Текст книги "Ключи от рая"
Автор книги: Ричард Дейч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
ГЛАВА 31
Буш побежал через толпу танцующих; ему в уши била музыка, он продвигался вперед медленно, словно брел по топкой трясине. Молодые и красивые не уступали ему дорогу. Не замечали его нарастающей паники. Кое-кто даже отталкивал плечом или локтем надоедливого американца, неизвестно как попавшего сюда.
Финстер, раскусив обман, устремился к выходу, без труда расчищая себе путь. Еще немного – и он покинет клуб и устремится домой. Миллиардер позволил себе забыться в настоящем, насладиться последней ночью. Переполненный похотью, вожделением, жадностью, Финстер стал таким же, как и те, кем он манипулировал. И хотя его дом охраняла команда из двадцати одного вооруженного до зубов человека, Финстер не сомневался, что они потерпят неудачу. Но он не собирался лишиться в одночасье всего, ради чего столько боролся. Эти ключи являются его судьбой.
По сравнению с полицейским-американцем у Финстера было преимущество; он уже покинул танцевальную площадку и находился всего в двадцати метрах от входной двери. Он потерял Буша из виду, хотя это не имело никакого значения. Ни один человек не вызывал у Финстера серьезного беспокойства: он был абсолютно уверен в себе и своих способностях. Сейчас его заботили только ключи и то, как уберечь их от рук вора и священника. Но когда до двери оставалось десять метров, Финстер налетел на стену. На человеческую стену. Перед ним стоял Буш, все его двести шестьдесят фунтов.
– Прочь с дороги! – крикнул Финстер, перекрывая рев музыки, и его голос прозвучал словно дребезжание разбитого стекла.
Буш не произнес ни слова. Он молча смотрел на человека, внушавшего благоговейное почтение тысячам, десяткам тысяч. На человека, который породил такой страх в душе Майкла.
– Ты отдаешь себе отчет, кто я такой? Да я ослеплю тебя быстрее, чем ты успеешь глазом моргнуть! – Финстер едва сдерживал в своем голосе бешенство, однако не двигался и оставался внешне невозмутимым.
Буш наконец увидел этого человека – не фотографию, не кадры телевизионной хроники; перед ним стоял сам Финстер. Было что-то пугающе неестественное, устрашающее в его полной неподвижности, которая так резко контрастировала с кипящей в нем яростью. И вдруг Буш, посмотрев Финстеру в глаза, осознал, что в них что то не так. Они были не похожи на все то, что он видел до сих пор. Буш не мог это объяснить, но глаза Финстера не лгали. Они не были глазами человека, в них сконцентрировалось само зло. Вопреки здравому смыслу, вопреки логике Буш наконец поверил в то, в чем его так отчаянно силились убедить Майкл и Симон. Какого бы вероисповедания он ни придерживался, передним сейчас стояло олицетворение сил тьмы. Однако в данный момент Буша это не пугало.
– Нет, ты не сможешь меня ослепить, – спокойно произнес он. – Только не здесь.
Финстер, ничего не понимая, попытался отпихнуть его с дороги. Однако великан стоял не шелохнувшись.
– Ты даже не представляешь себе, где находишься, – с убежденностью произнес Буш.
Финстер шагнул вперед, очутившись с ним лицом к лицу.
– Освободи дорогу, пока я не…
– Ты находишься на священной земле, – оборвал его Буш. – Здесь, – он обвел вокруг рукой, – раньше была церковь. Освященная именем Господа. Святилище.
Озадаченный Финстер огляделся по сторонам, начиная кипеть. Да, не может быть никаких сомнений: это церковь. Пятнадцатифутовые окна, забранные витражами, на которых в поразительных подробностях были воспроизведены остановки Христа на крестном пути. А в дальнем конце на приподнятом постаменте находился мраморный алтарь, на котором сейчас диск-жокей крутил пластинки. Места для сидения – старинные деревянные скамьи. Балкон – хоры. И теперь становилось очевидно, что в плане клуб имеет форму креста.
– Лично я считаю это кощунством, однако сегодня это устраивает меня как нельзя больше, – сказал Буш, и его лицо начало медленно расплываться в улыбке чеширского кота.
– То есть? – Наконец переполнявшая Финстера ярость выплеснулась на поверхность: у него побагровело лицо, его начала бить дрожь.
Схватив руку Финстера своей лапищей, Буш сжал ее, подчеркивая свои слова.
– Ты останешься здесь, ослепший и бессильный. – Финстер попробовал было вырваться, но тщетно. – Ты в ловушке: ты оказался там, куда вход тебе запрещен… и… и дороги отсюда для тебя нет.
Рот Буша растянулся до ушей. Ему удалось победить того, кто считается непобедимым.
* * *
Майкл находился в пятидесяти футах над землей и перемещался по деревьям. Движения давались ему легко, без усилий, однако о скрытности нечего было и думать. Для того чтобы сохранять бесшумность на гибких ветвях, Майклу приходилось бы тратить слишком много сил. Пользуясь прикрытием темноты и звуков отдаленной перестрелки, он перебирался с одного дерева на другое. Рана оказалась пустяковой: из небольшой царапины на руке вытекла л ишь капелька крови. И тем не менее пальцы его болели, ноги были на грани бесчувственности, и его все чаще беспокоила мысль, успеет ли он добраться до ключей раньше, чем Финстер возвратится домой.
С земли донесся хруст веток. Майкл застыл. В темноте внизу двигался силуэт человека, пригнувшегося, перебегающего от дерева к дереву. Один из наемников Финстера. Майкл бесшумно замер, устроившись между двумя толстыми ветвями. Сняв с плеча пистолет-пулемет, он навел его вниз. Все должно быть решено одним выстрелом. Ни в коем случае нельзя выдать свое местонахождение остальным преследователям. Если его обнаружат, ему не жить; теперь, когда он забрался наверх, больше прятаться негде. У Майкла мелькнула было мысль пропустить охранника, а затем спуститься. Только сейчас до него дошло, насколько невыгодно его положение. Сидя на дереве в пятидесяти футах над землей, он превратился в отличную мишень.
Охранник остановился прямо под ним. Внутренне собравшись, Майкл прицелился ему в темя.
Охранник рухнул как подкошенный. Пуля прошла ему сквозь мозг, вниз по горлу и далее через все тело. Майкл оглянулся по сторонам.
– Три, – прошептал он. Счет его личных побед.
Выждав немного, он начал спускаться. Ему очень нравилось карабкаться по вертикальным препятствиям, но он так привык к кирпичным стенам зданий, что начисто забыл о том, с каким наслаждением лазал по деревьям в далеком детстве. Как же удобно хвататься за ветки руками, как легко опираться на них ногами! Майкл рассеянно подумал, какое же это счастье – быть ребенком. По крайней мере, ему не пришлось бы торчать здесь. Когда до земли оставалось восемь футов, он прыгнул, приземлившись рядом с убитым охранником. И нагнулся, чтобы его проверить.
– Не двигайся! – Майкл не мог определить, откуда донесся голос. – Руки вверх. – Кто-то приблизился к нему сзади и сорвал с плеча пистолет-пулемет. В затылок врезался приклад автоматической винтовки, и Майкл отлетел вперед. – Сколько вас? – рявкнул наемник.
Майкл ничего не ответил, за что был вознагражден новым ударом в затылок.
– Отвечай, сукин сын! – Охранника звали Джекс, но он не собирался представляться.
Тяжелая винтовка обрушилась Майклу под поясницу, и он повалился на колени. Острая боль прошила почки. У него перехватило дыхание. Послышался громкий металлический лязг передернутого затвора. Наемник приставил дуло винтовки Майклу к. уху, вжимая его в землю. В нос Майклу ударил запах опавшей сосновой хвои.
– Даю тебе десять секунд, – рявкнул охранник.
– Хорошо. – Мозг Майкла лихорадочно работал. – Я тебе покажу, где остальные.
– Поднимайся!
Это далось ему с трудом, но Майкл встал на ноги и побрел, как надеялся, в нужном направлении.
– Да, дружище, а тут идет самая настоящая война, – сказал он, стараясь разрядить обстановку.
Наемник молчал.
– Наверное, у вас здесь целая армия, а? – продолжал Майкл, держа руки высоко поднятыми вверх.
У него в ушах звучали гулкие шаги охранника. Майкл не сомневался, что наемник в случае чего без колебаний выстрелит ему в спину. Наконец они вышли на поляну, где первоначально прятался Симон, но, разумеется, его здесь больше не было. В воздухе висела плотная гарь пороховых газов, повсюду на земле валялись стреляные гильзы. Сразу бросался в глаза опаленный выстрелами камень, на котором стояла винтовка священника.
– Ну? – бросил Джекс, начиная подозревать, что его провели.
Майкл огляделся вокруг, не имея понятия, куда подевался его напарник по кровавой бойне. Он посмотрел в сторону особняка, который, погруженный в темноту, теперь представлял собой лишь огромное пятно, заслонившее ночное небо.
– Шагай дальше. – Наемник стволом винтовки подтолкнул Майкла в направлении особняка.
Когда они добрались до дороги, из теней появились остальные. Всего пятеро, вооруженные до зубов: пистолеты, автоматические винтовки, на щиколотке ножны с ножом.
– Нашли еще кого-нибудь? – окликнул товарищей Джекс.
– Больше никого, – ответил охранник с «ежиком» на голове. – Ты думаешь, он был один?
– Их было по крайней мере двое, – угрюмо пробурчал Джекс.
Майкл не видел говоривших, но ни один из них, судя по всему, не был командиром. У него в сердце затеплился огонек надежды: наверное, Симону удалось ускользнуть. Впрочем, быть может, священник сейчас плавает в луже собственной крови.
– Где полковник? – спросил Джекс.
– Последний раз я видел его еще до того, как началась пальба.
– А с этим ты что собираешься делать? – спросил один из наемников, указывая на Майкла.
– Прижмем его маленько, выясним, чего ему было надо, после чего поупражняемся на нем в стрельбе по живой мишени. – Джекс повернулся к Майклу. – Итак, что в этом доме такого важного, что вас не остановил двадцать один охранник?
– Ну, теперь вас уже не двадцать один, ведь так? – ответил Майкл.
Ударившись лицом об асфальт, он тотчас же пожалел о собственной дерзости. Майкл не мог сказать, кто его бьет, однако теперь это уже был не один человек. Под градом ударов он сжался в комок. Самыми страшными были пинки в бок; Майкл буквально чувствовал, как с хрустом смещаются ребра, а каждый вдох заставлял его снова и снова пережить мучительную боль. Рот наполнился металлическим привкусом крови. Майкл изо всех сил цеплялся за остатки сознания. Наемники окружили его стаей голодных гиен, с хохотом расправляясь с беззащитной добычей. На грани потери чувств, Майкл тем не менее рассеянно отметил, что глупые вопросы охранников говорят о них самих больше, чем они могут узнать о нем.
– Сколько вас?
– На кого вы работаете?
– Что вам нужно?
– Зачем нападать на законопослушного бизнесмена? «Они ничего не знают» подумал Майкл. Этим людям о Финстере не известно абсолютно ничего; они считают его безобидным промышленным магнатом. Охранники понятия не имеют о том, что находится в подвалах особняка. Вывернув шею вверх, Майкл с вызовом посмотрел на Джекса, того, кто задавал больше всех вопросов. Он увидел холодное, безжизненное лицо, редкие волосы, жидкими прядями спадающие на уши. И глаза… судя по глазам, Джекс находился награни безумия. Майкл успел разобрать что-то про веревку и свою шею, но затем слова Джекса превратились в белый шум и он отключился.
ГЛАВА 32
Буш и Финстер стояли грудь в грудь, лицом к лицу. Улыбка Буша сделала бы честь его зубному врачу. Никто из присутствующих в клубе не обратил внимания на это противостояние. Музыка продолжала грохотать, танцующие судорожно дергались. В свое время Буш не поверил заверениям Симона и нашел план Майкла глупым. Однако сейчас он стоял, крепко схватив Финстера за руку, а тот лишь безуспешно вырывался.
Финстера охватила паника, ничего подобного он не испытывал уже много лет. Его мысли лихорадочно носились, тщетно пытаясь найти выход. Еще никогда он не чувствовал себя таким слабым, таким бессильным. Он попал в западню в этом губительном месте. Образы с витражей терзали его черное сердце, мраморные стены, казалось, смыкались, готовые раздавить. А презрительная улыбка стоящего перед ним великана душила его, лишая жизни.
Но тут Финстера осенило. Торжествующе вскинув голову, он всмотрелся в душу Буша… и усмехнулся. И тотчас же вскипел. В буквальном смысле. Его глаза, сверкнув, закатились, остались одни белки. Руки судорожно затряслись, рот раскрылся, обмякшая нижняя челюсть упала вниз, на губах выступила пена. Тело его неистово задрожало, словно в танце, граничащем с эпилептическим припадком. Голова начала раскачиваться из стороны в сторону. И он повалился на пол. Неистово дергаясь, словно рыба на раскаленной сковороде, со стиснутыми кулаками, колотясь головой об пол. Наконец окружающие обратили на него внимание, испуганно попятились в стороны, принимая происходящее за следствие очередной передозировки наркотиков.
У Буша на лице выражение надменного торжества сменилось бесконечным страхом. Глядя на Финстера, который бился у его ног в неудержимых конвульсиях, он не знал, что и думать. Вокруг них начинала скапливаться толпа; одни смотрели на корчившегося на полу магната в ужасе, другие зачарованно. Рев музыки прорезал пронзительный женский крик. Трое здоровенных вышибал, отпихнув Буша, подхватили Финстера и понесли его к кушетке в одном из альковов. Судя по всему, для них это было чем-то обычным: каждый вечер им приходилось иметь дело с перебравшими наркоманами. Их задача заключалась в том, чтобы в стенах клуба никто не умер. Учитывая то, какие формы отдыха практиковались здесь, полицейского расследования нельзя было допустить любой ценой.
Толпа с мрачным любопытством последовала за вышибалами, завороженная зрелищем глупого бедолаги, который еще совсем недавно отрывался по полной. Эти люди находились рядом со знаменитостью, и, если им повезет, они даже смогут впоследствии рассказывать, что миллиардер умер у них на глазах. Буша оттесняли все дальше и дальше, прочь от места событий.
Не успел он ничего сообразить, как появились носилки. Вышибалы без усилий подняли Финстера и уложили его на каталку. Толпа к этому времени собралась огромная; не меньше половины тех, кто находился в клубе, глазели на Финстера, окружив его двадцатью плотными кольцами. Буш оказался в двадцать первом кольце. Он кричал, чтобы его пропустили, но, даже если кто-нибудь и слышал это сквозь грохочущую музыку, на него не обращали внимания. Американский полицейский бессилен был что-либо предпринять в этой чужой стране; его юрисдикция сюда не простиралась, он действовал здесь без разрешения, без санкции. Финстера покатили к выходу, а Буш мог лишь беспомощно наблюдать за этим издали. Появившиеся словно ниоткуда дополнительные вышибалы сдерживали зевак, а к знаменитому промышленнику уже спешили санитары.
С трудом пробравшись через море народа, выплеснувшееся на улицу, мимо журналистов, слетевшихся на сенсацию, мимо толпящихся в очереди за обтянутыми бархатом цепочками, Буш наконец оказался на тротуаре и успел заметить, как задние габаритные огни кареты «скорой помощи», за которой следом устремился лимузин Финстера, скрылись в темноте.
* * *
Придя в себя, Майкл обнаружил, что находится в самом центре кровавого побоища. По дорожке тонкими алыми ручейками струилась кровь. Тело и рассудок Майкла онемели от боли. Не в силах определить, его ли это кровь, он не смел пошевелиться, вслушиваясь в свист пролетающих над головой пуль. Сфокусировав зрение, Майкл определил, что рядом с ним появились свежие трупы: из пятерых охранников двое лежали на земле, убитые; в живых оставались лишь трое. И эти трое как одержимые палили во все стороны.
Справа от Майкла укрывался за зеленым «пежо» Джекс. С широко раскрытыми обезумевшими глазами наемник поливал длинными очередями лес, и все его тело содрогалось от частой отдачи автоматической винтовки. Вдруг один из охранников, отлетев назад, бесформенной грудой растянулся на земле. Майкл успел услышать его последний хриплый вздох, который вырвался из отверстия размером с десятицентовую монетку в шее.
– Где полковник? – прокричал второй охранник, перекрывая шум перестрелки.
– Не знаю, – ответил тот, что взял Майкла в плен.
– Чуть начали стрелять, и он спрятался? А я думал, это храбрый и доблестный командир.
Развернувшись, Джекс направил винтовку на своего товарища.
– Лучше следи за врагом. – Он указал в темноту вокруг.
Майкл молча наблюдал за разгорающейся ссорой. Эти люди не были профессиональными военными. Отторгнутые армией, «паркетные» вояки с нездоровой психикой, они тем не менее были вооружены. Симон скрывался где-то рядом, подстреливая их одного за другим. Вот только, на взгляд Майкла, недостаточно быстро.
Обернувшись, Джекс увидел, что Майкл, лежащий среди трупов, пришел в себя, и его скудное серое вещество лихорадочно заработало.
– Смотрите-ка, кто у нас проснулся! – Схватив Майкла за волосы, он рывком поднял его на ноги.
– Вот те на, черт меня побери… – пробормотал второй охранник, поднимаясь с земли.
– Молчи! – остановил его Джекс. – Лежи и не шевелись!
– Послушай, с каких это пор ты стал Господом Богом? – отрезал второй наемник.
Выпрямившись во весь рост, он прищурился, всматриваясь в темноту. Где-то во мраке прозвучал сухой треск выстрела, отголоски которого раскатились по всей долине.
– Проклятье! – выругался охранник и на глазах Майкла и Джекса замертво рухнул на землю.
* * *
Симон лежал, притаившись за старым каменным колодцем. Он был сосредоточен до предела. У наемников не оставалось никаких шансов; один за другим они падали на землю. Для того чтобы задуть огоньки их жалких жизней, хватало одного выстрела. Симон не расслаблялся ни на мгновение.
По его подсчетам, в живых к настоящему времени оставались лишь двое: командир и один из охранников. Охранник с жидкими светлыми волосами, падающими на уши, прятался за «пежо», но вот где находился второй, Симон понятия не имел. Изучив дорогу в прицел ночного видении, он обнаружил Майкла. Тот стоял на подкашивающихся ногах рядом с «пежо». Судя по виду, его здорово избили; один глаз полностью заплыл. Охранник с жидкими космами поднялся у Майкла за спиной и ткнул ему под подбородок дуло автоматической винтовки. Симон отчаянно пытался взять его на мушку, но охранник знал свое дело; он толкал Майкла из стороны в сторону, не давая прицелиться. Дистанция сто ярдов, умеренный боковой ветер, движущаяся мишень небольших размеров. Симон не мог рисковать. Священник пополз вперед, сокращая расстояние до пятидесяти ярдов.
Оказавшись на открытом месте, он убрал пистолеты и раздвинул сошку винтовки. Согнул и разогнул пальцы, разминая затекшие мышцы. Затем обхватил правой рукой приклад, уперся им в плечо, обвил указательным пальцем спусковой крючок и прильнул глазом к окуляру. Чуть поводив дулом из стороны в сторону, Симон наконец навел перекрестие прицела на зеленую французскую машину. Затем взял немного выше, целясь в точку в нескольких дюймах слева от правого плеча Майкла. Голова охранник а, дернувшись, на добрых полторы секунды застыла на линии прицеливания, затем сместилась в сторону и снова ее пересекла. Оценив силу ветра, Симон сделал поправку… Чуть сместил прицел… Сделал вдох… И начал молитву. Как только голова охранника стала опять двигаться к линии прицеливания, Симон напряг палец.
Удар ногой пришелся ему прямо в висок. Вылетевшая из рук винтовка выстрелила, и пуля ушла куда-то в лес. Симон откатился в сторону, инстинктивно пытаясь смягчить удар. Не обращая внимания на раскалывающийся от боли череп, он вскочил на ноги. Перед ним стоял человек, чье лицо было изуродовано самым страшным шрамом из тех, что доводилось видеть Симону. Напавший был в армейском офицерском камуфляже – но какой именно армии, оставалось только гадать. Однако на Симона произвело впечатление не это, а бесконечная уверенность его противника. Полковник был вооружен – в кобурах на бедрах лежали пистолеты; однако его руки оставались пустыми. Этот человек не сомневался в том, что расправится с врагом, не прибегая к помощи оружия.
Некоторое время противники стояли неподвижно, словно изучая друг друга сквозь невидимый барьер. Полковник нанес удар первым – жесткий удар ногой в ребра. Симон, отшатнувшись назад, устоял на ногах и успел увернуться от продолжения. Он выдал серию мощных ударов кулаками, однако все они были встречены умелыми блоками. Казалось, полковник читает его мысли и знает наперед каждый его шаг. Симон понял, что имеет дело с превосходящим противником. Последовал новый ураган ударов ногами и кулаками, нанесенных стремительно, на едином дыхании. Каждый новый удар последовательно оттеснял Симона назад, дальше от его оружия. Пригнувшись, священник устремился вперед, обрушившись на ноги и пах полковника. Наемник попятился, в его взгляде мелькнула усталость. Симон усилил натиск, вкладывая в каждый удар всю энергию, словно в последний. И только тут, словно в шахматной партии, он запоздало осознал, что совершил ошибочный ход. Полковник умышленно заставил его растратить впустую силы, изображая боль и усталость, тогда как в действительности именно он оставался атакующей стороной. И как только до Симона это дошло, полковник с удвоенной силой снова обрушился на него, поливая градом ударов.
Симон начал заметно сдавать. Он старался отбивать все, что мог, но удары полковника пробивали блоки, жестоко терзая ему лицо и грудь. Симон пятился назад, прочь от соперника и прочь от оружия, до тех пор, пока не остановился, упершись спиной в стену. Он ощутил поясницей прохладу каменной кладки; это был колодец. В воздухе чувствовалась поднимающаяся снизу сырость.
Без предупреждения полковник ринулся вперед; его руки сомкнулись на горле священника. Симон отчаянно пытался освободиться, однако был слишком слабым и уставшим. Он столкнулся с противником, который превосходил его не только в силе, но также в стратегическом мышлении. Полковник навалился всем своим весом на Симона, опрокидывая его через край колодца. Симон увидел прямо перед глазами страшный шрам, белесую кожу, уходящую в глубь тела до самой кости. Могучие пальцы беспощадно стискивали ему горло, не давая сделать вдох; в ушах слышался бешеный стук, к которому примешивались далекие всплески камешков, срывавшихся с края колодца и падавших вниз, на глубину семьдесят пять футов. Темнота перед глазами стала непроницаемой; Симон чувствовал, как окружающий мир ускользает прочь.
И вдруг смертельная хватка ослабла. Жадно глотнув воздух, Симон почувствовал, как полковник валится на него, словно куль муки. Кровь его снова наполнилась кислородом, и он испытал ни с чем не сравнимую головную боль. Оглушенный, растерянный, Симон выбрался из-под придавившей его туши. Полковник лежал на краю колодца, а в спине у него торчал нож.
Рядом стоял Майкл, окровавленный, в синяках и ссадинах. Превозмогая боль, он улыбнулся. Обессиленный Симон сполз вдоль покрытой мхом холодной стены на землю. Майкл подошел к командиру наемников и выдернул из спины длинный нож. На буром камуфляже уже расплылось темное пятно. Не раздумывая, Майкл схватил полковника за ноги и поднял их высоко в воздух, а остальное доделала сила тяжести, увлекая мертвое тело вниз. Майкл успел мысленно досчитать до пяти, прежде чем тело главы службы безопасности Финстера упало в воду.
Симон не стал спрашивать Майкла, как ему удалось освободиться от второго охранника, однако проникся уважением к этому человеку, которого он еще неделю назад собирался убить.
Майкл убрал нож в ножны на лодыжке, которые забрал у одного из убитых охранников. Тем же самым ножом он убил Джекса, мерзкого наемника, который на протяжении последнего получаса был его навязчивым спутником.
Когда Джеке держал его перед собой, дергая из стороны в сторону, раздался одинокий выстрел. Повалив Майкла на землю, наемник снова укрылся за зеленым «пежо», придавив своего пленника каблуком. Майкл, обессиленный и изможденный, огляделся вокруг, пытаясь найти оружие убитых охранников, однако тяжелый ботинок на шее не позволял ему двигаться. И тут он вспомнил. Это было у всех. На ноге. Джеке с силой вдавил ботинок Майклу в шею, прижимая его к асфальту. Майкл протянул руку, нащупал колено, икру… Вот оно. Выдернув нож из ножен, он трижды полоснул своего противника. Первый удар, направленный вверх, рассек Джексу подколенное сухожилие правой ноги и бедренную артерию; второй сделал то же самое с его левой ногой. Охранник с жидкими космами рухнул на землю, обливаясь кровью. Алые струйки из обеих ног быстро превратились в маленькие фонтанчики. Поднявшись на ноги, Майкл нанес третий, завершающий удар.
* * *
Буш еще никогда не ездил быстрее ста двадцати миль в час. А сейчас стрелка спидометра просто зашкаливала. Ему потребовалось десять минут на то, чтобы добраться до машины, и еще пять, чтобы поплутать по берлинскому предместью, при этом он как одержимый звонил по сотовому телефону. Но ему неизменно отвечал по-немецки любезный женский голос, говоривший, надо полагать: «Вызываемый абонент недоступен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала».
Буш оставил сообщение, не зная, прослушает ли его кто-нибудь. Оно было простым: «Убирайтесь, убирайтесь немедленно! Он едет домой!!!»
За какие-то минуты тщательно разработанный план провалился ко всем чертям – в буквальном смысле. Буш не сомневался в том, что Симону удастся преодолеть сопротивление охраны и проникнуть в особняк. После чего Майклу оставалось только схватить ключи, и, прежде чем кто-либо успеет опомниться, они домчатся до аэропорта и поднимутся в воздух. А Бушу нужно было лишь не дать Финстеру покинуть стены клуба, выполненного под церковь.
Он нажал кнопку повторного вызова.
– Ну же, ну же, ну же…
– Еs tu mir…
– Черт! – Он захлопнул крышку сотового. Ну почему они отключили телефон?
Буш словно сумасшедший перестраивался из одного ряда в другой, выскакивал на встречную полосу, мигал фарами, гудел клаксоном. В пяти километрах за городом он увидел на обочине машину «скорой помощи». Двери были раскрыты, мигалка продолжала работать. Останавливаться не имело смысла; Буш понял, что водитель и санитары мертвы.
У него осталась только одна мысль: Финстер на свободе, он взбешен и направляется домой.
