Текст книги "Странствие за Фарадоунами (ЛП)"

Автор книги: Рик Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Вскоре снова настала очередь Брока работать у двери; куча щепок и стружки уже ощутимо выросла, и в древесине появилась заметная выемка. Он подался вперед, чтобы скусить несколько крупных щепок, а потом, снова погрузив коготь в дерево, почувствовал, как он прошел насквозь. Донельзя обрадовавшись, он принялся за работу с новой энергией, и вскоре в двери появилась крохотная зазубренная дыра, через которую он мог видеть маленькую прихожую и в конце прихожей – лестницу наверх, которая, по словам Сэма, вела к комнате Наба. Брок хотел продолжить, но у него начало ломить плечевые мышцы и разболелись подушечки лап. Он указал остальным на отверстие, а сам болезненно похромал в сторону, чтобы дать поработать Бруину. «Теперь уже недолго», – подумал он; все, что им требовалось – это достаточно большое отверстие, чтобы в него протиснуться. Сэм стоял у дыры, внимательно наблюдая и прислушиваясь к любым звукам изнутри, которые могли бы подсказать, не проснулся ли кто в доме. Стояла тишина, только когти Бруина ритмично скребли дверь. Дыра становилась все шире. Вскоре Сэм увидел, что дело сделано, и положил лапу на плечо старого барсука, подсказывая, что можно остановиться. Пришла пора войти в дом.

Уорригал собрал всех вместе и тихо прошептал:

– Сэм, ты знаешь дорогу, ты поведешь нас к комнате. Брок, ты идешь следующим, я за тобой. Бруин, я считаю, тебе следует остаться здесь, у двери – если случится худшее и уркку выследят нас, ты смог бы прийти на помощь. Все согласны? Хорошо. Тогда трогаемся.

Когда Бруин занял свою позицию у двери, Сэм проник через зазубренное отверстие и снова оказался в знакомой обстановке дома, где жил с тех пор, как помнил себя. Ее привычность помогала забыть о том, как реальна грозящая опасность. Света нигде не было. Он сделал несколько мягких шагов по плитке пола к подножию лестницы. Брок осторожно протиснулся сквозь дыру, стараясь не зацепиться за щепки, оставшиеся торчать по ее сторонам. Внутри его поджидал Сэм. С ошеломляющим возбуждением барсук понял, что в первый и, вероятно, в последний раз попал в жилище уркку. Брок медленно продвигался вперед, скользя на гладком полу и постукивая когтями по керамическим плиткам. Он внимательно разглядывал все окружающее: кухню справа, гостиную со стульями, столами, картинами и красными угасающими углями камина. Странные запахи заставляли его морщить нос, от них першило в горле и хотелось кашлять. Присоединившись к Сэму, он обернулся и увидел, как Уорригал подпрыгнул, на секунду застыл в дыре, а потом неслышно взмыл в воздух и приземлился на нижней ступеньке лестницы. «Порядок», – тихо прошептал он, и Сэм начал подниматься по лестнице, за ним последовал Брок, а Уорригал ожидал позади.

Поначалу Броку было трудно карабкаться по этим странным углам, но он поглядывал на Сэма, копировал его движения и вскоре приловчился: клал передние лапы на следующую ступеньку, вцеплялся, а затем, слегка подпрыгивая, подтягивал к ним задние. Раз или два лестница скрипела, и скрип казался непрошенным гостям раскатами грома, но, к счастью, никто из уркку, кажется, не проснулся, и Сэм, каждый раз несколько секунд внимательно прислушавшись, давал знак продолжать. Брок ощущал под лапами что-то мягкое, вроде грубого мха, и нашел, что по нему двигаться легче, чем по плитке. Он увидел, что Сэм добрался до верха лестницы и, сделав несколько шагов по лестничной площадке, остановился подождать Брока. Затем Уорригал взмыл снизу и пролетел над ступенями, чтобы присоединиться к ним. Сэм подумал – как странно видеть сову, летающую по дому, словно коричневая тень, и ему пришлось поморгать, чтобы убедиться, что это не сон. Но нет; когда он снова открыл глаза, рядом с ним стоял Брок, а Уорригал сидел на перилах, и оба животных смотрели на него, ожидая дальнейших указаний. Он провел их по коридору мимо трех дверей слева, ведущих в комнаты, где спали уркку, и наконец свернул за угол на небольшую площадку, где находилась комната Наба.

Они остановились около двери, и Сэм дал знак, что они на месте. Пока что все хорошо, подумал он, но вот теперь начнется действительно сложная часть операции; если шум от того, как Брок скребет дверь, не разбудит его хозяина или хозяйку, значит, тут не обошлось без эльфов. Уорригал шагом вернулся по маленькой площадке в угол, где стоял столбик перил; он взлетел и уселся там, охватив когтями навершие, чтобы следить за главной площадкой. Когда барсук увидел, что филин на страже, то снова приступил к болезненному процессу выдалбливания двери. Стоило ему начать, как он услышал шаги в комнате, и у него поднялось настроение: Наб здесь, с другой стороны! Он работал очень медленно: отчасти чтобы как можно меньше шуметь, а отчасти из-за боли в лапах, начавшейся, когда он обрабатывал главную дверь, и которая теперь стала почти невыносимой. Беда усугублялась тем, что он работал один, без помощника, и не мог передохнуть, пока его подменял бы Бруин. Подушечки у него на лапах начали кровоточить и, царапая, он оставлял на двери красные потеки. Сэм сообщил ему, что эта дверь не такая толстая, как первая, и, к счастью, дерево далеко не такое же твердое. Тем не менее, работа продвигалась невыносимо медленно, и Брок гадал, сумеет ли завершить ее. Впрочем, деваться было некуда: что бы ни говорили другие, он чувствовал себя главным виновником, позволившим всему этому случиться. Кроме того, он и подумать не мог, чтобы признать поражение, когда мальчика отделяет от него всего-навсего дверь. Это же был Наб, которого он нашел еще ребенком в ту давнюю снежную ночь, которого он забрал в свой дом, которого Тара выкармливала и за которым ухаживала, как за собственным детенышем. Нет, если что-то случится с мальчиком, жизнь для Брока потеряет всякий смысл.

Пока в голове у Брока бродили все эти мысли, его лапы, к счастью, совсем онемели. Он потерял всякое ощущение боли, и теперь работа стала чисто механической; она свелась к тому, чтобы приставить когти к нужному месту и напрячь мышцы плеча, потом проскрести лапами в правильную сторону. Сэм встал на полдороге между Уорригалом и дверью; он склонил голову набок и встопорщил уши, прислушиваясь ко всем звукам. Спустя какое-то время, показавшееся животным вечностью, Брок наконец увидел, что в двери появилась сквозная дыра, и жестом предложил Сэму подойти и посмотреть. Разглядывая дыру, они обратили внимание на негромкий стук со стороны лестницы, обернулись и увидели, как Перрифут заворачивает за угол маленькой площадки и останавливается, чтобы поговорить с Уорригалом. Заяц прискакал со своего поста на улице в явной спешке и выглядел встревоженным. Собака и барсук тихо шагнули навстречу ему по площадке.

– Я услышал, как по дороге едет машина уркку. Мы в ловушке! Он обязательно увидит дыру в двери и пойдет посмотреть, кто ее проделал! – Пока Перрифут говорил, темноту на площадке внезапно прорезал широкий луч света, блеснувший сквозь окошко в конце коридора, и они услышали снаружи звук – непривычный, но несомненно принадлежащий автомобилю. Луч света прошелся по площадке, когда машина развернулась во дворе, потом двигатель заглох, а еще через несколько секунд погас и луч. Сэм тихо прошептал:

– Это один из двух молодых уркку. Они часто уезжают по вечерам и возвращаются к этому времени, но редко ездят вместе, поэтому, если повезет, будем иметь дело только с одним. Я про это совсем забыл. Брок, ты почти закончил с дырой. Я постараюсь не выпускать его снизу как можно дольше, пока ты заканчиваешь и вытаскиваешь Наба. Попробую задержать его на кухне, поэтому, когда вы станете выбираться через парадную дверь, я буду слева от вас. Меня не ждите. – Он сделал паузу и все услышали звук шагов, пересекающих двор. Сэм повернул прочь от зверей, пробежал по коридору к лестнице, а Брок вернулся к двери Наба и продолжил привычное дело – скрести и грызть, в то время как Перрифут и Уорригал сторожили на углу.

Сэм бежал по лестнице с полной сумятицей в голове, пытаясь придумать план, как не дать своему хозяину подняться наверх. Потом он решил, что просто будет справляться с проблемами по мере их поступления. Как раз когда он ступил на кафельный пол нижнего этажа, открылась входная дверь. Это был уркку по имени Крис, тот брат из двух, который устраивал Сэма больше, – он вроде был не так жесток, как другой. Сэм решил, что должен притвориться, будто он вне себя от радости, увидев хозяина – так он сильнее отвлечет внимание и выиграет время. Он начал яростно вилять хвостом и подпрыгивать, тяжело дыша и пытаясь лизнуть человека в лицо.

– Привет, Сэм. Что с тобой сегодня? Ишь как ты рад, что я вернулся. Обычно ты слишком ленив, и ухом не пошевелишь, полеживаешь себе у камина. Интересно, что на тебя нашло? Или это как-то связано с дверью? Очень странно. – Он наклонился, чтобы осмотреть дыру поближе. По крайней мере, подумал Сэм, мы выигрываем время, но он должен увести хозяина на кухню, иначе друзья не смогут сбежать из дома. Когда уркку встал, Сэм снова завилял хвостом.

– Ну чего тебе? Наверное, пить хочешь? Пошли, я налью в твою миску на кухне, – и он потрепал по голове Сэма, уводящего его за собой. Это оказалось проще, чем Сэм ожидал, хотя и не планировал такой оборот заранее. Они подошли к раковине, Крис наполнил миску Сэма из-под крана и поставил ее в угол.

– Так-так. Не оставлять же эту дверь с дырой на всю ночь, утром подморозит. Завалю-ка я ее каким-нибудь ковром, и дело с концом. Спокойной ночи, Сэм. – И он направился к открытой кухонной двери.

«Вперед, Сэмми, – подумал пес, стоявший между своим хозяином и дверью, – он сейчас пойдет наверх».

– С дороги, Сэм. Дай мне пройти.

Пес продолжал вилять хвостом.

– Только не говори мне, что хочешь жрать, я сам уже кормил тебя вечером. Воды я тебе дал только что. Ну, хватит глупостей, я устал. – И он попытался обойти собаку.

«Мне придется задержать его здесь силой», – подумал Сэм и, внезапно отскочив назад и загораживая собой дверной проем, начал рычать со всей свирепостью, какая только у него нашлась. Он вспомнил Руфуса и каждый из случаев, когда на его глазах вот этот самый уркку убивал или калечил его лесных и полевых друзей, и гнев так вырос в нем, что шерсть у него на спине вздыбилась, а пасть ощерилась, выставляя напоказ два больших клыка и ряды зубов за ними. Пес встал, расставив все четыре лапы; готовое прянуть тело подрагивало, на пол закапали мелкие брызги слюны. Уркку испугался. Сэм почуял запах страха, и этот запах, защекотав в носу, озлобил его еще сильнее.

– Сэм! – воскликнул Крис. – Отойди! Что на тебя нашло? Дай мне пройти! – Но за приказами уже не чувствовалось властности; абсолютная уверенность в том, что все команды будут беспрекословно исполнены, испарилась при виде этой преобразившейся твари.

Наверху Брок лихорадочно рвал пастью дыру, а с другой стороны, к своему огромному облегчению, он видел пальцы Наба, тоже дергающие за ее края. Внезапно ночь сотряс громкий крик снизу:

– Джефф, помоги! Убери отсюда эту псину! Она взбесилась!

Придется Набу пробовать выбраться через дыру сейчас – времени больше не оставалось. Уорригал и Перрифут в отчаянии смотрели на Брока.

– Наб! – хриплым шепотом позвал барсук. – Давай!

Наб просунул ее голову в дыру, но когда попытался протолкнуть за ней плечи, они застряли в зазубринах с обеих сторон. Он толкнулся сильнее и весь сжался, сводя плечи чуть ли не вместе.

Урку в своих спальнях пробуждались от беспокойного сна. Вопли снизу в конце концов пробились сквозь рваную полудрему, заставлявшую их ворочаться в постелях последнюю пару часов. И когда крик прозвучал снова, уркку Джефф, тихо ругаясь, откинул одеяло и вылез из кровати. Задержавшись только для того, чтобы достать из-под нее ружье, он сунул ноги в тапочки и побежал вниз. Добравшись до кухни, он увидел, что его брат съежился в углу, а Сэм стоит перед ним и грозно рычит.

«Ну что они там возятся!» – думал Сэм. Он же не сможет удержать здесь двоих человек, и, кроме того, он знал, на что способно это ружье.

Наверху мальчик все еще протискивал плечи и руки через отверстие, но, когда он подался вперед, щепки врезались ему в руки и разодрали их до крови. В этот момент за углом старый уркку вышел из спальни и наткнулся на сову, взгромоздившуюся перед ним на перила, и огромного зайца, сидящего на лестничной площадке. Уорригал уставился на него, дважды моргнул и молча взлетел, скользнув к маленькой площадке, а заяц последовал за ним.

– Мать, выйди-ка сюда! – выдавил уркку. – Я глазам своим не верю.

Наб как раз протаскивал сквозь дыру ноги, когда к нему подоспели Уорригал и Перрифут. Филин заговорил:

– Давайте быстрей. На площадке путь блокируют два уркку. Нам придется пробиваться. Брок, иди первый, ты достаточно крупный, чтобы сшибить их, если они окажутся у нас на дороге. Потом ты, Наб, потом Перрифут, я пойду последним. Не останавливаться, что бы ни случилось, и не смотреть назад. Теперь бегом!

Брок велел себе забыть о боли в разодранных лапах и изо всех оставшихся сил помчался через маленькую площадку. Завернув за угол, он налетел прямо на ноги старого фермера, и тот повалился на свою жену, как раз выходившую из двери спальни.

– Смотри, мать! – закричал он, и оба, лежа на полу, изумленно проводили глазами промчавшегося мимо Брока, за которым последовали мальчик, заяц и сова. – Останови их, Джефф! – крикнул старик. – Они уходят по лестнице!

На кухне Сэм, к своему облегчению, услышал, как животные скачут вниз по лестнице, и одновременно увидел, как уркку по имени Джефф оглядывается на дверь и делает к ней шаг. Если Сэм ничего не предпримет, животных поймают. Собака прыгнула вперед и вцепилась зубами в лодыжку хозяина, стараясь дернуть за нее и вывернуть так, чтобы тот опрокинулся. С криком боли Джефф взмахнул прикладом ружья и так сильно хватил Сэма по черепу, что на мгновение у того помутилось в голове, и он отпустил ногу. В этот момент пес заметил на пороге Брока, за которым неслись остальные, и увидел, как все они нырнули в дыру во входной двери. Сэм выскочил в прихожую, когда исчезла снаружи коричневая пушистая спина Перрифута.

– Быстро, – велел Уорригал, пропорхнув прямо над псом. Сэм оглянулся в сторону кухни и увидел хромающего в их сторону Джеффа со вскинутым к плечу ружьем.

– Ты мне за это ответишь, проклятая дворняга! – завопил уркку, но выстрелить не получилось, потому что у подножия лестницы появились старые Хозяин с Хозяйкой.

– С дороги, Па! – но Сэм уже был таков, скользнув сквозь дыру, а за ним филин.

За дверью Уорригал поискал Бруина – тот припал к земле в тени справа. «Беги, Бруин!» – окликнул его филин. Внезапно дверь распахнулась и двор залил свет. Наружу выскочил уркку Джефф и встал с ружьем у плеча, приготовившись стрелять в зверей, которые одолели уже половину пути к коровнику в конце двора. Бруин прыгнул вперед, повалив его на землю, и ружье с грохотом упало на бетон. Старый барсук навалился своим немалым весом человеку на грудь, пригвоздив того к месту и не давая возможности двинуться.

– Помоги мне, Крис! – крикнул Джефф. Брат подбежал и схватился за передние лапы Бруина, пытаясь оттащить зверя. Барсук тут же вонзил клыки в левое предплечье Криса, и тот с визгом боли отшатнулся назад. Бруин вскинул голову и увидел, что Сэм с Уорригалом сворачивают за угол в конце двора и исчезают из поля зрения. «Кажется, теперь они в безопасности», – подумал он, спрыгнул с уркку и побежал вслед за остальными со всей быстротой, на какую был способен. Но старые лапы уже утратили молодую резвость. Бруин бежал, бежал, а угол двора, казалось, не приближался. К тому времени, когда он был на полдороге, лапы начали болеть и наливаться тяжестью. Джеффу вполне хватило времени, чтобы поднять ружье, тщательно прицелиться и разрядить оба ствола в старого барсука.

ГЛАВА XI

Свернув за угол двора, Брок подождал, когда Наб поравняется с ним, и они помчались, не оглядываясь, пока не достигли опушки Ближнего Леса на краю поля. Здесь они остановились у того самого дерева, где животные совещались, направляясь на выручку к Набу, и позже к ним присоединились Сэм и Перрифут. Ни Бруин, ни Уорригал не появлялись. Животные ждали, прижимаясь к дубу, чтобы укрыться от резкого ветра, но время шло и понемногу тяжесть у них на сердце все нарастала. Становилось до жути ясно, что случилось что-то непоправимое. В конце концов, к своему облегчению, звери увидели в темноте тень скользящего к ним филина. Уорригал спустился и сел на нижнюю ветку.

– Они убили его, – просто сказал он, когда животные устремили на него глаза. – Я задержался на одной из крыш в темноте, где они не могли меня заметить, и видел все. Он умер, чтобы мы смогли убежать.

Уорригал рассказал им, что случилось у двери фермы и во дворе. Когда он закончил, все долго молчали, предавшись горю, пока Уорригал не вывел их из состояния шока, напомнив, что они все еще далеко от дома и слишком близко к ферме, чтобы оставаться в безопасности, к тому же скоро рассвет. Звери утомленно возвращались вдоль края леса путем, которым приходили недавно этой ночью, когда Бруин еще был с ними. Стычка с уркку эмоционально потрясла всех, а гибель Бруина поставила ужасную завершающую точку. Брок, конечно, чувствовал утрату острее других, но старый барсук был чрезвычайно популярным и глубоко уважаемым членом лесного сообщества, и свыкнуться с мыслью, что он мертв, не мог никто из зверей. Руфус тоже убит; в течение одного дня Совет потерял двоих из важнейших членов. Медленно бредущие домой животные то и дело погружались в кошмары наяву, в которых в ужасном полубреду смешивались беспорядочные образы Руфуса, Бруина, фермы, дверей и уркку. Мало того, Брок, Наб и Сэм страдали от травм: Брок – от поврежденных подушечек лап, которые теперь так онемели, что он едва их ощущал, чувствовал лишь, как запекшаяся на них кровь липнет к траве при ходьбе; Сэм – от удара по голове, в которой на холодном ветру пульсировала мучительная боль; а руки и плечи Наба теперь покрывали глубокие открытые порезы. Радость мальчика, вновь увидевшего животных, и неимоверное облегчение от освобождения омрачались скорбью от утраты Руфуса и Бруина, которые, как он сознавал, умерли ради него.

Они добрались до пруда, когда в сером зимнем небе начало подниматься солнце; звери увидели знакомые деревья Серебряного Леса, и до них начало доходить, что, несмотря на смерть Бруина, они добились успеха в рискованной затее, которая в момент начала похода казалась почти неосуществимой. Вскоре животные уже пересекали поле, покрытое ледяшками инея, а после того, как проползли под изгородью в лес, они устроили совещание у норы Брока под Старым Буком. Уорригал сказал, что должен идти и доложиться Уизену, но остальным следует немного отдохнуть. Они встретятся снова на рассвете следующего дня.

– А мне куда податься? – спросил Сэм. Они и забыли, что теперь он не сможет вернуться к уркку – Сэму придется остаться в лесу. Было решено, что лучшим местом для него – по крайней мере, временно – будут Набовы кусты рододендрона. После этого животные разошлись: Уорригал полетел к Большому Дубу, Перрифут направился к живой изгороди в поле, Сэм и Наб к рододендронам, а Брок в подземную нору, чтобы встретиться с Тарой и поведать ей грустное известие о гибели Бруина, но заодно и добрую новость о счастливом возвращении Наба. Когда он рассказал ей, что Наб изранен, она вытащила Брока наружу, и два барсука присоединились к мальчику и собаке. Пока Наб спал, Тара вылизала его раны дочиста, а после продолжала зализывать, чтобы они быстрее зажили.

Животные проспали весь этот день и всю следующую ночь, и поскольку не было похоже, чтобы они собирались проснуться к назначенному времени, Уорригал, отправившийся в кусты посмотреть, как они там, дал им поспать до вечера. К этому часу Брок и Сэм очнулись и принялись потягиваться, чтобы размять затекшие и ноющие конечности. Голова Сэма и лапы Брока все еще болели, но теперь, восстановившись после отменного сна, они куда более стойко переносили свои ранения. В этот момент к ним присоединился Перрифут. Брок подошел и лизнул Наба в лицо. Мальчик в страхе вскочил, но когда разобрался, где он, то чуть не расплакался от радости и обошел всех животных по очереди со словами благодарности за спасение, вспомнив, что не успел сделать этого раньше. Он рассказал им обо всем, что произошло с того момента, как они с Руфусом заметили уркку в лесу, и до того, как он услышал стук в окно и открыл шторы, чтобы к своему изумлению и облегчению увидеть снаружи Уорригала.

– Я созвал экстренное заседание Совета на сегодняшний вечер, – сказал филин, когда все успокоились. – Следует рассказать лесу о событиях, а то пошли уже слухи о повальных убийствах всего руководства Совета. С тех пор, как мы вернулись, возле леса не видели ни одного уркку, поэтому похоже, Наб, ты здесь пока в безопасности. Уизен повидался с Лордом-эльфом, и тот дал понять, что настало время встретиться с ним. С тобой пойдет Брок, а я отведу вас туда. Я побывал там однажды – так велит обычай, когда сова достигает зрелости. Мой отец, чувствуя приближение старости, считает, что я должен ближе познакомиться с Повелителем эльфов. Мы отправимся сразу после заседания Совета.

Итак, подумал Брок, пришел момент, которого он страшился с тех самых пор, как Уорригал сказал ему, что в дело замешан Повелитель эльфов. Но, как ни странно, барсук ощутил что-то вроде облегчения. Наба, хотя у него тоже по спине побежали мурашки, такой план привел в чрезвычайное возбуждение, и не столько от перспективы встречи с Повелителем эльфов, сколько при мысли о том, что же может открыться о его будущем. С тех пор, как мальчик помнил себя, он слышал завуалированные намеки и упоминания о своей роли в судьбе животных и о том, что он – исполнение легендарного пророчества. Теперь, возможно, он узнает, что они все имели в виду.

Их мысли прервал Уорригал.

– Вставайте, – велел он. – Время идти.

Большинство лесных жителей уже явились в знакомый полукруг за ручьем. О спасательной миссии уже пошли распространяться самые фантастические истории, и поэтому всем не терпелось услышать правдивый рассказ о том, что произошло две ночи назад. Все члены Совета сидели на своих местах вдоль старого поваленного ствола, хотя свободные места в конце бревна, где обычно располагались Бруин и Руфус, служили мучительным напоминанием о том, что для двоих из самых уважаемых лесных жителей события той ночи завершились трагически.

Все вокруг покрывал серебристый налет инея, который мигал и искрился в лунном свете и от которого затвердел и похрустывал мертвый папоротник на земле; так что, когда Брок, Тара, Сэм, Перрифут и, позади других, Наб, подошли к собранию, все обернулись на звуки их шагов, и среди зверей пробежал стремительный шорох шушуканья. Сильно смутившись, новоприбывшие устроились слева от входа – сидевшие там кролики поспешно освободили им место по знаку Пиктора. Уорригал влетел на поляну поверх кустов и сел на ветку серебристой березы справа от бревна. Уизен неторопливо повертел головой, увидел сына, а затем обернулся к полукругу, где все лесные животные уже поджидали, когда он начнет совет.

– Добро пожаловать, друзья, – произнес он слова, которыми неизменно открывал собрания. – Я созвал этот чрезвычайный совет, чтобы известить лес о некоторых драматических и поистине трагических событиях, произошедших две ночи назад. В самых общих чертах – они касаются пленения и, как вы можете видеть, успешного спасения Наба из рук уркку. – Он подождал, пока не прекратится шевеление среди зверей, оборачивающихся, чтобы посмотреть на мальчика, а затем продолжил: – Вы, конечно, уже знаете, что эти события привели к смерти Бруина Храброго и Руфуса Красного, и обоих будет очень не хватать как лично мне, ибо они были моими друзьями, так и лесу в целом. Однако я уверен, что их имена и подвиги будут жить вечно в легендах и преданиях, а значит, они никогда не умрут, а их дýхи будут оберегать нас. – Он сделал паузу, наступило выжидательное молчание. – Теперь я вызываю Наба, чтобы он рассказал о том, как он попал в плен и как погиб Руфус.

События последних двух дней и ночей развивались настолько стремительно и оказывали такое ошеломляющее воздействие, что Наб еще не совсем оправился от шока, и поэтому, когда Брок толкнул его вперед, не успел разнервничаться и дал ясный отчет обо всем, что произошло после того, как он и Руфус заметили уркку возле Серебряного Леса. Конечно, пересказывая события, он переживал их заново. В результате история ожила, и когда он завершил рассказ, наступила тишина.

Он вернулся на свое место, обессиленный повторившимися волнениями той ночи. Брок, Перрифут и Сэм чуть не потеряли дар речи от изумления, только сейчас в полной мере осознав, что произошло и какую роль сыграл каждый из них. Когда все успокоились, Уизен вызвал Сэма и Брока, чтобы они рассказали свои части истории, и под конец Уорригал поведал о героической смерти Бруина. Теперь картина была завершена, и история превратится в легенду, ведь ее станут пересказывать вновь и вновь в логовах и норах, в дуплах и гнездах приятными летними вечерами или жуткими зимними ночами. История что-то потеряет в пересказе, но что-то и приобретет, и зверь, передающий ее, будет горд заметить: «Я знавал Сэма» или «Мы с Броком имели обыкновение подолгу толковать».

Когда Уорригал закончил свою речь, Уизен, почувствовав, что больше добавить нечего, медленно отвернулся от собрания, вспорхнул и присоединился к сыну. То был знак, что заседание закончено, и животные начали расходиться. Они погрузились в свои мысли, каждый сделал собственные выводы, но как только они вернутся в уединение своих жилищ, начнутся бесконечные обсуждения и разбор событий и тех серьезных последствий, к которым они могут привести. Когда Наб впервые появился в лесу, многие почувствовали, что стоят у порога Истории, и кое-кто теперь в это наконец поверил.

Пока остальные звери расходились – кто через вход, кто напрямик между деревьями – Уорригал слетел вниз и сказал Набу и Броку, что Уизен хочет поговорить с ними под серебристой березой на краю полукруга, а после этого им предстоит отправиться в путь. Барсук и мальчик грустно повернулись к прочим, чтобы попрощаться. Потом Уорригал сказал, что местонахождение Брока и Наба должно храниться в тайне любой ценой; его нельзя раскрывать, пока не настанет время. Брок с Тарой нежно потерлись носами; теперь, когда барсук собирался покинуть лес для встречи с Лордом-эльфом, Тара им очень гордилась и радовалась, что он больше не корит себя за то, что не уберег Наба. Он стал прежним барсуком: уверенным, чуток горделивым и жизнерадостно смотрящим в будущее. Наб подошел к ней, глубоко запустил руки в мех вокруг ее шеи и потерся лбом о ее лоб. Тару переполняли предчувствия и опасения за безопасность этого мальчика, которого она горячо любила. Вся прежняя жизнь в лесу, когда он был маленьким и они с ним играли, а она рассказывала ему истории, обнимая передними лапами, – все это время теперь казалось далеким прошлым. Пророчества легенд и пути предназначения тогда словно принадлежали другому миру. Теперь, похоже, тот мир приближался, чтобы вобрать их в себя, а она ничего не могла с этим поделать; сцена была подготовлена, актеры уже выбраны, и все, что она могла сделать, – это ждать и играть свою роль как можно лучше.

Простояв так, казалось, долго-долго (а на деле всего несколько секунд), Наб отпустил ее и погладил Сэма и Перрифута перед тем, как пойти к березе с Броком и Уорригалом. Пес и заяц тоже чувствовали глубокую привязанность к Набу, отчего – они сами затруднились бы объяснить; они уже однажды рисковали своими жизнями, чтобы спасти его, и знали, что сделают это не задумываясь снова и снова, если будет необходимо. Они очень хотели бы пойти тоже, но Уорригал сказал, что Повелитель эльфов дал Уизену четкие указания относительно того, кого он хочет видеть, и что они должны оставаться в Серебряном Лесу на случай, если понадобятся.

Добравшись до березы, где Брок и Наб должны были встретиться с Уизеном, они остановились и оглянулись через пустую поляну на барсучиху, пса и зайца, стоящих у входа и глядящих им вслед. Две группы мгновение взирали друг на друга, а затем трое с Перрифутом во главе отвернулись и исчезли в проходе между деревьями. Тут появился Уизен в сопровождении Уорригала. Он говорил очень медленно, его чистый голос оказывал почти завораживающее действие на слушателей, как будто он хотел, чтобы они запомнили его наставление слово в слово.

– Я дал Уорригалу указания, он поведет вас за собой. Никто из вас не бывал раньше в Высоком Лесу. Это место, где живет Лорд-эльф. На языке древних он называется Элмондрилл, Зачарованный Лес. В нем не опасно, но с первого раза лес может испугать, потому что там все не то, чем кажется. Не бойтесь, как только вы придете туда, вы будете в безопасности. Уркку не ходят в тот лес, потому что он пользуется у них репутацией недоброго места; те, кто рискнул войти, вышли с помраченным разумом: Лорд-эльф, чтобы сберечь свое убежище, творит нешуточное волшебство. Сейчас Луна-Высоко; если вы пойдете осторожно, как следует скрываясь, завтра к закату вы должны прибыть на опушку леса. Не спешите; жизненно важно, чтобы вас никто не увидел, потому что нельзя давать уркку оснований для еще больших подозрений, чем у них уже имеются. Теперь – в добрый путь.

Они повернулись и побрели прочь, осмысливая слова Уизена. Уорригал, конечно, всё узнал раньше других, потому что они с отцом почти непрерывно толковали с тех самых пор, как он вернулся после спасения Наба. Хотя молодой филин и раньше представлял себе, о чем речь (впрочем, довольно смутно, пусть он и делал вид, что знает больше), Уизен впервые говорил с ним напрямую о царстве эльфов, обстоятельно передавая свои знания. Тот факт, что Уизен не отправился с Набом и Броком сам, дополнительно свидетельствовал, что он, видимо, начинал разделять Патриархат Сов со своим сыном. Уорригал был польщен и доволен, и немного волновался при мысли о своей новой ответственности.

У Брока и Наба, шедших бок о бок по залитому лунным светом лесу, упоминания об опасности и намеки на магию и легенду только подкрепляли одолевавшие обоих предчувствия и страхи.

Стояла чудесная ночь; воздух наполнился свежестью морозца и ароматом отсыревших листьев. Глубоко вдыхая его, Наб почти опьянел; все существо его трепетало, а мысли витали в облаках. Волнения, трагедии и боль последних нескольких дней слились в один сгусток, наделивший его ощущением безграничной энергии, которое, пожалуй, идеально соответствовало духу их теперешнего путешествия. Он посмотрел на Брока и, глядя на родную черно-белую фигуру, шагающую рядом с ним, на посапывающий у земли нос, погрузившийся в ночные запахи, почувствовал, как его пронизывает теплое сияние любви. Внезапно в порыве радостного возбуждения он бросился на барсука, и они принялись весело бороться на ковре мерзлого папоротника, который хрустел и потрескивал под ними. Потом уханье Уорригала от дуба на краю леса напомнило им, что следует двигаться дальше, и они наперегонки понеслись туда, где сидел филин; а Уорригал, усевшись на обнажившийся корень, поглядывал на них и тихо посмеивался про себя от радости, что видит своего старого друга, еще недавно уныло изводившего себя из-за похищения мальчика, снова полным веселья. Было что-то такое, подействовавшее на всех, и в этой ночи, и в предвкушении будущего приключения.

Назад к карточке книги "Странствие за Фарадоунами (ЛП)"