Текст книги "Последний вздох"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 15

Ева

– Проклятие! – сказал Шейн. Он повторял это на протяжении последних пяти минут, как какую-то мантру. – Дай мне гаечный ключ. Проклятие!

Я присела на корточки и протянула ему инструмент из ящика в задней части катафалка. Даже у Шейна с его силой возникли проблемы с болтами на шине.

Спущенной шине.

Так что не моя вина.

– Знаешь… Проклятие!… если бы ты поменяла эти колеса до того, как протектор стерся окончательно…

– Зажми вот здесь, – сказала я ему. – У нас действительно нет времени на нотации о моих привычках автомобильного обслуживания. Просто поменяй его.

– Ага, я этим и занимаюсь, – сказал он. – Проклятие. Мы уже опаздываем. Майкл будет в бешенстве.

– Эй, это к лучшему, потому что, если он объявится, мы всё починим за тридцать секунд, – сказала я.

Шейн бросил на меня взгляд из-под его пропитавшихся дождем волос, облепивших его лицо. Ему нужно побриться, подумала я. А еще ему нужен транквилизатор. – Мне не нужна помощь, – огрызнулся он. Он встал и топнул по гаечному ключу, и болт повернулся с ужасным металлическим визгом. Теперь, когда начало было положено, он своими силами открутить его и приступить к следующему.

В этом случае, нам придется провести тридцать минут под жутким ливнем. Быть легкой добычей для любого проходящего мимо вампа с жаждой крови.

Или, еще хуже, хотя что могло быть хуже этой недели в Морганвилле. Одно было ясно: небезопасно находиться на улице со спущенным колесом после наступления темноты, даже в лучшие дни города. Каким этот день определенно не был.

Я старалась оставаться прежней Евой. Я действительно пыталась, я даже пару раз подколола Шейна, но воспринималось как-то иначе. У меня до сих пор перед глазами стояли яркие вспышки камер, лежащее на полу тело Клер, ее открытые глаза, повернутая на бок голова.

Даже до того, как я коснулась ее, я знала, что она мертва.

Ничто теперь не было прежним. Дождь был так противоестественен для Морганвилля – он никогда так не лил, особенно в это время года. Улицы снова затапливало, и даже в одетой куртке с капюшоном я промерзла насквозь. Многие магазины были закрыты – не просто закрыты на ночь, а полностью закрыты, с занавешенными окнами и объявлениями на дверях.

Было чувство, будто все жители внезапно решили, что Морганвилль больше не безопасное место.

Ну, еще бы!

Я снова вздрогнула, и топнула ногами, что было плохой идеей. Из под моих ног вырвались брызги ледяной воды.

Шейн перешел от проклятий до более серьезных ругательств, пока боролся с третьим болтом. Топанье по гаечному ключу не раскручивало его, но Шейн делал это с таким энтузиазмом, что, я бы не удивилась, услышав звук ломающейся кости. Наконец, болт скрипнул, и Шейн снова рухнул на колени, раскручивая его.

Три осталось позади, впереди еще три, и мы действительно очень сильно опаздывали. Майкл будет нас искать, но в такой дождь ему будет тяжело это сделать.

Молния разделила небо пополам, и в паре кварталов вниз по улице, я увидела, что кто-то наблюдает за нами. Вспышка позволила мне кое-что разглядеть – фигура человека, бледная кожа, ничего особенного. Но кто угодно, стоявший сложа руки в такую погоду, заслуживает особой тревоги.

– Ускоряйся, – сказала я Шейну. – Нет, серьезно. Быстрее.

– Эй, принцесса, не заставляй меня ломать ногти.

– Я не шучу.

Он взглянул на меня, откинул волосы с глаз, и сказал, – Да, я знаю. Я не сижу без дела. Подготовь запаску.

Мне не нравилась идея оставлять его одного, чтобы сходить и притащить из катафалка запасное колесо, но у меня практически не было выбора – это ускорило бы процесс, а я допекала его лишь для того, чтобы скоротать время. Я дождалась новой вспышки зазубренной молнии.

Угол здания, где я видела стоящего человека, был пуст. Хорошие новости? Наверное, нет.

У меня ушло тридцать секунд на то, чтобы открыть отсек, схватить запаску и вытащить ее. Шейн всё еще откручивал последний болт, когда я подкатила колесо. Он снял спущенное и передал мне, потом взял запаску и прикрутил ее со скоростью, которой позавидовала бы даже ремонтная бригада на гонках Наскар. – Пять минут, – крикнул он.

– Чем быстрее, тем лучше!

– Просто прикрывай нам спины.

Что я и делала, даже когда забрасывала спущенное колесо в заднюю часть катафалка. Улица выглядела пустынной. Нам повезло, что смогли дотянуть до единственного горящего уличного фонаря, чтобы поменять шину, но это также и сделало нас почти столь же заметными, как последняя свиная отбивная на фуршете. Я была назначена сторожевым псом, охраняющим драгоценную холщовую сумку Шейна, и теперь выхватила два моих самых любимых вида оружия – серебряный кол и мою слегка усовершенствованную шпагу для фехтования, также покрытую серебром. А в карманах лежали два распылителя, заполненные нитратом серебра.

– Проблемы? – спросил он меня, не отрываясь от закручивания болтов. Он работал быстро. – Еще четыре минуты.

– Я не знаю, – сказала я ему. – Просто мы здесь как на ладони.

– Ага. – Он подтянул второй болт и принялся за третий. – Уж поверь мне, я это чувствую.

Снова сверкнула молния, настолько яркая, что практически ослепила. Близко, слишком, совсем близко. Должно быть, она поразила трансформатор в квартале отсюда – я увидела как что-то вспыхнуло яркими голубыми искрами.

Наш уличный фонарь погас, издав печальный шипящий звук.

– Дерьмо, – сказал Шейн. – Ничего не вижу! Посвети!

Я схватила фонарик, но для этого мне пришлось бросить одно из выбранных мною оружий. Я заколебалась, затем оставила кол на сиденье. По крайней мере, фонарик работал, и я направила его так, чтобы Шейн мог закончить с тремя оставшимися болтами.

На пятом болте, я чувствовала себя уже достаточно хорошо. Мы почти вернулись на дорогу. Да, мы – ой-ой-ой – опаздывали на полчаса, но, по крайней мере, мы были в одном шаге от…

Я почувствовала, как что-то пронеслось мимо меня.

Ветер дул, дождь хлестал своими каплями, и это чувство было настолько неуловимым, что я вообще не должна была его ощутить из-за царящего вокруг нас хаоса, но было что-то в этом прикосновении. Что-то очень плохое.

Я обернулась, бросая свет на все направления, но ничего не увидела.

– Прости, – сказала я и повернулась обратно к машине и Шейну, который – невзирая на все особенности его характера – терпеливо ждал, пока я перестану сходить с ума от волнения.

Только он не ждал.

Он вставал. Луч осветил его лицо, и оно было бледным, мертвенно бледным, каряя радужка его глаз практически скрылась за расширившимися зрачками.

Я взвизгнула и метнулась назад, а луч фонаря скользнул и осветил кого-то, стоящего у него за спиной.

Мой мозг перегорел, как и уличные фонари, как будто я не могла заставить его работать, не могла осмыслить, не могла справиться. Это была тень, но…

– Эй! – Я стряхнула с себя это оцепенение, главным образом отказываясь смотреть на того, кто стоял позади Шейна. – Шейн, убирайся с дороги. Что, черт возьми, ты делаешь?

Он просто смотрел на меня. Казалось, будто он ушел, как уже ушла Клер, только он все еще стоял там.

Затем он повернулся и пошел прочь. Он прошел мимо тени, которая переливалась черным, словно нефтяное пятно, и я почувствовала, как что-то ужасное и леденящее поднимается внутри меня.

Что бы это ни было, это завладело Шейном, и теперь принялось и за меня.

Черт с этим.

Я закричала, закрыла глаза и сделала выпад.

Это был прекрасный выпад, фехтовальное движение всей жизни – лезвие направлено прямо, вес сбалансирован, выставленная вперед на всю длину руки покрытая серебром сталь меча.

Поразившая нечто в самую сердцевину.

Проблема заключалась в том, что при этом не возникло никаких ощущений, будто я проткнула что-то реальное. Больше походило, будто я поразила воздушный шар, заполненный желатином и водой. Преодолеть сопротивление было слишком легким, слишком неправильным, и я вскинула голову вверх, чтобы увидеть, как нечто – потому что чертовски уверена, что это не человек и не вампир – разрушается у меня на глазах.

Что бы ни находилось внутри него, это выплеснулось на мокрую землю за секунду до того, как тонкая, пустая, черная, словно нефть, кожа разрушилась.

Я вскрикнула и отскочила назад, оттряхивая меч от этой мерзости. На нем не было никаких следов крови, или чего-то другого, что я могла разглядеть в тусклом свете моего упавшего фонарика.

Черная штуковина утекала вместе с потоком воды.

Шейн упал лицом вперед на дорогу, словно его полностью отключили. Я испытала к этому мертвенно бледному огромное уважение, когда побежала к нему и схватила его за руку. – Шейн! Шейн! – Боже, это словно видеть кадры из прошлого, я не могу потерять еще и его. Я не могу…

И это не случилось, потому что в следующий миг он закашлялся, выплевывая воду, и перекатился на ноги. Он чуть снова не упал, поэтому я поддержала его.

– Что, черт возьми, это было? – Его вырвало, и из него вышло слишком много воды. Словно он тонул, чего не могло с ним быть, ведь так? Никоим образом.

– Я не знаю, – сказала я. – Но нравится мне это так же, как и раковая опухоль. Давай, мы должны выбраться отсюда!

Шейн определенно не возражал. Я оттащила кожную оболочку в сторону, подальше от нас, используя для этого лишь острие моей шпаги. Это было отвратительней, чем ваши обычно вызывающие рвоту события. Если серьезно, то я предпочла бы поцеловать Монику, или лизнуть унитаз, чем когда-либо снова проделать это.

Шейн закрутил пятый болт и управился с шестым менее чем за минуту, быстро опустил домкрат, с шумом опустив машину обратно на дорогу. Он схватил все инструменты, забросил их в машину и крикнул, – Поехали! – и я не стала дожидаться повторного приглашения. Я запрыгнула в катафалк и запустила двигатель до того, как его дверь закрылась.

Теперь я могла что-то слышать. Это звучало как… пение? В растерянности, я покрутила стерео, но оно было выключено. Из него не доносилось ни единого звука.

И тут я поняла, что Шейн пытается выбраться из машины. Святой Моисей, это – безумие. Я схватила его за волосы и сильно дернула, он вскрикнул и снова захлопнул дверь, повернулся, чтобы взглянуть на меня. – Что?

– Ты вылезал из машины! – Крикнул я в ответ. Мгновение он выглядел совершенно потерянным, затем кивнул, словно он кое-что понял. – Боже, что происходит? Поскольку даже для Морганвилля, это совершенно безумно!

Шейн, как всегда деятельный, сунул руку в бардачок, вытащил какой-то кусок ткани и разорвал ее на полоски. – Ты это слышишь? Музыку?

Я кивнула. Я могла, и от этого звука у меня выступил пот. Становилось трудно удерживать руки на руле, ногу на педали газа. Я чувствовала себя все более и более… расслабленной.

Растерянной.

– Вот, возьми, – сказал Шейн. Он вставил свернутые куски ткани себе в уши и протягивал мне такие же. Я действительно не хотела этого, но взяла лоскуток и сунула в левое ухо.

Я мгновенно почувствовала себя лучше. Сосредоточенней. И гораздо более испуганной. Я схватила другой обрывок ткани и воткнула его в правое ухо, нажала на педаль газа и рванула на красный свет на максимальной скорости. Выстави мне штраф за нарушение правил движения, Морганвилль, но остановиться прямо сейчас – это безумная идея.

Шейн теперь дышал легче, но выглядел бледным и с диким выражением глаз. Мы не разговаривали – ну, учитывая, что мы заткнули уши, это, вероятно, всё равно было бы бесполезно. Я ехала слишком быстро для такого сильного дождя, но улицы были пустынны, и, в любом случае, я была слишком возбуждена, чтобы сбавить скорость.

Внезапно показалась Лот Стрит, и я свернула налево, отбрасывая Шейна к пассажирской двери (но, к счастью, не из нее). Когда я со скольжением остановила катафалк перед домом, мы посмотрели друг на друга, и Шейн указал мне на сумку на заднем сиденье, затем на свою грудь и на разбросанные предметы на заднем сиденье. Я кивнула и молчаливо отсчитала до трех.

Я кинулась назад, схватила сумку с оружием, забросила кол внутрь, выскочила из дверей и ринулась к двери. Я искала ключи, пока бежала, и держала их наготове. Дверь распахнулась как по сигналу, когда Шейн затопал вверх по лестнице позади меня, неся свой груз, и мы ворвались внутрь, захлопнули дверь и заперли ее.

Несколько секунды мы стояли, тяжело дыша, затем Шейн выдернул кусочки ткани из ушей и отвернулся. Когда я вынула свои, слышала, как он орал Майклу, пока нес свою часть списка в гостиную.

Там стояла черная докторская сумка и две бутылки с жидкостью, и мокрые следы на ковре, но Майкла не было. – Майкл! – Я крикнула на лестнице, присоединившись к голосу Шейна, пока он проверял кухню. – Майкл, мы вернулись…

Никакого ответа. Я старалась не смотреть на неподвижную фигуру Клер, направляясь на кухню. Я столкнулась с Шейном, когда он вышел.

– Ничего, – сказал он. – Его здесь нет.

– Он пошел нас искать.

– Ага.

– Что ж… мы должны…

– Ничего, – сказал Шейн. – Мы ничего не должны делать, только ждать. Ева, снаружи твориться настоящее сумасшествие. Ему придется вернуться самостоятельно. Послушай, с ним все будет хорошо, ты знаешь Майкла. Он крепкий парень.

Я кивнула, но у меня перехватило дыхание. Мы опоздали больше чем на тридцать минут. Даже если он ушел, он, конечно же, скоро должен вернуться.

Но он не возвращался. Минуты пролетали, тяжело и как-то очень быстро, и с каждой из них, моя паника немного возрастала. Мне все время хотелось кинуться к моему мобильному телефону, но в нем не было смысла – связь по-прежнему не работала. Телеканалы оставались темными. Всё, что мне удалось поймать по радио это призрачные сигналы из других городов, ничего местного.

Прошел час, когда Шейн очень тихо сказал, – Думаю, мы вынуждены предположить, что что-то случилось.

Я очень старалась не сорваться. – И что же мы будем делать? – спросила я его. – Пожалуйста. Скажи мне. Мы не можем позвать на помощь. Выходить на улицу слишком опасно. Что, черт возьми, нам делать? Господи, Клер… Клер лежит прямо там, на диване. Что мы делаем, Шейн? – Последние слова превратили отчаяние в настоящий ужас, и Шейн обнял меня и держал обе наши жизни. Он тоже был напуган. Серьезно напуган.

Раздался стук в дверь черного хода.

Мы отпрянули друг от друга, словно нас поймали за совершением чего-то абсолютно незаконного, и я ощутила волну облегчения, настолько интенсивного, что казалось, будто я отмокала в горячей ванне.

– Майкл, – сказала я, и побежала впустить его.

Рациональность накатила на меня позже, как и на Шейна, который сказал, – У Майкла есть ключи.

Я столкнулась с реальностью и остановилась.

Шейн осторожно отодвинул занавеску. Я увидела, как его плечи напряглись, затем упали. Он открыл дверь и отступил в сторону.

И вошел Мирнин в его гигантском кожаном пальто и драматически натянутой шляпе. Дождевая вода опала миниатюрным фонтаном, когда он встряхнулся, затем всё это снял. Несмотря на всё это укрытие, он всё равно выглядел наполовину промокшим. – У нас не так много времени, – сказал он. – Они ищут меня. Вы всё достали?

– Я не знаю, – сказал Шейн. – Всё здесь.

Он пошел обратно и указал на вещи, сваленные на обеденном столе. Мирнин оттолкнул его с дороги и, быстрыми, умелыми жестами, открыл докторскую сумку и вытащил разнообразные трубки, иглы, какой-то насос… и издал тихое «Ага!», когда схватил механизм, покрытый медью. Он вставил конец одной трубки в него, а другой – в насос.

Я наблюдала, как он настроил сложное, непонятное устройство на нашем обеденном столе, смешал химикаты в пробирке и вылил результат в воронку медной машины.

Она заработала с едва различимым гулом.

– Где Майкл? – спросил Мирнин, когда вставил иглу в конец одной из труб. – Он должен быть здесь. Мне понадобится его помощь.

– Он… – Шейн откашлялся, и не посмотрел на меня. – Он не вернулся. Мы не знаем, где он.

Руки Мирнина замерли на секунду, а затем он кивнул. – Хорошо, – сказал он. – У меня существует кровная связи с Клер, но не с домом – без этого будет сложнее. Вы оба жители этого дома, так что у вас есть кое-какое положение. Мне нужны флаконы с вашей кровью. – Он схватил шприц и резиновые жгуты, которые протянул каждому из нас. – Будет лучше, если вы наполните их самостоятельно.

Я держала колпачок иглы – по крайней мере, он пользовался современными шприцами – и жгут и уставилась на него. – Простите? Что?

– Видимо, я недостаточно ясно выразился, – сказал он, говоря тем тоном, какой использовали вампиры, когда думали, что вы пьяны, глупы или просто имеете достойный вкус. – Если у меня не будет крови кого-то, настроенного на этот дом, то все это – бесполезная работа. Так что, пожалуйста, прекратите вашу обычную крайне бесполезную болтовню и вставьте иглу себе в руку!

– Вы что, под кайфом? – Выпалила я спонтанно, поскольку свет поймал его глаза, и они выглядели подозрительно странно, стимулированные с медицинской точки зрения.

Мирнин моргнул. – Амелия подумала, что лучше меня успокоить, – сказал он. – Учитывая мои страдания. – Его взгляд метнулся к телу Клер на диване, и неожиданно я поняла. Конечно, он был слишком взволнован, чтобы работать. Поэтому Амелия накачала его лекарствами.

Очаровательно.

Я хотела привлечь внимание Шейна и получить его согласие на это, но он уже спокойно, без суеты, сбросил куртку, закатал рукав и обматывал жгут вокруг своей руку.

– Вот, – сказала я. – Давай помогу.

– Справлюсь, – сказал он, и затянул резиновый жгут зубами так, что я задалась вопросом, действительно ли это первый раз, когда он это проделывает.

Наверное, нет. Шейн вытворял кое-какие плохие вещи во время жизни с отцом. – Давай я тебе помогу.

Я не хотела – ох, как же я не хотела – но я сняла пальто, села на стул, и дрожала, пока он закатывал рукав моей рубашки, затягивал жгут и говорил мне работать запястьем. У меня хорошие вены – не большой плюс в Вамптауне – поэтому ему потребовалось всего полминуты, чтобы найти подходящую, воткнуть иглу и наполнить пробирку. – Только одну? – спросил он Мирнина, не поднимая глаз.

– Две будет лучше, – сказал Мирнин. – Три было бы очень хорошо.

Шейн молча вынул из шприца пробирку с плещущейся темно-красной жидкостью и вставил другую. Это было болезненно, и он коснулся моей руки в молчаливом извинении, пока кровь, пузырясь, наполняла емкость. С третьим пузырьком он справился лучше, после чего мы закончили.

Мирнин порылся в сумке и нашел пару влажных антисептических тампонов и ватных шариков. Шейн закончил со мной и сел рядом. Его рука покраснела от перетянутого жгута, и, должно быть, это причиняло дискомфорт, но он, казалось, не обращал внимания. Я могла разглядеть выступающие вены на сгибе его локтя с расстояния в три фута.

– Нужна моя…

– Нет, – прервал он меня, что было большим облегчением, поскольку я с большей брезгливостью относилась к вкалыванию игл в людей, чем к наблюдению за этими самыми иглами, торчащими из моей собственной кожи. Он положил руку на стол, ладонью вверх, и проделывал все необходимые манипуляции левой, в том числе смену пробирок, которые были… чудовищно впечатляющими, очень.

Он слегка улыбнулся, пока делал это.

– Что? – спросила я его. – Ты меня сейчас чертовски пугаешь.

– Клер, – сказал он. – Ей приходилось ходить со мной в банк крови, чтобы я не взбесился и не сбежал. И вот я, выкачиваю свою собственную кровь, и отдаю ее вампиру. Она высоко оценила бы это безумие.

Мирнин нетерпеливо ждал, пока мы закончим, и когда Шейн протянул ему кровь, он быстро нам кивнул, сорвал пластиковые пробки с пробирок и вылил их одну за другой в его странную маленькую вращающуюся машину.

Дом наполнился совершенно ужасным запахом, от которого защипало глаза, и я закашлялась. Шейн тоже.

Затем Мирнин взял шприц, пузырьки и, не побеспокоившись о жгуте, выкачал немного более бледной, чем обычно, крови из своей вены. Он вылил два флакона в машину, но затем наполнил третий, прикрепленный к шприцу, который заткнул и положил в карман.

– Так, – сказал Мирнин. – Усади её.

Шейн бросил на меня озадаченный взгляд.

– Не её, а её! Идиот. Ладно, не важно. – Мирнин подошел к дивану, отбросил шерстяной плед и… замер. Но лишь на секунду. Он стоял к нам спиной, поэтому я не видела выражение его лица, но в действительности этого и не требовалось, чтобы понять, что он чувствует. Я чувствовала то же самое каждый раз, когда смотрела на ее тело – что-то темное, чудовищное сжималось внутри, страх, беспокойство, горе и ужас сплетались воедино.

Он подхватил Клер и передвинул ее безжизненное тело в сидячее положение на диване. Ее голова попыталась повернуться в сторону, и он осторожно, мягко поправил ее. Затем взял одну из трубок, которая заканчивалась иглой, и ловко вставил ее в ее предплечье. Он щелкнул выключателем на машине, и тошнотворно-зеленоватая жидкость начал поступать через трубы ей в руку.

Ничего не произошло.

– Хорошо, – сказал он. – Что я намерен предпринять, это – опасно. Очень опасно не только для меня и вас обоих, но и для Клер. Если ее дух пойман в ловушку домом, словно дом – это фильтр, но давление на ее дух остается, пытаясь высвободить ее и отправить в… что бы ни следовало за всем этим. Мы должны сломать фильтр, схватить ее витающий дух и втянуть его обратно в ее тело. Это будет нелегко.

– Но… – я облизнула губы и бросила быстрый взгляд на ее неподвижное тело. Боже, она выглядела такой бледной. – Ее шея. Что насчет ее шеи?

– А что насчет этого?

– Она сломана.

– Ах, это, – сказал Мирнин. – Да. Ну, я могу это исправить. Вам не понравится способ, но думаю, у нас нет особого выбора. – Он вынул шприц из кармана и поднял его вверх. Бледная, водянистая кровь поблескивала на свету. – Это исцелит ее физические повреждения, а также укрепит связи между нами. Это позволит мне попытаться вытащить ее обратно.

– Постой, подожди секундочку, – сказал Шейн. – Ты введешь свою кровь Клер? Разве не так вы обычно превращаете людей в вампиров?

– Да. – Мирнин снял колпачок с иглы. – Именно так я бы создал вампира. Процесс тот же самый: тех, кто переступил порог смерти, привести назад, помочь переступить черту, может только их создатель, вернуть обратно в их тела. Это позволит мне попытаться сделать то же самое для Клер.

Шейн вскочил со своего кресла и схватил руку Мирнина, когда он приставил иглу к шее Клер, именно туда, где у нее находились два тусклых, выцветших шрама, куда однажды ее укусил Мирнин. – Нет! Ты не превратишь ее в…

Мирнин оттолкнул его, и Шейн упал. Это был мягкий толчок для вампира. Он даже не врезался в стену. – Ты хочешь ее вернуть или нет? – Мирнин почти выплюнул эти слова в него. – Если существует хоть какой-нибудь шанс вернуть ее, любой шанс, разве не хочешь ты им воспользоваться?

– Нет!

– О, ты предпочел бы, чтобы она умерла и ушла навсегда?

Теперь Шейн побелел, как мел, будто он сменил свой стиль на готический. Он не пытался подняться. Словно внезапно все силы покинули его.

Он не ответил.

– Я так и думал, – сказал Мирнин, и вонзил иглу в шею Клер. Я ожидала вздрагивания, но она, конечно, не пошевелилась, совсем никак не отреагировала. Я наблюдала, как бледная кровь вводиться ей в шею.

Никакой реакции. Совершенно никакой.

Мирнин опустился на колени и положил руки ей на лоб. – Ева, – сказал он осторожным, контролируемым, спокойным голосом. – Пожалуйста, нажми кнопку на боковой панели машины.

– Не надо, – прошептал Шейн. Я поняла, что он наблюдал за кошмаром. Он любил Клер и хотел ее вернуть, но мысль вернуть ее вампиром… разрывала его на части, до самой глубины души.

Он закрыл глаза.

Я протянула руку и нажала кнопку.