Текст книги "Хорошее укромное местечко (сборник) (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Улыбаясь, он вцепился в желейный пончик.

– Как будто у тебя кукла Барби в натуральную величину.

– Ты – моя кукла Барби, сказал он с набитым ртом. Его губы были покрыты сахарной пудрой и красным желе. – А она – моя кукла Джойси.

Джойс улыбалась, смотря на Барбару..

– Тебе не… трудно её одевать? Ну, она же не сгибается.

– О, мы справляемся. Что-то надеть проще, что-то – сложнее, но мы делаем всё, что можем.

Барбара попыталась откусить ещё кусочек пончика. Но он был бы словно ком грязи в её горле, как и первый, и не пошёл бы в горло. Она положила пончик и отпила немного кофе.

– Что-то не так с твоим пончиком?

– Нет, он хороший, – тихо сказала она.

Озабоченно нахмурившись, он слегка подался вперёд.

– Это из-за Джойс?

– Ну конечнно из-за Джойс. О чём ты думаешь?

– Мы же разобрались со всем этим прошлой ночью, дорогая. Я думал, ты поняла.

– Боже мой, ты одеваешь её будто она настоящая.

– Она и есть настоящая.

– Но она мертва! Ты таскаешь её из комнаты в комнату. Одеваешь. Надеваешь на неё бюстгальтер. И трусики, наверное, тоже, судя по всему.

– А тебе было бы лучше, если бы она была без трусиков?

– Было бы лучше, если бы её здесь не было.

Кивая, он разжевал, проглотил. Отхлебнул кофе.

– Ты к ней привыкнешь. Когда ты познакомишься с ней поближе, я уверен, ты…

– Я хочу, чтобы она убиралась отсюда.

– Из кухни?

– Из этого дома. Желательно на долбаное кладбище.

– О, дорогая. Ты расстроилась. – Печаль на его лице отразилась болью в её сердце.

– Прости, – пробормотала она. Да. Я люблю тебя. Но Джойс…

– Она пугает тебя, да?

– Барбара кивнула.

– Она не укусит, ты же знаешь.

– Знаю.

– Она вообще ничего не делает.

– Она смотрит на меня.

– Это всего лишь стеклянные глаза, – пояснил Даррен.

– Не её?

– Её глаза не выдержали… процедуры. Но если они тебя беспокоят… Вернусь через секунду. – Он оттолкнулся от стола и быстро вышел из кухни.

* * *

Когда он ушёл, Барбара принялась изучать лицо Джойс. Стеклянные глаза. Они выглядели как настоящие. Слишком настоящие, слишком яркие и проницательные. Стало ли Барбаре легче оттого, что она узнала, что они ненастоящие? На несколько мгновений она подумала, что это так.

Это не глаза Джойс.

Это не её мёртвые глаза. Просто пара блестящих стеклянных шариков, вставленных в углубления.

Углубления.

На самом деле, у Джойс не было глаз. Их выдавили? Вытащили? Вынули с помощью хирургических щипцов? Или они высохли во время «процедуры» и выпали?

Эти прекрасные, живые глаза, внимательно смотрящие на макушку Барбары, были кусочками стекла, воткнутыми в дырки.

Выпадают ли они?

Бывает ли, что Даррен с любовью вынимает их время от времени, чтобы почистить?

Барбара уставилась на Джойс. Нет глаз. Боже. Это – не её глаза. Просто крышечки. Колпачки, вставленные туда чтобы скрыть пару отвратительных впадин.

Почувствовав омерзение. она отвернулась. Спасибо, что сказал мне, Даррен. Спасибо большое.

– А вот и мы, – сказал Даррен, с шумом ввалившись на кухню. – Это будет то, что доктор прописал. – Он поцеловал Барбару в макушку головы и быстро обошёл стол.

Она посмотрела как раз вовремя, чтобы увидеть, как он натягивает солнечные очки на лицо Джойс. Они были очень похожи на те, что носил патрульный, который остановил Барбару в прошлом месяце за то, что она нарушила, пересекая линию на трассе в Санта-Монике. Проволочная оправа, стёкла в форме капли с серебристой отражающей поверхностью.

– Как тебе это? – спросил Даррен. Отступив на шаг, он восхищённо оценил произведённый эффект. – Так она выглядит довольно стильно, правда?

«Теперь я не могу сказать, куда она смотрит», – подумала Барбара. Но она не хотела обижать Даррена. Он старался помочь.

– Так намного лучше.

Может, так и на самом деле лучше, сказала она себе. Сейчас, хотя бы, её глаз не видно. Может, я смогу забыть о них. Забуду, что это не глаза, а просто колпачки, скрывающие впадины.

Даррен сел к столу, явно довольный собой.

– У каждой проблемы есть решение.

– Думаю, что это так, – сказала Барбара. – Она взяла пончик и заставила себя есть.

Когда Даррен спросил, как она хотела бы провести этот день, Барбара предложила пойти на пляж.

– Великолепная идея, – выпалил он. – Это будет так, словно у нас всё ещё медовый месяц.

– Только мы вдвоём, да?

– Конечно.

– Ты же не хочешь взять её с нами?

– Джойс будет хорошо здесь, – он подмигнул. – Она, на самом деле, очень домашняя девочка.

В спальне Барбара завязала своё бикини, сверху одела блузку и шорты, и обула сандалии. Даррен вошёл, когда она застилала постель.

– Я возьму полотенце и всё такое, пока ты переоденешься, – сказала она.

– Я буду готов через секунду, – ответил он и подмигнул.

Перед уходом Даррен перенёс Джойс в гостиную, положил её на диван, сунул подушку под голову и снял с неё туфли.

– Тебе удобно? – спросил он.

Даррен хлопнул Джойс по ноге, забрал пляжную сумку у Барбары, и пошёл к выходу.

* * *

Было прекрасно уйди из дома. Подальше от Джойс. На пляже они побродили по побережью, взявшись за руки. Расстелили полотенца на песке, натёрли друг друга кремом от загара и лежали неподвижно под горячим солнцем и успокаивающим бризом.

Измученная почти бессонной ночью, Барбара спокойно задремала.

Позже, они опробовали пирс. Ходили по сувенирным магазинам. Покатались на бамперных машинках. Даррен попал мячом в корзину, и выиграл ей пушистого розового плюшевого мишку. Они ели жареных моллюсков и домашние картофельные чипсы на скамейке высоко над океаном.

Потом они вернулись на песок. Снова расстелили полотенца, улеглись, и Барбара снова заснула.

Она проснулась, когда Даррен поцеловал её плечо.

– Нам уже пора идти.

Её желудок скрутило, он завязался узлом, повис ледянной глыбой.

– Не сейчас.

– Мы же не хотим сгореть.

– Мы не сгорим. Крем…

– Всё равно. Нам нужно возвращаться.

– Ещё рано.

Он посмотрел на часы на запястье.

– Четвёртый час.

Она кивнула и заставила себя улыбнуться.

Улыбка стала искренней, когда она натягивала шорты.

– Я знаю, давай пойдём в кино!

– Кино?

– Ага. Дневной сеанс. Будет здорово!

– Ну…

– Пожалуйста! Это наш последний день вместе перед тем, как… как тебе нужно будет идти с утра на работу. Мы ничего не сможем делать вместе до следующих выходных. Пожалуйста!

– Конечно, почему нет?

Они вернулись в машину, поехали на стоянку возле торгового центра на Третьей улице и пошли в кинотеатр. Один из шести фильмов, что там показывали, по расписанию начинался через пятнадцать минут. Даррен купил билеты, и они вошли.

Скоро кинотеатр погрузился во тьму. И слишком скоро фильм закончился.

– Несомненно, будет прекрасно вернуться домой и принять душ, – сказал Даррен, когда они шли по вестибюлю. Он шлёпнул Барбару по попке. – Вместе.

– Может, останемся и посмотрим ещё один фильм?

– Правда, дорогая, я думаю, одного достаточно.

– Пожалуйста! Ты же знаешь, как я люблю кино.

Он улыбнулся.

– А как тебе такое? Мы заскочим в видеопрокат по пути и возьмём пару фильмов на ночь?

Барбара вздохнула. Она не хотела ничего начинать.

– Хорошо. Если ты так хочешь.

И они поехали в видеопрокат.

Барбара изучала полки с записями, покачивая головой, не желая делать выбор. Снова и снова она находила причины, чтобы не соглашаться на фильмы, которые предлагал Даррен. Этот она уже видела, название этого звучит не очень хорошо.

– Не волнуйся, – говорила она несколько раз. – Мы найдём что-нибудь. Здесь точно должно быть что-нибудь подходящее.

И они искали дальше.

Ей удалось растянуть поиски больше чем на час. Наконец, Даррен сказал:

– Давай просто возьмём парочку. Я умираю от голода.

Барбара взяла два фильма, которые приметила с самого начала.

* * *

В машине она сказала:

– Почему бы нам не перекусить перед тем, как мы поедем домой?

– Возьмём с собой?

– Я бы поела в ресторане. Так намного веселей.

– Посмотри, как мы одеты.

– А мы поедем в какое-нибудь место попроще. «Джек ин зе Бокс» или «Бургер Кинг». Что-нибудь в этом роде?

Даррен поехал в «Бургер Кинг». Они присели за столик. Медленно расправляясь со своей трапезой, Барбара пыталась придумать ещё какой-нибудь способ отдалить возвращение домой.

«Бросай это, – наконец подумала она. – Я задерживала его настолько долго, насколько могла, не вступая в перепалки. Мы не можем гулять вечно. Может, стоит уже смириться.»

Так что, когда с едой было покончено, они забрались в машину и поехали в сумерках домой.

Где их ждала Джойс.

«Может, нам повезёт, – подумала Барбара, – и, пока нас не было, дом сгорел дотла.»

Держи карман пошире.

Они обогнули угол и увидели дом. Дом стоял там же по-прежнему.

– Тебе понравилось? – спросил Даррен, сворачивая на подъездную дорожку к дому.

– Прекрасно. Я даже расстроилась, когда это кончилось, честно.

– Ничего не кончилось, дорогая.

Он остановил машину, потянулся к Барбаре и погладил её по голове.

– Наша совместная жизнь только начинается. У нас будет очень много хорошего вместе.

– Я тоже так думаю.

– Не сомневайся.

Барбара последовала за ним в дом. Даррен взял пакет с видеокассетами в гостиную и положил его в ногах Джойс.

– Она же не будет должна смотреть кино с нами? – спросила Барбара.

– Не мог бы ты, может быть, унести её в другую комнату?

– Я бы мог. Но чем раньше ты к ней привыкнешь, тем лучше. Ты так не думаешь?

– Я не думаю, что вообще когда-нибудь к нему привыкну.

– О, ты привыкнешь, привыкнешь. Просто нужно время. А сейчас иди в душ. Я буду через минуту. – Он подмигнул, наклонился, скользнул руками под Джойс и поднял её с дивана.

Сердце Барбары забилось сильнее.

– Куда ты её несёшь?

– В комнату для гостей. – Он усмехнулся. – Нужно снять её дневной наряд.

Барбара поспешила удалиться от них и закрылась в ванной. Дрожа, она разделась.

Дневной наряд, подумала она.

Он раздевает её. Потом прискачет сюда и будет трогать меня.

Вот что он думает.

Она нажала кнопку звонка, вошла в кабинку и повернулась к душу.

Ему просто придётся выбирать, подумала она, регулируя краном напор воды. Джойс или я. Другого не дано.

Что, если он выберет её?

Я не могу его потерять. Только не из-за проклятого трупа!

Вздыхая, Барбара пошла к двери и открыла. Она забралась в кабинку и задвинула стеклянную дверь. Горячая струя была прекрасной, брызгая ей в лицо и голову, и скользя по телу вниз.

«Его руки будут чистыми, – сказала она себе. – Они будут полностью в мыле, когда он будет натирать меня. На них не будет Джойс.»

Но она будет ждать, когда мы выйдем.

В своей маленькой ночнушке, через которую всё видно.

Боже!

Будет там в своей ночнушке и солнечных очках, пока мы смотрим кино. А потом – возле кровати, когда мы будем заниматься любовью.

С меня хватит!

Может, мне стоит перестать подпускать его к себе, пока она здесь?

Нет, он мне этого не простит. Я не могу ничего сделать, чтобы заставить его избавиться от Джойс. Он будет вечно злиться на меня за это. Нужно, чтобы он сам так захотел.

Если бы она не сохранилась так хорошо! Если бы она гнила или воняла. Он бы точно не держал её здесь.

А что если я завтра пойду на рынок, пока он на работе, куплю какого-нибудь по-настоящему вонючего сыра, и запихаю ей кусочек в рот? Засуну ей его во всё?

Фу! Мне придётся прикасаться к ней.

Для этого всегда есть перчатки.

Даррен подумает, что она портится.

И избавится от неё?

А что, если он её осмотрит, и найдёт сыр?

Стоит ли игра свеч?

Барбара вздрогнула и испугалась, когда загремела, открываясь, дверь душевой. Она обернулась. Джойс уставилась на неё, улыбаясь. Без серебристых очков, без ночнушки.

– Нет! – Она отшатнулась назад, когда Джойс встала, поднятая Дарреном высоко вверх. – Убери её вон отсюда! – Она поскользнулась и шлёпнулась задом на дно ванны. – Ай!

– Дорогая, ты в порядке?

– Нет! Убери её вон отсюда!

– Что с тобой происходит?

– Это – отличный способ для тебя получше с ней познакомиться. Правда. Ты не ушиблась?

– Жить буду.

Барбара дёрнулась назад и прижала колени к груди, когда Даррен шагнул в ванну с Джойс. Обхватив тело одной рукой на животе, он закрыл дверь душевой.

Струя разбрызгалась о плечи Джойс. Вода бежала по её телу блестящими ручейками.

– Пожалуйста! – взмолилась Барбара. – Я не хочу знакомиться лучше. Унеси её отсюда.

– Будет хорошо, когда ты получше её узнаешь.

– Вода её разрушит! Ты бы лучше…

– О, нет, она достаточно прочная. А сейчас, встань пожалуйста, дорогая.

– Даррен!

– Разве я прошу слишком много? Просто встань. Пожалуйста.

Дрожа и затаив дыхание, Барбара с усилием поднялась на ноги.

Даррен улыбался над плечом Джойс.

– Подойди ближе. Осторожно, только не упади.

Она сделала несколько маленьких шажков вперёд и остановилась.

– Ближе.

Она подошла ближе.

– Нет. Хватит.

Ещё шаг и она встретится с Джойс.

– Хорошо, – сказал Даррен. Он поморгал, чтобы стряхнуть воду с ресниц. – Ты всё делаешь правильно. Ты растёшь. Сейчас я хочу, чтобы ты прикоснулась к её лицу.

– Не заставляй меня, – голос Барбары прозвучал жалобно.

– Я не хочу тебя заставлять. Сделай это для меня. Сделай это для нас. Пожалуйста. Ты должна избавиться от этой фобии к Джойс.

– Это не фобия.

– Мы сможем спокойно жить вместе. Я уверен, она тебе даже будет нравиться. Она будет составлять тебе хорошую компанию, когда я буду на работе, каждый день. Ну пожалуйста. Тронь её лицо.

Барбара подняла мокрую руку к щеке Джойс. И замялась, пальцы задрожали.

Джойс смотрела на неё весёлыми сияющими глазами.

Стекляшками, вставленными в углубления.

– Ты так близко, – сказал Даррен. – Не останавливайся.

Задержав дыхание, Барбара прижала кончики пальцев к щеке Джойс. Легонько толкнула. Погладила. Кожа была гладкой и жёсткой. Как хорошая кожаная туфелька.

Даррен просиял.

– Я так горжусь тобой!

Барбара опустила руку.

– Я сделала то, что ты просил. Теперь не мог бы ты…

Она затаила дыхание, когда тело накренилось вперёд. Руки тела коснулись её боков. До того, как она отскочила, другие руки обхватили её. Руки Даррена. Они вцепились в её бока, резко потащили вперёд. Тесно прижали Джойс.

Барбара отвернулась и успела избежать столкновения с лицом Джойс. Их щёки потёрлись друг о друга.

Даррен поцеловал её, прижал свои губы к её над плечом Джойс. Затолкал язык ей в рот.

Он не может этого делать!

Только не с Джойс между ними!

Но он делал это; Джойс была между, её упругая грудь уткнулась в грудь Барбары, её живот, и пах, и бёдра плотно прижались к ней. И двигались. Тёрлись об неё, пока Даррен извивался, стонал и вонзался в неё языком.

Барбара сомкнула зубы.

Даррен закричал. Его руки соскочили с неё.

Она завела руки перед Джойс и отпихнула её, шлёпнув Даррена по облицованной кафелем стене над сливным отверстием. Он захрипел, гулко стукнувшись головой. Кровь хлынула изо рта.

Барбара отшатнулась назад, от четырёх ног, которые потянулись к ней.

Выплюнула кусок языка Даррена.

Она не собиралась откусывать его, но…

В ужасе Барбара смотрела, как окровавленный ошмёток упал прямо в пупок ДЖойс.

Я погубила его!

– Смотри, что я из-за тебя наделала! – закричала она.

Даррен не ответил. И не пошевелился. Падая, он поскользнулся, и его голова оказалась под Джойс. Руки безвольно лежали на дне ванны, ноги растянулись в ногах Джойс, а гениталии виднелись между её бёдрами.

Вода, стекающая по телу Джойс, увлекла за собой язык Даррена.

Барбара отошла ещё на шаг назад. Нога опустилась с всплеском.

Ванна наполнялась!

Он утонет!

Быстро опустившись на корточки, она схватила Джойс за лодыжки. Потянула. Тело подалось вперёд. Барбара потянула Джойс за ноги, загоняя её в заднюю часть ванны.

Показалось лицо Даррена.

Вода поднялась до уровня его ушей. Глаза закрыты, рот – открыт.

– Всё будет в порядке, – закричала она. – Я спасу тебя!

Его глаза раскрылись.

Слава Богу!

Красная струя гейзером вырвалась наружу, когда он пронзительно закричал:

– Сука!

Он быстро присел. Его грудная клетка встретилась с головой Джойс и подняла тело. Она оказалась жёсткой, и выглядела как доска, поднятая за один край.

Барбара, отшатнувшись от Даррена, поскользнулась.

И упала вперёд, коленями на живот Джойс.

Кррррак!

Голова Джойс подскочила вперёд, уткнувшись подбородком в горло, лицом в грудь, конский хвостик указал на Барбару, а обрубок её разорванной шеи ловил струю воды.

Даррен яростно взревел.

Барбара схватила голову за конский хвостик.

Когда Даррен подался вперёд и потянулся к ней, она треснула его по лицу головой Джойс. Голова врезалась в его щёку и отрикошетила, стеклянные глаза вылетели и разбились о край ванны. Даррен выпучил глаза и упал. Барбара раскрутила голову за хвостик и снова ударила. На этот раз левый глаз Даррена вылез из орбиты и повис на верёвочке. Третий удар его расплющил. С четвёртым изо рта полетел зубы.

– Джойс прочная, да, ты, ублюдок!

Она била его по голове, пока сломанный череп Джойс не отделился от скальпа. Это случилось, когда Барбара готовилась к очередному удару. Её оружие внезапно потеряло вес. Она поёжилась от отвращения, увидев, как летящие кости головы с грохотом разбились о дверь душевой. Осколки разлетелись и дождём посыпались ей на плечо и спину.

Она выпустила мокрую копну волос.

Потом Барбара оторвала правую руку Джойс и воспользовалась ею против Даррена, пока она не сломалась. Ей пришлось остановиться перевести дыхание перед тем, как вырвать левую.

Она обрушила руку на то, что осталось от лица Даррена.

Рука долго не продержалась.

Было нелегко отломать Джойс ноги. Но она справилась, и это стоило приложенных усилий.

Перевод: Амет Кемалидинов

Палочник

^{© Richard Laymon – «Stickman», 1993}

Мы ехали по сорокамильному отрезку асфальтового покрытия через кукурузные поля после просмотра двойного сеанса кровавых фильмов в кинотеатре для автомобилистов в Дарнелле, окружном центре. Нас было четверо в старом кабриолете Джо.

За рулём, конечно же, был Джо Йокум. Рядом с ним сидела Болтушка Сью Миллер, положив ноги на приборную панель, её волосы развевались на горячем ветру, в руке она держала пиво «Хэммс».

Я сидел сзади, рядом с Дженнифер Стайлс.

Она была двоюродной сестрой Болтушки Сью из Лос-Анджелеса. Снималась в какой-то телевизионной рекламе и считала себя очень горячей штучкой. Слишком горячей для таких, как я. Я не пробыл с ней в машине и двух минут, а уже пожалел, что не остался дома. Затем мы, наконец, припарковались в кинотеатре, и Джо ещё не успел закрепить колонку на своём окне, как она прищурилась и сказала:

– Держись своей стороны машины, Спад, и всё будет хорошо.

Во-первых, меня зовут Дуэйн, а не Спад. Во-вторых, я не нуждался в предупреждениях.

Во время этого очень продолжительного двойного сеанса Джо и Болтушка Сью сидели на переднем сиденье, а я застрял сзади с Дженнифер Великолепной.

Я даже не мог наслаждаться фильмами. Вся эта возня на переднем сиденье меня не слишком беспокоила, разве что напоминала о том, чего мне не хватает. Но меня сильно беспокоило то, что я сижу рядом с великолепным созданием, которое считает меня грязью. И потом, почти каждый раз, когда мне удавалось выкинуть её из головы и погрузиться в действие на экране, она испускала долгий, усталый вздох.

Она явно умирала от скуки и хотела, чтобы мы это знали. Влюблённые явно были не в состоянии это заметить. Но я, конечно, заметил.

Только однажды, ближе к концу второго фильма, я посмотрел на неё, когда она издала один из этих вздохов.

– Что с тобой? – спросила она.

Я несколько раз принюхался.

– Это духи «Obsession», сладенькая? Или ты подпустила?

– Пошёл нах, тракторист.

После этого я решил держать язык за зубами. Наконец, фильмы закончились. Я не рассчитывал, что путь домой будет долгим, но Джо притормозил сразу за знаком «Городская черта». Он обошёл машину сзади, открыл багажник и вернулся с холодной упаковкой из шести банок пива.

– Вы не будете пить, пока я в машине, – запротестовала Дженнифер.

– До дома путь неблизкий, милая, – сказал ей Джо.

– Не смей называть меня «милая».

– Расслабься, а? – сказала Болтушка Сью.

– Это больше касается остальных, – сказал я.

– Боже мой, – протянула Дженнифер, когда мы открыли банки.

Я пожалел, что Джо не предложил выпить ещё в кинотеатре. Это сделало бы всё намного проще. Но нам было всего по шестнадцать, мы сидели в машине с откидным верхом, и он, вероятно, решил, что рисковать не стоит. В любом случае, хорошо, что он предложил это теперь.

Дженнифер снова начала вздыхать, но придала вздохам другой оттенок, теперь они звучали раздражённо, а не скучно.

Она была та ещё штучка.

Она была занята тем, что вздыхала, пока остальные занимались пивом, а Джо вёз нас по сорокамильному отрезку асфальта. Пиво в первой банке оказалось великолепным на вкус. Во второй – ещё вкуснее. Выпив половину, я положил банку на колено и откинулся на спинку сиденья. Меня овевал горячий ветер. Я вдыхал свежий, сладкий воздух кукурузных полей. Над головой расстилалось небо, усыпанное звёздами. Полная луна делала ночь такой светлой, что я мог прочесть этикетку на пивной банке.

Я посмотрел на Дженнифер. Она сидела, сгорбившись, упираясь коленями в дверь, одна рука на подлокотнике, другая на колене. Может, она села так, чтобы насладиться видом кукурузы, но я решил, что это было сделано для того, чтобы показать мне спину.

Она действительно выглядела прекрасно, волосы струились позади неё в лунном свете, рука была тёмной на фоне белой блузки. Блузка была без рукавов, и я видел её всю, от плеча до того места, где рука лежала на колене. На ней были белые шорты, так что я не мог определить, где заканчивалась блузка и начинались шорты. Нога была такой же тёмной и красивой, как и рука.

– Отсюда ты действительно прекрасно выглядишь, – сказал я ей. – Очень обидно, что ты такая зазнайка.

Джо рассмеялся.

Болтушка Сью развернулась, перегнулась через спинку сиденья и шлёпнула меня по колену.

– Дуэйн, веди себя прилично.

– Это нелегко.

Она сжала моё колено, затем убрала руку и взъерошила волосы Джо.

Впереди показался У-образный перекрёсток. Джо взял правее и выключил фары. Асфальт практически исчез.

Это привлекло внимание Дженнифер. Она отклеилась от двери и посмотрела вперёд.

– Что ты делаешь, чёрт возьми! Включи фары. Ты с ума сошёл? Мы разобьёмся.

– Не разобьёмся, – сказал Джо.

– Включи их сию же минуту!

Болтушка Сью оглянулась на неё.

– Только не сейчас. Палочник может нас схватить.

– Что?

– В такой поздний час, Джен, нам необходимо украдкой преодолеть этот участок.

Я стукнул кулаком по спинке сиденья Джо.

– Эй. Останови машину. Дженнифер не знает о Палочнике.

Я усмехнулся, когда Джо нажал на тормоза и свернул. Он остановился между обочиной и кюветом, затем заглушил двигатель.

– Что ты делаешь? – спросила Дженнифер.

В её голосе не было любопытства, только раздражение.

Мы не ответили, но приподнялись с сидений и посмотрели направо.

– Там, – показала Болтушка Сью.

Секунду спустя я заметил соломенную шляпу и голову. Остальное было скрыто высокими кукурузными стеблями.

– Кажется, он не двигается, – сказал Джо.

– Прекрати, – сказала Болтушка Сью. – У меня мурашки по коже.

– Мы так и будем здесь сидеть или как? – спросила Дженнифер.

– Ты хочешь увидеть его, так ведь? – спросила Болтушка Сью.

– Увидеть кого?

– Палочника, – сказал я ей.

– Поднимись и посмотри, – сказала Болтушка Сью. – Ты должна. Он местная знаменитость.

Дженнифер громко вздохнула. Затем подтянулась и села на спинку сиденья.

– И где же этот ваш сказочный Палочник?

Болтушка Сью показала.

– Видишь? – спросил я. – Вон его голова.

– Ты его видишь? – спросил Джо.

– В соломенной шляпе?

– Это он.

– Да ведь это всего лишь старое пугало.

– Палочник, – сказал я, – не просто какое-то старое пугало. Предание гласит, что раз в год, в так называемую «Ночь Палочника», он оживает и бродит по полям, выискивая, кого бы убить.

– Жуть, как оригинально, – сказала Дженнифер. – Теперь мы можем ехать?

– А какое сегодня число? – спросил я Джо.

– Двадцать пятое июля.

– Это не так, – сказала Болтушка Сью. – Уже за полночь.

– Боже мой, – сказал я. – Тогда это Hочь Палочника!

– Я это знаю, – сказал Джо. – Как ты думаешь, почему я выключил фары?

– Вы исключительно забавные люди.

– Расскажи ей о нём, Дуэйн, – сказала Болтушка Сью.

– А-а-а, ей всё равно.

– Правильно.

– Всё равно расскажи ей, – сказал Джо.

– Я хочу послушать ещё раз, – Болтушка Сью повернулась боком, чтобы посмотреть мне в лицо. Она свесила одну ногу со спинки сиденья и покачала ею. – Начинай. Джо, а ты не спускай глаз с Палочника.

– Итак, – начал я, – это произошло около ста лет назад.

– Это так необходимо?

– Тссс. Дай ему рассказать.

– Господи.

– Как я уже сказал, это произошло около ста лет назад. Дарнелл, город, из которого мы только что выехали, обзавёлся новым гробовщиком по имени Джетро Сир.

– Джетро? Хорош заливать.

– Так его звали.

– Если будешь перебивать, – сказала Болтушка Сью, – мы пробудем здесь всю ночь.

– И Палочник, скорее всего, придёт за нами, если мы задержимся здесь надолго, – добавил Джо.

– Конечно, – Дженнифер повернулась ко мне и скрестила руки на груди, так что казалось, будто она баюкает свои сиськи, которые были настолько большими, что им бы не помешала дополнительная поддержка. – Продолжай, – сказала она. – Давай покончим с этим.

Мне потребовалась минута, чтобы вспомнить, на чём я остановился.

– Ах, да… Джетро. Ему было примерно шестьдесят три года, и он был тощий, как жердь.

– Тощий, как скелет, – добавила Болтушка Сью.

– И он был белым. Весь белый. Альбинос. С розовыми глазами. Всегда носил чёрный сюртук и цилиндр.

– По-моему, она не похоже на цилиндр, – сказала Дженнифер, указывая через плечо на далёкое пугало.

– Это не Сир, – объяснил Джо.

– Это – Палочник, – сказала Болтушка Сью.

Дженнифер вздохнула.

– Цилиндр и чёрный сюртук, – продолжал я. – И он никогда не выходил на улицу до захода солнца. Настоящее страшилище. Все его боялись. Я имею в виду, он не просто странно выглядел, но и был гробовщиком. Поговаривали о том, чтобы уволить его, просто чтобы от него избавиться. Но в городском совете ни у кого не хватило смелости это сделать. Так что он остался. А потом начали пропадать люди.

– Девчонки, – добавил Джо.

– Да. Только женщины. Молодые женщины. Несколько городских, но в основном это были девчонки, жившие на фермах вокруг Дарнелла. Они исчезали ночью. Бесследно.

– Дай угадаю, – сказала Дженнифер. – Это был Джетро. Теперь мы можем уехать?

– Может, заткнёшься? – выпалила Болтушка Сью.

Дженнифер вздохнула.

– Хорошо-хорошо. Извини.

– Так или иначе, но однажды ночью его, наконец, поймали, когда эта девчонка сбежала от него. Мэри-Бет Хайд. Родители подарили ей на шестнадцатилетие жеребёнка, и в тот вечер она в одиночку отправилась в сарай навестить его. Вот тогда-то Джетро и набросился на неё. Прежде чем она успела крикнуть, он одурманил её хлороформом или чем-то ещё. Она пришла в себя в его комнате для бальзамирования. Распростёртая на столе и совершенно голая. Джетро тоже был на столе, стоя на коленях над ней.

– Полагаю, он тоже был совершенно голым.

– Да, за исключением цилиндра. В руке у него был скальпель, и он уже собрался перерезать ей горло, но Мэри-Бет оттолкнула его и засунула пальцы ему в глаза. Воткнула их туда. Слизь вытекла, и…

– Пощади меня, ладно?

– В общем, так она и сбежала. Она оттолкнула его и с криком выбежала на улицу. Вокруг никого не было, было уже поздно. Но в баре Клэнси было много народу, так что она побежала туда. Услышав её рассказ, все парни помчались в морг. Они пустили в ход кулаки и заставили Джетро говорить. Он во всём признался. Он хватал всех этих пропавших девушек, приводил их в комнату для бальзамирования и убивал. После того, как они умирали, он… ну, ты понимаешь.

– Ты всё это выдумал.

– Всё это правда, – сказал я.

– Разумеется.

– Так и есть, – сказала ей Болтушка Сью. – Каждое слово.

– В любом случае, – продолжал я, – он сначала убивал их, а потом развлекался с ними. Его интересовали только мёртвые. Так вот, он похищал девушку только за день до очередных похорон. Как только он заканчивал с нею, он перетаскивал останки в «костяной сад» и бросал на дно уже вырытой могилы. Никто никогда об этом не догадывался. На следующий день были похороны, и сверху опускали гроб.

– Два погребения по цене одного, – сказал Джо.

– Пришлось раскопать четырнадцать могил, – объяснил я, – чтобы найти останки всех его жертв. Однако это случилось позже. В ту ночь, когда парни из бара Клэнси схватили Джетро, они сначала заставили его всё рассказать, а потом линчевали.

– Погнали его по Линкольн-стрит к площади. Он всё время кричал и визжал, кровь и слизь текли по его лицу из глазниц.

– Ты действительно отвратителен.

– Он просто рассказывает, как всё было, – сказала Болтушка Сью.

– Они раздобыли хорошую прочную верёвку и завязали скользящий узел на одном конце.

– Это было сделано для того, чтобы задушить его очень медленно, – вставил Джо.

– Верно, – сказал я. – Настоящий узел палача просто сломал бы уроду шею. Вот так, – я щёлкнул пальцами. – Но люди хотели, чтобы Джетро поплатился за содеянные преступления, поэтому использовали скользящий узел, который задушил бы его медленно.

– Его не связывали, а просто набросили узел ему на шею, затянули и перебросили другой конец верёвки через горизонтальную ветку дуба на углу площади. Затем подтянули его кверху. Как только его ноги оторвались от земли, верёвку привязали к стволу и просто наблюдали. Он танцевал и колыхался, брыкался, раскачивался и дёргался. Он обоссался и обосрался.

– Прелестно, – пробормотала Дженнифер.

– Потом он затих. Просто безвольно болтался, и все решили, что он мёртв. Завязался спор. Одни хотели оставить его висеть, чтобы весь город мог утром насладиться видом. Другие говорили, что верёвку необходимо перерезать из уважения к дамам, поскольку на нём не было ни клочка одежды.

– Они ещё не успели прийти к соглашению, когда Джетро внезапно заревел. Его руки взлетели вверх. Он схватился за верёвку и, перебирая руками, полез по ней к ветке, на которой его подвесили. Парни застыли от изумления. Но Дэниел Гатри, потерявший свою дочь из-за этого психа, рванулся изо всех сил, прыгнул и схватил Джетро за ноги. Под его весом Джетро выпустил верёвку из рук. Они упали. Когда оба ударились о землю, голову Джетро начисто срезало верёвкой. Гатри слез с тела и прежде чем кто-либо успел его остановить, схватил голову Джетро и убежал.

– Останки Джетро отвезли в покойницкую. Когда на следующее утро взошло солнце, на дубе не хватало горизонтальной ветки. Кто-то спилил её ночью. Конечно, это был Гатри. Вскоре он поставил новое пугало на своём кукурузном поле. На этом поле, – добавил я.

Дженнифер оглянулась через плечо.

– Это оно?

Я кивнул.

– Ага. Оно выглядит так же, как и любое другое пугало, одетое в комбинезон и старую рубашку, набитую соломой, с соломенной шляпой на голове. Но его остов сделан из той дубовой ветки. А голова раньше принадлежала Джетро Сиру.