Текст книги "Девиантный Король (ЛП)"

Автор книги: Рина Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава 12

Я не верю в внеземных существ, но в данный момент я бы предпочла, чтобы в моей столовой стоял инопланетянин, а не Эйден Кинг.

Я слишком ошеломлена, чтобы реагировать. Тост повисает в воздухе, и моя челюсть почти падает на пол.

Эйден неторопливо выходит на середину моей столовой уверенными, небрежными шагами.

Люди чувствуют себя неловко – или, по крайней мере, сдержанно – когда впервые входят в какое-либо место.

Только не Эйден.

Его блестящие глаза смотрят на меня с такой легкостью, будто это происходит каждый день.

Школьный пиджак облегает его четко очерченные мышцы плеч, придавая ему более взрослый вид, чем его восемнадцать. Его чернильные волосы идеально зачесаны назад, и даже надел галстук. Его отглаженные брюки и элегантные дизайнерские ботинки дополняют его блестящий внешний вид.

Эйден выглядел вот так только на церемонии в конце учебного года, когда ему приходилось выступать с речами. Он одевается не для того, чтобы произвести впечатление, но не сегодня.

Это тонкое напоминание, что он не только студент КЭШ, но и будущий наследник школы.

Он не только Эйден, но и Эйден Кинг.

Воздух становится душнее и плотнее от его присутствия.

Я в шоке, дядя выглядит смущенным, а тетя так крепко сжимает стакан с апельсиновым соком, что у нее белеют костяшки пальцев. Она смотрит на Эйдена так, словно видит привидение.

Дядя откашливается.

– Не знал, что у Эльзы есть еще другие друзья, кроме Ким.

Так держать, дядя. С таким же успехом можно сказать ему, что эта семья существует, потому что их крупнейший подрядчик – King Enterprises.

Эйден дуется – ублюдок на самом деле дуется – и направляется ко мне.

– Я задет, милая. Не знал, что ты прячешь меня от своих родителей.

В нескольких тонких словах он заставил тетю и дядю поверить, что у нас отношения. Он сказал это так небрежно, что никто не заподозрил бы его во лжи.

С таким же успехом инопланетяне могли бы похитить меня на своих космических кораблях и забросить на свои планеты.

Дядя хмурит брови, а тетя пристально смотрит на меня. Что-то скручивается у меня в груди. Такое чувство, будто я ее предала.

– Нет, все не так, – шепчу я сквозь комок в горле, но тетя, кажется, не слышит меня.

– Ты не сказала нам, что знаешь Эйдена, тыковка, – говорит дядя более веселым тоном.

– Это моя вина. – Эйден смотрит на моего дядю с самым искренним, торжественным выражением, которое я когда-либо видела на нем. Даже его акцент становится более шикарным. – Из-за контракта вашей компании с компанией моего отца Эльза беспокоилась о том, чтобы не впутать наших родителей. Я уважаю ее желания, но я также хочу показать ее как свою девушку.

Эльза?

Свою девушку?

Я сейчас в каком-то кошмаре?

Я хочу засунуть его идеальное лицо в раковину, полную воды, и держать его там, пока из него не выйдет весь воздух.

У меня сжимается грудь от этого образа.

Это так знакомо и... тревожно.

Мои расширенные глаза возвращаются к Эйдену.

Подсознательно люди стыдятся лжи, и их мозг выражает это в форме подсказок. Почёсывание затылка. Подергивание глаза. Искривление губ.

Только не Эйден.

Он не ощущает никакого стыда, и поэтому его ложь выходит гладкой, запутанной паутиной.

Если расслабленные плечи дяди это какой-то признак, он ему верит.

– Это правда? – тетя Блэр смотрит на меня, все еще крепко сжимая стакан с соком.

– Это...

Мои руки сжимаются в кулаки на коленях, но прежде, чем я успеваю продолжить, Эйден оказывается рядом со мной.

Он касается моей щеки костяшками пальцев, и они горят, как огненная яма.

Черт бы его побрал. Как он может прикасаться ко мне на глазах у тети и дяди?

– Видишь? Я же говорил тебе прошлой ночью не волноваться. Разве ты не упоминала, что мистер и миссис Куинн непредубежденны и всегда поддержат твои решения? – он незаметно кладет руку мне на плечо и поворачивается к тете и дяде. – Я много слышал о вашей трудовой этике от своего отца. Рад узнать, что ваша семейная этика столь же безупречна.

Полный нокаут.

Эйден не только заставил их подумать, что наши «отношения» находятся в секрете, потому что я уважала и любила их, но он также рассказал об их работе.

Их Бог.

Причина, по которой они оба дышат.

Даже я не сравниваю. Quinn Engineering их биологический ребенок, а я приемный. Они любят меня, но я всегда на втором месте.

Как Эйден узнал об этом?

Как далеко он продвинулся в получении этой информации?

Появляется легкая улыбка дяди.

– Мистер Кинг говорит о нас?

– Постоянно, сэр. О вашем недавнем проекте говорили на последнем заседании Совета директоров. King Enterprises может двигаться вперед только с такими сильными активами, как Quinn Engineering. Некоторые могли бы возразить, что небольшие компании ничего не значат в великой схеме вещей, но именно мелкие корпорации подпитывают производство и возводят пирамиду на вершину. King Enterprises тоже когда-то была небольшой компанией.

Идеальный шикарный акцент.

Идеальные манеры.

Все идеально.

– Действительно, сынок. – грудь дяди раздувается. – У King Enterprises светлое будущее с тобой как наследником.

Он называет его сыном.

Чертовым сыном.

Но опять же, неудивительно, что дядя впечатлен. Он всегда ненавидел, когда крупные компании смотрели свысока на более мелкие, но вот наследник крупнейшей компании из всех говорит ему именно то, во что он верит.

– Я могу только попытаться, сэр. Я только в начале пути, но надеюсь работать так же усердно, как вы и все остальные.

Я знаю, что это отрепетированные слова, которые он, должно быть, проговорил тысячу раз раньше, но с маской искренности, которую он носит, даже я близка быть обманутой.

Эйден паразит.

Нет.

Он дьявол, умеющий течь в чьей-то крови и говорить именно то, что вам нравится слышать, не проявляя себя подлым или очевидным манипулятором.

Но не успеешь оглянуться, как он уже будет говорить тебе, что и как делать.

К тому времени ты уже не будешь контролировать свои действия.

– Тебе не нужно было скрывать это от нас, тыковка. – дядя лучезарно улыбается мне, уже находясь под чарами Эйдена. – Мы не настолько строги с тобой, разве нет?

Если я начну кричать прямо сейчас, что Эйден лжет и что мы должны сжечь и похоронить его труп в саду за домом, тетя и дядя, вероятно, отвезут меня обратно к доктору Хану и попросят его поместить меня в больницу, которую я ненавидела, когда была ребенком.

– Это потому, что у Эльзи никогда не было парня.

Тетя тоже смягчается, но, в отличие от дяди, что-то ее сдерживает.

Эйден приподнимает одну идеальную бровь в ответ на ненужную информацию, которой только что поделилась тетя.

Его губы двигаются в крошечной ухмылке, предназначенной только для меня, когда он сильнее сжимает мое плечо. Я подавляю вздрагивание. Он быстро маскирует свой садизм, вновь надевая идеальную маску.

– Для меня большая честь быть ее первым.

Тетя касается своей ключицы, привычка, когда она неуверенна.

– Мы поговорим об этом, Эльза. А пока тебе следует ехать в школу.

Она упаковывает мой сэндвич в контейнер и кладет его в мой рюкзак.

– Давай. – Эйден хватает меня за руку, как любящий парень. – Мы опоздаем.

Пока я думаю о том, как избежать наказания за убийство, Эйден одаривает тетю и дядю своей улыбкой золотого парня.

– Было приятно наконец-то познакомиться с вами, мистер и миссис Куинн.

– Пожалуйста, зови нас Джексон и Блэр, сынок. – дядя смотрит на меня. – Не забудь привести его сюда.

Только через мой труп.

– Я обязательно приеду. – ещё одна ослепительная улыбка. – Эльза сказала, что вы фанат Арсенала.

– В самом деле. Стрелок в душе.

– Я тоже. На самом деле, это течёт в семье. Мой двоюродный брат, Леви Кинг, играет за команду. Президент старый друг моего отца. Если хотите посетить игру, дайте мне знать, и я достану вам специальный пропуск.

С таким же успехом дядя мог бы быть поражен звездой.

– Это было бы блестяще. Вперед, Стрелки.

– Вперед, Стрелки, – дает пять Эйден.

Дядя провожает нас. Я подумываю побежать наверх в свою комнату, нажать перемотку назад и притвориться, что этого утра никогда не было.

Или еще лучше, я буду ждать Эйдена у двери с топором.

Он припарковал свою машину перед домом. Ярко-красный Феррари. Конечно. Такой же мудак, как и он, водил бы быструю итальянскую машину.

Тетя остается на пороге дома. Ее скрещенные руки и непроницаемое выражение лица полная противоположность энтузиазму дяди.

Эйден ведет меня к пассажирскому сиденью, положив руку мне на поясницу. Я стараюсь не ерзать на черных кожаных сиденьях и прижимаю рюкзак к груди, как щит.

Как только мы садимся, Эйден бросает дяде последнюю шутку, прежде чем нажать на кнопку. Сильные вибрации двигателя пугают меня, и я крепче сжимаю рюкзак.

Машина набирает обороты на широких улицах. Я подавляю вздох от силы этой штуки. Даже не могу не сжать бедра вместе.

– Нравится сила, милая?

Эйден пристально наблюдает за мной, пока я борюсь со странным приливом возбуждения.

Все острые ощущения исчезают, вспоминая, что еду с дьяволом.

– Остановись на обочине.

– Мы еще не доехали.

Я смотрю на него с недоверием.

– Ты действительно думаешь, что я позволю тебе отвезти меня в школу?

– Я сказал тебе вчера, что ты пожалеешь, что проигнорировала меня.

– Ты на полном серьезе веришь, что я стану отвечать на твои грубые сообщения?

Он приподнимает плечо.

– Но на будущее, я не люблю, когда меня игнорируют.

– Меня не волнует, что тебе не нравится, Эйден.

Мой голос повышается.

Трюк, который он только что выкинул, и разочарованное лицо тети вызывают у меня тошноту.

– Ты должна это понять или... – он тянется и сжимает мою руку в своей. – Я буду продолжать приходить без предупреждения и заставлю твоих приемных родителей влюбиться в меня.

Он подносит мою руку к губам и целует костяшки моих пальцев.

Постороннему человеку этот жест показался бы нежным, почти целомудренным. Но это чертов Эйден Кинг. Злоба в его глазах скручивает меня в узлы.

– Выражение твоего лица, когда я вошел в твой дом, было бесценным, милая. Я должен был заснять это на камеру.

Я рывком высвобождаю руку. Моей автоматической реакцией было бы закричать и заставить его высадить меня, но с Эйденом так не работает.

Он выходит из себя от гнева и сильных эмоций. Поскольку я почти уверена, что он псих и, следовательно, ему не хватает чувств, он использует их, противостоя другим.

Если я попадусь в его ловушку, то никогда не найду выхода.

Я только что воочию застала, как он манипулировал тетей и дядей, которые знали меня всю мою жизнь, заставляя думать, что я скрываю от них любовную связь.

Единственный способ избежать его запутанной сети манипуляций это быть уравновешенной.

Я расправляю плечи, смотря на него. Мой голос спокоен.

– Я не знаю, чем ты одержим мной, но это не сработает.

Он прищуривает глаза.

– Позволь мне побеспокоиться об этом, милая.

– Я не твоя милая, Эйден. Я просто девушка, над которой ты издеваешься, и мне неприятно это говорить, но я предпочитаю дни, когда твои приспешники издевались надо мной из-за этого нежелательного внимания. Я не хочу, чтобы ты был рядом со мной или моей семьей. Еще один год, и каждый пойдет своим путем, так что давай притворимся, что этих последних двух дней никогда не было.

– Притворяться никогда не было моим коньком.

– Уф, я тебя прошу. Ты только что устроил представление на Бродвее о том, как сильно заботишься обо мне, когда мы оба знаем, что нет.

– Я действительно забочусь о тебе, милая. Возможно, не в общепринятом смысле, но я никогда не переставал заботиться о тебе. Это становится утомительным и чертовски раздражающим. – его темные глаза прокладывают путь в мою душу. – Пришло время что-то с этим сделать.

Глава 13

Пришло время что-то с этим сделать.

Поездка в машине стихла, когда Эйден произнес эти слова.

Я не нахожу слов.

Пытаться найти трещину в стене Эйдена все равно что биться о толстую сталь; тяжело, больно и сводит с ума.

Когда машина с большой скоростью сокращает расстояние, в мою голову врывается сумасшедшая идея.

Может, я использовала неправильный метод, чтобы найти эту трещину. Сила не только оказывает противоположный эффект на Эйдена, но и берет верх всякий раз, когда я ее демонстрирую.

Если я попытаюсь быть логичной и отброшу все свои предубеждения в сторону, трещина может стать такой же простой, как... я.

Эйден Кинг никогда не проявляет интереса ни к кому, кроме своих всадников и футбола.

В отличие от Ксандера и Ронана, у него нет девушек, висящих у него на руке – и это не из-за отсутствия попыток. Похоже, он не обращает внимания на девушек – кроме Сильвер. Не знаю, что у него с ней за история, но она единственная девушка, которая ездит на его Феррари.

Что? Не моя вина, кого я вижу, когда мы с Ким возвращаемся домой.

В любом случае, даже с Сильвер, он обычно ведет себя беззаботно и с бесстрастным лицом.

Тот факт, что он направляет всю свою энергию на меня, вызывает беспокойство, но если я увижу сквозь поверхность и свой дискомфорт, его интерес ко мне с таким же успехом может быть единственной щепкой в его броне, которую он позволяет миру – или, по крайней мере, мне – видеть.

Я могу это использовать.

Могу притвориться его игрушкой, чтобы обезоружить, а затем раздавить его.

Теперь я должна решить, достаточно ли я сильна играть в его игры, чтобы сбежать от него.

Учитывая, как легко он догадывается, когда я им манипулирую, обмануть его почти невозможно.

Это вызов ехать с ним в одной машине, не говоря уже о том, чтобы притворяться, что я испытываю к нему искренний интерес.

Но опять же, нельзя играть с дьяволом в его аду и молиться, чтобы ты не сгорел.

Эйден ненормальный. Опасно ненормальный.

А в глубине души? У меня действительно есть некоторый интерес к тому, как он устроен. Если бы он был в одной из китайских военных книг, которые я люблю, Эйден стал бы тактикой, которую не может предсказать ни один генерал.

Я хочу знать, почему он держался на расстоянии в течение двух лет, позволяя своим приспешникам обращаться со мной как с дерьмом, но теперь решает, что приблизится.

Я чувствую, что не обрету покой, если не раскрою правду.

Ты все еще избегаешь правды о своих родителях. Где в этом твой покой, лицемерка?

Машина подкатывает к остановке перед антикварным кафе. Я моргаю, выходя из своего тумана.

Бросаю взгляд на уединенное место. Хотя в этом ощущается древность, кофейня находится не на главной улице. Всего несколько домов находятся поблизости. По сути, это не бедный район, но и не элитный.

– Почему мы остановились здесь? – я смотрю на Эйдена, но он уже вышел из машины.

Он подходит ко мне и открывает дверь.

Я таращусь на него.

Он только что открыл мне дверь?

Делают ли это дьяволы?

Подождите. Может, за углом расположен его склад, куда он заманивает своих жертв и хладнокровно убивает их, прежде чем растворить кислотой.

– Ты собираешься сидеть в машине весь день? – он приподнимает бровь. – Предпочла бы, чтобы я занёс тебя внутрь, милая?

– У нас школа.

– Если бы ты проверила сайт школы, ты бы увидела новость о том, что мистера Бентли сегодня не будет.

Я нащупываю телефон в кармане пиджака. Конечно же, на сайте объявлено, что наш первый урок отменяется.

Я смотрю на него снизу вверх.

– Ты обманул меня.

– Хм, я?

– Ты знал, что у нас нет занятий, но выпроводил меня, будто мы опоздаем.

– Мы собирались опоздать.

– Куда?

– Ты не позавтракала, так что я угощаю тебя.

– С чего ты взял, что я хочу куда-нибудь с тобой поехать?

Его бесстрастное лицо соскальзывает, и на его место приходит леденящая, холодная пустота.

– Я мог бы похитить тебя в место, где тебя никто бы не нашел. Я веду себя хорошо, Холодное Сердце. Даю тебе выбор позавтракать со мной в месте, полном людей, чтобы тебе было комфортно.

Я тереблю лямку рюкзака потными пальцами. Хотя страх сковывает лопатки, теперь я могу видеть сквозь него то, что на самом деле говорит Эйден.

Похищение меня его первый выбор и природа. Он хочет лишить меня моей воли, хочет испытать острые ощущения, видя меня в своей власти.

Тем не менее, он заставляет себя, чтобы мне было комфортно.

Почему?

Я точно знаю, что его не волнует моральная линия или мой комфорт.

Это, должно быть, еще одна игра.

Еще одна заморочка.

– Ты же понимаешь, что это не выбор, верно? – я спрашиваю.

– Хм. Как так?

– Выбор должен вести в разных направлениях. Твой ведет только к тебе.

Волчья ухмылка появляется на его глупо красивом лице.

– Это ведет только ко мне, да?

Боже. Его манера повторять мои слова приводит в бешенство, и хочется влепить ему пощечину.

Я подавляю это желание, потому что теперь я понимаю, что это его способ вывести меня из себя.

– Ты манипулируешь мной, Эйден. – я поднимаю подбородок. – Мне не нравится, когда люди манипулируют мной.

– Я манипулирую тобой, да? – он наклоняется, загораживая своим телом намек на солнце и весь мир. Его голос падает до шепота. – Каково это, когда тобой манипулируют, милая?

Я сглатываю, борясь с теплом, поднимающимся к горлу. Он может делать это тысячу раз, а я все равно не привыкну находиться так близко к нему.

Его свежий запах.

Его взъерошенные черные как смоль волосы.

Маленькая родинка в уголке глаза.

Я ловлю себя на том, что смотрю на это дольше, чем хотелось бы признать.

Выиграть соревнование в гляделки с Эйденом всегда невозможно. Низ моего живота всегда проворачивает это глупое дерьмо, будто что-то режет, режет и разрывает его изнутри.

Ненависть. Должно быть, именно так ощущается крайняя ненависть.

Она поглощает и разрушает изнутри, как рак пятой стадии.

Он отстраняется так же быстро, как и наклонился. Я выдыхаю воздух, который не осознавала, что задерживаю.

– Похищение или завтрак в кафе, – невозмутимо отвечает он. – Каков твой ход?

Нет. Это его ход. Даже когда он предоставляет варианты, он следит за тем, чтобы результат сработал в его пользу.

Этот уровень хитрости может принадлежать преступно безумным, но Эйден не просто сумасшедший. Он очень умен и знает это.

Дерьмо, он так настойчив в этом, что это тревожит.

Если бы он не был богат и молод, каким бы монстром он стал?

Вероятно, самым известным серийным убийцей века.

Я прижимаю рюкзак к груди, как щит, и выхожу из машины. Если я начинаю свой танец с дьяволом, то могу сделать это прямо сейчас.

Эйден одаривает меня своей золотой улыбкой, запирая машину.

Ненавижу эту улыбку.

Это фальшивка, которую он дарит всем остальным. У меня уже было представление о том, кто он на самом деле, так что он мог бы также прекратить притворство вокруг меня.

Судя по гранитным стенам и древнему ощущению снаружи, я ожидала, что кофейня будет антикварной.

Мои ожидания рушатся, когда мы входим внутрь.

Стены оклеены пастельно-зелеными обоями, а столы окрашены в гладкий коричневатый цвет. С потолка свисает несколько черно-белых мотивационных цитат.

Обстановка успокаивающая, а атмосфера..уютная, мягко говоря.

Несколько посетителей сидят в разных концах, но Эйден не занимает ни один из свободных столиков. Он кладет руку мне на поясницу. Странное осознание закручивается под кожей, и я вздрагиваю от контакта.

Он ведет меня вверх по потайной лестнице с пастельно-зелеными и белыми ступенями. Там только мужчина, стоящий лицом к огромному стеклянному окну.

На вид ему за сорок, он одет в белую рубашку и читает газету, потягивая кофе.

Эйден ведет меня к одному из столов с диваном.

Я сажусь, ожидая, что Эйден сядет напротив.

И, к удивлению, он не оправдывает ожиданий.

Он садится прямо рядом со мной. Расстояние, между нами, настолько ничтожное, что я чувствую тепло его тела и ощущая его чистый, ядовитый запах.

Черт бы побрал его запах.

Я поджимаю губы, борясь с протестом, жаждущим освободиться. Если я скажу ему пересесть, он сделает прямо противоположное. Черт, он сделает все возможное, чтобы у меня по коже побежали мурашки.

Он кладет локоть на стол, а голову на ладонь, наблюдая за мной с ухмылкой.

– Что? – я срываюсь.

– Ты такая выразительная, что это восхищает.

– А ты нет.

– Я могу жить с тем, что я не восхитителен.

– Я имела в виду, что ты не выразителен. Образ звезды не в счет. Я знаю, что это маска.

– Ты знаешь, что это маска, да?

– Не мог бы ты перестать повторять то, что я говорю?

– Знаешь, как это эйфорично забраться тебе под кожу, Холодное Сердце?

– Откуда, черт возьми, мне это знать?

– Вот именно. – он усмехается, протягивая руку, чтобы ущипнуть меня за щеку. – Ты бы видела, как они становятся красными. Я так сильно на тебя влияю?

Я уклоняюсь от его прикосновения.

– Скорее, ты меня бесишь.

– Можешь лгать мне сколько угодно, милая. Но ты думаешь, что это хорошая идея лгать себе?

– Может, мы все лжем самим себе. – я повторяю его жест и опираюсь на свою ладонь. Это способ обезоружить его, заставить поверить, что он добирается до меня. – Ты тоже все время носишь маску.

– Маску, а?

– Что? Станешь отрицать, что показываешь миру просчитанный образ того, кем ты хочешь, чтобы все тебя считали?

– Это идет вместе с фамилией. – он подмигивает. – Я не могу быть вечно плачущим, эмоциональным беспорядком, если собираюсь стать лидером.

Я сосредотачиваюсь на нем. Как бы, по-настоящему сосредотачиваюсь на нем. Не на мудаке Эйдене, короле школы или нападающем Элиты, а на другом Эйдене. На Эйдене Кинге. На наследнике King Enterprises.

Если он такой зрелый в этом возрасте и точно знает, как себя вести и что делать для своей руководящей должности, то, должно быть, в детстве на него оказывалось большое давление.

Социопатами становятся.

Моя спина дергается от этой мысли. Переживал ли он.. надругательства? Не то чтобы это оправдывало его поступки – и продолжает оправдывать – по отношению ко мне, но это могло бы собрать некоторые кусочки головоломки воедино.

Я делаю глоток воды.

– Твой отец был строг с тобой?

– Ни один из моих родителей не издевался надо мной, если ты об этом думаешь.

Черт. Я недостаточно гладко высказала свои предположения.

Теперь, когда все раскрыто, ничего не поделаешь.

– Если это не твой отец, то над тобой издевался кто-то другой?

Он пристально смотрит на меня. Тяжело. Энергия, исходящая от него, становится туманной и удушающей.

Если бы его глаза были руками, он бы уже задушил меня до смерти.

Официантка подходит к нашему столику, прерывая этот момент.

– Минеральной воды, пожалуйста, – говорю я.

– Вареные яйца. Бекон. Большой протеиновый коктейль. – Эйден перечисляет, не заглядывая в меню. – И вегетарианский

завтрак с нулевым содержанием жирных кислот.

Мои губы приоткрываются. Я собиралась спросить, есть ли у них меню завтрака без жирных кислот, так как в большинстве ресторанов их нет.

Официантка записывает наш заказ, кивает и уходит.

Я смотрю на Эйдена.

– Как ты узнал, что я ем только такую пищу?

– Твоя тетя упаковывала вегетарианский обед, и на твоём столе для завтрака лежала специальная пачка печенья без жирных кислот. – он смотрит на меня. – Кроме того, в школе ты ешь свою еду.

– Ты наблюдал за мной в школе?

Он игнорирует мой вопрос и наклоняет голову.

– Почему ты спрашиваешь в кафетерии свою еду?

Я пожимаю плечами.

– Мне не нравится есть в кафетерии.

– Почему нет?

– Вот где издевательства становятся еще хуже.

Он напевает, будто никогда об этом не думал.

Задница.

Мои пальцы играют с соломинками на столе.

– Зачем ты на самом деле привез меня сюда, Эйден?

Он ухмыляется.

– Я тебе уже говорил. На завтрак.

– Хочешь, чтобы я поверила, что у тебя нет скрытых мотивов?

– Я только хочу покормить тебя. – он щиплет меня за правую щеку. – Перестань слишком много думать.

Я отстраняюсь от его прикосновения.

– Это довольно тяжело, когда ты был моим задирой в течение многих лет.

Если он думает, что я проигнорирую слона в комнате, значит, у него на уме другое.

– Я ничего тебе не делал, Холодное Сердце.

– Ты серьезно в это веришь?

– Верю во что?

– Что ты ничего не делал! – мой голос повышается. – Ты подписал мое свидетельство о смерти в первый день. Ты, должно быть, знал, что они нацелятся на меня.

– И почему я должен был это знать?

– Вся чертова школа кланяется тебе. Ты действительно думал, что они оставят меня в покое после того, как так красноречиво объявил, что уничтожишь меня?

Он ухмыляется с садистской усмешкой.

– Я не виноват, что меня так любят.

– Ты даже не сожалеешь об этом, не так ли?

– Нет.

Что-то сжимается у меня в груди. Не знаю, почему я думала, что он проявит немного раскаяния.

В бесчувственном монстре нет раскаяния.

Я встаю и бросаю салфетку ему в грудь.

– Спасибо за разъяснения. Хорошего тебе дерьмового дня.

Он хватает меня за запястье и тянет вниз так быстро, так сильно, что я вскрикиваю, падая обратно на что-то теплое.

На его колени.

Я сижу у него на коленях.

Мое сердцебиение учащается, когда я оказываюсь так близко. Так близко, что мы дышим одним воздухом. Так близко, что я чувствую каждую пульсацию в его сильных, твердых бедрах подо мной. Так близко, что я почти слышу пульс в ушах.

Его лицо находится в нескольких сантиметров от моего, и наши носы почти соприкасаются. Его рука обвивается вокруг моей талии в стальном, почти болезненном захвате, и его глаза останавливаются на моих губах, когда он говорит:

– Я сказал, что ты можешь уйти?

Требуется все мужество, чтобы игнорировать его близость. Я сосредотачиваюсь на его лице, несмотря на желание посмотреть на его губы.

– Я пытаюсь понять, Эйден, я действительно пытаюсь, но это невозможно. Ты два года превращал мою жизнь в ад, а теперь хочешь сблизиться со мной, даже не извинившись? Неужели ты думаешь, что я забуду обо всех этих мучениях только из-за присутствия твоего величества?

Он продолжает любоваться моими губами своим пристальным взглядом.

– Как думаешь, у тебя есть выбор, милая?

– Каждый раз, смотря на тебя, я вспоминаю, как я была заперта в душе в течение пяти часов, пока Ким не нашла меня. Помню, как кто-то украл мою спортивную одежду и притворился, что у меня болит голова, чтобы не тренироваться в тот день. Помню, как мне поставили подножку в кафетерии в первый день, когда я вошла туда, а макароны и сок оказались на моей одежде, лице и волосах. Помню, как меня называли Учительской Шлюхой и обвиняли в том, что я спала с ними. Помню, как меня ненавидели за то, что я была собой! – я задыхаюсь после своей вспышки, мое сердце почти выпрыгивает из горла.

Никогда не думала, что настанет день, когда я поделюсь с Эйденом своими мыслями.

– Мне очень жаль.

Он даже не пропускает ни одного удара сердца.

– Ты не это имеешь в виду.

Его беспечное, фальшивое извинение ранит больше, чем его отсутствие.

– Ты сказала, что хочешь извинений, а не то, что я должен это иметь в виду. Кроме того... – его пальцы скользят вниз по моему горлу и к точке пульса, прежде чем он обнимает меня за шею. Жест нежный, почти заботливый, если бы не непосредственная опасность задохнуться, как в прошлый раз. – Ты первая сделала мне больно.

– Что?

Официантка возвращается с нашими заказами. Она стоит на небольшом расстоянии, наблюдая за нами с невозмутимым вниманием. Я отползаю от колен Эйдена, мои щеки пылают.

Эйден отпускает меня с ухмылкой.

Ради бога, неужели он не видит, что мы в школьной форме? Где-то есть правило о том, чтобы не запятнать первоклассную репутацию КЭШ.

После того, как официантка уходит, я принимаюсь за низкоуглеводные кексы и омлет с помидорами.

Я умираю с голоду с самого утра. Если он платит, я ем. Еда не имеет никакого отношения к моей вражде с дьяволом.

Говорят, что дьявол не притрагивается к своей еде и молча наблюдает за тобой, как ненормальный.

Я поднимаю голову и вопросительно смотрю на него.

Он снимает пиджак, кладет его на край стула и закатывает манжеты рубашки почти до локтей, обнажая сильные жилистые руки и... татуировки.

У него татуировки на нижней стороне предплечья.

Это просто две черные стрелки, указывающие в противоположных направлениях. Я наклоняюсь ближе, чтобы посмотреть их.

Вот тогда-то я и замечаю это.

Возле его локтя имеется выцветший шрам, на который указывает одна из стрел.

Его движения скрупулезны, когда он режет яйца и откусывает кусочек.

Я указываю на татуировку.

– Заложено ли в это какой-то смысл?

Его темные глаза встречаются с моими, и я поражена их глубиной. Словно кто-то привёл его в непроницаемый туман, и он не может выбраться.

– Некоторые шрамы лучше не показывать.

– Например? – медленно спрашиваю я.

– Как твой шрам. Ты так хорошо его скрываешь, правда, Холодное Сердце?

Я протыкаю свой омлет и прекращаю зрительный контакт.

– Ах. Итак, тебе нравится говорить обо мне, но когда речь заходит о маленькой мисс Холодное Сердце, это становится красной чертой. Понимаешь, насколько это двойной стандарт?

– Перестань все подстраивать под себя.

– Ответ «нет».

– Тебе это нравится?

– Что?

– Что я так ужасно контролирую себя.

– Возможно.

Мои губы кривятся.

– Было ли когда-нибудь что-то, что выходило из-под твоего контроля раньше?

– Дважды. – он напевает. – И ты третья.

Я делаю паузу, отпивая апельсиновый сок, мой голос замедляется.

– Как?

– Стань моей.

Я давлюсь соком, капли брызгают у меня из носа и разбрызгиваются по всему столу.

Эйден усмехается, протягивая мне салфетку.

– Господи. Я не просил первенца.

– Это еще хуже. – я пристально смотрю на него, вытирая сок с лица. – Ты ведь не серьезно, не так ли?

– Я когда-нибудь шутил с тобой?

– Ты же знаешь, что мой ответ будет «нет», верно?

– Нет, это только начало, милая. – я сглатываю. – Кроме того... – он кладет руку мне на бедро, его пальцы скользят вверх. – Твой губы лгут. Я принимаю ответ из того, что не лжет.