далия нашли утешение друг в друге. Это казалось Дзирту неоспоримым. Теперь он понимал их тихие слова, и почувствовал себя глупцом, что отдался безотчетной ревности и гневу. Правда, опасный Коготь Харона увеличил его реакцию и постоянно подталкивал его образами этих двоих, переплетенных в страсти, но, тем не менее, Дзирт был будто ослеплен своими потребностями и гордыней, он не прошел важное испытание в своих отношениях с Далией.

И где он потерпел неудачу, этот человек, Энтрери, преуспел.

Он посмотрел на убийцу, который спокойно сидел, принимая напитки и даже похлопывания по спине, но со сдержанным, обособленным выражением.

Когда Дзирт обнаружил перерыв в потоке поздравлений, он наклонился и прошептал Энтрери, – Согласись, есть определенное удовлетворение в том, что мы сделали этой ночью, в добре, которое мы сотворили.

Артемис Энтрери посмотрел на него так, как будто он потомок эттина. – На самом деле, – поправил он, – как мне кажется, мы помогли им, а они забросали нас камнями.

– Они не знали, что это вы были на крыше, – возразил Дзирт.

– Тем не менее, обидно.

Но даже неумолимый сарказм Энтрери не мог притупить эту ночь для Дзирта. Он привел своих спутников в это место, надеясь именно на такую ситуацию и развязку. Нет, это описание не подходит, подумал дроу, поскольку эта ночь превысила его самые смелые надежды на их авантюру в Порт Лласте.

И это только начало, поклялся Дзирт До'Урден, поднимая кружку в тосте за Артемиса Энтрери.

Убийца воздержался, но Амбра и Далия с удовольствием присоединились, и даже Афафренфер отбросил неприязнь к алкоголю и поднял кружку.

– Это только начало, – прошептал Дзирт, губами в пене.

* * * * *

– Тэйцы не представляют угрозы, – сказал Эффрон Дрейго Проворному. – Они разрозненны и малочисленны, и во главе с этой нежитью, Валиндрой Теневой Мантией, которая стала лепечущей дурочкой.

– Очень сильной лепечущей дурочкой, – напомнил Дрейго Проворный. Он сидел в кресле, в задумчивой позе, держа руки перед собой и барабаня пальцами, с высокомерным выражением, запечатленным на его выветренном старом лице, будто он смотрел свысока и понимал, что его приспешники на земле, намного ниже него, и не в состоянии понять.

По крайней мере, Эффрон видел это именно так.

Молодой кривой тифлинг старался сдерживать свои эмоции. Эффрон знал, что он уже на зыбкой почве с лордом Дрейго и не хотел усложнять это потенциальное болото взрывом.

Но на самом деле хотел закричать. Он отправился в Лес Невервинтера и заметил тэйцев, число которых сократилось до неорганизованных очагов ревнителей-ашмадай. Сейчас это были независимые банды, явно потерянные, без координации высших сил, в частности Валиндры, которая заняла ту древовидную башню, которой владела Силора, но казалась неспособной ни на что, кроме тарабарщины.

Когда Дрейго Проворный дал ему эту задачу, он думал, что это важное поручение, но скоро, рыская по Лесу Невервинтера, Эффрон захотел знать, вдруг старый иссохший негодяй просто отправил его подальше от более важных вопросов.

– Ты явился, как будто полагаешь, что твои слова должны меня утешить, – сказал Дрейго Проворный.

– Тэйцы не представляют угрозы, – ответил Эффрон, продолжая придерживаться логики.

– Валиндра Теневая Мантия, несомненно, сильна и опасна.

– Она слабоумная.

– Что делает ее вдвойне опасной.

– Она никогда не вернет способности, чтобы организовать рассеянные остатки сил тэйцев в копье, нацеленное на Невервинтер, у нас нет никаких преград против продолжения наступления в Лесу Невервинтера.

– В данный момент это меня не волнует.

Эффрон хотел поспорить, но промолчал и вместо этого переварил слова Дрейго Проворного. Он позволил им впитаться и попытался следовать за рассуждением старого шадовара. Почему Дрейго Проворный говорит такое в связи с тэйскими силами? Или более конкретно, в связи с относительной изменчивостью и опасностью, исходящей от Валиндры Теневой Мантии? Если его не волновало возвращение в Лес Невервинтера или попытка вернуть город, то почему Валиндра и другие тэйцы вообще имели значение?

– Я не верю, что Сзасс Тэм соблаговолит вернуться в регион, – сказал Эффрон. – Кольцо Страха выглядит довольно безжизненным, и, в самом деле, лишено какой-либо реальной силы. Учитывая сложность создания или воссоздания такого кольца, оно вряд ли стоит труда или риска. Жители Невервинтера теперь знают о тэйцах и будут отчаянно с ними сражаться.

– У меня нет оснований полагать, что Сзасс Тэм в ближайшее время направится в Невервинтер, – ответил Дрейго Проворный. – Он мог бы, или, что более вероятно, мог бы кто-то из его выскочек и амбициозных приспешников, но это не имеет значения.

Эффрон понял, что разговор вернулся к начальной точке, и ему снова пришлось сдерживать свои эмоции. Он почти спросил Дрейго Проворного, в чем состоит проблема, учитывая все, что только что сказал чернокнижник, но понимал, что это признание поражения, признание того, что Дрейго Проворный думал на более высоком уровне, чем он, а Эффрон, конечно, не мог этого допустить.

Так что он стоял, довольно долго глядя на старого шадовара, сопоставляя все части воедино в логическом порядке и взвешивая каждый лакомый кусочек, который Дрейго Проворный предложил совместно со способом, который скрытный чернокнижник предложил им.

И тогда он понял.

– Вы боитесь, что Валиндра Теневая Мантия будет угрожать Дзирту и Далии… нет, только Дзирту, – сказал он. – Все дело в бродяге-дроу. Остальные не имеют для вас значения.

– Очень хорошо, – похвалил Дрейго Проворный. – Возможно, ты, наконец, меня слушаешь.

– Она не последует за Дзиртом, если бы она сделала это, то он и его спутники уничтожили бы ее, – сказал Эффрон.

– Ты этого не знаешь. Иной смысл.

– Но я закончил! – настаивал Эффрон. – Валиндра сидит в своей башне, бормоча имя Арклема Грита снова и снова, как литанию против наступающего здравомыслия, а не в попытке его сохранить. И теперь к своему лепету она добавила второе имя, Дор'Кри. Половину времени она несет тарабарщину с этими именами. Он вскинул руки, и драматично запрокинув голову, провозгласил, – Арк-Кри Лем-Дор-Грит! – в шутливой манере.

– Я сомневаюсь, что она достаточно в себе, чтобы вспомнить, что она может бросать заклинания, даже просто излагать слова по отдельности, – закончил он.

– Значит, ты охотно пойдешь и убьешь ее, – ответил Дрейго Проворный.

Эффрон постарался не побледнеть, но знал, что в этом не преуспел. При всем своем комичном драматизме, он знал в своем сердце, что оценка Дрейго Проворного опасности Валиндры Теневой Мантии была, вероятно, намного ближе к истине, чем его собственная. Она лич, в конце концов.

– Это ваш приказ? – спросил он мрачно.

Дрейго Проворный над ним посмеялся, и Эффрон в очередной раз понял, что победа осталась за иссохшим старым негодяем.

– Если она останется в Лесу Невервинтера, не обращай на нее много внимания, только убедись в том, что ты мне рассказал, – приказал Дрейго Проворный. – Наши истинные цели оттуда ушли, и поэтому, возможно, Валиндра о них забудет.

Первая часть последнего изречения насторожила уши Эффрона. – Ушли? – прошептал он.

– Не беспокойся об этом, – наказал Дрейго. – Поверь, я наблюдаю за ними.

Лицо Эффрона напряглось, и он вздрогнул, когда понял, что Дрейго Проворный заметил волнение в его голосе.

– Каков ваш приказ, лорд Дрейго? – спросил он.

– Возвращайся к учебе. Когда ты понадобишься, я дам знать.

Эффрон сел на пол, сопротивляясь нежелательному приказу, но, не имея никакой реальной силы возразить или отменить приказ. Прошло несколько сердцебиений, и Дрейго Проворный посмотрел на него с любопытством.

– Я хочу вернуться на Торил, – выпалил Эффрон, но он знал, что его голос звучал отчаянно и жалко.

Дрейго Проворный улыбнулся.

Эффрон неловко поерзал. Он был на милости старого чернокнижника. Он только что это признал.

– Я предполагаю, не для того, чтобы дальше следить за Валиндрой – заметил Дрейго Проворный.

– Я вам помогу следить за Дзиртом До’Урденом.

– Ты нанесешь удар и будешь уничтожен...

– Нет! – решительно перебил Эффрон. – Я этого не сделаю. Только с вашего согласия.

– Почему я должен тебе доверять? Почему я должен тебе это позволить?

Эффрон только пожал плечами, с его искривленной фигурой и безжизненной рукой, бесполезно болтающейся у него за спиной, это движение казалось курьезным и жалким. У него, конечно, не было ответа, и поэтому, он был удивлен, когда Дрейго Проворный согласился.

– Значит отправляйся на Торил, – сказал старый чернокнижник. – Проверь Валиндру и подтверди свои подозрения и ожидания – и знай, я не буду к тебе милосерден, если она доставит мне проблемы! Будь внимателен и не торопись. Это важно!