Текст книги "Хорошее укромное местечко (сборник) (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Джордж зарыдал.

– И ещё озабоченный!

– Да, – присоединился Джим. – Ты шпионил за моей сестрой, грязный извращенец!

– За кем ты ещё шпионил?

– Ни… ни за кем!

– Не верю, – сказал Джим.

– Да, – сказал я. – И ты думал, что пойдёшь с нами, и там ещё на Синди будешь пялиться!

Джим слез с него, схватил за ноги и потянул, пока икры не прижались к бёдрам. Разобравшись с руками, я обмотал верёвкой его лодыжки, натянул её и связал ноги.

К тому времени, как я закончил, Джордж орал во всю глотку.

– Лучше прекрати, – пригрозил Джим. – Тебя могут услышать.

– И прийти за тобой, – добавил я.

– П-п-п… Пожалуйста!

– Я бы на твоём месте вёл себя очень тихо, – сказал Джим.

– Теперь, – сказал я, – не думай с нами связываться.

Мы отошли. Джим выключил фонарь Джорджа и взял бутылку вина и пару упаковок «Твинки» из пакета. Я выкрутил пробку со штопора и положил нож на землю в паре футов от Джорджа. После чего поднял свой фонарик и сунул в карман.

– Если ты будешь здесь, когда мы вернёмся, – сказал я, – мы тебя развяжем.

– Если вернёмся, – добавил Джим.

И мы поспешили прочь. Джордж кричал всякое вроде «Пожалуйста!», «Не бросайте меня!» и «Вернитесь!». Но прекратил, когда мы поднимались по склону.

– Сюда, – сказал Джордж, когда мы шли по мосту, и предложил мне «Твинки».

Я покачал головой.

– Не надо мне от него ничего. Мы же его обманули, понимаешь?

Джо ухмыльнулся.

– Хорошенько обработали.

– Может, вернёмся и отпустим?

– Сдурел? Мы и так вон сколько времени потратили. К тому же, этот дебил всё равно может захотеть с нами пойти. Подумает, что мы пошутили, или ещё что-нибудь, и придётся начинать всё сначала.

– Да, ты прав.

– Ещё он, наверное, за пять минут развяжется и убежит.

– Не знаю. Я его хорошо связывал.

– Ну ладно, пусть десять. Даже не думай его жалеть. Сам напрашивался, вот и получил.

– Точно. Может, будет теперь держаться от нас подальше.

– И от наших окон. Если я увижу, что он шпионит за мамой или Джоан, он поймёт, что сегодня легко отделался, – сказал он с набитым ртом.

Смотря на него, я почти чувствовал этот вкус. Скоро я сказал:

– И вообще, он перед нами в долгу.

– А?

– За всю херню, которую мы из-за него пережили.

– Чистая правда, чёрт возьми.

– Кроме того, он съел наши чипсы.

– Так и есть.

Я взял одну упаковку у Джима, отдал ему бутылку, разорвал целлофан и начал есть. Я съел уже половину «Твинки», когда Джим отхлебнул вина.

Он вздохнул.

– Зашибись.

Джим передал бутылку мне. Я сделал пару глотков. Во рту запекло. Когда вино достигло желудка его словно огнём прожгло.

– То пальто, – сказал я.

Джим расхохотался.

Так мы и шли, время от времени прикладываясь к бутылке и покусывая «Твинки»: прятали бутылку каждый раз, когда мимо проезжала машина. Как-то мы сошли с Джефферсон, потому что там было много машин. К тому времени «Твинки» кончились, а бутылка опустела более чем наполовину.

– Давай сохраним оставшееся, – сказал Джим.

– Для чего?

– Для нас, дурень.

Мы покатились со смеху. Успокоившись, Джим сказал:

– Мы же не хотим испачкаться?

– Говори за себя.

– Где пробка? – я отдал пробку, и Джим вогнал её в горлышко бутылки. – Оставим на обратную дорогу.

Неплохая идея.

Он нёс бутылку всю оставшуюся дорогу к Синди.

Не считая лампы в конце подъездной дорожки, дом Синди стоял во тьме. Даже на крыльце света не горел.

– Что такое? – сказал Джордж.

– Не знаю.

– Она же здесь живёт, да?

– Точно.

Мы оба здесь бывали. Три раза мы ходили за ней после школы, в первый – чтобы узнать, где она живёт, а потом – просто потому, что нам нравилось смотреть на неё, на то, как она вышагивает, прижав книги к груди, как её волосы блестят золотом в солнечном свете, а юбка порхает, как бабочка.

– Точно похоже на её дом.

– Потому что это он и есть.

– Может, они сзади?

Мы пересекли передний дворик и прошли вдоль дома. Окна были тёмными. То же самое было и сзади. Всё это время меня трясло: боялся, что нас поймают. Теперь я мог понять, почему парням вроде Джорджа нравится шпионить. Это – как доза. Это возбуждает. Но возбуждение ушло, когда мы вышли на улицу.

– Вот говно, – сказал Джим.

– Наверное, мы опоздали.

– Спасибо Джорджу, маленькому говнюку.

– Чёрт!

– Это же тот дом, да? – спросил Джим.

– Конечно это… эй! Может, мы временем ошиблись? Может, это завтра? Мы же наугад пришли, помнишь?

– Да! Буду спорить, что это завтра.

– Отлично! Значит, ничего страшного. Придём.

Мы отвернулись от дома и пошли.

– Завтра, – сказал Джим, – нам не придётся париться из-за Джорджа. Теперь он к нам близко не подойдёт.

– Правильно. И мы придём раньше. Мама и папа куда-то собираются. Их не будет дома допоздна.

– Чувак!

– Сможем выйти часиков в десять!

– Отлично! Как раз успеем накатить!

Мы ещё по паре раз приложились к бутылке. Мы, наверное, порешили бы её и напились вдребезги, но бутылка разбилась вдребезги первой. Джим споткнулся и накренился назад. Бутылка вылетела и взорвалась на тротуаре перед нами.

Перепугавшись, что кто-нибудь мог услышать шум, мы бросились бежать, и промчались два квартала, пока не добрались до Джефферсон-авеню.

Когда показались перила моста, у меня внутри похолодело. Последнее, чего мне хотелось – спускаться в тоннель.

– Интересно, как там Джорджи-Порджи поживает, – сказал Джим.

– Думаю, стоит сходить посмотреть.

– Спорим, он уже дома?

– Да, – сказал я. – Надеюсь.

– А я надеюсь, что он усвоил урок. Будет совсем нехорошо, если и завтра придётся чем-нибудь таким заниматься.

– Теперь, когда он будет нас видеть, – сказал я, – будет обходить краем дороги.

– Только если ему не понравилось.

– Такое никому не понравится.

– Не знаю. Он – парень со странностями.

– Но не настолько же. Там охренеть как страшно.

Джим захохотал.

– Надеюсь, он там обосрался, говнюк мелкий.

Перейдя мост, мы юркнули в рощу и пошли вниз по склону. Я лишь разок взглянул на вход в тоннель. От одной мысли, что Джордж лежит там связанный мне становилось не по себе.

И Джим, и я несколько раз шлёпнулись, пока добрались до низу. Наверное, причина была в вине.

* * *

В конце концов мы подошли к путям. С каждым шагом меня трясло всё сильней. Я твердил себе, что Джордж наверняка уже развязался и убежал домой. Что нам не придётся туда идти, просто посветим фонариками, и убедимся, что его нет, и уйдём.

Он наверняка оставил мою верёвку где-то там. Но не настолько мне нужна верёвка, чтобы лезть за ней.

Там, где пути исчезали во тьме, мы зажгли фонарики. Рельсы заблестели. В двадцати футах от нас на левой рельсе лежала верёвка.

Моя верёвка. Должно быть.

Джордж всё-таки развязался.

Значит, можем идти домой.

Свет от фонарика Джима направился от верёвки туда, где мы оставили Джорджа.

Как я и ожидал, его там не было.

Но он не ушёл.

Свет нашарил его в паре ярдов ближе к стене.

У нас обоих перехватило дух. Мне будто в живот пнули.

Мы побежали к Джорджу и водили фонариками по сторонам, надеясь увидеть того, кто с ним это сделал. Но никого не увидели.

Мы остановились рядом с телом, но не смотрели на него. Светили куда угодно, только не туда. Оба тяжело дышали, хотя пробежали всего ничего. Джим с каждым вдохом издавал какой-то странный жалобный звук.

– Никого не видишь? – спросил я.

– Не-а.

– Может… они ушли.

Я провёл лучом по центральным опорам. Четыре широкие бетонные стенки. За каждой из них могло спрятаться по психу, а то и по два и по три. Я сознавал, что кому-нибудь из нас придётся сходить на ту сторону и заглянуть за них. Но у меня была кишка тонка.

– Давай… ва-ва-ва… – прохныкал Джим.

– Нельзя его так оставлять.

Мы посветили фонариками на Джорджа. Он лежал, растянувшись на спине, рубаха нараспашку, его боксёрские трусы и бермуды болтались на одной ноге. Он был весь в крови до колен.

– Что с ним… сделали?

Я покачал головой.

Глаза закрыты. Один распух так, что был похож на сваренное вкрутую яйцо с разрезом посередине. Однажды я видел по телевизору боксёра с точно таким же глазом после одиннадцати раундов в тяжёлом весе.

Шея – ярко красная, но без видимых порезов.

Он был такой круглый и толстый, что у него были сиськи. Я подумал, как же ему доставалось, когда он переодевался на физкультуру. И потом подумал, что у него больше никакой физкультуры не будет. А всё из-за нас.

Я повёл луч вниз по его толстому брюху.

Он выглядел таким одиноким, таким жалким!

– Откуда взялась вся эта кровь? – прошептал Джим.

Зайдя мне за спину, он обошёл Джорджа. И застыл. Тусклый лучик света пошёл вниз между ног. Джим испустил ужасный стон, нетвёрдой походкой отошёл в сторону и сблевал.

Я направил луч Джорджу в пах.

И узнал, откуда шла кровь.

Кровь до сих пор капала из свежей щели на том самом месте, где должен был быть его «болт».

Я оцепенел и закачался. Пришла мысль, что я могу грохнуться в обморок, и я понадеялся, что не свалюсь на него. Потом меня кто-то схватил за руку. Я завизжал. Но это оказался всего лишь Джим.

Я зарыдал:

– Смотри, что мы наделали.

– Мы ничего не делали.

– Ему писюн отрезали, – всхлипнул я.

– Нет.

– Отрезали! Смотри! Ты что, не видел? – я посветил на окровавленное отверстие.

– Никто ему ничего не отрезал, идиот. У него там и отрезать нечего. Джордж – девчонка. Никто ничего не отрезал. Её трахнули.

– Что?

– Она – девчонка. Джорджина, или что-то такое.

– О, Боже!

– Не знаю, зачем она шпионила за Джоан, но…

Я вздрогнул так, что аж все кости затрещали. Джим подскочил и закричал. Потом мы посветили Джордж на лицо. Её глаза были открыты. Один открыт – второй заплыл.

Она приподнялась на локтях.

– За вами, мальчики, – сказала он. – Это я за вами шпионила. За вами двоими, а не за девочками.

– Ты… ты жива!

– Ага.

– А чего притворялась мёртвой? – сердито спросил Джим.

– Хотела послушать, что вы скажете.

– Блядь!

– Рад, что ты жива, – сказал я.

Я протёр глаза краем рубашки, но никак не мог перестать плакать. Я плюхнулся на колени перед ней и положил руку на плечо.

– Всё хорошо, – сказала она.

– Нет! Боже, прости меня! Если бы мы знали…

– Больно? – спросил Джим.

Он наклонился рядом со мной.

– Лицо не в порядке.

– И всё?

– Если не считать, что ещё там больно.

– Тебя изнасиловали? – спросил Джим.

– Да. Изнасиловал. Он был один. Сильно вонял. Вы бы только понюхали!

– Мы бы тебя никогда здесь не оставили, – сказал Джим. – Никогда, если бы знали, что ты – девочка.

– Если бы в тот день мы пошли в бассейн, как и сказали…

– Я всё равно туда не собиралась, – сказала она. – Вы бы меня раскусили.

Я шмыгнул носом и снова вытер лицо.

– Я просто хотела с вами дружить, – сказала она, немного повысив голос.

– Ты можешь с нами дружить.

– Правда?

– Да, – сказал я. – Это и была инициация. Всё, что я тогда сказал – неправда.

– Честно?

– Да.

– С этой минуты, – сказал Джим, – мы тебя никогда не будем бросать и обманывать.

– Да, ребята. Я уже начинала думать, что вы меня ненавидите.

– Нет. Мы просто шутили.

Её окровавленное лицо улыбнулось. Она присела.

– Лучше не шевелись, – сказал я. – Тебе надо вызвать скорую, или что-нибудь типа того.

– Я в порядке.

– Ты не можешь быть в порядке, – сказал Джим. – Вся эта кровь…

– Ну, я была девственницей. А теперь – нет, – oна посмотрела на нас. – Хотите мне вставить? Можете, если хотите, мы же теперь друзья.

Я потерял дар речи.

– Не сегодня, – сказал Джим. – Но всё равно спасибо.

Я кивнул.

– Точно? Я не очень хорошо себя чувствую, но если вы хотите…

– Как-нибудь в другой раз, – сказал Джим.

– Ну хорошо.

Она вздохнула, словно немного расстроилась, и поднялась на ноги. Сбросила с ноги трусы и Бермуды.

– Хотите, кой-чего покажу? – спросила она.

– Надо отсюда валить, – сказал я.

– Вы должны это увидеть.

Она подошла к своему фонарю, наклонилась так, будто была не против, что мы пялимся на её зад, взяла фонарь и включила.

– Идёмте, – сказала она.

Мы пошли за ней вдоль рельсов.

Догнали её за ближайшей бетонной опорой.

Там она посветила на бомжа.

Он лежал, прислонившись к опоре, рубашка расстёгнута, штаны опущены до лодыжек. Голова повисла. В руках он баюкал кучку выпавших кишок.

Джордж ухмыльнулась.

– Так и знала, что далеко не уйдёт.

– Твою мать! – пробормотал Джим.

Наклонившись, Джордж окунула руку в кишки. Они извивались, как клубок мокрых змей. Вскоре она выловила нож.

– Не хотелось его терять, – сказала она.

Она встала и вытерла нож рубашкой.

– Спорим, он не знал, что попал на мою инициацию?

Мы покачали головой.

Мы вернулись на другую сторону путей, и там Джордж шагнула в свои трусы и бермуды. Натягивая их, она сказала:

– Ну, что мы будем делать завтра?

Перевод: Амет Кемалидинов