Текст книги "Искатель. 1993. Выпуск №3"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

Соавторы: Брайан Гарфилд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Что ты сказала? – неожиданно оживился Рэнделл.

– А что я сказала?

– Ты только что напомнила мне о том, что я совершенно упустил из виду. О враче Хоуга. Им-то мы еще не занимались.

– Но ты же сам им занимался. Разве не помнишь? Ты сказал, что никакого врача не было и в помине.

– Я имею в виду не доктора Реннола, а доктора Потбери. Ну того, к которому он ходил на прием по поводу грязи под ногтями.

– Ты полагаешь, это реальный факт? Честно говоря, я думала, будто все это лишь часть той лжи, которую он нам здесь выдал.

– Мне тоже так кажется, но все-таки не мешает проверить.

– Могу поспорить, что такого врача вообще не существует.

– Вероятно ты и права, но тем не менее нам необходимо в этом убедиться. Дай-ка телефонную книгу. – Он быстро перелистал страницы, разыскивая фамилию профессора. – Потбери… Потбери… Да их тут целая колонка, хотя и ни одного доктора медицины. Давай-ка глянем в разные медицинские учреждения – иногда врачи не дают свои домашние адреса.

Синти подала ему другой том.

– Клубы физической культуры – «терапевты и хирурги». Ну и много же их тут! Врачей больше, чем клиник. Похоже, половина города большую часть своей жизни исправно болеет. Вот: Потбери, Ф. П., Д. М. [4]4
  Ф. П., Д. М. – физическая подготовка, доктор медицины.


[Закрыть]

– Вполне вероятно, что это он, – предположила Синти.

– Так чего же мы ждем? Поехали к нему.

– Тедди!

– А почему бы и нет? Потбери ведь не Хоуг.

– Вот именно.

– А? Что ты хочешь этим сказать? Ты полагаешь, Потбери тоже может быть замешан в этом грязном деле?

– Не знаю. Просто мне очень хочется забыть о нашем любезном друге мистере Хоуге.

– Но это все так просто, малышка. Я смотаюсь туда на машине, задам этому достойному доктору несколько вопросиков и буду здесь как раз к ленчу.

– Машину отдали в ремонт, и ты это знаешь.

– Ну хорошо, я сяду в электричку. Так даже быстрее.

– Ну уж если ты так настаиваешь, тогда поедем вместе.

– Возможно, ты и права. Мы же не знаем, где сейчас Хоуг. И если ты предпочитаешь…

– Предпочитаю. Стоило мне отойти от тебя на три минуты, и из этого черт зпает что вышло.

– Господи, малышка, конечно же, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось!

– Не со мной, а с нами, – уточнила она. – Если с нами и должно что-то случиться, то пускай с обоими сразу.

– Ты права, – серьезно ответил он. – Теперь мы всегда будем вместе. Если хочешь, могу надеть нам на руки наручники.

– Не стоит. Я от тебя все равно не отстану.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Офис Потбери был расположен к югу от университета. Маршрут электрички пролегал мимо однотипных многоквартирных домов. Мелькали надписи, которых обычно не замечаешь, но сегодня Синти видела их сквозь призму своего мрачного настроения.

Четырех– и пятиэтажные дома без лифтов стояли задней стороной к дороге. Деревянные пристройки во дворах напоминали мышеловку и крысиные поры. И повсюду развешано белье – прямо над мусорными ящиками и урнами, словно целые мили неряшливого убожества, прячущегося за парадными фасадами.

И в довершение ко всему жирная пленка копоти на подоконнике прямо перед ней.

А Синти думала об отпуске, чистом воздухе и ясном солнце. Зачем оставаться в Чикаго? И чем вообще можно оправдать существование подобного города? Один-единственный приличный бульвар, прелестный пригород на севере, непомерно высокие цены, два университета и озеро. А главное – бесконечные мили глухих грязных улиц. Не город, а сплошной скотный двор.

Длинный ряд многоквартирных домов закончился – поезд повернул на восток. Через несколько минут они уже выходили на станции Каменистый остров. Синти была рада освободиться от этой слишком откровенной изнанки повседневного быта, хотя ей всего лишь удалось сменить ее на шум и не только процветающие лавчонки 63-й улицы.

Офис Потбери выходил окнами на улицу. Из него открывался великолепный вид на железнодорожные пути. Подобный пейзаж обеспечивал психиатра широкого профиля вполне приличной практикой, но без перспектив разбогатеть или прославиться. Маленькая душная приемная оказалась переполнена, но очередь двигалась быстро, и им не пришлось долго ждать.

Они вошли в кабинет.

– Кто из вас пациент? – не совсем вежливым тоном поинтересовался Потбери.

Рассказав байку о недомогании Синти, они собрались было перевести разговор на Хоуга, однако Потбери сразу же нарушил запланированную схему, заявив:

– Пациент остается здесь, а вы можете подождать за дверью. Я не намерен проводить тут конференцию.

– Моя жена… – начал было Рэнделл. Синти сжала ему руку. – Моя жена и я, – продолжил он без запинки, – хотим задать вам два вопроса, доктор.

– Ну? Я вас слушаю.

– У вас есть пациент по фамилии Хоуг.

Потбери вдруг почему-то вскочил со стула, подошел к двери приемной и убедился, что она плотно закрыта. Только тогда он повернулся к пим лицом, закрыв спиной единственный вы.од.

– Так что там по поводу Хоуга? – зловеще произнес он.

Рэнделл предъявил свое удостоверение.

– И что у вас общего с… человеком, о котором вы упомянули?

– Мы проводим расследование. Как профессионалы, вы могли бы оценить мою откровенность…

– Вы работаете на него?

– И да и нет. Некоторым образом мы пытаемся прояснить кое-какие касающиеся его факты, но он знает об этом. Мы не собираемся действовать у него за спиной. Если хотите, можете позвонить ему и узнать все лично. – Рэнделл понимал необходимость подобного предложения, но в то же время надеялся, что Потбери не станет звонить Хоугу.

Так и случилось, но это ничего не изменило.

– Разговаривать с ним? Нет уж, увольте! Что вы хотите о нем знать?

– Несколько дней назад, – осторожно начал Рэнделл, – Хоуг приносил вам на анализ некое вещество. Я хотел бы выяснить, что это было такое.

– Хм! Минуту назад вы напомнили мне о том, что мы оба профессионалы. Весьма удивлен услышать от вас подобную просьбу.

– Доктор, я прекрасно понимаю, что сведения врача о пациенте сугубо конфиденциальны. Но в данном случае…

– Вам незачем это знать!

– Я достаточно насмотрелся на изнанку жизни, доктор, и не думаю, что меня можно чем-то шокировать. Или вас смущает присутствие миссис Рэнделл?

Потбери окинул их насмешливым взглядом.

– Вы похожи на приличных людей, и, коль уж занимаетесь этим делом, вряд ли вас можно чем-то шокировать. Но позвольте все все-таки дать вам совет. Держитесь от него подальше! Не имейте с ним ничего общего. И не спрашивайте у меня, что у него было под ногтями.

Синти подавила в себе желание вмешаться. Она внимательно следила за ходом разговора. Тедди не упоминал о ногтях.

– Почему, доктор? – не унимался Рэнделл.

– Вы довольно тупой молодой человек, сэр. – Потбери начал терять терпение. – Позвольте мне сказать следующее: если вы ничего толком не знаете об этой личности, то и не имеете ни малейшего представления о том ужасе, который царит в этом мире. Вам повезло. Лучше всего никогда не знать об этом, поверьте мне..

Рэнделл понимал, что у него ничего не получается.

– Предположим, вы правы, доктор, – не сдавался он. – Но если он представляет собой образчик настоящего порока, то почему вы не заявили в полицию?

– Откуда вам знать, сделал я это или нет? Но я. тем не менее отвечу: нет. Я не передал его полиции по одной-единственной причине, что из этого не вышло бы ничего хорошего. У властей нет ни ума, ни воображения осознать во всей полноте то зло, которое он в себе несет. Ни один закон нельзя к нему применить. Во всяком случае, в настоящее время.

– Что вы имеете в виду под вашим «в настоящее время»?

– Ничего. Не обращайте внимания. Тема закрыта. Вы что-то сказали о вашей жене, когда вошли. Она хотела проконсультироваться у меня?

– Да нет, ничего, – торопливо произнесла Синти. – Это не имеет значения.

– Понимаю. Это всего лишь предлог, верно? – Врач улыбнулся. – Так что же все-таки случилось?

– Ничего. Просто сегодня утром я упала в обморок. Но теперь со мной все в порядке.

– Хм. Вы не беременны, верно? Вижу это по глазам. Выглядите вы хорошо, может, только немного слабоваты. Свежий воздух и солнце вам бы не помешали. – Он подошел к белому шкафчику у дальней стены, открыл его, достал бутылочку и приблизился к Синти с мензуркой, полной янтарно-коричневой жидкости.

– Вот. Выпейте.

– А что это?

– Тонизирующее. Уж оно-то точно взбодрит, как поется в песенке: «Хватило проповеднику на танец».

Синти колебалась, бросая настороженные взгляды на мужа. Потбери заметил это.

– Не хотите пить одна? – Он подошел к шкафчику, а затем вернулся с двумя полными мензурками, одну из которых протянул Рэнделлу.

– За то, чтобы все нынешние неприятности забылись, как дурной сон! – торжественно произнес он. – Выпьем! – Врач залпом осушил свою мензурку.

Рэнделл тоже выпил, и Сннти составила ему компанию. Неплохое зелье, подумала опа. Слегка горчит, но… И все-таки это виски, заключила она, и оно перебило вкус. Навряд ли бутылочка такого тонизирующего может помочь в данной ситуации, но от этой микстуры все-таки чуточку лучше.

Потбери проводил их за дверь.

– Если у вас еще будет обморок, миссис Рэнделл, приходите ко мне на прием, и мы вас тщательно обследуем. И все-таки не стоит тратить силы на то, что вы не в состоянии изменить.

На обратном пути они сели в последний вагон электрички, выбрав уединенное местечко, чтобы свободно поговорить.

– Ну и что ты думаешь обо всем этом? – поинтересовался Рэнделл, едва они успели сесть.

Синти нахмурилась.

– Не знаю. Ясно одно: он недолюбливает мистера Хоуга, но вот почему? Он по этому поводу ничего не сказал.

– Верно.

А ты-то сам что думаешь об этом, Тедди?

– Во-первых, Потбери знает Хоуга. Во-вторых, он очень обеспокоен тем, что нам ничего не известно о нашем клиенте. И в-третьих, он ненавидит Хоуга и боится его!

– Боится? С чего ты взял?

Рэнделл самодовольно улыбнулся.

– Ну же, поработай серым веществом, моя милая. Похоже, я догадываюсь, что задумал наш дружок Потбери. Если он полагает, что способен меня запугать и заставить бросить это расследование, то глубоко ошибается.

Она приняла мудрое решение не спорить с ним сейчас – как-никак они были женаты довольно долго.

Синти попросила, чтобы они поехали домой, а не в офис.

– Я сейчас не в состоянии работать, Тедди. Если он хочет по-забавляться с моей машинкой, я не возражаю.

– Все еще кружится голова после той микстуры? – обеспокоенно поинтересовался он.

– Похоже, что да.

Синти продремала большую часть второй половины дня. Никакого улучшения от этого тонизирующего напитка она не почувствовала – только головокружение да слабый привкус во рту.

Рэнделл решил дать ей поспать. Он установил разделочную доску и попытался отработать бросок снизу, но, сообразив, что может разбудить жену, решил отказаться от этого занятия. Он осторожно заглянул в спальню – Синти мирно спала. И тогда Рэнделлу пришло в голову, что, когда она проснется, ей обязательно захочется пивка. Это было хорошим предлогом, поскольку он и сам не против выпить баночку. Правда, слегка побаливала голова, но в целом с того момента, как Рэнделл вышел из кабинета врача, он чувствовал себя довольно бодро.

Пивная находилась в кулинарии, рядом с домом. Рэнделл позволил себе пропустить кружку пива, а потом вдруг вздумал объяснить хозяину, почему объединительная реформа никогда бы не оправдала себя в условиях города.

И только выйдя из пивной, он вдруг вспомнил о цели своей прогулки. Когда Рэнделл вернулся домой, с пивом и продуктами, Синти уже встала и привычно хлопотала на кухне.

– Привет, детка!

– Тедди!

Он чмокнул ее в щеку и положил на стол пакеты.

– Ты, наверное, испугалась, когда проснулась и увидела, что меня нет?

– Да нет, что ты. Но все-таки стоит оставлять записки. Что у тебя там?

– Безе и вырезка. Устраивает?

– Ты просто молодец – у нас в доме ни кусочка мяса.

Она зашуршала пакетами.

– Кто-нибудь звонил?

– Ага. Правда, ничего интересного. Доставили зеркало.

– Зеркало?

– Слушай, не разыгрывай из себя святую невинность. Это очень милый сюрприз, Тедди. Пойди посмотри, как оно украсило спальню.

– Честно говоря, я слышу о зеркале впервые.

Она была в недоумении.

– Я решила, что ты захотел сделать мне сюрприз. Доставка оплачена.

– А кому оно было адресовано: тебе или мне?

– Знаешь, я просто не обратила внимания. Они меня разбудили, я подписала какие-то бумаги, а потом они распаковали его, повесили и ушли.

Это было превосходное зеркало без рамы и довольно большое. Рэнделл решил, что оно неплохо подходит к их туалетному столику.

– Дорогая моя, если ты на самом деле хочешь такое зеркало, я тебе куплю. Но это не наше. Полагаю, нам надо позвонить… куда следует и попросить, чтобы его забрали. Где квитанция?

– Думаю, они ее прихватили с собой… к тому же уже седьмой час.

Рэнделл снисходительно усмехнулся.

– А ведь оно тебе нравится, верно? Хорошо, будем считать, что на сегодняшнюю ночь оно твое, а завтра я подыщу тебе другое.

Это было на самом деле красивое зеркало. Серебряный слой отличался невероятной гладкостью, и стекло было воздушно-прозрачным. Синти казалось, будто она могла протянуть сквозь него руку.

Он уснул, едва коснувшись подушки, а Синти еще долго лежала, опершись на локоть, и смотрела на мужа. Милый Тедди! Он был замечательным парнем, для нее, конечно. Завтра она скажет ему, что никакого зеркала ей не нужно. Единственное, что она хочет, так это быть рядом с ним, и чтобы ничто их не разлучало. А вещи… вещи никакого значения для нее больше не имеют.

Она бросила взгляд на зеркало. Оно было воистину прекрасным и прозрачным, словно открытое окно. И Синти снова показалось, что она могла бы легко пролезть сквозь пего. Как Алиса в страну Зазеркалья.

Рэнделл проснулся от того, что кто-то звал его по имени.

– Вставайте, Рэнделл! Вы опаздываете!

Он сразу понял, что это не Синти. Он протер глаза.

– Кто должен вставать?

– Вы, – повторил Фиппс, высовываясь из зеркала без рамы. – Шевелитесь! Не заставляйте нас ждать!

Рэнделл инстинктивно бросил взгляд на соседнюю подушку. Синти не было. Не было! Сон как рукой сняло. Рэнделл соскочил с постели и принялся обыскивать дом. В ванной нет…

– Син!

В гостиной пот, в кухне и столовой тоже.

– Син! Синти, ты где?! – Он как одержимый обшаривал каждый шкаф. – Син!

Он вернулся в спальню и растерянно остановился, не зная, где еще ее искать. Tpaгически-нелепая босая фигура в мятой пижаме и с взъерошенными волосами.

Фипис оперся одной рукой о нижний край зеркала и очутился в компате.

– Надо было установить зеркало в полный рост, – заметил он, поправляя пиджак и галстук. – И вообще в каждой комнате должно быть зеркало в полный рост. Надо поставить этот вопрос перед начальством Я прослежу за этим.

Рэнделл посмотрел на гостя так, словно впервые увидел его.

– Где опа? – потребовал он. – Что вы с ней сделали? – И он с угрожающим видом шагнул к Фиппсу.

– Не ваше дело, – зло огрызнулся тот и кивнул в сторону зеркала: – Залазьте туда!

– Где опа?! – закричал Рэнделл и попытался вцепиться Фиппсу в горло.

Он так и не смог припомнить точно, что же произошло потом. Фиппс просто поднял руку, и Рэнделл почувствовал, как его с невероятной силой придавило к краю кровати. Он попытался противостоять этой силе, но безуспешно. Это напоминало ночной кошмар.

– Мистер Крус! – позвал Фиппс. – Мистер Рифшпайдел, мне нужна ваша помощь!

Два смутно знакомых лица появились в зеркале.

– Будьте любезны, мистер Крус, пройдите на эту сторону, – распорядился Фиппс.

Тот быстро повиновался.

– Превосходно, мы перетащим его вперед ногами.

Рэнделл пытался сопротивляться, но мускулы превратились в настоящий кисель. Нервные подергивания – вот все, что ему удалось выжать из них. Он даже попытался укусить запястье, оказавшееся рядом с его носом, но получил несколько оплеух.

– Потом еще добавлю, – зловеще пообещал Фиппс.

Они протащили его сквозь зеркало и кинули на стол. Это был тот самый стол. Он стоял все в той же комнате, в которой ему уже довелось побывать. Комната заседаний «Детеридж и компания». Все те же невозмутимые, ничего не выражающие лица вокруг стола, тот же оживленный толстяк с поросячьими глазками. Обнаружилось только одно несущественное отличие: на длинной стене висело большое зеркало, которое отражало не комнату, а их с Синти спальню.

Но этот феномен Рэнделла не интересовал. Он попытался сесть и сразу же почувствовал, что не может это сделать. Удалось лишь слегка приподнять голову.

– Куда вы дели мою жену? – спросил он у громилы-председателя.

Стоулз сочувственно улыбнулся одними губами.

– А, мистер Рэнделл! Приятно, что вы снова решили посетить нас. А вы шустры, не так ли? Чрезвычайно шустры.

– Черт бы вас побрал. Скажите мне, что вы с ней сделали?!

– Глупый, слабый человек, – размышлял вслух Стоулз. – Надо же, я и мои родные братья не сумели создать ничего лучше этого. Ну, ты еще заплатишь нам за все! Птица жестока!

Произнеся последние слова, он на несколько секунд закрыл руками лицо. Все остальные сделали то же самое, а кто-то, перегнувшись через стол, хлестнул Рэнделла по глазам.

Стоулз снова заговорил, Рэнделл попытался его перебить, но председатель, как и в прошлый раз, указал в его сторону пальцем и сухо произнес:

– Достаточно!

Рэнделл понял, что не в состоянии выдавить ни слова.

Горло сдавило спазмом. Как только он пытался что-нибудь сказать, его начинало тошнить.

– Я питал надежду, что даже самый последний из людей, принадлежащий твоему убогому роду, внял бы сделанному ему предупреждению и прекратил свою деятельность. – Стоулз на секунду замолк и, сильно сжав губы, вытянул их трубочкой. – Иногда мне кажется, что только моя интеллигентность не позволяет мне до конца понять всю глубину людского идиотизма. Похоже, я, как существо разумное, подвержен досадной слабости требовать того же от других.

Он перевел взгляд с Рэнделла на своего коллегу.

– Не питайте напрасных иллюзий, мистер Паркер, – ехидно улыбаясь, с расстановкой произнес он. – Уж вас-то я не стану недооценивать. Если вам взбредет в голову бороться за право сидеть в моем кресле, я буду вам весьма благодарен. А вот сейчас мне бы очень хотелось узнать, какова на вкус ваша кровь?

Мистер Паркер не уступал ему в вежливости.

– Полагаю, она очень напоминает вашу, мистер председатель. Я бы сам не прочь ее попробовать, но следую нашей договоренности.

– Мне жаль слышать от вас подобное. Вы мне правитесь, мистер Паркер. Я надеялся, что вы достаточно честолюбивы.

– Я терпелив, как и ваш предок.

– Вот как? Ну хорошо, вернемся к делу. Мистер Рэнделл, я и раньше пытался внушить вам, что. вам не стоит иметь дело с вашим клиентом. Вы знаете, кого я имею в виду. Как вы полагаете, какое нужно доказательство, чтобы убедить вас в том, что сыны Птицы не потерпят никакого вмешательства в их планы? Ну-ка, скажите нам.

Рэнделл едва ли слышал что-либо из того, что здесь говорили, и совсем ничего не понимал. Всем его существом завладела одна ужасная мысль, и когда он вдруг понял, что снова может говорить, его вдруг прорвало:

– Где она? – хриплым шепотом произнес он. – Что вы с ней сделали?

Стоулз нетерпеливо махнул холеной рукой.

– Вы не понимаете обычных слов, – раздраженно произнес он. – Вам присуще полное отсутствие здравого смысла. Мистер Фиппс!

– Да, сэр.

– Распорядитесь, пожалуйста, принести другую особь.

– Слушаюсь, мистер Стоулз. – Фиппс многозначительно взглянул на помощников, которые тут же вышли из комнаты и через несколько секунд вернулись с ношей на плечах, которую бесцеремонно бросили на стол рядом с Рэнделлом. Это была Синти.

Его захлестнула волна облегчения. Он начисто забыл о той опасности, которая грозила им обоим. И только совладав наконец с собой, вдруг обратил внимание на то, что она слишком уж спокойно лежит. Если бы Синти даже и спала, то бесцеремонное обращение наверняка бы ее разбудило.

Тревога, внезапно охватившая его, была столь же опустошительной, как и радость.

– Что вы с пей сделали? – умоляюще спросил он. – Она…

– Да нет, она жива, – раздраженно перебил его Стоулз. – Держите себя в руках, мистер Рэнделл. – Он повернулся к коллегам: – Разбудите ее.

Один из них грубо ткнул Синти в бок.

– Заворачивать не надо, – насмешливо сказал он. – Съем по дороге.

Стоулз улыбнулся.

– Очень остроумно, мистер Принтемпс, но я попросил разбудить ее. Не заставляйте меня ждать.

– Я вас понял, мистер председатель. – Он легонько хлопнул Синти по щеке.

Рэнделл физически ощутил эту пощечину на своем лице. Он пришел в ярость и на секунду совершенно лишился возможности соображать.

– Во имя Птицы – проснись!

Он увидел, как грудь Синти под шелковой ночной рубашкой приподнялась, веки затрепетали, и она произнесла:

– Тедди!

– Син! Я здесь, дорогая, здесь!

Она повернула к нему голову.

– Тедди! – воскликнула Синти и тут же добавила: – Я видела такой ужасный сон… О-о! – Она вдруг заметила, что за ней с интересом наблюдают какие-то незнакомые люди.

Синти оглядела их удивленно и повернулась к Рэнделлу.

– Тедди, это все еще сон? – спросила она.

– Боюсь, что нет, дорогая. Но не падай духом.

Она снова окинула взглядом компанию.

– Я не боюсь, – решительно заявила она. – Поступай, как считаешь нужным, Тедди. Уж на этот раз я не свалюсь в обморок. – Она больше ни на кого не обращала внимания.

Рэнделл украдкой покосился на толстого председателя, которого, похоже, откровенно позабавила эта сцена.

– Син, – торопливо прошептал Рэнделл, – они что-то сделали со мной. Я не могу двигаться, точно я парализованный. Поэтому особенно на меня не рассчитывай. Если у тебя вдруг появится возможность бежать отсюда, не упускай ее!

– Я тоже не могу пошевелиться, – шепнула она в ответ. – Нам придется выждать. – Она чувствовала на себе его взгляд, полный муки. – Ты же сказал: не падай духом. Но мне бы так хотелось прикоснуться к тебе. – Ее пальцы задрожали, не в силах оторваться от крышки стола, и начали медленно и с трудом преодолевать те дюймы, которые их разделяли.

Рэнделл почувствовал, что и сам способен слегка шевелить пальцами. И вскоре рука Синти оказалась в его руке. Она улыбнулась ему.

Стоулз стукнул ладонью по крышке стола.

– Эта маленькая сценка весьма трогательна, – сочувственно произнес он, – но мы собрались здесь ради одного важного дела. Мы должны решить, как нам с ними поступить.

– А не лучше ли их устранить? – с места в карьер предложил тот, который ткнул Синти в бок.

– Это не доставит нам никакого удовольствия, – возразил Стоулз. – Не забывайте, что эти двое – всего лишь досадная помеха на пути осуществления наших планов, связанных с клиентом мистера Рэнделла. Это его мы должны уничтожить.

– Не понимаю!

– Разумеется, иначе председателем был бы не я, а вы. Ваша ближайшая задача нейтрализовать этих двоих, но так, чтобы у него не возникло никаких подозрений. Проблема, таким образом, заключается лишь в выборе способа.

Тут вмешался мистер Паркер:

– Было бы забавно отправить эту парочку домой в их теперешнем состоянии. Не имея возможности ответить на телефонный звонок или открыть дверь, они попросту скончаются от голода.

– Что ж, неплохо, – одобрительно произнес Стоулз. – Нечто в этом роде я от вас и ожидал. Но, предположим, он предпримет попытку встретиться с ними и обнаружит их в подобном состоянии. Вы считаете, он не поймет, что с ними случилось? Нет, надо придумать нечто такое, что заставит их молчать. Я предлагаю отправить эту парочку домой, предварительно погрузив одного из них в летаргический сон.

Все было столь нелепо и невероятно, что Рэнделлу казалось, будто он видит сон. Он убеждал себя, что находится в плену ночного кошмара, и стоит проснуться, как все будет в порядке. Это неприятное ощущение, когда ты не в состоянии владеть собственным телом, ему доводилось испытывать и раньше. Но только во сне. Потом, когда он просыпался, обнаруживалось, что он либо запутался в одеяле, либо положил обе руки под голову. Рэнделл даже попытался укусить себя за язык, чтобы проснуться от боли, но ничего хорошего из этого не вышло.

Последние слова Стоулза вернули его к действительности. Он услышал, как вокруг стола пробежал шепоток одобрения.

Синти стиснула его руку.

– Что они собираются делать, Тедди? – спросила она.

– Не знаю, дорогая.

– Конечно, мужчину, услышал он голос Паркера.

Стоулз бросил взгляд на своего коллегу. И Рэнделл почувствовал, что председатель намеревался… Да, он намеревался сделать что-то нехорошее именно с ним. Но когда его поддержал Паркер, он вдруг изменил решение.

– Я благодарен вам за совет, – подчеркнуто вежливо произнес Стоулз. – Исходя из пего, сразу становится ясно, чего не следует делать. – Он обратился к остальным: – Приготовьте женщину.

«Сейчас, – подумал Рэнделл. – Это должпо произойти именно сейчас». Собрав всю силу воли, он попытался подняться со стола, вскочить, бежать драться… Но с таким же успехом он мог вообще ничего не предпринимать, потому что ему всего лишь удалось слегка повернуть голову.

– Бесполезно, малышка, – подавленно произнес он.

Синти с благодарностью посмотрела на него. Если она сейчас и боялась, то делала все возможное, чтобы не показать это. В ее глазах было столько любви к нему.

– Не падай духом, мыслитель, – отозвалась она.

Принтемпс встал и наклонился к Синти.

– Это, кстати, работа Потифара, – недовольно буркнул он.

– Он забыл бутылку, – ответил Стоулз. – А у вас она есть, мистер Фиппс?

Вместо ответа Фиппс полез в свой портфель, вытащил бутылку и, подчиняясь приказу Стоулза, передал ее Приитемпсу.

– А воск? – спросил тот.

– Вот, – сказал Фиппс, снова засовывая руку в портфель.

– Спасибо, сэр. Если бы кто-нибудь убрал вот это в сторонку, – он бесцеремонно ткнул пальцем в Рэнделла, – то мы могли бы и приступить.

Полдюжины услужливых рук мгновенно отволокли Рэнделла к дальнему краю стола. Принтемпс склонился над Синти с бутылкой в руке.

– Минуточку, – послышался голос Стоулза. – Я хочу, чтобы они оба поняли, что тут происходит и почему. Миссис Рэнделл, – обратился он к Синти с галантным полупоклоном, – в нашей предыдущей краткой беседе, я полагаю, достаточно ясно дал вам понять, что сыны Птицы не потерпят никакого вмешательства в свои планы таких субъектов, как вы. Это понятно, не правда ли?

– Я вас поняла, – ответила Синти, с вызовом глядя на председателя.

– Замечательно. Нам требуется одно, чтобы ваш муж ничего больше не предпринимал в определенной области. А для этого мы собираемся как бы разделить вас на две части. Часть, которая наполняет вашу жизнь смыслом и которую вы довольно забавно называете душой, мы поместим в бутылку. Что касается всего остального, то это ваш муж может держать у себя как напоминание о том, что мы взяли в залог. Вы меня понимаете?

Синти проигнорировала вопрос, а Рэнделл, попытавшийся было на него ответить, внезапно обнаружил, что снова не способен выдавить из себя ни слова.

– Послушайте меня, миссис Рэнделл. Если вы хотите когда-либо увидеть своего мужа, нужно, чтобы он повиновался нам. Под страхом вашей смерти он не должен видеться со своим клиентом. И по этой же причине обязан держать язык за зубами. Насчет нас и насчет того, что здесь узнал. Если он не согласится на это, тогда, уверяю вас, мы придумаем для вас довольно интересную смерть.

Рэнделл уже готов был крикнуть, что согласен на все, лишь бы спасти Синти, но язык ему но-прежнему не повиновался. Как видно, Стоулз намеревался выслушать сначала Синти.

– Он поступит так, как считает нужным! – заявила она.

Председатель улыбнулся.

– Прекрасно. Это именно то, что мне и хотелось услышать. Ну, а вы, мистер Рэнделл?.. Обещаете?

Он хотел было сказать «да», но взгляд Синти ясно говорил: «нет»! По выражению ее лица он понял, что говорить она уже не в состоянии, но ему казалось, он так и слышит ее слова: «Это трюк, мыслитель. Ничего им не обещай!»

И он промолчал.

Фиппс ткнул большим пальцем ему в глаз.

– Отвечай, когда тебя спрашивают!

Он с трудом скосил поврежденный глаз, пытаясь увидеть лицо Синти, но ничего, кроме одобрения, на нем не прочел. Значит, он будет молчать.

Наконец Стоулз не вытерпел:

– Ладно, джентльмены, приступим.

Приптомпс поднес бутылку к левой ноздре Синти.

– Давай! – распорядился он.

Его помощник энергично нажал ей на нижние ребра. Синти сделала резкий выдох.

– Тедди, они…

Они проделали то же самое, только подставив бутылку к правой ноздре. Рэнделл увидел, как Синти обмякла. Принтемпс заткнул бутылку большим пальцем.

– Давайте воск, – торопливо приказал он и, запечатав бутылку, передал ее Фиппсу.

Стоулз показал пальцем через плечо в сторону зеркала.

– Оттащите их назад, – распорядился он.

Фиппс организовал переправку Синти, затем повернулся к Стоулзу.

– А не могли бы мы оставить ему какую-нибудь памятку о себе? – поинтересовался он.

– Как хотите, – ответил Стоулз, вставая. – Только не оставляйте явных следов.

– Прекрасно! – Фиппс улыбнулся и врезал Рэнделлу по физиономии тыльной стороной ладони так, что у того зубы лязгнули. – Мы постараемся!

Рэнделл был в сознании, хотя в действительности стало очень трудно определить эту зыбкую грань между реальностью и бредом. Он несколько раз терял сознание, приходя в себя лишь от невероятной боли. Фиппс изобретал все новые и новые трюки, которые действовали безотказно.

Рэнделл очутился в маленькой комнатке, сплошь состоящей из зеркал. Он до бесконечности повторялся в них, и каждый образ был его собственным. Все эти Рэнделлы ненавидели его, но убежать от них оказалось невозможно.

– Ну-ка врежь ему! – орали они, а вместе с ними орал и он и бил себя по зубам кулаками… А они гоготали и ржали!

Внезапно все они слились с ним в одно целое, и бегство стало невозможным. Как он ни старался, мускулы его не слушались. Он был прикован наручниками к бегущей дорожке, на которую его поставили. К тому же ему завязали глаза, а наручники не позволяли дотянуться до головы. Но он должен держаться, потому что на вершине склона Синти, а он во что бы то ни стало обязан добраться до нее.

Какая вершина, когда ты сломя голову несешься по беговой дорожке.

Он уже совсем выдохся, но всякий раз, как начинал замедлять бег, они били его и заставляли считать шаги, иначе ему не поздоровится – 1091, 1092, 1093, вверх – вниз, вверх – вниз. Если бы он только мог видеть, куда бежит!

Он споткнулся, ему поддали в зад, и он упал.

Когда Рэнделл очнулся, то обнаружил, что лежит на полу, уткнувшись лбом во что-то твердое и холодное. Он отодвинулся и почувствовал, что все тело затекло, а ноги почти не слушаются. Он наконец разглядел в неясном полумраке ночи вокруг своих лодыжек простыню, половину которой стащил с кровати.

Твердый холодный предмет оказался батареей парового отопления. Рэнделл лежал, навалившись на нее всем телом. Когда же к нему вернулось чувство реальности, он сообразил, что находится у себя в спальне. По всей видимости, он вздумал прогуляться во сне. Странно, но даже в детстве ему не приходилось проделывать подобные трюки! А тут вдруг как лунатик отправился погулять и врезался головой в батарею. Должно быть, он так треснулся, что память отшибло.