Текст книги "Искатель. 1997. Выпуск №3"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

Соавторы: Артур Чарльз Кларк,Сергей Высоцкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Жена сказала, что Павлов не объявлялся. И не звонил. И доложила, что ужин давно готов.

Антонов уже собрался уезжать, когда из подъезда дома выскочила пожилая женщина. Остановившись на секунду, она оглянулась по сторонам и, крикнув плачущим голосом. «Да что же это у нас делается!», кинулась в сторону Садового кольца.

Антонов тронул машину, догнал ее.

– Гражданка, что случилось?

Женщина вздрогнула от неожиданности – мотор у «СААБа» работал бесшумно – и остановилась.

Виктор Сергеевич вышел из машины. Повторил:

– Что случилось?

– Что случилось?! Человека убили! Только и всего! – Она смотрела на Антонова со злостью. Словно он был виноват в убийстве.

– Разъезжают на иномарках да стреляют друг в друга, как кроликов!

– Надо вызвать милицию.

– Я и бегу к автомату. Тут, в переулке, все трубки посрывали.

– У меня телефон в машине – Он наклонился и достал трубку. – Сейчас вызову. В какой квартире убили?

Женщина смотрела по-прежнему настороженно. Внимательно разглядывала Антонова, как будто хотела запомнить все его приметы. Наверное, так и было на самом деле.

– Не в квартире убили. Прямо в подъезде. У нас там темно. Я о него, бедненького, споткнулась. Леонид Васильевич, наш жилец из семнадцатой квартиры…

Рука, в которой Антонов держал телефонную трубку, дрогнула. С трудом совладав с дрожью, он набрал 02. Номер дежурной службы милиции.

КЛИЕНТ

Считается, что волка и сыщика ноги кормят. А следовательно, и тому и другому на роду написано подниматься ни свет ни заря и рыскать по белу свету. Первому – в поисках зазевавшегося барашка, второму – в поисках преступника.

Но правил без исключений не существует.

Частный детектив Владимир Фризе, например, любил поспать. Особенно по утрам. И если узнавал, что в один из ближайших дней ему предстоит вставать раньше восьми, то настроение у него портилось. Бывали случаи, когда ради часа-полутора утреннего сна он даже отказывался от расследования, сулящего немалые выгоды.

Можно не сомневаться – если бы Фризе нечем было платить за большую квартиру в центре города, стены которой, кстати, увешаны картинами «малых голландцев», Беклина и Лагорио, доставшимися ему в наследство от родителей, он бы и по ночам рыскал по городу, выполняя поручении клиентов.

Но за квартиру и за другие коммунальные услуги, растущие из месяца в месяц, Сбербанк аккуратно перечислял деньги с его вполне приличного счета. А с той поры, как в Карловых Варах Фризе помог разгромить банду наркодельцов и в его полное распоряжение попал чемоданчик с валютой, он мог не заботиться о хлебе насущном долгие годы.

Но единственное, чего он не мог себе позволить, – бездельничать. Не приучен был с детства. И к тому же любил свою профессию. Не мог без нее жить, как ни банально это звучит.

Поэтому, проснувшись в начале десятого от настойчивого журчания телефона, он не выдернул шнур из розетки, а поднял трубку и буркнул нe очень сердито:

– Але.

– Я говорю с господином Фризе? – спросил приятный незнакомый баритон.

– Да. Вы разговариваете с Владимиром Петровичем Фризе, частным детективом, – сообщил Владимир, чтобы прекратить поток вопросов.

– Прекрасно! С вами говорит Виктор Сергеевич Антонов, председатель правления банка.

– Очень приятно. – Даже разбуженный в неурочный час, Фризе считал за правило быть вежливым с потенциальным клиентом. – А банк вы можете назвать?

– Банк «Виктор Антонов». Не держите в нем вклады? – Не дождавшись ответа, банкир продолжил: – Хочу поручить вам серьезное дело. Когда мы можем встретиться?

Фризе взглянул на часы. Половина десятого. Если поторопиться, в десять он будет готов.

– Назовите время и место.

– В двенадцать вас устроит? Мой офис на Новой Басманной.

– Хорошо – У Фризе поднялось настроение. Можно не торопиться и поваляться в постели.

– Прислать за вами машину?

– Доберусь на своей.

– Можете увязнуть в пробках, – пообещал Антонов и отключился.

«Кажется, я становлюсь любимым детективом денежных мешков!» – подумал Фризе. Он с удовольствием потянулся и закрыл глаза. Но заснуть уже не смог.

Предчувствие нового расследования всегда волновало его. Владимир получал удовольствие от работы. Что, впрочем, не мешало ему помянуть свою профессию крепким словцом, если розыск не вытанцовывался. Фризе, как и большинство сыщиков, был суеверен.

Банк «Виктор Антонов» помещался в очень уютном, недавно отреставрированном четырехэтажном особняке. Наверняка реставрацией руководил человек, обладающий хорошим вкусом. Сочетание красок – белая и палевая – оформление подъезда, оконные переплеты, даже еле заметные витые решетки на окнах – все радовало глаз.

Внутреннее убранство банка не поражало роскошью, но вполне отвечало двум главным критериям: комфорт и солидность. Фризе представил себе хозяина банка, большого, вальяжного, уверенного в себе мужчину. Обязательно в костюме от модного парижского кутюрье.

– Владимир Петрович? – спросила секретарша, поднимаясь из-за стола, едва он появился в приемной. – Вас ждут.

Она открыла перед ним двери кабинета. Фризе даже не успел как следует разглядеть женщину. Заметил только, что она шатенка, что лицо у нее простоватое, а глаза веселые.

«У плохого хозяина подчиненные не ходят с веселыми глазами, – решил Фризе. – Это факт обнадеживающий».

Плотный блондин, без пиджака и без ненавистных Владимиру подтяжек, стоял у большого кожаного дивана, заваленного журналами, и внимательно перелистывал один из них.

– Виктор Сергеевич, господин Фризе! – доложила секретарша.

Антонов бросил журнал, обернулся. Загорелое широкое лицо, приветливая улыбка. На первый взгляд ему можно было дать лет пятьдесят восемь-шестьдесят. Только потом Владимир узнал, что банкиру под семьдесят.

– Спасибо, что так быстро откликнулись! – сказал он приветливо, пожимая руку Фризе. – Чтобы не терять время, сразу расскажу о моих проблемах. Не возражаете?

– Люблю, когда берут быка за рога.

– Вот и отлично! Чувствую – мы поладим.

Он усадил Владимира в удобное большое кресло, сам сел на диван, сдвинув в сторону рассыпавшиеся журналы.

– Кофе?

– Не откажусь. Помогает взаимопониманию.

– Две недели назад убили моего литературного секретаря, – сказал Антонов, когда секретарша, поставив на столик поднос с кофейником и чашками, вышла из кабинета. – Леонида Павлова. Этот молодой, способный журналист проработал у меня всего несколько месяцев, но…

Банкир задумался, подыскивая нужные слова. На его высоком гладком лбу залегли три глубокие морщины.

– Не могу сказать, что он стал мне дорог – слишком короток срок. А вот пришелся ко двору! Этим все сказано. Умный, честный… Справедливый. Что говорить – прекрасный парень. И вот – получил заточку в сердце. Чуть ли не у меня на глазах! В подъезде собственного дома. Убийца до сих пор не найден. Милицейские сыщики не торопятся! У Павлова осталась мать – я перед ней в долгу. Его убили, когда он выполнял мое задание! – Банкир посмотрел Фризе в глаза. Как будто хотел прочитать в них, что думает гость по поводу сказанного.

V самого Антонова глаза были холодные, зелено-голубые.

Он отвел взгляд и стал смотреть в большое зарешеченное окно, выходящее на Басманную.

Молчание затягивалось.

Глядя на решетку, Фризе вспомнил старый студенческий анекдот о пяти способах ловли львов в нубийской пустыне. Один из них состоял в том, что охотник сам садился в клетку. В таком случае и львы по отношению к охотнику оказывались за решеткой. В клетке.

Светлый, прекрасно обставленный кабинет на миг почудился Владимиру такой клеткой. Золотой клеткой.

За окном, по узкой Басманной, один за другим тянулись троллейбусы. Тротуары были запружены толпой. Жаркое лето вполне оправдывало дерзкие туалеты молодых длинноногих женщин. Кроме того, что они с грехом пополам прикрывали волнующую наготу, наряды были один другого ярче, и Басманная выглядела празднично и весело.

– Так вот, – наконец заговорил Антонов и легонько стукнул кулаком по столу, как будто решил отвлечь внимание своего гостя от созерцания уличной жизни. – Я решил прибегнуть к вашим услугам. Ждать, когда раскачается милиция, не намерен.

– Нынче в Москве раскрывают большинство убийств. Часто – по горячим следам.

– За четырнадцать дней следы уже остыли!

– Виктор Сергеевич, согласно инструкциям, частный сыщик не имеет права расследовать убийства.

– Оставьте! Вы знакомы хоть с одним человеком в нашей забытой Богом стране, который выполняет законы? Нет! А вы об инструкциях! В милиции скажут спасибо, если вы добьетесь успеха.

– Но если я сделаю неверный шаг, они меня с радостью засадят.

Банкир внимательно посмотрел на Фризе:

– Мне рекомендовали вас как человека, хорошо просчитывающего свои действия.

– Кто, если не секрет?

– Козловский. Председатель Московского Энского банка.

Фризе не смог сдержать улыбки. Вот уж когда он накуролесил, так это работая на Козловского! И самому клиенту доставил немало неприятных минут. А поди ж ты! Не обиделся Козлик, не злопыхает. Победителей не судят.

– Я заплачу вам по самой высшей ставке, – продолжал банкир. Он недовольно поморщился. – Я сморозил глупость? Какие тут могут быть ставки?

Фризе промолчал. Но Антонову и не надо было задавать никаких вопросов. Он все схватывал с лета.

– Ничего криминального в том задании, что выполнял Леонид, не было. Не сомневайтесь. Допускаю – оно может показаться вам странным, а вся моя затея никчемной. Тогда посчитайте ее чудачеством и забудьте. К смерти Павлова это отношение не имеет.

Владимир заметил, что банкир только пригубил чашечку с кофе, а пить не стал.

– Последние годы я надиктовываю на магнитофон свои воспоминания. Не все подряд. Только то, что кажется мне особенно интересным. Мне самому! – Для убедительности он постучал себя по груди. – Вспоминаю встречи с колоритными людьми, забавные случаи. Приключения во время поездок по белу свету. Мое вольное или невольное участие в событиях, которые нынче причислены к историческим.

– Однажды я не поленился и перечитал свои заметки. – Антонов улыбнулся. – Знаете, получилось неплохо. Звучит самонадеянно? Согласен. Хорошо ли, худо, но это будет моя книга! И мне пришла в голову мысль добавить в нее главу с предках. В молодости о дедах и прадедах не вспоминаешь. А потом уже спросить о них не у кого. Знаю, конечно, кем были деды и бабушки, но все приблизительно, недостоверно.

Полгода назад я пригласил студентку и поручил ей порыться в архивах, поискать документальные подтверждения семейным преданиям. Мне казалось, что девушка, ее зовут Лена Стольникова, отнеслась к работе очень серьезно. Съездила в Питер, в Исторический архив, начала заниматься в московских архивах. А через месяц внезапно потеряла к моим предкам всякий интерес и исчезла с моего горизонта.

– На какое-то время работа застопорилась, – продолжал Антонов. – А месяц назад я нанял опытного журналиста Леню Павлова. Продолжить поиск. Договорились – коли приглянемся друг другу, я дам ему хорошее место в своем издательстве.

– А как же со студенткой? Архив – не Бермудский треугольник. Было расследование?

– Не знаю. Я поставил в известность милицию. Мне сказали, что пока оснований для объявлений всероссийского розыска нет. Что иногда молодых девушек одолевает страсть к путешествиям. Остряки! Они много чего наговорили. Но Стольникова так и не нашлась!

Фризе показалось, что Антонову почему-то не хочется вдаваться в подробности. Его глаза стали похожи на маленькие кусочки льда.

– Вы хотите, чтобы я расследовал убийство Павлова?

– Да. Кроме всего прочего, меня раздражает тот факт, что с моим именем связан трагический случай.

«Вот где собака зарыта! – подумал Фризе. – Дело не в маме убитого журналиста! Не в желании покарать убийцу, а в том, что на мундире уважаемого банкира появилось пятнышко. Убит литературный секретарь, и, пока в деле не поставлена точка, пересудам и гипотезам в печати несть числа. Тем более что Павлов когда-то работал в газете».

– А прокуратура? Милиция? Продолжают расследование?

Антонов посмотрел на Владимира с иронией. Слегка поднял плечи:

– По долгу службы, по долгу службы. А вы займетесь этим за большие, зa очень большие деньги.

– Следователь не рассказывал вам о своих «успехах»?

– У них имелась одна версия. Как нынче говорят, «кавказский след». Последнее время уволенный из газеты Павлов торговал спиртными напитками. В ларьке. Задолжал большую сумму хозяину. Кавказцу.

– За неуплату долгов расправляются сурово.

– Тут другое. Следователь выяснил – хозяин Павлову долг простил. Мать Леонида подтвердила. Долг-то простил, но потребовал информацию о том, как идут дела в моем банке. Какую информацию хотел он получить – неизвестно. Павлов был человеком щепетильным и никогда бы не согласился шпионить. Об этом и говорить смешно! Да он же никак и не связан с банком. Даже не бывал здесь. Мы встречались у меня дома.

– Кавказец, естественно, все отрицает?

– Клянется, что уважал покойного, как брата. Называл джигитом.

– И алиби у него железное?

Банкир безнадежно махнул рукой.

За эти полчаса, что они беседовали, Фризе колебался – браться ему за дело или отказать Антонову. Предлог для отказа выглядел убедительно: частный детектив не имеет права расследовать убийство.

Но теперь Владимир почувствовал острый интерес к делу. А спроси его, что стало причиной, – он не смог бы ответить

Предчувствие удачи?

Желание утереть нос коллегам из прокуратуры?

Может быть, и то, и другое, и третье. А может быть, проснулся азарт ищейки, которой скомандовали взять след.

Фризе принял решение и даже прикинул, как можно обойти официальные запреты.

– Поручите мне работу в архивах. Ту, которой занимался ваш литературный секретарь.

– Шутите? Опытному сыщику рыться в архивной пыли? Мне обещали и издательстве подыскать нового паренька.

– Это единственный способ обойти ведомственные преграды. У меня будет основание поинтересоваться работой Павлова. Его успехами. Выяснить, где его записи?

– Вы считаете, что это хороший ход?

– Боитесь доверить мне семейные тайны? Архивы иногда преподносят сюрпризы.

– Никаких тайн у меня нет. И если вы закончите поиски, начатые Павловым…

– И Стольниковой, – добавил Фризе.

– …Я только скажу спасибо. Вам приходилось работать в архиве?

– В студенческие годы. Сомневаетесь, подхожу ли на роль архивной мыши?

Антонов скользнул взглядом по фигуре Владимира и улыбнулся.

– Не беспокойтесь, – ободрил его Фризе. – Я умею казаться маленьким и робким.

СЕКРЕТ АНТОНОВА-МЛАДШЕГО

Дверь кабинета бесшумно отворилась, и вошел высокий светловолосый юноша в тельняшке и черных джинсах. Рукава у тельняшки были отрезаны. Не требовалось особой наблюдательности, чтобы разглядеть в нем последователя Арнольда Шварценеггера. Мышцы у парня были явно накачаны.

Юноша слегка поклонился Фризе и взглянул на Антонова. Тот слегка приподнял брови:

– Четыре?

– В общем-то да. Ты же знаешь, французский – это не мой язык.

– В общем-то знаю. Но аплодисментов не жди. Познакомься. Это Владимир Петрович, известный сыщик. Мой внук Саша.

Особого интереса у молодого человека рекомендация Антонова не вызвала. Тем не менее Фризе удостоился рукопожатия. Саша сильно сдавил его ладонь.

Секунды хватило на то, чтобы юноша понял: в этом единоборстве ему славы не снискать. Он тут же ослабил хватку. Лицо расплылось в улыбке.

– Качаетесь?

– Жизнь заставляет.

– Ага. И меня тоже. Вы на «Динамо» тренируетесь? В своей фирме? Александр многозначительно взглянул на Виктора Сергеевича.

– Нет. В подвальчике соседнего дома.

– Да?!

– Алекс! Ты не принесешь нам лед и соки? – спросил Антонов.

– Принесу. Вы какой сок любите? – спросил Александр у гостя.

Больше всего Фризе любил сок из боровички, ягоды наподобие нашей голубики, но побоялся огорчить парня. Такой сок в России большая редкость. На втором месте у него стоял сок грейпфрута. Его Владимир и назвал.

– Грейпфрутовый?! Это и мой любимый.

Юноша выразительно посмотрел на Антонова. Наверное, у них были разные пристрастия. И в отношении накачивания мышц. И в отношении соков тоже.

– Такой верзила вымахал, – сообщил Антонов, когда парень скрылся за маленькой дверью. Фризе догадался, что там у банкира комната отдыха. – Недавно… – Он хотел еще что-то сказать о внуке, но передумал и поднялся с кресла. Молча пересек кабинет, открыл бар, битком набитый бутылками со спиртным. Несколько секунд обозревал пестрое бутылочное воинство, потом взял в руку бутылку «Бурбона» и показал Фризе.

Владимир одобрительно кивнул. Прошли те времена, когда своим любимым напитком он называл армянский коньяк «Двин». В России настоящий «Двин» уже не продавали.

Александр принес лед в серебряном ведерке и соки. Деду – апельсиновый. Тут же ловко открыл банки. Налил себе немного грейпфрутового. Внимательно проследил, как Антонов разливает виски. Спросил:

– Владимир Петрович, вы прочитали книги Арнольда про бодибилдинг?

– Читал..

– A как же?.. – Парень бросил многозначительный взгляд на хрустальный стакан с виски, куда Фризе только что опустил пару кубиков льда.

– Стараюсь не злоупотреблять.

– А сыщикам можно?

– В разумных количествах.

– Это сколько?

– Что я делаю! – спохватился банкир. – Вы же за рулем! Вам нельзя спиртного!

– В разумных количествах можно, – повторил Фризе, а внучек от души расхохотался. Антонов смотрел на него с осуждением.

– Как ты думаешь, Саша, легко ли сыщику соблюдать режим? – спросил Фризе.

– В общем-то легко. Если воспитать силу воли. – В больших карих глазах молодого человека Владимиру почудились веселые огоньки.

«Получили, господин сыщик? Нынешним юнцам палец в рот не суй!»

– Дед, у вас с Владимиром Петровичем большие секреты? Мне смыться?

– Особых секретов нет, – не очень решительно ответил Антонов и взглянул на Владимира. – Владимир Петрович попытается отыскать убийцу Лени.

– Об этом я догадался!

– И Елены Стольниковой, – дополнил Фризе информацию деда.

Как часто, сказанув что-нибудь сгоряча, люди казнятся: «Черт меня дернул за язык!» Или – «Никто меня за язык не тянул!» Да мало ли существует присловий и поговорок на такой случай? И все они с осуждающим уклоном.

Фризе тоже не был застрахован от скоропалительных высказываний невпопад. Но это случалось редко. Обычно он попадал «в яблочко». Что тут имело значение? Интуиция, обостренное чутье охотника, особый склад ума? Владимир не пытался объяснить свой дар. Он им пользовался.

– Убийцу Лены? – Саша чуть не выронил из рук стакан с соком. Лицо его побледнело.

– Надо учитывать и такой вариант, – мягко сказал Фризе. – Молодые девушки просто так не пропадают.

– Ах, это вы о том, что она смылась?! – Краска возвращалась на пухлые щеки юноши. Он даже попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной. – Пугаете?

– Оснований для беспокойства нет?

Александр нахмурился и сразу же стал очень похож на деда.

Антонов смотрел на внука с тревогой и недоумением.

Наконец парень вздохнул тяжело. Покосился на Фризе:

– Здорово вы меня раскололи! Мне еще учиться и учиться у Арнольда!

– Чему учиться? – поинтересовался Антонов.

Управлять своими эмоциями, – очень серьезно и рассудительно ответил Антонов-младший. – Сыщик сразу просек. Лена жива и здорова. Сдала вчера последний экзамен. – Он покраснел. – Она очень переживает, что так получилось.

– Значит, жива-здорова, сдает экзамены, а я места себе не нахожу: пропала помощница! В уголовный розыск заявил. И ты хорош!

– Дед, не переживай. Ей пришлось спрятаться. Жила у тетки в Подмосковье.

– От кого она пряталась?

Фризе сидел, не вмешиваясь в разговор. Похоже, один узелок развязывался у него на глазах. Он даже пальцем не успел шевельнуть.

Прежде чем ответить, внук опять вздохнул, демонстрируя, как тяжело ему приходится со здравомыслящими и благоразумными взрослыми.

– Лена взяла с меня слово. Но раз ты пригласил сыщика… Ей позвонили по телефону домой. Ночью. Какой-то мужик. Сказал, чтобы прекратила сотрудничать с твоим банком. А иначе…

– А иначе? – эхом отозвался банкир.

– Разве не ясно? Если Владимиру Петровичу надо знать все в деталях, скажу. – Александр опять зарделся как маков цвет. – Мужик пригрозил отрезать ей маркотушки. Это его слова. Не мои.

– Чего отрезать? – не понял Антонов.

– Груди, – помог парню Фризе. – На воровском жаргоне.

– Господи! И ты все это скрывал?!

– Я дал слово!

– Это же уголовники! Девушку могли убить.

– В общем-то да. Но Лена выполнила все условия. Отказалась от работы, никому не жаловалась. Ни тебе, ни милиции. Сказала только мне.

– Как вам это нравится, Владимир Петрович? – Банкир повернулся к Фризе.

Но вместо того чтобы заниматься комментариями, Владимир решил ковать железо, пока горячо:

– Лена не уточнила – звонивший потребовал прекратить сотрудничать с банком? Или с его председателем?

– «Прекратила сотрудничество с банком Антонова». Это дословно. Мы с Еленой на память не жалуемся.

– И ни слова о работе в архивах?

– Ни слова.

– Алекс, значит у вас с Леной… – начал банкир, но внук прервал его.

– В общем-то да! У нас с Леной! – На этот раз он уже не покраснел. – Мы встречаемся. Дружим. Будут еще вопросы?

– Последний вопрос, Саша. Можно? – мягко попросил Фризе.

– Пожалуйста!

– А не мог угрожать человек, которому не нравится твоя с Леной дружба?

– Среди ее знакомых таких чудаков нет.

– Понятно. И, конечно, встретиться с Еленой мне не позволено?

– Дядя Володя! – неожиданно для Фризе, совсем по-домашнему назвал его Антонов-младший. – Она слиняла на все лето. В такую глушь! На Дальний Восток.

– Суду все ясно! – Фризе был уверен, что про Дальний Восток парень приврал. Но настаивать не стал. Вряд ли Лена могла рассказать что-то полезное для расследования.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ШТРИХ

– Виктор Сергеевич, откуда появилась эта студентка? Ее кто-то вам порекомендовал? – спросил Фризе, когда за Александром закрылась дверь.

– Главный редактор моего издательства.

– А как называется ваше издательство?

– «Галатея». Я попросил откомандировать на время кого-нибудь из сотрудников издательства. А он назвал Стольникову.

– Почему именно ее?

Антонов откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Так он сидел, наверное, больше минуты, и если бы не ладонь, медленно похлопывавшая по подлокотнику, можно было подумать, что он задремал. Наконец ладонь сжалась в кулак и замерла, Банкир взглянул на Фризе:

– Прежде всего хочу узнать – вы беретесь за расследование?

– Да.

– Кажется, такое соглашение оформляется документально?

Фризе кивнул.

– Может быть, сейчас и подпишем?

Владимир достал из кейса бланк договора, заполнил, не проставив только сумму вознаграждения.

Банкир все внимательно прочитал. Дорисовал палочку у буквы «р» в имени «Виктор». Наверное, ему показалось, что сыщик написал ее слишком небрежно. У графы, где следовало обозначить сумму, он задержался.

– Я намерен заплатить вам двадцать тысяч долларов. Стоит ли проставлять сумму полностью? Вам ведь тоже приходится платить налоги?

– Приходится. Но я начну платить их полностью не раньше, чем государство выплатит мне свои долги. Те, что числятся за ним с девяносто первого года.

– Правильно, – сказал банкир и вписал в договор сумму в пять раз меньшую.

После этого они подписали оба экземпляра документа.

– Я рад, что мы договорились. Теперь отвечу на ваш вопрос. Главный редактор сообщил, что у него на примете есть энергичная девица. Подрабатывает на корректуре. Студентка историко-архивного университета. Умная, красивая и, главное, – имеет опыт по установлению родословных.

– Что за опыт?

– Нынче стало модным щегольнуть родовитостью. – Антонов скептически усмехнулся. – На очередной тусовке или в интервью помянуть прадеда – князя. Состоять в дворянском собрании. Кое-кто занимается мифотворчеством. Я знаком с писателем, у которого отец был счетоводом, а дед мелким купчиком. Теперь первый превратился в крупного историка, второй – в князя.

– Спрос рождает предложение. Появились конторы, которые разыщут ваших предков со времен татарского нашествия

– Вы, наверное, спросите, почему я не обратился в подобную фирму? Хотел иметь верного человека, который работал бы только на меня.

– И Стольникова оказалась именно таким человеком?

Антонов неожиданно покраснел и, почувствовав это, рассердился. Но это проявилось только в том, что из голоса исчезли доверительные нотки. Тон стал подчеркнуто вежливым.

– Да! Эта девушка меня полностью устраивала. Серьезная, сдержанная Слава Богу! Саша снял камень с моей души! Как вам удалось его разговорить? – Он на секунду замолк, словно раздумывал, не слишком ли разоткровенничался перед гостем. Перед гостем, который только что был нанят на службу. Наверное, решил, что «слишком», и закончил энергичным:

– Вот так!

Это «вот так» прозвучало с мальчишеским вызовом.

Фризе решил – пора сматываться. Но не мог не задать своему только что обретенному клиенту еще один вопрос:

– И Стольникова, и Павлов разыскивали в архивах документы о ваших предках. Одной угрожали, другой убит. В вашей биографии, в материалах о ваших предках ничего не могло быть «взрывоопасного»?

– Владимир Петрович, вы же юрист! Помните: «после этого не значит поэтому»? Я ничего не переврал?

– Нет.

– Согласен, работа в архиве– хороший повод порасспрашивать о Павлове тех, с кем он провел свои последние дни. Даже часы. Но думать о том, что его убийство как-то связано со мной?! С моей работой? Можете не беспокоиться – в ней нет ничего криминального! Ни одного события, знакомство с которым грозило бы людям смертью. – Голос Антонова опять стал спокойным и ровным. Но ледышки в глазах не растаяли. – Кстати, я еще не удостоился чести попасть в архивы.

– Ошибаетесь.

– Вот как?

– Всю жизнь вы где-то работали, заполняли анкеты, писали статьи и автобиографии, на вас составляли объективки.

– И доносы.

– Наверное, и доносы, – согласился Фризе. – Вы присутствовали на заседаниях и советах. И каждые пять лет учреждение, в котором вы служили, сдавало документы в архив. Их заставляли это делать.

– Я как-то не принял это в расчет. Но люди, которых я нанял, искали материалы, относящиеся не ко мне, а к моим предкам.

Фризе не раз уже слышал такие фразы, как «я нанял», «я уволил», «я отказался платить». Почти привык к ним. Но всякий раз, слыша их, огорчался. Испытывал чувство досады. Знал: еще годик-два – и это чувстве пройдет. Но пока никак не мог от него отделаться.

– Ваши предки были людьми заметными?

– По отцовской линии – все священнослужители. Последнего священника в роду, моего деда, в тридцатом году арестовали. Состряпали целое дело «истинно православных». Судили. Некоторые подробности, о которых я не подозревал, успел раскопать Леонид. Я знал лишь о том, что дед был арестован, выслан. И умер в ссылке…

Банкировские предки Владимира не интересовали. Но хочешь не хочешь ему предстояло познакомиться с ними в архиве. Чтобы войти в доверие к людям, с которыми общался Леонид Павлов. И ради этого изображать старательного исследователя пожелтевших манускриптов.

Поэтому Фризе довольно бесцеремонно прервал хозяина кабинета:

– Виктор Сергеевич, с этой минуты я начинаю отрабатывать свой гонорар. Времени упущено много. Поэтому – к делу.

– Слушаю вас. – Банкир насупился. Наверное, не привык к тому, что-бы его прерывали.

– Мне понадобится от вас доверенность для работы в архиве… – Фризе перечислил необходимые документы.

Через пятнадцать минут он уже вышел из банка, вооруженный до зубов справками, требованиями, запросами. Бумажками, без которых ни один опытный штурман не отправится в плавание по морям бюрократии.

СТАРЫЕ СВЯЗИ

Фризе чувствовал себя крошечным муравьем, которому надо поспеть добраться до своего муравейника. Контрольный срок – закат солнца. Лес незнаком и враждебен. Неизвестно, в какую сторону двигаться.

В детстве Владимир очень любил, когда мать читала ему эту сказку. Прислушиваясь к ясному, негромкому голосу, он чувствовал себя уютно и защищенно. И не пугался даже в самые драматические моменты.

Когда сказки читала мать, он знал, что муравьишка успеет юркнуть в муравейник. Что Синяя Борода будет наказан. Что Мальчик-с-пальчик найдет дорогу из темного леса.

А в те редкие вечера, когда книжки загробным голосом читал отец и увлекался так, что начинал подвывать, изображая собаку Баскервилей, маленький Фризе холодел от сладкого ужаса и забивался под одеяло с головой. В семье возникала напряженность, слышались сдержанные пререкания родителей о методах воспитания ребенка.

Отогнав воспоминания, Владимир вздохнул. Маленького муравьишку из книжки природа наградила могучим инстинктом. А как быть ему? В какую сторону податься?

Так бывало всегда, когда он начинал расследование.

Интуиция, которая так часто выручала его, до сих пор пребывала в спячке. Оcтавалось одно – впрягаться в нудную, кропотливую рутину сыска.

Уже после первого разговора с банкиром Владимир решил не связываться ни с прокуратурой, ни с уголовным розыском. Их нелюбовь к частным детективам он не раз испытывал на себе. Но, просматривая вырезки из газет, где сообщалось об убийстве журналиста Леонида Павлова, Фризе наткнулся на фамилию майора Рамодина, сотрудника уголовного розыска, который занимался этим делом.

С Рамодиным Владимир познакомился в прошлом году. Молодой энергичный старший оперуполномоченный немало посодействовал ему, когда Фризе распутывал неприятное, скользкое дело об убийстве председателя телерадиокомпании Паршина. С тех пор они, правда, ни разу не встречались, только время от времени переговаривались по телефону, но у Владимира остались теплые воспоминания о Рамодине. И главное – майор вызывал в нем ощущение надежности.

Он полистал записную книжку. Рядом с фамилией Рамодина были написаны несколько букв: «роз. ц. р.», что означало «уголовный розыск Центрального района», и два телефона. Отделения милиции и любовницы майора – Веры. Рамодин предпочитал, чтобы по серьезным вопросам Фризе поддерживал с ним связь через Веру.

Прошло много времени, и любовница у майора могла быть другая. Но Владимир решил рискнуть. Тем более что время шло к обеду, а Рамодин не раз хвастался, что Вера готовит прекрасные борщи.

Он набрал номер.

– Але!

Знакомый, чуть хрипловатый молодой голос.

– Это Вера?

– Это Вера. А это дядя Володя? – Женщина спросила так, как будто они разговаривали по нескольку раз в неделю, хотя за весь прошедший год это случилось не чаще двух-трех раз. И Фризе понял: майор ориентиров не сменил. – Я вас узнала. Рада, что позвонили. Женя часто вас вспоминает.

– Приятно слышать. Значит, не забыл.

– Не забыл. Только сейчас на службе. Эти дурацкие выборы… Их чуть ли не на казарменное перевели. Не вижу муженька неделями!

«Ах, вы стали супругами?! – удивился Фризе. – Молодцы. Может быть поэтому Вера и не видит майора неделями? Какая-нибудь новая знакомая готовит ему теперь вместо борща сногсшибательный гороховый суп с копченой рулькой?»