Текст книги "Последний вздох"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Ева сошла с тротуара и присоединилась к ним, поднимая тяжелую сумку. – Давайте пойдем, – сказала она, – Достаточно разговоров.

И такие слова, произнесенные Евой, были знаком того, насколько всё стало серьезно.

Толпа напала на полицейский кордон, и это – как предположил Шейн – было совершенно не похоже на сражение. Полицейские стреляли по двигателям грузовиков, выводя их из строя, а когда толпа карабкалась по ним, их встретили с не смертельными Тэзерами и какими-то другими пистолетами. Казалось, это причиняло им боль, но Клер не останавливалась, чтобы посмотреть, потому что Шейн повел их к слабому месту в полицейском заграждении, и, встав на колени, они проползли под одним из вездеходов, выходя с другой стороны оцепления.

Затем это уже был вопрос их бега до городской площади.

Избегать вампиров было легко, поскольку им не попался ни один. На пустынных улицах не было никого. Когда они перебрались по закрытой кованой ограде на милостивый тротуар Площади Основателя, их постигла та же участь. Все магазины на площади были закрыты, а ставни на окнах опущены. Даже уличные фонари, казалось, горели слабее, словно был включен энергосберегающий режим.

В большом главном здании свет по-прежнему горел, освещая его гигантские мраморные колонны и широкие ступени, и они направились туда.

– Ладно, – сказала Клер, когда они остановились в тени деревьев, глядя на них. – Позвольте мне говорить, пожалуйста. И постарайся не затевать никаких драк, если только не придется.

– Кто, я? – произнес Шейн с горькой усмешкой. – Я любовник, а не боец.

– Я не думаю, что эти два определения взаимоисключающие, до тех пор пока ты в этом заинтересован, – сказала Клер. – Обещаешь?

– Обещаю не избивать тех, кого избивать не нужно, – сказал Шейн. – И это лучшее, что ты сможешь от меня добиться сегодня. Это был достаточно тяжелый день.

Ева спокойно произнесла, – Если кто-нибудь скажет мне, что мы не вызволим Майкла из этого, тогда я изобью их. Я серьезно.

– Я знаю, – сказала Клер. – И я не хочу удерживать тебя, но чем меньше мы высовываемся, тем лучше. Нервы Амелии сильно натянуты прямо сейчас. Давайте не будем давить слишком сильно. Она нужна нам.

– Нужна вам для чего? – раздался холодный, тихий голос позади них.

Клер резко развернулась, как и ее друзья, и там, стоя в тени, не дальше пяти футов от них, была Амелия.

Она не была в сопровождении своей обычной свиты охранников или прихлебателей; на ней даже не было одного из ее обычных бледных ретро-костюмов. Она была одета в пару простых синих джинсов и черную рубашку, а ее мягкие золотистые волосы были распущены и стянуты на затылке в «конский хвост».

Она выглядела даже моложе чем Клер.

– Вы искали меня, – сказала Амелия. – Мои поздравления вашей предприимчивости – вы нашли меня.

– Что вы здесь делаете? – выпалила Клер: она не ожидала этого и не была готова. Шейн был занят поиском вампиров в темноте: Амелия, в большинстве своем, никуда не ходила без какой-либо самозащиты, и это было… просто странно.

В любом случае, Амелия ее даже не слушала. Она смотрела куда-то вдаль. – Ты слышишь это? – тихо спросила она. – Пение. Так всегда, они поют для нас. – Шейн и Клер обменялись взглядами, и он молча протянул свои беруши Амелии. Она снова сосредоточилась и улыбнулась. Улыбка вышла горькой и печальной. – Это не только не гигиенично, но и бесполезно, но я благодарю тебя за этот жест. Мы не можем противостоять зову, как только он становится достаточно громким. Я видела вампиров проткнувших свои барабанные перепонки в попытке борьбы с ним, но звук – это только часть. Другая часть поет внутри нас, и мы не можем разорвать это притяжение так легко.

– Амелия… мы нашли их. Мы знаем, где они. Где их держат после похищения. – Клер ожидала, что это вызовет… ну, что-нибудь.

Какой-то намек на реальный интерес.

Но Амелия лишь снова устремила взгляд вдаль, с этим спокойным, нейтральным выражением на лице. – Мы всегда можем найти их, Клер. Это не проблема. Когда их численность достаточно велика, они поют и призывают нас. Это всегда начинается медленно, с одним или двумя, но они растут в количестве по мере их питания. Скоро, их зов будет настолько сильным, что никто не сможет устоять, если они останутся здесь. Даже люди. Они предпочитают нас, потому что мы намного старше, но люди также являются пищей для них.

– Так вот оно что? – сказал Шейн и шагнул вперед. Внимание Амелии резко переместилось на него, хотя она и не пошевелилась. – Вы просто сдаетесь? Позволяете им захватить этот город? Всех нас? Что насчет Майкла? А насчет Оливера и других? Вы просто… уходите?

– Нет, – сказала она. – Нет, я бегу, мальчик, и если у тебя есть мозги в твоей тупой голове, ты тоже убежишь. Останешься здесь, и они схватят тебя. Я сражалась с драугами раньше. Вампиры сражались с ними на протяжении веков, и проигрывали, каждый раз проигрывали, когда драуги распространялись как болезнь. Они живут в морях, реках, ручьях, озерах. Почему вы думаете, мы переехали сюда, где у них так мало шансов выжить? – Над головой, в густых облаках раздался раскат грома, и Амелия посмотрела наверх и засмеялась. Это прозвучало дико и неконтролируемо. – Но теперь они приспособились и нашли свой способ передвижения. Они пришли с дождем. И куда мы теперь сможем пойти, так чтобы дождь не нашел нас?

Ева сказала, – Если они повсюду, почему они не охотятся на людей? Почему мы не слышали о них?

– Вы слышали, в историях о русалках и сиренах, заманивающих неосторожных и топящих их, – сказала Амелия. Она подошла к ближайшему дереву и прижалась к нему спиной. – Но человеческая кровь не может в должной мере их поддерживать. Когда их настоящая жертва исчезает, драуги вымирают, вы видите, за исключением одного, самого главного, который отправится на поиски. Как только он найдет вампиров в процессе охоты, он начнет создавать себе подобных. Они нуждаются в воде для размножения, но ее легко найти. Даже здесь, в засушливом месте. – Она села, подтянув колени поближе к груди, и прижалась спиной к крепкой, толстой коре. – Живые существа нуждаются в воде. Мы охотимся на живых. А драуги, в свою очередь, охотятся на нас, слишком хорошо. – Она замолчала, наблюдая за ними теми холодными серыми глазами, все еще бледными, даже в тусклом свете. – Вы думаете, я – трус.

– Я думаю, если что-то любишь, надо бороться за это, – сказал Шейн. – Это всегда было моей теории, так или иначе.

– И ты думаешь, я люблю Морганвилль.

– Вы потратили на него уйму времени, – сказала Клер. – И вы переживаете. Я знаю, вы беспокоитесь не только о вампирах, но и о людях. – Она сделала глубокий вдох и рискнула. – И вы беспокоитесь об Оливере.

Эти холодные глаза слегка сузились. – С чего бы вдруг? Он был занозой для меня на протяжении нескольких столетий, неумолимо критикуя всё, что я здесь делаю.

Клер пожала плечами. – Я никогда не говорила, что в этом есть смысл. Но вы переживаете. Я видела его, Амелия. Я видела его внизу, под водой. Я видела Майкла… – Ее голос дрогнул, и ей пришлось остановиться, поскольку воспоминание было слишком ужасным, слишком личным. – Мне удалось попасть в это место, так что я могу вернуться и сказать вам, что они все еще живы. Что их еще можно спасти.

– Ты слишком высокого обо мне мнения. – Основатель Морганвилля внезапно встала, как это делают вампиры. – Вы можете уничтожить драугов довольно просто – они недостаточно сильны сами по себе, пока не захватили ваш разум. Но вы никогда не сможете победить их главаря. Он пережил больше, чем может вместить память вампира. И он всегда, всегда возвращается. Что вы хотите от меня? Все оставшиеся в мире вампиры находятся в опасности! Должна ли я рисковать ими, чтобы спасти нескольких?

– Да, – сказал Шейн. – Потому что так обычно и бывает. Спасают тех людей, которых любят, чего бы это ни стоило. И если это не удается… – В момент его заминки, Клер поняла, что он думал о своей маме, сестре и отце. – Если это не удается, вы никогда не простите себе. Вы сами сказали – драуги каждый раз возвращаются. Так, когда вы собираетесь всё бросить и остановиться?

– Когда смогу победить, – сказала Амелия. – Только это произойдет не здесь и не сейчас. Умный полководец знает, когда лучше избежать битвы, а когда ее развязать.

Клер смотрела на нее долго и пристально, затем сказала, – Тогда ладно. Я думала, вы печетесь о спасении людей, но это не так. Вы слабы. И вы уже проиграли. Нет смысла избегать сражения, потому что оно уже проиграно. – Она повернулась спиной к Амелии и ударила Шейна и Еву по плечам. – Пошли. Это пустая трата времени. По крайней мере, люди рвутся в бой. Пойдем, поговорим с Капитаном Очевидность. – Она оглянулась на Амелию, которая совершенно не двигалась. Это была последняя попытка, и, похоже, она не очень-то удалась, но Клер все еще была расстроена, что ей не удалось ничего добиться.

Амелия действительно не собиралась делать ничего, чтобы это предотвратить.

Они втроем отошли примерно на десять шагов, прежде чем Амелия произнесла своим спокойным, смирившимся голосом, – Может, это время настало. Может, сейчас уже нет смысла бежать. Только некоторые из нас справятся, а мир… мир теперь гораздо сложнее. Люди стали сильнее. Мы окружены врагами. Может, наконец, настало время бороться.

Облегчение было настолько сильным, что Клер чуть не споткнулась. Она совладала с собой и медленно обернулась. Амелия снова была на ногах, держа руки за спиной. Не совсем «Решительная позиция», свойственная Амелии, но, по крайней мере, она… не сидела без дела.

– Вы сказали, что драуги питаются теми, кого они похищают. Это только мое предположение, но это не похоже на обычных вампиров, верно? Они не превращают своих жертв в себе подобных? – Пожалуйста, скажите мне, что Майкл не станет одним из этих… существ.

– Биология драугов, если твои познания распространяются так далеко, устроена иначе, – сказала Амелия. – Они вытягивают кровь и жизнь из своих жертв, что и стимулирует их размножение, которое больше сродни бактериям, нежели нашему роду. Глава драугов разделяет себя на две части, потом они самостоятельно проделывают то же самое, получив достаточно пищи.

– А те, что в бассейне? – спросил Шейн. – Они не мертвы, правильно?

– Нет. Драуги предпочитают свою добычу в живом состоянии. Вода затягивает нас, выкачивает из нас силы, и это их крепость. Они будут кормиться от пойманных вампиров несколько недель, если не месяцев, прежде чем избавятся от них. Люди так долго не продержатся. – Она замолчала на мгновение, затем спросила, – Скольких вы увидели в том месте?

– Вампиров? Около двадцати в бассейне, – сказал Шейн. – И несколько людей, но… я не думаю, что они были живы.

– От двадцати вампиров он способен породить, по крайней мере, сто своих.

– Ну, если это поможет, мы убили… – Ева быстро пошепталась с Шейном, и потом сказала, – Около десяти?

– Для начала неплохо, но вряд ли достаточно. – Неожиданно Амелия улыбнулась и слегка повернула голову направо. – Теперь ты можешь выйти, если можешь добавить что-то полезное.

Клер понятия не имела, что какой-то другой вампир наблюдает за ними, пока Мирнин не пошевелился: он полностью слился с тенью, что в действительности было странно, поскольку на нем была гавайская рубашка с изображением серферов, пара рваных джинсов и шлепанцы.

И солнцезащитные очки. Блестящие широкие очки.

– Ты описала проблему достаточно точно, – сказал Мирнин.

– И ты принес то что я просила?

– Я сумасшедший, а не забывчивый, – Мирнин снял очки и нацепил их себе на макушку. – Я думал, ты уехала.

– Мне кажется, я еще не совсем готова, – ответила Амелия. Она смотрела на него очень странно. – Что, скажи на милость, на тебе надето?

– Я подумал, что могу пойти в бассейн, – сказал он. – И я подумал, что хотелось бы надеть что-нибудь подходящее. А что это надето на тебе?

– Вы знали, – сказала Клер. – Вы всё знали о бассейне.

– Я подозревал, – сказал Мирнин. – Я измерил интенсивность их пения и определил наиболее вероятный источник воды, который они могли бы использовать как свой центр. Хорошо получить подтверждение перед активными действиями.

– Ты, – сказала Амелия. – Ты собирался пойти. Один.

– Я спросил бы тебя, перед этим, – сказал Мирнин. – Но хватит с меня побегов, Амелия. И я очень люблю свою лабораторию. Я не готов ее оставить. Кроме того, Боб все еще в его аквариуме. Я не могу просто так его бросить.

– Ты собираешься сражаться с ними. – Казалось, у Амелии в голове не укладывалась такая мысль. – Ты.

Он пожал плечами. – Это было бы самым логичным из всех возможным поступков: отняв у них продовольствие, мы остановим их репродуктивный цикл. Это остановит их, а нам необходимо их остановить. Он становится слишком сильным, слишком быстрым для нас, чтобы мы смогли провести безопасную эвакуацию. Это и расставило всё на свои места.

– Ты пристыдил меня, – тихо произнесла Амелия.

Мирнин поклонился ей, совсем чуть-чуть. – Я всегда к твоим услугам, сударыня. Но иногда, я думаю, что ты ценишь наши жизни слишком высоко. Пришла пора меняться. Я думаю, ты это уже заметила.

– Мирнин… Амелия сказала, что вы не можете сопротивляться зову драугов, – сказала Клер. – Как вы планируете приблизиться к ним?

Мирнин потянулся назад в тень и вытащил рюкзак. Клер подумала, что он казался очень знакомым, как… – Подождите! – выпалила она. – Это что, мой?

– Не волнуйся, твои книги я сначала вынул, – сказал Мирнин. – Эти рюкзачные штуки оказывается очень удобные.

– Рюкзаки.

Он пожал плечами. – В любом случае. – Он улыбнулся ей с неподдельной теплотой и сказал, – Я очень рад, что с тобой все в порядке, Клер.

– Да, – холодно сказал Шейн. – Спасибо, что помог нам вернуть ее обратно. Что в рюкзаке?

Мирнин достал устройство, маленькое, но, судя по тому, как он держал его, тяжелое. Он повернул выключатель, и Клер услышала возрастающий в ночном воздухе вой. – Ой, не та настройка, – сказал он, и быстро крутанул диск. – Вот.

Амелия резко и глубоко вздохнула и закрыла глаза. – Ох, – пробормотала она. – Ох, так лучше. Намного лучше. Ты уверен, что это сработает, когда мы приблизимся?

– Сработает, – сказал Мирнин, – и, честно говоря, ты обижаешь меня, спрашивая подобные вещи, Амелия. Разве я когда-нибудь… – Он задумался о том, что лучше не задавать этот вопрос, заметила Клер. – Ну. В любом случае, он будет работать. Даю слово.

– Свою жизнь, – поправила она его. – Слова не защитят нас. Устройство должно защитить, любой ценой.

– Хм… что это? – спросила Ева.

– Благословенная тишина, – сказала Амелия.

– Шумоподавление, – одновременно с ней сказал Мирнин. – Блокирует их зов.

– Потрясающе, – сказала Клер. – Оружие?

В ответ, Мирнин достал пару черных кожаных перчаток, надел их и бросил вторую пару Амелии. Она нахмурилась, глядя на них, затем нацепила их. Он кинул ей… – Дробовик? – спросила Клер. – Ладно, я не уверена, что это в действительности…

– Это обрез, моя дорогая, заряженный серебряными шариками, – сказал Мирнин, – и у меня ушла большая часть дня на добывание необходимых материалов, их отливку и загрузку патронов. Лучше всего работает с расстояния, по крайней мере, в десять футов. Максимальное поражение. – Он порылся в своем рюкзаке и вытащил черный кожаный ремень с петлями. Каждая петелька удерживала красный патрон для обреза. Он бросил его Амелии, она опустила ружье и низко закрепила его на бедрах. Мирнин перекинул свой ремень через плечо, достал еще один обрез и зарядил его с тревожащим энтузиазмом. – Ну что, отправляемся на охоту?

Шейн легонько толкнул Клер локтем и, вздохнув, сказал, – Это реально страшно или только на меня ужас наводит? Потому что, вполне возможно, дело во мне.

– Нет, не так, – прошептала она в ответ. – Боже, мы все погибнем.

– Ну, – сказал Мирнин, словно они произнесли это во всеуслышание, – по крайней мере, мы пойдем все вместе, друзья мои. – Он положил ружье на плечо и отвесил Амелии «только после вас» поклон. – Я также обеспечил нас транспортом. Надеюсь, он вам понравится.

– О, это хорошо, – сказала Ева. – Готова поспорить, что это плот.

– Я в этом не уверен, – сказал Шейн. – Эй, а мы получим клёвые обрезы?

– Нет, – сказала Амелия, и сделала резкий, военный жест. – Держитесь меня. Далеко не отходите.

Глава 18

Амелия

Есть определённая свобода в потере всякой надежды. Каждый больше не связан узами страха или ужаса – вы просто двигаетесь к неизбежному, не думая о последствиях.

Я знала, что мы не избежали бы этого, многому меня научила история. Я видела, как целые кланы вампиров исчезли – разошлись, утонули, истощились. Я видела, как самые сильные и могущественные нашего рода умирали: чем больше вампиров боролись, тем больше драуги роились, пока всё не было потеряно.

Так, почему же я шла прямиком к тому, что было моей погибелью? Пожалуй, только чтобы прекратить бежать от этого. Он следил за мной долго – всю жизнь – как тёмная и длинная тень, и возможно Клер была права с самого начала – возможно, пришло время остановиться и подвести черту, и сдержать это.

Даже если нет никаких шансов на победу.

Я теряла столь многих, о ком заботилась, на протяжении многих лет; потеря была естественным способом существования для такой, как я. Но Морганвилль… Морганвилль был особенным, он был создан не похожим на остальной мир, и я не думаю, что хватило бы сил и мужества, чтобы построить его снова, в другом месте, чтобы вновь увидеть его падение и разрушение.

Я была основателем Морганвилля, и, возможно, хорошо, что я должна закончить свои дни здесь, в конце концов.

– Налево, – сказала Клер. Она указала, и я повернула Передвижную станцию для сбора крови в ту сторону. Я думаю, Мирнин сделал правильный выбор, остановившись на большом чёрном автомобиле: в нём было достаточно места для любого, кого можно было спасти, и два больших холодильника, снабжённых человеческой кровью. Если нам, действительно, удалось бы вытащить кого-либо из вампиров из воды, они бы умерли от голода.

Конечно, шансы на любое спасение были удивительно малы, но мы чувствовали себя лучше, будучи готовыми. Не следует идти на верную смерть без надлежащего усилия. Было беспокойство по поводу того, что все эти люди с их короткими жизнями готовы просто так их выбросить, но это можно было сказать о любом солдате во время любой войны.

И мы были на войне. Один из нас неизбежно проиграет.

Я не оценила по достоинству, насколько Морганвилль изменился за несколько прошедших дней. Я провела слишком много времени взаперти в своём офисе, скрываясь от правды. Борьба шла полным ходом между полицией Морганвилля и потрепанной группой человеческих противников, которые удивительно отстаивали их права. Не было никаких открытых магазинов в городе, ни одного. Все были закрыты и заброшены.

Мертвы.

В домах людей всё еще горел свет, и я ожидала, что внутри толпились испуганные семьи, ожидая спасения; скоро настанет утро, и они пойдут на Площадь Основателя, где им пообещают то, чего они всегда хотели.

Свободу.

Я бы не хотела быть там, чтобы видеть их предательство. Я оплакиваю этот факт и необходимость, но по крайней мере, я заплачу за это жизнью. Это было своего рода искуплением, не так ли?

Чем ближе мы подъезжали к старому Бассейну, тем тише становился Морганвилль. Свет в домах всё еще горел, но большинство дверей были открыты – жителей переманили или того хуже. Всё было так, будто эта часть города была мертва и уже давно гнила. Машина Мирнина издавала устойчивое, низкоуровневое гудение, которое было невыносимо своей монотонностью, но оно блокировало жуткий, соблазнительный призыв драугов.

Пока.

– Вы еще слышите зов? – спросила меня Клер. Она сидела на заднем сиденье, в то время как Мирнин занял пассажирское сиденье справа от меня. – Я не слышу. Он всё еще доносится?

– О, да, – сказала я. Звук по-прежнему доносился, прорываясь сквозь помехи, случайные вопли и шепот, но недостаточный, чтобы завладеть нами. Но я напомнила себе, что мы всё еще не столкнулись лицом к лицу с драугами или с самим Магнусом. Всё стало бы гораздо опаснее. – Если начнешь слышать, незамедлительно скажи мне.

– У нас есть это. – Клер подняла руку с парой синих берушей. – Раньше они работали.

– Возможно, но не сейчас, – сказал Мирнин. – Призыв драугов становится сильнее и громче, когда они растут, а я могу заверить вас, что это именно так. Я полагаю, у вас в сумке есть серебряное оружие?

– Да, – сказал Шейн. Он расстегнул молнию и бросил фехтовальную шпагу Еве, которая поймала её в воздухе в стиле того, кто смотрел слишком много фильмов про героев. Он достал бутылки и положил их в карманы, протянул несколько Клер, и, наконец, вытащил серебряные колья. – Арбалеты не сработают, слишком много силы. Они проходят сквозь них, так? Недостаточно повреждения.

– Верно, – сказала я. – Их вещество обманчиво мягкое, и всё, что движется с большой скоростью, если она не распространяется, только замедлит их. Чтобы остановить драуга, вы должны порезать или ударить их серебром, которое должно оставаться на месте в течение по крайней мере нескольких секунд, чтобы подействовать. Они разрушаться и сбегут в жидком виде, чтобы избежать его. Но не прикасайтесь к ним даже тогда. В жидкой форме у них также имеются крошечные иглы, которые могут пронзить кожу.

То, что я не говорила, и не могла, это то, что вампиры в бассейне не были погружены в воду – или не полностью были в ней. Драуг вошёл в воду и рассеялся, чтобы питаться, а затем появится снова. Бассейн кишел существами, невидимыми и смертоносными.

И было мало чего, что могло бы остановить их, не убивая при этом вампиров, которых мы так стремились спасти. Вампир и драуг имели общие корни, в давние туманные времена. Мы пошли разными путями, но всё еще имели некоторые слабые места. Если бы в бассейне не было вампиров, мы могли бы отравить воду серебром, тогда, по крайней мере, мы выманили бы их на сушу, где у нас было бы преимущество.

Но всё было гораздо хуже.

– Как мы собираемся вытащить их? – спросила Клер. – Они привязаны ко дну или что-то в этом роде.

– Кто-то должен будет нырнуть и освободить их, – сказала я.

– Полагаю это я, – сказал Шейн, наклоняясь вперед. – Поверните направо тут. Мы почти на месте.

– Почему ты? – спросила Клер, нахмурившись. – Я могла бы…

– Команда по плаванию в средней школе, – сказал Шейн. – Нырять я тоже могу. И могу продержаться под водой дольше, чем ты.

– Почему вы не можете сделать этого? – спросила меня Ева. – Вампирам не нужно дышать.

– Там в воде драуг. Вампир, который нырнёт… скорее всего, не выйдет без посторонней помощи.

– Видишь? – сказал Шейн. – Моя работа. Вы, ребята, просто сдерживайте их.

Всё было не настолько просто, но его принцип был правильным, не было причин быть пессимистом сейчас. Мы были заинтересованны.

Свобода в отказе от надежды, действительно.

Один светофор всё еще работал, и я припарковала передвижную станцию как можно ближе к тротуару. Свет не имел особого значения для меня или Мирнина, но для наших человеческих друзей было лучше, если бы мы могли выйти в этом месте. Я заглушила двигатель. Даже с постоянным жужжащим звуком генератора Мирнина, призыв драугов витал вокруг, притягивая меня как слабая шепчущая тень. Я могла сопротивляться, но это озаряло мир вокруг меня отчаянием.

– Мирнин и я пойдём первыми, – сказала я. – Мы будем расчищать путь и охранять его для вас. Ева и Клер, вы будете прикрывать от любого, кто попытается напасть. Шейн, когда мы расчистим путь к бассейну, ты нырнешь и начнёшь освобождать пленников. Тебе нужно будет вытащить их из воды, по одному зараз. Стольких, скольких сможешь. – Я колебалась, но затем сказала. – Ты будешь чувствовать жжение. Это быстро ослабит тебя. Будь осторожен.

Шейн подождал еще секунду, затем кивнул. Я не могла понять выражение его лица, но почувствовала всплеск адреналина, исходящий от него. Страх. Вполне нормальная реакция, но он понятия не имел, с чем мы столкнёмся лицом к лицу. Пока нет.

– Подождите, – сказала Клер. – Может, мы должны…

Шейн взял её руку и их взгляды встретились. Он улыбнулся ей, и, будь у меня сердце, оно разбилось бы. – Слишком поздно для этого, красавица, – сказал он и поцеловал её пальцы. – Мы договорились, не так ли? Время покончить со всем этим. Это единственный способ, который мы можем использовать.

Он был прав. Я бы не увезла людей из Морганвилля, даже Клер, если дело дойдёт до этого. Они бы все остались, и они бы все…

Были свободны.

Я не могла, даже теперь, столкнуться с ужасной действительностью этого предательства.

Вместо этого я открыла дверь, взяла ружье и сказала: – Идем.

У Мирнина пропал любой намёк на безумие, что было благословением: он двигался с грацией и скоростью, как и все вампиры, мы общались небольшими жестами и взглядами, когда увидели трещины в нескольких шагах от двери здания. Я помнила, когда оно было построено, казалось совсем недавно я стояла на этих ступенях с тогдашним мэром, в тени чёрного зонта и от скуки царственно махала толпе зевак. Это был последний раз, когда я появилась на человеческой публике, потому что один из них попытался бросить в меня раствором серебра. Мой телохранитель был тяжело ранен из-за этого покушения.

Я вспомнила, что было внутри этого места.

Там не было ничего, кроме моих воспоминаний.

Руины приёмной захватывали дух: ковры были свёрнуты и покрыты плесенью, стены были также покрыты толстым ее слоем. Краска облупилась на провисшем потолке, но я всё еще могла видеть прекрасный арт-деко дизайн ниже, как кривые кости гнилого тела.

Ни один драуг не попался нам на пути.

Узкий коридор впереди был слишком тесен, чтобы мы с Мирнином могли пройти вместе, поэтому я едва заметным жестом остановила его и рванула вперед, в ожидающий нас кошмар.

На первый взгляд, мне показалось, что в помещении был лишь один драуг – нам не удавалось четко их разглядеть, даже сконцентрировавшись непосредственно на них.

Но Магнус хотел, чтобы я увидела его. Он желал показать мне свою маску, а за ней – его истинную сущность. Маска – это лишь жалкая резиновая карикатура на человека, совершенно безликая, скрывающая за собой мрак и гниль, с нечеткой формой и такой же мимикой, что и у нас.

– Амелия, – сказал он. В отличие от призыва драуга, это было произнесено человеческим голосом, тем, что прорвался через устройство Мирнина. – Какой сюрприз. Я думал, ты хочешь сбежать. Ты всегда так поступаешь.

– Я счастлива удивить тебя, – сказала я и навела свой обрез на его грудь. Он был слишком далеко, чтобы из этого был какой-нибудь эффект, и он знал это. Он улыбнулся, растягивая фальшивые резиновый человеческие губы, пока не сверкнули его зубы.

Я почувствовала появление других драугов до того, как увидела их. Они вышли из покрытых плесенью стен, разливаясь по дну бассейна и обретая форму. Они были повсюду, окружив нас. Я бросила молниеносный взгляд на Мирнина, стоявшего слегка позади меня справа. Он тоже был окружен.

– Ну, – сказал Мирнин легкомысленным и странно счастливым голосом, – полагаю, настало время для полевых испытаний.

Он прицелился в стену смыкающихся вокруг него драугов и выстрелил.

Я резко повернула свой и выстрелила в тот же миг, посылая разрушительный спрей серебряных шариков в них. Трение о воздух размягчило металл и распределило его, добавляя хаоса, и с одного выстрела три драуга вскрикнули и разлетелись жидкими брызгами, утекающими по потрескавшейся плитке в сверкающий голубой бассейн.

Я передернула затвор и выстрелила, в такт с выстрелами Мирнина. Уши вампиров очень чувствительны, и шум был болезненно громким, но во мне кипела бурная радость, когда я видела, как наши враги падают. Это было как в старые времена, очень старые времена, когда в битвах меч пел в моей руке, крик поднимался в горле, а мои волосы развевались, словно знамя….

Я услышала всплеск. Шейн нырнул в бассейн. Я зарядила еще одну порцию патронов и выстрелила, рискнув взглянуть в его сторону. Мальчик скользил сквозь воду, направляясь к глубокой части.

Я увидела Оливера, его бледное лицо было повернуто вверх. Глаза были пустыми, как у куклы, и огромными, охваченными мукой.

Я зарычала, снова повернулась к драугу и уничтожила еще одну их группу.

– Я пуст, – сказал Мирнин деловито. – Перезарядка.

Я повернулась, чтобы прикрыть его, и выстрелила в драуга, надвигающегося на него, пока он заряжал новые патроны в обрез, действуя так спокойно и тщательно, словно он был совсем один на линии огня. Я разрядила последний патрон к тому моменту, как он закончил.

И драуг схватил меня сзади.

Я уронила пустой ружье, вытащила серебряный нож из-за пояса и обернулась. Я рубанула по его фальшивой коже, рассекая глубоко.

Драуг рухнул на меня, касаясь своей липкой плотью, а его жидкая сущность заструилась по моей коже, сильно обжигая.

Я поперхнулась, когда эта жидкость попыталась пробраться в нос и горло.

В бассейне, Шейн всплыл на поверхность, разбрызгивая воду и крича от боли. Он тянул вампира к краю. Не Оливера.

Это был Майкл.

Он с глухим ударом вытолкнул тело Майкла на плитку, и я увидела, что лицо Шейна покраснело от крошечных укусов. Он задыхался и скручивался в мучительных спазмах, но, глубоко вздохнув, он снова нырнул.

Я редко восхищалась мужеством людей, но в тот момент, я любила его за его мужество.

Я стряхнула холодную, густую жидкость со своего лица, потом сплюнула неприятный привкус и ударила следующего нападавшего. Позади меня, снова раздался грохот ружья Мирнина. Мне требовалось время на перезарядку, но я не могла остановиться. Майкл лежал у моих ног, уязвимый и дрожащий. Я боролась не столько за свое существование, сколько за его.

Мне стоило догадаться, что Клер ослушается приказов.

Она бросилась ко мне с двумя бутылками в руках – нечто вроде бутылок из-под воды с откупоренной крышечкой. Сжав ее, она направила струю серебра на скопление драугов, и раздавшиеся крики были настолько оглушительными, что я ощутила их притяжение даже сквозь грохот устройства Мирнина. Она опустошила бутылки и бросила их, чтобы подхватить Майкла под руки и оттащить его в сторону коридора.

Я воспользовалась временным затишьем, чтобы поднять свое ружье, перезарядить его быстрыми, уверенными движениями и снова начать стрелять. В комнате стоял зловонный запах ужаса, плесени, пороха и гнилая вонь смерти и драугов, но, несмотря на все трудности, мы все еще были живы.

Шейн вытолкнул следующее обмякшее тело из воды и снова нырнул. Я рискнула взглянуть. Наоми. Моя кровная сестра выглядела опустошенной и была очень близка к своей окончательной гибели.

Она потянулась ко мне, и я увидела отчаянный страх в ее глазах. Я коснулась ее руки, затем зарядила новый патрон и выстрелила.