Текст книги "Триггеры (ЛП)"

Автор книги: Роберт Джеймс Сойер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Глава 22

Интервью с подвергшимися воздействию людьми продолжились; ещё несколько ячеек «Читает кого?» и «Читается кем?» оказались заполнены в таблице Сингха. Сьюзан вернулась в кабинет Сингха, в этот раз для интервью с женщиной по имени Мария Рамирес. Ей было двадцать семь; чёрные волосы спадали на спину. Она была одета в свободный топ.

– К этому моменту, я полагаю, до вас уже дошли какие-то слухи насчёт того, что здесь происходит, – говорила Сьюзан Марии, которая сидела у вогнутой стороны стола Сингха. – Все эти разговоры об общих воспоминаниях. Как вы думаете, у вас есть общие с кем-то воспоминания?

– Я не хочу неприятностей, – сказала Мария.

Сердце Сьюзан пропустило удар.

– У вас не будет неприятностей, – ответила она. – Обещаю. Мы просто хотим выяснить, кто связан с кем, вот и всё. В том, что это случилось, вашей вины нет.

Мария, казалось, задумалась над этим.

– Что если я скажу, что не связана ни с кем?

– Вы станете первым таким человеком внутри сферы воздействия, – ответила Сьюзан. Она дала Марии переварить эту новость. Будет лучше, если она сама решит не лгать, чем потом обвинять её во лжи; она от этого лишь замкнётся.

– Я не просила об этом, – сказала Мария.

Сьюзан кивнула.

– Никто из нас не просил.

– И вас тоже задело? – спросила Мария, но тут же сама ответила на вопрос. – Sí. Вы читаете память кого-то другого. Учёного по имени Сингх.

Сьюзан выпрямилась. Только Старатель и ещё несколько человек должны были знать об этом.

– Мария, с кем вы связаны?

– Я знаю, что знаю вещи, которых не должна знать. Секретные вещи; про безопасность. Национальную безопасность. Клянусь, я никому ничего не рассказывала.

Бинго!

– Это очень хорошо, – ободряюще сказала Сьюзан. – Уверена, что президент будет вам за это очень благодарен.

– Бедный señor Джеррисон, – сказала Мария. – Когда кровь расплескалась повсюду… – Она тряхнула головой. – Это было страшно.

– Да, очень, – сказала Сьюзан. – Мария, спасибо вам за то, что были со мной честны. Конечно, многим будет интересно то, что вы знаете. Я приставлю к вам охрану; мы не позволим, чтобы с вами что-нибудь случилось.

– Gracias, – сказала Мария с отсутствующим видом. Она смотрела не на Сьюзан, а мимо неё. Сьюзан не требовалось оборачиваться, чтобы узнать, что позади неё нет ничего, кроме книжного шкафа; воспоминания Сингха об этом месте по-прежнему были с ней. Голос Марии был полон удивления. – Видеть, как тот человек стискивает сердце президента…

Сьюзан кивнула, вспомнив, как наблюдала за этой сценой со смотровой галереи.

– Невероятно, верно? – Но тут она вскинула брови. – Вы это помните?

– Нет, он это помнит.

Сьюзан была потрясена. Она знала, что у Джеррисона были предсмертные видения, а во время них умирающий иногда видит самого себя, как правило, сверху. Но она всегда считала это галлюцинациями: разум, знающий, что сейчас умрёт, воображает то, что происходит с вмещающим его телом. Но она была с Гриффином, когда он просвещал президента относительно его едва не состоявшейся встречи со смертью – и Гриффин не упоминал прямой массаж сердца. Могло ли быть такое, что Джеррисон в самом деле каким-то образом покинул тело и увидел Эрика Редекопа за работой?

– Если вы собираетесь назначить мне охранника, – сказала Мария, – то нельзя, чтобы это был он?

– Кто? – спросила сбитая с толку Сьюзан. – Президент?

– Что? – ответила Мария. – Нет, нет. Он. Дэррил Хадкинс.

О чёрт!

– Так это его вы читаете?

– Sí, конечно. Я знаю, что он знает много секретных вещей – думаю, поэтому оно и называется Секретная Служба. Но, как я сказала, я ничего никому не рассказывала.

Сьюзан чувствовала разочарование – но потом её сердце снова забилось быстрее.

– Мария, я хочу, чтобы вы кое-что поняли. Я здесь старший агент Секретной Службы. Я – начальница Дэррила, понимаете?

– Как скажете.

– Нет, задумайтесь об этом. Спросите себя, правда ли это.

Она на мгновение сузила свои карие глаза, потом сказала:

– Да, о’кей, это правда. – Она едва заметно улыбнулась. – Он считает, что вы хороший босс.

– Хорошо, прекрасно, – ответила Сьюзан. – Теперь я хочу задать вам другой вопрос, и я хочу, чтобы вы обдумали его очень, очень тщательно. Ваш ответ будет невероятно важен.

Мария кивнула.

– Хорошо. Вот такой вопрос. Был ли агент Хадкинс хоть как-то причастен к покушению на жизнь президента Джеррисона?

Мария снова сузила глаза и покачала головой.

– Нет.

– Вы уверены? Вы совершенно уверены?

– Sí. Он никак к этому не причастен, но… ох!

– Да? Что?

– Это сделал свой, да? Другой агент – Гордо Данбери – он это сделал, sí?

– Я не могу этого сейчас ни подтвердить, ни опровергнуть. Это касается национальной безопасности.

– Дэррил не может поверить, что Гордо это сделал. И… ох! Он думает, не замешаны ли вы.

– Я? – На мгновение Сьюзан почувствовала шок, но, конечно, его подозрения были так же естественны, как и её. – Нет, я не замешана. И вы абсолютно уверены, что Дэррил не замешан тоже, верно?

– Я уверена, – сказала Мария.

Сьюзан кивнула; ей пригодится союзник, кто-то, кому можно довериться, и теперь Дэррил был единственным агентом, в ком она могла быть уверена.

– О’кей, спасибо, – сказала она.

– Теперь я могу пойти домой? – спросила Мария.

– Боюсь, пока нет. Но уже, надеюсь, очень скоро.

– Хорошо. Потому что мне не терпится сообщить мужу новости.

– О покушении на президента? – удивлённо спросила Сьюзан. – Или о Белом Доме? – Наверняка за пределами больнице об этом знал уже каждый.

– Нет, нет. Мои новости. Наши новости.

– Какие именно?

Улыбка Марии стала шире.

– Будет девочка.

– Прошу прощения?

– Наша малышка. Я сегодня ходила на ультразвуковое исследование.

– Вы беременны? – спросила Сьюзан.

– Четвёртый месяц.

Сьюзан вскочила на ноги и кинулась по коридору в лабораторию Сингха.

– Ну ладно, – сказал Ранджип Сингх, делая отметки на доске в своей лаборатории. – Марк Гриффин, главврач больницы, читает Марию Рамирес. Конечно, Гриффин носится туда-сюда весь день, у него не было времени на зондирование своей памяти; он даже не знал, что она беременна, пока я его об этом не спросил.

– Сама же Мария, – продолжал Сингх, – читает агента Дэррила Хадкинса. – Он заполнил соответствующую ячейку.

– Я провёл несколько часов, моделируя связи, – добавил Сингх, – в поисках узнаваемых паттернов, и я всё время отбрасывал одну из моделей, которую компьютер раз за разом мне подсовывал, потому что в ней было два узла на месте одного. Но теперь, когда я знаю о нерождённом ребёнке, это обрело смысл. Кто с кем связан, определяется последовательностью срабатывания лазеров, которую я запрограммировал в своей установке: лучи образуют схему связей. Не каждый импульс порождал связь, и мы пока что не знаем точно, кто где находился внутри здания, когда установились связи. Однако вот что я предлагаю. – Он стёр «Х» в ячейке имени в двадцать первой колонке и написал в ней «Дочь Марии Рамирес». – Если исходить из конфигурации лучей, нерождённый ребёнок Марии должен быть связан с Рэйчел Коэн, хотя что плод может извлечь из её памяти, я не имею ни малейшего понятия. У ребёнка, вероятно, просто нет референтов для того, чтобы собрать из предоставляемых мисс Коэн ключей что-либо осмысленное… что, как я думаю, и к лучшему. Наша мисс Коэн – особа довольно ветреная; она закрутила роман с адвокатом, Оррином Джиллеттом, с неподобающей спешкой.

– «Ветреная»? – повторила Сьюзан, которую позабавил выбор слов. – Я бы сказала, «озабоченная». Но в целом верно.

– И теперь об остальных, – сказал Сингх. – Я поговорил с Джошем Латимером, которому должны были пересадить почку. Он продолжает настаивать, что не регистрирует никаких чуждых воспоминаний. Он может лгать; он может быть тем, кто читает президента Джеррисона. Но я думаю, что он говорит об этом правду, так, как он её видит. Судя по конфигурации лучей, он связан не с Джеррисоном, а скорее с нерождённым ребёнком, чья память проста и лишена особенностей, которые бы Латимер мог бы заметить. – Он вписал эту связь в таблицу. – Что означает, что остаётся три возможности. – Он указал на имена над тремя оставшимися пустыми клетками в строке «Читает кого?» – Вот эти трое – один из них читает президента.

Глава 23

Столичной полиции раздали фотографии Бесси Стилвелл, взятые с камер наблюдения, но пока что её так и не удалось обнаружить. И Дэррил Хадкинс продолжал пытаться припомнить, чем она сегодня занималась и понять, куда она могла пойти, и…

И в его голове возникли воспоминания, из всех людей, о Ричарде Никсоне. Хотя Никсон покинул президентский пост ещё до рождения Дэррила, он видел фильм о нём, где тот говорил «Я не жулик», а потом махал толпе обеими руками с пальцами, растопыренными в знаке победы, когда покидал Белый Дом в последний раз…

Но он никогда не испытывал к Никсону симпатии; отец Дэррила, когда о нём заговаривал, всегда называл его «хитрож*пый Дик». И за все те годы, что Дэррил проработал в Белом Доме, он практически ни разу не слышал имени Никсона; в почти советском стиле переписывания истории тридцать седьмой президент был, похоже, вычеркнут из памяти.

И вот внезапно он думает про Никсона, вспоминая то, чего он про него никогда не знал: к примеру, как он разговаривал с астронавтами на Луне… с Баззом какеготам и ещё одним парнем. В те времена, когда мы им гордились. А ещё его поездка в Китай и встреча с Мао. Такой умный шаг!

Но затем всё пошло кувырком. Сначала его вице-президент – Агню, вспомнил его имя Дэррил, хотя никогда раньше его не слышал – был вынужден подать в отставку, хотя и по несвязанным причинам, а потом пришлось уйти и самому Никсону.

По несвязанным причинам.

Эта мысль выскочила у Дэррила в голове, и по мере того, как он её обдумывал, обрастала деталями: «несвязанные причины» были обвинениями в вымогательстве, махинациях с налогами, подкупе и заговоре во времена, когда Агню был губернатором Мэриленда или мэром округа Балтимор.

И всё это не было связано с…

С Уотергейтом, и…

И…

Да, да, да! Так вот, где она остановилась! Не в квартире Майка, а в отеле «Уотергейт», который недавно открылся после капитального ремонта. Теперь Дэррил вспомнил: она сказала Майку, что поселилась в его квартире, и она действительно там разок переночевала, но ей больше нравилось в отеле, где горничная найдёт её не позже следующего утра, если она вдруг поскользнётся и упадёт. Но она не сказала этого Майку; она не хотела, чтобы он беспокоился о том, что она идёт на такие траты.

«Уотергейт» – идеальное место для того, кто собирается посещать больницу Лютера Террри; он находится всего в трёх кварталах по Нью-Гемпшир-авеню, диагональной улице, из-за которой здание больницы имеет треугольную форму. Комплекс «Уотергейта» стоит на берегу Потомака напротив острова Теодора Рузвельта и к северу от Кеннеди-центра.

И – да! – Бесси осматривает отельный парк, насколько это вообще доступно её слабому зрению, и думает вот здесь всё и началось, и…

И её мысли прерываются сиреной, а сам Дэррил слышал сирену всего минут пять назад. Вообще-то сирена «скорой» у больницы – это нормально, но сейчас больница закрыта, поэтому Дэррил выглянул в окно и увидел пожарную машину, несущуюся на север…

И Бесси видела – или, по крайней мере, слышала! – ту же самую пожарную машину; это было очень недавнее воспоминание.

Уже на бегу Дэррил сказал в микрофон в рукаве:

– Хадкинс – Доусон. Я знаю, где Бесси Стилвелл; я покидаю здание, чтобы её забрать.

– Поняла, – отозвался голос Сьюзан у него в ухе. – Сообщу больничной охране; заходите через «скорую», не через вестибюль.

Дэррил мог реквизировать машину для поездки в «Уотергейт», но до него было меньше тысячи ярдов. Он спустился на первый этаж и побежал, как он вскоре осознал, по тому же пути, по которому везли сегодня утром президента – мимо спальни для персонала, травматологии, поворот направо и через раздвижные двери на подъездную дорожку для «скорой». Тут и правда был больничный охранник в униформе. Он проверил удостоверение Дэррила, после чего открыл ему дверь; Дэррил поблагодарил его кивком и выбежал в промозглый вечер.

Он не позаботился захватить плащ – это стоило бы ему пары минут. Он пробежал мимо репортёров теленовостей, и один оператор повернул камеру ему вслед, выкрикивая вопросы – в конце концов, Дэррил был первым, кто вышел из здания за много часов – но с тяжёлой камерой он не мог угнаться за Дэррилом, который побежал вдоль самой длинной стороны здания больницы в сторону Ай-стрит, потом – сердце немного зачастило – на Эйч-стрит, а затем – уже вспотев – под Потомакское шоссе к Уотергейтсому комплексу. Отель, как он знал, находится от него по правую руку на Виргиния-авеню, и он продолжал бежать, пока не оказался в его шикарном холле.

Аристократического вида белый мужчина за столом регистрации косо посмотрел на тяжело дышавшего Дэррила, однако тот показал удостоверение и хрипло сказал:

– Секретная Служба. В каком номере остановилась Бесси Стилвелл? – но ещё до того, как ему ответили, он вспомнил: номер 534. – Дайте мне копию ключа.

Портье на секунду засомневался, но потом запрограммировал ключ-карту и протянул её Дэррилу, сказав:

– Она только что поднялась в номер.

Дэррил взял карточку и рванулся к лифтам. Он вдавил кнопку вызова в стену и, ожидая, постарался перевести дух. Затем он поднялся на пятый этаж и…

…это, должно быть, она, в конце коридора, медленно удаляется от него; в застеленном коврами коридоре больше никого не было.

– Подождите! – крикнул он.

Она медленно повернулась к нему; Дэррил побежал к ней по коридору, тогда как она завозилась со своей сумочкой, пытаясь её открыть…

…и внезапно он понял, как это должно выглядеть с её стороны: поздно вечером в пустом коридоре здоровенный чернокожий мужик, пыхтя и отдуваясь, бежит прямо к ней.

В её руке оказался крошечный пистолет. Дэррил застыл на месте; он легко мог выхватить собственный пистолет и застрелить её – он не сомневался, что его рефлексы и меткость гораздо лучше, чем у неё – но вместо этого поднял руки.

– Миссис Стилвелл, – сказал он, надеясь, что то, что он знает её имя, немного её успокоит. Она уставилась на него; между ними было футов двадцать. Дэррил заметил знак «Не беспокоить» на соседней с ним двери. – Я агент Секретной Службы. Возможно, мы виделись сегодня в больнице.

И, произнеся это, он вспомнил, как она увидела его в первый раз. Она правда заметила его в больнице, и…

Что этот…

Дэррил был потрясён окончанием этой мысли, влетевшим в его сознание: Что этот ниггер тут делает?

И: Ничего хорошего, надо полагать.

И: Боже, это у него кровь на рукаве? Ну вот тебе и раз! На ножах с кем дрался или что. Из-за наркоты наверняка…

Он затряс головой и почувствовал, что приходит в ярость. Он хотел сказать, что это кровь президента, что он в ней выпачкался, пытаясь спасти его жизнь, и что она полна дерьма по самую маковку.

Бесси по-прежнему направляла на него пистолет, и по-прежнему выглядела насмерть перепуганной, потому что…

…потому что он – чёрный. Потому что он цветной. Потому что он…

Снова это чёртово слово.

Господи!

Она оглянулась через плечо, но, конечно, они никак не могла от него убежать; она втрое старше его.

– Миссис Стилвелл, – сказал он, – пожалуйста, опустите пистолет.

Она опустила взгляд, будто удивившись тому, что маленький пистолетик оказался в её руках. Дэррил так и не спрятал своё удостоверение после того, как показал его портье внизу; он всё ещё было у него в левой руке, и он раскрыл его и выставил перед собой, а потом начал медленно приближаться. – Мне лишь нужно задать вам несколько вопросов.

– Простите, – сказала она. – Я думала, вы… Я думала…

– Нет, это не так, – сказал Дэррил. Он подумал, не предложить ли её пройти для разговора в её комнату, но понял, что ей это не понравится, и потому сказал: – Вы не откажетесь вернуться со мной в больницу? Нам нужно прояснить одну небольшую деталь…

– Вы правда агент Секретной Службы?

– Да, мэм. И я думаю, вы должны отдать мне этот пистолет.

Она на мгновение задумалась, потом протянула пистолет ему. Он вывел её обратно в холл и привёз в больницу на такси; таксист не был в восторге от такой короткой поездки, и Дэррил попытался его задобрить, не взяв сдачи с двадцатидолларовой банкноты, которой расплатился. Они с Бесси снова вошли в здание больницы через въезд для «скорой», и он отвёл её в конференц-зал на первом этаже, попросил присесть, вызвал Сьюзан Доусон и отошёл, чтобы вымыть руки.

К счастью, подумал он, в больнице нет недостатка в дезинфицирующих средствах.

Глава 24

Сьюзан Доусон вошла в конференц-зал. Единственная его обитательница сидела в кресле, уставившись в пространство.

– Миссис Стилвелл? – сказала Сьюзан.

Никакой реакции. Сьюзан попробовала снова, погромче.

– Миссис Стилвелл? Как вы себя чувствуете?

Старая женщина в кресле пошевелилась.

– Пока дышу, – ответила она. – В моём возрасте на большее уже не рассчитываешь.

Сьюзан улыбнулась.

– Как я понимаю, сегодня утром вы приходили навестить сына, верно?

Миссис Стилвелл кивнула.

– У него пару дней назад случился сердечный приступ.

– Мне очень жаль это слышать, – сказала Сьюзан.

– Слишком много работал. Я хотела, чтобы он вернулся ко мне в Миссисипи, но он решил пойти по стопам отца. Упрямый.

– Он поправится? – спросила Сьюзан.

– Так говорят.

– Очень мило с вашей стороны, что вы к нему приехали.

– Никогда не перестаёшь быть матерью, – сказала Бесси, – сколько бы ни стукнуло твоим детям.

– Могу себе представить, – сказала Сьюзан.

– У вас нет детей?

Сьюзан покачала головой.

– А вы замужем?

В ходе обычного допроса Сьюзан сказала бы «Мэм. вопросы здесь задаю я», но ей не хотелось говорить такое пожилой женщине. Поэтому она снова покачала головой.

– Такая красавица, как вы? – удивилась Бесси. – Наверняка вами интересуется масса мужчин.

– Вы бы удивились, мэм, – сказала Сьюзан. Она подумала было на этом и завершить тему, но потом, слегка пожав плечами, добавила: – Многих мужчин пугают сильные женщины. Когда они узнаю́т, чем я зарабатываю себе на хлеб, то норовят исчезнуть.

– Вы тоже агент Секретной Службы?

– Да, мэм.

– А сколько вам лет?

– Тридцать четыре, мэм.

– И вы не чувствуете, так тикают биологические часы?

– Чувствую, – ответила Сьюзан. – Миссис Стилвелл, мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Хорошо.

– В больнице происходит нечто очень странное, мэм. Люди читают воспоминания других людей.

Миссис Стилвелл нахмурилась.

– Какая чепуха.

– Я могу вас понять, мэм. Это в самом деле так выглядит. Но это произошло в результате неудачного эксперимента, проводимого здесь, в больнице. Так получилось, что я сама оказалась связана с экспериментатором; в этом нет никаких сомнений. А другой агент Секретной Службы – Дэррил Хадкинс – связан с вами; благодаря этому он вас и нашёл.

– Тот цветной парень?

Сьюзан почувствовала, как её брови полезли на лоб.

– Гмм… да.

Бесси снова нахмурилась.

– Не думаю, что мне это нравится.

Сьюзан решила на это не отвечать.

– И вы также должны быть с кем-то связаны. У вас не было никаких странных воспоминаний?

– Нет.

– Вы уверены?

– Конечно я уверена. Это полная чепуха.

Сьюзан решила зайти с другой стороны.

– Вы знаете почтовый индекс Белого Дома?

– Помилуйте, мисс Сьюзан, я и своего-то не знаю. Мне всегда его приходится где-то посмотреть, чтобы на письме написать.

– А название города, где родился президент, его вы знаете?

– Без понятия.

– Вы уверены? Это в Северной Калифорнии.

– Никаких идей.

Сьюзан скривилась. Проблема была очевидна: Миссис Стилвелл даже не пыталась ничего вспоминать. Она не щурила глаза, не морщила лоб, даже не задумывалась на секунду перед ответом. Для неё всё это было глупостью; у ней не было никаких оснований полагать, что она может знать ответ, так что к чему прилагать усилия, чтобы это проверить?

– Мне правда нужно, чтобы вы попытались, – сказала Сьюзан.

– Сколько вам лет, мисс Сьюзан?

Сьюзан нахмурилась.

– Гмм… мне…

Но Бесси подняла руку.

– Да, да, я знаю, что уже вас об этом спрашивала, но я не помню, что вы ответили. Видите? В моём возрасте вы практически ничего не помните ни о чём. И напоминать мне об этом лишний раз не слишком красиво. Так что, если позволите…

Сьюзан подумала над тем, чтобы просто отпустить ей. Возможно – лишь возможно – что она не представляет собой угрозы для безопасности даже если она связана с президентом. И, подумала она, Джеррисону на самом деле очень повезло – насколько вообще могло повезти человеку, в которого только что стреляли – в том, что даже если сцепка окажется постоянной, Бесси Стилвелл наверняка умрёт в течение нескольких следующих лет, тогда как, скажем, Кадим Адамс будет читать память Сьюзан всю её жизнь.

Но это вряд ли удовлетворит директора Хексли – или Старателя. Она должна знать наверняка, и…

В наушнике пискнуло. Она подняла руку.

– Доусон, говорите.

– Сью, это Дэррил. Я с Сингхом. Мы допросили оставшихся двух кандидатов, и это не они. Это должна быть миссис Стилвелл.

– Поняла, – ответила Сьюзан в рукав. Она повернулась к пожилой женщине. – Миссис Стилвелл – у нас нет никаких сомнений. Вы связаны с президентом Джеррисоном.

– Я вам говорю, мисс Сьюзан, это не так.

– Подумайте над вопросами, которые я сейчас вам задам, мэм. По-настоящему над ними задумайтесь. Это очень важно, понимаете?

Она кивнула.

– Хорошо. Подумайте вот над чем. Какое сегодня слово дня?

– «Слово дня»? – Я не знаю, что это значит.

– Просто спросите себя, миссис Стилвелл, какое сегодня слово дня. И по-настоящему задумайтесь над этим.

Она оттопырила тонкие губы. А потом в раздражении вскинула тонкие руки.

– Я не знаю!

– Скажите наугад, – предложила Сьюзан. – Скажите первое, что придёт вам в голову. Сегодняшнее слово дня – …

– О, ради всего святого… ладно, ладно. Э-э… «пузан».

Сердце Сьюзан пропустило удар. Это было не сегодняшнее слово, которое Старатель заучил сегодня утром; такое слово было три дня назад. И всё же если бы эта женщина читала Сьюзан или Дэррила, то могла бы извлечь слово дня из их памяти вместо памяти президента.

– Ладно, – сказала Сьюзан. Ещё один вопрос: как называлась школа, в которую ходил президент Джеррисон?

– Господи. Да откуда же мне знать?

– Наугад. Скажите наугад. Пожалуйста, мэм.

Возможно, это последнее «пожалуйста» произвело эффект, потому что Бесси прекратила возмущаться и задумчиво нахмурилась.

– Нордхоф-Хай, – сказала она, а затем, через секунду: – Вперёд, рейнджеры!

Сьюзан вытащила свой «блэкберри», открыла страницу президента в Википедии и проверила: старая леди была права. Она отложила телефон и проговорила в рукав:

– Доусон – Хадкинсу. Дэррил, ты прав. Наша угроза национальной безопасности здесь, со мной.

Теперь, когда они отыскали того, кто читает память президента Джеррисона, агент Доусон согласилась, что больше нет никаких законных оснований для изоляции больницы. Тем не менее прежде чем им было позволено покинуть здание, с каждым из подвергшихся воздействию людей побеседовал больничный управляющий по контролю рисков, профессор Сингх и один из больничных психиатров. Всем им посоветовали, и даже рекомендовали остаться в больнице, поскольку никто не мог предсказать, какие последствия и побочные эффекты может иметь сцепка памяти.

Им также сказали, что в случае, если они останутся, то пребывание в больнице будет бесплатным, и они будут находиться под наблюдением и иметь доступ к любому виду лечения, в котором возникнет необходимость. Те же, что захотят уйти – а таким оказались практически все, кроме Джошуа Латимера и его дочери Доры Хеннесси, которым операцию по пересадке перенесли на понедельник – должны будут подписать форму отказа от помощи вопреки рекомендациям. Также была собрана и проверена контактная информация, и все были приглашены на плановый медосмотр через пять дней.

Когда всё это было завершено, Марк Гриффин сел перед большим микрофоном, подключённым к больничной системе оповещения, сделал глубокий вдох – и ничего не сказал; горло всё ещё болело после того, как Дэвид Дженьюари пытался его задушить. Он сглотнул, откашлялся и затем заговорил в микрофон.

– Внимание. Внимание. Передаём важное сообщение. Внимание.

Он выждал пару секунд и продолжил:

– Говорит доктор Гриффин, главврач Мемориальной больницы Лютера Терри. Как, несомненно, большинство из вас знает, сегодня утром стреляли в президента Сета Джеррисона. Его привезли сюда и сделали операцию, и я рад сообщить, что его состояние сейчас стабильно.

За изоляцией всегда следуют судебные иски, и следующий абзац был тщательно сформулирован в надежде хотя бы немного снизить их число.

– Изоляция здания больницы была осуществлена по просьбе Секретной Службы Соединённых Штатов. Больница и Секретная Служба благодарят вас за сотрудничество во время национального кризиса; президент Джеррисон попросил меня поблагодарить от его имени каждого из вас.

Ещё одна пауза, чтобы дать проникнуться.

– Через некоторое время изоляция здания будет снята. – Даже в своём закрытом кабинете он услышал раздавшиеся снаружи радостные крики. – Поскольку нам может понадобиться связаться с вами позднее, мы запишем ваши имена и контактную информацию, когда вы будете уходить. В здании сотни людей, поэтому мы будем вынуждены выпускать всех по очереди. Сотрудники могут покинуть здание через служебные выходы по окончании своей смены. Что касается посетителей и пациентов, если ваша фамилия начинается на буквы A, B, C или D, то вы уже можете спускаться в вестибюль.

Гриффин сглотнул, затем продолжил.

– Мы, разумеется, снабдим вас бесплатным парковочным талоном, действительным до полуночи. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие на выходе и, ещё раз, огромное вам спасибо за понимание.

Он сделал паузу, затем заговорил снова, теперь по-испански:

– Su atención, por favor. Su atención, por favor. Tengo un anuncio importante que hacer… – Он поразился, насколько гладко звучит его речь; вообще-то его испанский никогда не был особенно хорош. Но потом понял: Мария Рамирес, молодая женщина, с которой он оказался связан, была двуязычной.

– Мы её нашли, – сказала Сьюзан Доусон, входя в палату президента.

Сет немного повернул голову в её сторону; Шейла, медсестра, также повернулась к ней.

– Того, кто читает вашу память, – сказала Сьюзан. – Её зовут Бесси Стилвелл, ей восемьдесят семь.

– Она… она что-нибудь…

– Что-нибудь вспомнила? Ничего существенного. И мы надеемся, что так оно будет и дальше. Мы будем держать её подальше от газет и всего такого.

Сет смог слегка улыбнуться.

– Я бы хотел с ней поговорить.

Сьюзан вскинула брови.

– Сэр, не думаю, что это было бы разумно. Она – огромная угроза безопасности. Встреча с вами несомненно станет триггером для массы воспоминаний, а вы ведь наверняка не хотите, чтобы у неё в голове всплыло что-нибудь засекреченное.

Сет посмотрел на агента Секретной Службы, задумавшись о том, насколько много известно ей самой; она не должна знать ничего об операции «Встречный удар», но…

Но, возможно, она знала – и, возможно, Годро Данбери знал тоже.

Гордо. Чёрт, если бы он смог вспомнить, что Леон Хексли говорил в телефон. «Скажи Гордо, чтобы он…»

Но как он ни напрягал мозг, ничего больше не вспоминалось. Однако, возможно, эта женщина, эта – как Сьюзан сказала её зовут? Бесси? Может быть, она сможет вспомнить тот разговор.

– Приведите её сюда, – сказал Сет.

– Сэр, я правда не…

– Приведите.

Сьюзан кивнула.

– Слушаюсь, сэр.