Текст книги "Хорошее укромное местечко (сборник) (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Ричард Лаймон
Хорошее укромное местечко
^{(сборник)}

Содержание:

1. Остановка в пустыне

2. Добыча

3. Проба Оскара

4. Железная леди

5. На лесной поляне

6. А сигара – это сигара

7. Прямой подход

8. Чемпион

9. Вторжение мертвецов

10. Музей Бигфута Барни

11. Бларни

12. На испуг

13. Хват

14. Кушать подано

15. Истекающий кровью

16. Доброе дело

17. Джойс

18. Палочник

19. Маска

20. Хорошее укромное местечко

Остановка в пустыне

^{© Richard Laymon – «Desert pickup», 1970}

– Хорошо! – он почувствовал себя везунчиком.

Идя вдоль дороги спиной вперёд, он уставился на приближающуюся машину и поднял большой палец. Солнце сияло на ветровом стекле. Только в последний момент он смог разглядеть водителя. Женщина. Вот это да. Чем не повод чувствовать себя везунчиком?

Когда зажглись тормозные огни, он подумал, что она просто сбавляет скорость безопасности ради. Когда машина остановилась, он решил, что это будет «большое кидалово». Ему было не привыкать. Машина останавливается, ты бросаешься к ней, и тут она газует, швыряя тебе в лицо облако пыли. В этот раз он к ней не кинется. Он направился к машине небрежной походкой.

Когда зажглись тормозные огни, он просто не поверил своей удаче.

Машина подкатила к нему задним ходом. Женщина перегнулась через переднее сиденье и открыла дверь.

– Могу я вас подбросить?

– Конечно можете, – oн запрыгнул внутрь и перебросил свою пляжную сумку на заднее сиденье.

Едва он закрыл дверь, его обдало холодным воздухом. Казалось, на футболке замёрз пот. Чудесное ощущение.

– Очень рад вас видеть, – сказал он. – Говоря по правде, вы – моя спасительница.

– Как, ради всего святого, вас сюда занесло? – спросила она, трогаясь с места.

– Вы не поверите.

– Давайте, испытайте меня.

Её приветливость пришлась ему по нраву; он чувствовал вину за лёгкую нервную дрожь в её голосе.

– Ну, тот парень взял меня на борт. Как раз с этой стороны Блайта. И он ехал через эту… эту пустыню… тут он вдруг останавливается и просит меня выйти и посмотреть на одно из колёс. Я вышел – а он уехал! Вышвырнул мою сумку на дорогу. Понятия не имею, что ему в голову взбрело. Понимаете, о чём я?

– Конечно, понимаю. В наши дни не знаешь, кому доверять.

– Что правда, то правда.

Он посмотрел на неё. На ней были ботинки, джинсы и выцветшая голубая рубашка, но всё равно – в ней чувствовался класс. Манера разговора, в меру загорелая кожа, причёска. Даже её фигура демонстрировала класс. Ничего лишнего.

– Одного не могу понять, – продолжал он, – зачем этот парень вообще меня подобрал?

– Ему, наверное, было одиноко.

– Тогда зачем он вышвырнул меня?

– Может быть, он решил, что лучше вaм не доверять. Или, может быть, его опять потянуло на одиночество.

– Как ни крути, а поступок всё равно поганый. Понимаете, о чём я?

– Думаю, да. Куда вы направляетесь?

– В Таксон.

– Хорошо. И мне туда же.

– А как получилось, что вы не на главном шоссе? Что вы здесь делаете?

– Ну… – oна нервно рассмеялась. – То, что я намереваюсь сделать не… ну, не совсем законно.

– Да ну?

– Я собираюсь украсть кактус.

– Что?! – он рассмеялся. – Ух ты! Хотите сказать, чтобы спереть пару кактусов?

– Именно так.

– Ну, я очень надеюсь, что вас не поймают!

Женщина выжала из себя улыбку.

– За это штраф.

– Чёрт побери!

– Приличный штраф.

– Ну, буду рад протянуть вам руку помощи.

– У меня только одна лопата.

– Да. Я видел, когда клал сумку. Я ещё удивился, зачем это вам лопата, – oн посмотрел на неё, смеясь – это ж надо, дама такого класса собирается стянуть из пустыни пару растений. – Я всякого на свете повидал. Но в жизни не видел кактус-вора, – oн засмеялся собственной шутке.

А она – нет.

– Теперь увидели, – ответила она.

Некоторое время они ехали молча. Молодой человек думал об этой приличной женщине, едущей по одинокой дороге в пустыне только ради того, чтобы украсть кактус, и то и дело похохатывал. У него в голове не укладывалось: ну кому нужна подобная хреновина? Зачем тащить в дом кусок пустыни? Ему ничего так не хотелось, как выбраться из этого унылого места; он не мог понять человека, захотевшего притащить это в дом. Он пришёл к выводу, что дамочка, очевидно, тронутая.

– Не хотите немного перекусить? – спросила тронутая.

Её голос всё ещё звучал нервозно.

– Конечно, почему бы и нет.

– Там на полу за вами должен быть бумажный пакет. В нём пара бутербродов и пиво. Вы любите пиво?

– Шутите? – oн перегнулся через сиденье и поднял пакет. Бутерброды пахли вкусно. – Может, остановитесь вон там? Мы бы могли зайти за те камни и устроить пикник.

– Звучит неплохо.

Она остановилась на широкой обочине.

– Лучше вам немного проехать дальше. Не стоит парковаться так близко к дороге. Если вы хотите, чтобы я вам помог украсть пару кактусов, когда мы перекусим.

Она опасливо взглянула на него, потом улыбнулась.

– О’кей, отлично. Мы так и сделаем.

Машина двинулась вперёд, огибая громадные шары кактусов, продираясь сквозь молодую поросль. В конце концов, она остановилась рядом с грудой камней.

– Думаете, нас всё ещё видно с дороги? – спросила женщина.

Её голос дрожал.

– Не думаю.

Как только они открыли двери, их обдало жаром. Они вышли, молодой человек нёс пакет с бутербродами и пиво. Он уселся на большой камень. Женщина опустилась рядом с ним.

– Надеюсь, бутерброды вам понравятся. Они с копчёной говядиной и швейцарским сыром.

– Звучит здорово, – oн протянул один женщине и открыл пиво.

Банки были лишь чуть прохладные, но он решил, что нехолодное пиво лучше никакого. Снимая целлофановую обёртку со своего бутерброда, он спросил:

– А где ваш муж?

– К чему это вы?

Он улыбнулся. Вопрос действительно поставил её в неловкое положение.

– Ну, я случайно увидел, что вы не носите обручальное кольцо, понимаете, о чём я?

Она опустила взгляд на бледную полоску кожи на среднем пальце.

– Мы расстались.

– Ого. Как же так?

– Я обнаружила, что он мне изменяет.

– Вам? Да бросьте! Он, наверное, спятил.

– Не спятил. Ему просто нравилось делать людям больно. Но я вам кое-что скажу. Изменять мне – было самой большой ошибкой в его жизни.

Некоторое время они молча ели, молодой человек то и дело недоверчиво качал головой. Потом перестал. Он бы наверняка тоже изменил взрослой женщине, которая ловит кайф от воровства кактусов. Хорошая внешность – это ещё не всё. Кому охота жить с чокнутой? Он допил пиво. Остатки были тёплыми, и его передёрнуло.

Он вернулся к машине и взял лежащую сзади на полу лопату.

– Вы хотите пойти со мной? Выберите, какие вам больше понравятся, а я их для вас выкопаю.

Он наблюдал, как она скатала в шарики целлофан и засунула его вместе с пустыми пивными банками в пакет. Положив пакет в машину, она улыбнулась парню и произнесла:

– Даже немного мусора – большой ущерб природе.

Оставив машину позади, они шли бок о бок; женщина глазела по сторонам, иногда наклоняясь, чтобы рассмотреть приглянувшийся кактус.

– Вы, должно быть, думаете, что я довольно странная, – доверительно сообщила она, – взяла попутчика. Надеюсь, вы не думаете… ну, это преступление со стороны того человека, оставить вас посреди пустыни. Но я рада, что подобрала вас. Что-то мне подсказывает, что с вами можно побеседовать по душам.

– Это здорово. Я люблю слушать. Как насчёт этого? – спросил он, указывая на огромный колючий кактус.

– Слишком большой. Я бы хотела что-нибудь поменьше.

– Этот должен поместиться в багажник.

– Я бы предпочла несколько, но поменьше, – возразила она. – Кроме того, в Национальном Парке Сагуаро есть такой сорт, который я очень хочу. Он может быть довольно большим. Я хочу приберечь багажник для него.

– Как скажете.

* * *

Они прошли дальше. Вскоре машина скрылась из виду. Солнце горячей тяжёлой повязкой давило на голову и спину молодого человека.

– А как насчёт этого? – спросил он, указывая. – Он довольно маленький.

– Да. Этот просто идеален.

Женщина опустилась на колени рядом с кактусом. Рубашка на вспотевшей спине сделалась тёмно-синей; лёгкий ветерок шевелил её волосы.

Хорошо бы такой её и запомнить, – подумал молодой человек, обрушивая на её голову лопату.

* * *

Он похоронил её под этим кактусом.

Возвращаясь той же дорогой, он думал о ней. Прекрасная была женщина, высший класс. Тронутая, но прекрасная. Её муж, должно быть, и вовсе придурок, раз решил изменить такой очаровашке – разве что ему надоели её закидоны.

Он подумал, как здорово, что она так много рассказала ему о себе. Приятно, когда тебе доверяют секреты.

Интересно, как далеко они заехали? Оказалось, не очень. Собственная машина – совсем другое дело. Да и тридцать шесть долларов, найденные в её сумочке, придутся очень кстати. А ведь в какой-то момент он испугался, что не найдёт ничего, кроме кредитных карточек. Как ни крути, она была хорошей находкой. Он чувствовал себя везунчиком.

По крайней мере, до тех пор, пока машина не начала сбавлять ход. Он притормозил на обочине и вышел.

– О, нет, – пробормотал он, увидев спущенное заднее колесо.

Он прислонился спиной к машине и застонал. Солнце било прямо в лицо. Он закрыл глаза и покачал головой, страдальчески кривясь и думая, какой это будет ужас – пятнадцать минут возни с колесом под лучами палящего солнца.

И тут в отдалении послышался слабый шум мотора. Открыв глаза, он сощурился на дорогу. Приближалась машина. С мгновение он размышлял, не тормознуть ли её. Но это, решил он, будет глупо, теперь, когда у него есть своя собственная машина. Он закрыл глаза, чтобы подождать, когда автомобиль проедет.

Но он не проехал. Он остановился.

Он открыл глаза и охнул.

– Добрый день, – сказал незнакомец.

– Здрасте, офицер, – ответил парень, сердце его сильно колотилось.

– У вас есть запаска?

– Думаю, да.

– Что значит, думаете? Запаска или есть, или её нет.

– Я имею в виду, я не уверен, в порядке ли она. Я давненько ею не пользовался, понимаете, о чём я?

– Разумеется, понимаю. Думаю, я могу задержаться, пока мы не выясним. Это необитаемое место. Человек тут запросто помереть может. Если запаска плохая, я свяжусь по рации и вызову тягач.

– Ладно, спасибо.

Парень открыл дверь и вытащил ключи из зажигания.

Всё в порядке, – сказал он себе. – У этого копа нет резона тебя подозревать.

– Вы перед этим куда-нибудь с дороги сворачивали?

– Нет, зачем? – oтвечая, он теребил в руках ключи.

Они упали на землю. Полицейский их поднял.

– Проколы здесь обычно бывают из-за кактусовых колючек. Это убийцы.

Парень последовал за офицером к багажнику.

Восьмиугольный ключ к замку не подошёл.

– Чтобы этим болванам из Детройта не сделать так, чтобы одни ключ подходил и к двери, и к багажнику?

– Понятия не имею, – ответил молодой человек, отмечая в тоне собеседника отвращение, и чувствуя себя ещё более уверенно.

Круглый ключ подошёл. Дверца багажника распахнулась.

Офицер сбросил брезент на землю и тотчас нацелил пистолет на молодого человека, ошалело уставившегося на тело мужчины средних лет, который при жизни определённо демонстрировал класс.

Перевод: О. Виноградов

Добыча

^{© Richard Laymon – «Roadside Pickup», 1974}

Когда пианино умолкло, голос вернулся. Он был мягким и дружелюбным, как музыка, и не давал мыслям Колин зациклиться на пустой дороге.

– Это был Мишель Легран, – сказал голос почти шёпотом. – А это Джерри Боннер, который дарит вам музыку и разговоры с полуночи до рассвета на волне радиостанции…

Она повернула ручку автомобильного радиоприёмника и голос отключился.

Было бы неразумно продолжать слушать. Совсем не умно, поскольку нельзя сказать, сколько ей придётся здесь просидеть. Может, всю ночь. Нельзя слушать радио всю ночь, не посадив аккумулятор. Или можно? Надо бы спросить завтра у этого механика, Джейсона. Он так хорошо всё объясняет.

Она устало вздохнула и прижала кончики пальцев к векам.

Лишь бы только кто-нибудь подъехал, остановился и предложил ей помощь.

Так, как помогли Мэгги?

Она почувствовала, как напряглось её тело.

О, нет! Не так, как Мэгги!

Потирая голые руки, Колин снова вспомнила телефон, который звонил во сне, пока не разбудил её реальным звонком, шероховатость ковра под ногами в спальне, прохладный гладкий линолеум в кухне. И тошнотворный комок страха в животе, потому что телефон не звонит просто так в три часа ночи, если только…

– Уймись, – пробормотала она. – Возьми себя в руки, ладно? Подумай о чём-то приятном для разнообразия.

Обязательно.

Иначе она начнёт вспоминать голос полицейского по телефону и поездку в морг, и то, как выглядела её сестра, лежащая там…

– Сияй, полная луна[1]1
  «Сияй, полная луна» («Shine On, Harvest Moon») – одна из серии так называемых «лунных песен» («Moon-related Tin Pan Alley songs»), написанная известной супружеской парой артистов водевиля Норой Бэйс (Nora Bayes) и Джеком Норвортом (Jack Norworth), безусловный хит 1909 года, четыре раза побывавшая в списке Billboard.


[Закрыть], – запела она.

Затем начала «Сентиментальное путешествие»[2]2
  «Сентиментальное путешествие» («Sentimental Journey») ‒ популярная песня, изданная в 1944 году. Продержалась в чартах 23 недели и стала чем-то вроде стандарта для джазовых исполнителей.


[Закрыть].

Когда они были детьми, они пели эти песни в дальних поездках. Мать и отец сидел впереди, она и Мэгги сзади, четыре тени, наполняя тоскливую ночь сентиментальной полузабытой лирикой.

У Мэгги всегда были проблемы с запоминанием слов. Всякий раз, запнувшись, она слушала остальных и напевала нужные слова позже, как весёлое эхо.

В ту ночь, когда сломалась её машина, никого не было рядом, чтобы спеть ей правильные слова.

Колин перевела дыхание. Свет! Пятнышко света, размером не больше звезды, высоко висящей над кукурузными полями, отражалось в боковом зеркале. Автомобиль приближался.

Остановится ли этот? До сих пор три пронеслись мимо, даже не притормозив.

Три за примерно столько же часов.

Возможно, один из них остановился где-то дальше, и водитель позвонил в полицию штата.

Фары приближающегося автомобиля были установлены низко и близко друг к другу.

Не похоже на патрульную машину, скорее на спортивную.

Фары то пропадали, то появлялись вновь.

– Остановись, – прошептала она. – Пожалуйста, остановись.

Колин прищурилась, глядя на слепящий свет в зеркале.

Смотреть было больно, но она не отвернулась, даже когда фары взорвались в зеркале последней яркой вспышкой.

После болезненной яркости мягкий свет задних фонарей успокаивал глаза.

Когда загорелись стоп-сигналы, что-то сжалось внутри Колин.

Она наклонилась, чтобы облегчить резь в глазах и увидела, как включились холодные, белые фонари заднего хода.

Её рука дрожала, когда она закрывала окно. Она посмотрела налево.

Кнопка блокировки была опущена. Перевела взгляд на пассажирскую дверь, та тоже была заблокирована.

Машина остановилась в нескольких дюймах от её бампера.

Колин глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

Спортивный автомобиль, отлично… маленький и блестящий, с брезентовым откидным верхом.

Водительская дверь распахнулась.

При дыхании из горла Колин вырывались хриплые клокочущие звуки. Во рту пересохло. Чувствовала ли Мэгги себя так в ночь своей смерти? Должно быть, да. Только намного хуже.

Из машины вышел высокий, стройный мужчина. На вид ему было около тридцати, почти ровесник Колин. У него были стильные длинные волосы, на нём расстёгнутая на шее клетчатая рубашка и расклёшенные брюки.

Она не видела его худое, тёмное лицо, пока он не наклонился и не улыбнулся ей. Она нервно улыбнулась в ответ. Незнакомец сделал поднятой рукой вращательное движение.

Колин кивнула. Она опустила окно на полдюйма.

– Что случилось? – спросил он, прямо в щель.

От него сильно пахло алкоголем.

– Э-э… Я не уверена.

– Что-то с вашей машиной? Она сломалась?

Его дыхание заполнило её ноздри. Она схватилась за дверную ручку и сказала себе: Закрой окно… закрой немедленно, потому что он под хмельком… – и увидела избитое мёртвое лицо своей сестры.

– Вы в порядке? – спросил мужчина.

Она потёрла лицо.

– Похоже, у меня закружилась голова.

– Вам нужно опустить окно, подышать свежим воздухом.

– Нет, спасибо.

– Свежий воздух пойдёт вам на пользу.

– Я в порядке.

– Как скажете. Что с вашей машиной?

– Она перегрелась.

– Что?

– Перегрелась, – сказала она в щель. – Во время движения на приборной панели загорелась красная лампочка, а затем двигатель начал ужасно шуметь, и я остановилась.

– Лучше я взгляну.

Он подошёл к передней части автомобиля и прикоснулся рукой к капоту так, как прикасаются к чему-то горячему. Затем его руки скользнули под крышку капота, но открыть его он не смог. Наконец, он присел, нащупал защёлку и открыл капот.

Он провёл под капотом всего несколько мгновений, прежде чем вернуться к окну Колин.

– У вас проблема, – сказал он.

– Что случилось?

– Что? Я вас почти не слышу. Откройте окно.

– Открыть окно?

– Конечно.

– Это вряд ли.

– Эй, я не кусаюсь, – сказал он, ухмыляясь и качая головой.

Колин улыбнулась в ответ.

– Вы уверены?

– Я кусаюсь только в полнолуние. А сегодня половина луны.

– Серп, – поправила она.

Мужчина рассмеялся и сказал:

– Тем более.

Колин открыла окно и глубоко вдохнула. Ветерок доносил свежий влажный запах кукурузных полей. Вдалеке прогрохотал поезд.

Где-то петух возвестил рассвет на три часа раньше.

Прекрасная ночь, – подумала она. На мгновение ей стало интересно, думает ли незнакомец о мирных звуках и запахах. Она посмотрела на него.

– Что случилось с моей машиной?

– Ремень вентилятора.

– Ремень вентилятора? Что это означает?

Он придвинул своё лицо ближе к ней.

– Это означает, юная леди, что вы правильно сделали, когда остановились.

– Почему? – спросила она, отворачиваясь от запаха перегара.

– Без ремня вентилятора далеко не уедешь, двигателю будет капут.

– Это так серьёзно?

– Да, так серьёзно.

– Что с ним случилось?

– Лопнул, наверное. С ними такое иногда случается. Я на всякий случай меняю свой каждые два года.

– Надо бы и мне так делать.

– Я рад, что вы этого не сделали, – сказал он и улыбнулся очаровательной, мальчишеской улыбкой, которая испугала Колин. – Мне не каждый вечер, – продолжил он, – везёт столкнуться с девицей, находящейся в бедственном положении. Особенно с такой хорошенькой, как вы.

Она вытерла потные руки о юбку.

– Вы можете его отремонтировать?

– Автомобиль? Исключено. Разве что у вас есть запасной ремень вентилятора.

– И что мне делать?

– Позвольте подвезти вас до ближайшей станции техобслуживания. Или туда, куда вы захотите. Куда вас отвезти?

– Не думаю, что стоит соглашаться.

– Вам нельзя здесь оставаться.

– Ну…

– Глупо оставаться здесь такой красивой женщине. Не хочу вас пугать, но на этом участке дороги было несколько нападений.

– Я знаю, – сказала она.

– Не говоря уже об убийствах. И мужчин, и женщин.

– Вы меня напугали, – oна нервно улыбнулась. – Я поеду с вами.

– Приятно это слышать.

Он протянул руку внутрь, разблокировал дверь и открыл её для неё. Она выбралась из машины. Дверь закрылась с глухим стуком, прозвучавшим как окончательный аккорд.

– Вы живёте далеко отсюда? – спросил он, взяв Колин за локоть холодными, крепкими пальцами и ведя её к своей машине.

– Милях в тридцати, наверное.

– Так близко? Позвольте мне отвезти вас домой.

– Это было бы очень хорошо. Но я не хочу причинять вам хлопоты. Возможно, до ближайшей заправки…

– Никаких проблем. Тридцать миль – это пустяк, – oн остановился. Его пальцы сжались вокруг её руки. – Думаю, я готов отвезти такую женщину, как вы, куда угодно.

Она увидела, как он улыбнулся, и поняла, что происходит.

– Отпустите меня, – сказала она, стараясь говорить спокойно.

Но он не отпустил. Он дёрнул её за руку.

– Пожалуйста!

Он прижался своими губами к её губам.

Колин закрыла глаза. Она снова начала вспоминать… телефон, который разбудил её, долгий путь до кухни, грубый извиняющийся голос полицейского.

– Боюсь, на вашу сестру совершено нападение.

– Неужели она…?

– Она нас покинула.

Покинула. Забавная формулировка для полицейского.

Она прикусила губу незнакомца. Врезала лбом по носу. Затем ударила костяшками пальцев по горлу и почувствовала, как сдавливается трахея.

Потом побежала к своей машине.

Когда Колин через некоторое время вернулась к мужчине, он неподвижно лежал на дороге.

Став на колени рядом с ним, она подняла его руку и поискала пульс.

Его не было.

Она уронила руку, встала и тяжело вздохнула. Ветерок, дующий с кукурузных полей, доносил свежий и сладкий запах. Такой мирный.

И всё же в этом аромате было что-то немного грустное, как будто кукурузные поля тоже скучали по Мэгги.

Колин подавила рыдание. Она взглянула на светящийся циферблат своих наручных часов.

Затем она согнулась под капотом с гаечным ключом и ремнём вентилятора и приступила к работе.

Она проделала её меньше, чем шесть минут.

Неплохо.

Быстрее, чем когда-либо прежде.

Перевод: Гена Крокодилов

Проба Оскара

^{© Richard Laymon – «Oscar’s Audition», 1975}

Я вышел из бара «Голубой огонёк» чуть позже полуночи. Башка просто раскалывалась, словно после близкого знакомства с работающей циркулярной пилой. Свежий воздух помог. Я зажёг сигару, застегнул пальто, и уже начал чувствовать себя человеком, когда обогнув угол, наткнулся на драку.

Трое на одного.

Тот, что был один, тощий как креветка парень, не владел ни дзю-до, ни каратэ, ни кунг-фу, и убежать тоже не мог. Поэтому доставалось ему крепко.

– Кончайте, ребята! – крикнул я.

Они попытались, но шея «Креветки» оказалась крепче, чем выглядела.

Я вклинился в самую гущу сцепившегося квартета, затянулся сигарой и стряхнул пепел. Здоровенный мясистый персонаж держал «Креветку» за руки. Как только верзила почувствовал горячий кончик моей сигары в своём ухе, сразу отпустил дохляка и начал орать.

Его приятели отреагировали возмущённо. Один из них бросился на меня вопя как маньяк. Мои очки чуть не слетели с носа, когда я саданул его коленом так, что он сложился пополам. Другой парень вытащил восьмидюймовый нож и ухмыльнулся, а я достал 357-ой «магнум» и ухмыльнулся ещё шире. Он оказался достаточно сообразителен, чтобы бежать от меня, как чёрт от ладана. Его кореша присоединились к нему.

«Креветка», который всё это время просидел на тротуаре, благодарно мне улыбнулся. Однако улыбка вышла не особенно красивой, работали мышцы только половина лица.

Я поднёс руку к голове чтобы убедиться, что мой новый парик всё ещё на месте. К этой штуке нужно было ещё привыкнуть.

– Скорую вызвать? – спросил я.

– Нет, я в порядке.

Скорее всего, так оно и было. Молодые всегда быстро поправляются. Ещё даже не успел осознать что пострадал, а уже как новенький.

Я убрал свой «магнум» в кобуру, наклонился и помог «Креветке» подняться на ноги. Всё ещё держа его за руку, я представился:

– Меня зовут Клэр.

Как ожидалось, «Креветка» криво ухмыльнулся. Действительно, смешное имя – Клэр.

Я с силой сдавил его ладонь.

– Услышал что-нибудь забавное?

– Нет, – вздохнул он. – О, вовсе нет.

Его голос звучал сдавлено и натужно. Так бывает, когда говоришь и стонешь одновременно.

– А тебя, как зовут? – спросил я, не отпуская его руки.

– Оскар.

– Разве ты не хочешь поблагодарить меня, Оскар, за то, что я спас твою задницу?

– Конечно, конечно. Спасибо, Клэр.

– Ну ещё бы.

Он выглядел очень благодарным, когда я наконец отпустил его ладонь.

Я не был особенно рад возвращению в «Голубой огонёк». Ужасная выпивка, слишком много шума и дыма, и пара танцовщиц топлесс, которые пялились в потолок. Думаю, они надеялись, что он рухнет и этим развеет их скуку. Но к чёрту всё это. У меня были дела, и «Голубой огонёк» идеально для этого подходил.

Я вытер запотевшие очки, пока мы с Оскаром шли к дальнему столику в самом углу. Это был маленький приземистый столик, сделанный так, чтобы влюблённые могли сидеть очень близко, касаясь друг друга коленями. «Креветка» Оскар мне не нравился, поэтому я сел выставив ноги в сторону. Когда пришла барменша с нашим пивом, пришлось их подтянуть. Но, как только она ушла, я снова вытянул ноги.

– Как долго тебя не было? – поинтересовался я.

– А? Что ты имеешь в виду?

– Давно откинулся? У тебя на лице написано, что только что получил справку об освобождении.

Он сузил глаза, или, по крайней мере, один из них. Второй был опухшим, побагровевшим и таким узким, насколько это только было возможно.

– А ты что, коп? – спросил.

– Это вряд ли.

– Тогда почему носишь ствол?

– А он заставляет меня чувствовать себя увереннее, – сказал я и сделал глоток пива. У него был кисловатый привкус.

– Вообще-то, ты должен быть рад этому, приятель. Если бы я был пустой, то увидев, как те трое придурков пошли отсюда следом за тобой, скорее всего, не стал бы вмешиваться.

– И всё-таки, почему ты мне помог?

– Потому-что у меня золотой сердце.

– А ещё?

– Потому-что у меня глаз – алмаз, и мой намётанный глаз подсказывает мне, что ты именно тот парень, которого я ищу. Итак, как долго ты на воле?

– Уже два дня после девяти лет за решёткой.

– А я называл Соледад[3]3
  Соледад – исправительное учебное заведение, обычно называемое государственный тюрьмой Соледад. Оно расположено на 101-ом шоссе США в 5 милях к северу от города Соледад (Калифорния) рядом с государственной тюрьмой Салинас Вэлли.


[Закрыть] домом в течение 12 лет. Но это было очень давно. Единственный раз, когда они смогли что-то доказать.

– Да ладно? – его уцелевший глаз смотрел с явным интересом.

– Точно тебе говорю. А тебя на чём повязали?

– Посчитали, что я приласкал одну цыпочку без её согласия.

– Что? Изнасилование?

– Так они это назвали.

– А ты это так не называешь?

– Чёрт возьми, да конечно, нет. Ты что думаешь, я должен изнасиловать тёлочку, чтобы получить то, что мне надо? Да она сама хотела, и была готова на всё.

– Хотела, значит?

– Да.

– И за это тебя отправили на зону на девять лет?

– Ну, когда меня взяли, у меня был нож. Такие вот дела.

– Так ты что, её порезал?

– Да нет, ни за что! – Оскар выглядел оскорблённым.

– А почему бы и нет? Когда-нибудь видел, чтобы прокурор вызывал на допрос труп?

– Эй, чувак, ты говоришь об убийстве! Это не для меня! Нет, нет, нет. Спасибо большое.

– Ты что, никогда никого не мочил?

– Я? Эй, такого не было.

Я ухмыльнулся сквозь дым своей сигары и сказал:

– Это хорошо, Оскар. Мне не нравится работать с парнями, которые могут превратить простое вооружённое ограбление в убийство.

– А… о чём это ты?

Его голос звучал подозрительно, но очень заинтересовано.

– Может быть, ты мне пригодишься.

– А для чего?

Парень наклонился вперёд. Тыльной стороной ладони, он смахнул пивную пену с верхней губы и сложил руки на столе. Из-за отблесков свечи в красном стеклянном подсвечнике, стоявшим на середине столешницы, опухшее лицо Оскара выглядело мокрым и липким на вид.

– Ты когда-нибудь грабил винный магазин? – спросил я.

– Ну, может быть.

– Мы пойдём с тобой в одно такое место, – сказал я. – Назовём это пробой. Хочу посмотреть, как ты справишься. Если хорошо себя покажешь, может быть я возьму тебя на дело покрупнее.

– Да? И какое, например?

– Покрупнее, – повторил я и глубоко затянулся сигарой.

Оскар всё это время пялился на меня. У него был такой вид, словно он серьёзно задумался. А может, просто пытался вспомнить, сколько зелёных видел в своём бумажнике, когда последний раз в него заглядывал. Наконец он кивнул.

– Ну что ж. Встретимся здесь завтра вечером в десять, – сказал я. – Принесу тебе чистый ствол.

– Что насчёт колёс?

– О, об этом я позабочусь. Я обо всём позабочусь, Оскар, дружище.

* * *

На следующий вечер Оскар появился в «Голубом огоньке» вовремя.

– Очко в твою пользу, – похвалил я его и закурил сигару, чтобы заглушить сигаретную вонь этого места.

– С чем у меня порядок, так это с пунктуальностью, – он гордо ухмыльнулся здоровой половиной лица. За ночь побитая сторона стала фиолетовой.

– Согласен, в этом бизнесе пунктуальность очень важна, но требуется ещё кое-что.

– И что, например? – спросил он.

– Выполнять то, что тебе говорят.

– Конечно, конечно. Я буду делать всё, что ты скажешь. Я имею в виду, ну, понимаешь, пока мы…

– Нам пора.

Оскара не слишком впечатлил «бьюик» 68 года, припаркованный перед баром. Но мы всё равно сели в него, и я направил машину на дорогу.

– Не переживай, – сказал я. – Твоя девушка не увидит тебя в этой тачке. Это штука горячее, чем стоваттная лампочка. Мы избавимся от неё не позднее, чем через две минуты после того, как закончим с магазином.

– Какая девушка? У меня подружки нет.

– А как же эта, как её там? Старая, добрая «хотела и готова на всё»?

– А, ты про неё. После того, что она сделала со мной? Ты что, шутишь, что ли?

– Ха-ха-ха. Ага. Мне вот что пришло в голову. Если в магазине будет цыпочка, ты её не тронешь. Дело прежде всего, понял?

– Конечно.

– Видишь мешок на полу? Достань из него вещи.

Он поднял матерчатую сумку и вынул курносый револьвер 38-го калибра.

– Злобный на вид малыш, не так ли? – спросил я.

– Опасный.

– В том-то всё и дело. Если ты напугаешь их достаточно сильно, стрелять не придётся. А тебе лучше не стрелять, Оскар. Мелочёвка, за которой мы сейчас едем, того не стоит. Помни это. Если кто-то пострадает, это будут твои проблемы. Понимаешь?

– Конечно, – пробормотал он.

Оскар выглядел очень взбудораженным. Он положил револьвер на колени и глубоко вздохнул. Затем вытащил из мешка шерстяную лыжную маску и пару резиновых перчаток.

– Мы почти на месте. Когда войдёшь внутрь, сунешь дуло владельцу в нос. Заставишь его опорожнить кассовый аппарат в сумку. Там будет не так уж и много. Они постоянно перекладывают деньги из кассы в напольный сейф. Насчёт сейфа не заморачивайся. Нам нужна только наличка из кассы. Мы не будем жадничать. Как я уже сказал, это всего лишь проба. Более важные дела отложим на потом, если всё пройдёт гладко.

– Понял.

– Я буду ждать тебя в машине.

– Эй! – это ему не понравилось. Ни капельки не понравилось.

– Да-да? – спросил я.

– Я, в общем-то, думал, что мы… Что если, там будут клиенты, или что-то в этом роде? А ты хочешь, чтобы я пошёл туда один? Так, что ли? Боже! Чёрт, чёрт! Да я не знаю…

– Ладно, – сказал я. – Тогда всё отменяем. Всё просто.

– Нет, ну я имею ввиду…

– Да знаю я, что ты имеешь ввиду. Ты не хочешь идти туда один. Отлично. Хорошо, нет проблем. Просто ты не тот парень, который мне нужен. Ты мастерски умеешь обращаться с ножом и женщинами, но когда дело дошло до 38 калибра и быстрых денег, ты наделал в штаны.

Я притормозил у обочины.

– Можешь выходить.

– Подожди минуту…

– Забудь об этом. Я думал, что хорошо разбираюсь в людях. Увидел, как ты накачиваешься пивом в «Голубом огоньке» и сказал себе: «О, этот парень только что вышел из тюрьмы и у него есть яйца для большого дела». Поэтому я пошёл за тобой и помог с теми придурками. Но, похоже, я зря потратил своё время. Вылезай из машины.

– Погоди одну грёбаную минуту!

– Чего?

– Я сделаю это.

– Да ладно?

– Да, я всё сделаю. Отвези меня в магазин и всё увидишь.

Я широко ухмыльнулся:

– Мне не надо тебя никуда везти, Оскар, дружище.

Я ткнул пальцем в неоновую вывеску «Ликёр Барни» в середине квартала.

– Это он?

– Это он.

– Ну, ладно, – натягивая перчатки, он очень тяжело дышал.

– Отсюда ты можешь дойти пешком. Не надевай маску, пока не будешь готов войти внутрь.

– Ясно. Понятно.

– Когда ты окажешься внутри, я подъеду к магазину. Как только выйдешь, открою тебе дверь. Ты просто сядешь в машину, и мы сорвёмся с места как пуля. Моя машина припаркована в шести кварталах отсюда. Мы пересядем в неё и считай всё сделано. Можно будет вздохнуть свободно.

– Всё понял. Звучит неплохо.

– И не забудь, что я говорил насчёт стрельбы.