Текст книги "Девиантный Король (ЛП)"

Автор книги: Рина Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 35

Во время тренировки Эйден улыбается мне при каждом удобном случае. Мои щеки пылают от внимания, которое он привлекает ко мне.

Даже девушки из легкоатлетической команды, которые редко разговаривают со мной, несколько раз толкают меня локтем. Они никогда не были злыми по отношению ко мне, но и раньше никогда не беспокоили.

Как только тренировка заканчивается, я задерживаюсь и бросаю последний взгляд на футбольное поле.

Не нужно искать Эйдена, так как он бежит в моем направлении.

У него такая захватывающая спортивная легкость при беге. Его фигура подтянута, грациозна и полна уверенности. Он достигает меня через несколько секунд, его черные как смоль волосы прилипли ко лбу от пота, а дыхание под контролем.

Почти все в моем ближайшем окружении замолкают, как будто смотрят шоу.

Я переминаюсь, чувствуя неловкость от всего этого внимания. Это отличается от издевательств, но все равно это внимание.

Находясь в центре внимания, у меня по коже бегут мурашки, но с тех пор, как я связалась с Эйденом, я должна была знать, что он приходит с прикованным к нему вниманием.

Я прочищаю горло.

– Хорошая игра.

Он наклоняет голову набок.

– Если бы ты ответила два дня назад, я бы провёл действительно хорошую официальную игру, и тренер не дышал бы мне в затылок.

Хорошо. Он все еще переживает из-за этого.

Его пальцы убирают прядь моих волос назад. Кожу покалывает, и так сильно хочется прильнуть к его руке, но зрители останавливают меня.

– Встретимся на парковке, – говорит он.

– Зачем?

Он щипает меня за щеку.

– Прекрати задавать вопросы и встретимся там.

Я киваю.

– Кинг, – зовет тренер Ларсон из-за спины Эйдена. – Собрание в раздевалке. Сейчас же.

– Да, тренер, – отвечает Эйден, но не сводит с меня глаз.

Притяжение, между нами, безумное и затягивающее. Несмотря на окружающую нас публику, я теряюсь в его дымчатых глазах. Словно он способен стереть мир так же, как и я.

Он неотразимый тип безумия.

Ронан сжимает плечо Эйдена сзади, разрушая момент.

– Эй, Кинг! Пойдем на собрание, или тренер заставит нас отжиматься.

Эйден бросает на него свирепый взгляд.

– Отжимания лучше, чем могила, которую я копаю для тебя.

– Мне больно. Тебе лучше заплатить за психологический ущерб. – Ронан бросает взгляд в мою сторону. – Приручи зверя, Элли.

Я улыбаюсь.

– Не думаю, что у меня получится.

– Конечно, получится, – Ронан шевелит бровями. Эйден толкает его локтем, и он воет от боли. – Наша дружба только что получила срок годности, Кинг. Единственный способ спасти ее это позволить мне сесть за руль твоей машины.

– Дружбе конец.

Я разражаюсь смехом, когда глаза Ронана комично расширяются.

– Как насчет всего лишь часа?

– Конец, Астор.

– Хорошо, как насчёт круга? – он кивает мне и обнимает Эйдена за плечи, уводя его прочь.

– Снаружи. – Эйден шепчет мне, пока Ронан тащит его, извергая монолог, что дружба важнее машинных шлюх.

Я все еще улыбаюсь, когда чувствую, что кто-то наблюдает за мной или смотрит на меня. Я поворачиваюсь боком, а у девушек из легкоатлетической команды , мечтательные глаза.

Осмотревшись по сторонам, я замечаю Адама. Он прислоняется к перилам, ведущим в раздевалку футбольной команды, и смотрит на меня.

Сильвер стоит рядом с ним. В то время как взгляд Адама непроницаем, ее взгляд полон презрения.

– Не парься насчёт Сильвер. – Тара, член легкоатлетической команды, переплетает свою руку с моей. – Ей просто горестно, что Кинг никогда не посмотрит на нее так, как он смотрит на тебя.

Мы с Тарой входим в раздевалку. Как и Ким, Тара элита с детства. Думаю, что ее отец такой же, как у Найта. Я часто забываю о ее аристократическом титуле, потому что Тара скромный тип.

– Сильвер хотела бы быть тобой, – продолжает Тара.

– Что ты имеешь в виду?

– Она охотилась за Кингом с младших классов Королевской Элиты, но он никогда по-настоящему не проявлял к ней интереса. Потом появляешься ты, и он открыто хвастается тобой. Она чувствует угрозу.

– Как она охотилась за ним?

Вот тебе и клятва никогда не ввязываться в эту драму.

– В территориальном смысле? – Тара постукивает себя по нижней губе, кажется, глубоко задумавшись. – Знаешь, это странно. Не думаю, что он ей даже нравится, но она все равно прилагала усилия, чтобы заполучить его. Ходят слухи, что у нее есть тайный парень, но она использует Кинга в качестве прикрытия. Может, она встречается с бандитом.

Или, возможно, она встречается с Эйденом или спит с ним, и вся эта тайная сделка с парнем это метод дефляции.

Нет. Я не стану думать в этом направлении. Я обещала, что попробую доверять Эйдену не более двух часов назад.

Тара продолжает говорить о многочисленных слухах, которые ходили по школе с младших классов Королевской Элиты. Я никогда так много не общалась с Тарой, потому что мы обе держимся особняком. Никогда не думала, что она так увлекается сплетнями.

Очевидно, я пропустила половину того, что происходит в школе. Например, то, что мистер Джеймс, предыдущий тренер по регби, был уволен за жалобу на преследование одного из его игроков. Я думала, его перевели добровольно. Тара не знает игрока, потому что школьный совет позаботился, держа все в секрете.

Существует также тот факт, что Кинг, отец, а не сын, будет лично следить за расписанием футбольной команды. Тара говорит, что у него есть друзья в больших командах Премьер Лиги, и он будет присылать скаутов. Интересно, станет ли Эйден заниматься футболом на профессиональной основе, как его двоюродный брат?

Мы в душе, и нас разделяет только тонкая, размытая стеклянная стена, когда Тара выпаливает:

– Могу я тебя кое о чем спросить?

– Конечно.

Я наношу шампунь на волосы и массирую голову.

– Не пойми меня неправильно, Эльза. Я слышу много слухов, и просто хочу знать, что правда, а что ложь.

Я смеюсь.

– Нет. На самом деле я не Холодное Сердце, если ты об этом спрашиваешь.

– Хотя ты вроде, как и есть.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты даже не знаешь девяноста процентов того, что происходит в школе. Тебе наплевать на всех, кроме Ким. Все думают, что ты...

– Заносчивая?

– Я собиралась сказать отшельница?

В ее голосе слышится неловкая улыбка.

– Все нормально. Меня не волнует, что думают все. Я здесь только потому, что это идеальный способ поступить в Кембридж.

Я хочу сказать ей, что то, что меня выбрали в качестве мишени в первый учебный день, не очень-то разогрело мое отношение к здешним ученикам, но я держу это при себе.

– В этом есть смысл. – ее голос снова звучит задумчиво. – Тогда слухи о тебе и Кинге не могут быть правдой, я полагаю.

– Какие слухи?

Как только я заканчиваю ополаскивать волосы, я вытираю их полотенцем и оборачиваю другое полотенце вокруг тела.

Мы с Тарой выходим из наших кабинок одновременно. Ее влажные каштановые волосы падают гладким бобом вокруг круглого лица, когда она повязывает полотенце вокруг тела.

Другие девушки сидят сзади, обсуждая свои планы на оставшуюся часть дня.

Тара подходит ко мне и шепчет:

– Некоторые говорят, что вы с Кингом старые знакомые, и ты причинила ему боль. Вот почему он возненавидел тебя в тот момент, когда впервые увидел в школе.

Мое сердце колотится и набирает скорость. Этот слух имеет смысл. Если бы я не была на тысячу процентов уверена, что встретила его в тот день впервые, я бы тоже в это поверила.

– Я никого не знала в свой первый учебный день, – говорю я ей.

– Я тоже так думала. Это означает, что второй слух более правдив.

– Что за слух?

Она приподнимает плечо.

– Он нацелился на тебя только потому, что ты была новенькой.

– Я уверена, что это правильная версия.

После новых сплетен от Тары, пока мы переодеваемся, мы расходимся возле кабинета учителей. Ей нужно поговорить с тренером команды по плаванию о заявлении ее младшего брата, который учится на втором курсе.

Я заметно вздрагиваю, проходя мимо бассейна. От глубокой воды у меня от страха сводит лопатки, особенно если темно и я не могу разглядеть свои собственные конечности.

После нескольких приступов паники, когда я была младше, дядя и тетя перестали водить меня на пляж. Они всегда устраняли все неудобства в непосредственной близости от меня. Я бесконечно благодарна им за то, через что они прошли, обеспечивая мне комфортную жизнь.

Кстати говоря, пока я иду на парковку, я беру свой телефон и открываю чат. Я посылаю им сообщение, что не направляюсь прямо домой.

Ответ тети следует незамедлительно.

Тетя Блэр: Куда?

Эльза: Погуляю с Ким.

Я прикусываю нижнюю губу. После напряжения этим утром я бы предпочла солгать ей об Эйдене.

По крайней мере, пока я не выясню, где мы находимся.

Дядя Джей: Повеселись, тыковка.

Тетя Блэр: Обещай, что не будешь есть никакой нездоровой пищи.

Эльза: Обещаю.

Я посылаю сообщение Ким, что еду с Эйденом.

Ким: Э-э-э с Кингом? Разве вы, ребята, не поссорились этим утром? Разве королева сук не его пара на сегодня?

Эльза: Долгая история.

Ким: Встретимся позже. Я нуждаюсь в подробностях!

Эльза: Оки.

Ким: И лучше бы это не было отрывом от корейской драмы, где лучшая подруга всегда в неведении.

Я посылаю ей смеющийся смайлик и обещаю поговорить с ней позже.

Как только я выхожу на улицу, влажный воздух охлаждает кожу лица. Я замечаю Эйдена, ожидающего у своей машины. Его форма в лучшем случае помята, будто он надел ее в спешке, и он возится со шнурком на ботинке.

Это странное осознание начинает войну, рубя и царапая живот, когда я иду к нему. Мои шаги быстрые и бесшумные, словно я плыву по воздуху.

Это притяжение ужасает.

Он ужасает.

Тем не менее, нет никакой борьбы с тем, как сильно я хочу, чтобы он был рядом. Теперь я знаю, что испытывают мотыльки, когда летят на пламя. Пламя стоит того, чтобы быть сожженным.

Я спотыкаюсь, останавливаясь на небольшом расстоянии и сдерживаю вздох тыльной стороной ладоней.

Когда он завязывает шнурок на ботинке, брюки задираются, обнажая кожу. Его правую лодыжку окружает глубокий круглый шрам. Он кажется таким же давним и выцветшим, как шрамы на его спине и нижней стороне предплечья.

Что, черт возьми, с ним произошло?

Что-то легкое касается моего плеча.

Я подпрыгиваю с тихим вскриком.

В поле зрения появляется Коул.

– Извини, не хотел тебя напугать.

– Нет. Все хорошо.

Я оглядываюсь вокруг него на Эйдена, который уже выпрямился и направляется в нашу сторону.

Коул открывает наружный карман моего рюкзака и кладет Тошноту – Жан-Поля Сартра.

– Ты забыла.

Я улыбаюсь.

– Разве тебе никто не говорил, что нельзя открывать сумку девушки?

Его губы подергиваются.

– Я запомню это в следующий раз.

– Следующего раза не будет.

Эйден встаёт рядом со мной, обнимает меня за талию сильной рукой и притягивает к изгибу своего тела.

– Зависит от того, как ты будешь действовать отныне, Кинг.

Коул звучит наполовину поддразнивающе, наполовину серьезно, прежде чем бросает на меня понимающий взгляд.

– Согласна с этим, – говорю я.

– Скажи мне, Нэш. Ты хочешь, чтобы твоя могила была рядом с могилой Найта или Астора?

Лицо Эйдена смертельно серьезное, когда он говорит.

– Я предпочитаю пока не иметь могилы, – улыбается мне Коул.

– Тогда перестань угрожать тому, что принадлежит мне.

– Я перестану, когда ты тоже это сделаешь.

Мой взгляд мечется между Эйденом и Коулом. В отличие от войны взглядов, которую он вел с Ксандером в прошлый раз, Коул выглядит совершенно беззаботным. Тем не менее, я ощущаю напряжение в воздухе. Это похоже на прохладный блеск на коже, угрожающий взорваться в любую секунду.

Это странно. Эйден и Коул не кажутся мне бойцами. У них самые непринужденные отношения в компании.

Движение привлекает мое внимание. Сильвер топает в нашу сторону, ее щеки раскраснелись, а ноздри раздуваются.

Я вздыхаю. Она испортит мне настроение, если я встречусь с ней лицом к лицу.

– Позаботься о ней, – говорит Эйден Коулу спокойным тоном, будто они уже сталкивались с этим раньше.

– Понял. – холодное выражение лица Коула исчезает.

Черты его лица напрягаются, когда он идет, перехватывая Сильвер.

Я не могу наблюдать за происходящим, так как Эйден ведет меня к пассажирскому сиденью своей машины. Я не слышу не Сильвер не Коула, но вижу, как она кричит на него. Она даже не удостоила Эйдена взглядом. Вместо этого она бросает на меня сердитый взгляд, прежде чем начинает пихать Коула в грудь.

Он держит ее на расстоянии вытянутой руки, выражение его лица все такое же, как и раньше. Сильвер продолжает бороться с ним.

Коул наклоняется и что-то говорит ей на ухо. Просто так, Сильвер обмякает рядом с ним, глаза расширяются. Он пользуется случаем и уводит ее с парковки. Или, может, он ведёт ее к своей или ее машине. Не могу сказать наверняка, так как они находятся вне моего поля зрения.

– Что все это значит? – спрашиваю я Эйдена, как только он садится на водительское сиденье.

– Ничего важного.

– Ты всегда заставляешь Коула решать твои проблемы с девушками?

Он бросает на меня взгляд «ты серьезно».

– Никто не может заставить Нэша делать то, чего он не хочет.

– Даже ты?

– Даже я. – он делает паузу. – Кроме того, Сильвер его сводная сестра. Он лучше всех знает, как с ней вести себя.

– Его.. кто?

– Его мать и ее отец собираются пожениться.

Вау. Должно быть, я действительно не в себе, когда речь заходит о школьных новостях. Я знала, что родители Сильвер развелись, но не имела понятия, что она станет сводной сестрой Коула. Они совершенно разные личности. Интересно, как это пройдет.

Двигатель оживает, и я сжимаю бедра от вибрации. Это такое странное, волнующее ощущение.

Губы Эйдена растягиваются в озорной усмешке.

– Тебе это нравится, не так ли?

– Нет.

– Конечно да, милая, – говорит он с насмешливой ноткой.

Мудак.

Когда мы выезжаем с парковки, Эйден переплетает свои пальцы с моими и кладет наши руки на его твердое бедро.

Мое дыхание прерывается от количества нежности в его прикосновении. Это почти... нормально. В его боковом профиле так много мужской красоты. Между моих ног начинается покалывание, а вибрация двигателя не помогает.

– Куда мы едем? – спрашиваю я, отвлекаясь от того, чтобы пялиться на него.

– Увидишь.

Я прищуриваюсь.

– Куда, Эйден?

– Не на бойню. Я не стану нападать на тебя, как серийный убийца.

Я не могу удержаться от смеха. Он подмигивает, сжимая мои пальцы в своих.

– Кстати, – он смотрит на меня. – Почему бы тебе не посещать игры Элиты?

– Эх.. Я не хожу на школьные игры.

Он приподнимает бровь.

– Ты ходишь только на матчи Премьер Лиги, мисс Сноб?

– Нет. Это...

Я хочу сказать, что мне не нравятся Элита, но это было бы ложью. Я ненавидела их раньше, но теперь у меня нет для этого причин.

– Если ты придешь на игру, я отведу тебя в какое-нибудь особенное место.

– Куда?

– Сначала тебе придется согласиться.

– Почему ты вообще хочешь, чтобы я пришла? Твоих подписчиков в Инстаграме недостаточно?

Его ухмылка становится шире.

– Если ты знаешь о них, то, должно быть, тоже следишь за мной.

Мои щеки горят.

– Неправда.

– Хмм. Ты одна из молчаливых сталкеров, не так ли? – продолжает он задумчивым тоном. – Ты все время следишь, не лайкая и не комментируя, будто ты призрак.

– Ты так самоуверен.

– Молчаливые сталкеры самые опасные. – он бросает на меня веселый взгляд. – Ты фантазируешь обо мне, милая?

Да. Но к черту его.

– Ты собираешься сказать, куда мы едем? – я дуюсь.

– В место, которое тебе понравится.

Глава 36

Оказывается, место, которое мне понравится, это Арсенал.

Ни черта себе. Чертов Арсенал.

И я не говорю о том, чтобы наблюдать за тренировкой, как остальные фанаты. Как только игроки направились внутрь, Эйден повел меня в раздевалку. Я стояла там, как разинувшая рот идиотка, и смотрела на своих любимых игроков. Александр Лаказетт. Мейтленд-Найлз. Монреаль. Леви Кинг. Чертов Озил.

Затем я вышла из оцепенения и попросила сделать селфи с как можно большим количеством из них, включая тренера Эмери.

Я в оцепенении смотрю на фотографии, пока мы с Эйденом сидим за ужином. Мы в том же кафе-ресторане, что и в прошлый раз. Снизу доносится какая-то невнятная болтовня. На верхнем этаже тихо. Только пожилой джентльмен из другого времени сидит у окна, читает книгу и потягивает кофе.

Мои пальцы скользят по телефону. Не могу поверить, что я улыбалась как нормальный человек и на самом деле не облизывала парней. Озил даже положил руку мне на плечо.

– Дядя будет ооочень завидно, когда я покажу ему фотографии. – я рассеянно пью апельсиновый сок. – Я так буду злорадствовать по поводу встречи со своими кумирами.

– Ты закончила?

Эйден не выглядит удивленным.

Он был в плохом настроении с тех пор, как практически вытащил меня из раздевалки.

Я перевожу взгляд с телефона на него. Он снял пиджак, оставшись в белой рубашке с закатанными до локтей манжетами. Вид его сильных предплечий и татуировок каждый раз заводит меня. Он запихивает в рот картошку фри и свирепо смотрит на мой телефон.

Он, кажется, не впечатлен моим энтузиазмом, но я все равно улыбаюсь ему. Встреча с игроками Арсенала такой странный момент в моей жизни. Я даже не думала, что это возможно, если только я не буду бродить перед стадионом в течение многих лет и надеяться на фото.

Однако при правильных связях и фамилии Кинг все может быть возможно. Эйден сказал, что президент Арсенала друг семьи. Конечно, так оно и есть. Иначе Эйден не смог бы привести меня прямо в раздевалку команды.

– Спасибо, что свозил меня туда, – говорю я. – Это сделало день лучшим. Нет, целый год!

Он хмыкает в ответ и продолжает запихивать картошку фри себе в глотку.

– Перестань пялиться на свой телефон и ешь. Ты не притронулась к еде.

– Ладнооо. Ты говоришь как тетя. – я кладу телефон на стол и погружаюсь в свой салат. – Из-за чего ты так расстроен?

– Ты ведешь себя так, будто не знаешь?

– Э-э... не совсем? У тебя, кажется, трусики в беспорядке с тех пор, как ты оказался в раздевалке.

– Не боготвори других мужчин передо мной. Мне это не нравится.

Взрыв смеха вырывается из горла.

– Ты ревнуешь, могущественный Кинг?

– Блядь да, я ревную. Я так одержим тобой, что это сводит меня с ума, черт возьми.

Я сдерживаю улыбку и пытаюсь скрыть ее салатом. Неужели это так неправильно, что мне нравится сводить его с ума? Я кайфую от этого чувства и, как любой наркоман, хочу большего.

– Так вот почему ты ударил Ксандера и угрожал Коулу?

Он делает паузу, слегка прищурив глаза, прежде чем одарить меня дьявольской угрожающей улыбкой.

– Думаешь, это забавно злить меня?

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Так вот почему ты устроила это шоу с Нэшем?

– Мы с Коулом обсуждали философские теории.

– Например?

Я наклоняю голову. Коул сказал, что книга Сартра «Тошнота» принадлежит Эйдену.

Я все еще не думаю, что он из тех, кто интересуется философией.

– Экзистенциализм, – говорю я. – Когда-нибудь слышал о таком?

– Скучно и нелогично. Следующее?

Я играю вилкой на тарелке. Если бы он думал, что это скучно и нелогично, он бы не сохранил копию «Тошноты». Я чертовски уверена, что вернула бы свой экземпляр в библиотеку, как только расправилась бы с книгой.

– Ты когда-нибудь читал какую-нибудь книгу Жан-Поля Сартра? – я подсказываю.

– Пару книг. – он долго молчит, и я думаю, что он закончил говорить. – Моя мать питала слабость к французским философам.

Что с ней случилось?

Вопрос вертится у меня на кончике языка, но сомневаюсь, что он ответит на него, и не хочу показаться назойливой, поэтому спрашиваю:

– Что еще ей нравилось?

– Я. – он улыбается, казалось, погруженный в собственные мысли. – Предполагаю, что я единственный человек, который ей нравился.

– Что насчет твоего отца?

– Возможно, в какой-то момент, но я никогда не был свидетелем этого. Она отдалилась от Джонатана так же сильно, как он отдалился от нее. Его работа стояла на первом месте. Его брат Лев и я заняли второе. Она всегда была последней.

У меня болит сердце при образе маленького Эйдена и его мамы, которых отец игнорирует по работе. Но в то время у него, по крайней мере, была мать. Возможно, его превращение началось после того, как он потерял ее. Это означает, что я права, предполагая, что смерть Алисии Кинг сыграла значительную роль в формировании его отклоняющейся личности.

– Я понимаю, что значит иметь родителей трудоголиков, – сочувственно говорю я.

– Твои настоящие родители были трудоголиками?

– Я не знаю.

Каждый раз, когда они упоминаются, меня охватывает острая боль. Может, то же самое чувствует и Эйден, когда говорит о своей матери.

– Что значит, ты не знаешь?

– Я же говорила тебе, что не помню своей жизни до пожара. Единственные родители, которых я помню, это тетя Блэр и дядя Джексон.

Задумчивый взгляд проступает на его лице. Он исчезает так быстро, что я бы не заметила его, если бы не наблюдала за ним так пристально.

– Я вижу.

– Кошмарно иметь занятых родителей.

Он приподнимает плечо.

– Не совсем. Джонатан может быть трудоголиком сколько угодно. Я все равно уезжаю в колледж.

Я жую салат, прежде чем заговорить.

– Ты собираешься заниматься футболом профессионально?

Он смеется, и это самый сексуальный звук, который я когда-либо слышала.

– Ты действительно думаешь, что Джонатан Кинг позволит своему единственному сыну стать футболистом?

– Но он позволил твоему двоюродному брату.

– При условии, что он параллельно будет учиться в университете.

– Ох.

– Я люблю футбол, но он никогда не был моим финалом. Это короткая карьера, и она незначительна по большому счету. Мы с Джонатаном согласны в этом.

Я возвращаюсь к своей еде.

– Тогда какие у тебя планы на колледж?

– Оксфорд.

Он выглядит скучающим.

Моя вилка застывает на тарелке. Невидимые руки сжимают грудь. Почему так больно осознавать, что мы будем на разных концах страны?

Я заставляю себя улыбнуться.

– Вау. Тебе действительно нужно много работать ради этого.

– Как думаешь, почему я держусь в первых пяти процентах? – он подмигивает.

Иногда я забываю, что он один из лучших студентов в школе.

– Твой отец перекидывается парой слов с учителями?

– Моему отцу не нужно этого делать. Они сами все выполняют. – он пьет колу. – Хотя я не нуждаюсь в толчке. Я могу сам получить оценки.

– Серьезно? – я говорю так же подозрительно, как и чувствую. – Не видела, чтобы ты занимался даже во время выпускных экзаменов.

Он усмехается, глаза озорно блестят.

– Ты преследуешь меня.

– Я просто говорю, что те, кто входит в десятку лучших, больше заботятся о своих оценках, чем ты.

– Это потому, что вы, ребята, усердно работаете, а не работаете по уму. Что тебе даст рабство за оценки?

– Не знаю, – издеваюсь я. – Хорошие университеты?

– И что потом? Элитная работа. Дорогой дом в шикарном районе. Немецкие автомобили. Жена. Дети. Все это клише. Что потом?

Кажется, ему наскучил весь этот список, но опять же, почему бы и нет? С самого своего рождения он уже знает, что получит все это, не прилагая никаких усилий. Ему суждено стать наследником King Enterprises.

Кто-то другой, возможно, почувствовал бы давление, но Эйден полная противоположность. Он живет ради испытаний, поэтому все намеченное будущее должно выглядеть в его глазах таким тусклым.

– Если бы это зависело от тебя, что бы ты сделал? – я спрашиваю.

Он резко поднимает голову, словно его застали врасплох, затем ухмыляется.

– Похитил бы тебя в свою пещеру.

– Я серьезно.

Я бью его ногой под столом и делаю глоток воды, успокаивая пересохшее горло.

– Я тоже серьезно. Ты единственное, что разрывает бесконечный порочный круг.

Я захлебываюсь водой, и она разбрызгивается по столу и по пиджаку.

Эйден смеется и предлагает мне салфетку.

– Господи.

Вместо того, чтобы отдать мне салфетку, он протягивает руку и вытирает мои щеки и вокруг рта, пока я смотрю на него.

Где-то посередине салфетка соскальзывает, и он проводит пальцами по моим щекам. Затем опускает их к моей нижней губе, проводя по ней кончиками пальцев, в то время как его тлеющий взгляд пожирает мой рот.

Каждый удар, как молнии, пронзает мою ноющую сердцевину. Мои бедра сжимаются в тщетной попытке прогнать пульсацию.

– Эйден...

– Хм, милая? – его внимание не отрывается от моих губ.

– Мы в общественном месте.

Мой шепот едва слышен из-за неровного биения сердца.

– Я даже не целую тебя, – говорит он слегка хриплым тоном. – Просто невинно вытираю воду.

Да, верно.

Я пытаюсь контролировать свое дыхание и терплю неудачу.

– В тебе нет ничего невинного.

– Но зато в тебе так много невинности, милая. – он наклоняется, чтобы прошептать жаркие знойные слова. – И я испытываю искушение запятнать это.

Это должно было бы напугать меня, и, возможно, напугало бы несколько недель назад, но сейчас я чувствую, что падаю сильнее и быстрее, чем кто-либо. Мои соски напрягаются, и я так рада, что пиджак достаточно плотный, скрывая мою реакцию на него и его слова.

Что-то мелькает в моем периферийном зрении. Голова резко поворачивается к окну, но там никого нет, кроме мужчины, который все еще читает свою книгу и потягивает кофе.

– В чем дело?

Эйден берет меня двумя пальцами за подбородок и поворачивает лицом к себе.

– Клянусь, кто-то только что наблюдал за нами.

– Я бы увидел. Никого не было.

– Должно быть, у меня разыгралось воображение. – я встаю, все еще пытаясь побороть пульсацию между бедер. – Схожу в туалет.

Я ухожу, прежде чем Эйден посадит меня к себе на колени или сделает что-нибудь более безумное.

В пустом туалете я снимаю пиджак и ставлю его под сушилку для рук.

Не проходит и минуты, как дверь в туалет со щелчком открывается.

Я чувствую его еще до того, как вижу.

Или, может, это из-за его отличительного чистого запаха, смешанного с его уникальным запахом тела.

Звук сушилки для рук обрывается, когда я убираю пиджак и поворачиваюсь лицом к Эйдену.

Он прислоняется к закрытой двери и тянется за спину, запирая ее. Черный, как смоль, взгляд его глаз вызывает бунт внизу живота.

– Что ты делаешь? – я шепчу, как будто кто-то может нас услышать.

Он оставляет дверь и идёт ко мне уверенными, широкими шагами.

Мое сердце трепещет, а ногти впиваются в пиджак.

– Это женский...

Мои слова застревают в горле, когда его губы прижимаются к моим во всепоглощающем поцелуе. Это тяжело, мучительно и так страстно. Пиджак выскальзывает у меня из рук и падает.

Моя спина с глухим стуком ударяется о стену. Это больно и восхитительно одновременно.

Эйден кладет обе руки мне под задницу и приподнимает меня к стене. Ноги обвиваются вокруг его талии, а мягкие изгибы сталкиваются с его твердыми мышцами, словно они всегда принадлежали ему.

Как будто это богохульство, что мы не делали этого раньше.

– Эйден...

Я пытаюсь возразить, но он обхватывает рукой мое горло и яростно целует, покусывая мою нижнюю губу и убивая любой протест.

К черту общественные места.

К черту все.

– Ты не боготворишь других мужчин передо мной и не ждешь, что я ничего с этим не сделаю, – ворчит он, кусая мою губу. – Тебе повезло, что я не трахнул тебя у них на глазах.

Его язык проникает внутрь, и я позволяю ему. Мои пальцы вплетаются в его волосы, и я позволяю ему поглотить меня.

Завладеть мной.

Погубить меня.

Мне все равно, пока он заставляет меня испытывать эту всепоглощающую страсть.

– Ты все портишь, – грубо говорит он, прежде чем снова завладеть моими губами, задирая мою юбку до талии.

Я пытаюсь помочь ему с ремнем, но в таком положении это неудобно. В свою защиту скажу, что я никогда не занималась сексом у стены в общественном туалете.

Эйден отпускает мое горло. Одной рукой он избавляется от брюк и боксеров, а другой стягивает мое нижнее белье.

Я трусь о его эрекцию, гоняясь за пульсацией между моих трясущихся бедер. Я обнимаю его за шею, мои движения становятся неистовыми и нескоординированными.

– Возьми меня, Эйден.

Его лицо искажается от удивления, прежде чем он ругается. Его черты напрягаются от яростной похоти и чего-то еще, чего я не могу понять.

– Блядь, Эльза.

Он входит в меня одним мучительным движением.

Я вскрикиваю, но он заглатывает звук, прижимаясь своим ртом к моему.

Резкие, непреклонные движения его языка соответствуют сводящему с ума ритму его бёдер.

Мои конечности превращаются в лужу, а сердце чуть не выпрыгивает из груди.

Угроза того, что кто-то зайдет, не ослабляет мою дикую потребность в нем. Во всяком случае, это делает все это еще более животным и неконтролируемым.

Я долго не протяну. Я не смогу.

Когда он обхватывает рукой мое горло и сжимает, я кончаю. Жестко. Кусая Эйдена за плечо, я заглушаю хриплый крик.

Эйден рычит у моей шеи, посасывая кожу, проливаясь внутрь меня.

Мы в ловушке друг друга у стены туалета. Наше дыхание исступленно входит и выходит, и воздух смешивается с нашим ароматом.

Не могу поверить, что только что занялась сексом в общественном месте.

Я улыбаюсь, по-настоящему счастливой улыбкой.

Никогда не чувствовала себя такой живой.