Текст книги "Тринадцатый час"

Автор книги: Ричард Дейч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Повернувшись, они увидели, что Сэм взваливает шкатулку из черного дерева на сиденье «Сессны-400». Забравшись в кабину, он включил стартер, а затем зажигание, и двигатель, кашлянув, ожил.

Бок Сэма продолжал кровоточить. Повернувшись к брату, он поднял пистолет, переводя его с Ника на Пола.

– Сэм, прошу тебя! – крикнул Дрейфус сквозь шум пропеллера. «Кольт», который он продолжал держать в руке, мирно покачивался возле его бока. – Ты много лет не летал.

– Не смей говорить мне, что я могу, а чего не могу! – крикнул в ответ тот. – Ты всю жизнь указывал мне, что делать. Где работать, сколько получать. Тебе все слишком легко удается, Пол…

– Мы можем все решить! – умоляюще прокричал Пол.

– О чем ты, черт побери? Ты мне больше не нужен, – сказал Сэм, поглаживая шкатулку.

– Ты никогда не сумеешь ее открыть! Она из трехдюймового титанового сплава – вот почему такая тяжелая, черное дерево лишь для вида. Три замка открываются лишь тремя отдельными ключами, которые нужно повернуть одновременно.

– Ты опять считаешь меня дураком. – Сэм судорожно вздохнул. Красное пятно на его рубашке увеличилось, лицо посерело. – Разберусь как-нибудь.

Ник наконец поднялся, поняв, что сейчас произойдет.

– Вы должны его остановить! – крикнул он Полу, подходя к нему.

– Не вмешивайтесь! – заорал Пол, не отводя взгляда от брата. – Я знаю, что делаю.

– Вы не понимаете, – умоляюще сказал Ник. – Если он взлетит…

– Он мой брат, черт возьми. Не знаю, кто вы, но я только что спас вам жизнь, так что не лезьте не в свое дело, пока вас не пристрелили.

Сэм без всякого предупреждения выстрелил в бетон.

– Предлагаю тебе послушать моего брата, он никогда не ошибается.

Пол посмотрел на Сэма, на увеличивающуюся рану в его боку и судорожно сжал в руке экзотический револьвер.

– Если собираешься меня убить – самое время! – вызывающе крикнул Сэм.

Пол Дрейфус бросил «кольт» и сделал несколько шагов вперед.

Два брата смотрели друг на друга. Мгновение затягивалось…

– Сэм, – сказал Пол. – Прошу тебя…

Не говоря больше ни слова, Сэм захлопнул дверцу, прибавил обороты двигателя и со все возрастающей скоростью устремился вперед по летному полю.

Подхватив «кольт» с земли, Ник откинул барабан и стал на бегу засовывать пули. Потом открыл огонь. Поняв, что промахивается, остановился и опустился на колено, держа револьвер двумя руками и продолжая обстреливать уносящуюся прочь «Сессну».

Однако он успел сделать лишь еще два выстрела, когда револьвер вырвали из его руки. Обернувшись, он увидел стоящего над ним Дрейфуса, который зашвырнул револьвер в далекие кусты.

– Вы не понимаете! – в отчаянии закричал Ник. – Слишком многие погибнут!

– Что? – спросил Дрейфус. – Мне плевать, что вы думаете. Но он остается моим братом, и я не намерен допустить, чтобы кто-то хладнокровно его убил.

Ник смотрел, как «Сессна-400» несется по летному полю, а затем без разрешения сворачивает на взлетную полосу, продолжая ускоряться. Ник никогда не был пилотом, не особо понимал физическую динамику полета и принцип действия самолетного крыла, но ему было ясно, что если Сэм не наберет достаточную скорость, он не сможет перелететь через ограждение в конце взлетной полосы.

Нос «Сессны» начал подниматься, колеса подпрыгивали. Сколь бы ужасной ни казалась подобная мысль, Ник надеялся, что ему не удастся взлететь, что он врежется в ограждение, что, возможно, одна из его пуль повредила двигатель. Он надеялся не столько на смерть Сэма, сколько на изменение в его судьбе, которое спасет двести двенадцать жизней.

Но «Сессна» последним усилием прыгнула в небо, пролетев на высоте всего в несколько дюймов над ограждением. Ник смотрел, как она поднимается под странным углом, под управлением раненого неопытного пилота, который отчаянно пытался выровнять самолет.

А потом Ник увидел «АС-300», который разворачивался после взлета, беря курс на Бостон.

Джулия в последний раз посмотрела в иллюминатор, под которым проплывало водохранилище Кенсико, и закрыла глаза, надеясь немного вздремнуть, чтобы чувствовать себя отдохнувшей предстоявшим вечером – наверняка самым памятным за всю историю их с Ником шестнадцатилетних отношений.

Неожиданно самолет резко накренился влево. Пролились напитки, из багажных отсеков посыпались вещи. Люди в ужасе закричали, охваченные всеобщим страхом.

Двигатели взвыли до предела, наклоняя самолет под неестественным углом в шестьдесят с лишним градусов.

Джулия вжалась в кресло, крепко вцепившись в подлокотники. Самолет продолжал круто крениться влево.

Она подумала о зарождавшейся внутри ее жизни, не зная, мальчик это или девочка. Главное, что это был их с Ником ребенок. Ей хотелось защитить его любой ценой, зная, что если ей будет грозить неминуемая смерть, она пожертвует жизнью ради того, чтобы ребенок не погиб.

В иллюминаторы Джулия видела землю, всего в нескольких тысячах футов. Она не могла дышать, сердце сжималось от ужаса. Повернувшись, увидела сидевшего через проход Джейсона. Со спокойным лицом он достал телефон и включил его, наверняка собираясь позвонить жене, чтобы попрощаться с ней и еще раз сказать, как он ее любит.

Вокруг раздавались крики о помощи, пассажиры умоляли о некоем божественном вмешательстве, просили, чтобы кто-нибудь что-нибудь сделал, словно пилот и так не пытался сделать все возможное, чтобы спасти не только их, но и себя.

А потом она почувствовала, как на руку легла ладонь Кэтрин – точно так же ее успокаивала мама, когда ей бывало страшно. Повернувшись, Джулия взглянула в ее старые мудрые глаза, увидев в них спокойствие, полностью противоположное окружавшему их кошмару.

– Не волнуйся, дитя мое, – сказала Кэтрин.

Все вдруг словно замедлилось – вой двигателей, крики пассажиров. Она чувствовала лишь тепло руки Кэтрин, лежавшей поверх ее руки.

Джулия еще раз посмотрела в иллюминатор и увидела причину подобного поведения самолета, причину, по которой все оказались на грани нервного срыва. Прямо на них летела маленькая «Сессна». Джулия отчетливо видела сгорбившегося в кабине пилота, который с неподдельным ужасом на лице отчаянно пытался свернуть вправо.

Взгляды всех были прикованы к небу. «АС-300» столь круто накренился влево, что казалось – еще немного, и он перевернется. Крылья пытавшейся свернуть «Сессны» Сэма качались из стороны в сторону, но надвигающаяся катастрофа казалась неизбежной. Ник видел лицо Пола – тот стоял, затаив дыхание, на что-то надеясь, молясь о чуде, но Ник знал, что его не будет.

Хотя Дэнс лежал теперь мертвый на бетоне перед Ником, тот знал, что во всем виноват только сам. Именно он поверг Сэма в панику, пытаясь его убить и вынудив бежать, спасая жизнь. Никто не мог сказать, насколько серьезно оказался ранен Сэм и сколько крови он потерял, но независимо от того, задела ли дюймовая пуля жизненно важный орган или артерию, рана наверняка была смертельной.

Ник изменил судьбу. Дэнса больше не существовало в этом мире, и после того, как змея лишилась головы, должно развалиться и тело, состоявшее из продажных полицейских. Но сейчас, глядя на два приближающихся друг к другу самолета, Ник понял, что изменил судьбу в недостаточной степени.

Ник смотрел на крошечную «Сессну», идущую наперерез огромному «АС-300», и знал, что для пассажиров нет никакой надежды.

И они столкнулись – «Сессна» врезалась носом в лайнер. С расстояния больше мили и на такой же высоте казалось, будто стрекоза атаковала птицу, запутавшись в ее перьях, но повреждения, которые маленький самолетик причинил своей гигантской жертве, оказались смертельными. Лайнер продолжал крениться влево и в конце концов перевернулся. Вспыхнул небольшой огненный шар, и два самолета начали падение с неба, подобно божественному предзнаменованию.

– О господи, – прошептал Дрейфус и перекрестился. Он посмотрел на Ника, только теперь поняв, что сделал его брат.

Ник не мог представить себе царившую внутри лайнера панику. Удар наверняка не убил большинство пассажиров. Несомненно, все они живы, запертые в ловушке внутри падающего самолета, зная, что через несколько мгновений умрут смертью, которой боится каждый, кто когда-либо летал.

Искореженный фюзеляж продолжал падение. Теперь он беспорядочно кувыркался, и от его задней части отваливались крошечные точки. Ник знал, что это живые пассажиры, летящие к земле с ускорением в тридцать два фута в секунду.

Ника и Дрейфуса охватило чувство полной беспомощности. Оба осознавали, что ничего не в силах сделать, ничего не в состоянии остановить, как бы им этого ни хотелось.

Падающий самолет, превратившийся в могилу для десятков обреченных, исчез за деревьями. К небу на сотни футов взмыл огненный шар от мгновенно вспыхнувшего от удара горючего. Несколько секунд спустя раздался взрыв, и земля содрогнулась, словно при землетрясении, будто на город обрушился артиллерийский заряд. Поднялось облако черного дыма – маяк для спасателей, которые не найдут никого оставшегося в живых.

Ник не мог себе представить, что бы он делал, если бы Джулия оказалась в том самолете. Несмотря на гибель столь многих людей, он ощущал странную радость, что она едва избежала смерти, что ее вызвали с самолета в последнюю секунду из-за ограбления. Он никогда не мог до конца понять судьбу, и хотя у него была возможность ее коснуться, управлять ею, слишком многое нельзя было предвидеть или предотвратить.

В воздухе повисла тишина.

– Откуда вы… – Дрейфус посмотрел на Ника, но не договорил. Глубоко вздохнув, он достал мобильный телефон.

Ник последовал его примеру. Ему нужно услышать голос Джулии. Несмотря на смерть Дэнса, он должен сказать, что любит ее, что все теперь будет хорошо.

Набрав номер, он сразу же услышал автоответчик. Попытался сообразить, где она может быть, и вспомнил, что сейчас жена в Вашингтон-хаусе, где только что увидела следы ограбления.

– Привет, дорогая, это я, – сказал Ник в телефон. – Я просто хотел сказать, что люблю тебя! Люблю всем сердцем и душой, каждой частицей своего существа. Прости за сегодняшнюю утреннюю ссору, прости, что расстроил тебя, но хотел спросить – я знаю, что сейчас ты занята по работе и все такое, но я был бы рад заехать и увидеться с тобой. Еще раз извини за все. Перезвони, когда получишь это сообщение.

Ник отключился и увидел на экране сообщение и один пропущенный звонок. Он набрал номер голосовой почты, зная, что это сообщение от Джулии. Вероятно, она звонила ему, когда он звонил ей.

Ник прослушал ее сообщение, столь похожие слова любви. Тепло ее голоса успокаивало полную печали душу. Он стоял, прижав телефон к уху, словно талисман, дававший некую магическую связь с Джулией. Но потом послышался голос стюардессы, говорившей, что нужно выключить телефон, и что двери уже закрыты.

Внутри у Ника все оборвалось. Он понял, что наделал.

Каким-то образом его действия помешали Джулии покинуть самолет. Задержка ограбления на пять минут – и она так и не узнала о взломе, о том, что ей нужно сойти с самолета.

Ник прислонился к «Мустангу» Шеннона, тяжело дыша, с отчаянно бьющимся сердцем. Все, что он делал, все, через что он прошел, чтобы спасти ее, оказалось ни к чему. Он играл со временем и судьбой, словно те всегда готовы подчиняться его воле. Однако судьба была силой, с которой ничто не могло сравниться. Никакие магические часы, никакое нарушение законов физики не могло ее изменить. Ибо судьба являлась самой могущественной силой природы.

И в это мгновение Ник понял, что погибших – двести тринадцать. Джулия лежала среди обугленных обломков самолета рейса 502.

Ник достал часы: 11:55.

Джулия мертва. Снова и снова. Ему казалось, будто он угодил в некую временную ловушку, в которой обречен переживать смерть Джулии каждый час, каждый раз по-новому.

На этот раз она умерла не от руки Дэнса. В том виноват только он сам. Пытаясь вывести ее из-под удара, лишь вынудил остаться в самолете. Он вырвал косу из рук Дэнса и убил Джулию сам, из-за собственной самонадеянности.

Все, к чему он стремился, все, что он делал, все то, что, как ему казалось, от него требовалось, – все было неправильно. Единственным, что могло теперь изменить судьбу, было не уничтожение убийцы, не убийство Дэнса. Все теперь завязано исключительно на самолет.

Отыскав в кустах «кольт-миротворец», Ник подбежал к телу Итана и обшарил его карманы. Найдя телефон, открыл его и запомнил номер, с которого ему звонили в последний раз. Встав, он бросил телефон и кинулся к машине Дэнса, где лежало тело Шеннона.

У него еще оставалось время.

Глава 1

10:00

В мире все было в порядке – по крайней мере, пока. Свет горел, с неба не падали самолеты, никто никого не грабил, и Джулия была жива и невредима. Люди все так же улыбались, занимаясь своими повседневными делами в предвкушении еще одних летних выходных.

Никто не знал о надвигающихся событиях, никто не подозревал, какой страшный поворот произойдет в их жизни через час пятьдесят минут, – кроме Ника. Он видел, как будут разворачиваться события в Байрам-Хиллс, вплоть до захода солнца. Но он обладал способностью, которой не было даже у писателей и историков. Судьба лежала в его руках, он мог изменить будущее.

Джулия стояла у магазинной полки, глядя на рамки для фотографий. Она понятия не имела, каких размеров будет ультразвуковой снимок. В конце концов она взяла набор из трех разной величины, решив, что хоть одна подойдет. Схватив в книжном отделе свою любимую книгу доктора Сьюза, «Лиса в носках», Джулия направилась к кассе, взяв по дороге рулон оберточной бумаги с плюшевым мишкой.

Она вся сгорала от нетерпения, пока ее подруга Анджела пробивала покупки. Подобное волнение Джулия ощущала в детстве на Рождество, когда ей казалось, что Санта исполнит все ее мечты. Но на этот раз ей хотелось не получать подарки, а дарить самой, дарить жизнь, выразив этим подарком всю свою любовь к мужу.

Вернувшись в машину, она выехала с автостоянки, направляясь в сторону аэропорта. Хотя регистрация и контроль безопасности не занимали много времени, ей хотелось хоть раз иметь его в избытке, без необходимости спешить и бежать сломя голову на посадку.

Когда она выехала на шоссе 684, зазвонил ее мобильный телефон.

– Привет, Джо, – сказала Джулия, увидев номер и включая громкую связь.

– Мне очень жаль, – сказала помощница. – Мистер Айлс и мистер Лернер сейчас в суде, и, конечно же, в деле Кольера очередной кризис. Они говорят, что слияние компаний не может состояться, пока в доверительных документах на детей Кольера не будут отражены соответствующие пункты на случай развода кого-то из детей.

Джулия рассмеялась.

– Им же всего пять и семь лет.

– Возможно, их родители могут заглядывать в будущее, не знаю. Мистер Лернер хочет, чтобы ты провела совещание по телефону в их отсутствие.

– Шутишь? Когда?

– Сейчас. Мистер Лернер в самом начале звонка сказал, что двенадцать миллионов на счету Кольера стоят того, чтобы полететь позже.

– Погоди, сейчас развернусь, – уныло сказала Джулия, чувствуя себя так, словно кто-то отменил Рождество.

– Незачем, – бросила Джо. – Я уже все подготовила, у тебя еще будет куча времени, чтобы успеть на самолет.

Джулия улыбнулась. На свете не было никого лучше Джо.

– Съеду на обочину, чтобы не потерять сигнал.

– Удачного тебе полета, дорогая.

– Спасибо, ты самая лучшая.

– Внимание, – произнесла Джо. – Миссис Куинн на линии.

– Доброе утро, – сказала Джулия, съезжая на обочину и мысленно благодаря помощницу, которая за этот день спасала ее, наверное, уже в десятый раз.

Она поняла, что из-за неожиданной задержки ей просто придется, как обычно, бежать на посадку. Посмотрев на торчавшую из пакета оберточную бумагу с плюшевым мишкой, улыбнулась, представив, как удивится Ник.

– Итак, насколько я понимаю, есть ряд вопросов по поводу доверительных документов на детей, – громко проговорила Джулия, откидываясь на спинку сиденья. – Что ж, посмотрим, что можно сделать, чтобы защитить их будущее.

Боб Шеннон вышел из магазина с уже полупустой бутылкой «Гаторейда» и бубликом в руке, который он быстро ел на ходу, пытаясь покончить с ним до того, как сядет в «Мустанг». Он терпеть не мог крошек, а бублики с маком давали знать о своем присутствии в течение недели после того, как были съедены, – мелкие зернышки проникали в каждый укромный закуток.

Доев последний кусок, он подошел к машине. Отряхнувшись, забрался внутрь, и тут завибрировал мобильный телефон, давая знать о входящем текстовом сообщении.

Шеннон посмотрел на экран – номер незнакомый. Пришло еще одно сообщение, а потом еще и еще. Просмотрев сообщения, он обнаружил, что на самом деле это пять фотографий. Он открыл первую, но его прервал звонок с того же номера.

– Детектив Шеннон, – ответил он.

– Вы уже смотрели фотографии? – спросил звонивший.

– Кто это?

– Я у терминала для частных полетов в аэропорту Уэстчестер, на синем «Ауди». И никому не доверяйте, детектив, особенно своему напарнику.

Телефон отключился.

Шеннон смотрел на аппарат, думая, что кто-то решил подшутить. Снова взглянув на незнакомый номер, он открыл первую фотографию.

Это был снимок зеленого «Тауруса», колымаги Дэнса. Шеннон не понимал, почему он на ней ездит. Хотя в ней стоял мощный полицейский двигатель в триста пятьдесят лошадиных сил, машина все равно походила на потрепанную развалюху, которую кто-то бросил на обочине. Однако, как потом узнал Шеннон, Дэнс немало времени проводил в округе и в Бронксе, занимаясь не слишком законными делишками, и выбрал машину, на которую никто никогда не обратит внимания, в отличие от черного «Мустанга Шелби».

Шеннон открыл следующую фотографию. Она изображала машину Дэнса сзади, с распахнутым багажником. Шеннон усмехнулся – кто-то явно его дурачил. Снимки напоминали фотографии под разными углами, которые можно увидеть в рекламе подержанных автомобилей, но он не мог себе представить, кто стал бы покупать машину Дэнса.

Однако, перейдя к третьей фотографии, Шеннон понял, что это не шутка. Это был намного более крупный план багажника Дэнса, и содержимое его напоминало сокровищницу – золотые мечи, украшенные драгоценными камнями кинжалы, несколько изящных пистолетов, а посреди всего этого – черный бархатный мешочек, внутри которого ярко сверкали на солнце бриллианты.

Шеннон внезапно посерьезнел. Если это и шутка, то она зашла слишком далеко. Однако, открыв следующую фотографию, он понял, что ситуация куда хуже.

Задняя правая дверца была открыта. Внутри, пристегнутый ремнем, сидел пассажир в луже крови, которой, казалось, было залито все его туловище. Шеннон посмотрел внимательнее, но не смог разглядеть лицо. Однако в любом случае он понимал, что смотрит на труп, на место убийства.

Наконец он открыл последнюю фотографию, и у него все поплыло перед глазами. Это был намного более крупный план, на этот раз снятый через левую заднюю дверцу «Тауруса». Отчетливо видно лицо – бледное, почти голубое от обескровливания. Рот широко раскрыт, глаза безжизненны и сухи, без каких-либо признаков жизни.

Шеннон поднял взгляд, внезапно ощутив приступ паранойи, какого никогда еще не испытывал. Он снова посмотрел на телефон, думая, что ему померещилось.

Но сомнений больше не оставалось – Боб Шеннон смотрел на самого себя.

Ник сидел в своей машине у терминала для частных полетов, ожидая Шеннона. Он не мог снова тратить время на объяснения и потому придумал идеальное средство, чтобы привлечь внимание детектива.

Перед своим последним перемещением во времени он успел подбежать к «Таурусу», открыл дверь со стороны Шеннона и схватил с пояса мобильный телефон. Прочитав номер, записал его в свой телефон и бросил обратно. Быстро обойдя автомобиль Дэнса кругом, сделал пять фотографий, которые только что отправил, сделав Шеннону приглашение, от которого тот никогда не смог бы отказаться.

На сиденье рядом с ним лежал «кольт-миротворец», который он отыскал в кустах. Барабан его был пуст. Но теперь выгравированные на стволе и рукоятке надписи стали пророческими, отражая собственные поиски справедливости Ника: «Широки врата и пространен путь, ведущие в погибель»; «Всех вас соберут воедино в аду»; «Неси же гнев с собой»; «И будет тьма, осязаемая тьма»; «Сражайся за Господне дело лишь с тем, кто борется с тобой».

Машина Ника содрогнулась от рева взлетающего в чистое голубое небо лайнера. Самолеты взлетали и садились с регулярной частотой, без всяких происшествий, как бывало каждое утро и каждый день.

Ник смотрел через ветровое стекло на залитое бетоном пространство возле центрального комплекса главного терминала аэропорта Уэстчестер, где шесть самолетов принимали на борт пассажиров, чтобы доставить их во все уголки страны. На ближайшей к нему площадке стоял белый «АС-300», на котором отчетливо виднелся красно-синий круглый логотип. Лайнер компании «Норт-Ист Эйр» заправляли топливом и готовили к полету – пополняли запасы еды и напитков, чистили пылесосом проходы, меняли свежие салфетки на подголовниках перед посадкой, которая должна начаться через час. Самолет был временно назначен на рейс 502, часовой перелет до международного аэропорта Логан в Бостоне. Именно этот самолет должен поднять в воздух Джулию и еще многих ни о чем не подозревающих пассажиров, чтобы пролететь всего две мили, прежде чем рухнуть с неба, обрекая всех на смерть в огненном хаосе.

Ник настолько стремился остановить ограбление, спасти Джулию, что даже не задумывался о двухстах двенадцати погибших. Но теперь, сколь бы невозможным это ни казалось, среди них была и Джулия.

Нику потребовалось десять часов, чтобы спасти Джулию от неминуемой смерти, уничтожив ее убийцу. Но, несмотря на все усилия, он доставил ее прямо в объятия первой смерти, которой она избежала, от которой спаслась. Из-за его неверных шагов жена оказалась в самолете, не имея каких-либо поводов его покинуть. Нерасчетливыми действиями Ник обрек ее на самую ужасную из смертей, которой боялся всю жизнь. Он не мог представить себе, какие мысли мелькали в ее голове, когда самолеты столкнулись в воздухе и падали с неба.

Ник понял, что каждое мгновение, каждый тик часов вели к тому, что он должен был сделать сейчас, – предотвратить авиакатастрофу, чтобы спасти не только Джулию, но и остальных двести двенадцать бессмысленно погибших.

И хотя он полагал, что не так уж сложно остановить падающие костяшки домино, из которых состояло ограбление, чтобы Джулия осталась жива, теперь понимал, что его поступки могут иметь куда худшие последствия.

Он не собирался рассчитывать на то, чтобы просто забрать ключи от самолета Дрейфуса или оставить Джулии сообщение, чтобы она не летела рейсом 502. Он не мог позвонить в авиакомпанию или Федеральное авиационное агентство, заявив, что у него дурное предчувствие. Ник подумывал об анонимном предупреждении о заложенной бомбе, но отказался от этой идеи, зная, что ему нужно не только предотвратить авиакатастрофу, чтобы Джулия осталась жива. Нужно также сделать так, чтобы ограбление никогда не произошло.

Ник знал, что любое предпринятое им действие имеет последствия, сколь бы ни благородны были намерения. Он уже видел смерть Маркуса, смерть Мак-Мэйнуса и Шеннона, гибель Джулии в обреченном авиалайнере. Каждое измененное мгновение распространялось во времени, словно круги по воде, воздействуя на сотни, даже тысячи факторов.

Последствия неверного поступка, неправильного решения могли отразиться в будущем, и вместо того, чтобы предотвратить авиакатастрофу, его ошибка могла лишь усугубить трагедию рейса 502, возможно обрушив самолет на многолюдный город или, что еще хуже, на детский лагерь, вместо открытого и пустого спортивного поля.

Кто мог сказать, что судьба обратима? Была ли Джулия обречена умереть именно в этот день – неважно как, от пули, в авиакатастрофе или каким-то иным образом? А двести двенадцать пассажиров, несмотря на все усилия остановить взлет «Сессны-400»?

Ник стряхнул мрачные мысли, и к нему вновь вернулась надежда – величайшее из чувств, способное преодолеть страх и сомнения, придать веру в собственные силы даже в самых невероятных ситуациях. Он знал, что неумолимо движется назад к началу дня, к последнему часу, к последнему шансу спасти жизнь супруги.

С надеждой в душе Ник сосредоточился на поиске того единственного действия, которое могло бы изменить будущее для всех – Джулии, Маркуса, Шеннона, Дрейфуса, Мак-Мэйнуса, для него самого. Он не знал, в чем оно состоит, но понимал, что должен найти его до окончания часа.

Снова взяв телефон, Ник попытался позвонить Джулии, но во второй раз попал прямо на автоответчик.

– Джулия, – сказал Ник. – Это я. Прошу тебя, не лети в Бостон. Мне все равно, зачем ты туда летишь, мне все равно, если тебя уволят, но не лети. У меня ужасное предчувствие, я не могу его объяснить. Просто сделай, как я сказал. Перезвони мне, когда получишь это сообщение.

Ник переключил внимание на «Сессну-400». Стоявший в длинном ряду небольших летательных аппаратов, белый самолетик напоминал небесную гоночную машину; его изящные очертания и стреловидная кабина придавали ему вид рукотворной хищной птицы.

Рядом с самолетом стоял синий «Шевроле Импала» с открытым багажником. Пол Дрейфус достал из него портфель и небольшой мешок, положил их на землю. На нем были серые брюки и синий галстук, его спортивный пиджак висел на открытой дверце машины. Седые волосы аккуратно причесаны, словно он собирался на воскресную мессу.

Ник уже несколько минут наблюдал, как он ходит вокруг самолета, разговаривая по мобильному, когда подъехал темно-зеленый, начищенный до блеска «БМВ». Машина пересекла почти пустую парковку и остановилась на другой ее стороне, рядом с Дрейфусом.

Из машины вышел человек в голубой рубашке и отглаженных брюках, который обменялся с Полом теплым рукопожатием. Во всем его виде чувствовалось нечто изысканное и величественное. На вид ему около шестидесяти, крепкие плечи и стройная талия говорили о хорошей физической форме, в темных волосах проглядывала седина, особенно на висках.

Оба оживленно заговорили, жестикулируя и кивая. Наконец незнакомец открыл багажник. Присев, Дрейфус расстегнул черный мешок. С немалым усилием он достал оттуда некий предмет, перенес его в «БМВ» и захлопнул багажник.

У Ника все похолодело внутри – он тут же узнал шкатулку из черного дерева. Темный ящичек размером два на два фута с тремя блестящими в утреннем солнце замочными скважинами ни с чем невозможно спутать.

А потом человек в голубой рубашке повернулся, и лучи солнца упали на его профиль, перевернув с ног на голову последние двенадцать часов жизни Ника. У него все поплыло перед глазами, ибо он понял, кто перед ним.

Это тот самый европеец, появившийся в комнате для допросов, который дал ему часы и отправил в это путешествие, чтобы спасти жену. Но сейчас он забирал шкатулку, которую должен был через час украсть Сэм Дрейфус, шкатулку, ставшую поводом для стольких смертей и насилия, для мучительной гибели Джулии в двух совершенно разных ситуациях, шкатулку, похищение которой в конечном счете стало причиной катастрофы рейса 502.

Нику никогда не приходило в голову, что между Полом Дрейфусом и европейцем может существовать какая-то связь; он никогда не думал, что его могли отправить в это невероятное путешествие ради чего-то еще, кроме спасения Джулии. Он считал шкатулку лишь целью грабителей, добычей, к которой стремился Сэм Дрейфус. Он никогда не задумывался о ее содержимом или стоимости, полагая, что это лишь какие-то драгоценные секреты старика. Но теперь…

Шкатулка оказалась неразрывно связана со смертью Джулии, с катастрофой рейса 502 – деревянный ящичек, на содержимое которого слишком многие положили глаз.

Он никак не мог ожидать, что шкатулка уже здесь, думая, что она все еще в сейфе в подвале Хенникота, и это означало лишь одно: перед ним, на другой стороне парковки, стояли настоящие воры.

Выскочив из машины, Ник бросился через автостоянку. Увидев его, европеец быстро сел в машину и тронулся с места. Ник промчался мимо Дрейфуса, поравнялся с направлявшейся к выезду машиной и заколотил в окно со стороны водителя. Бросив быстрый взгляд, тот нажал на газ и скрылся в облаке пыли. Ник остановился, глядя ему вслед.

Но судьба наконец оказалась к нему благосклонна. Впереди у ворот появился черный «Мустанг», на крыше которого мигали синие и красные огни. Громко взревев сиреной, мощный автомобиль остановился, преградив дорогу «БМВ».

Выскочив из машины, Шеннон поднял руку, останавливая европейца, и достал из кобуры пистолет.

– Прошу выйти из машины! – крикнул он.

Но тот уже подчинился.

– Это вы прислали фотографии? – продолжал кричать Шеннон.

Европеец в замешательстве посмотрел на него.

– Это я их прислал, – сказал Ник, подбегая к Шеннону и останавливаясь рядом с ним.

Быстрым шагом подошел Пол Дрейфус, тяжело дыша и сердито глядя на своего компаньона в голубой рубашке.

– Что это за дурацкие шутки? – сквозь зубы спросил Шеннон.

– Уверяю вас, детектив, – сказал Ник, – это никакие не шутки.

– Где вы их взяли?

– Погодите немного, – Ник умоляюще поднял руки. – В багажнике этой машины лежит похищенная шкатулка из черного дерева, которая принадлежит Шеймусу Хенникоту, владельцу Вашингтон-хауса в Байрам-Хиллс.

Шеннон на мгновение взглянул на Ника, затем повернулся к стоящему рядом с «БМВ» человеку.

– Не будете так любезны открыть багажник?

Не говоря ни слова, тот нажал кнопку на брелке для ключей. Шеннон обошел вокруг и увидел, что там пусто, за исключением шкатулки из темного дерева размером два на два дюйма.

– Что ж, у него в багажнике действительно шкатулка, – сказал Шеннон. – И что в ней, черт побери?

– Меня зовут Пол Дрейфус, – сказал директор охранной фирмы, подходя к Шеннону и доставая из бумажника водительское удостоверение. – Я работаю на Шеймуса Хенникота, моя фирма занимается охранными системами, в том числе и для Вашингтон-хауса.

Шеннон взял у Дрейфуса удостоверение, сравнил его лицо с фотографией, затем повернулся ко второму.

– А вы кто?

– Закария Нэш. Я личный помощник мистера Хенникота, присматриваю за его имуществом.

– А вы кто такой? – наконец спросил Шеннон Ника. Чувствовалось, что возникшая не слишком понятная ситуация его злит.

Ник лишился дара речи, узнав, что европеец, Нэш, тот самый, который дал ему часы, работает на Хенникота.

– Кто-нибудь из вас знает этого человека? – спросил Шеннон, имея в виду Ника.

– Нет, – сказал Дрейфус.

Нэш покачал головой.

– Меня зовут Николас Куинн, – Ник повернулся к Дрейфусу, вновь обретя прежнее самообладание. – Через час ваш брат похитит коллекцию оружия Хенникота, бриллианты и эту шкатулку.

Дрейфус, Нэш и Шеннон уставились на Ника, словно перед ними был сумасшедший.