Текст книги "Искатель. 1993. Выпуск №3"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

Соавторы: Брайан Гарфилд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Вот оп, – Синти Крейг-Рэнделл толкнула в бок мужа.

А он продолжал преспокойно держать перед собой газету, словно был поглощен чтением.

– Да вижу я его, вижу, – процедил он сквозь зубы. – Уймись. Можно подумать, тебе впервые пришлось заниматься слежкой.

– Тедди, будь осторожен.

– Не беспокойся. – И он стал наблюдать поверх газеты, как Джонатан Хоуг спускается по ступенькам большого дома, в котором находилась его квартира. Выйдя на тротуар, Хоуг свернул налево. Часы показывали 53 минуты девятого.

Рэнделл поднялся и, неторопливо сложив газету, оставил ее на скамейке рядом с автобусной остановкой. Затем подошел к аптеке, у входа в которую стоял автомат для продажи жевательной резинки, и опустил в щель монету, заодно в зеркале наблюдая, как Хоуг не спеша идет по улице. Рэнделл повернулся и последовал за ним по противоположной стороне.

Синти сидела на скамейке, пока Рэнделл не удалился на полквартала, затем тоже последовала за ним.

На следующем углу Хоуг сел в автобус, который, едва тронувшись, остановился на красный свет светофора. Воспользовавшись этим, Рэнделл тоже успел сесть в автобус. Хоуг поднялся на второй этаж. Рэнделл остался на первом.

Синти на автобус не успела, но помнила его номер. Ей удалось остановить первое попавшееся такси. Она сообщила водителю по-мерные знаки автобуса, и они пустились в погоню. Они миновали несколько улиц, прежде чем увидели его. На следующем перекрестке такси наконец поравнялось с автобусом. Синти заметила своего мужа. Теперь такси медленно плелось в нескольких десятках метров от автобуса.

Когда Синти поняла, что Хоуг собирается сходить, она велела водителю остановиться. Тот притормозил в нескольких метрах от автобусной остановки. К сожалению, Рэнделл и Хоуг направились в ее сторону, поэтому она притворилась, будто отсчитывает деньги, затылком чувствуя присутствие двух мужчин. Таксист с любопытством следил за ней.

– Вы случаем не волочитесь за юбками? – вдруг спросила она его.

– Нет, леди. Я человек семейный.

– А вот мой муж ни одной юбки не пропустит, – не без раскаяния солгала она. – Держите. – Она вручила ему четыре доллара.

Хоуг и Рэнделл скрылись из виду. Синти выбралась наружу и направилась к магазину напротив. К своему удивлению, она увидела, как Хоуг обернулся и заговорил с ее мужем. Но она была слишком далеко, чтобы расслышать, о чем они говорят. Это ей показалось крайне странным, но, похоже, ничуть не обеспокоило ее мужа. Он внимательно выслушал Хоуга, потом они рука об руку вошли в здание.

Синти немедленно пересекла улицу. В эти утренние часы вестибюль делового центра был переполнен. Шесть лифтов находились в постоянном движении. Только что закрылись двери лифта номер два, лифт номер три начинал заполняться людьми. Синти остановилась возле табачного лотка и быстро огляделась.

В вестибюле их не оказалось. И в парикмахерской тоже. Вероятно, они уехали во втором лифте. Синти неотрывно следила за индикаторами этажей, но ничего полезного для себя не выяснила – лифт останавливался чуть ли не на каждом этаже.

Вскоре второй лифт снова оказался внизу. Она вошла в него, доехала до самого верха и дождалась, когда выйдут последние, пассажиры. Лифтер вопросительно приподнял бровь.

– Какой этаж? – спросил он.

Она показала ему десятидолларовый банкнот.

– Мне необходимо поговорить с тобой.

Лифтер захлопнул двери.

– Только быстрее, – предупредил он, покосившись на огоньки на панели.

– В последний раз в лифт сели двое мужчин. – Она подробно описала их внешность. – Мне надо знать, на каком этаже они вышли.

– Не знаю, – сказал лифтер. – Сами видите, сколько тут ездит народу.

Она достала еще десятку.

– Подумай. Они, вероятно, вышли самыми последними. Возможно, им даже пришлось уступать дорогу, когда выходили другие. Низенький мужчина скорее всего называл какой-то этаж.

– Я и за сотню ничего не смогу вам сказать. В утренние часы в лифт может заехать сама леди Годива [2]2
  Леди Годива была покровительницей Ковентри (XI век). Она проехала по улицам города нагой, верхом на белой лошади, требуя от мужа выполнить свое обещание уменьшить бремя налогов (прим. пер.).


[Закрыть]на своей лошади, я и ее не замечу. А теперь что, вниз или вы выйдете?

– Вниз. Все равно спасибо. – Она отдала ему десятку.

Лифтер взял деньги, пожал плечами и сунул их в карман.

Оставалось только запять наблюдательный пост в вестибюле и внимательно следить за выходом. Она так и поступила, ругая себя на чем свет стоит. Так попасться на удочку, негодовала она. Это же самый примитивный трюк. Быть частным детективом и позволить провести себя на такой ерунде. Они, вероятно, уже давно на улице, и Тедди ломает голову, куда она запропастилась. Может, как раз сейчас ему нужно, чтобы она ему подыграла.

Синти купила бутылку пепси-колы и стала пить из неё маленькими глотками. Она думала о том, сможет ли конспирации ради осилить еще одну, когда неожиданно появился Рэнделл.

Облегчение, которое охватило ее при его появлении, свидетельствовало о том, как она переживала за него. Тем не менее Сплти и не думала отказываться от своей роли стороннего наблюдателя. Она отвернулась, прекрасно понимая, что муж непременно заметит ее.

Но он не подошел к ней, и тогда она сама нашла его взглядом. Хоуга нигде не было видно. Неужели упустила? Или?..

Рэнделл направился к перекрестку, бросил взгляд на стоянку такси и сел в автобус, который только что подошел к остановке. Синти тут же последовала за ним, пропустив впереди себя несколько пассажиров. Автобус тронулся. Хоуга в нем точно не было, поэтому Синти решила наконец нарушить конспирацию.

Муж покосился на нее, когда она опускалась на сиденье рядом с ним.

– Син, я думал, мы оторвались от тебя.

– Это уж точно, – призналась она. – Объясни мне пожалуйста, что происходит?

– Потерпи, пока не доберемся до офиса.

Ей не хотелось ждать, но она смирилась. Автобус, на который они сели, шел прямо до их офиса.

Когда они поднялись на свой этаж, муж отпер дверь и бросился к телефону, который был напрямую соединен с секретарской службой.

– Звонки были? – спросил он, затем молча выслушал сообщения. – О’кей. Пришлите телефонограммы. Это не срочно.

Он положил трубку и повернулся к жене.

– Что ж, малышка, это самые легкие пять тысяч, которые мы когда-либо заработали.

– Ты выяснил, чем он занимается?

– Естественно.

– И что же он делает?

– Три попытки.

Она сощурила глаза.

– А в лоб не хочешь?

– Ладно, ладно, не кипятись. Честно говоря, трудновато догадаться, хотя все довольно просто. Он работает на частного ювелира, полирует камни. Ты помнишь ту грязь под ногтями, которая вывела его из себя?

– Ну и что?

– Это была ювелирная паста. Но, обладая извращенным воображением, он тут же решил, будто это – засохшая кровь. А в результате у нас с тобой в кармане пять тысяч.

– Хм. Похоже, он работает где-то в этом здании, да?

– Комната тринадцать-десять, вернее офис. А почему ты не последовала за нами?

Синти заколебалась. Ей совсем не хотелось признаваться в своей нерасторопности, но привычка быть абсолютно честной в отношениях с мужем оказалась сильнее.

– Я отвлеклась, когда Хоуг заговорил с тобой перед входом в здание, и не успела на лифт.

– Понятно. Хорошо, что… Постой, что ты сказала? Хоуг разговаривал со мной?

– Да.

– Но он не мог со мной разговаривать. Он же меня не видел.

– Перед тем, как войти в здание, Хоуг остановился, обернулся и что-то тебе сказал. Вы оба стояли посреди улицы и о чем-то болтали. Можешь поверить, мне было от чего опешить. А потом вы вместе вошли в вестибюль, чуть ли не рука об руку.

Муж так и застыл, не в силах произнести ни слова.

– Ну, чего ты уставился? Все так и было.

– Син, послушай теперь меня, – произнес Рэнделл. – Я сошел с автобуса и последовал за ним в вестибюль. Я буквально наступал ему на пятки, когда он вошел в лифт, но стоило ему повернуться к выходу, как я сразу же спрятался за его спину. А когда он вышел, я задержался, притворился кретином и пристал с какими-то пустяками к лифтеру, и только потом последовал за Хоугом. Тот как раз исчез за дверью под номером тринадцать-десять. Он не разговаривал со мной и даже не видел меня – я в этом уверен.

Синти побледнела.

– А дальше? – выдавила она из себя.

– Ну, когда заходишь туда, там справа стеклянная перегородка, за которой стоят ряды столов. Можно посмотреть сквозь стекло и увидеть ювелиров или ювелирных дел мастеров, в общем, не знаю, как они там называются. Здорово придумано, отличная реклама. Хоуг нырнул прямо туда, и к тому времени, когда я очутился возле перегородки, он уже оказался по другую ее сторону, без плаща, в халате, с одним из этих увеличительных стекол в глазу. Я прошел к столу приемщика. Хоуг даже не поднял головы. Я попросил вызвать управляющего, и когда появился тощий парень с птичьим лицом, я поинтересовался, числится ли у них на работе человек по имени Джонатан Хоуг. Он ответил, что числится, и спросил, не хочу ли я с ним переговорить. Я сказал, не хочу, притворился, будто я следователь из страховой компании. Он поинтересовался, не случилось ли что-нибудь, но я ответил, что это всего лишь обыкновенное расследование, поскольку Хоуг хочет застраховать свою жизнь. И тут я спрашиваю: как долго он у них работает. А управляющий говорит, что уже пять лет и считается самым надежным и способным работником. Я говорю, что это очень хорошо, и спрашиваю, может ли мистер Хоуг позволить себе застраховаться на сто тысяч. Конечно, отвечает он, компания всегда рада, когда их работники страхуют свои жизни. Уходя, я остановился напротив Хоуга и стал смотреть на него сквозь стекло. Через несколько секунд он поднял голову, взглянул на меня и тут же снова занялся своим делом. Если бы он меня узнал, я бы наверняка это заметил. Тут случай явной шизо… шизо… Ну как это называется?

– Шизофрения. Раздвоение личности. Но послушай, Тедди…

– Да?

– Ты же разговаривал с ним. Я видела это своими глазами.

– Полегче, дорогуша. Возможно, тебе просто кажется, будто ты это видела, а на самом деле ты смотрела на кого-нибудь другого. Ты была далеко?

– Не так уж и далеко. Я стояла перед обувным магазином «Бичем». За ним кафе «У Луи», а дальше вход в деловой центр.

Ты стоял спиной к газетному киоску, то есть практически лицом ко мне. Хоуг же повернулся ко мне спиной, но ошибиться я никак не могла. Когда вы оба повернулись и вместе вошли в здание, я увидела его в профиль.

– Да не разговаривал я с ним! И внутрь зашел не с ним, а за ним.

– Эдвард Рэнделл, не делайте из меня дурочку! Я признаю, что упустила вас из виду, но это же не значит, будто я круглая идиотка.

Рэнделл был женат уже довольно давно, а поэтому заметил признаки надвигающейся опасности. Он поднялся, подошел и обнял Синти за плечи:

– Послушай, девочка моя, – сказал он мягко и в то же время серьезно, – я вовсе не подшучиваю над тобой. Может, где-то и произошел какой-то сбой, но только я рассказываю тебе все так, как помню сам.

Синти пристально посмотрела ему в глаза, потом внезапно поцеловала и отстранилась.

– Хорошо, мы оба с тобой правы. Невероятно. Пошли.

– Пошли? Куда?

– На место преступления. Если я немедленно с этим не разберусь сама, то мне уже никогда не уснуть спокойно.

Деловой центр оказался на прежнем месте. Обувной магазин и киоск тоже. Рэнделл встал на место Синти и понял, что она вряд ли могла ошибиться, разве только если бы была пьяна. Но в то же время он прекрасно помнил, что произошло с ним.

– Послушай, дорогая, а ты по дороге случайно не пропустила парочку рюмочек? – с надеждой в голосе поинтересовался он.

– Ну уж нет.

– И что же теперь делать?

– Не знаю. Нет, знаю. Мы ведь покончили с Хоугом, верно? Мы его выследили.

– Так… И что дальше?

– Пошли, покажешь мне, где он работает. Я хочу спросить у него самого, разговаривал он с тобой или нет.

– Хорошо, малышка, как скажешь. – Он пожал плечами.

Они вошли в вестибюль и сели в подошедший лифт.

Шестой этаж, третий, девятый… Рэнделл дождался, когда выйдут все пассажиры, а потом назвал свой этаж:

– Тринадцатый.

Лифтер обернулся.

– Могу доставить вас на двенадцатый или четырнадцатый, приятель, а там уж как знаете, – серьезно сказал он.

– Что?

– У нас нет тринадцатого этажа. А если бы и был, то никто не стал бы снимать там помещение.

– Да нет, ты ошибаешься. Я был на нем сегодня утром.

Лифтер одарил его снисходительным взглядом.

– Смотрите. – Он нажал на кнопку. Лифт поехал вверх и остановился. – Двенадцатый. – Он снова нажал на кнопку. Цифра «двенадцать» уехала вниз, а снизу приехала другая. – Вот четырнадцатый этаж. А вам какой?

– Извини, – сказал Рэнделл. – Я действительно был здесь утром, и мне показалось, что я правильно запомнил этаж.

– Должно быть, это был восемнадцатый, – предположил лифтер. – Иногда восьмерка смахивает на тройку. А кто вам нужен?

– «Детеридж и компания». Они изготовляют ювелирные украшения.

Лифтер отрицательно покачал головой.

– Нет, только не в этом здании. У нас нет никаких ювелирных мастеров и никаких Детериджей.

– Ты уверен?

Вместо ответа лифтер опустил лифт на десятый этаж.

– Загляните в кабинет номер десять ноль один – там секретариат.

Нет, никакого Детериджа у них нет. И никаких ювелиров. Может быть, это в другом здании, в переулке? Рэнделл всех поблагодарил и ушел потрясенный.

Синти все это время молчала, теперь же она вдруг сказала:

– Милый мой…

– Да… Что?

– Мы можем подняться на последний этаж и осмотреть все сверху донизу.

– Зачем? Если бы здесь были ювелиры, нам бы сказали.

– Они могут хранить это в тайне. Что-то здесь мне кажется подозрительным. Если вдуматься, то ведь можно спрятать и целый этаж – для этого только нужно выкрасить дверь так, чтобы она напоминала сплошную стену.

– Глупости. У меня наверняка какие-то галлюцинации. Тебе придется сводить меня к врачу.

– Это не глупости, и галлюцинации тут ни при чем. Как ты можешь определить высоту в лифте? Только по этажам. А если какой-то из них не помечен номером, то ты и не догадаешься о его существовании. Быть может, мы докопались до сути.

Синти не очень-то верила своим собственным доводам, но прекрасно понимала, что сейчас ее муж больше всего нуждается в ее поддержке.

Рэнделл было согласился, как вдруг спохватился:

– А как насчет лестницы? Ведь если идти по ней, то не помогут никакие фокусы с номерами.

– А может, и с ней что-то не в порядке. Давай проверим.

Но все оказалось в полном порядке. Между этажами было одинаковое количество ступенек – восемнадцать, между двенадцатым и четырнадцатым тоже. Они спускались с самого верха и внимательно изучали надписи на каждом матовом стекле. Это отняло у них много времени, поскольку Синти и слушать не хотела о том, чтобы они шли врозь. Она хотела постоянно держать мужа в поле зрения.

Тринадцатого этажа просто не существовало, как не существовало и двери, ведущей в ювелирную фирму, как бы там она ни называлась. Ну а если бы они еще и заходили внутрь, на поиски потребовалось бы не меньше двух дней.

Рэнделл задумчиво разглядывал дверь с вывеской: «Прайд, Гринвей, Гамильтон, Штейнболт, Картер и Грипвей – поверенные».

– За это время они запросто могли успеть поменять вывески на дверях, – пробормотал он.

– Но только не на этой, – возразила Синти. – Во всяком случае, если бы они что-то заподозрили, то так бы вычистили офис, что ты все равно бы не узнал.

Тем не менее она тоже с подозрением глядела на надпись. Деловые центры всегда в ореоле таинственности: звуконепроницаемые стены, жалюзи и дурацкие названия фирм, все это может оказаться прикрытием для чего угодно. И никому ни до чего ног дела – ни полицейскому из участка, ни соседям, ни даже уборщице. Разве что хозяин здания может поинтересоваться. Но если аренду платят исправно, администрация, как правило, оставляет съемщика в покое.

Синти так и передернуло.

– Пошли отсюда, Тедди, – сказала она.

Для очистки совести они осмотрели оставшиеся этажи и наконец вышли в вестибюль. Синти почувствовала облегчение, увидев человеческие лица и солнечный свет. Рэнделл остановился на нижней ступеньке лестницы и огляделся.

– А мы не могли оказаться в другом здании? – неуверенно спросил он.

– Нет, это исключено. Видишь тот табачный киоск? Я знаю каждое пятнышко на прилавке.

– Тогда в чем же дело?

– А в том, что пора пойти перекусить.

– Согласен, только мне, пожалуй, хватит одной выпивки.

Однако после третьей рюмки виски она все-таки уговорила ею включить в меню бифштекс и пару чашечек кофе, которые хотя и протрезвили Рэнделла, но настроения ему не подняли.

– Син…

– Да, Тедди.

– Послушай, что со мной происходит?

Она ответила не сразу, старательно подбирая слова:

– Мне кажется, ты просто стал жертвой потрясающего гипнотического эксперимента.

– Мне тоже так кажется. Либо я просто свихнулся. Пусть уж лучше будет гипноз. Но мне хотелось бы знать: кому это нужно?

Она вилкой принялась рисовать вензеля на скатерти.

– А мне и знать не хочется. Угадай, что мне хочется?

– Что?

– Отослать мистеру Хоугу его пять тысяч долларов с запиской, уведомляющей о том, что мы ничем не можем ему помочь.

Он изумленно уставился на нее.

– Отослать деньги обратно? Ну ты даешь!

У Синти было такое выражение на лице, словно ее застукали с поличным, когда она украла что-то в супермаркете.

– Да, я бы хотела сделать именно так. Уж на пропитание мы как-нибудь заработаем разводами и прочей мелкой слежкой. А в дела подобного рода мы просто не должны совать пос.

– Ты говоришь так, словно у тебя вошло в привычку давать официанту пять тысяч чаевых, – проворчал Рэнделл.

– Нет, не вошло. По я думаю, это не та сумма, ради которой стоило бы рисковать твоей шеей или рассудком. Послушай, Тедди, кто-то явно пытается вывести нас из строя. Я бы хотела знать: почему?

– Хм, мне самому это интересно! Потому-то я и не собираюсь бросать дело. Я не желаю, чтобы из меня делали идиота.

– А что ты собираешься сказать мистеру Хоугу?

Он взъерошил и без того торчавшие в разные стороны волосы.

– Не знаю. Полагаю, ты сама можешь с ним объясниться. Уж выкрутись как-нибудь.

– Превосходная идея, просто шикарная! Я скажу ему, что ты сломал ногу, но завтра будешь в полном порядке.

– Ну зачем ты так, Син? Ты ведь и сама знаешь, что тебе удастся выкрутиться.

– Хорошо. Но ты должен мне пообещать, Тедди, что, пока мы занимаемся этим делом, мы все время будем вместе.

– А разве мы не вместе?

– Я хочу сказать – каждую минуту. Чтобы ты ни на шаг не отходил от меня.

– Но послушай, Син, это же практически невозможно.

– Обещай.

– Ну ладно, ладно, обещаю.

– Вот так-то лучше. – Она расслабилась и теперь казалась почти счастливой. – А не вернуться ли нам в офис?

– Да черт с ним. Давай-ка лучше сходим в кино.

Но удовольствия от фильма Рэнделл так и не получил, хотя и смотрел любимый им сериал вестернов. Главный герой показался ему таким же негодяем, как и управляющий ранчо, а в таинственных всадниках в масках было нечто воистину зловещее. К тому же он все еще видел тот злополучный тринадцатый этаж, длинную стеклянную перегородку, за которой работали ювелирных дел мастера, да плюгавенького высохшего управляющего из фирмы «Детеридж и компания». Черт побери, неужели можно так загипнотизировать человека, что он будет уверен вплоть до мельчайших подробностей, что это с ним на самом деле?

А Синти вообще вряд ли уловила содержание фильма. Она была полностью поглощена наблюдением за людьми в зале. Как только загорался свет, она украдкой изучала их лица. Если они так мрачны, когда развлекаются, то какие же они у них в несчастье? В лучшем случае лица сидевших в зале людей были просто непроницаемы. Неудовольствие, следы физического недуга, раздражение, тоска, готовность надуть – вот что читала она на этих лицах. И почти ни одного веселого. Даже Тедди, этот неунывающий оптимист, и тот сейчас казался каким-то кислым. Конечно, у него на то есть уважительная причина, убеждала она себя. Интересно, а какие причины кроются за всеми остальными горестными масками?

Она припомнила картину с названием «Подземка», на которой была изображена толпа спешащих на работу людей, вываливавшихся из поезда, в то время как другая толпа устремлялась ей навстречу. Все эти люди мрачны и озабочены. Да и сама картина являет собой невеселое зрелище. Очевидно, художник поставил перед собой задачу показать всю беспросветность человеческой жизни.

Синти была рада, когда фильм наконец закопчился и они, выйдя на улицу, ощутили относительную свободу. Рэнделл остановил такси и назвал домашний адрес.

– Тедди…

– Да?

– Ты обратил внимание на лица людей в кинотеатре?

– Да нет, я особенно и не приглядывался. А что?

– Знаешь, незаметно, чтобы кто-нибудь получал удовольствие от жизни.

– Может, они его и не получают.

– Но почему? Послушай, ведь мы-то с тобой счастливы.

– Это точно.

– У нас всегда находится развлечение. Вспомни, когда у нас не было денег и мы еще только пытались открыть собственное дело, мы даже тогда были счастливы. Всегда ложились спать с улыбкой. Да и сейчас ничего не изменилось. В чем же дело?

Он улыбнулся – впервые после этих проклятых поисков тринадцатого этажа – и ущипнул ее.

– Быть с тобой рядом – уже счастье, малышка.

– Спасибо. Но и с тобой тоже. Ты знаешь, в детстве мною владела безумная мысль.

– Выкладывай!

– Я была счастлива, как может быть счастлив только ребенок. Но, подрастая, видела, что моя мать и отец несчастны. Учителя, да и большинство взрослых, тоже. И вот мне втемяшилось в голову, будто по мере того, как взрослеешь, узнаешь в жизни нечто такое, что не позволяет тебе испытывать счастье. Ну, знаешь, как обычно обращаешься с ребенком: «Ты еще слишком мал, чтобы понять» или «Подожди, пока подрастешь, дорогая, тогда все поймешь». Меня всегда удивляло, что это за секрет, который все так тщательно от меня скрывают. Я даже начала подслушивать под дверями, пытаясь разгадать эту страшную тайну.

– Воистину, ты рождена, чтобы стать детективом.

– Тс-сс. Что бы там ни было, а я видела, как взрослые становились все несчастней. И тогда я стала молиться, чтобы мне никогда в жизни не довелось узнать этого секрета. Похоже, я до сих пор так его и не узнала.

Рэнделл рассмеялся.

– Я тоже. Я вечный сатир. И счастлив от того, что у меня нет ни капли здравого смысла.

Синтн положила руку в перчатке на его плечо.

– Не смейся, Тедди. Вот почему я так боюсь этого Хоуга. Мне кажется, если мы и дальше будем заниматься его делом, то в конце концов разгадаем секрет, который знают взрослые. И тогда уж точно будет не до смеха.

Он было засмеялся, но оборвал смех и пристально посмотрел на жену.

– Послушай, Син, ты что, всерьез? – Он пальцами коснулся ее подбородка и повернул ее лицом к себе.

– Не будь ребенком! Просто тебе сейчас нужен хороший обед, ну и, конечно же, выпивка.