Текст книги "Секс с чужаками"

Автор книги: Ричард Мэтисон (Матесон)

Соавторы: Филип Хосе Фармер,Харлан Эллисон,Лиза (Лайза) Таттл,Уильям Гибсон,Ларри Нивен,Конни Уиллис,Эдвард Брайант,Роберта Лэннес,Пат (Пэт) Кадиган,Льюис Шайнер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

СЕКС С ЧУЖАКАМИ

19 рассказов, написанных мастерами научной фантастики и темной фантасмагории

Редактор и составитель Эллен Датлоу

Посвящение:

Моей сестре Лори

Благодарность:

Я хотела бы поблагодарить следующих людей, каждый из которых тем или иным путем способствовал выходу в свет сборника «Секс с чужаками»: Брюса Мак-Аллистера, Люциуса Шепарда, Эда Брайанта, Харлана Эллисона, Дэвида Хартвелла, Мерили Хейфец, Джинни Мартинет и в особенности – всех, чьи рассказы вошли в сборник.

Кроме того, при написании предисловия я использовала в качестве источника первое издание «Энциклопедии научной фантастики» под редакцией Питера Николса и Джона Клюта (1979).

Предисловие от составителя

Научная фантастика традиционно не уделяла большого внимания сексуальности, человеческой или же иной – возможно, потому, что первоначально этот жанр считался предназначенным для подростков. Однако уже на ранних этапах некоторые отваживались делать вылазки в данную область. В 1952 году Филип Хосе Фармер исследовал тему межвидовой любви и секса в романе «Любовники» [1]1
  На русском языке роман вышел под названием «Грех межзвездный» (перевод Ал. Щербакова).


[Закрыть]а Теодор Старджон подверг испытанию природу сексуальных ролей в «Венере плюс Х» (1960 год).

Затем, в конце 1960–х – начале 1970–х годов, многие писатели-фантасты взялись за исследование сексуальности и межполовых отношений. Такие авторы, как Джеймс Типтри-младший («Женщины, каких не видали мужчины»), Урсула Ле Гуин («Левая рука Тьмы»), Сэмюэл Р. Дилэни («Далгрен»), Норман Спинрад («Жучок Джек Бэррон»), Брайан Олдисс («Теплица») и Дж. Г. Баллард («Крушение») написали крупные работы, в которых сексуальность рассматривается серьезно, а иногда и детально.

Антологии Харлана Эллисона «Опасные видения» и «Снова опасные видения» явились такими новаторскими отчасти именно потому, что включали в себя произведения, написанные на темы, некогда бывшие для фантастики табу. Уже выходили три антологии, целиком посвященные НФ на сексуальные темы: «Странные сожители: секс и научная фантастика» под редакцией Томаса Н. Скорциа (1972); «Эрос на орбите» под редакцией Джозефа Элдера (1973); «Облик грядущего секса» под редакцией Дугласа Хилла (1978), а также авторский сборник Фармера «Странные родственные связи» (1960).

В целом изображение секса в НФ чаще связано с крайностями человеческой сексуальности и половых отношений нежели непосредственно с половым актом между человеком и чужаком. Например, в рассказе Джона Варли «Выбор» изображено общество, где любой может по желанию изменить свою сексуальную психологию или физиологию. Ле Гуин в своем романе «Левая рука Тьмы», посвященном главным образом проблеме пола в аспекте социальных и сексуальных ролей, как бы между делом изобретает идеальный механизм секса: жители планеты Зима принадлежат к андрогинному виду. Во время периодически наступающей у них сексуально активной фазы они способны менять свою половую принадлежность таким образом, чтобы составлять пару с любым человеком, к которому испытывают влечение.

Вначале, вынашивая замысел этой антологии, я честно намеревалась составить ее из рассказов о «сексе с чужаками», причем под чужаками подразумевались обитатели «иного мира». Но по мере того, как книга начала обретать форму, я поняла, что в действительности собранный материал посвящен сексуальным отношениям между людьми и тому, как мужчины и женщины зачастую оказываются друг для друга «чужаками» в смысле «относящийся к иной стране или народу; некто странный; некто со стороны» («Новый Уэбстеров всемирный словарь американского языка», учебное издание, 1966).

«Секс с чужаками» – это всего лишь определенный способ по-новому взглянуть на человеческие отношения. В нижеследующих произведениях рассматриваются многие из способов, которыми люди противоположных полов могут воспринимать друг друга и вступать (или не вступать) друг с другом в определенные отношения, даже в тех случаях, когда авторы действительно изображают настоящих, инопланетных чужаков. Большая часть рассказов написана после 1970 года, то есть в эпоху, когда феминизм уже навсегда изменил отношения между женщинами и мужчинами (по крайней мере, в Соединенных Штатах).

С тех пор связи между полами непрерывно претерпевают изменения, обеспечивая нам «интересные времена», как в старинном китайском проклятии [2]2
  «Чтоб ты жил в интересные времена» – в устах китайца означает пожелание всяческих бед.


[Закрыть]Чего хотят женщины? Что нужно мужчинам? Действительно ли мы хотим одного и того же?

Вне зависимости от того, посвящены ли рассказы этому вопросу, мужчины и женщины среди их авторов представлены приблизительно поровну. Хотя я не считаю эту антологию в целом особенно пессимистической, мне однако кажется, что она создает довольно мрачное представление об отношениях между мужчиной и женщиной. Очевидно, чувства обоих полов в этом вопросе схожи и, быть может, это само по себе позволяет питать определенные надежды в отношении будущего человеческой сексуальности.

Самой большой проблемой при составлении антологии был для меня поиск подходящего названия – самое, на мой взгляд, лучшее, «Странные сожители», уже было использовано. Я было придумала «Темные влечения», но меня убедили, что это слишком похоже на название готического романа. Тогда я попросила разных писателей высказать свои предложения. Поступили следующие варианты: «Межзвездные сношения», «Любовь с подходящим чужаком», «Любовь без задних ног», «Любовь – это многоглавое чудище», «Странные сотварищи», «В кровати со мраком», «Близкие контакты иного рода», «В поисках г – на Доброщупа», «Любовь к Чужому», «Иной трах», «Спальня до самых звезд», «Опасные девы» – ну, вы уже поняли, что к чему. После долгих размышлений я предпочла следующее: «За пределами: Секс и Чужаки». К несчастью, когда мой литературный агент предлагала антологию в разные издательства, она (и должна признаться, я тоже) все время называла ее «Секс с чужаками», так что и мой редактор в издательстве «Даттон» стала так называть ее в разговорах с коллегами. Название всем понравилось и прилипло. Так и вышло, что книга, предназначавшаяся, чтобы будить мысль, получила такое завлекательное название (в конце концов, вы же держите эту книгу в руках, не так ли). Эти рассказы могут вас заинтриговать, ужаснуть, даже, может быть, вызовут отвращение, но я гарантирую, что скучать они вас не заставят.

Уильям Гибсон
ПРЕДИСЛОВИЕ: СТРАННЫЕ АТТРАКТОРЫ

Сейчас, в конце двадцатого века, сочинять научную фантастику или ужасы о сексе – затея не из простых. Огромное и все возрастающее число обитателей планеты заражено вирусом неизвестного происхождения, передающимся половым путем и вызывающим смертельное заболевание, лекарство от которого неизвестно. Если взглянуть на эту ситуацию, как на фон для произведения, она покажется настолько беспрецедентно мрачной, что большая часть доморощенных футуристов от научной фантастики, включая и меня, визжа и корчась удерет от нее обратно к своим сверхсветовым звездолетам и всему прочему.

Теория хаоса, новенький – с пылу, с жару – раздел науки, который читается так, словно выпрыгнул готовеньким из утробы какого-нибудь обширного ненаписанного романа Филипа Дика, позволяет предположить, что иммунная система человека сейчас близка к «странному аттарактору ^» [3]3
  Аттрактор, т. е. притягиватель – это притягивающее множество в фазовом пространстве. Аттракторы, отличные от состояний равновесий и строго периодических колебаний, получили название странных аттракторов.


[Закрыть]А это означает, что та часть биохимии человека, которая должна отличать «я» от «другого» уже ступила на скользкий склон, известный как «потеря устойчивости с удвоением периода», где вещи становятся «все быстрее и быстрее, страньше и страньше» [4]4
  Л. Кэрролл. «Алиса в стране чудес».


[Закрыть], пока все не изменится целиком, сигнализируя об опасности нового порядка. Между тем – если только может быть «между тем» в теории хаоса – появляются вполне реалистичные ученые, вознамерившиеся пересаживать человеческое сознание в механические «тела», населять старые тела субклеточными автоматами и творить всякое прочее в этом роде, так что писателю-фантасту все труднее становится угнаться за настоящим.

И как бы вы взялись писать фантастику о чуждости секса на фоне этаких вот глобальных декораций?

Частичный ответ можно получить, бросив взгляд на историю жанра «литературы ужасов». «Дракула» Брема Стокера – это роман ужасов, посвященный именно сексу, викторианская бульварная книжка, действие которой сосредоточено на темных побуждениях и позывах плоти. Г. Ф. Лавкрафт шел сходным путем, на свой причудливый неовикторианский манер, хотя ему и недоставало плотскости Стокера, стокеровского ощущения похоти, так что все эти склизкие извивающиеся чудовища из подземелий Аркхэма представляются в конечном счете намеками на плоды возни под простынями. Стивен Кинг, реконструировавший роман ужасов для эпохи Эм-Ти-Ви, хитроумно определил центральную загадку, зловещее существо, темное нечто у нас под кроватью, как смерть, может еще сослужить службу, придав повествованию завлекательность, но простая мысль, что сами мы – сексуальные существа, уже утратила способность заставлять нас переворачивать страницы, содрогаясь от возбуждения.

В посткинговскую эру литературы ужасов мы видим перед собой Энн Райс, чье мрачное эротическое прочтение Стокера сосредоточило наконец в очевидном фокусе мощную садомазохистскую составляющую текста о вампирах, и Клайва Баркера, под невнятной постмодернистской прозой которого зачастую скрывается пугающе верное понимание природы человеческой сексуальной зависимости. И Райс, и Баркер используют ужасы в некоторой степени как исследовательский зонд, сознательно применяемую технику, более обязанную своим существованием современной научной фантастике, нежели дофрейдовским кошмарам Стокера или Лавкрафта.

Попробуйте думать о собранных воедино в этой книге рассказах, как о таких исследовательских орудиях-детекторах пределов, потайных закоулков, темных пятен, постоянно смещающихся границ между «мной» и «другим», странных аттракторов и еще более странных областей их влияния. Ибо обо всех этих вещах мы говорим, когда говорим о сексе, в лучшие из времен или же в худшие.

Харлан Эллисон
НОЧНАЯ ЖИЗНЬ НА КИССАЛЬДЕ

Сорок пять книг, дюжина кинофильмов, с полсотни телепостановок, больше «Хьюго» и «Небьюл», чем у кого бы то ни было, пара «Эдгаров», присуждаемых Ассоциацией Американских Детективных Писателей, премия ПЕН-клуба за достижения в журналистике и единственный случай присуждения одному человеку четырех наград Гильдии Писателей за работу на телевидении. Этого Эллисона все любят и все им восхищаются. Никто о нем плохого слова не скажет. «Кроме того, у нас есть замечательные живописные участки на продажу в Гобийском Алтае».

В конце 1989–го – еще два достижения: Харлан получает Всемирную Премию по Фэнтези за свой вышедший в 1988 году сборник «Сердитая карамелька», а в Ежегоднике Американской Энциклопедии эта книга включена в список «Крупнейших Достижений Американской Литературы за 1988 год», среди всего лишь двадцати четырех сборников рассказов. Название «Киссальда» Эллисон советует произносить с буквы «К», «как в слове «кисс» – «поцелуй».

Когда, отвинтив болты, капсулу времени вскрыли и приготовились помочь темпонавту Эноху Миррену выбраться наружу, его обнаружили занимающимся отвратительным делом с отвратительной тварью.

Все лица тотчас отвернулись прочь. Первое слово, сразу же приходившее на ум, было: «Фу!»

Жене Эноха Миррена не сообщили о его возвращении. Когда мать попыталась осведомиться о состоянии здоровья своего сына после самого первого путешествия в иное время-вселенную, от ее вопросов тщательно уклонялись. Новый Президент получал двусмысленные ответы. Никто не побеспокоился позвонить в Сан-Клементе. Начальники Штабов пребывали в неведении. Запросы от ЦРУ и ФБР получили ответы на тарабарском языке, зато с тонкими намеками, склоняющими оба бюро заняться одно другим. Уолтер Кронкайт все разузнал, но ведь, в конце концов, даже у секретности есть пределы.

С подступающим к горлу содержимым желудков, члены отряда аварийщиков и медицинской команды, а также хроноэксперты из Центра Иновремени все как один постарались сделать все, что могли, но так и не сумели извлечь половой член темпонавта Эноха Миррена из предположительно теплых глубин предполагаемого сексуального отверстия отвратительной твари.

Целой бригаде ксеноморфологов поручили сделать заключение о том, является отвратительная тварь в действительности самцом или самкой. Проведя бессонную неделю, бригада признала поражение. Глава группы выдвинул неплохое оправдание неудачи своих подчиненных: «Это было бы куда полегче решить, если б мы смогли заставить проклятого клоуна выпустить его… ее… оно… в общем, эту штуку!»

Его пытались улещивать, ему пытались угрожать; пытались переубедить его рациональными аргументами, испробовали на нем индуктивную логику и дедуктивную логику, предлагали повышение оклада и долю в предприятии; ему пробовали щекотать самые чувствительные места; ему пробовали щекотать пятки; его пытались щипать, его пытались трясти; его пытались арестовать; его пытались охаживать палками: его пытались окатывать холодной водой, потом горячей волой, потом сельтерской водой; потом на нем испытали огромные пылесосы, потом сенсорную изоляцию, потом пытались накачать его до беспамятства наркотиками. Потом пытались тащить его упряжкой першеронов на север, а отвратительную тварь упряжкой клейдесдалов на юг. После трех с половиной недель все попытки были оставлены.

Слухи о возвращении капсулы из времени-вселенной «Земля-2» каким-то образом просочились наружу и русские немедленно принялись бряцать оружием, предположив, что грязные упадочные американцы привезли в наш мир смертельную заразу, уже подбирающуюся к Минску (Центр Иновремени подверг карантину всех, кто был хотя бы частично осведомлен об истинном положении дел). Народы ОПЕК повысили цены на бензин еще на сорок один цент за галлон, объявив во всеуслышание, что американцы при поддержке Сионистских Технократов отыскали способ выкачивать низкокачественную нефть из соседнего с нашим времени-вселенной (Центр Иновремени переместил Эноха Миррена вместе с отвратительной тварью в суперсекретный штабной бункер под Раскрашенной Пустыней). Пентагон требовал результатов послеполетного опроса пилота и угрожал, что полетят головы; Конгресс просто требовал результатов и угрожал, что полетят ассигнования (Центр Иновремени был вынужден проглотить пилюлю – никакого послеполетного опроса не было – и стоял стеной, отвечая на все твердокаменным «В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ МЫ НЕ МОЖЕМ ПРЕДОСТАВИТЬ ЗАПРАШИВАЕМЫЕ ДАННЫЕ».)

Темпонавт Энох Миррен продолжал совокупляться.

С темпонавтом и отвратительной тварью на трое суток уединился эксперт из бюро Джонса Хопкинса, высокий, седовласый джентльмен в костюме-тройке, чей уровень допуска к секретным вопросам был настолько стратосферно-высоким, что Президент звонил ему по красному телефону. Выйдя наружу, он созвал высших официальных лиц Центра Иновремени и сообщил:

– Леди и джентльмены, если выразить это совсем просто, Энох Миррен привез с Земли-2 наилучшего во Вселенной партнера по траханью.

После того, как одну из женщин и четверых мужчин привели в чувство, эксперт Джонса Хопкинса, этот серьезный, бледный джентльмен в лакированных полуботинках, продолжил:

– Насколько я в силах оценить, это существо, несомненно, являющееся чужеродной формой жизни с какой-нибудь планеты в альтернативном времени-вселенной, обладает эротическими способностями, которые, после того как они задействованы, уже нельзя нейтрализовать. Раз начав пользоваться его… э… благосклонностью, человек в дальнейшем или не может, или ХОЧЕТ прекратить это занятие.

– Но это же невозможно! – воскликнула одна из женщин. Человек просто неспособен так долго сохранять эрекцию, – она с презрением оглядела кое-кого из своих коллег-мужчин.

– Тварь, очевидно, выделяет некое стимулирующее вещество, возможно, гелеобразное, которое поддерживает мужской член в наполненном состоянии, – объяснил эксперт Джонса Хопкинса.

– Но оно самец или самка? – осведомился один из мужчин, помощник администратора, который как-то на одном из их регулярных заседаний проговорился, что озабочен своей сексуальной ориентацией.

– И то, и другое, а также ни то, ни другое, – отвечал эксперт Джонса Хопкинса. – Оно, по-видимому, в силах приспособиться или прийти в соответствие чему угодно, вплоть до курицы или кенгуру с его двойным влагалищем, – он улыбнулся тонкой, многозначительной улыбкой, как бы говорящей «Крупная проблема у вас, ребята», а потом представил им умопомрачительный счет за свои услуги. После чего отбыл, продолжая улыбаться.

Они остались немногим более осведомленными, чем раньше.

Но некоторые женщины выглядели заинтересованными.

Спустя два месяца, в течение которых темпонавта Эноха Миррена подкармливали внутривенно, когда замечали, что вес его тела опасно уменьшается, ответ на проблему отделения человека от его сексуального партнера был найден. Передавая беспорядочную последовательность звуковых волн и расположив Миррена с его кралей между динамиками, им удалось понизить уровень метаболической энергии в теле отвратительной твари. Миррен открыл глаза, похлопал ими, пробормотал «Ух, это было ЗДОРОВО!» – и его оттащили.

Отвратительная тварь мгновенно свернулась в шар и уснула.

Эноха Миррена тотчас же затолкали в лифт и свезли на нижний, наиболее строго охраняемый уровень суперсекретного подземного комплекса Центра Иновремени, где его уже поджидала камера для послеполетного опроса. Размерами она была десять на десять на двадцать футов, покрыта изнутри толстым слоем мягкой черной обивки и начинена датчиками и микрофонами. Света не было.

Его впихнули в камеру, двенадцать часов промариновали в собственном соку, потом покормили и начали задавать вопросы.

– Миррен, черт возьми, что это за отвратительная тварь?

Голос доносился с потолка. Энох Миррен потихоньку рыгнул в темноте от поданных ему кнелей с красной фасолью и пошарил по полу, на котором сидел, тщетно пытаясь обнаружить источник раздраженного голоса.

– Это испорченная малютка с Киссальды, – объяснил он.

– С Киссальды? – это спросил другой голос, женский.

– Это планета в иной звездной системе того времени-вселенной, – вежливо объяснил темпонавт. – Она называется Киссальдой.

– Эта штука умеет говорить? – третий голос, несколько более любознательный.

– Телепатически. Прямой передачей мыслей. Когда мы с ней занимаемся любовью.

– Ладно, Миррен, это можешь пропустить! – рявкнул первый голос.

Энох Миррен сидел в темноте и улыбался.

– Значит в той, другой вселенной есть какая-то жизнь помимо этой отвратительной твари, верно? – допытывался третий голос.

– О, конечно, – подтвердил Энох Миррен, играя с пальцами на ногах. Он обнаружил, что он гол.

– И как там, на Киссальде, с ночной жизнью? – спросил не особенно серьезный женский голос.

– Ну, в будние дни там довольно спокойно, – сообщил темпонавт, – но субботними ночами, мне говорили, страх, что творится.

– Я сказал, ПРОПУСТИ ЭТО, Миррен!

– Да, сэр.

Третий голос предложил, как бы зачитывая из списка заранее заготовленных вопросов:

– Опишите время-вселенную Земля-2 так полно, как сможете, будьте так добры.

– Я видел не так уж много, если сказать по совести, но вообще-то там очень славно. Тепло и светло очень, даже когда френзеля смельчают. Каждый нольнек бывает вит, это если космих не дренделюет. Но я обнаружил…

– ХВАТИТ, Миррен! – проревел первый голос.

Послышался слабый щелчок, намекавший, что микрофоны отключили, чтобы дать возможность ведущим опрос переговорить друг с другом. Энох шарил вокруг себя, пока не наткнулся на мягкую стену и прислонился к ней, счастливо насвистывая. Он насвистывал мелодию «Ты, музыка и ночь», плавно переходящую в «Когда-нибудь придет мой принц». Снова раздался мягкий щелчок и один из голосов возобновил разговор. Это был сердитый голос, который говорил первым; нетерпеливый и явно не пребывающий от темпонавта в особом восторге. Теперь он говорил вкрадчивым, льстивым тоном, словно принадлежал Заведующему Отдыхом в амбулаторной клинике фонда Меннингера.

– Энох… можно, я буду называть вас Энох…

Энох пробормотал, что он будет в полном восторге, если к нему будут обращаться «Энох», и голос продолжил:

– У нас, э… небольшие затруднения с пониманием ваших слов.

– Как так?

– Ну, мы записываем на ленту этот разговор… э, вы ведь не против, чтобы мы его записывали, не так ли, Энох?

– Эге.

– Да, ну так вот. Мы обнаружили в записи следующие слова: «френзель», «смельчать», «нольнег»…

– НОЛЬНЕК, – поправил Энох Миррен. – Нольнег – это совсем другое дело. Собственно говоря, если вы назовете нольнек нольнегом, кто-нибудь из тлиффов наверняка сильно обеспокоится и направит ренак…

– ХВАТИТ! – в голос допрашивавшего вернулись исторические нотки. – Нольнек, нольнег, кому какая разница…

– О, разница значительная. Понимаете, как я уже говорил…

– …Это АБСОЛЮТНО неважно, Миррен, задница ты этакая! Мы ни слова не понимаем из того, что ты говоришь!

Женский голос перебил:

– Отойди-ка, Берт. Дай, я с ним поговорю.

Берт пробубнил себе под нос какое-то невнятное оскорбление. Если Энох чего-то терпеть не мог, так это неясностей.

– Энох, – произнес женский голос, – это говорит доктор Арпин. Инез Арпин. Помните меня? Я еще входила в медицинскую комиссию перед вашим отлетом.

Энох обдумал эту информацию.

– Вы были чернокожая леди в очках и с кляксами?

– Нет. Я белая леди в резиновых перчатках и с ректальным термометром.

– О, ну да, конечно. У вас потрясающие коленки.

– Спасибо.

В микрофон ворвался голос Берта:

– Гос-с – споди БОЖЕ, Инез!

– Энох, – продолжала доктор Арпин, не обращая на Берта внимания, – вы говорите на иностранных языках?

Энох Миррен мгновение помолчал, затем ответил:

– Уф, я страшно извиняюсь. Кажется, я так долго был связан с киссальдианином, что усвоил порядком того, как он говорит и думает. Я правда извиняюсь. Я постараюсь перевести.

Снова заговорил любознательный голос:

– Как вы встретили этого, э, киссальдианина?

– Да он просто появился. Я его не звал, ничего такого. Даже и не видел, откуда он взялся. Только что его не было, а тут вдруг раз – и есть.

– Но как он попал со своей планеты на Землю-2? вступила доктор Арпин. – Может быть, на каком-то космическом корабле?

– Да нет, он просто… пришел. Он может перемещаться усилием воли. Он мне сказал, что почувствовал мое присутствие и попросту перепрыгнул ко мне из этой своей иной звездной системы. Я думаю, такое возможно только при настоящей любви. Разве это не здорово?

Все три голоса попытались заговорить одновременно.

– Телепортация! – удивленно сказала доктор Арпин.

– Непосредственное общение мыслями, телепатия через неисчислимые световые годы пространства, – благоговейно проговорил любознательный голос.

– И чего оно хочет, Миррен? – осведомился Берт, забыв про свою вкрадчивость. Его голос был самым громким.

– Только заниматься любовью; в самом деле, совершенно испорченная малютка.

– Значит, ты просто взял и спознался с этой отвратительной тварью, так получается? И не подумал даже о моральных устоях, или о возможности заражения, или о своей ответственности перед нами, или о порученном тебе деле, или вообще о чем-нибудь? Просто взял и слегся с этим тошнотворным извращенцем?

– Мне тогда показалось, что это удачная мысль, объяснил Энох.

– Так вот это была паршивая мысль, Миррен, что ты на это скажешь? И последствия не замедлят, об заклад побьюсь, не замедлят! Дознание! Нужно установить меру ответственности! Берт снова орал. Доктор Арпин пыталась его успокоить.

В этот момент Энох услышал, как где-то взвыла сирена. Она донеслась до него через динамики в потолке вполне отчетливо, а мгновение спустя динамики отключили. Но за это мгновение звук сирены заполнил камеру для опросов, предупреждая своими завываниями о грозной опасности. Энох сидел нагишом в тишине и в темноте, напевая себе под нос и ожидая нового появления голосов. Он надеялся, что ему скоро позволят вернуться к своему киссальдианину.

Но голоса больше так и не возникли. Никогда.

Сирена взвыла из-за того, что отвратительная тварь исчезла. Ксеноморфологи, обследовавшие ее сквозь стекло с односторонней прозрачностью, выходившее из операторской кабины в изолированный бокс для проведения экспериментов, отвернулись всего на несколько секунд, чтобы принять из рук техника третьего класса по чашке дымящегося кофе со стимуляторами. Когда они повернулись обратно, бокс был пуст. Отвратительная тварь исчезла.

Люди забегали сужающимися кругами. Кое-кто попрятался по щелям и сделал вид, будто их там не было.

Три часа спустя отвратительную тварь обнаружили.

Она занималась любовью с доктором Мэрилин Хорнбек в чулане со швабрами.

* * *

Поначалу все контакты были сосредоточены в Центре Иновремени, глубоко под землей, поскольку киссальдианину требовалось некоторое время для акклиматизации. Но пока Берт, доктор Инез Арпин, любознательный тип, имя которого не имеет значения и все остальные, кто подпадал под определение хроноэкспертов пытались прочистить мозги, чтобы разобраться в странном развитии событий внутри Центра Иновремени, означенные события целиком вырвались из их рук.

Киссальдиане начали появляться повсюду.

Словно призванные некой безмолвной песнью времени и пространства (как в действительности дело и обстояло), отвратительные твари возникали из ниоткуда по всей Земле. Словно кукурузные зерна на сковородке, взрывающиеся вдруг дождем воздушной кукурузы: только что не было ничего (или много чего такого, что сходило за ничего) – и вдруг появлялся киссальдианин. Всякий раз он оказывался подле человеческого существа. А в следующий миг человеческое существо неизменно осеняла удачная мысль, что неплохо бы, хм, э, то есть, ну, как бы кое-чем с этим пришельцем подзаняться.

Монахи в шафрановых рясах, вошедшие в горную твердыню Далай-Ламы, обнаружили, что сей достопочтенный родник космической мудрости деловито ерзает по отвратительной твари. На его умудренном челе играла блаженная улыбка.

Международная конференция Создателей Кинофильмов про Насилие, проходившая в отеле «Бел-Эйр» в Беверли-Хиллз, была прервана, когда заметили, что Роман Полански находится под столом, очень сильно занимаясь любовью с тварью, на которую и смотреть-то не хотелось. Сэм Пекинпа ринулся вперед, изрыгая в адрес твари потоки брани. Это продолжалось, пока рядом с Пекинпа не материализовалась еще одна не менее отвратительная тварь и режиссер не упал на нее со стоном.

Посреди телепередачи Кармелита Поуп, Дино Шор и Мерв Гриффин оторвали взгляды от красного циклопьего глаза камеры прямого эфира, заметив вдруг отвратительных тварей, после чего разоблачились и приступили к делу, чем существенно понизили свой и без того пошатнувшийся рейтинг.

Его Преславное Величество, Достопочтенный Президент, Генерал Иди Амин Дада, занимаясь выбором материала для своего нового ковбойского костюма (жатый бархат только что заслужил его одбрение, как выражающий самый верный тон в неброском хорошем вкусе), стал свидетелем материализации, происшедшей возле его имевшего форму аденоида плавательного бассейна, и упал на спину. Отвратительная тварь взгромоздилась сверху. Никто не обратил ни малейшего внимания.

Трумэн Капоте, когда его оседлал киссальдианин, свернулся в небольшой плотный шар. Уровень содержания наркотика во всех системах организма писателя оказался, однако, таким, что отвратительная тварь обезумела и протиснулась в его мочеиспускательный канал, спрятавшись возле предстательной железы. Голос Капоте мгновенно упал на три октавы.

Горничные королевы Элизабет, отчаянно стучась в дверь ее спальни, получали в ответ лишь молчание. Наконец охранники высадили дверь. И поскорее отвернулись от омерзительной картины, представшей их взорам. Ничего царственного, ничего имперского, ничего хотя бы отдаленно величественного не было в том, что происходило там на полу.

Когда Сальвадор Дали соединился со своим киссальдианином, его навощеные усы тревожно поникли, как циферблаты расплавленных часов на его картинах.

Анита Брайант, запершись в своей младенчески-розовой ванной с любимым вибратором, подверглась внезапно атаке отваратительной твари. Атака была отбита и появилась вторая тварь. Потом третья. Потом целый взвод. Через несколько секунд вопли взбешенной Аниты разносились по всей данной области времени, быстро переходя в неразборчивое курлыканье. То была теория «большого взрыва» в действии.

Киссальдиане явились и к тысяче четыремстам рабочим сборочных линий на автомобильной фабрике фирмы «Тойота», расположенной возле Иокогамы. Пока трудовой люд обоего пола деловито брал пришельцев в свои мозолистые руки, сотни не собранных до конца автомобилей, сталкиваясь и грохоча, громоздились в неупорядоченную кучу сорока футов высотой.

Мастерс и Джонсон изловчились пристроиться к одному и тому же киссальдианину.

Билли Грэм был обнаружен женой и членами конгрегации в состоянии полного слияния душ с отвратительной тварью в мусорном контейнере. Он «познавал» сию тварь вполне в библейском смысле, бормоча при этом: «Наконец-то нашел!»

Три беглых рейхсмаршала, живущих в Боливии под видом рубщиков сахарного тростника и строящих планы восстановления Третьего Рейха столкнулись с неожиданно материализовавшимися киссальдианами в поле неподалеку от Кочабамбы. Хотя отвратительные твари выглядели до отвращения кошерными, нераскаявшиеся нацисты набросились на них, как на бутерброды со шпиком.

Уильям Шатнер попытался использовать свой богатый и разносторонний опыт общения с Пришельцами из Третьего Мира и вступить в контакт с отвратительной тварью, появившейся из ничего у него в гардеробной. Приняв величественную позу, он начал читать лекцию о сосуществовании и киссальдианин соскучился и исчез, чтобы найти более подходящего партнера. Через несколько минут прибыл менее разборчивый киссальдианин и Шатнер, уже вполне проникшийся вышеупомянутой удачной мыслью, упал на него, потеряв шиньон.

Даже Книвель, совершив короткий разбег, прыгнул на отвратительную тварь; перескочил, ударился о стену и в полусознательном состоянии пополз обратно, к поджидающему его отверстию.

Там, в ином времени-вселенной, испорченные малютки с Киссальды проводили вечность, занимаясь любовью друг с другом. Но их способности к осуществлению любовной страсти были огромными, не поддающимися исчислению, всегда находящимися в состоянии готовности и никогда не ослабевавшими. Их смело можно назвать ГАЛАКТОБЛУДИЕМ. Тысячелетия поджидали киссальдиане чтобы какая-либо иная раса дала им о себе знать. Однако жизнь – крайне редкое явление в бытии и целые эпохи они проводили, занимаясь привычным сексом с себе подобными и страдая от одиночества. Одиночества, слишком монументального для человеческого восприятия. Когда Энох Миррен проник сквозь ткань времени и пространства на Землю-2, киссальдиане выслали самого искушенного из своей расы на проверку. И киссальдианин взглянул на Эноха Миррена и нашел, что ЭТО ХОРОШО.