Текст книги "Проклятый рыцарь (СИ)"

Автор книги: Рик Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Проклятый рыцарь

Глава 1. Последнее желание

Били жестко, профессионально, умело – не какие-нибудь уличные поддонки. Нет, настоящие «мастера» своего дела. Вначале, я еще пытался сопротивляться, вроде как даже не без успеха. По крайней мере, одного точно достал. Но один против четырех – разве тут есть хоть какие-то шансы? Даже убежать, и то не получится – они ловко загнали меня в угол, прижали к кирпичной стене, рядом с металлическим мусорным баком, и принялись методично избивать. Позвать на помощь не получится – улица далеко, не услышат. А от взоров случайных прохожих нас как раз и загораживает этот самый бак, будь он проклят. Совсем рядом дверь, черный выход из ночного клуба, откуда я как раз и вышел каких-нибудь пять, семь минут назад. Вот только до нее не добраться. А там не услышат – музыка внутри ревет так, что приходится наклоняться к уху собеседника. Я лишь как мог закрывал голову и другие жизненно важные органы, надеясь, что они скоро устанут, и я отделаюсь сломанными ребрами. Зря надеялся.

– Ничего личного пацан, просто работа, – глухо произнес один из них, доставая здоровенный армейский нож. – Зря ты сунулся куда не следует.

Я дернулся было, понимая, что терять уже нечего – только для того, чтобы повиснуть на лезвии. Сам же и облегчил ему задачу. Потом еще один обжигающий удар – и они меня наконец-то отпустили.

– Возьми его бумажник, это должно быть похоже на ограбление, – скомандовал мой убийца одному из подельников, хладнокровно вытирая лезвие о мои же джинсы. Грубые руки в черных перчатках быстро обшарили меня, извлекая на свет божий потрепанный коричневый бумажник из поддельной кожи, где были мои права, одна-единственная бумажка в пятьдесят баксов, да банковская карточка. На которой, впрочем, было немногим больше. Мобильника у меня с собой и так не было – остался в клубе. А дальше они, оставив меня лежать на мокром асфальте, как ни в чем не бывало, просто спокойным шагом удалились в сторону улицы.

Я попытался было встать – да куда там. Сил хватило только на то, чтобы сесть и прислониться к холодной кирпичной стене. Почему так холодно и мокро, дождя ведь с прошлой недели не было? Ах да, это ж из меня хлещет как из дырявой грелки. Разве в человеке вообще бывает столько крови?

– Помогите, – еле слышно прошептал я. – Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!

Как оказалось, меня услышали – в ответ на мои мольбы степенно и вальяжно, откуда ни возьмись появилась черная кошка. Или кот. Кто их там разберет? Хотя, судя по размерам, скорее все-таки кошка. Чистая, ухоженная, с гладкой лоснящейся шерстью, явно не на помойке живет – откуда она вообще взялась в этом переулке? Здесь и домов-то жилых поблизости нет. Разве сбежала только что.

Кошка неторопливо подошла поближе, равнодушно скользнула по мне взглядом, и, наклонив голову, как ни в чем не бывало, принялась лакать красную жидкость из лужицы у моих ног.

– Ах ты! – даже сил на то, чтобы махнуть рукой или дернуть ногой уже не было. – Пошла прочь… чертовка! Лучше бы помощь привела!

Кошка дернулась, как от удара. Замерла. А затем посмотрела прямо мне в глаза. Не будь я при смерти – вздрогнул бы от страха. Черные как бездна глаза. И такие же бесконечные. И взгляд такой… очень осмысленный. Как-будто человеческий. Точнее, почти человеческий.

А затем четырехногое просто пулей рвануло с места и исчезло с глаз моих. Вроде как его и не было. Может, оно мне вообще привиделось? Предсмертный бред, галлюцинации и все такое?

– Кис-кис-кис, – послышался где-то вдалеке женский, слегка дребезжащий голос. – Иди сюда, к мамочке.

Интересно, это мне тоже привиделось, точнее прислышилось? Или это реально?

– Ну же, иди ко мне – будет тебе новый домик, – звук голоса стал определенно ближе.

Вдруг из-за здоровенного металлического бака, из-за которого меня, собственно, и не было видно с улицы, а мне улицу, вылетела все та же черная кошка и остановилась, как вкопанная.

Следом за ней торопливо семенила весьма пожилая женщина – так точно и не скажешь, но на вскидку хорошо за восемьдесят. Правда, опрятная, ухоженная, в старомодном, когда-то весьма элегантном платье.

– Вот ты где – заставила меня побегать! – укоризненно сказала она кошке, преспокойно усевшейся напротив меня. – Но теперь уж… О БОЖЕ МОЙ! – а это она наконец-то заметила мое истекающее кровью тело. – Сынок, что с тобой случилось-то?!

Я бы ответил – да даже говорить сил уже не было. Ни рук, ни ног больше не чувствовал. Было очень холодно, нахлынула страшная усталость, и вдруг очень сильно захотелось спать.

– Окей, Гугл, – услышал я чей-то голос сквозь сомкнутые веки, – как вызвать службу спасения?

– Для вызова службы спасения, наберите…, – другой голос тоже был женским, но более приятным, молодым.

– Да, приезжайте скорее – тут человек прямо на земле кровью истекает!

Дальнейшее было как в тумане. Меня кто-то тормошил, что-то со мной делал, затем куда-то положили и понесли. Потом, опять положили. Зачем все это? И кто-то все бубнил, бубнил, вроде даже меня что-то спрашивали о чем-то. Затем раздался рев сирен, и мы куда-то поехали.

В руку мне вонзилось что-то холодное и острое, и что-то такое же холодное опустилось мне на лицо. Сразу же стало легче дышать, и в голове вроде бы слегка прояснилось. Даже хватило сил, чтобы немного приоткрыть глаза.

Оказалось, что я в машине скорой помощи, на лице кислородная маска, из руки торчит шланг капельницы с каким-то неведомым мне раствором. Надо мной трудятся два врача, проводят определенные манипуляции с моим телом, по всей видимости пытаясь спасти мне жизнь.

– Слишком большая кровопотеря, вряд ли довезем, – буркнул один медик другому. Тот лишь молча кивнул. Ну вот, а я-то уже поверил, что у меня есть шанс! Впрочем, с какой стати? Учитывая все, что творилось в последнее время…

Глава 2. Былое

Говорят, в последние минуты пребывания в этом бренном мире у человека вся жизнь успевает за считанные мгновения пронестись перед глазами. По крайней мере, ее наиболее значимые моменты. Не знаю, как насчет всей жизни – все, о чем я сейчас мог думать, так это о событиях последнего месяца. Видимо для меня он значил много больше, чем предыдущие двадцать четыре года. Там и вспоминать-то было особо нечего. Все как у всех. Ну или почти как у всех. Родился, правда, 31-го октября. За одну минуту до полуночи, как мне говорили. Так что для меня канун Дня Всех Святых всегда был двойным праздником, ибо веселье Хэллоуина плавно перетекало в празднование моего дня рождения. Заодно, и на конфетах сэкономить удавалось.

Зато в остальном – вот ровным счетом ничего необычного. Детский сад, школа, где я успехами никогда особо не блистал, но и в числе безнадежно отстающих не был. Подростковые прыщи, первая любовь… Затем вторая. В команду по американскому футболу меня взяли – но по большей части держали на скамейке запасных, а не выпускали на поле. Так что, каких-то выдающихся результатов мне продемонстрировать не удалось. Как и заслужить право на спортивную стипендию.

Ну, а поскольку, как я уже сказал, особыми успехами в учебе я не блистал, то и на стипендию для одаренных тоже рассчитывать не мог. Под программы для каких-либо меньшинств также не попадал – самый обычный белый парень, чего уж там. Так что, по большому счету оставалось всего три варианта – не учиться вовсе, взять образовательный кредит, или выбрать колледж похуже, куда даже такой гений как я мог попасть бесплатно. Я выбрал четвертый – решил сам заработать деньги на обучение. На самом деле, даже не совсем так – к тому моменту, когда я, нарядившись во взятый на прокат костюм, танцевал с Шейлой на выпускном балу, мои родители умудрились скопить почти шестьдесят процентов от необходимой суммы. Видимо, уже давно весьма трезво оценивали мои способности.

Так что, после семейного совета было решено, что деньги родителей пока что полежат на банковском счету, а остальную сумму я сам за пару лет заработаю. На самом деле, родители настойчиво предлагали взять кредит, как и все нормальные люди. Но я как посмотрел, сколько процентов придется переплачивать за заемные деньги, так меня жаба-то и задушила. Конечно, не десять лет потом расплачиваться за учебу и уж тем более не двадцать, как некоторым, но все же. Уж лучше пойду учиться чуть попозже, буду чуточку постарше, чем остальные студенты, зато потом, после получения диплома, никаких долгов.

Задумка была вроде ничего – а вот исполнение оказалось не очень. Плата за аренду квартиры была чуть выше, чем я ожидал, а зарплата чуть меньше, чем хотелось бы. В итоге, сменив пару мест, по совету одного знакомого устроился в бар. Тут зарплата тоже была не бог весть что, зато хоть чаевые радовали. Особенно в вечер пятницы.

И все бы оно и ничего – но очень скоро выяснилось, что очень сложно целую смену наблюдать, как веселятся другие. И не захотеть в свободное время немного расслабиться и самому. Причем, не раз в месяц. И даже не раз в неделю. Благо было с кем – обычно то люди, по крайней мере часть из них, идут в бар, чтобы с кем-нибудь познакомиться. А ты всю неделю и так уже там. Даже первым заговаривать не надо – все сами к тебе подходят. Так что обзавестись кучей новых знакомых, друзей и подружек вообще не проблема. Проблема, скорее, объяснить им, почему ты не можешь присоединиться к ним прямо сейчас, во время смены. Ну и не перепутать самому работу с отдыхом.

Вот так мы с Катрин и познакомились. Симпатичная молодая девчонка – в меру стройная, голубые глаза, каштановая челка. Да еще и умная – студентка второго курса, изучающая философию. Познакомились, впрочем, слишком громко сказано – она была не одна, с целой компанией ровесников и ровесниц. Что-то отмечали, видимо. За очередной порцией пива к барной стойке отправили ее, я что-то там удачно пошутил, она рассмеялась. И тогда я осмелился аккуратно, как бы невзначай, попросить ее номер телефона. Она застеснялась – с одной стороны, вроде как я ей понравился. С другой, давать свой номер парню, которого вообще первый раз в жизни видишь, все-таки далеко не каждая девушка решится. Тогда, я придумал как облегчить ей задачу – сам дал ей мой номер телефона. И продиктовал свое имя – Габриэль Найт:

– Рыцарь?[1] – удивилась девушка.

– Да, родители в честь героя одной старой компьютерной игры назвали[2], – объяснил я. Не в первый раз уже, кстати.

Девушка непонимающе нахмурила лобик, но на всякий случай вежливо кивнула и вернулась к своим друзьям. А я вернулся к своим обязанностям – был как раз вечер пятницы, в баре было не протолкнуться, и другие клиенты уже начали проявлять нетерпение. Так что, я потом и взглянул то на нее всего еще пару раз. И то лишь мельком. А потом ее компании и вовсе след простыл. Все, что мне оставалось, лишь мысленно пожать плечами, да, улыбаясь, продолжать наливать напитки страждущим.

[1]Найт (англ. Knight) в переводе значит рыцарь.

[2] «Gabriel Knight: Sins of the Fathers» (в переводе «Габриэль Найт: грехи отцов») – приключенческая игра, выпущенная компанией Sierra-on-Line в 1993 году.

Глава 3. Утренние визиты

Какой-то мерзкий звук врезался мне прямо в мозг. Я что-то проворчал спросонья, кажется не очень цензурное, и перевернулся на другой бок, натянув одеяло повыше. Это, однако, не помогло – звук никак не желал прекращаться.

– Да что ж там такое-то! – в сердцах произнес я и открыл глаза, проснувшись уже окончательно. На электронном будильнике, одиноко стоявшем на прикроватной тумбочке, светились цифры – восемь пятнадцать. Утра, а не вечера. Несусветная рань, по моим меркам. Вчерашняя рабочая смена была вечерняя, закончилась хорошо за полночь, да еще пока домой добрался – в такие дни я вставал часов в десять, никак не раньше.

– Да иду я, иду! – крикнул я, действительно вставая с кровати – мерзкий звук, не дававший мне спать, оказался дверным звонком моей собственной квартиры. И кому же, интересно, я в такую-то рань понадобился?

Даже не удосужившись посмотреть в дверной глазок, рывком распахнул хлипкую входную дверь. И очень даже вовремя – похоже, что ее уже собирались ломать.

– Агхх! – в горле почему-то внезапно запершило. С той стороны двери на меня смотрели два стража порядка в полной форме – фуражки, куртки, брюки, начищенные до зеркального блеска черные ботинки, на поясе дубинки и кобуры. И рука одного из них почему-то лежала как раз на кобуре.

– Габриэль Найт? – на всякий случай уточнил один из них.

– Да, – внизу живота появился какой-то очень неприятный холодок. – А что происходит?

– Вы арестованы по подозрению в убийстве Катрин Уокер, – спокойно отвечает он мне, а его напарник молча достает наручники. – Пожалуйста, вытяните руки вперед.

– Можно я хотя бы штаны надену? – этот вопрос вызывает небольшой сбой в «матрице». Копы мешкают, переводят взгляд на мои голые ноги, на, очень надеюсь, что чистые, семейные трусы, мятую футболку.

– Давай, – наконец разрешает один из них после некоторого колебания. – Только смотри, без глупостей!

Молча киваю, и под бдительными взглядами стражей порядка поднимаю валяющиеся прямо на полу джинсы и неуклюже их натягиваю. Затем кроссовки. И, наконец, все так же молча протягиваю вперед руки, на которых тут же защелкиваются холодные металлические браслеты. Напряжение в комнате сразу же ощутимо спадает. Меня вполне вежливо ведут сначала к лифту, а затем, под любопытными взглядами случайно попавшихся на пути соседей, и к припаркованной прямо у подъезда, как раз возле знака парковка запрещена, патрульной машине. Все так же вежливо придерживают голову, чтобы я случайно не стукнулся и не подал затем жалобу на департамент, сажая на заднее сиденье.

Дальше едем молча – я все еще надеюсь, что это просто какой-то страшный сон. В полицейском участке, после короткой прогулки по скучным и серым казенным коридорам, меня запирают в комнате для допросов, предварительно усадив на жесткий стул и приковав наручниками к чему-то вроде металлического поручня, торчащего из стола.

После чего следует весьма томительно ожидание – полчаса, как минимум. Может и больше. Видимо, чтобы я понервничал, помучался, да и признался во всем. Я действительно сильно нервничал, вот только пока никак не мог понять, в чем же мне нужно признаться.

– Простите за задержку, – скрипнула дверь, и в комнату вошел мужчина. Под сорок, волосы стрижены под машинку, белая рубашка, с черным галстуком, черные брюки. И отчетливые мешки под глазами от усталости. Детектив, видимо.

– Я детектив Джонатан Родригес, – представился он, усевшись на стул по ту сторону стола. – Сейчас я зачитаю вам ваши права, после чего мы продолжим.

Он включил камеру, после чего, вновь представившись, кратко объяснил, что я имею право на то, и имею право на это – ну, вы все это и сами неоднократно слышали и видели во множестве полицейских сериалов. Кстати, забавный факт – в большинстве этих сериалов права задержанному зачитывают сразу же, едва только на нем успели защелкнуться наручники. Это ошибка – на самом деле, их зачитывают как раз перед допросом. После чего, добившись подтверждения того, что я все правильно понял, продолжил беседу:

– Итак, мистер Найт, вы подтверждаете факт вашего знакомства с Катрин Уокер? – мой собеседник положил на стол перед собой папку, в которой были какие-то бумаги и открытый блокнот с ручкой. Вот интересно зачем, если нас и так пишут на видео? Или у них так положено?

– Нет, – абсолютно честно и искренне ответил я, – никакой Катрин я знать не знаю.

– Понятно, – он усмехнулся и понимающе покачал головой. – Вот только факт вашего знакомства подтверждает, как минимум с полдюжины свидетелей. Это из числа тех, что мы уже успели опросить. Ну и тот факт, что в записной книжке ее телефона есть ваш номер.

– Подождите, подождите! – кажется, я начал что-то смутно подозревать. – Вроде бы девушку, с которой я познакомился накануне, звали как раз Катрин. Вот только фамилии ее я не запомнил. Это что она? Ее что убили?!

Вместо ответа, детектив достал из своей папки какую-то фотографию и швырнул мне ее через стол. Я машинально подхватил и посмотрел на снимок. Да, определенно она, все тоже улыбающееся, симпатичное лицо – только на пару лет моложе. Видимо, снимок делали для школьного выпускного альбома. Какой-то звук и на моем краю стола оказалась вторая фотография. На этот раз совсем свежая – прямо из морга.

Сильная боль пронзила мое запястье – я рефлекторно отшатнулся, забыв, что прикован наручниками к столу.

– Что, не нравится? – в его голосе слышались гнев, печаль и усталость одновременно. – А я такое почти каждый день вижу. И, похоже, что с каждым годом становится все только хуже. Люди как будто с ума посходили… Вот вы ни в чем таком не хотите признаться, мистер Найт?

– Это что же… вы думаете, что это я ее?! – до меня только сейчас начал доходить весь ужас ситуации. – Зачем мне такое делать?!

– Я пока лишь строю версии, собираю улики, – детектив откинулся назад, на спинку стула. – С другой стороны, вы с жертвой были знакомы – это факт. Причем, факт, который вы столь удобно предпочли «забыть». И познакомились вы с ней как раз всего за несколько часов до ее гибели.

– И это что, делает меня убийцей? – возмутился я. – Да там кроме меня еще куча народа была!

– Нет, не делает, – согласился Родригес. – Алиби этой «кучи народа» мы, естественно, тоже проверяем. И вы, пока что, не обвиняемый, а всего лишь подозреваемый. Вот только несколько свидетелей единодушно утверждают, что вы с Катрин флиртовали, заигрывали. Так что, и мотив у вас был.

– Какой? – тупо спросил я.

– Похоть, – кратко объяснил детектив. – Ее пытали, изнасиловали, по крайней мере, факт интимного контакта патологоанатом подтвердил, и жестко убили. Знаете, – его голос вдруг перешел на доверительный шепот, – вот как все могло быть. Вы с ней познакомились, она вам понравилась. Вы ей, наверное, тоже. После того, как ваша смена закончилась, созвонились, встретились. И тут выяснилось, что девушка не разделяет ваших … предпочтений.

– Каких еще предпочтений? – поверить не могу, они, что серьезно решили это на меня повесить?

– Садомазохистских, – неохотно пояснил полицейский. – Она вам отказала. Вы пришли в ярость, решили ее проучить. И немного увлеклись. А может быть даже, – его как будто охватило вдохновение, – у вас вообще все было по взаимному согласию. Просто, в какой-то момент вы слишком заигрались, потеряли голову, и перешли грань…

– Подождите, подождите, – перебиваю его мрачные фантазии со мной в роли главного злодея, – но ведь в тот вечер я работал допоздна, закончил уже за полночь. А она к тому времени уже давно ушла вместе со своими друзьями.

– Да, работали, – подтвердил полицейский. – Это мы, естественно, проверили. И, да, она и ее друзья действительно ушли из бара еще до полуночи. Вот, только Катрин почти сразу же и попрощалась с ними – сослалась на то, что у нее, мол, какая-то важная встреча.

– Ну и что? С какого перепугу вы вдруг решили, что встреча у нее была именно со мной?!

– Ах, мистер Найт, мистер Найт – вы нас уж совсем за дураков-то не держите, – чуть ли не проворковал детектив. – Подождите минутку!

Он встал и вышел за дверь. Впрочем, на этот раз долго ждать мне не пришлось – практически сразу же и вернулся с прозрачным пластиковым пакетом, в котором лежал телефон. Мой телефон.

– Узнаете? – по моему взгляду, он и так видел, что узнаю.

– Да, – голос почему-то стал хриплым.

– Так вот, – он подошел ко мне, и положил пакет рядом со мной, так, чтобы мне было видно экран моего мобильника. – Смотрите, кто вам, оказывается, звонил!

На экране и вправду светилось целых три пропущенных вызова – ничего удивительного, во время смены я всегда ставлю телефон на «беззвучный режим». Начальство, знаете ли, не особо приветствует, когда сотрудники отвлекаются на личные звонки, вместо того, чтобы обслуживать клиентов. А для прочих нужд был служебный телефон. Так вот, на беззвучный режим я поставил, а вот обратно забыл. Со мной такое частенько бывает, особенно когда смена ночная.

– Все три от нее, – он многозначительно кивает на телефон.

– И что? – иронично интересуюсь я. – Вы же видите, что все три в «пропущенных».

– Вызовы то да, а вот смс нет.

– Смс?

Вместо ответа он берет телефон и, не снимая пакета, аккуратно нажимает на иконку «сообщения»:

– Пожалуйста, приезжай как можно скорее – клуб «Перед падением»!!! – гласит самое верхнее, уже открытое и прочитанное.

И адрес. И более ничего.

– И что? – я определенно повторяюсь. – Может, ваши же люди его и открыли, когда взяли мой телефон? А даже если его открыл и я – кто сказал, что я туда поехал? Тем более, что я его не читал, и ответной смски нет. Что это вообще доказывает?

– В общем-то, да, пока что все улики косвенные, – вынужденно соглашается со мной детектив Родригес. – Вот только вот что, – он как бы доверительно наклоняется ко мне, – если, вдруг, найдутся доказательства того, что это все-таки действительно были вы, что вы мне сейчас нагло врете в лицо – искренне советую признаться прямо здесь и сейчас. В таком случае, суд может вообще квалифицировать это как непредумышленное. Лет пятнадцать, может вообще десять, если найдутся какие-либо смягчающие обстоятельства. А так, скорее всего пожизненное. А может и вообще – высшая мера.

– А пока что, – мужчина в белой рубашке и черных брюках деловито собирает материалы дела обратно в папку и отключает аудиовидеозапись, – я советую вам воспользоваться вашим законным правом на телефонный звонок. Мы вас задерживаем на двадцать четыре часа. Для начала. Есть у нас такое законное право. А за это время, скорее всего, будут найдены доказательства вашей невиновности или вины.

– Мы закончили, – говорит он, распахивая дверь в комнату для допросов, кому-то вне моего поля зрения. – Сержант, пожалуйста, проводите задержанного в камеру и проследите, чтобы он мог позвонить.

Почти тут же в комнату входит сержант – живая карикатура на то, как патрульных офицеров полиции частенько изображают в сериалах. Рыхлый, полный, заплывший жиром – брюхо свешивается с ремня. Как он вообще нормативы то умудряется сдавать?

Сержант молча отстегивает меня от поручня и тут же весьма ловко вновь сковывает мои руки между собой.

– Пойдемте, сэр, – его голос оказывается неожиданно высоким, чуть ли даже не писклявым, что удивительно для человека таких размеров и комплекции.

– Это он?! – раздается где-то сбоку от меня, едва я успел выйти за порог комнаты. – Будь ты проклят, убийца!

Ко мне подлетает какая-то девушка, и со всего размаху бьет меня по щеке. А потом еще раз. Весьма больно, кстати. Ударила бы и третий, но ее перехватили.

– Ну все, довольно мисс Уокер! – детектив Родригес успевает схватить ее за запястье. – В противном случае мне придется вас арестовать!

«Мисс Уокер»? Сестра, значит – ей, на вид, что-то около двадцати. Значит, точно не мать, и уж понятное дело не дочь. Я получаю возможность рассмотреть свою обидчицу – красивая. И даже очень. По крайней мере, по моим меркам. Хотя сейчас, конечно, не время об этом думать. Стройная, эффектная фигура, блондинка, ярко-голубые глаза. И очень красивое лицо – точнее было бы красивым, если бы его не искажала гримаса ненависти. Тушь на глазах слегка потекла – видно, что девушка недавно плакала. Впрочем, это-то как раз понятно, ей ведь только сегодня сообщили о смерти сестры.

– Я… мне очень жаль, – пытаюсь продемонстрировать сочувствие и поддержку. К сожалению, меня неправильно поняли.

– Тебе жаль?! – девушка заводится с новой силой, пытаясь вырваться из железной хватки детектива и выцарапать мне глаза. – Ах ты поддонок! Поиздевался, убил, и теперь, видишь ли, жаль ему!!! – похоже, у нее начиналась истерика.

– Ну все, все – прекратите, мисс Уокер, – похоже, отнюдь не щуплый Родригес ее уже с трудом удерживает. Вон как вены на висках вздулись. Видно, гнев, как гласят народные легенды, и вправду придает сил? – Он, пока что, лишь подозреваемый. Может быть, это вообще был не он!

Девушка в ответ лишь молча испепеляет меня взглядом. А затем неожиданно плюет мне в лицо. Удачно. Впрочем, с такого расстояния ей было бы сложно промахнуться.

– Мисс Уокер!!! Сержант, немедленно уведите задержанного! – под любопытными взглядами чуть ли не половины полицейского участка мы с сержантом молча удаляемся. Дальше, в общем-то, ничего интересного. Мне дают бумажного полотенце, вытереть лицо. После некоторого колебания предлагают заполнить жалобу на мою обидчицу – я категорически отказываюсь. Хотя у меня нет ни братьев, ни сестер, неизвестно как я бы себя повел в подобной ситуации. Может, еще хуже. После чего, меня с видимым облегчением запирают в камере. Ах да, вначале еще и позволили телефонный звонок. Пришлось звонить родителям – оказалось, что больше просто некому. Хотя вся телефонная книга плотно забита контактами – но это не тот случай, когда знакомые дружки и подружки будут рады услышать ваш голос. Вот так, когда наступает критический момент, то очень быстро выясняется, что тех, на кого ты действительно можешь положиться, а не просто позвать попить пиво в веселой компании, сходить на матч или вместе провести ночь, можно пересчитать по пальцам одной руки. Да еще и не все пальцы загибать придется.

Разговаривали мы довольно долго, полчаса, не меньше, по древнему стационарному телефону, я уже и забыл, когда в последний раз по такому звонил. Сержант переступал с ноги на ногу, но молчал и мужественно терпел – видимо, в благодарность за то, что я не стал писать жалобу. Сильно подозреваю, что обычно положенные по закону звонки длятся куда меньше.

Предки сначала обрадовались, когда, услышав мой голос, сообразили, что это я им звоню с неизвестного номера. Меня же кольнуло чувство вины – вот так сразу и не вспомню, когда в последний раз набирал их номер. Все как-то то некогда, то устал – каждый раз думаешь, позвоню завтра. И так день за днем. Хотя, казалось бы, чего проще.

Так вот, их радость быстро сменилась ужасом, когда они узнали, в какую передрягу я влип. Я как мог объяснил им, что нет, приезжать не нужно, но если у них есть какие-нибудь знакомые адвокаты, то, на всякий случай, не могли бы они к ним обратиться? Пусть сделают пару звонков – может быть, мне вообще ничего не грозит. И меня просто берут «на испуг», «на дурачка» надеясь заставить признаться в том, чего я на самом деле не совершал.

А дальше…, дальше за мной захлопывается решетка камеры. Драматично звенят в замке ключи, служитель закона неторопливо удаляется. И я остаюсь наедине со своими мыслями и … каким-то алкоголиком. Бездомным, судя по тому, как он выглядел, и по запаху, который я учуял еще до того, как вошел в камеру. Алкаш, заросший грязной, всклоченной бородой чуть ли не до пояса, молча смотрит на меня слегка выпученными, полубезумными глазами. А затем одновременно громко рыгает и портит воздух. После чего полностью теряет ко мне всякий видимый интерес.

Камера оказалась довольно просторная, на полдюжины человек, как минимум. По крайней мере, аж целых две лавки. Но мое пространство ограниченно узкой полосой вдоль стальной решетки – тут запашок от моего соседа не так силен, плюс приток относительно свежего воздуха из коридора. Так что, следующие несколько часов я то хожу вдоль нее, то сижу на корточках, прислонившись к стальным прутьям спиной.

Один разочек пришлось воспользоваться местными удобствами – намертво прикрученным к полу унитазом из какого-то металла. Да, занятие не для стеснительных. Моему соседу и этого не понадобилось – свои дела он сделал прямо не вставая с лавки, где дрых уже третий час подряд. Даже не просыпаясь при этом. Вот что значит многолетняя практика!

Надо ли объяснять, как это улучшило мое и без того замечательное настроение?

Вдруг, мне вроде бы послышались чьи-то шаги – я как раз, после очередной прогулки, сидел, отдыхая, прислонившись спиной к решетке. Охнув, с некоторым трудом встал, только сейчас почувствовав, как затекло все мое тело. И, обхватив пальцами стальные прутья, начал смотреть вглубь коридора.

Боже мой, это же никто иной, как детектив Джонатан Родригес собственной персоной! В сопровождении еще одного полицейского в форме – нет, не того писклявого толстячка, который запер меня в этой камере.

Детектив подходит к решетке и чуть ли не целую минуту просто молча смотрит на меня – я с некоторым злорадством подмечаю, что кажется мешки под его глазами стали еще больше:

– Мистер Найт, рад сообщить вам, что ваше алиби полностью подтвердилось, – медленно произносит он, когда ему наконец-то наскучила эта игра в гляделки. Сейчас в его голосе слышится только бесконечная усталость.

– Мое алиби? – глуповато переспрашиваю я. Видимо, совсем отупел за несколько часов, проведенных в камере.

– Да, – подтверждает он. – Вас зафиксировали сразу несколько камер дорожного наблюдения, когда вы возвращались домой. И, к тому же, видели соседи. Конечно, теоретически, вы могли вновь незаметно выбраться из дома – но мимо камер на машине вряд ли бы успели проскочить. А общественный транспорт в это время уже не ходит. Но даже если бы и проскочили – то просто не успели бы по времени. То, что с ней сделали…, – он ненадолго замолчал, затем, проглотив невидимый комок в горле, продолжил, – уже началось, уже начали делать как раз в это время.

– Так что, – еще одна небольшая пауза, – вы можете быть свободны. Мы приносим искренние извинения за причиненные вам неудобства – но сами понимаете, работа такая. Офицер Паттерсон вас проводит до выхода.

Второй коп видимо воспринял это как приказ, загремели ключи, и я наконец-то оказался по правильную сторону решетки. С бывшим соседом прощаться не стал.

– И еще кое-что, мистер Найт, – раздалось сзади, когда мы с офицером Паттерсоном уже почти дошли до двери в конце коридора. Родригес, не ставший нас провожать, смотрел нам вслед. – Пока что, не уезжайте из города!

Я молча киваю и отворачиваюсь. И вот что это сейчас такое было? Просто решил попугать напоследок? Или все-таки до сих пор подозревает? Да ну, к черту и его, и его угрозы – они мне и так весь выходной испортили. И кучу нервов потратили. Хотя, девушку конечно жаль – подумать только, еще вчера я видел ее живой и здоровой!

С этими вот мыслями я, получив назад свой мобильник, наконец-то покинул здание полицейского участка через парадную дверь. Яркое дневное солнце, еще более яркое после пребывания в течении нескольких часов при искусственном освещении, на какую-то секунду ослепило меня. Как оказалось, этого вполне хватило.