Текст книги "Иисус, или Смертельная тайна тамплиеров"

Автор книги: Робер Амбелен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Таота,то есть Фому, продадут как раба. Утратив тем самым гражданскую правосубъектность, став простой движимостью, подобием домашнего животного, не чем иным, кроме как собственностью работорговца, он не будет подлежать никакой проверке. Перед римским законом за него несет ответственность хозяин, и если он взбунтуется или сбежит, его ждет казнь для беглых или мятежных рабов – крест.

Но еврейскую общину в месте назначения, за пределами Палестины, и особенно мессианистов в ее составе, вовремя предупредят, что имеется важный еврейский раб, из царского и Давидова рода, и наш taomaбудет выкуплен у работорговца за цену, какая понадобится. Что и было сделано, очень просто. Вот текст «Евангелия от Варфоломея». Разумеется, это Иисус продает своего близнеца,а почему – сказать забыли. Фактически эту сделку, чтобы обеспечить бегство taoma,заключал Симон Петр:

«Кифа (Петр) сказал торговцу: „Вот наш господин, пойди и скажи ему, на что ты согласен в отношении нас“.

Тогда торговец сказал Иисусу: „Привет тебе, сильный и достопочтенный человек, похоже, ты человек важный и хорошего рода…“ И торговец глянул на лицо Фомы. Он нашел, что тот ближе к расцвету лет, чем Матфей [28]28
  Из тех же Деяний Фомы мы узнаем, что он тоже плотник,как и |Иисус, а также каменотес. И действительно, два этих ремесла в Израиле входили в один и тот же цех, имевший особые синагоги.Тем важней то, что пишет Миллар Барроуз, профессор библейской теологии из Йельского университета, в книге «Рукописи Мертвого моря» (Burrows, Millar.Les Manuscrits de la Mer Morte. Trad de l'americain. Paris: Laffont. 1957), – то, что зелоты пользовались особым календарем «Книги Юбилеев», притом Анни Жобер в своей книге «Дата Тайной вечери» ( Jaubert, Annie.La Date de la Cene: calendrier biblique et liturgie chretienne. Paris: J. Gabalda. 1957) показала, что именно это и был календарь Иисуса и его учеников. Вот еще одно доказательство, что Иисус и его сторонники были зелотами.


[Закрыть]. Он сказал: „Получи плату за него и отдай его мне…“ Иисус сказал ему: „Дай мне за него столько фунтов золота“. И торговец согласился. Он сказал Иисусу: „Напиши мне расписку“. Иисус написал: „Я признаю, что продал своего человека…“» (Евангелие от Варфоломея. 2-й фрагмент).

И дело было в шляпе. Будущий выкуп у тогдашних евреев считался в порядке вещей. Когда в наказание семье римляне выставляли еврейскую девушку голой в доме терпимости, ее очень быстро выкупала городская община. Так же выкупили и Фому, близнеца Иисуса.

О существовании у Иисуса брата-близнеца довольно значительное время знали в посвященных кругах ранних христиан, и это никого не смущало. Как благочестиво сказали бы современные экзегеты, «христология еще не была разработана как следует».

Конечно! Но что имеет значение – подлинный исторический фактили рассуждение теолога, лезущего из кожи вон, чтобы сказать нечто оригинальное?

Ведь те же «Деяния Фомы» были широко известны еще в V веке, в греческой и сирийской версиях, и есть латинская версия – VI века. А в них мы находим очень ясный намек на то, что Мария разрешилась двойней:

«Приди, о святое могущество Духа! Приди, святая Голубка, производящая на свет двух близнецов!Приди, о Скрытая Матерь…» («Деяния Фомы», 50).

Конечно, знаменитый «канон Муратори», названный по имени коллекционера, который (как утверждается) обнаружил его в Милане в 1740 году, якобы относится к VIII веку и представляет собой копию (еще одну) списка произведений, которые римская церковь в 180–190 годах нашей эры считала священными. И этот «канон Муратори» относит наши «Деяния Фомы» к числу апокрифов.

А вот аббат Ф. Амио, предисловие к книге которого написал Даниэль-Ропс, в «Апокрифической Библии» представляет извлечения из основных апокрифов [29]29
  La Bible apocryphe.Par F. Amiot. Paris: A. Fayard. 1952.


[Закрыть].

И он сообщает нам, что «Деяния Фомы» имеют краткий пересказ: «De miraculis beati Thomae apostoli», который Боссюэ приписывал Григорию Турскому (538–594) и который, следовательно, относится к VI веку.И аббат Ф. Амио также пишет: «Считается, что оригинальный текст был записан в Сирии или Верхней Месопотамии; если,как предполагается, он испытал влияние еретика Бардезана, его следует датировать началом III века.Но в этом отношении возможно лишь строить гипотезы» ( La Bible apocryphe.Paris: Fayard. 1952. P. 262).

Тот же экзегет уточняет, что гностические влияния в тех же «Деяниях Фомы» не очевидны, а неприятие брака во II веке при зарождении христианства было широко распространено. Что касается нас, нам причина этого понятна. Между 200 и 300 годами существование у Иисуса брата-близнеца никого не смущало. Лишь позже посмели выдумать сказку о чудесном зачатии, о воплощении «Сына Божия» и об абсолютной девственности Марии. И тогда потребовалось убрать этого близнеца, ставшего слишком неудобным.

И поэтому мы представляем Марию, мать Иисуса, пятнадцатилетней девочкой, тогда как несчастная женщина умерла, вероятно, в преклонном возрасте, пережив, как нам говорит Иоанн, смерть Иисуса, своего сына-«первенца» (Лук., 2:7).

Ведь в то время, в 33–34 годах нашей эры, к моменту его распятия, ей было уже лет шестьдесят пять, потому что, если, как уверяет нас святой Ириней, Иисус умер в пятьдесят лет, «близко к старости», а она родила его в пятнадцать лет, получается, ко времени этого распятия ей было шестьдесят пять лет. Если учесть, какую бедную и суровую жизнь ей приходилось вести, как быстро стареют женщины Ближнего Востока и какие тяжелые душевные испытания она перенесла, она никак не могла выглядеть младше своего возраста.

Глава VI. Ключи к загадке

Люди не умеют быть ни совершенно добрыми, ни совершенно дурными.

Макиавелли. Мысли

Симона Петра принято изображать с двумя ключами, и все считают, что это ключи от Царства Небесного: один – чтобы отпирать его, другой – чтобы запирать. Но для любого, кто проникнет в сердцевину истинного первоначального христианства, эти ключи самым банальным образом станут не более чем ключами к загадке. Ведь именно Симон Петр среди апостолов – это ключ к Тайне.

Поэтому внимательно присмотримся к этому персонажу, и он откроет нам великую тайну происхождения своего старшего брата – Иисуса.

В Новом Завете есть шесть персонажей по имени Симон(по-еврейски Симеон),упоминаемых в Евангелиях и отличающихся от носителей того же родового имени, которых можно встретить при чтении остального текста. Эти шесть имен входят в длинный перечень разных слов, используемых апостолами то как реальные имена, то как прозвища.

Исключим прежде всего Симона Прокаженного,дом которого находился в Вифании (Марк, 14:3; Матф., 26:6). Вероятно, он был отцом Лазаря (настоящее имя – Элеазар), Марфы и Марии (вероятно, кузин Иисуса), и именно у него произошла знаменитая сцена загадочного миропомазания, к которой мы еще вернемся. Также именно в его жилище Иисус скрывался, когда не имел постоянного жилья в Иерусалиме.

Есть также апостол Симон,которого можно встретить под самыми разными прозвищами и которого теперь называют Симоном Петром.Это Симон Кифа(Cephas, или, точнее, на правильном древнееврейском, Kepha).Это имя означает (по «Раввинскому словарю» Сандера) «скала», «каменный пик». Отсюда французское слово pierre(камень).

Есть также очень близкое существительное, которое дало возможность для несложной игры слов и в разных древнееврейских словарях следует из нее. Это слово kipaha,означающее «пальмовая ветвь». В древней мессианской символике это был символ целого движения, знаменитой «ветви Иессея».

«И произрастет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его…» (Исайя, 11:1).

Это также символ увеселений, радости во время «праздника кущей»:

«В первый день возьмите себе… ветви пальмовые…» (Левит, 23:40).

И значит, знаменитый каламбур: «Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою…» (Матф., 16:18) – некорректный перевод главной мысли первоначального высказывания.

Читать надо так:

«Ты – kepha(скала), а я сделаю из тебя kipaha(пальмовую ветвь, символ победы)…»

Но при переходе от устного еврейского предания к письменной греческой версии, потом от греческой к латинской, потом – на народно-разговорные языки первоначальный эзотерический текст претерпел заметные изменения.

Впрочем, можно отметить, что прозвище «скала» (kepha)дал Симону не Иисус. Тот уже носил его:

«Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев, Симона, называемого Петром,и Андрея, брата его…» (Матф., 4:18) [30]30
  У Иоанна (1:42), наоборот, это имя дает ему Иисус (примеч. пер.).


[Закрыть].

Сам этот Симон Кифабыл из Вифсаиды (Иоан., 1:44), но дом его был в Капернауме (Марк, 1:29). В этом не обязательно есть противоречие. Он был братом Андрея (Иоан., 1:40).

Он был сыном Марии и братом Иисуса, Иакова, Иосифа и Иуды [31]31
  Отметим, что к имени Симон у Р. Амбелена странное отношение: все евангельские Симоны (почему-то кроме Прокаженного) для него – одно и то же лицо (примеч. пер.).


[Закрыть]:

«Не плотников ли он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон и Иуда?И сестры Егоне все ли между нами?» (Матф., 13:55–56).

Это великий рыбак– не в том смысле, что он закидывал сеть и ловил рыбу в Генисаретском озере (pecheur), а в нравственном смысле слова (pecheur) [32]32
  Во французском языке слова «рыбак» (pecheur) и «грешник» (pecheur) очень похожи (примеч. пер.).


[Закрыть]:

«Увидев это, Симон Петр припал к коленам Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный» (Лук., 5:8). Позже мы увидим, что под его грехами имеются в виду рэкет и убийство.

Действительно, он именуется «сыном Ионы»:

«Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они?..» (Иоан… 21:15)

А у Матфея (13:55 и 27:56) говорится, что он сын Зеведея [33]33
  В первом из этих мест нет речи о Зеведее, во втором – о Петре (примеч. пер.).


[Закрыть]. На самом деле, что мы сейчас и покажем, эти определения – не более чем другие прозвища.

Безымянные писцы, записывавшие в IV веке евангельские тексты на греческом языке на основе устного предания, не понимали древнееврейского (и не читали на нем). Это заметить нетрудно. Они забыли (или не знали), что любой язык в конкретную эпоху состоит из вкладов более древних языков. В современном английском есть слова, попавшие в него непосредственно из старофранцузского благодаря нормандскому вторжению. И в современном французском есть слова, привнесенные английскими наемниками во времена Столетней войны и происходящие непосредственно от древней германо-саксонской основы. Та же ситуация была и с древнееврейским.

В классический древнееврейский язык внесли существенный вклад шумерский, ассирийский, арамейский и даже древний аккадский языки.

Таким образом, наши греческие писцы IV века приняли старинное аккадское слово barjonnaза обозначение степени родства и записали «Симон бар-Иона», то есть «Симон, сын Ионы». Это противоречит всем прочим местам в Евангелиях, где он называется «сыном Зеведея»: у Матфея (10:2 и 26:37), у Марка (1:19–20, 3:17, 10:35), у Луки (5:10) и у Иоанна (21:2). [34]34
  Ни в одном из этих мест Петр не называется сыном Зеведея: сыновьями последнего именуются только Иаков и Иоанн (примеч. пер.).


[Закрыть]

Так вот, аккадское и арамейское слово barjonnaозначает «человек вне закона», «анархист». Эту характеристику подтверждает и признание Симона Петра: «Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный» (Лук., 5:8). Но еще больше его подтверждают другие определения Симона, сделанные в Евангелиях.

Нам известно, что некоторые комментаторы в имени «Иона» хотели видеть сокращение от «Йоханнес». Но вместе с просвещенным Оскаром Кульманом мы утверждаем, что имя Иона (Jona, Jonas) никогда не встречается в качестве сокращения от «Йоханнес».

Напротив, слово barjonna(на аккадском и арамейском – «человек вне закона», «анархист») имеет прочные позиции. Роберт Эйслер в своей книге «Iesous Basileus ou Basileusas» [35]35
  Eisler, Robert.Iesous Basileus ou Basileusas: die missianische Unabhangigkeitsbewegung… Heidelberg: С Winter. 1929–1930. S. 67.


[Закрыть] пишет, что это слово имеет такое значение согласно Элиезеру бен Иехуде [36]36
  Ben Jehuda, Elieser.Thesaurus totius Hebraitatis et veteris et recentioris. Schoenebergi; Berolinum. 1908–1959. T. II. P. 623.


[Закрыть]. То же утверждает Г. Дальман в своем «Арамейско-новоеврейском словаре» [37]37
  Dalman, Gustaf Hermann.Aramaisch-neuhebraisches Handworterbuch zu Targum, Talmud und Midrasch. Frankfurt a. Main: Kauffinann. 1922. 2 Aufl. S. 65.


[Закрыть].

Подобным же образом в коптском тексте «Евангелия от двенадцати апостолов», во втором его фрагменте, пишется «Бариона», а не «Бар-Иона».

А вот различные подтверждения, содержащиеся в тексте самих канонических Евангелий.

Среди двенадцати апостолов есть некий Симон Зелот.Это греческое слово, на самом деле «zelotes» означает «рьяный», «фанатик», «последователь». Мы знаем из Иосифа Флавия. как по его «Иудейской войне», так и по «Иудейским древностям», что словом «зелоты» называли сикариев,еврейских террористов, вооруженных сиками– кривыми кинжалами, которыми они вспарывали животы противникам.

А ведь Симон Зелот – брат Иисуса,как и Симон Кифа; это упоминается у Луки и в «Деяниях апостолов»:

«…Симона, прозываемого Зилотом,Иуду Иаковлева и Иуду Искариота, который потом сделался предателем» (Лук., 6:15–16).

«…где и пребывали Петр и Иаков, Иоанн и Андрей, Филипп и Фома. Варфоломей и Матфей, Иаков Алфеев и Симон Зилот,и Иуда, брат Иакова…» (Деян., 1:13).

Несомненно, в двух этих отрывках говорится о двух людях по имени Симон. Мы знаем, что это одно и то же лицо, и настоящая глава написана затем, чтобы это показать. Ведь было бы странно, если бы анархист Симон, скала, человек вне закона, и Симон Сикарий, Зелот, были разными людьми. А будь это так, было бы еще хуже, так как было бы абсолютным доказательством, что Иисус набирал себе учеников почти исключительно в этой среде [38]38
  Одна из главных мыслей книги, что именно в этой, но в таком случае выглядит странным, что в отряде зелотов есть человек по прозвищу Зелот (примеч. пер.).


[Закрыть].

Далее появляется некий Симон Кананит.Как замечает Оскар Кульман в своей книге «Святой Петр, апостол, ученик и мученик» [39]39
  Cullmann, Oscar.Saint Pierre: disciple, apotre, martyr: histoire et theologie. Neuchatel; Paris: Delachaux et Niestle. 1952.


[Закрыть], уже цитировавшейся, это то же самое, что Зелот, и не имеет никакого отношения к Ханаанской земле. В самом деле, древнееврейское капаозначает «рьяный», «фанатик», «страстный». Это эквивалент греческого слова zelotes.

Симон Кананит упоминается у Марка (3:18), а в деревне Кана надо видеть штаб-квартиру зелотов,или сикариев(Иоан., 2:1, 4:46, 21:2). Это была родина Нафанаила (Иоан., 21:2 и 1:46).

Теперь мы встречаем некоего Симона Искариота.Он упоминается у Иоанна (6:71) как отец Иуды Искариота:

«…но один из вас диавол. Это говорил Он об Иуде СимоновеИскариоте, ибо сей хотел предать Его, будучи один из двенадцати» (Иоан., 6:70–71).

«Тогда один из учеников Его, Иуда СимоновИскариот, который хотел предать Его…» (Иоан., 12:4).

Симон Искариотупоминается и в некоторых рукописях. Такую рукопись использовал святой Иероним для создания своей латинской Вульгаты, официальной версии Библии католической церкви:

«Dicebat autem Iudam Simonis Scariotis…»(lohannem, 6:70). Протестантская синодальная версия 1926 года передает это имя так же: Simon Ishkarioth.

Имя «Искариот» производят от селения под названием Кариот. Якобы Иуда и Симон были «люди (по-древнееврейски ish)из Кариота». Но сам Даниэль-Ропс признает это толкование очень «спорным». Действительно, в мессианистское время древние авторы ни разу не упоминали деревню с таким названием. На самом деле Иуда и его отец Симон – люди(по-древнееврейски ish) сики,страшного кинжала сикариев, который наделил их и именем – ishsikarioth.

К тому же как Симон и Иуда, его сын, могли происходить из городка под названием Кариот, если в другом месте уточняется, что дом Симона и Андрея, его брата (общий, стало быть, родовой), находился в Капернауме:

«И приходят в Капернаум… Вышедши вскоре из синагоги, пришли в дом Симона и Андрея с Иаковом и Иоанном. Теща же Симонова лежала в горячке…» (Марк, 1:21, 29–30).

Наконец, этого Иуду, сына Симона Зелота, в одном эфиопском апокрифе, под названием «Завет в Галилее Г. Н. Иисуса Христа», глава II, стих 12, самого называют так: «Мы, Иоанн, Фома, Петр, Андрей, Иаков, Филипп, Варфоломей, Матфей, Нафанаил и Иуда Зелот…»

По всем эти причинам, на основании строк, которые мы добросовестно процитировали, Симон Скала, Симон Зелот, Симон Кананити Симон Искариот– одно и то же лицо, он же Симон Анархист, Симон Человек-вне-закона( barjonna).Он – брат Иисуса, как доказывают процитированные стихи. Он – отец Иуды Искариота,он – один из сыновей Марии,как свидетельствуют те же места. И на этом же основании он – наследник самого Иисуса по линии Давида, на этом основании после смерти Иисуса он на его месте из kepha(человека скал, человека вне закона) сделается kipaha,то есть «отраслью» Иессея.

Все это ясно показывает значение зелотского движения в первоначальном христианстве. Впрочем, Оскар Кульман, доктор теологии, крупный протестантский экзегет, честно отмечает в своей книжечке «Бог и кесарь»:

«Во-первых, не следовало бы упускать из виду, что римляне приговорили Иисуса к смерти на кресте именно как зелота…» (Cullmann, Oscar.Dieu et Cesar: le proces de Jesus, saint Paul et l'autorite, I'Apocalypse et l'etat totalitaire. Paris: Delachaux et Niestle. 1956. P. 14).

«Впрочем, тот факт, что в рассуждении, упомянутом в „Деяниях апостолов“ (5:37), Гамалиил ставит Иисуса на одну доску с двумя зелотскими вождями (Иудой из Гамалы и Февдой), похоже, доказывает, что в глазах посторонних наблюдателей Иисус и зелотские вожди должны были иметь некоторые общие черты…» ( Idem.P. 16).

«Согласно „Деяниям апостолов“ (21:38). римский трибун, к которому Павла привели в Иерусалиме, принимает последнего за зелота и даже думает, что это вождь египетских зелотов, о восстании которых рассказал также Иосиф Флавий: „Так не ты ли тот египтянин, который перед сими днями произвел возмущение и вывел в пустыню четыре тысячи человек зелотов [40]40
  В русском (и французском) переводе – «разбойников», в Вульгате – «сикариев» (sicariorum) (примеч. пер.).


[Закрыть]?“» (Idem.P. 16).

Впрочем, слово «египтянин» означает не национальность, а статус чародея.Точно так же любого астролога, из какой бы страны он ни был, называли халдеем.

И действительно, в «Церковной истории» Евсевия Кесарийского мы находим такое место, подтверждающее эти выводы:

«Климент в 6-й книге своих „Очерков“ утверждает это. <…> В 7-й книге того же произведения он говорит о нем следующее: „Иакову Праведному, Иоанну и Петру Господь после Воскресения передал знание (gnose)…“» (Евсевий Кесарийский.Церковная история. II, I, 4. С. 52).

Это знание – чудотворная магия, которую Иисус усвоил в Египте. Так, например, когда «Деяния апостолов» говорят, что тень Симона Петра исцеляла больных, осеняя их лишь на краткое мгновенье, надо уметь толковать наших писцов IV века и понимать их греческие выражения.

Под теньюздесь не имеется в виду неосвещенная зона, возникающая, когда тело Петра заслоняет больного от солнца. Это его «флюидный двойник», древнееврейский nephesh,который надо воспринимать в том смысле, какой это слово имеет по-гречески: тень, маны, призрак.Он действовал, когда Петр спал, на расстоянии, как, впрочем, делают и по сей день с помощью фетишей некоторые колдуны черной Африки и как делали розенкрейцерыXVII века, по их утверждениям.

Был ли он в курсе измены, которую готовил Иуда Искариот, его сын? Этого нельзя утверждать с очевидностью. Однако некоторые факты можно толковать так, что другие апостолы отстранили его от верховного руководства после смерти Иисуса. Мы скоро это увидим. И один факт, выявленный мэтром Изорни в его книге «Подлинный процесс Иисуса» [41]41
  Isorni, Jacques.Le vrai proces de Jesus. Paris: Flammarion. 1967.


[Закрыть], как будто доказывает его лицемерие. Когда Иисус спросил его, любит ли тот его больше, чем другие, он схитрил, не ответил напрямую и сыграл словами:

«Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они?Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя» (Иоан., 21:15).

Симон Петр обошел самую важную часть вопроса. Иисус еще дважды повторил его и наконец довольствовался утверждением, что Петр его любит, не более того.

И того «наследства», которое передал ему Иисус, другие впоследствии не признают за ним:

«Тогда же… Иаков, которому в древности было дано прозвище „Праведный“ за его исключительную добродетель, первый, как рассказывают, получил епископский престол в Иерусалимской Церкви. Климент в 6-й книге своих „Очерков“ утверждает это и пишет так: „Петр, Иаков и Иоанн, хотя и были особо Спасителем почтены, однако после Вознесения Спасителя не оспаривали друг у друга эту честь, но избрали епископом Иерусалима Иакова Праведного“»( Евсевий Кесарийский.Церковная история. II, I, 2, 3. С. 52).

К тому же почему Симон одинпосле ареста Иисуса, своего старшего брата, бродил в непосредственной близости от помещения, где проходило заседание суда? Из верности или из опасения, что Иисуса освободят и он потребует отчета у него, Симона, и у Иуды, его сына, прежде всего за то, что из Гефсиманского сада все разбежались, а потом и за измену своего племянника? Ведь к измене Иуды добавился побег остальных:

«Тогда все ученики, оставивши Его, бежали» (Матф., 26:56; Марк, 14:50).

Вот почему в «Климентийских гомилиях», которые поначалу назывались «Изначальным писанием», послание Климента к Иакову начинается так:

«Климент, Иакову, брату Господню, епископу епископов,каковой управляет святой церковью евреев в Иерусалиме, а равно церквами, счастливо основанными повсюдуПровидением Божиим, с пресвитерами, диаконами и прочими братьями, мир тебе навсегда…»

Можно отметить, что Руфин в IV веке,тот самый Руфин, который позволял себе, переводя Оригена век спустя после смерти последнего, исправлять его произведение, когда оно казалось ему недостаточно ортодоксальным, переводил так: «Иаков, брат Господень» (То Kurion adelfos). Он тоже не говорит о «кузене» (anepsios). Равно как и святой Иероним в своей Вульгате.

Итак, все понятно. Это Иаков руководил Иерусалимской церковью, как и всеми остальными.Симон Петр отнюдь не стоял во главе церквей. Утверждение о «князе апостолов», всегда изображавшемся первым папой, – историческая ошибка, что и предстоит доказать.

Прежде всего отметим: после того как Иисус сказал Симону Петру слова, приведенные у Матфея (16:18): «Ты – Петр, и на сем камне…», апостолы еще продолжали спорить, кто из них в общине важнее всех после Иисуса (Марк, 9:34; Матф., 18:1). То есть они не признавали «передачи прав» Иисуса Петру и ставили ее под сомнение. Значит, были какие-то проблемы, позволявшие им так поступать и не дошедшие до нас.

С другой стороны, последователи Иисуса, вышедшие из иудаизма и. следовательно, обрезанные, настолько мало верили в верховенство Симона Петра, что искали с ним ссоры и упрекали его за то, что он вошел к необрезанным и ел с ними (Деян., 11:2–3). И он сам после этого оправдывался перед ними, перед апостолами и старцами. Таким образом, он отнюдь не считал себя главой зарождающейся церкви (Деян., 15:7-11).

По этому случаю он потребовал себе право проповедовать Евангелие язычникам, с чего и началось его соперничество с Павлом!Лишившись всякой власти примаса над евреями, принявшими новую идеологию, он рассчитывал на язычников. И эту новую сферу перехватил у него другой!

К тому же не он открыл синод в Иерусалиме, этот первый церковный собор (Деян., 15:7), и не он его закрыл, но в обоих случаях это сделал Иаков (Деян., 15:13). Это другие апостолы, узнав, что в Самарии уже есть круги, сочувствующие их идеологии, приняли в Иерусалиме решение послать туда Симона Петра и Иоанна(Деян., 8:14).

Даже Павел, будучи совсем новичком в зарождавшейся церкви, не боялся держать себя с ним на равных. Если внимательно перечитать Второе послание к коринфянам, главу 10, стихи 12–18, и главу 11, стихи 4 и 5, это будет совершенно ясно.

В «Послании к галатам» (2:9) Павел не говорит абсолютно ни о каком первенстве Петра, он называет его как второстепенное лицо, наряду с Иаковом и Иоанном, его братьями, одним из трех «столпов» нового движения. И помещает его на второе место:

«И узнавши о благодати, данной мне, Иакови Кифаи Иоанн,почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения…» (Гал., 2:9).

В той же главе «Послания к галатам» мы видим, что Симон Петр соглашается разделить с Павлом территорию влияния, которая первоначально была его собственной, чего бы он не мог допустить, если бы был убежден, что он глава церкви.

Павел не боится его журить, как равный равного:

«Когда же Кифа [в русском переводе – Петр] пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию. Ибо, до прибытия некоторых от Иакова(настоящего главы церкви), ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили и прочие иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием» (Гал., 2:11–13).

Мы вполне узнаем лицемера, который в ночь ареста Иисуса трижды отрекся от своего брата и своего царя.

Говоря о разных назначениях, которые Иисус сделал в рамках движения (Еф., 4:11–12), Павел не упомянул ни о верховном главе, ни о центральной власти, которая была бы вверена одному человеку. Похоже, он даже не знает о власти Иакова, которая была, однако, хорошо известна. Более того, несомненно исходя из слов Иисуса: «Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою» (Марк, 9:35), он упомянул равенствов качестве одного из даров, принесенных Иисусом:

«Не требуется, чтобы другим было облегчение, а вам тяжесть, но чтобы была равномерность» (2 Кор., 8:13).

А такое наставление по тем временам вполне можно рассматривать как теорию анархического толка по отношению к обществу, основанному на рабстве, на неравенстве индивидов и полов [42]42
  В данном отрывке речь шла всего-навсего о том, что разные общины вправе жертвовать на церковь в соответствии со своими возможностями (примеч. пер.).


[Закрыть]. Таким образом, все, как и Симон Петр, – «barjonna», анархисты.

Сам Симон Петр, сознавая, что все его прошлое было малопривлекательным (Лук., 5:8), не приписывает себе никакого иерархического верховенства над другими апостолами:

«Пастырей ваших умоляю я, сопастырь…»(1 Пет. 5:1).

Впрочем, не надо упускать из виду, что это движение в точности подобно движению «зелотов», созданному Иудой из Гамалы. Последний учредил двойную власть:

–  светскую,которую представлял он сам как потомок Давида;

–  духовную,которую представлял один коген,ранее принадлежавший к фарисейской секте, по имени Саддук.

А в «Церковной истории» Евсевия Кесарийского мы прочтем следующее очень любопытное сообщение:

«И Иоанн, возлежавший на груди у Господа, священник [по-древнееврейски cohen], носивший золотую дощечку [ petalon], мученик и учитель, покоится в Эфесе» ( Евсевий Кесарийский.Церковная история. III, XXXI, 5. С. 125).

А ведь petalonбыл знаком различия иудейских первосвященников; он описан в «Книге Исход» (28:36–38) как золотая пластинка с надписью «Святыня Яхве» и крепился к передней части тиары первосвященника.

В другом месте у того же Евсевия читаем:

«КреслоИакова, первым принявшего от Спасителя и апостолов епископство в Иерусалимской Церкви и неизменно называемого в Писании братом Господним, сохранилось до сих пор» ( Евсевий Кесарийский.Церковная история. VII, XIX. С. 308).

А ведь епископские троны в виде каменных или мраморных кресел с высокими спинками появились только тогда, когда у христиан уже были базилики, то есть в IV веке. Таким образом, это кресло,которое, по мнению католических экзегетов, было сделано из дерева, вероятно из кедра, представляло собой атрибут власти Иакова, а золотая дощечка– власти Иоанна.

Делаем вывод: если последний носил золотую дощечку, предназначенную для израильских первосвященников, в качестве символа духовнойвласти, то кресло Иакова воплощало светскуювласть. Значит, это был царский трон,а не престол духовного владыки. Следовательно, обе власти были четко разделены по обычаю зелотов, описанному выше.

Следовательно, после смерти Иисуса произошло разделение обеих властей.

Впрочем, многие места в Евангелиях показывают, что Иисус не наделял никого из числа братьев и учеников духовнойили догматической властьюи что фраза, где фигурирует знаменитая игра слов, вероятно, так никогда не исполнилась, поскольку этого не позволили дальнейшие события. В доказательство сошлемся на следующие места: Матф., 23:8–9; Марк, 10:42–45; Лук., 20:24–26; Второе послание к коринфянам, 11:5; Послание к галатам, 2:6, 11, 14; Первое послание Петра, 5:1–3.

И следующие стихи бесспорно свидетельствуют о том, что Симон Петр никогда не рассматривался как верховный глава зарождающейся церкви: Иоан., 20:22–23; Матф., 22:8, 12; Деян., 5:29; Второе послание к коринфянам, 11:5.

О проблеме прибытия Симона Петра в Рим и его смерти в этом городе мы не находим в Новом Завете ни малейшего упоминания. Ни четыре Евангелия, ни Послания Павла, Иакова, Иоанна или Петране говорят об этом и не дают даже смутного намека.

Более того, Апокалипсис говорит обратное и подтверждает то, что рассказывает официальная история. И Павел в Послании к римлянам, приветствуя многочисленных христиан, поселившихся в столице империи, ни намеком не упоминает ни о Петре, ни о его теперешнем либо предыдущем пребывании в Вечном городе.

Так что если Петр там и был, то ничего существенного не сделал, не оставил никакого следа, и во времена апостоловоб этом не возникло никакого устного предания. Легенда появится лишь гораздо позже, в конце II века и начале III века, вместе с текстом Тертуллиана (впрочем, весьма двусмысленным), вопреки эдикту папы Каликста, заметке Гая и указанию Макария Магнесийского, упомянутому неоплатоником Порфирием. Двести лет молчаниядо того, как появилось предание, – вот что сильно снижает ценность последнего, кстати, чисто устного.

Напротив, предположение о его смерти в Иерусалиме обосновано гораздо лучше, и читатель сможет судить об этом сам.

Прежде всего отметим, что Симон Петр исчез из новозаветных текстов сразу после Иерусалимского синода. В Деяниях апостолов после главы 15, сообщающей об этом первом церковном соборе под председательством его брата Иакова, о Петре больше абсолютно ничего не сказано.

Когда произошло это важное собрание? Хронология событий в христианстве I века очень неточна. С точностью до года невозможно установить ни одну дату.В самом деле, древние авторы сообщают очень мало; даты приводятся либо от основания Рима, либо от начала правления того или иного цезаря. Так что нам приходится рассматривать факты не иначе как в упорядоченной перспективе,но безо всякой хронологической точности. Действительно, ведь только в IX веке, при Карле Великом, начали отсчитывать годы от предполагаемого рождения Иисуса.

Тем не менее мы можем установить следующую хронологическую схему.

Согласно общему мнению, Павел был отправлен на Кипр с Марком, он же Иоанн, и Варсавой в 45 году. На поездку понадобился год, после довольно долгих странствий, которые мы проанализируем в свое время, он вернулся в Антиохию и оттуда направился в Иерусалим, на собор. Таким образом мы как будто получаем 46 год.

Тогда свирепствовал голод, в чем, с учетом повсеместного разбоя и нескончаемых гражданских войн, не было ничего удивительного, но этот факт подтверждает, что борьба за независимость, которую вели зелоты, просто охватывала новые территории.

А прокуратором Иудеи в 46 году был Тиберий Александр, племянник Филона Александрийского (называемого Филоном Иудеем), римский всадник, занимавший этот пост по 47 год, потому что в конце 47 года его сменил Вентидий Куман, сам же Тиберий Александр сменил в 46 году Куспия Фада.

С другой стороны, взяв «Иудейские древности» Иосифа Флавия, в книге двадцатой мы прочтем:

«В это же самое время [при Тиберии Александре] и случился в Иудее тот большой голод, когда, как я рассказал выше, царица Елена [царица Адиабены] на большие деньги закупила хлеба в Египте и раздала его нуждавшимся. Тогда же были казнены и сыновья галилеянина Иуды, Иаков [у Амбелена – Яков] и Симон, который, как мы упоминали выше, во время переписи Квирина возбудил народ к отпадению от римлян. Александр велел „пригвоздить их к кресту…“» (Иосиф Флавий.Иудейские древности. XX, V, 2. Т. 2. С. 415 [43]43
  Все цитаты из «Иудейских древностей» приводятся по изданию: Иосиф Флавий.Иудейские древности / Пер. Г. Генкеля. М.: Ладомир. 2003.


[Закрыть]).

Вполне очевидно, что Яков, еврейское имя, – это наш апостол Иаков(по латыни Jacobus,по-гречески Jacobos).Его спутник – наш Симон Петр.

И по этой самой причине после Иерусалимского собора (Деян., 15) его следы теряются, равно как, впрочем, и следы его брата Иакова, он же Яков. Евсевий Кесарийский в «Истории церкви» просто сообщает нам, что тот был в Иерусалиме «во время голода» ( Евсевий Кесарийский.Церковная история. III, VII, 8), то есть в 46–47 годах.