Текст книги "Т. 08 Ракетный корабль «Галилей»"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 66 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

11. ПРК «Aes Triplex» [42]42
  В переводе с латыни означает «Тройная медь». Первым словосочетание употребил древнеримский поэт Флакк Квинт Гораций (65-8 гг. до н. э.) в одной из своих од.


[Закрыть]

Мэтт, Оскар и Текс убивали время перед обедом, собравшись в общей комнате у себя в каюте, когда к ним ворвался Пит. Именно ворвался – другого слова не подберешь, – ударился с разбегу о притолоку и с криком влетел в комнату:

– Эй, ребята!

Оскар схватил его за руки, когда он отскочил от противоположной стены.

– Выключи двигатель и давай на посадку. Чего шумишь?

Пит повернулся в воздухе и посмотрел на них.

– Там новый список выпускников повесили!

– Кто в списке?

– Еще не знаю, самому только что рассказали. Пошли!

Кадеты двинули за ним следом. Текс поравнялся с Мэттом и сказал на ходу:

– Я-то чего спешу? Меня там наверняка нету.

– Пессимист!

Они вывернули из Свинячьего закоулка, пролетели на три уровня к центру корабля и направились к носу. Увидев группу кадетов рядом с кабинетом вахтенного офицера, четверка присоединилась к ней. Пит сразу увидел свою фамилию.

– Смотрите! – закричал он.

В начале списка значилось: «Арман, Пьер – временно назначен на ПРК «Телега Чарльза» [43]43
  «Телега Чарльза» – другое название Ковша, группы звезд в созвездии Большой Медведицы. Вероятно, название произошло от староанглийского carles wagn – «крестьянская телега».


[Закрыть], прс – ст. «Терра», мнзн – Леда, Гнмд. Ж.д.р.».

– Ребята! – радостно воскликнул Пит. – Меня же домой посылают! Ждать дополнительных распоряжений.

– Поздравляю, Пит. Просто здорово. – Оскар похлопал его по плечу. – А теперь не соизволишь ли сместить свою тушу? Ты не прозрачный.

– Я тоже есть! – объявил Мэтт.

– Какой корабль?

– ПРК «Aes Triplex».

Оскар повернулся к Мэтту.

– Какой-какой?

– «Aes Triplex».

– Да это же мойкорабль!

Расстроенный Текс отвернулся от списка.

– Джермэна нету, что я и говорил. Так что, ребята, оставаться мне на «Рэндольфе» пять лет, десять, пятнадцать – буду старый, седой. Вы мне хоть писать обещайте на день рождения.

– Да, Текс, нехорошо получается. – Мэтт, как мог, старался приглушить свою радость.

– Слушай, Текс, а во второй половине списка ты смотрел? – спросил Пит.

– В какой еще второй половине?

Пит ткнул пальцем, и Текс снова нырнул в толпу. Через мгновение он появился рядом с друзьями.

– Вы себе представляете? Я тоже прошел.

– Понятно, не решились подвергать дурному влиянию еще одно поколение новичков. Какой корабль?

– ПРК «Оукридж». А вы с Оскаром что – на одном корабле?

– Да, «Aes Triplex».

– Дискриминация, вот что это такое. Пошли, на обед опоздаем.

В коридоре они столкнулись с Жераром Берком.

– Не беги так, Вонючка. Тебя в списке нет, – любезно сообщил ему Текс.

– В каком списке? A-а, ты про список выпускников! Не бойтесь за меня, сосунки, вы разговариваете со свободным человеком.

– Да ну? Неужто они наконец поумнели и тебя выгнали?

– Вот уж хрен! Уволен по собственному желанию, с сегодняшнего дня. Займусь бизнесом при папаше.

– Будешь строить космический металлолом? Да, тебе не по» завидуешь.

– Нет, мы с отцом решили открыть грузовую линию. Займемся экспортом. В следующий раз при встрече не забудьте добавлять к моей фамилии «капитан», – Берк исчез за углом.

– Держи карман шире! «Капитан»! – сказал Текс. – Уверен, что это коммодор попросил его подать рапорт.

– Вряд ли, – задумчиво произнес Мэтт. – Берк – ловкий парень. Что ж, по крайней мере, теперь мы от него избавились.

После обеда Текс куда-то исчез и появился в каюте почти через два часа.

– Все, ребята, дело в шляпе. Пожмите руку новому члену экипажа «Aes Triplex»!

– Иди ты! Текс, врешь!

– Факт. Сначала я сходил к Двораку, объяснил ему, дураку, что гораздо удобнее работать на корабле, летающем на околоземной орбите, – он же чаще сможет встречаться со своей девушкой. Потом пошел к коммодору Аркрайту и тонко так ему намекнул, что вам без меня не справиться, вы ж как дети малые – вечно лезете ко мне за советом. Вот и все, собственно. Коммодор сразу оценил мудрость моего предложения и дал добро.

– По-моему, ты все перепутал, – покачал головой Мэтт. – Наверняка он решил поручить мне и дальше присматривать за тобой.

– Мэтт, а знаешь, – Текс посмотрел на него странным взглядом, – ведь ты почти попал в точку!

– Ладно, кончай трепаться, я же пошутил.

– Коммодор сказал, что, по его мнению, кадет Йенсен на меня благотворно влияет. Как это тебе, Оскар?

– Если он так считает, значит, самое время заводить новые дурные привычки! – В этом можешь всегда рассчитывать на меня.

– Нет уж, спасибо. У меня есть для этого дядя Боди!

Три недели спустя Оскар, Мэтт и Текс устраивались в своей новой каюте на борту ПРК «Aes Triplex». Мэтт чувствовал себя не в своей тарелке: накануне они с друзьями неплохо повеселились в поселке Тихо и едва успели на последний шаттл, вылетавший на Лунную базу. Загудел телефон. Мэтт поднял трубку.

– Кадет Додсон слушает.

– Говорит вахтенный офицер. Йенсен тоже с вами?

– Так точно, сэр.

– Обоим немедленно явиться к капитану.

– Есть, сэр!

Мэтт положил трубку и тревожно взглянул на Оскара.

– Ос, я, кажется, влип. Комбинезоны-то мои у портного в мастерской базы – он сказал, что перешьет без задержки. А этот такой, будто я в нем спал.

– Не «будто», а спал. Мой возьми.

– Спасибо, он на мне как носки на петухе. В прачечную я сбегать успею, как ты думаешь?

– Вряд ли.

– И побриться нужно, – Мэтг уныло поскреб на щеке щетину.

– Слушай, – сказал Оскар, – или я ничего не понимаю в капитанах, или лучше явиться к нему голым и с бородой до колен, чем заставить его ждать. Пошли.

Дверь приоткрылась, и в щель сунулся Текс.

– Ребята, вас – куда, к старику?

– Да. У тебя нет чистого комбинезона?

Текс кивнул. Мэтт быстро юркнул в его крошечную каюту и переоделся. Он потуже затянул ремень, расправил на спине складки и вместе с друзьями отправился к капитану, надеясь, что пронесет.

– Хорошо, что нас трое, – сказал Текс. – Что-то у меня сегодня с нервами.

– А ты не переживай, – сказал Оскар. – Капитан Макэнд-рюс, говорят, человек добрый.

– Ты что, ничего не знаешь? – удивился Текс. – Макэндрюс в госпитале, сломал лодыжку. Перед самым вылетом командиром экспедиции Департамент назначил капитана Янки.

– Янки! – присвистнул Оскар. – Вот это да!

– А ты его, что ли, знаешь? – спросил Мэтт.

– Мой отец с ним работал. Он получил контракт на поставку продуктов в порт Нью-Окленда, когда Янки – лейтенант Янки – был там смотрителем.

– Отлично! У тебя будет покровитель.

– Если б так. Отец с ним не ладил.

– Интересно, – мрачно произнес Текс, – и зачем я так старался свалить с «Оукриджа» и попасть сюда?

– Раньше надо было думать. Поздно…

Оскар замолчал. Дверь, перед которой они стояли, неожиданно распахнулась, и кадеты увидели перед собой командира корабля. Капитан Янки был высоким широкоплечим мужчиной с узкими бедрами и таким красивым лицом, что можно было подумать, что это какая-нибудь кинозвезда снимается в офицерской роли.

– В чем дело? – холодно спросил он. – Что это за манера, разговаривать под дверью каюты! Заходите!

Кадеты молча прошли внутрь. Капитан Янки сел за письменный стол и окинул их взглядом.

– Как это понимать, джентльмены? – поинтересовался он. – Неожиданно онемели?

– Кадет Джермэн явился по вашему приказанию, сэр, – отрапортовал Текс, взяв себя в руки.

Взгляд капитана переместился на Мэтта.

– Кадет Додсон, сэр, – с трудом выговорил Мэтт.

– Кадет Йенсен прибыл по вашему приказанию, сэр.

Капитан резко повернул голову в сторону Оскара и заговорил с ним по-венериански:

–  Неужели мои уши слышат звуки речи Прекрасной Планеты?

– Это так, о старый и мудрый вождь.

– Откровенно говоря, мне никогда не нравилось говорить на этом дурацком языке, – заметил капитан, переходя на бейсик. – Не буду спрашивать, с какой вы планеты, но позвольте поинтересоваться – ваш отец никогда не занимался поставками продуктов?

– Мой отец – оптовый торговец продуктами, сэр.

– Так я и думал, – капитан еще какое-то время смотрел на Оскара, затем повернулся к Мэтту. – Объясните мне, мистер, зачем вам понадобился этот маскарад? Вы похожи на пассажира корабля для переселенцев.

Мэтт попытался что-то буркнуть в свое оправдание, но капитан его оборвал: – Ваши оправдания меня не интересуют. Я строго слежу за дисциплиной и порядком на своем корабле. Запомните это.

– Есть, сэр.

Капитан откинулся на спинку кресла и закурил.

– Думаю, джентльмены, вам интересно, зачем я вас сюда вызвал? Мне любопытно было посмотреть, какую продукцию выпускает нынче Академия. В мое время главное внимание обращали на дисциплину. Теперь, я знаю, всем заправляют психологи, и порядки переменились.

Он наклонился вперед и посмотрел Мэтту прямо в глаза.

– Но на моем корабле порядки остались прежними. Их никто не менял, джентльмены.

Все молчали. Янки сделал паузу и продолжил:

– В соответствии с правилами, вы обязаны представиться своему командиру в течение двадцати четырех часов после прибытия на корабль или базу. Будем считать, что процедура знакомства состоялась. Садитесь, джентльмены. Мистер Додсон, слева от вас кофейник и чашки. Не будете ли вы так любезны?

Через сорок минут кадеты вышли из каюты своего командира, ровным счетом ничего не понимая. Янки дал им понять, что он – гостеприимный хозяин, шутил даже, а под завязку рассказал пару забавных анекдотов. Мэтт подумал-подумал и решил, что Янки ему понравился. Тем не менее, когда кадеты направились к выходу из каюты, капитан Янки посмотрел на часы и сказал:

– Мистер Додсон, зайдите ко мне через пятнадцать минут.

– Что ему от тебя надо, Мэтт? – удивленно спросил Текс, когда за ними закрылась дверь капитанской каюты.

– А ты что, не понял? – бросил Оскар. – Слушай, Мэтт, я побежал в мастерскую за твоей формой, а то ты не успеешь переодеться и побриться за пятнадцать минут.

– Спасибо, Ос, ты спасаешь мне жизнь!

Через тринадцать часов ПРК «Aes Triplex» взлетел с Лунной базы по траектории, которая выводила его на эллиптическую орбиту, своим дальним краем захватывающую пояс астероидов. Кораблю были поручены поиски пропавшего ПРК «Следопыт». Исчезнувший корабль занимался составлением радиолокационных карт одного из секторов пояса астероидов для уранографического отдела Патруля. Выполняя свое задание, ПРК «Следопыт» находился за пределами радиосвязи; и тем не менее он должен был связаться по радио еще шесть месяцев назад, в момент сближения с Марсом.

Но станция на Деймосе сообщила, что «Следопыт» на вызовы не ответил: похоже, с кораблем что-то случилось. Возможное местонахождение «Следопыта» было в пределах перемещающейся в пространстве зоны, определенной с помощью баллистики, геометрии, данных корабля, поставленной перед ним задачи, а также последних переданных им координат, курса и скорости. Эта зона была разделена на четыре сектора, и «Aes Triplex» было поручено обследовать один из них. Три других патрульных корабля занялись поисками в остальных секторах.

Операция по розыску пропавшего корабля получила в штабе название «Операция «Самаритянин»» [44]44
  Самаритянин – член иудейской общины, которую не выслали во время ассирийского завоевания Израиля в 772 г. до н. э., а оставили в Самарии, центральном районе Палестины. Когда изгнанники вернулись домой, они отказали помогать тем, кто остался жить здесь (самаритянам), в перестройке храма, и тогда самаритяне выстроили собственный храм на горе Гезирим к северу от Иерусалима. Потомки изгнанников считали потомков самаритян еретиками и отщепенцами. В притче Христа о добром самаритянине вразрез с общественным мнением говорится о достойном человеке.


[Закрыть], но каждый из четырех кораблей действовал в пределах выделенного ему сектора самостоятельно. Это было вызвано тем, что корабли находились слишком далеко друг от друга и их действия невозможно было координировать. Ведя поиски пропавшего корабля, все четыре спасателя продолжали радиолокационную съемку астероидного пояса.

Помимо командира корабля и трех кадетов экипаж «Aes Triplex» состоял из коммандера Хартли Миллера, старшего помощника командира и астрогатора, лейтенанта Новака – старшего механика, лейтенанта Турлова – бомбардира, лейтенанта Брюнна – офицера связи и трех младших лейтенантов: Петерса, Гомеса и Клири, исполнявших обязанности механика и вахтенных офицеров. Кроме того, на борту находился доктор Пикеринг, начальник корабельной санчасти, посланный на «Aes Triplex» для того, чтобы оказать медицинскую помощь тем уцелевшим космонавтам, которых удастся обнаружить.

На «Aes Triplex» не было космических пехотинцев, если не считать доктора Пикеринга, который принадлежал к административному штабу корпуса космической пехоты и не был офицером Патруля. Все необходимые функции на корабле выполнялись кадетами и офицерами. Вспоминали время, когда даже самому младшему офицеру пехотного полка прислуживал собственный ординарец, но слуги оказались слишком дорогой роскошью для того, чтобы возить их за миллионы миль, расходуя понапрасну топливо, припасы и кубатуру. К тому же мелкие хозяйственные обязанности отвлекают ум космонавтов от тягучего однообразия полетов; даже такая малоприятная работа, как уборка сортира, выполнялась по очереди всеми членами корабельного экипажа, за исключением командира, его помощника и врача.

Воспитателем кадетов капитан Янки назначил лейтенанта Турлова, а тот, в свою очередь, распределил среди них обязанности помощника астрогатора, младшего вахтенного офицера, помощника механика и помощника бомбардира, организовав смены для исполнения этих никому не нужных обязанностей. Кроме того, лейтенант Турлов следил за тем, чтобы кадеты как можно чаще пользовались единственным учебным проектором, имевшимся на борту корабля. Еще старший помощник поделил между кадетами другие обязанности, не имеющие прямого отношения к учебе. Мэтт, например, был назначен корабельным «фермером». Поскольку гидропонические ванны обеспечивали корабль кислородом и овощами, он отвечал за кондиционирование воздуха и на пару с лейтенантом Брюнном занимался камбузом.

Теоретически все продукты, взятые на борт для длительного полета, заранее подвергнуты обработке и их не надо готовить; лишь нескольких секунд требуется для того, чтобы достать их из морозильника и разогреть в высокочастотной печи. Но многие офицеры Патрульной службы считают себя искусными поварами. Не был исключением и лейтенант Брюнн; говоря по правде, результаты его поварской деятельности говорили за себя, и пища на борту «Aes Triplex» всегда была просто пальчики оближешь.

Скоро Мэтт понял, что лейтенант Брюнн ждет от корабельной «фермы» не только элементарной очистки воздуха, при которой зеленые растения поглощают двуокись углерода и замещают ее кислородом; нет, заведующий корабельной столовой хочет, чтобы гидропонические ванны снабжали его крохотными зелеными луковицами, душистой мятой, помидорами, брюссельской капустой и молодым картофелем. Мэтт начал подумывать, а не проще ли было ему остаться в Айове и сажать кукурузу.

Когда Мэтт взялся за контроль состава корабельной атмосферы, он не умел даже измерить содержание углекислого газа, но скоро набил руку и уже как опытный ветеран проверял состав растворов в гидропонических ваннах, добавляя туда капсулы с солями. И все это благодаря советам Брюнна и учебной кассете 62– А-8134 «Основы гидропоники для космических кораблей с диаграммами роста и формулами микроэлементов», которую он взял в корабельной библиотеке. «Ферма» начала ему нравиться.

До тех пор пока люди не откажутся от привычки принимать пищу, корабли, отправляясь в длительные полеты, будут вынуждены брать запасы продовольствия на борт из расчета семисот фунтов на человека в год. Растения в гидропонических ваннах позволяют до какой-то степени снизить эти ограничения. Жизнь растений протекает по замкнутому циклу; им нужно немного: воздух, углекислый газ и вода – с ничтожными добавками азотнокислого калия, фосфата кальция и сернокислого железа.

Хорошо сбалансированная жизнедеятельность на корабле очень напоминает земную; для того чтобы один цикл приходил на смену другому, нужна энергия, но сырье используется то же самое, раз за разом. Поскольку бифштексы и многое из того, что едят, трудно производить на борту обычного космического корабля, их приходится брать с собой. Поэтому накапливаются отбросы, помои, бумага и прочее. Теоретически все это, конечно, можно переработать и использовать снова, но на практике сделать такое бывает сложно.

Но любая масса на борту корабля с атомным двигателем может быть использована в качестве реактивной массы. Расщепляемые материалы реактора расходуются очень медленно; вместо этого они нагревают другие материалы до исключительно высоких температур и затем выбрасывают их из сопла в виде «пара». Несмотря на то что для создания реактивной массы может сгодиться хоть ботва репы, хоть что, основное назначение «фермы» – извлекать из воздуха углекислый газ. Для этого на борту корабля должно находиться примерно десять квадратных футов зеленой поверхности на человека.

Лейтенант Брюнн, все время требующий разнообразия фруктов и овощей, заставлял Мэтта выращивать все больше и больше зелени; в результате воздух становился настолько «свежим», настолько насыщенным кислородом, что растения начинали вянуть из-за нехватки углекислого газа. Мэтту приходилось внимательно следить за его содержанием в атмосфере корабля и время от времени компенсировать недостаток углекислого газа, сжигая ненужную бумагу или ветки растений.

В каюте лейтенанта Брюнна хранился большой запас самых разнообразных семян; однажды Мэтт пошел в его каюту за семенами персидских дынь – собрался их посадить. Брюнн показал, где они лежат, и разрешил выбрать, какие Мэтта больше устраивают. Кадет принялся шарить в пачках и вдруг воскликнул:

– Мистер Брюнн, вы только посмотрите!

– Что там у вас?

Офицер посмотрел на пакет в руке Мэтта. На пакете было напечатано: «Семена дыни, персидская разновидность, особенно крупные, 12-К-4728а». Мэтт вынул из пакета конверте семенами – там стояла надпись: «Семена анютиных глазок, гигантская разновидность».

Брюнн покачал головой.

– Это вам урок, Додсон. Никогда не полагайтесь на складских клерков, иначе на полпути к Плутону вы обнаружите, что вместо космических карт вам погрузили полторы сотни медных плевательниц.

– Так что же мне посеять вместо дынь? Канталупы?

– Давайте лучше арбузы – старик обожает арбузы.

Мэтт вышел из каюты с семенами арбуза, но заодно прихватил и пакет анютиных глазок.

Через восемь недель он соорудил нечто вроде вазы из кухонной миски, обвернутой в лист пористой целлюлозы, которая использовалась в гидропонике, чтобы жидкость не вылетала из ванны при невесомости. После этого Мэтт наполнил «вазу» водой, поставил туда новый урожай и торжественно поместил «вазу» в центре стола перед обедом. Увидев веселые цветки анютиных глазок, капитан Янки не удержался от улыбки.

– Браво, джентльмены, – захлопал он в ладоши, – вот сюрприз так сюрприз! Будто ты дома! – он повернулся к Мэтту. – Наверно, вас надо за это благодарить, мистер Додсон?

– Да, сэр, это я. – Мэтт даже покраснел от удовольствия.

– Гениальная мысль. Господа, предлагаю освободить мистера Додсона от плебейского титула, который он носит, и с этой минуты вместо «фермера» называть его «ученым агрономом». Кто «за», прошу поддержать.

Раздалось девять «да» и одно громкое «нет», от помощника командира Миллера. Тут же старший механик внес новое предложение: выгнать Миллера из-за стола, пусть доедает на камбузе. Что и сделали.

Лейтенант Брюнн принялся объяснять причину – почему да из-за какой неприятности появился этот цветник. Капитан Янки нахмурился.

– Надеюсь, вы догадались проверить остальные пакеты, мистер Брюнн?

– Э-э… Нет, сэр.

– Займитесь этим.

Лейтенант немедленно встал.

– После обеда.

Брюнн опять сел.

– Это напомнило мне один случай, когда я был «фермером» на старом «Персивале Лоуэлле» [45]45
  Американский астроном Персиваль Лоуэлл (1855–1916) происходил из талантливой семьи: его брат Эббот Лоуренс Лоуэлл (1856–1943) был известным педагогом и политологом, президентом Гарвардского университета в 1909–1933 годах; сестра Эми Лоуэлл (1874–1925) – известная поэтесса и литературный критик. Сам Персиваль Лоуэлл наиболее известен тем, что первым высказал и до последних дней отстаивал гипотезу об искусственном происхождении открытых в 1877 году итальянским астрономом Джованни Скиапарелли (1835–1910) марсианских каналов.


[Закрыть]– не теперешнем, а который был до него, – продолжал капитан Янки. – Мы сели у Южного полюса Венеры и уж не знаю как занесли на корабль вирусную инфекцию, какую-то ржавчину – не смотрите на меня так, мистер Йенсен, и с вами такое может случиться, особенно на новой планете!

– Я, сэр? Я совсем на вас не смотрел.

– Да неужели? Значит, вы улыбнулись, глядя на анютины глазки?

– Совершенно верно, сэр!

– Хм! Так вот я и говорю, занесли на корабль какую-то ржавчину, и дней через десять мой огород был похож на огород эскимоса – зимой. Я тщательно обработал гидропонические ванны, сделал стерилизацию, все пересадил. Та же ерунда. Инфекция захватила весь корабль – что тут будешь делать! До конца полета мы питались одними консервами и то – экономили как могли. А меня за это заставили есть на камбузе.

Вспомнив прошлое, он улыбнулся и крикнул в сторону камбуза:

– Как там у тебя дела, Рэд?

Помощник командира появился в дверях, держа в одной руке ложку, а в другой – закрытое пластиком блюдо.

– Отлично, – произнес он с полным ртом. – Я съел ваш десерт, капитан.

– Эй! Капитан! Прикажите ему прекратить есть! – воскликнул лейтенант Брюнн. – Эти ягоды для завтрака!

– Слишком поздно. – Миллер уже вытирал губы.

– Капитан?

– Слушаю вас, мистер Додсон.

– Как вы очищали воздух?

– Хороший вопрос. А как бы на моем месте поступили вы, мистер?

Мэтт задумался.

– Я нашел бы способ избавиться от СО ₂, сэр.

– Совершенно верно. Я выпустил из одного герметического отсека воздух, надел скафандр, вошел в отсек и просверлил два отверстия, соединяющих отсек с пустотой за бортом корабля. Затем соорудил что-то вроде самогонного аппарата со змеевиком на темной стороне корабля и начал сначала замораживать воду, потом – углекислый газ. Проклятый змеевик то и дело замерзал, и мне приходилось все время им заниматься. Но воздух очищался нормально, и мы сумели благополучно вернуться на Землю, – Янки поднялся из-за стола. – Хартли, если вы уже поели, давайте глянем на план метеоритного поля. У меня есть мысль.

Корабль приближался к орбите Марса и скоро должен был войти в довольно опасную зону пояса астероидов и космической пыли, которая их сопровождала. Мэтт к тому времени уже сменил свой предыдущий пост и стал помощником астрогатора, но «фермерства», или как это теперь называлось – «агрономства», из-за этого не бросил. Как-то раз к нему в отделение гидропоники заглянул Текс.

– Привет!

– Привет.

– Как, вспахал уже свои южные сорок акров? Похоже, дождь собирается, – Текс стал всматриваться в дальнюю даль… на мигающие лампочки, ускоряющие развитие растений. – Ладно. Я по делу. Старик тебя хочет видеть.

– Так бы и сказал, а то только губами шлепать, – Мэтт бросил работу и начал одеваться: из-за высокой температуры и влажности он работал здесь всегда голым – оно удобней, да и одежду стоило поберечь.

– Кадет Додсон, сэр. Явился по вашему приказанию.

– Вижу, – Янки показал ему лист бумаги. – Додсон, я написал рапорт в Департамент. Он будет передан, как только установится радиосвязь. Здесь рекомендация, чтобы на всех кораблях Патрульной службы, совершающих дальние полеты, для поддержания настроения экипажа выращивали цветы. Автором этого предложения я назвал вас.

– Спасибо, сэр.

– Не за что. Все, что работает против скуки и однообразия корабельной жизни, все, что может поднять настроение экипажа, – все нужно использовать в Патруле. Считается, что цветы – это так, развлечение для земных психов; а кто знает, вдруг они помогут, чтобы у космонавтов шарики не заходили за ролики. Ну, с этим вроде покончено, у меня к вам вопрос.

– Слушаю, сэр.

– Я все хочу понять, почему вы тратите время на анютины глазки, вместо того чтобы наверстывать отставание в учебе?

Мэтт не знал, что ответить.

– Я просматривал отчетылейтенанта Турлова, так вот – мистер Йенсен и мистер Джермэн идут впереди вас. За последние недели ваше отставание увеличилось. Я понимаю, хобби заниматься приятно, но главная-то ваша задача – учиться.

– Так точно, сэр.

– На отчете о вашей учебе за последнее время я поставил «неудовлетворительно». В следующей четверти нужно ликвидировать отставание. Между прочим, вы уже придумали, каким будет следующий ход?

До Мэтта не сразу дошло, что капитан перешел на шахматы. Они с Янки боролись за первое место в корабельном чемпионате.

– Да, сэр. Я беру вашу пешку.

– Так я и думал.

Янки протянул руку за спину; Мэтт услышал, как он переставляет фигуры, выдергивая штифты из углублений на шахматной доске.

– Скоро увидите, что станет с вашим ферзем!

* * *

Астероиды, космическая пыль, камни, осколки скал, заполняющие пространство между Марсом и Юпитером, движутся с разной скоростью: от пятнадцати миль в секунду – это недалеко от Марса, и до восьмидесяти миль рядом с Юпитером. Орбиты этих космических отбросов имеют произвольные наклоны к плоскости эклиптики, в среднем – около девяти градусов. Из этого следует, что космический корабль, двигающийся по кольцевой орбите на «восток» – или в одном с ними направлении, – должен быть готов к возможности скользящего столкновения на относительных скоростях порядка двух миль в секунду, а возможны даже – впрочем, возможность эта невелика – и столкновения со скоростью вдвое большей.

Две мили в секунду – это всего лишь в два раза больше начальной скорости пули, выпущенной из хорошей спортивной винтовки. Всякой там мелочи – песка или мелких камней – «Aes Triplex» при таких скоростях не боялся. Задолго до входа в опасную зону космонавты надели скафандры, вышли в космическое пространство и закрепили массивные стальные щиты над корабельными иллюминаторами. Теперь кварцевые стекла иллюминаторов также были защищены от мелких осколков.

Незащищенными остались только линзы астрогационных приборов и радиолокационные антенны. Чтобы уберечься от более крупных камней, капитан Янки организовал круглосуточное наблюдение, гораздо более тщательное, чем во время обычного космического полета. Восемь радиолокационных антенн неустанно обшаривали пространство вокруг корабля – как впереди, так и сзади. Если столкновение становится неизбежным, пеленг должен быть постоянным – здесь ни к месту сложные вычисления. Для того чтобы избежать столкновения, необходимо изменить курс или скорость – неважно как. Это, пожалуй, единственный случай, когда теория пилотирования элементарна как дважды два.

Миллер, старший помощник, разделил всех кадетов и младших офицеров на вахты круглосуточного наблюдения за экранами радиолокаторов. Экраны дальнего радиолокационного предупреждения не только следят за пространством вокруг всего корабля, но и, строго говоря, не требуют постоянного наблюдения. Даже если человек и не заметит объекта с постоянным пеленгом, его «увидят» радары – если «зайчик» долго держится на одном месте экрана, прозвучит сигнал тревоги и вахтенный офицер быстро запустит двигатель.

К тому же не следует забывать, что пояс астероидов представляет собой достаточно свободное от космической пыли пространство; здесь даже с песчинкой вероятность столкновения ничтожна.

Поэтому перемены в жизни на борту «Aes Triplex» – если не считать более долгих вахт в дополнение к прочим обязанностям – заключались только в необходимости пристегиваться ремнями во время сна, вместо того чтобы свободно, расслабившись, плавать посредине каюты. Это делалось на случай внезапного ускорения, чтобы чего доброго не сломать себе шею.

На ПРК «Aes Triplex» имелось два джипа, до поры до времени отдыхавших в своих ангарах – углублениях в корпусе корабля. Это были самые обычные ракетные корабли с двигателями на химическом топливе, и небольшого радиуса действия, но на них стояли поисковые радары не слабее, чем на самом корабле. После прибытия в район поиска на каждый из джипов были назначены пилот и второй пилот, а также и вторая команда – каждый джип уходил в самостоятельный полет на неделю, после чего команда менялась и джип улетал снова.

Пилотами капитан Янки назначил лейтенантов Брюнна, Турлова и Новака, а также младшего лейтенанта Петерса. Кадеты были поставлены в паре с лейтенантами, а младший лейтенант Гомес попал в одну команду с младшим лейтенантом Петерсом. Мэтту достался лейтенант Турлов. Поварские заботы взял на себя доктор Пикеринг. Все остальные обязанности по кораблю легли на младшего лейтенанта Клири; понятно, что в одиночку было не осилить такую прорву работы, ведь нужно было по-прежнему вести поисковые и противометеоритные наблюдения. Поэтому две команды джипов, которые оставались на корабле, должны были помогать ему во время своего недельного отдыха.

Каждый понедельник корабль так размещал джипы в пространстве, чтобы вместе они могли осмотреть как можно больший его объем: области поисков при этом почти не пересекались. Корабль сам доставлял джипы на место, и они начинали поиск с полными баками на тот случай, если их не подберут, не дай Бог, и им придется самим добираться до внутренних планет.