Текст книги "Т. 08 Ракетный корабль «Галилей»"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 66 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

18. СЛИШКОМ МАЛО ВРЕМЕНИ

Каргрейвз скоро очнулся и громко ругался, когда Росс обрабатывал его разбитую голову антисептиком.

– Спокойнее, док.

– Я спокоен. Не обращай внимания.

За перевязкой Росс вкратце рассказал о последних событиях.

– Этот подонок считает, что ему удалось обвести нас вокруг пальца, – закончил Росс. – Он полагает, что без посторонней помощи нам не справиться с этим кораблем.

– Может быть, он прав, – признал Каргрейвз. – До сих пор у нас это не получалось. Ну, мы еще посмотрим. Бросьте его в трюм, и мы попытаемся еще раз. Морри, ты поступил правильно, не дав его застрелить.

– Я подумал, что вы не захотели бы убивать его, пока мы не вытянули из него все, что он знает.

Каргрейвз посмотрел на него со странной улыбкой.

– Полагаю, это была не единственная причина?

– Э-э… пустяки! – Морри смутился. – Понимаете, как только он бросил оружие, я уже не мог просто взять и выстрелить. Он очень хитрый – этот нацист.

Каргрейвз одобрительно кивнул.

– Ты прав. Это и есть одна из причин, по которой они считают нас мягкотелыми слюнтяями. Но мы приготовим ему сюрприз. – Доктор встал, повернулся к Хартвику и пошевелил его ногой. – Слушай, ты! Если я смогу, то возьму тебя на Землю, чтобы тебя там судили. Если же нет, мы будем судить тебя прямо здесь.

Фон Хартвик вздернул брови.

– За то, что я воевал против вас? Это будет истинно по-американски!

– Нет, не за войну. Войны никакой и не было. Третий рейх прекратил свое существование весной 1945 года, и сейчас между Германией и США заключен мир, независимо от того, сколько мелких бандитов избежали возмездия. Ты, супермен липовый, будешь осужден за убийство своего же сообщника, несчастного придурка, который лежит рядом с тобой, – Каргрейвз отвернулся. – Мальчики, несите его в трюм. Давай, Росс.

Три часа спустя Каргрейвз был вынужден сам себе признаться, что Хартвик был прав, утверждая, будто посторонние не смогут управлять кораблем. На подлокотниках пилотских кресел были укреплены непонятные рукоятки. Было ясно, что это рычаги управления, но, как бы их ни поворачивали и не нажимали, корабль оставался мертв. Двигательная установка располагалась за сплошной заваренной переборкой толщиной в несколько дюймов, если судить по раздававшемуся при простукивании ее звуку.

Каргрейвз сомневался, что сумеет разрезать ее даже автогеном. В любом случае это было нежелательно: попытка разгадать тайны корабля хирургическим путем могла бы привести к необратимой порче агрегатов. Самым разумным было предположить, что где-нибудь на корабле имеется инструкция. Они долго искали ее, открывая всевозможные дверцы, обшаривая самые укромные уголки и сдвигая с места все предметы, какие только могли. Инструкции на корабле не было.

При осмотре обнаружилось еще одно странное обстоятельство. На корабле отсутствовали съестные припасы. Последнее уже кое-что значило.

– Все, хватит, – объявил доктор, убедившись, что дальнейшие поиски ни к чему не приведут. – Давайте еще раз осмотрим их базу. В конце концов инструкцию мы найдем. Еду тем более. Морри, ты пойдешь со мной. Мы притащим оттуда ящики с провизией.

– А я? Возьмите меня! – воскликнул Арт. – Фотографии! Жилище селенитов!

Каргрейвз искренне позавидовал его юношеской беззаботности.

– Ну, хорошо, – согласился он. – Где же твой фотоаппарат?

Лицо Арта помрачнело.

– Остался в «конуре».

– Тогда, полагаю, с фотографиями придется подождать. Но ты все равно пойдешь с нами. Там столько электронного оборудования, что ты сможешь на нем хоть плясать, хоть прыгать. Может быть, связавшись с Землей, мы упростим нашу задачу.

– Почему бы нам не пойти всем вместе? – спросил Росс. – В конце концов, развалины открыл я; неужели я не имею право еще раз на них посмотреть.

– Прости, Росс, но тебе придется остаться и приглядывать за нашим приятелем. Он может знать о корабле гораздо больше, чем говорит. Будет очень неприятно, если мы вернемся и обнаружим, что корабль исчез. Следи за ним в оба. Скажи ему, что если он хотя бы дернется, ты разобьешь в кровь его морду. Кстати, при необходимости можешь так и поступить.

– Хорошо. Хотелось бы надеяться, что он дернется. Вы надолго?

– Если мы ничего не найдем, через два часа вернемся.

Сначала Каргрейвз обыскал офицерское помещение: инструкция скорее всего могла находиться именно там. Но ее там не оказалось; Каргрейвз обнаружил несколько книг и картин, свидетельствующих о своеобразных и малоприятных вкусах бывших обитателей базы. Затем он вернулся в спальню, которая по-прежнему представляла собой жуткое зрелище, но доктор был к этому готов. Арта он отправил в радиорубку, а Моррису поручил проверить остальные помещения. Он решил, что мальчикам ни к чему видеть эти раздувшиеся трупы. В спальне не было ничего интересного. Выйдя оттуда, доктор услышал в наушниках голос Арта:

– Дядя! Посмотрите, что я нашел!

– Что такое? – спросил он, и в наушниках тут же послышался голос Морри:

– Ты нашел инструкцию, Арт?

– Нет, но посмотрите!

Все трое собрались в центральном зале. «Это» было фотоаппаратом «Графлекс» со вспышкой.

– Возле радиорубки у них целая фотолаборатория, там я его и обнаружил. Что скажете, дядя? Как насчет снимков?

– Хорошо, хорошо. Морри, идите вместе: возможно, это ваш последний шанс увидеть развалины. Даю вам тридцать минут. Не заходите слишком далеко и не сверните шеи. Никакого безрассудства, и чтобы вернулись вовремя. Иначе я приду за вами с игрушечным пистолетом.

Он с завистью посмотрел на мальчиков, испытывая немалый соблазн отправиться вместе с ними. Эх, если бы на его плечах не лежала эта чертова ответственность… Но ничего не поделаешь – доктор заставил себя вернуться к наскучившим уже поискам. Сплошное невезение. Даже если здесь и была инструкция, то – пришлось признать доктору – отыскать ее вряд ли удастся. Тем не менее, когда мальчики вернулись, он еще продолжал поиски.

Он взглянул на часы.

– Сорок минут. Вы пунктуальнее, чем я ожидал. Я уже собирался идти за вами. Ну, нашли что-нибудь? Как снимки?

– Снимки? О, вы их еще увидите!

– Мне никогда не доводилось видеть ничего подобного, док! – возбужденно тараторил Морри. – Там целый город! Он уходит в самую глубину. Представляете? Залы со сводчатыми потолками в сотни футов шириной, коридоры, идущие во всех направлениях, комнаты, балконы… нет, я даже не знаю, с чего начать!

– Тогда и не начинай. Когда вернемся на корабль, сядь и запиши все на бумаге.

– Док! Это настоящая фантастика!

– Я думаю! Столько всего… просто в голове не укладывается. Арт, как там с радиорубкой? Можно оттуда связаться с Землей?

– Трудно сказать, дядя, но на первый взгляд аппаратура так себе.

– Ты в этом уверен? Наскольконам известно, они держали связь с Землей – во всяком случае, наш приятель говорил что-то подобное.

Арт покачал головой.

– Лучше сказать, что они принимали передачи с Земли. Я нашел приемник, но не смог его испытать: для этого нужно засунуть наушники в шлем. Но я так и не понял, как они могли посылать радиограммы на Землю.

– Почему? Им нужна была двусторонняя связь.

– Может быть, и нужна, но они на это бы не пошли. С их секретной земной базы можно было послать направленный пучок: это безопасно, поскольку никто, кроме них, его бы не принял. Но если бы они попытались выйти на связь отсюда, им не удалось бы направить луч точно куда нужно. На таком расстоянии пучок расширяется и покрывает довольно обширный район – это будет, как широковещательная передача.

– Ага, – сказал доктор. – Я начинаю понимать. Один-ноль в твою пользу, Арт. Мне следовало подумать об этом заранее. Какой бы код они ни придумали, сигнал, пришедший со стороны Луны, раскрыл бы их карты.

– И я так же думаю.

– Ты совершенно прав. Жаль, у меня оставалась последняя надежда – связаться с Землей. – Доктор пожал плечами. – Ну что ж, всему свое время. Морри, ты нашел провиант, который можно было бы взять с собой?

– Да, я все выложил.

Они отправились вслед за Морри на камбуз, где уже были сложены три груды консервных банок. Консервов было так много, что три человека едва-едва могли их унести. Пока они набирали охапки груза, Морри спросил:

– Сколько здесь было людей, док?

– Я насчитал сорок семь трупов – не считая того, которого застрелил Хартвик. А что?

– Мне пришла в голову забавная мысль. Исходя из кое-какого своего опыта, я прикинул их потребности в питании. Для такого количества людей тут не хватило бы пищи даже на две недели. И знаете, что я по этому поводу думаю?

– М-м-м… да, Морри, ты, похоже, заметил очень важную вещь. Неудивительно, что Хартвик держится так уверенно. Это не хорошая мина при плохой игре. Он действительно уверен, что его спасут.

– О чем вы, дядя? – спросил Арт.

– В любой момент сюда может прибыть транспортный корабль.

Арт присвистнул.

– Он надеется застать нас врасплох.

– Его надежды чуть было не оправдались. Но теперь мы готовы. – сказал Каргрейвз и добавил: – Пойдемте-ка.

– Куда?

– Я кое-что вспомнил.

Обыскивая офицерское помещение, доктор переворошил целую кучу инструкций, книг, записей и прочих бумаг. Он просмотрел их мельком, лишь убеждаясь, что они не содержат сведений о том, как управляется «Вотан». Среди бумаг имелся журнал дежурного офицера. Помимо всего прочего там были указаны координаты земной базы нацистов; Каргрейвз надеялся подробнее ознакомиться с журналом позднее. Теперь он понял, что сделать это нужно немедленно.

Записей в журнале было много. В нем с тевтонской аккуратностью описывался почти трехмесячный период жизни базы. Каргрейвз быстро пробегал взглядом страницы, Арт читал, заглядывая через его плечо. Морри с нетерпением ждал и наконец напомнил, что обещанные Россу два часа на исходе.

– Двигай вперед, – ответил с отсутствующим видом Каргрейвз. – Захвати провизию, и начинайте готовить обед. – Он вновь уткнулся в журнал.

Вскоре он обнаружил список нацистской команды. Фон Хартвик был старшим офицером. Это убедило Каргрейвза в том, что пленник лгал, утверждая, что не умеет управлять кораблем. Разумеется, его звание не служило доказательством этого, но во всяком случае говорило о многом. Впрочем, от Хартвика нельзя было ожидать ничего, кроме лжи. Наконец доктору стали попадаться первые следы того, что он искал. Корабли снабжения прибывали сюда каждый месяц. Если расписание выдерживалось достаточно строго – а запасы продовольствия свидетельствовали об этом весьма надежно, – то очередной транспорт должен прибыть в ближайшие шесть-семь дней.

Добравшись до конца записей, доктор обнаружил еще более важную вещь: у заговорщиков имелась по крайней мере еще одна такая же большая ракета. Ясно было, что «Вотан» не собирается отбывать на Землю за припасами: если расписание выполнялось, он взлетел бы с Луны только после посадки другого транспортника. После этого «Вотан» мог бы взлететь, а тот, другой корабль, стал бы под разгрузку. Таким образом, персонал лунной базы никогда не оставался без средств эвакуации – во всяком случае, Каргрейвз представлял себе ситуацию именно так.

Доктор установил, что у нацистов две ракеты: «Вотан» и «Тор». Второй корабль должен был прибыть на Луну через неделю, следовательно, он стартует с Земли дней через пять. Время перелета составляло сорок шесть часов с небольшим, если верить журналу. Если «Тор» стартует, будет поздно что-либо предпринимать, поздно передавать предупреждение. Наци, очевидно, уже знали, что секрет космических перелетов раскрыт; в журнале несколько раз упоминался «Галилей», причем последняя запись о нем гласила, что его местоположение на Луне уже определено. Они обязательно ударят в самое ближайшее время. Перед мысленным взором Каргрейвза появились длинные ряды атомных боеголовок, лежавших на стеллажах в соседней пещере. Он представил себе, как они обрушиваются на беззащитные земные города. Собирать мощный передатчик уже было некогда. Настало время чрезвычайных мер.

Он боялся лишь одного: что времени осталось слишком мало.

19. КТО КОГО

– Суп готов! – приветствовал Каргрейвза Морри, когда тот поспешно вошел в корабль.

Доктор начал снимать скафандр и тут же заговорил:

– Некогда. Сделай мне пару сэндвичей.

Морри выполнил его просьбу. Росс спросил:

– Из-за чего такая спешка?

– Мне срочно нужно переговорить с пленником, – доктор повернулся было, но потом остановился. – Нет, подождите. Давайте сюда, парни.

Он выстроил их стенкой, словно футбольную команду.

– Я хочу кое-что попробовать, – они пошептались, и доктор скомандовал: – А теперь сыграем. Я оставлю дверь открытой.

Он прошел в трюм и ткнул фон Хартвика носком ботинка.

– Подъем!

И отломил кусок сэндвича.

– Я не сплю, – пленник с трудом повернул голову, потому что его лодыжки были подтянуты к связанным за спиной рукам. – А, еда! – обрадованно сказал он. – А я уже начал спрашивать себя, вспомните ли вы о правилах обращения с пленными.

– Это не для вас, – сообщил ему доктор. – Оба сэндвича я взял для себя. Вам они не понадобятся.

Фон Харттвик заинтересованно и без всякого испуга посмотрел ему в лицо.

– Вы так полагаете?

– Еще бы, – ответил Каргрейвз, вытирая рот рукавом. – Я собирался доставить вас для суда на Землю, но теперь я вижу, что нам некогда будет с вами возиться. Я буду судить вас лично и немедленно.

Связанный Хартвик пожал плечами.

– Вы можете делать все, что вам заблагорассудится. Не сомневаюсь, что вы собираетесь убить меня, но только, пожалуйста, не разыгрывайте суд. Давайте назовем это линчеванием. Будьте честны хотя бы перед собой. Во-первых, я вел себя совершенно корректно. Верно, мне пришлосьубить одногоиз своихлюдей, но это была мера, необходимая во время военных действий…

– Это было убийство, – прервал его доктор.

– …при защите безопасности рейха, – не торопясь, продолжал немец, – и это событие совершенно вас не касается. Все произошло в моем корабле и не подпадает под юрисдикцию и идиотские законы вашей прогнившей демократии. Что же касается бомбардировки вашего корабля, то я уже объяснял…

– Заткнись! – рявкнул Каргрейвз. – Я предоставлю вам возможность высказаться позже. Итак, заседание суда открыто. Специально для вас повторяю: вся эта планета находится под юрисдикцией ООН. Мы официально вступили во владение ею и основали здесь постоянную базу. На основании чего…

– Поздновато, мой дорогой судья Линч. Новый рейх вступил во владение этой планетой три месяца назад.

– Я же сказал: молчать! Я обвиняю вас в оскорблении суда. Еще один звук – и мы сделаем так, что вы не сможете произнести ни слова. Я капитан корабля, зарегистрированного по всем законам ООН, и моей обязанностью является надзор за соблюдением этих законов. Ваши притязания необоснованны. Никакого Нового Рейха не существует, так что он не может ничем владеть. Вы и ваши сообщники не представляете никакой нации; вы обычные бандиты. Мы не обязаны и не будем принимать во внимание выдуманные вами фикции. Морри! Принеси еще сэндвич!

– Иду, капитан!

– Как капитан «Галилея», – продолжал Каргрейвз, – я представляю правительство своего государства. Поскольку я не имею возможности доставить вас для суда на Землю, я вершу суд лично. Вам предъявляются два обвинения: предумышленное убийство и пиратство.

– Пиратство? Мой дорогой друг…

– Да, пиратство. Вы напали на судно, зарегистрированное в ООН. По вашим собственным словам, вы участвовали в этом, неважно, отдавая приказы или нет. Все члены пиратской банды виновны в равной мере, а это – преступление, караемое смертной казнью. Равно как и предумышленное убийство. Спасибо за сэндвич, Морри… Откуда у тебя свежий хлеб?

– Он консервированный.

– Восхищаюсь нацистской предусмотрительностью… Я долго сомневался, квалифицировать ли убийство как предумышленное или непредумышленное. Но вы вырвали у меня оружие прежде, чем вы смогли застрелить вашего человека. А значит, вы совершили намеренный поступок. Итак, вы обвиняетесь в пиратстве и предумышленном убийстве. Признаете свою вину?

Поколебавшись, фон Хартвик ответил:

– Так как я не признаю себя подпадающим под юрисдикцию вашего так называемого суда, то и не собираюсь оправдываться. Даже если я соглашусь, что нахожусь на территории ООН, а я не собираюсь этого делать, то все равно вы не обладаете судебными полномочиями.

– Капитан корабля в чрезвычайных обстоятельствах имеет весьма широкие полномочия. Можете сами это проверить. Свяжитесь с того света с каким-нибудь медиумом и проверьте.

Фон Хартвик вздернул брови.

– Из этого замечания, которое вы, видимо, считаете очень смешным, я вижу, что приговор мне вынесен еще до начала разбирательства.

Каргрейвз продолжал задумчиво жевать.

– В некотором смысле, да, – признал он. – Я с удовольствием представил бы вам присяжных, но они нам не потребуются. Видите ли, нам не требуется доказывать что-либо, поскольку факты налицо. Мы все присутствовали при этом. Единственный вопрос состоит в следующем: что вам за это полагается по закону? Только по этому вопросу вы имеете право высказаться – если, конечно, хотите.

– Чего ради? Ваши ублюдочные нации много треплются о справедливости и равенстве перед законом, но их у вас нет и в помине. Вы стоите передо мной, и руки ваши обагрены кровью моих товарищей, которых вы хладнокровно убили, не дав им ни малейшего шанса, – и вы при этом еще обвиняете меня в убийстве и пиратстве!

– Мы это уже обсуждали, – ответил Каргрейвз. – По законам свободных людей между неспровоцированным нападением и ответным действием для самозащиты имеется огромная разница. Если в темной аллее на вас нападет грабитель, вам не требуется решение суда, чтобы прибегнуть к самозащите. Давайте дальше. Выкладывайте свои дутые оправдания.

Немец молчал.

– Ну, давайте! – настаивал Каргрейвз. – У вас есть возможность оправдаться, сославшись на невменяемость, и возможно вы даже сумеете меня в этом убедить. Я всегда считал, что люди с замашками сверхчеловеков – сумасшедшие. Вы можете убедить меня в том, что вы сумасшедший даже в правовом аспекте.

В первый раз за все время уверенность пленника в собственном превосходстве слегка поколебалась. Он побагровел и был готов взорваться. Но взял себя в руки и произнес:

– Давайте прекратим этот фарс. Делайте, что хотите, и кончайте свою игру.

– Заверяю вас: я не шучу. Что вы можете сказать в свое оправдание?

– Я не стану говорить!

– Я признаю вас виновным в обоих преступлениях. Хотите ли вы сказать что-нибудь перед вынесением приговора?

Обвиняемый не потрудился ответить.

– Отлично. Приговариваю вас к смерти.

Арт с шумом вдохнул воздух и с расширенными от ужаса глазами попятился из дверного проема, в котором они стояли все трое – он, Морри и Росс. Его вдох выстрелом прозвучал в немой тишине.

– Хотите ли вы что-нибудь сказать, прежде чем мы приступим к исполнению приговора?

Фон Хартвик отвернулся.

– Я ни в чем не раскаиваюсь. По крайней мере, я умру быстрой и безболезненной смертью. Вам же, четырем свиньям, приходится рассчитывать только на долгую мучительную смерть.

– О, – сказал Каргрейвз, – я давно хотел кое-что вам разъяснить. Мы не погибнем.

– Вы так полагаете? – В голосе Хартвика слышалось нескрываемое торжество.

– Я в этом уверен. Видите ли, через шесть-семь дней прибывает «Тор»…

– Что? Откуда вы знаете?

Пленника словно обухом по голове ударили. Потом он прошептал:

– Это неважно… вас всего четверо… но теперь я понимаю, почему вы так спешите убить меня. Вы боитесь, что я от вас ускользну.

– Вовсе нет, – возразил Каргрейвз. – Вы не понимаете. Если бы в этом был какой-то смысл, я доставил бы вас на Землю, где вы предстали бы перед более высоким судом. Я это сделал бы не ради вас – вы виновны с головы до ног, – а ради себя самого. Но, как бы то ни было, я счел это невозможным. До прибытия «Тора» мы будем очень заняты, а я смогу быть уверенным, что вы не убежите, только если кто-то из нас будет постоянно охранять вас. Этого я себе позволить не могу; но я также не намерен дать вам ни малейшего шанса избежать наказания. Тут нет даже помещения, в котором вас можно запереть. Я собирался слить топливо из баков вашей маленькой ракеты и посадить вас туда без скафандра. Таким образом вы были бы надежно изолированы, пока мы работаем. Но теперь, поскольку мы ожидаем прибытия «Тора», нам потребуется и маленькая ракета.

Фон Хартвик мрачно ухмыльнулся.

– Думаете, вам удастся удрать? Черта с два, на этом корабле вам не добраться до Земли. Неужели это до сих пор непонятно?

– Это вы ничего не поняли. Успокойтесь и дайте мне объяснить. Мы собираемся загрузить «джип» бомбами – такими же, какими вы уничтожили «Галилей», – и взорвать склад с вашими атомными ракетами. Очень жаль: ведь это помещение было построено местными жителями. Затем мы взорвем «Вотан».

– «Вотан»? Зачем? – Фон Хартвик внезапно оживился.

– Чтобы быть уверенными, что он больше не сможет вернуться на Землю. Мы им управлять не умеем; я хочу сделать так, чтобы им не воспользовался кто-либо другой. Затем взорвем «Тор».

– «Тор»? Вы не можете взорвать «Тор»!

– Почему же? Конечно, можем – точно так же, как вы взорвали «Галилей». Но, даже если кто-то из экипажа уцелеет, у них не останется ни малейшего шанса захватить «Вотан» – он будет взорван первым. И это – одна из причин того, что вы должны умереть как можно скорее. Уничтожив «Вотан», мы укроемся на нашей базе – о ее существовании вы даже не догадывались, верно? – но там, к сожалению, только одна комната. Для пленного там места нет. Как уже было сказано, я намеревался держать вас в «джипе», но он потребуется для того, чтобы взорвать «Тор». Это все меняет. В ожидании прибытия «Тора» там постоянно будет находиться наш пилот. Для вас места не остается. Так что извините, – закончил, улыбаясь, Каргрейвз. – Мы все верно рассчитали? – добавил он.

Фон Хартвик начал проявлять признаки волнения.

– Может быть, у вас и получится…

– Обязательно получится!

– Даже если и так, вы все равно погибнете. Мне суждена быстрая смерть, вам – долгая и мучительная. Взорвав «Тор», вы теряете последний шанс. Подумайте об этом, – продолжал нацист. – Смерть от голода, удушья, холода. Давайте заключим пакт. Отпустите меня под честное слово. Тогда, когда прилетит «Тор», я замолвлю за вас словечко…

Каргрейвз прервал его взмахом руки.

– Слово нациста! Чего оно стоит?! Да вы не заступитесь и за своюбабушку! Ваша тупая башка не в силах сообразить, что у нас на руках все козыри. Покончив с вами, мы возьмемся за ваших приятелей; затем мы спокойно устроимся в теплой базе с большими запасами воздуха и пищи и будем сидеть до тех пор, пока не подоспеет помощь. Мы даже не будем одиноки: когда вы запеленговали нас, мы как раз испытывали передатчик для связи с Землей. Мы…

– Врете! – закричал Хартвик. – Никто вам на помощь не придет. Нам известно, что ваш корабль был единственным; у нас была полная информация!

– Был единственным, – сладко улыбнулся Каргрейвз. – Но в соответствии с устаревшими дурацкими законами прогнившей демократии, которую вам не понять, все чертежи, расчеты и записи, касающиеся постройки корабля, были переданы ученым для тщательного изучения в ту самую минуту, когда мы стартовали. Уже очень скоро мы сможем выбирать, какой корабль нам больше нравится. Кстати, мне очень жаль разочаровывать вас еще кое в чем. Ваша смерть не будет легкой и приятной, как вы надеялись до сих пор.

– Что вы имеете в виду?

– Я не собираюсь еще раз забрызгивать корабль кровью, расстреливая вас. Я…

– Подождите. Умирающий имеет право на последнее желание. Оставьте меня здесь. Я хочу умереть на борту своего корабля.

Каргрейвз откровенно рассмеялся ему в лицо.

– Как это прекрасно, как трогательно! И позволить вам улететь на нем! Черта с два!

– Я не пилот, поверьте мне!

– О, я верю! Я не позволил бы себе усомниться в искренности умирающего человека, но рисковать не хочу. Росс!

– Да, сэр!

– Возьми его и выбрось за борт!

– С удовольствием!

– Вот и все.

До сих пор доктор сидел на корточках, теперь он поднялся на ноги, отряхивая с ладоней крошки.

– Я даже не сниму с вас веревки, чтобы вы умирали в удобной позе. А то вы слишком уж здорово умеете хвататься за пистолеты. Придется вам откинуть копыта таким, как есть. Надеюсь, агония не затянется, – деловито продолжал он. – Мне кажется, вы будете чувствовать себя, как утопающий. Семь-восемь минут – и конец, если только разрыв сердца и легких не прикончит вас еще раньше.

– Свинья!

– Для вас – капитан Свинья.

Росс тщательно застегнул скафандр.

– Так я приступаю?

– Давай. Хотя, впрочем, я передумал. Сделаю это сам. Меня еще, пожалуй, упрекнут в том, что я позволил молодому человеку дотронуться до этого дерьма. Морри! Принеси мой скафандр!

Когда ему помогали надевать снаряжение, доктор весело насвистывал. Продолжая насвистывать, он, словно кучу тряпья, схватил пленного за веревку, стягивавшую его локти и запястья, и быстрым шагом двинулся к шлюзу. Сначала он забросил в шлюз свою ношу, затем вошел туда сам и помахал ребятам рукой.

– Я скоро вернусь! – И открыл внутренний люк.

Когда воздух начал со свистом вырываться наружу, фон Хартвик стал задыхаться. Каргрейвз улыбнулся.

– Сквозняк беспокоит?

Чтобы его было слышно сквозь шлем, доктору приходилось кричать. Губы фон Хартвика двигались.

– Вы что-то сказали?

Нацист открыл рот, задохнулся и закашлялся. На его губах пузырилась пена, стекая на подбородок.

– Говорите громче! – крикнул Каргрейвз. – Я вас не слышу!

Воздух со свистом вылетал наружу.

– Я пилот!

– Что-что?

– Я пилот. Могу научить вас…

Каргрейвз потянулся к воздушному клапану и перекрыл его.

– Сквозь этот шум ничего не слышно. Что вы сказали?

– Я – пилот! – выдохнул фон Хартвик.

– Да? И что из того?

– Воздух. Дайте мне воздуха.

– Здесь его еще много. Я слышу, что вы говорите. Должно быть, в шлюзе осталось еще четыре-пять фунтов воздуха.

– Дайте мне воздуха! Я расскажу вам, как работает корабль.

– Сначала расскажите, а уж потом… – Доктор вновь потянулся к клапану.

– Подождите! Там есть маленькая кнопка – позади панели… – немец запнулся, тяжело дыша. – Панели управления… Справа.

Предохранительный выключатель. Вы его не могли заметить, он похож на деталь крепления. Нажмите кнопку…

Он вновь умолк, задыхаясь.

– Я думаю, вам лучше показать самому, – строгим голосом произнес доктор. – Если только вы опять не солгали, у меня появится возможность доставить вас для суда на Землю. Хотя вы этого и не заслуживаете.

Он протянул руку и повернул впускной клапан. В шлюз начал поступать воздух.

Десять минут спустя Каргрейвз уселся в левое пилотское кресло и пристегнулся ремнем. Место справа занял фон Хартвик. В левой руке Каргрейвз держал пистолет, ствол которого положил на сгиб правого локтя, чтобы постоянно держать нациста под прицелом.

– Морри! Вы готовы?

– Готовы, капитан! – донесся голос, едва слышный из-за рева запускаемого двигателя.

Мальчикам пришлось занять противоперегрузочные кресла в пассажирском салоне. Они согласились с неохотой, особенно Морри, но тут уж ничего нельзя было поделать. В рубке управления во время ускорения могли находиться только двое.

– Все в порядке. Стартуем! – Каргрейвз вновь повернулся к пленному. – Запускайте эту свою штуку, Свинья! О, простите, полковник Свинья!

Фон Хартвик угрюмо покосился на него.

– Я не верю, что вы на самом деле собирались меня удушить.

Доктор ухмыльнулся и потер рукой подлокотник кресла.

– Хотите назад, в шлюз?

Пленный отвернулся и уставился прямо перед собой.

–  Achtung! – прокричал он. – Приготовиться к ускорению! Готов! – И, не дожидаясь ответа, рванул корабль вверх.

При таком легком грузе энергии у корабля было с избытком. Каргрейвз велел удерживать ускорение в два gв течение пяти минут, а затем переходить в свободный полет. К этому моменту, ускоряясь на 64 фута в секунду за каждую секунду этих пяти минут и даже учитывая потерю одной шестой части gиз-за притяжения Луны, они достигли бы скорости примерно двенадцать тысяч миль в час. Если бы не пришлось тормозить при посадке, он пролетели бы мимо Земли уже через двадцать часов. Доктор хотел уложиться в сутки.

Когда они перешли в свободный полет, мальчики поднялись в рубку, и Каргрейвз потребовал от пленного точных и полных инструкций по управлению кораблем. Удовлетворившись, он сказал:

– Прекрасно. Росс и Арт, отведите его на корму, привяжите к креслу и пристегнитесь сами. Мы с Морри немножко поупражняемся.

Хартвик было заспорил, но доктор велел ему заткнуться.

– Молчите! Вы не получили помилования, мылишь использовали кое-что из ваших знаний. Вы – преступник, которого мы везем на Землю для суда.

Несколько часов они осваивали корабль, сделав лишь перерыв на обед. Влияние их упражнений на скорость и курс было нулевым: сверяясь с приборами, каждое включение тяги с какой-либо стороны они компенсировали таким же усилием с противоположной. Потом они решили вздремнуть. Им нужен был отдых: они непрерывно бодрствовали уже больше земных суток. Проснувшись, Каргрейвз позвал Арта.

– Нельзя ли связаться с Землей при помощи здешней аппаратуры?

– Я попробую. С кем вы желаете говорить и что хотите сказать?

Каргрейвз задумался. Впереди сиял серп Земли. Нацистская база находилась вне зоны прямой видимости.

– Попробуй вызвать Мельбурн, Австралию, – решил он. – И скажи им вот что…

Арт кивнул. Несколькими минутами позже, освоившись с незнакомым оборудованием, он уже непрерывно повторял:

– Космический корабль «Город Детройт» вызывает подразделение миротворческих сил ООН в Мельбурне… Космический корабль «Город Детройт» вызывает подразделение миротворческих сил ООН в Мельбурне…

Он повторял это минут двадцать, пока ему не ответил еле слышный голос:

– Пост Мельбурн, пост Мельбурн, вызываем космический корабль «Город Детройт». Прием.

Арт сдвинул наушники и беспомощно произнес:

– Может быть, вы сами с ними поговорите, дядя Дон?

– Давай-давай. Передай им то, что я тебе сказал. Это твое шоу.

Арт вновь вышел на связь с Землей.

Морри осторожно снизился и вывел корабль на круговую орбиту вблизи земной атмосферы. Их скорость по-прежнему составляла около пяти миль в секунду, корабль совершал оборот вокруг планеты за девяносто минут. Затем мальчик плавно снизил скорость и направил корабль вниз. Коротенькие крылья «Детройта», бывшего «Вотана», врезались в разреженную стратосферу с тонким, леденящим душу визгом.

Они вновь выходили в открытое пространство и входили в атмосферу, с каждым разом все глубже и медленнее. Во время второго торможения они поймали радиопередачу о налете патруля ООН на нацистскую базу и захвате «Тора». На следующем витке два информационных агенства, все повышая и повышая предлагаемую цену, соревновались за эксклюзивные права на трансляцию передачи из космоса. На третьем витке уже торговались за право телевизионной съемки на месте приземления. На четвертом витке они получили официальный приказ садиться на ракетодром в округе Колумбия.