Текст книги "Тринадцатый час"

Автор книги: Ричард Дейч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Только сейчас он понял свою фатальную ошибку – его перехитрили, отвлекли от Джулии на несколько мгновений, заставив повести себя невероятно глупо. Все просто. Ему даже не пришло в голову, что их может быть больше одного.

Ник только что видел, как толстяк садится в машину со стороны пассажира.

С ним явно приехал кто-то еще.

Джулия смотрела на револьвер, и время вдруг начало ползти с черепашьей скоростью. Она так и не смогла понять, каким образом Ник узнал о том, что должно произойти, лишь жалела, что не поверила его словам, не осталась в кухне, ибо теперь она понимала, что его предсказание сбылось.

Она никогда не сможет рассказать что-либо Нику, и никто никогда не узнает правды. Убийца держал ее у телефона, не давая уйти, пока ехал к их дому, приковав к одному месту и отвлекая телефонным звонком.

Джулия увидела пламя и дым, вырвавшиеся из ствола украшенного экзотическими драгоценностями револьвера. И в это краткое мгновение узнала оружие. Она уже видела сегодня его фотографию.

А когда из длинного ствола богато украшенного «кольта-миротворца» вылетела пуля, время возобновило свой бег. Пуля рассекла воздух, оборвав жизнь Джулии.

Под звуки сирены Николас пробежал через кухню. Свернув за угол, он увидел, как Джулия падает назад и половина ее головы разлетается вдребезги, обрызгивая кровью стену.

Подавив тошноту и крик, Ник бросился к ней. Однако он знал, что ничего не сможет сделать, еще до того, как она коснулась пола. Ему было в точности известно, что она видела несколько секунд назад, ужас, который она испытала. Он понимал, что помочь уже ничем не сможет. Он уже оплакал ее раньше, уже стоял над ее изуродованным телом час назад в своем искаженном потоке времени. И сейчас подобные переживания лишь нарушили бы его душевное равновесие, помешали опознать убийцу, остановить все это безумие.

С трудом сдерживая слезы, он перепрыгнул через ее тело, выскочил из полуоткрытой двери прихожей, промчался через гараж и, выбежав наружу, увидел, что убийца Джулии со всех ног бежит к машине в конце дорожки, где ждала его открытая дверца со стороны водителя. Не раздумывая, Ник несколько раз выстрелил из пистолета.

Пули срикошетили от земли, от зада синей машины, но тот, не колеблясь, продолжал бежать.

Быстрее, чем Ник мог себе представить, убийца добежал до машины и нырнул внутрь.

Взвизгнули шины, земля задымилась. Синий седан вылетел на улицу.

Словно повинуясь некоему рефлексу, Куинн бросился к стоявшему на дорожке «Лексусу» Джулии. На этот раз он был рад, что она оставила ключи в замке зажигания. Заведя двигатель, он дал полный газ и пустился в погоню.

Дом номер пять по Таунсенд-корт находился в конце тупика. Ник и Джулия выбрали этот дом из-за его уединенного расположения, вдалеке от города и от главных дорог. От остального мира их отделяло свыше полутора миль.

Резко свернув на Сансет-драйв, Ник увидел синюю машину меньше чем в четверти мили впереди. Нажав на газ, он начал быстро сокращать расстояние на скорости в шестьдесят миль в час. Убийца Джулии пытался свернуть налево, но пропустил поворот, едва не заехав во двор Танненсов, и лишь затем сумел наконец выехать на Элизабет-плейс.

Затормозив вовремя, Нику удалось сократить расстояние до преследуемой машины вполовину, в которой теперь опознал синий «Шевроле Импала». Вдавив газ, он прибавил скорость; теперь их разделяло всего тридцать ярдов. Но убийца Джулии не собирался столь легко сдаваться; он все быстрее мчался вниз по склону холма, и его машина порой взлетала на несколько дюймов в воздух на внезапных ямах и неровностях холмистой дороги.

Ник еще прибавил газу. Им оставалось меньше полумили до шоссе 128 – дороги, предоставлявшей убийце слишком много шансов сбежать, прежде чем Ник сможет его опознать.

С расстояния в десять ярдов Ник увидел номер машины – Z8JP9 – и постарался его запомнить. Ник был благодарен мощному двигателю «Лексуса», с ревом настигавшего «Импалу». Как и большинство кроссоверов, он рассчитан на использование в более экстремальных условиях, чем обычный автомобиль, но, как правило, на них ездили лишь домохозяйки в супермаркет или на футбол. Однако, несмотря на свой дизайн, «Лексус» никогда не был рассчитан на высокоскоростную гонку, как сейчас, где существовала реальная опасность перевернуться.

Внезапно Ник увидел «Импалу» всего в нескольких дюймах перед собой, но не остановился. На полной скорости он врезался в зад машины. Его бросило вперед, он на секунду затормозил, а затем снова нажал на газ, на этот раз свернув чуть в сторону и врезавшись в заднее крыло «Шевроле». И снова на мгновение притормозил перед очередной атакой.

Приближался крутой поворот. С дальней его стороны, меньше чем в четверти мили впереди, виднелся выезд на шоссе 128. У Ника оставался лишь один шанс.

Он свернул на встречную полосу – с внутренней стороны поворота, – моля Бога о том, чтобы никто не ехал навстречу, иначе он, вне всякого сомнения, погибнет и жизнь Джулии действительно закончится навсегда на полу их прихожей.

Прибавив газу, Ник поравнялся с «Импалой». Заглядывать внутрь машины он не стал, опасаясь потерять управление. Резко повернув руль вправо, прижал противника к каменной стене по правой стороне дороги. Несшаяся на скорости свыше шестидесяти миль в час машина начала тормозить, лопнули обе задние шины, и «Шевроле» занесло. Машина врезалась в дерево.

Не раздумывая, Ник вдавил педаль газа в пол и со всей силы ударил «Импалу» в зад. Перед его лицом взорвалась подушка безопасности, отшвырнув его на сиденье.

Он отбросил сдувающуюся подушку в сторону, не обращая внимания на легкие ожоги на лице, выкатился из машины на землю, держа в руке пистолет, и подобрался к «Импале», которую заклинило между деревом и стеной. На землю тек бензин, шипела охлаждающая жидкость, из-под капота валил пар.

Чуть приподнявшись с земли, Ник заглянул в машину. Хотя ему очень хотелось убить водителя, приставить пистолет к его голове и выпустить оставшиеся пули в мозг, совершив справедливое возмездие, он понимал, что на самом деле ему нужно совсем другое – опознать этого человека, если он хотел получить хоть какой-то шанс на то, чтобы остановить его в прошлом.

Ник подполз на животе к машине со стороны пассажира, рядом с каменной стеной. Подняв взгляд, он увидел сработавшие подушки безопасности и бесчувственного толстяка на пассажирском сиденье. Ник медленно поднялся на колени, глядя на руль и подушку со стороны водителя, но там никого не оказалось.

Раздался выстрел, и от дерева срикошетила пуля. Перекатившись по земле, Ник подполз к искореженной передней части машины, от которой поднималось облако пара, скрывая его местонахождение.

Мимо уха просвистели пули, ударяясь о каменную стену и расщепляя ствол дерева. Деваться было некуда – слева восьмифутовая стена, сзади дерево. Можно было лишь перебраться через капот разбитой машины справа от него или вернуться тем же путем, которым пришел, – и в том, и в другом случае подставив себя под прицел убийцы.

Прижавшись всем телом к развороченной земле и траве, Ник заглянул под машину. По другую сторону, возле левого заднего колеса, отчетливо виднелись широко расставленные ноги в грязных ботинках. Не колеблясь, Ник прицелился и сделал три выстрела, попав в голень.

Стрелок заорал и рухнул на землю. Вскочив, Ник выбежал из-за машины, спрятавшись за «Лексусом» Джулии.

Убийца выстрелил, не целясь, шесть раз подряд, пока Ник не услышал предательский щелчок – закончились патроны. Противник был у него в руках.

Обойдя машину, Ник увидел лежащую на земле маленькую металлическую отмычку размером с зубную щетку и понял, каким образом убийце удалось открыть запертую дверь.

Рядом лежал «кольт-миротворец» с дымящимся барабаном. Убегая, убийца не успел подбросить револьвер в багажник.

Вид изящно украшенного оружия привел Николаса в ярость. Сама мысль о том, что этот человек собирался его подставить, вызывала приступ злости, но, немного подумав, он понял, что будущее уже меняется, что в его машине не окажется револьвера, из-за которого его обвинят в убийстве собственной жены, а вскоре и вообще не будет никакого убийства.

Ник подошел к лежащему на животе рядом с разбитой «Импалой» человеку, спина которого судорожно вздымалась от прерывистого дыхания. Из-под бейсболки с эмблемой «Нью-Йорк Метс» выбились слипшиеся от крови темные волосы, левая рука сломана и вывернута под неестественным углом. В правой руке он сжимал бесполезный теперь девятимиллиметровый пистолет, под левой ногой расплывалась лужа крови.

Ник медленно присел рядом. Протянув руку, он схватил его за черный воротник рубашки, поймав пальцами серебряную цепочку. В его кулаке повис медальон святого Христофора. [10]10
  Св. Христофор – покровитель путешествующих; многим водителям дарят медальон с его изображением, когда они впервые получают права.


[Закрыть]

Ник с трудом сдерживался, чтобы не убить этого человека, облегченно вздохнув при мысли о том, что завершил первый шаг к спасению Джулии. На мгновение у него вновь возникла надежда. Вопреки всяческой логике, он знал, что все-таки может вернуть Джулию к жизни.

Ник повернул к себе голову убийцы, собираясь наконец взглянуть на человека, который только что убил его жену…

Но прежде чем он успел увидеть его лицо, мир Ника провалился во тьму.

Глава 8

17:00

Ник стоял в своей библиотеке, тяжело дыша и пытаясь избавиться от металлического привкуса во рту. Весь в поту, он ощутил пробежавший по спине холодок; штаны и рубашка, в которых он ползал по земле, были порваны и в грязи. Руки все еще дрожали от избытка адреналина. В одной руке он судорожно сжимал рукоятку пистолета. А в другой…

Он до сих пор держал медальон святого Христофора. Как и другие имевшиеся при нем неодушевленные предметы – золотые часы, мобильный телефон, одежда, – медальон прыгнул назад вместе с ним, все так же свисая из сжатого кулака. Ник поднес его к глазам, глядя на потертую поверхность, которую украшала надпись, по иронии судьбы будто адресованная ему самому: «Чудеса случаются».

Ника охватило отчаяние при мысли о том, насколько он был близок к цели. В буквальном смысле держал убийцу Джулии в руках, но промедление стоило многого. Он так и не увидел его лица, так и не узнал, кто это.

Однако, снова взглянув на серебряный медальон, он понял, что небольшой его кусочек все же у него остался и, что куда важнее, он запомнил номер машины: Z8JP9.

Посмотрев на одежду и поцарапанное лицо, Ник выбежал из библиотеки, пробежал через гостиную и переднюю и бросился вверх по лестнице. Он не мог позволить, чтобы Джулия увидела его таким.

– Ник? – позвала Джулия из кухни. – Ты уже закончил свою работу?

– Сейчас, только приму душ, – ответил он на бегу, радуясь тому, что снова слышит ее голос.

– Погоди, я целый день тебя не видела! – крикнула она.

Не ответив, Ник вошел в ванную, закрыл дверь и сбросил одежду. К счастью, в баке оставалась горячая вода, до того как отключили электричество. Приоткрыв ставни, чтобы впустить внутрь немного света, Ник посмотрел в окно. Вопреки всяческой логике, он увидел «Лексус» Джулии, на котором он не так давно врезался в синий «Шевроле», разбив переднюю часть внедорожника. Машина стояла на дорожке, чистая и блестящая, без единой царапины.

Сунув пистолет под стопку синих полотенец, Ник забрался в душ. Стоило горячей воде коснуться его обнаженной кожи, как он вдруг ощутил, что чувствует себя намного хуже, чем после напряженного хоккейного матча. Преследуя убийцу Джулии, выкатываясь из машины и лежа под обстрелом, он ни на мгновение не задумывался о собственной безопасности. Он никогда еще не вел себя столь решительно, никогда не сражался столь яростно.

Намылившись, Ник быстро ополоснулся и вышел из душа меньше чем через две минуты. Он понимал, что нельзя терять время, у него осталось всего восемь часов, чтобы найти способ остановить убийцу Джулии, а чтобы это сделать, нужно в первую очередь выяснить, кто ее преследует.

– Может, объяснишь, что это значит? – Джулия стояла в открытых дверях, показывая на грязную окровавленную одежду на полу.

Ник обернул вокруг пояса толстое белое полотенце.

– Господи, что случилось? – спросила она, увидев царапину на его щеке.

– Ничего страшного, – попытался отмахнуться Ник.

– Ничего страшного? Что с твоим лицом?

– Тебе стоило видеть того фаната «Метсов» в бейсболке.

– Что с тобой случилось?

– Авария.

– Авария? С чьей машиной?

Ник не знал, что ответить, глядя в окно на стоящий на дорожке автомобиль. Жизнь шла в обратную сторону, и он понимал, что все возвращается к прежнему состоянию – кроме него самого.

– Я остановился, чтобы помочь кому-то вытащить машину из кювета. И… немного поскользнулся.

Джулия посмотрела ему прямо в глаза, не веря ни единому его слову.

Он быстро прошел мимо нее к шкафу.

– Расскажи мне еще раз, почему тебя не оказалось в самолете?

– Ты уходишь от ответа.

Скинув полотенце, Ник поспешно надел трусы и джинсы. К своему удивлению, он обнаружил на комоде свой бумажник. Его забрала полиция в девять вечера, но сейчас, четырьмя часами раньше, он лежал там же, где и большую часть дня, прежде чем Ник взял его в половине шестого, чтобы посмотреть номер кредитной карточки. Стряхнув с себя наваждение, он с крайне серьезным видом повернулся к жене.

– Джулия, мне нужно знать, почему тебя не оказалось в том самолете.

Она несколько мгновений не отводила от него взгляда, но наконец сдалась.

– Сегодня утром я села в самолет – мне нужно было в Бостон на короткую деловую встречу. Мы разговорились с моей соседкой по креслу, очень приятной пожилой женщиной. – Джулия помолчала, вдруг поняв, что с той случилось, и ее раздраженный тон сменился грустью. – Ее… ее звали Кэтрин, и она летела навестить своего больного мужа. Она этого не говорила, но я думаю, что он был при смерти. И, несмотря на все ее невзгоды, на всю боль, она с искренним интересом расспрашивала обо мне, о моей жизни. У нее были такие красивые зеленые глаза…

Джулия снова помолчала, потом смахнула слезы. Ник мягко погладил ее по щеке и слегка обнял. Супруга всхлипнула.

– Все эти люди… они все сидели в том самолете с такой надеждой во взгляде, – сказала Джулия срывающимся голосом. – Они летели к друзьям и родным, в деловые поездки, из которых обещали детям побыстрее вернуться, в отпуск. Никто и представить не мог, что вскоре все они…

– Джулия, – мягко сказал Ник, пытаясь вернуть ее к реальности. – Почему ты сошла с самолета?

– Из-за кражи, – она посмотрела прямо на него.

– Кражи? Какой кражи?

Отодвинувшись от Ника, Джулия ушла в ванную и вернулась с салфеткой, вытирая глаза.

– На Мэйпл-авеню есть большой колониальный дом, который называют Вашингтон-хаус. Он принадлежит человеку по имени Шеймус Хенникот. Его семья владела этим домом в течение трех поколений. Ему самое меньшее девяносто, так что, как ты сам понимаешь, он довольно стар. Снаружи дом обшит белыми досками в стиле Новой Англии, с черными ставнями, крыша выложена деревянными плашками…

– Я знаю этот дом, Джулия, – сказал Ник, пытаясь ее поторопить.

– Ну так вот, это не просто некий остаток колониальных времен. Вся его внутренность перестроена и усилена бетоном и сталью. Хотя это дом Хенникота, там находится не только его офис, но и большой склад в подвале.

– Склад чего?

– Хенникоты являлись клиентами конторы «Эйткенс, Лернер и Айлз» с 1886 года. Дед Шеймуса, Иэн Хенникот, был богатым ирландским бароном и производителем виски, а также поставщиком военного антиквариата и владел коллекцией экзотического оружия со всего мира – украшенные драгоценными камнями кинжалы из Шри-Ланки, сабли из Турции, катаны из феодальной Японии, китайские пики, английские и испанские мечи эпохи рыцарей. Это его настоящая страсть. Он коллекционировал пистолеты и ружья с замысловатыми гравировками. Удивительное противоречие – изящное и красивое оружие, единственным предназначением которого была смерть. Вкусы сына Иэна, Стивена Фрэнсиса, были чуть более традиционными. Он собирал предметы искусства и старины, ювелирные украшения и скульптуры. А его сын, Шеймус, больше склонен к благотворительности. Он готов предоставить некоторые предметы из коллекций во временное пользование музеям по всему миру, но всегда отказывался их продать. Не уверена, помнишь ли ты, но несколько лет назад мне поручили не только вести дела Хенникота, но и назначили его доверенным лицом. Меня должны извещать каждый раз, когда сработает система охраны в доме на Мэйпл-авеню.

– Значит, пока ты ждала взлета, тебе позвонили? – в замешательстве спросил Николас.

– Ну, не то чтобы позвонили, – улыбнулась Джулия. – Но да, пришло текстовое сообщение.

– И что там украли?

– Бархатный мешочек с двумя с лишним сотнями бриллиантов, четыре золотых меча и две серебряные рапиры, три сабли, пять украшенных драгоценными камнями кинжалов, три револьвера с золотыми накладками и патроны с серебряными пулями для них. Всего на двадцать пять миллионов.

Ник слушал каждое слово, все больше убеждаясь, что будущая смерть Джулии на сто процентов связана с тем, что она только что рассказала.

– И что ты сделала, после того как сошла с самолета?

– Отправилась прямо туда. Я не была уверена, что это действительно ограбление; думала, что тревога могла оказаться ложной.

– А что полиция?

– Хенникоты не слишком доверяют копам. Процедура такова, что в случае несанкционированного доступа в хранилище сначала нам приходит автоматическое сообщение на телефон и по электронной почте, а затем, если сочтем необходимым, мы вызываем полицию. В соответствии с философией Хенникота, копы стоят лишь на один шаг выше преступников, и кто знает, не набьют ли они себе карманы во время расследования, одновременно показывая пальцами на воров?

– Звучит слегка цинично, – заметил Ник. – Не находишь?

– Скорее эксцентрично.

– Хочешь сказать, это богатый сумасшедший?

– Если б ты был с ним знаком, так бы не говорил. Вероятно, он самый здравомыслящий и любезный мужчина из всех, кого я знала. Когда мне впервые поручили вести его дела, он прислал мне очень доброжелательное письмо. Десятки раз приглашал меня на обед. Он такой обаятельный и умный. Дал мне столько полезных советов по поводу моей карьеры, бизнеса, жизни…

– Мне пора начинать беспокоиться? – шутливо спросил Ник.

– Ну, все-таки он стоит четыре миллиарда с лишним. И для джентльмена девяноста лет от роду он весьма симпатичен. Хенникот не слишком хорошо себя чувствует, уже больше месяца не покидал свой летний дом в Новой Англии. Все считают его загадочной личностью, анонимным жертвователем во многие благотворительные организации. Когда кто-то получает крупные пожертвования и никто не может определить, от кого они, многие думают, что это Шеймус пытается расстаться со своим состоянием.

– Ему известно, что его ограбили?

– Я сразу же ему позвонила, как только увидела, что именно украдено. Я разговаривала с его помощницей, которая сказала, что сообщит ему, но сейчас они слишком заняты другими делами.

Ник на мгновение задумался, а затем встревожился.

– Ты туда заходила? Откуда ты знала, что грабителей там уже нет?

– Ну…

Ее выдало выражение лица.

– Это не входит в обязанности адвоката, ты никогда мне об этом не говорила.

– Он платит нам в виде гонорара двадцать пять тысяч в месяц в дополнение к тем счетам, которые мы ему выставляем. Я никогда не думала, что такое может произойти. К тому же со мной ничего не случилось.

– Да, но… – Ник не договорил, не зная, что сказать.

– Послушай, со мной ведь ничего не случилось. Кроме того, ты же видел тот странный восьмигранный ключ в моей сумочке, и я знаю, что ты видел карточку-пропуск. Я рассказывала тебе, для чего они.

– Ты говорила про дом клиента. Но никогда не упоминала, что играешь в сотрудника охраны.

– Клиент имеет право на конфиденциальность, – возразила супруга.

Николас отмахнулся.

– Если ключ и карточка предназначены для доступа туда, где хранятся такие сокровища, почему ты столь бесцеремонно таскаешь их с собой?

– Это особый ключ. На нем восемь букв, каждая соответствует определенной дате. Сегодня, например, день «Д». Если не знаешь алгоритм, по которому определяется дата, у тебя один шанс из восьми, что он сработает, а после этого еще нужно три раза провести через считыватель карточку и ввести свой номер соцстрахования… от одного ключа, по сути, нет никакого толку.

– Джулия, ты говорила, что это дополнительный ключ от чьего-то дома. Но не от места, где полно оружия.

– Это совсем другое оружие. С его помощью никого не убьешь.

Ник не осмелился возразить.

– И как же они туда проникли с такой системой безопасности?

– Точно не могу сказать, но они явно знали, что делают, представляли устройство охранной системы, уничтожили сервер и все такое прочее, но забыли об одной вещи – мы наняли отдельную фирму, которая обеспечивает удаленное дублирование.

– Что?

– Никогда не клади все яйца в одну корзину, если речь идет о безопасности. Две отдельные фирмы для двух отдельных аспектов. Сервер безопасности в доме Хенникота постоянно связан с компьютером в моем офисе. Каждый раз, когда происходит нарушение безопасности, он отсылает файлы на мой компьютер – именно по этой причине.

– То есть все, включая фотографии взломщиков, есть на компьютере в твоем офисе?

– Угу, и здесь тоже. – Джулия показала свой КПК. Карманный компьютер, который она носила в сумочке, хранил намного больше, чем контакты, календарь и электронную почту; объем его памяти превосходил любой смартфон.

– Что?

– На случай отключения электричества у нас есть резервные батареи, которые позволяют компьютерам сохранить информацию и отключиться, так что данные, с которыми ты работаешь, не пропадут. Когда случилась авиакатастрофа и отрубился свет, именно это и произошло.

– И?..

– В качестве меры предосторожности файлы с важной информацией пересылаются по электронной почте на мой КПК, так что срочной работе ничто не препятствует. Сейчас в нем хранятся все файлы системы безопасности за два часа, предшествующие отключению.

– Можно посмотреть?

– Зачем тебе? – в замешательстве спросила Джулия. – Ими займется полиция, после того как разберутся с авиакатастрофой.

– Я просто хочу взглянуть.

– Даже если бы нам этого хотелось, мне нужен компьютер, а у нас нет электричества, разве что у тебя в ноутбуке батареи еще не сели.

Ник покачал головой.

– Эти файлы нельзя посмотреть на КПК. Это записи с видеокамер и датчиков системы безопасности.

– Не могу поверить, что ты пошла на такой риск, – Ник не в силах был скрыть злость.

– Если подумать, – сказала Джулия, – то это ограбление спасло мне жизнь.

Ник знал, что она права, но спасение было лишь временным. На самом деле оно стоило ей жизни. Он не мог избавиться от мысли о том, что судьба все равно отберет ее у него, что бы он ни делал.

Ник надел голубую рубашку и взял жену за руку.

– Выслушай меня и не перебивай.

– Ты меня пугаешь, – сказала Джулия.

– Вовсе нет.

– Тогда поменьше драмы.

Ник глубоко вздохнул.

– Полицейских сейчас в городе нет, все на месте авиакатастрофы.

– Угу…

Муж поднял руку, и супруга замолчала.

– Кто бы ни совершил это ограбление, они попытаются замести следы.

Джулия посмотрела в глаза Ника, а затем перевела взгляд на КПК в своей руке. Не сразу, но она все поняла – что тут же отразилось на ее лице.

В двух милях от дома, над местом катастрофы поднимались клубы белого дыма – продолжавшееся весь день сражение без победителей и побежденных, но с бесчисленными жертвами. И хотя борьба с огнем уже близилась к концу, случившемуся предстояло оставить свой след в душах многих на дни, месяцы и годы. Шрам на земле затянется, трава всего за несколько недель вновь покроет обожженную почву, но город уже никогда не останется прежним.

Сидя за рулем «Ауди», едущего в сторону центра, Ник бросил взгляд на «Валгаллу», свой любимый ресторан, и подумал о том, насколько изменилось все вокруг.

Когда-то Байрам-Хиллс выглядел типичным американским городком, прямо как в телесериале – грунтовые дороги и единственный уличный фонарь, полицейский участок с тремя тюремными камерами, лавка с овощами и фруктами, где по выходным продавали свежие пончики и сидр. Дома были скромными вне зависимости от доходов, никто не оценивал соседа по квадратным метрам площади. Дети пожарных и дворников болтались вместе с отпрысками генеральных директоров и торговцев недвижимостью, играя и дерясь, как и все дети, и никто из родителей не собирался вчинять по этому поводу иски. Школьные тренеры часто менялись, и никто не питал иллюзий, что его сын станет новым Майклом Джорданом. Браки длились дольше, супруги работали вместе, демонстрируя друг другу преданность, несмотря на все жизненные тяготы. Но с течением времени, как и в большей части Америки, часть облика города была принесена в жертву высоким доходам; люди стали больше заботиться о своей внешности, о том, как их воспринимают другие, стараясь не отставать от остального общества.

Увы, трагедия уравнивает всех, подумал Ник. Ее не волнует место твоего жительства, членство в клубе или двухкомнатная квартира с холодной водой. Она наносит удар без предубеждений, напоминая о хрупкости жизни, о том, что важнее всего, когда все материальное отброшено прочь. Чувства горя и утраты, боли и страданий свойственны нашим сердцам, и, хотя они могут пребывать во сне, о них быстро вспоминают, когда кого-то уносит смерть.

А уж при событиях таких масштабов, как авиакатастрофа, в которой одновременно покинули этот мир двести двенадцать человек, жизнь возвращается в исходную точку, расставляя приоритеты в надлежащем порядке.

Через несколько мгновений после катастрофы закрылись магазины, конторы и летние лагеря. Семьи собрались вместе. Церкви и синагоги открыли двери для молитвы. К находившемуся меньше чем в миле от города полю, где расстались с жизнью друзья и незнакомые, прибыл целый автобус добровольцев.

Джулия сидела рядом с мужем, не отводя взгляда от дыма на горизонте и не в силах избавиться от мысли о смерти, которая чудом миновала ее сегодня.

– Ты уверена, что компьютер в твоем офисе работает? – спросил Ник.

– Зачем тебе эти файлы? Давай просто отдадим мой КПК в полицию. Это не наше – и тем более не твое – дело, Ник.

– Если оно касается тебя, Джулия, – это мое дело.

– Никто меня не преследует, это просто смешно.

– Поверь мне – нет.

– Ты что-то недоговариваешь, – в голосе Джулии прозвучала досада.

Николас не ответил.

– О чем ты не хочешь мне говорить? – допрашивала она его, словно в суде.

– Джулия, – раздраженно сказал Ник. – Просто ответь на вопрос.

– У нас нет генератора, – бросила Джулия. – Но у нас есть резервные батареи для компьютеров, их хватит на полчаса.

– И мы сможем посмотреть файлы на твоем КПК?

Джулия кивнула. Ее неожиданно отвлек вид за окном машины, ехавшей по Мэйн-стрит.

Улицы выглядели сверхъестественно пустыми, напоминая город-призрак. Закрыты магазины и бензоколонки, вокруг ни людей, ни машин. Витрины темны из-за отсутствия электричества. Впервые за всю их историю не работали вечером в пятницу посреди лета пиццерия и парикмахерская и даже банки и почта.

Национальная гвардия, обычно первой реагировавшая на бедствия, сократилась вчетверо из-за войны, и потому требовались добровольцы – кто угодно, от бабушек до восемнадцатилетних студентов. Работа нашлась всем – регулировать движение, заполнять бумаги или, для тех, кто тверд духом, прочесывать место катастрофы.

Джулия вновь взглянула на облако дыма, поднимавшееся над холмом на дальней окраине города. Ник не мог представить, что происходит сейчас у нее в голове, глядя на погребальный костер, которого она избежала благодаря повороту судьбы.

Однако Ник – свидетель собственного кошмара. Он видел смерть супруги, уже оплакал ее однажды и не собирался снова через это проходить. Нужно каким-то образом найти человека, спустившего курок, и остановить его. Ник чувствовал под ремнем за спиной твердые очертания «ЗИГ-Зауэра», полностью осознавая, что, вероятнее всего, им придется воспользоваться. Независимо от последствий своих действий, даже если сам лишится жизни, он должен спасти жену.

Ник ничего не говорил Джулии о том, что у него с собой пистолет, и постарался, чтобы она его не заметила. По иронии судьбы, супруга терпеть не могла оружия, что передалось и Нику. Он редко доставал пистолет из сейфа и никогда его не носил. И теперь ему было несколько не по себе от ощущения прикосновения металла к коже под поспешно надетым спортивным пиджаком.

«Эйткенс, Лернер и Айлс» считалась одной из ведущих адвокатских фирм страны, специализировавшихся на финансовых и налоговых вопросах. Имевшая шестьдесят партнеров, фирма могла позволить себе роскошь располагаться там, где считала нужным, – естественно, по решению трех старших партнеров.

Фирма занимала трехэтажное здание на Норт-Кастл-хилл, и в ней работало триста сотрудников, но сейчас там не было никого.

Когда «Ауди» Ника подъехал по круговой дорожке к главному входу, на четырех парковках не оказалось ни одного автомобиля.

Ник и Джулия взбежали по пожарной лестнице, перепрыгивая через ступеньку, на темный второй этаж – резервные батареи освещения уже иссякли. Офис Джулии находился в задней части здания – типичный деловой кабинет с большим письменным столом, диваном и несколькими креслами. Однако ее обычно аккуратное рабочее место было полностью уничтожено – стол опрокинут, компьютер отсутствовал, провода вырваны из стен, разбитый монитор валялся на полу.

– Господи! Как только найду того сукина сына, который это сделал… – Джулия буквально вскипела от злости.

– Где твой сервер? – спросил Ник, не обращая внимания на ее гнев.

– Ты ведь знал, что все именно так и будет, да? – в замешательстве спросила Джулия.

– Где сервер?

– В конце коридора, – сказала Джулия, показывая дорогу. – Это все из-за того ограбления? Что за черт!

Они подошли к неприметной двери, находившейся между вспомогательной кухней и офисом менеджера, Шермана Пибоди. Джулия набрала код на клавиатуре, распахнула дверь и тут же увидела то, чего опасались они оба. С серверных стоек были сорваны все жесткие диски; бесполезные провода свисали, словно мертвые змеи.

– Резервные копии? – спросил Ник.

– Информация с каждого компьютера и всех серверов сбрасывается на три отдельных узла раз в сутки, в два часа ночи.

Оба посмотрели на большое помещение, которому был причинен ущерб на сотни тысяч долларов, и все ради того, чтобы стереть любые упоминания о случившемся сегодня днем в большом белом доме Шеймуса Хенникота на Мэйпл-авеню.

– Теперь ты мне веришь? – Ник посмотрел на КПК в руке Джулии. – Это единственное, что указывает на того, кто ограбил твоего клиента.

– Мы должны отнести его в полицию…

– Полиции нет. Нести некому.