Текст книги "Поглощенные обманом (ЛП)"

Автор книги: Рина Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Еще одна вещь, которую они надеялись сделать, поместив картину здесь.

Старший охранник Сергея останавливает Колю и Игоря у подножия лестницы и грубовато говорит по-русски.

– Наверх пускают только Волкова.

Коля шагает рядом со мной.

– Я пойду с ним.

– Только Волков, – повторяет охранник, вытаскивая пистолет.

Коля лезет в кобуру, без сомнения, чтобы вытащить свое оружие, но я качаю головой. Я следую за охранником Сергея вверх по лестнице в его кабинет, но прежде, чем войти внутрь, охранник встает между мной и дверью.

– Твой пистолет.

Это первый раз, когда меня попросили оставить оружие у двери. Хотя я полагал, что Сергей не звал меня на чай, если он собирается обезоружить меня, это может быть моим свидетельством о смерти.

Я лезу под куртку, достаю пистолет и отдаю его охраннику. Он обыскивает меня на предмет спрятанного оружия, прежде чем постучать в дверь и открыть ее для меня.

Мне требуется мгновение, чтобы войти. Если бы это было несколько лет назад, мне было бы наплевать на то, что меня вызвали, но, если бы это было несколько лет назад, я бы не позволил своей системе подвести меня. Я не был бы нелогичным.

Я бы не был… жив.

Потому что несмотря на то, что я раньше совершал акт жизни, я никогда по-настоящему не жил, пока Лия не вошла в мою жизнь.

Я имел в виду то, что сказал Коле ранее: Лия стоит того, чтобы подорвать мою систему, вырыть себе могилу и поставить себя в такое неблагоприятное положение. Я бы сделал это снова, если бы это означало, что она у меня будет.

Охранник следует за мной внутрь, затем закрывает дверь и встает перед ней на случай, если я попытаюсь сбежать.

Не то чтобы я хотел.

Сергей сидит в гостиной, а Игорь и Владимир напротив него, их лица тверды, как гранит. Четверо их охранников стоят в вертикальном положении у балкона.

Я останавливаюсь перед Сергеем и не утруждаю себя приветствием.

– Ты спрашивал обо мне?

– Да, я спрашивал о тебе, – Сергей крепко вцепился в подлокотник кресла. – Тебе не кажется, что тебе нужно кое-что объяснить, Волков?

– Какого рода объяснение?

– Смерть Ричарда. – Владимир сидит и смотрит на меня. Хотя мы примерно одного роста, он крупнее и у него более пронзительный взгляд. – Я знаю, что ты убил его.

– Доказательства?

– Записи. Ты, вероятно, не знал, что он тайно записывал все, что происходило в его кабинете.

Он не мог этого делать. Если бы он это делал, мои хакеры узнали бы об этом, когда они очистили его цифровые файлы после этого.

Если не…

– Как ты их нашел? – спрашиваю я.

– Это не имеет значения, имеет значение содержание.

– Как ты их нашел, Владимир? Если бы ты сделал это раньше, ты бы выступил с этим, но я предполагаю, что ты получил помощь извне. Кто-то недавно прислал тебе эти файлы.

– Почему, черт возьми, это имеет значение?

– Кто послал их тебе?

– Ты не в том положении, чтобы задавать мне вопросы, Волков. Все, наоборот. Почему бы тебе не рассказать нам, почему ты убил нашего кандидата в мэры?

– Я сделаю это, если ты скажешь мне, кто и как прислал тебе записи.

– Или я могу просто убить тебя, не выслушав твоих объяснений.

– Скажи ему, Владимир. – говорит Сергей, молча наблюдая за обменом репликами.

Мужчина передо мной морщит нос, когда ему приказывают сделать то, чего он не хочет делать.

– Они были отправлены мне по электронной почте.

– Кем?

– Это был зашифрованный адрес. Я не смог его отследить.

Тот, кто получил эти записи, взломал файлы Ричарда сразу после моего ухода и до того, как я приказал своим хакерам провести тщательную очистку. Но если у него были эти записи обо мне все это время, зачем ждать до сих пор, чтобы использовать их? Они могли бы угрожать мне ими или отправить их Владимиру раньше.

Если только их единственная цель – избавиться от меня. Но почему именно сейчас?

– Факт остается фактом, ты убил Ричарда, который мог бы стать для нас ценным активом. – Игорь свирепо смотрит на меня. – Почему?

– Полагаю, вы прослушали записи и уже знаете, почему я это сделал.

– Скажи это, Адриан. – Голос Сергея повышается с каждым словом. – Просвети нас, черт возьми, почему ты поставил под угрозу будущее братства в этом городе.

– Он прикоснулся к моей жене и должен был умереть.

– Знаешь, что тоже умерло вместе с ним? – Владимир рычит мне в лицо. – Наши шансы на то, что мэр будет под нашим контролем. Так скажи мне, Адриан, он умер только потому, что прикоснулся к твоей жене, или потому, что ты играешь в семью с итальянцами? Потому что теперь их кандидат – мэр, и угадай, черт возьми, что? Лазло говорит ему, чтобы он отказался от наших поставок.

– Следи за своим гребаным языком, Владимир. Не говори больше ни о моей жене, ни о моей чести. – Я смотрю на Сергея. – Я объяснил тебе причину, Пахан. Если ты думаешь, что я способен предать братство после всего, что я для него сделал, тогда делай то, что должен.

– Ты скрыл это от меня, хотя мог бы рассказать.

– Нет, не мог.

– Почему не мог?

– Потому что ты потребовал бы, чтобы я устранил причину, по которой я принял такое решение, и лишил бы меня логического мышления.

– Я требую этого сейчас. Разведись с женщиной, которая путает твои мысли, и я забуду об этом инциденте.

– Пахан, – одновременно говорят Владимир и Игорь.

Прожив всю свою жизнь в братстве и став свидетелем жестокости Николая и Сергея, я знаю, что Пахан никому не даст такого шанса.

Я должен принять это, склонив голову и испытывая благодарность.

Однако я стою во весь рост.

– Нет.

Сергей встает, и Владимир отходит в сторону, позволяя пожилому мужчине встретиться со мной взглядом более суровым.

– Ты отказываешься от прямого гребаного приказа, Волков?

– Да.

– Либо ты сделаешь так, как тебе говорят, либо столкнешься с ужасными последствиями.

– Я отвечу за последствия.

– Ты скорее умрешь, чем, черт возьми, разведешься с этой женщиной?

– Я знаю, что ты не остановишься, если я разведусь с ней. Как только я это сделаю, у тебя будет полная свобода убить ее.

– Какое тебе дело? Ты женился на ней только ради Джереми.

– Я не разведусь с ней, Пахан. Если ты хочешь наказания, накажи меня.

– Ты знаешь наказание за предательство, Волков.

– Вполне. Я видел, как отец казнил мою мать по приказу твоего брата.

– И ты говоришь мне, что готов встретить такую судьбу ради безымянного ничтожества?! – кричит он, его лицо краснеет.

– Да.

– Я разочарован в тебе, Волков. Ты должен быть лучше, чем это. – Он отмахивается от меня рукой. – Убери его с моих гребаных глаз, пока я не решу, как его убить.

Игорь смотрит на меня со своей обычной нейтральностью.

– Если бы ты женился на моей Кристине, ничего этого с тобой бы не случилось, а если бы это случилось, я бы защищал твое дело. Тем не менее, ты выбрал никого, и ты закончишь как никто. Георгий, должно быть, ворочается в могиле.

К черту моего отца и к черту Игоря.

Несмотря ни на что, женитьба на Лие была лучшим решением, которое я принял в своей жизни.

Двое охранников хватают меня за руки. Я не сопротивляюсь, когда они выводят меня из кабинета.

Вероятно, до моей последней остановки.

Единственная мысль, которая успокаивает меня, – это то, что Лия и Джереми в безопасности.

Глава 23

Лия

Не знаю, как я снова оказалась в доме.

Хотя у меня есть идея.

Ян и Борис, должно быть, затащили меня обратно, пока я брыкалась, кричала и плакала.

Моя энергия иссякает, когда я сажусь на диван, мои конечности дрожат. Тепло покалывает мои замерзшие конечности, но оно не может проникнуть внутрь и растопить лед, который образовывал морозные слои вокруг моего сердца с того момента, как машина Адриана исчезла в снегу.

Теплая чашка касается моей руки, я поднимаю глаза и вижу, что Ян смотрит на меня.

– Это горячий чай.

– Я не хочу горячего чая. – Волна свежих слез затуманивает мое зрение. – Я хочу пойти к Адриану.

– Это невозможно, Лия. Тебя тоже убьют.

– Мне все равно. Я лучше умру, чем буду жить без него.

– А как насчет Джереми? Как он выживет без вас обоих?

Рыдания застревают у меня в горле при воспоминании о нашем сыне, о том, как Адриан сказал, что я должна хорошо воспитать его для нас обоих.

Нет.

Он сделает это со мной. Он должен. Он ни за что не оставит меня одну после всего, через что мы прошли.

– Мне очень жаль. – Ян сидит рядом со мной, все еще баюкая напиток, даже когда Борис стоит напротив нас в своей непреклонной позе.

– За что? – Я шмыгаю носом.

– Я был пьян и, в конце концов, рассказал Коле о том, что слышал в ту ночь, когда меня подстрелили. Вот как Боссу удалось собрать воедино все, что касалось тебя и Луки.

Я качаю головой.

– Меня все это не волнует. Рано или поздно об этом стало бы известно.

– Это правда? – спрашивает Борис.

– Что правда?

– Ты предала Босса?

– Борис. – Ян качает головой, глядя на своего коллегу.

Другой охранник смотрит на него.

– Что? Он пошел к Пахану, готовый умереть за нее. Если она предала его, я хочу знать.

– По какой причине? – Ян с грохотом ставит чашку на стол и вскакивает. – Ты собираешься пойти против приказа своего босса и причинить ей боль? Потому что сначала тебе придется пройти через меня.

Я хватаю Яна за руку и тяну с той небольшой силой, которая у меня осталась, чтобы он сел. Он нерешительно подчиняется, и я качаю головой, глядя на Бориса.

– Это правда, что я говорила с Лукой, но я никогда не причиню вреда Адриану. Я знаю, ты мне не веришь, но я… я не предавала.

Борис поджимает губы, но ничего не говорит. Как и Коля, он всегда был верен только Адриану и всегда смотрел на вещи с точки зрения своего босса. Но я понимаю его скептицизм по поводу защиты меня, когда он думает, что я причина всего этого беспорядка.

Сосредоточившись на текущей ситуации, я смотрю на Яна.

– Мы можем что-то сделать?

– Нет.

– Если я поговорю с Сергеем и расскажу ему о том, что произошло в приюте…

– Если бы это был вариант, босс бы его рассмотрел.

– Ты же не предлагаешь нам всем сидеть здесь и ничего не делать?

– На данный момент именно это мы и сделаем. Коля принесет тебе и Джереми другие удостоверения личности, а потом мы сможем уехать в другое место…

– Нет, – оборвала я его, вскакивая на ноги и свирепо глядя на обоих охранников. – Ты утверждаешь, что так предан своему боссу, и все же тебе достаточно просто сидеть здесь и ждать известий о его смерти.

– Поверьте мне, госпожа Волкова. – Борис скрипит зубами. – Если бы это зависело от меня, я был бы там с ним, умирая за него, если понадобится.

– Тогда почему ты не там?

– Потому что его последним приказом было защитить тебя и Джереми.

Меня охватывает дрожь во всем теле, и я снова начинаю дрожать.

– Я не могу оставаться здесь и ничего не делать. Я не могу.

Ян вздыхает, его плечи опускаются.

– Босс сказал…

– Твой чертов босс бросил меня и пошел на смерть, Ян. Его мнение не имеет значения. – Я прохаживаюсь по комнате, мои ноги дрожат, а слезы обжигают щеки. – Должно же быть что-то, что мы можем сделать.

Мне в голову приходит идея, и я останавливаюсь, переводя взгляд с Яна на Бориса.

– Мой отец.

– Твой отец? – спрашивает Ян.

– Лазло Лучано. Вы сказали, что его отсутствие сотрудничества с Братвой является одной из причин, по которой Сергей, Владимир и Игорь злятся на Адриана.

– Нет, Лия.

– Да, Ян. Если я поговорю с ним, он может помочь.

– Или он может запереть тебя на хрен. Он бездетен, и, если он узнает, что у него все это время была дочь, он не отпустит тебя. Не говоря уже о том, что он поймет, что Адриан женился на тебе, чтобы добраться до него.

– Я не узнаю, пока не попытаюсь.

– Это плохая идея.

– Это единственное, что у нас есть, – я пристально смотрю на Бориса. – А ты как думаешь?

– Я думаю, Босс убьет нас, – он делает паузу. – Но он не сможет этого сделать, если умрет.

Ян расправляет плечи.

– Я против этого.

– Твое мнение не имеет значения. – Я стою рядом с Борисом. – Двое против одного.

Ян указывает пальцем на Бориса.

– Я буду рядом, когда босс получит твои яйца.

– Я с радостью отдам их, если он останется в живых.

Оба охранника смотрят друг на друга, но даже со стоическим выражением лица Яна я знаю, что в глубине души он понимает, что это наш единственный шанс спасти Адриана.

То есть, если он еще жив.

Мысль о его смерти вызывает новую волну слез на моих глазах.

Нет, я бы знала, если бы он умер. Я бы почувствовала это в уголке своего сердца, когда на нем было выгравировано его имя. Этот угол кровоточил с тех пор, как он ушел.

– Мамочка?

Мое внимание переключается на Джереми, который потирает сонные глаза и медленно приближается ко мне. На нем пижама с нарисованными на ней космическими кораблями, волосы растрепаны.

Его подбородок дрожит, когда он смотрит на меня.

– Почему ты плачешь?

Я вытираю глаза тыльной стороной ладони и приседаю так, чтобы мои глаза были на одном уровне с ним.

– Ничего такого, мой ангел. Мамочка просто немного грустит, окей?

Мое сердце замирает от того, как я сказала «окей», и я собираюсь исправить себя, когда вспоминаю, что Адриана здесь нет. Нет никакой словарной полиции, о которой нужно беспокоиться, и это приносит новую волну душевной боли.

Джер натягивает рукав пижамы на ладонь и прикладывает его к моей щеке.

– Все в порядке, мамочка. Мы с папой все исправим.

Мне нужны все силы, чтобы не сломаться тут же, потому что эти слова? Они самые правдивые из всех, что я когда-либо слышала. Адриан и Джереми всегда все исправляли.

Как бы трудно это ни было, иметь их рядом со мной всегда помогало, даже когда я была слишком слепа, чтобы видеть это.

– Где папа, мамочка?

Я прижимаю Джереми к груди, приглаживая его волосы.

– Его здесь нет, мой ангел, но мама вернет его.

Глава 24

Лия

Я никогда раньше не думала о встрече с отцом.

Когда бабушка рассказала мне, кто он и чем занимается, я подумала, что мне повезло, что я никогда не была на его пути, и решила оставить все как есть.

Я даже не пыталась узнать его имя или покопаться, чтобы узнать о нем. Отчасти потому, что мысль о нем вызвала болезненные воспоминания об Италии и смерти моих родителей. Отчасти потому, что я не хотела увязать в такой жизни.

После того, как я узнала, что Адриан сблизился со мной из-за того, кто мой отец, мне было так больно, что я пожалела, что у него была я. Мне хотелось, чтобы моим настоящим отцом был добрый Паоло Морелли, который заботился обо мне и моей матери. Я хотела бы не иметь никакого отношения к Лазло Лучано.

Теперь все по-другому.

Теперь я прекрасно понимаю, что он, возможно, мой последний шанс сохранить любовь всей моей жизни, бороться за свою семью и защитить ее.

Адриан всегда был нашим щитом, и теперь я понимаю, насколько это было само собой разумеющимся. Я даже забыла, какие ужасы ждут нас здесь без него.

Теперь моя очередь спасти его.

– Это плохо, – ворчит Ян, когда мы стоим перед домом Лазло в одном из эксклюзивных районов Бруклина.

Мы прилетели сюда, как только смогли, и это заняло у нас тринадцать часов, которых у меня нет. Я пыталась дозвониться до Адриана, Коли и Федора, но была перенаправлена на их голосовую почту.

Ян попытался успокоить меня, сказав, что они, вероятно, на встрече, но у меня чуть не случался срыв каждый раз, когда я не могла с ними связаться. Единственное, что держало меня вместе, – это Джереми.

Мой мальчик вернулся домой с Борисом и Оглой, которые, как ни странно, тоже согласились с моим планом.

Ян – единственный, кто не соглашался и ворчал на меня всю дорогу сюда, даже когда настоял на том, чтобы последовать за мной.

– Если ты так ненавидишь это, ты мог бы позволить Борису поехать от твоего имени.

Он усмехается.

– Ни за что на свете. Я сказал Боссу, что буду защищать тебя ценой своей жизни, и именно это я намерен сделать. Кроме того, даже не думай о том, чтобы обменять меня на Бориса. Во-первых, он скучный. Во-вторых, я моложе и на меня приятнее смотреть.

Я улыбаюсь ему.

– Я рада, что ты здесь, со мной.

– Ты никогда не избавишься от меня, даже если Босс закатит истерику и отправит меня обратно в Спецназ. Я найду способ вернуться сюда.

– Ты так говоришь, как будто я ему позволю.

Он криво усмехается.

– Конечно, не позволишь.

Я смотрю на огромный дом. Его стены высокие, не позволяя заглянуть внутрь, и несколько камер мигают в каждом углу. Мой отец где-то в этом месте.

Все еще нереально думать, что у меня есть живой родитель.

– Ты готов, Ян?

– Я должен спрашивать тебя об этом. Лучано жестоки, Лия. Лазло и его братья правят итальянскими семьями в Нью-Йорке железным кулаком, и они без колебаний прольют кровь, если это послужит их целям.

– Ты кое-что забыл, Ян. Какими бы жестокими они ни были, я – их кровь, и это должно что-то значить. – По крайней мере, я надеюсь, что это так.

– Посмотрим.

– Что нам теперь делать? Есть ли звонок?

– В этом нет необходимости, – Ян наклоняет голову в сторону мигающей камеры. – Они уже видели нас.

И действительно, ворота со скрипом открываются с громким, навязчивым звуком, и я дергаюсь, прежде чем закрепиться на месте.

Охранник с заостренным лицом и массивной фигурой, которая затмевает его костюм, выходит наружу и встает перед нами, расправив плечи. Когда он говорит, то с ярко выраженным итальянским акцентом.

– Госпожа Волкова, чему мы обязаны этим визитом?

Хорошо. Он узнал меня. Ян сказал, что они узнают, что независимо от того, сколько Адриан прятал меня и скрывал от внимания, все в криминальном мире считают своей миссией знать о его семье.

Расправив плечи, я говорю твердым тоном.

– Я хотела бы встретиться с Лазло Лучано.

– Боюсь, что это будет невозможно без личного приглашения Дона.

– Он хотел бы встретиться со мной.

Охранник остается невозмутимым.

– Все еще невозможно, синьорина.

Я встаю перед ним, встречая его бесстрастный взгляд.

– Послушай меня. Я пришла сюда, чтобы встретиться с Лазло, и я не уйду, пока не сделаю этого.

Он смотрит на меня, но ничего не говорит.

– Я его дочь, – шепчу я. – Скажите ему, что я его незаконнорожденная дочь от Рейчел Геллер.

Охранник прищуривается.

– Чего ты ждешь? – выплевывает Ян. – Выполняй.

– Я вам не верю. – говорит охранник.

– Мне плевать, верите вы мне или нет, но я вас уверяю, что вам жаль будет, если он узнает, что я пришла сюда, и вы отвернулись от меня только потому, что вы отказались доложить ему.

Охранник какое-то мгновение смотрит на нас, прежде чем поворачивается и направляется внутрь.

– Это сделано? – шепчу я Яну.

– Наверное, он ему звонит. Теперь все зависит от Лазло.

Проходит всего минута, но кажется, что прошла целая вечность, пока охранник не появляется снова.

– Дон сейчас вас примет.

Мое сердце колотится, когда я обмениваюсь взглядом с Яном. Охранник ведет нас внутрь, но прежде чем мы успеваем войти в особняк, он качает головой Яну.

– Только синьорина.

Плечи моего друга напрягаются.

– Я пойду с ней.

Охранник делает шаг вперед, свирепо глядя на него, вероятно, готовый вышвырнуть его силой.

Я дотрагиваюсь до руки Яна и мужественно улыбаюсь.

– Со мной все будет в порядке, Ян. Подожди меня здесь.

Он не выглядит убежденным, но он также не ведет себя глупо и не поднимает шум, когда мы явно значительно превосходим по численности бесчисленных охранников, которых мы наблюдали в каждом уголке участка.

– Последняя дверь налево, синьорина. – говорит мне охранник, указывая внутрь.

Я иду по дороге, которую он мне показал, по длинному коридору с несколькими картинами эпохи Возрождения, висящими на стенах. К тому времени, когда я добираюсь до двери, мое сердцебиение становится беспорядочным и нерегулярным.

Ты можешь это сделать, Лия.

Глубоко вдохнув, я стучу в дверь.

Грубое «Войдите» побуждает меня открыть ее и войти внутрь.

Тихая фортепианная музыка наполняет помещение. Шопен.

Я ожидала найти кабинет, но это столовая. Большой стол вмещает более пятидесяти человек, как в замке, а стулья вокруг него высокие и в золотой оправе.

Во главе стола сидит мужчина лет пятидесяти, но его волосы совершенно седые, хотя и густые. Его телосложение выглядит подходящим для человека его возраста, с его мускулами, заполняющими костюм. Шрам тянется по диагонали вниз по его лицу, пересекая щеки. Но его глаза? Они точно такого же цвета, как и мои, – голубые, таинственные. Преследуемые.

Это мой отец.

Я видела его несколько раз на банкетах Братвы, но никогда не останавливалась, чтобы посмотреть на него, даже увидеть сходство между нами. Я всегда держала барьер между собой и той частью жизни Адриана, к которой принадлежал Лазло.

Он совсем один в столовой. Ни охранника, ни члена семьи не было. Разве он не боится, что я могу что-то с ним сделать? Хотя он мог бы легко одолеть меня, если бы это было так. И у него, вероятно, есть несколько охранников, спрятанных в невидимых местах.

Он режет кусок стейка перед собой, наблюдая за мной своими пронзительными глазами.

Я стою на некотором расстоянии от него, встречая его пристальный взгляд.

– Госпожа Волкова, – медленно произносит он с характерным итальянским акцентом. – Мой охранник сказал мне, что ты заявляешь, что ты моя дочь.

– Это не заявление, – я сглатываю нервы. – Я ваша дочь от Рейчел Геллер.

– Откуда ты знаешь это имя?

– Она была моей матерью.

Я хмурюсь.

– Ты думала, я не стану проверять биографию жены Адриана, когда он мой ближайший союзник в Братве?

– Тогда вы знаете, что моим отцом был Паоло Морелли, что я родилась в Италии.

– Верно. Вот почему я хотел бы знать, почему ты называешь себя моей дочерью.

– Моя мать была вынуждена уехать из Штатов после того, как забеременела мной и вышла замуж за моего отца-отчима.

– К чему ты клонишь? – Он продолжает резать свой стейк, но ничего не подносит ко рту. – Адриан в курсе того, что ты делаешь? Если он узнает…

– Он не узнает, потому что ему грозит опасность. – Я приближаюсь к нему быстрыми шагами, но, если мои резкие движения встревожат Лазло, он не реагирует на это. Вместо этого он внимательно наблюдает за мной, когда я на шаг впереди него. – Я не знаю, что еще вам сказать, чтобы вы мне поверили, и я, наверное, зря трачу время, но знайте, моя мать была счастлива в Италии и с моим отчимом, но иногда я видела, как она плакала в одиночестве. Иногда она обнимала меня и говорила, что хотела бы, чтобы все было по-другому. В тот день, когда эти люди пришли и убили ее и папу, я тоже хотела, чтобы все было по-другому. Я знаю, что кто-то спрятал меня и тайно переправил в Штаты, но я понятия не имею, кто это был и почему они это сделали. Все, в чем я уверена, это то, что это как-то связано с вами и Розетти, и что Лука мог работать с ними…

Я замолкаю, когда он отпускает посуду и протягивает ко мне руку. Я уже собираюсь отпрянуть, когда Лазло обхватывает пальцами кулон, выглядывающий из-под моего пальто.

Его глаза расширяются, когда он с бесконечной осторожностью проводит подушечками пальцев по поверхности.

– Откуда у тебя это?

– Мне его подарила мама.

– Я отдал его Рейчел. Она сказала, что это драгоценный подарок, и она передаст его нашему ребенку, если он у нас будет. – Он смотрит на меня с благоговением. – Ты… моя дочь.

– Да, я так думаю.

– А я и не знал, что ты существуешь.

– Я думаю, кто-то очень старался сделать так, чтобы вы этого не узнали.

– Или некоторые люди. – Выражение его лица напрягается. – Ты упоминала о Луке?

– Вы его знаете?

– Лука Розетти.

– Его фамилия Браун.

– Это чертов Розетти. Он и его семья испробовали все уловки под солнцем, чтобы уничтожить меня, но я никогда не думал, что они опустятся так низко, чтобы скрыть тебя от меня. – Он встает и гладит меня по лицу. – Моя дочь. Моя кровь.

Я сглатываю от тона его голоса, от того, как его глаза смягчаются, как будто он находит давно потерянное сокровище.

– Мне следовало найти тебя раньше. Если бы я знал, что ты у Рейчел, я бы последовал за ней. – Он похлопывает по шраму на щеке. – Я должен был почувствовать, что что-то не так, когда она оставила мне это.

– Мама это сделала?

– Да, хотя это был небольшой несчастный случай. Она не очень хорошо восприняла мою помолвку с моей нынешней женой и держала нож, чтобы я оставил ее в покое. Я пытался обезоружить ее, когда она порезала меня. Это был последний раз, когда я ее видел.

– Как же так вышло, что вы… не обидели ее за это?

– Я причинил ей достаточно боли, выбрав вместо нее другую женщину. Однако о тебе я ничего не знал. Если бы я знал, все было бы по-другому.

– Вы бы женились на моей матери?

– Нет. Но я бы тебя вырастил.

– Должно быть, поэтому она решила держаться подальше.

Я могу сказать, что ему не нравится мой ответ, но он не настаивает на этом.

– Как ты узнала? – Он делает паузу, прищурив глаза. – Адриан догадался об этом и скрыл тебя от меня?

– Нет, нет, он этого не делал.

– Тогда кто тебе сказал?

– Лука.

– Грязный Розетти. – Он тихо ругается по-итальянски.

– В любом случае, что у вас с ними не так?

– У нас всегда бывают территориальные войны. Однако они совершили ошибку, убив моего отца, поэтому, в свою очередь, мы убиваем их всех.

Типично.

Выражение его лица смягчается, когда он крепче сжимает мою руку.

– Я рад, что ты пришла, Лия. Ты – подарок, который я наконец-то получил.

– Если я дар, тогда, пожалуйста, помогите мне.

– Все, что угодно.

– Мой муж, Адриан. Его похитил Сергей, потому что они считают, что он убил Ричарда Грина, чтобы помочь вам и предать Братву. Вы единственный, кто может исправить это недоразумение.

– Я не вмешиваюсь во внутренние дела Братвы, и они не допускают посторонних.

– Вы сказали, что поможете мне всем.

– Не тогда, когда речь заходит о делах Братвы. Кроме того, я не верю, что Адриан женился на тебе по чистой случайности. Он знал о твоей связи со мной в течение многих лет, но решил держать это в секрете, и только из-за этого я не стану ему помогать.

– Он мой муж и отец моего ребенка. Если вы не поможете ему, то можете забыть, что у вас когда-то была дочь.

– Ты угрожаешь мне, Лия?

– Если это то, что нужно. Я не хочу угрожать вам, и я действительно хочу, чтобы мы были другими, чтобы я узнала вас, поэтому, пожалуйста, пожалуйста, помогите ему. Помогите мне.

– Ты позволишь мне познакомиться с тобой поближе?

– Да, я позволю.

Он хмыкает.

– Я постараюсь, хотя не обнадеживай себя. Сергею не нравится, когда кто-то вмешивается в его внутренние дела.

Огромная улыбка растягивает мои губы.

– У меня есть план.

Глава 25

Адриан

Странно, как много кто-то думает, когда больше нечего делать.

Я сижу на холодном полу, прислонившись спиной к такой же холодной стене. Мои ноги согнуты, а руки безвольно лежат на коленях.

Мой мозг был в постоянном состоянии перегрузки с тех пор, как Сергей запер меня в своем подвале – или, скорее, в своей камере пыток.

Я знаю, что он делает. Поместив меня в холодную комнату с пыточными приспособлениями, разложенными на столе, он демонстрирует, что он мог бы сделать со мной перед моей смертью.

Владимир уже дал понять о своих намерениях, ударив меня несколько раз, пока не разбил мне губу и не ушиб грудь. Он сказал, что это всего лишь знакомство, пока он не получит разрешения избавиться от меня.

Однако есть кое-что, чего ни он, ни Сергей, похоже, не понимают.

Мне было наплевать, что меня будут пытать или убьют.

Навлекая такую судьбу на бесчисленное количество людей, я полностью подготовил себя к тому, чтобы принять ее, как только она придет.

Но это было до того, как я женился на Лие. В какой-то момент ее защита стала приоритетом моей жизни, и я выжил если не ради чего-то, то только ради этой цели. Теперь, когда я могу умереть, я не могу перестать думать о том, какой будет ее жизнь после того, как я уйду.

Я знаю, что Коля, Ян, Борис, Огла и другие сделают все возможное, чтобы о ней и Джереми хорошо позаботились. Я не только из богатой семьи, но и всегда инвестировал в различные предприятия, чтобы увеличить эти активы. У меня достаточно состояния, чтобы прокормить их на протяжении многих поколений, и им никогда не придется беспокоиться о деньгах.

Но это все еще не успокаивает меня, вероятно, потому, что я думал, что всегда буду рядом с ними. Что я проведу остаток своей жизни, защищая их от всего мира.

Мне не следовало делать предположений. Обычно я этого не делаю, но это не первый раз, когда я иду против своих принципов и обычных действий из-за Лии.

Все началось с того, что я не использовал ее, как только узнал, что она дочь Лазло, а затем решил оставить ее у себя. Это продолжалось, когда я разорвал свою совершенно логичную помолвку, чтобы жениться на ней. После этого все мои решения принимались с единственной целью защитить ее, держать ее ближе и приковать к себе, даже если это означало причинить ей боль в процессе.

Теперь, когда я умру, мысль о том, чтобы оставить ее совсем одну, причиняет боль больше, чем я думал.

Это больно до такой степени, что я рассматриваю другие варианты разрешения сложившейся ситуации. Если я соглашусь с тем, чего хочет Сергей, и разведусь с ней, я смогу спрятать ее в таком месте, которое он не сможет найти. Я смогу часто навещать ее…

Нет.

Он сделает своей миссией закончить ее жизнь. Кроме того, я бы сошел с ума, если бы она все время не была у меня на виду. Я всегда буду думать, что с ней что-то случилось и что она ранена или, что еще хуже, мертва.

Но разве это не лучше, чем вообще не знать, как у нее дела? Я мог бы придумать, как бросить вызов Сергею, сбежать, если придется. Отправиться в другой уголок мира, где есть только Лия, Джереми и я.

Братство – это все, что я знал с детства. Единственный дом, который у меня был, даже после смерти родителей. Когда мой отец был застрелен во время одной из попыток убийства Николая, я уже был лишен чувствительности в тот момент и не думал о нем дважды. Потому что у меня все еще было место, к которому я принадлежал, – Братва.

Но я готов все это выбросить, если это означает, что Лия будет в безопасности и со мной.

Глубоко вздохнув, я, шатаясь, встаю на ноги. Я уже собираюсь постучать в дверь и потребовать поговорить с Сергеем, когда она открывается.

На пороге появляются Владимир и Кирилл. Грузный мужчина смотрит на меня сверху вниз с оскалом на губах, в то время как Кирилл ухмыляется.

Это должно быть хорошим знаком.

Владимир никогда по-настоящему не любил меня, главным образом потому, что он считает, что со мной обращаются лучше, чем с остальными братьями, и потому, что он думает, что я хочу причинить боль его любимой Рай, внучке предыдущего Пахана, которую он поклялся защищать.

Кирилл, однако, часто бывал на моей стороне, даже когда он манипулировал своим способом, чтобы узнать мои секреты и использовать их, чтобы заставить меня действовать.

– Выходи, – говорит Владимир. – Пахан хочет тебя видеть.

Я выхожу на улицу и щурюсь на утреннее солнце, светящее из длинных окон.

– Почему, Адриан. – Кирилл обнимает меня за плечи. – Я оставляю тебя на минутку, и ты позволяешь нашему зверю, Владимиру, избить тебя?