Текст книги "В стране минувшего"
Автор книги: Рене Трот де Баржи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Глава IV
КУРЬЕРЫ
Дни проходили за днями. На посту молодой администратор испытывал необычайное нервное возбуждение. Его рассудок, вопреки ему самому, был поглощен, преследуем навязчивой мыслью. Ему бы хотелось уже знать новости об экспедиции, он должен был сдерживать свое волнение.
Из своих окон Поль Райнар смотрел теперь на озеро гораздо чаще прежнего. До сих пор он смотрел на это обширное серо-зеленое пространство почти безучастно, неопределенно… до сих пор оно ничего не говорило ему.
А теперь бесконечное пространство постоянно притягивало к себе его взоры, он вспоминал четырех палеонтологов и думал о том, что они делают, где они, удалось ли им сделать какие-нибудь интересные открытия, не столкнулись ли они с непредвиденными опасностями?
Ему хотелось быть с ними… Эта смелая экспедиция в неизведанную страну имела в его глазах несказанную прелесть.
И все чаще молодой чиновник заходил в свой музей, подолгу останавливался перед костями, органическими остатками всех родов, которые он накапливал методически, но без той лихорадочной страсти, которая стала мучить его со времени посещения четырех ученых.
* * *
Как-то утром появился один из боев, с широчайшей улыбкой, с сияющими от радости глазами, с бесконечными, весьма оживленными жестами.
– Начальник… начальник… Бана-Бере… Бана-Бере прийти… скоро тебе идти видеть Бана-Бере…
– Что ты мне там рассказываешь? – сказал Поль Райнар с некоторым раздражением. – Кто это Бана-Бере?
На лице боя одновременно отразились и удивление, и огорчение, и, пожалуй, даже негодование.
– О, тебе знать Бана-Бере, начальник… Ему уехал с четырьмя белыми господами в болота…
– А, один из негров экспедиции.
Ему вдруг вспомнился этот Бана-Бере, его он сам рекомендовал ученым, так же, как и всех остальных негров, которые с ними уехали.
С внезапной поспешностью он взял свой шлем и вышел из дому, а бой, болтливый и услужливый, семенил возле.
Негры бежали к озеру, и Райнар также направился туда, быстро шагая и желая разглядеть, что происходило впереди – на берегу.
Когда он туда пришел, он заметил человека высокого роста, которого все окружили, осаждали с выражениями сочувствия и удовольствия.
Райнар узнал Бана-Бере.
Неповоротливый, с важным видом, сознающий свое превосходство, Бана-Бере расталкивал своих соплеменников, но, как только заметил начальника, немедленно поспешил к нему.
Его смеющаяся и важная физиономия выражала почтение, между тем его большой рот раскрылся в широкую улыбку, показавшую зубы ослепительной белизны.
– Здравствуй, господин начальник… Бана-Бере пришел… Бана-Бере принес письмо для начальника…
– А, давай скорее, – сказал Райнар, протягивая руку.
Черный начал перебирать свои одежды со всех сторон, возвращаясь по десяти раз на то место, которое уже было осмотрено.
Он искал с убийственной медлительностью, его лоб омрачался все более и более по мере того, как он не находил знаменитого послания, подателем которого должен был быть.
– Ну, что же… Где письмо?
– Вот, господин начальник… Бана-Бере ищет.
Наконец, уже после того, как он старательно обыскал все части своего костюма, довольно элементарного, ему пришла в голову мысль приподнять свою соломенную шляпу, и письмо упало на землю.
– А, Бана-Бере нашел письмо.
Десять рук овладели бумагой, но негр вырвал письмо и важно подал Райнару, который нервно разорвал конверт. Показался большой лист, молодой человек его развернул, и можно было видеть полстраницы, исписанной мелким и убористым почерком.
Райнар посмотрел на подпись и прочел: «доктор Леопольд Мессен».
Писал ему его соотечественник. Это было приятно бельгийцу.
И он жадно принялся за чтение послания.
«Дорогой господин Райнар. Мы отправляем Бана-Бере с нашими первыми находками. Есть между ними вещи в высокой степени интересные. Было бы скучно их перечислять, да и этот перечень ничего бы вам не сказал… Но наш знаменитый коллега Шифт был вполне прав. Мы находимся среди четвертичной формации эпохи плейстоцена… быть может, даже плиоцена…
Все же было бы еще слишком смело подводить итоги этой чудесной удачи. Болото засорено растительностью, которая сгущается по мере того, как продвигаешься к его центру.
К счастью, наши суда приспособлены к плаванию по воде, усеянной препятствиями.
Можно думать, что мы в самом деле находимся над девственным лесом, поглощенным каким-то потопом. Действительность превзошла все наши ожидания, предположения, и мы начинаем думать, что путешествие будет гораздо труднее и продолжительней, чем казалось раньше. Несмотря на это, мы чувствуем себя прекрасно, и наши надежды непоколебимы. Мои спутники поручают мне напомнить вам о них и еще раз выразить всю их благодарность за ваш ласковый прием и добрую помощь…
Я пользуюсь случаем, чтоб…» и т. д.
Письмо Мессена несколько разочаровало Райнара; он ждал, что ученые в мельчайших подробностях опишут эпизоды их экспедиции, картины природы; наконец, сообщат ему некоторые более увлекательные подробности.
Он решил расспросить негра.
– Бана-Бере, – позвал он.
Бана-Бере был занят уже выгрузкой с лодки довольно объемистых ящиков. В них помещались находки, добытые экспедицией и, по выражению лица Бана-Бере, внушительному и озабоченному, можно было понять, что ученые должны были дать ему немало наставлений по поводу этих драгоценных ящиков.
По приказанию Райнара слуги взяли тюки и перенесли их в здание поста. В помещении музея администратор велел открыть ящики, и в них он увидел старательно размещенные кости и различные обломки, собранные палеонтологами.
Молодой человек пожалел, что у него нет знаний достаточно серьезных, чтобы понять ценность всех этих вещей.
– Я не более, как профан, – сам себе говорил он, – и потому, конечно, господин Мессен прислал мне такое банальное письмо.
Тем не менее, убрав как следует ящики, он отправился на веранду и велел Бана-Бере следовать за ним.
Поместившись в качалке, он принялся расспрашивать негра.
Рассказ курьера сводился, в общем, к следующему.
Он оставил экспедицию шесть дней тому назад. Каждую минуту кому-нибудь из ученых нужно было обследовать дно болота. Самым ревностным был Шифт. Если б его слушать, то нужно было бы исследовать каждый квадратный метр ила.
Таким образом, переезд очень затянулся. Тем не менее, по словам Бана-Бере, экспедиция проделала от четырех до пяти миль.
Это было, конечно, очень мало для десяти дней. Лицо Поля Райнара выразило неодобрение.
– Если они так будут продолжать, – думал он, – то им не хватит и года, чтобы достигнуть другого берега болота. Хорошо, если их первый пыл остынет, и они скоро поймут, что им лучше делать, вместо того, чтобы останавливаться каждую минуту.
Но, в общем, молодой чиновник успокоился.
Недостаточно сведущий в палеонтологии, он сомневался, чтоб безумные до известной степени чаяния Шифта оправдались. Он думал, что едва ли удастся ученым найти что-нибудь такое, чего не находили раньше. Быть может, они и найдут три или четыре обломка… растения или раковины, какие не доходили сюда, но это и все. К своим предположениям Райнар добавил:
– Во всяком случае, экспедиция выполнит полезное дело, совершенно отличное от того, какое хочет. Она покажет, что болото проходимо и может быть исследовано. Без сомнения, по их следам другие предпримут это путешествие, но с единственной целью занести на карту болото, обмерить его, изучить его особенности и установить, не сможет ли оно быть использовано.
С этих пор прошло то беспокойство, которое он испытывал с отъезда экспедиции. И незаметно восстановился обычный порядок его занятий, нарушенный приездом четырех ученых. Он даже уезжал на шесть дней инспектировать некоторые деревни своего участка.
По возвращении он спросил, не был ли новый курьер прислан учеными?
И Райнар не испытал теперь ни малейшего беспокойства, узнав, что никто не приезжал.
– Очевидно, – думал он, – суда находятся на расстоянии по крайней мере пятнадцати миль. Если предположить, что они подвигаются с прежней скоростью, их посланный не будет здесь раньше будущей недели.
* * *
Прошло около восемнадцати дней после приезда Бана-Бере, когда на пост Инонго прибыл второй курьер.
Как и его предшественник, негр доставил ящики с предметами, найденными в болоте, и письмо, на этот раз от Жана Норе.
Француз очень любезно сообщал Райнару подробности о своих спутниках и их работах. Письмо было полно воодушевления. Экспедиция постепенно достигла такого пункта болота, где пейзаж совершенно изменился.
«Представьте себе, дорогой господин Райнар, – писал Норе, – мы видели, как менялась постепенно растительность, открывались новые виды, число которых увеличилось, тогда как прежние незаметно исчезали. И вот уже в течение четырех дней вокруг нас ошеломляющий ландшафт… в буквальном смысле слова. Громадные базальтовые скалы воздвигаются среди меловой формации. Следовательно, мы находимся в окружении миоцена. Я сожалею, что мало внимания уделял минералогии и геологии. Но наш осведомленный коллега, сэр Эдвард Беккет, утверждает, что эти формации не подвергались новым переворотам в течение веков. Это было бы удивительно, конечно. Но в природе все возможно. Во всяком случае, эти исключительные обстоятельства укрепляют наши надежды, особенно надежды господина Шифта, который буквально ликует. В этих местах мы собрали неопределимые остатки, и большая часть их совершенно отлична от тех, какие мы видели до сих пор. Только из-за этих скал, возникших среди воды, мы принуждены будем еще более задержаться на нашем пути. Нам нужно обогнуть это препятствие. Однако часто бывает, что уровень воды стоит очень низко. Обнажается земля, покрытая деревьями и растениями, которые возбуждают наше любопытство…
Мы открыли многочисленные образчики четвертичной флоры, начала плейстоцена. Не правда ли, как все необычайно? Вы порадуетесь за нас, я в этом уверен, а я, признаться, испытываю большую тревогу, продвигаясь в это таинственное болото…»
В тоне письма просвечивала какая-то сдержанность, колебание.
Получалось впечатление, что Жан Норе не давал воли своей радости, своим сокровенным мыслям…
– Ну что же, – проворчал администратор, – я вижу, что безумие господина Шифта охватило и его компаньонов. В сущности, это небольшая беда. Несомненно, что отрезвление наступит, и все они своевременно выздоровеют.
И Поль Райнар с иронической улыбкой пошел наблюдать за разгрузкой новых ящиков и расстановкой присланных учеными коллекций.
Глава V
МОЛЧАНИЕ
Бана-Бере уже уехал, чтоб присоединиться к экспедиции и передать необходимые вещи и провизию.
Второй курьер дожидался нового посланца, чтоб ему отправиться в путь.
А между тем прошло пятнадцать дней и никто не являлся. Райнар думал:
– Еще несколько дней, и я получу известия. Вот уже больше месяца, как ученые оставили Инонго. Они должны быть уже далеко. Быть может, они достигли противоположного берега болота?
Затем, поразмыслив, он возразил себе:
– Нет… это невозможно. Самое большее, если они достигли центра болота… Так продвигаясь, как они, и с теми трудностями, какие выпадают на их долю, они не могли, конечно, перейти все это обширное пространство, да притом, изучая его всесторонне… Я думаю, что не скоро увижу их вновь.
Прошла еще неделя. Известий не было.
Молодой человек стал чаще думать о путешественниках.
И еще одна неделя прошла, не нарушив молчания.
Тогда Райнара охватило беспокойство; оно росло по мере того, как дни проходили и посланный не являлся.
Теперь беспокойство администратора не знало пределов.
– Быть может, случилось какое-нибудь несчастье? Кто-нибудь заболел? Или негр сбился с дороги на обратном пути?
Прошло целых два месяца. Со времени получения письма от Жана Норе Райнар не знал ничего о судьбе экспедиции.
Нельзя было сомневаться, что произошло что-то очень серьезное.
Иногда Райнару приходила в голову мысль, что он немедленно должен организовать экспедицию, которая отправится на розыски ученых.
Но это было и трудным и опасным делом. Пост в Инонго не имел судов, подобных тем, какие были у исследователей, а без них нельзя было пускаться в такое путешествие.
К тому же, администратор не имел права оставить свой участок и ринуться на поиски, которые могли быть очень продолжительны.
Прошло три с половиной месяца, как уехало четверо палеонтологов, и они до сих пор не вернулись. Да и вернутся ли когда-либо?
Поль Райнар начал в этом сомневаться. Он окончательно уверился, что произошло какое-то несчастье, и он не знал, что ему следует предпринять. А время шло. Молчание ученых тяготило Райнара, тревога его росла, но не было возможности выйти из создавшегося положения.
* * *
Как-то вечером, когда администратор собирался сесть за обед, один из боев донес ему о приходе белого. Действительно, в конце галереи показался молодой человек, одетый по-европейски, и быстрыми шагами направился к Полю Райнару.
– Извините, что я являюсь так поздно, господин администратор, но я только что приехал в Инонго и мне хотелось, несмотря на все, приветствовать вас сегодня же вечером… Я – исследователь Леон Беран, ваш соотечественник.
Райнар протянул руку молодому бельгийцу.
– Я очень рад познакомиться с вами, господин Беран, и я благодарен вам, что вы сразу же пришли ко мне. Это не только не беспокоит меня, но доставляет мне большое удовольствие. Мы сядем вместе обедать и одновременно поболтаем.
Леон Беран сначала отказывался, но дал себя быстро уговорить.
Через две минуты молодые люди сидели за столом и дружески разговаривали.
– Не могу ли я чем-нибудь быть вам полезен, господин Беран? – любезно спросил Райнар.
– Благодарю за ваше милое предложение. Возможно, что вы действительно сможете мне кое в чем помочь. Хоть я и исследователь, но в настоящий момент я объезжаю эту страну лишь в качестве туриста, для своего удовольствия, и чтоб отдаться моей главной страсти – охоте.
– В таком случае, – сказал смеясь Райнар, – я могу предоставить вам всю крупную дичь, какую только вы захотите. Я, конечно, составлю вам компанию, так как и я ведь тоже «великий ловец перед Господом».
Завязался оживленный разговор.
Молодые люди рассказывали о своих охотничьих удачах, а от этого, как известно, захватывает дух у всякого истинного охотника.
Администратор, наблюдая своего гостя, почувствовал к нему живую симпатию, как к соотечественнику, внезапно появившемуся на фоне тихой и однообразной жизни.
Берану было двадцать восемь лет. Он был высок, хорошо сложен, строен и крепок. Его белокурая шевелюра обрамляла веселую физиономию с здоровым цветом лица. Открытый взгляд его голубых глаз, немного насмешливых, блистал живым огнем, в них отражался ум, отвага и вместе с тем какая-то нежность.
Легко было догадаться, что человек этот обладал хладнокровием и беззаветной смелостью. Просто, тоном дружеской откровенности, рассказал он о себе, о своем прошлом. Сирота с детства, богатый, свободный, он тосковал по озаренным солнцем странам, покинул Бельгию и объехал кругом света.
Особенно привлекали его жаркие страны.
Это действительно был исследователь, а не любитель, так как ему были знакомы и усталость, и опасности, и риск этой опасной профессии. Он проехал через Судан и там выдержал нападение грабителей пустыни. Он поднялся вверх по Замбези, сто раз рисковал погибнуть в страшных стремнинах, переплывая их в утлой лодке.
Конго он уже знал, но возвращался сюда из-за любви к опасной охоте на слонов и носорогов.
Райнар слушал его внимательно.
Он не сомневался, что перед ним натура горячая, увлекающаяся, упорная и способная на самый отчаянный поступок.
И вдруг он вспомнил ученых. Они также со своего рода героической бессознательностью оказались перед лицом неведомой опасности.
Райнар не мог не рассказать о них исследователю, и тот сейчас же живо заинтересовался.
– Каково, – воскликнул он, – эти иностранцы в свои годы, уже немолодые, рискнули предпринять подобное путешествие?
Администратор улыбнулся.
– Надо заметить, – ответил он, – что их вдохновляет любовь к науке; палеонтология – их конек. Вот что двинуло их в путь и вместе с тем затушевало для них все трудности экспедиции и возможные опасности. А в результате, сомнительные перспективы.
– Ну что ж, – проговорил Беран, – прекрасно, что ученые отважились на это… И вы говорите, дорогой господин Райнар, что не имеете от них никаких сведений около двух месяцев?
– Ровно девять недель.
– Черт возьми, – промолвил Беран, – это вызывает опасения.
– Я очень озабочен, – признался Райнар. – Я не знаю, что и думать. Во всяком случае, я хочу подать рапорт своему начальству, чтоб оно приняло меры к розыску ученых. Но не прежде, как все будет подготовлено.
Администратор махнул рукой:
– Пройдет немало недель до тех пор, а за это время ученые сложат свои кости рядом с животными давно минувших времен.
Молодой исследователь, казалось, разделял опасения Райнара. Резкая морщина обозначилась на его широком, чистом лбу.
Вдруг он спросил:
– Посмотрим; вы говорите, что на посту есть негр, который был к вам отправлен с последними известиями, какие вы получили?
– Да. Негр этот, Мадемба, прибыл сюда почти два месяца тому назад. Он ожидает прибытия нового курьера, которого все еще нет, чтоб ехать снова.
– Хорошо, – сказал Беран. – И этот негр прибыл на этот пост в лодке, приспособленный для плавания по болоту?
– Совершенно верно. Это судно устроено было для экспедиции.
– Прекрасно, в таком случае, – неожиданно воскликнул Беран.
Восклицание гостя было так радостно, что Райнар вздрогнул, не понимая, почему обстоятельство, скорее прискорбное, могло так развеселить гостя.
Но молодой исследователь, уже несколько возбужденно, объяснил:
– Господин Райнар, я вас прошу, не извещайте начальство о своих опасениях по поводу экспедиции. Или, если вы непременно должны подать рапорт, задержите его только на два дня, вот о чем я вас прошу…
Администратор в недоумении проговорил, запинаясь:
– Но… но я не вижу… почему?..
– Подождите, – проговорил Беран тем же возбужденным тоном.
– То, что вы мне говорите, уже задело мое любопытство в сильнейшей степени. Да, меня, как исследователя, влечет к себе это болото, через которое еще никто никогда не проходил. К тому же, это странное молчание ученых взывает к моим человеческим чувствам. Оно толкает меня идти на поиски этой несчастной экспедиции…
– Как? – с изумлением проговорил Райнар. – Вы хотите…
– Ехать, в свою очередь, чтоб проникнуть в тайну этих загадочных болот, – подхватил Беран. – Да, мой дорогой Райнар, вот почему я прошу вашего содействия.
– Но это – безумие, – воскликнул администратор.
– Почему же?
– Подумайте, господин Беран. Четверо ученых, уже пожилые, осторожные люди, снабженные инструментами, провизией, в специально приготовленных лодках, в сопровождении полудюжины негров, уехали и не вернулись.
– Ну что ж, – спокойно заявил Беран, – я также поеду… и приведу вам их обратно. Выслушайте меня, я вас прошу. Я хочу убедить вас двумя словами.
И так как Райнар растерянно молчал, молодой исследователь продолжал:
– Этот негр, Мадемба, знает направление, взятое судами. Это во-первых. Он отправится со мной и будет моим проводником. Во-вторых, есть лодка, прекрасно приспособленная для плавания по болотам, и в этом отношении она уже испытана… Я воспользуюсь этой баркой, черт возьми! А так как я опытен в экспедициях подобного рода, в достаточной степени самоуверен и оптимистичен, то я убежден в успехе… Да, да, дорогой Райнар, будьте уверены. Я отыщу членов экспедиции.
– Или исчезнете так же, как и они, – живо воскликнул Райнар, – нет, поистине, я не могу согласиться на безумие подобного рода.
Видно было, что молодой Беран серьезно задет за живое.
– Как, – сказал он с горячностью, – вы думаете, что можете мне помешать попытать счастья в этом предприятии? Вы не сможете этого сделать, господин Райнар.
Администратор, сам взволнованный, не говорил ни слова.
Беран настаивал, подбирал сотни резонов наиболее убедительных.
– Вы должны признать, – утверждал он, – что в моей практике были случаи, более опасные, чем теперь. Ведь я уже не ребенок. В данном положении есть серьезное преимущество – лодка и Мадемба. Я у вас прошу только сорок восемь часов, чтоб сделать нужные приготовления. Вы можете быть уверены, что я не поступлю легкомысленно. Я приму все необходимые предосторожности. К тому же со мной мой багаж, там есть оружие, обычные инструменты, походная аптека, запас нужных вещей и мое довольствие. Остается только все погрузить в лодку, и я могу отправиться в путь.
Райнар, несмотря на настояния своего гостя, не сдавался.
И долго еще, то шутя, то серьезно, убеждал его молодой исследователь.
Наконец Поль Райнар не без колебания проговорил:
– Отложим до завтра.
– Зачем так долго ждать утвердительного ответа? Подумайте, Райнар, вы сами только что сказали, что ваше начальство организует правительственную экспедицию, но это потребует много времени. А я, я послезавтра уже еду. И я уверен, что через месяц я вернусь и привезу вам известия о четырех ученых, если их не будет со мной…
Администратор грустно покачал головой.
– Вы увлекаетесь, – сказал он серьезно. – Вы не представляете себе тех опасностей, с какими сопряжена эта экспедиция. Те, кто до вас отправились туда, также не предвидели этих опасностей.
– Опасности, – с удивлением повторил Беран. – Но какие же?
– Я не знаю, – признался Райнар. – Только я смутно предвижу грозные препятствия. С ними пришлось уже столкнуться четырем ученым. Столкнетесь с ними и мы.
– Вы хотите запугать меня, – сказал он беззаботно. – Что касается меня, то я уверен в благополучном конце… Итак? Вы даете согласие?
Но Райнар все еще противился и, вставая из-за стола, объявил:
– Завтра мы возобновим наш разговор… Я должен как следует подумать. Со свежей головой. Потерпите еще несколько часов… Эта отсрочка вас не удержит, тем более, что, по вашим словам, вы готовы пуститься в дорогу…
Беран с унылым жестом поспешил ответить:
– Пусть будет так. Завтра мы увидим, каков будет ваш ответ. Но, как бы там ни было, вы не заставите меня отказаться от моего намерения, теперь оно уже запечатлено в моем мозгу. Я уеду один, без Мадембы, и на первой попавшейся лодке, если вы не разрешите мне воспользоваться баркой, принадлежащей экспедиции, и вашим негром.
Райнар, вздохнув, подумал:
– Теперь его ничто не удержит… Разве только завтра приедет посланный, так давно ожидаемый. По крайней мере тогда мне нечего будет беспокоиться за экспедицию, а Леон Беран, без сомнения, откажется от своего плана.
