Текст книги "В стране минувшего"
Автор книги: Рене Трот де Баржи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)
Глава VI
МИНА
Чем дальше они подвигались вперед, тем темнее становилось. Путешественники находились теперь почти в полном мраке. Мечу это не смущало: ее глаза видели и в темноте, но мужчинам это затрудняло движение.
– Мои разведки доходили приблизительно до этого места, – заявил Леон Беран. – Мне кажется, что мы начинаем понемногу подниматься.
Чувствуя, что спутники его утомились, он сделал новый привал. Этим временем он воспользовался для расспросов Мечи о галерее. Оказалось, что Меча здесь никогда раньше не была и не думает, что она выводит из подземелья, так как из пещер, по ее словам, все выходы расположены только с противоположной стороны.
Это несколько смутило Берана, но у него все же оставалась надежда, что подземелье не все исследовано или что оно, из опасения вторжения в него, в давние еще времена было искусственно закрыто с той стороны. Конечно, и тогда перспектива получалась не из приятных.
– Ну что ж – посмотрим! Если придется копать, будем копать, – с помощью захваченных Мечей орудий – это возможно.
После получасового отдыха путники пошли дальше. Несмотря на протесты Леона Берана, Меча взяла его багаж и понесла его на голове.
Так с небольшими остановками они шли до семи часов вечера. Ученые выбивались из сил. Леон Беран сам чувствовал усталость. Путь в разреженном воздухе становился очень тяжелым. И уже в течение нескольких часов они должны были идти с зажженной свечой, одной из тех, которые приготовил Леон Беран. Дойдя до места, где галерея расширялась и округлялась, они решили остановиться.
– Здесь мы отдохнем, – распорядился молодой исследователь, бесспорный глава экспедиции. – Несколько часов мы соснем и пустимся дальше, когда достаточно восстановим свои силы.
Прикрепив свечу к выдвинувшейся части скалистой стены, он уселся, и Меча заняла место рядом с ним. Их примеру последовали оба ученых и Мадемба.
Из своего мешка исследователь извлек ломти жареной дичи и оделил ими всех. Один ломтик он передал и Мече.
Та, к великому его изумлению, отказалась.
– Меча никогда не ест на пути… Меча ест вот это.
И из маленького мешка, висевшего у ней за поясом рядом с ножом, она вынула какой-то особенный орех, очень твердый, разгрызла его своими стальными зубами, часть отдала своему другу, а остальное начала медленно жевать.
Из любопытства исследователь попробовал. Орех оказался вкусным, слегка терпким, но оставлявшим во рту впечатление свежести. Через минуту он почувствовал, что усталость исчезает, уступая место бодрости.
Он рассказал об этом своим спутникам.
Жан Норе объяснил:
– Без сомнения, по своим качествам этот плод походит на кокосовый орех. В Южной Америке индейцы также пользуются им, когда приходится испытывать сильное утомление. Но частое употребление таких средств несомненно опасно.
По окончании ужина Леон Беран предложил всем уснуть и потушил свечу. Меча улеглась рядом с ним и на ухо ему прошептала:
– Меча довольна.
Спали они долго. Спертый воздух подземелья, бедный кислородом, уменьшал их энергию.
Первая проснулась Меча и разбудила своего друга, погладив его по голове. Он зажег огонь, увидел по своим часам, что они спали десять часов, и предложил немедленно идти дальше.
Они прошли снова более шести часов и не видели еще конца своему путешествию. Оптимизм Леона Берана уменьшался. Он начинал уже задавать себе вопрос, не втянул ли он своих сотоварищей в какую-нибудь безумную авантюру.
– А впрочем, – успокаивал он себя, – в худшем случае мы вернемся. Присутствие Мечи послужит к нашему спасению. Подумают, что мы просто совершали экскурсию вроде тех, какие так часто делали оба ученых. Но, конечно, это не ускорит нашего освобождения и нашего возвращения в Европу.
Наконец они решили отдохнуть и расположились позавтракать. Открыли коробки с консервами – к великому удивлению Мечи. Потом она встала и, указывая на галерею, сказала:
– Меча пойдет вперед.
– Иди, Меча, – согласился Леон Беран.
– Она быстрее нас, – объяснил он ученым, – она осмотрит дорогу, по крайней мере часть ее, пока мы завтракаем. Мы узнаем, не представляет ли дальнейший путь каких-нибудь особенностей.
Четверо путников подкрепились и оказали большую честь бочонку с водой. Легкая лихорадка вызывала у них сильную жажду.
После еды оба ученых улеглись, чтобы дать некоторый отдых разбитым членам. Исследователь, погруженный в думы, закурил свою трубку.
Прошел час. Легкими, неслышными шагами Меча подошла к ним.
– Ну что, Меча? – спросил исследователь.
– Больше нет подземелья, – коротко ответила она.
Леон Беран привскочил.
– Как? Что ты говоришь?
Потом, более мягким тоном, на ее гортанном языке он ее переспросил:
– Что говорит Меча?
– Меча прошла галереей… Меча встретила скалу.
– Пойдем, посмотрим, – сказал он. – Иди, Мадемба.
Обращаясь к ученым, он сказал:
– Я оставлю вам свечу. Вы подойдете к нам. А мы пойдем вперед.
Он спешно двинулся дальше, сопровождаемый Мадембой. Меча шла впереди.
Они шли довольно скоро, в продолжение трех часов.
– Как поразительно быстро ходит этот ребенок, – думал Беран, – если в такое короткое время она успела пройти дорогу в двух направлениях.
Внезапно они очутились перед скалистой стеной. После самых тщательных изысканий со свечей в руках Леон Беран нигде не мог заметить продолжения пути. Но в противоположность тому, что наблюдалось до сих пор, здесь чувствовалась большая влажность. Этот факт вызвал у исследователя крик радости.
– Или я ошибаюсь, – сказал он, – или мы совсем недалеко от земной поверхности… Проникновение влажности несомненно указывает на то, что мы в данный момент находимся под лесом, подпочва которого отличается большой сыростью.
Он стал раздумывать, как им можно выйти на свежий воздух. Нельзя ли где-нибудь прокопать?
Он велел Мадембе взять кирку и постараться проделать вверху отверстие. Но, несмотря на усилия негра, ничего не выходило. Порфир не поддавался стали.
В это время подошли и ученые. Беран объяснил им вкратце, в чем дело и в каком затруднении он находится. Как вдруг он ударил себя по лбу и вскрикнул:
– Черт возьми. Да ведь у меня есть некоторое количество динамита.
Пошарив на дне своего мешка, он извлек оттуда двадцать доз динамита и положил их на землю, в сухом месте.
– Остается заложить мину. Но это не так-то просто.
Он сам взялся за кирку, но результата никакого не получилось.
– Что хочет сделать Вао? – вмешалась Меча.
– Провертеть в скале дыру, вот такую. – И он показал руками, какой величины нужно сделать отверстие.
– Меча сделает, – сказала молодая девушка.
– Чем?
– Вот этим.
Она указала на свой топор.
– Ах, да нефрит, пожалуй, тверже порфира, – проговорил он про себя.
Меча сейчас же принялась за работу. Ей удалось пробуравить скалу, потом после долгих, терпеливых усилий отломать большие куски порфира и, наконец, сделать отверстие около десяти сантиметров ширины, столько же – вышины и в несколько сантиметров вглубь.
– Этого мало, – сказал Леон Беран.
Он показал ей, что отверстие должно быть глубже. Оставив тогда свой топор, Меча вынула свой нож и стала орудовать пилообразной стороной. Она выполнила задание, но на это ушло несколько часов. Исследователь посмотрел на часы и заявил:
– Теперь слишком поздно взрывать мину. Мы очутились бы на воле в полном мраке, не зная где. Лучше подождать до утра. А теперь будем спать. Я надеюсь: это – последняя ночь в подземелье.
На этот раз первым проснулся Леон Беран и тотчас вызвал Мадембу помогать закладывать мину. Подумав с минуту, сколько класть динамита, он решил положить его весь.
– Может быть, стена толще, чем мы думаем. И чем больше мы положим, тем шире образуется отверстие.
Он уложил в глубь дыры все двадцать доз, затем извлек пули из трех карабиновых патронов, а лежавший под ними порох высыпал в кусок ткани, который он свил.
– Много хуже, чем бикфордов шнур, – проворчал он, – но, надеюсь, этого довольно.
Он кончал последние приготовления, как Меча вдруг схватила его за руку.
Живое беспокойство отразилось на ее лице. Она повернулась в ту сторону, откуда они шли, и сказала:
– Племя…
Исследователь прислушался. Но его слух, менее тонкий и менее изощренный, не уловил ничего.
– Нет, Меча. Ты ошибаешься.
– Меча знает. Меча слышит шаги.
– Тогда надо спешить, – подумал он и, повернувшись к ученым, крикнул:
– Отходите возможно дальше. Я зажигаю.
Он вставил импровизированный огнепровод, приблизил свечу к его пустому концу и бросился назад, увлекая за собой Мечу.
Он наблюдал, как медленно горел кусок материи. А издалека теперь уже явственно доносился шум.
– Она права, – проговорил Беран, – приближаются.
Глава VII
КОНЕЦ МИРА
Раздался страшный взрыв, по всему подземелью отразился он, и среди ужасающего крушения скал Леон Беран почувствовал, что он поднимается, подбрасывается вверх.
В одну секунду он потерял сознание.
Ощущение сырости было первое, какое он испытал, придя в себя. Он оказался в плотной, смрадной воде.
Вокруг него болотные растения, водоросли. А наверху – солнце и голубое небо. Инстинктивно он пустился вплавь. Заметив над водой скалистый пригорок, он направился к нему, вышел и огляделся кругом.
– Но ведь это болото, – воскликнул он.
Он стал искать глазами своих спутников. И вскоре увидел, что два человеческих существа, с трудом плывя, направляются к нему. Он признал сначала Жана Норе, потом Леопольда Мессена. И тот, и другой сохранили свой багаж, несмотря на его тяжесть. Француз пристал первый. Леопольду Мессену надо было помочь, и Беран вновь бросился в воду и извлек его на скалистый островок.
Но он тщетно искал на поверхности воды следы Мечи и негра.
В трех или четырех километрах высился гигантский лес. А почти рядом, в расстоянии каких-нибудь нескольких сот метров, заметен был страшный водоворот. Вода сильным движением низвергалась куда-то в глубину.
Исследователь понял. Сырость, которую он заметил в конце подземной галереи, объяснялась просачиванием болотных вод. Подземелье лежало под жидким покровом, и теперь вода устремлялась туда через огромное отверстие, проделанное взрывом.
Теперь у него не было сомнения, что и молодая девушка, и Мадемба погибли, убитые куском скалы или брошенные взрывом на какой-нибудь выступ.
– Бедная Меча, – подумал Леон Беран, – такая милая, такая преданная… Но, по существу, это, пожалуй, для нее – самое лучшее… Каких радостей можно было ждать для нее после…
Его глаза увлажнились слезами, волнение давило ему сердце. С грустью подумал он и о Мадембе, – простом, боязливом, но верном.
– А наши преследователи, конечно, все погибли, застигнутые ринувшимся навстречу им потоком. Боюсь даже, как бы не затоплено было все подземелье – ведь оно ниже уровня воды, – как бы и все остальные члены племени не подверглись той же участи… Ужасно.
Он направился к ученым. Они были в полной прострации и плохо воспринимали то, что их окружало.
– Где же мы? – слабым голосом спросил Жан Норе.
– Положение наше не блестящее, – сказал Беран. – Изолированные на этом островке, без оружия, без орудий, с одной только провизией, сохранившейся в моем мешке, – я, право, не знаю, как мы выпутаемся.
Страшный шум прервал его слова.
Слышался треск, гремели обвалы. Дрожал и тот скалистый островок, на котором они находились.
Наконец, пораженные до оцепенения, они увидели, что и лес стал передвигаться, деревья стали принимать невероятные положения, как будто бы почва, на которой они росли, колебалась от небывалого землетрясения. Потом медленно весь занавес, замыкавший горизонт, опустился, точно схваченный подземными силами.
Безумные крики гигантских животных раздирали воздух. Вокруг них уровень воды быстро понижался.
Очнувшись от своего столбняка, оба ученые наблюдали теперь это апокалипсическое зрелище.
– Я понимаю, – сказал Леопольд Мессен, печально качая головой. – Вода, проникшая после взрыва в пещеры, вызвала крушение порфирового массива. А он представлял собой арматуру острова. Один за другим стали падать внутри скалистые выступы, как части карточного домика. Под этой скалистой корой, должно быть, находится огромное пустое пространство. И весь остров мало-помалу погружается туда. Это конец одного из миров… Не знаю, каким чудом, но он пережил столько катаклизмов, отовсюду уносивших следы отдаленнейших веков. Но нынешний катаклизм кладет конец и этому необъяснимому пережитку… Мы будем единственными людьми, которые его видели…
И действительно, вдали, в громе сейсмического потрясения, берег острова постепенно исчезал.
– Да, – повторил задумчиво исследователь, – конец одного из миров…
Эпилог
НЕОЖИДАННОЕ СПАСЕНИЕ
Два дня и две ночи протекали среда перипетий катастрофы. Мало-помалу вода стала опускаться. До самого горизонта со всех сторон расстилался теперь ровный покров. Никакого остатка, никакого следа не было от той сказочной страны, где они прожили столько недель.
Царило молчание, – подавляющее, мрачное. Ни одного движения, ни живого звука не было там, где несколькими днями раньше кипела такая богатая, причудливая жизнь.
Изолированные на своем скалистом островке, размеры которого с понижением воды значительно увеличились, без всякой защиты от палящих лучей солнца, три европейца ждали смерти. Никаких средств к спасению у них не было. Не было никакого материала, из которого можно было соорудить хоть какой-нибудь плот. Кругом – огромное, неодолимое водное пространство.
У них оставалось еще довольно много консервов, но трудно было пить грязную, густую воду, а жажда жестоко их мучила. Оба ученых почти потеряли сознание, они не двигались, не говорили. Леон Беран постоянно возвращался к неразрешимой задаче, и каждый раз должен был констатировать полную безнадежность.
* * *
Поднималась заря третьего дня.
Находившемуся в состоянии оцепенения исследователю стали слышаться звуки рожка, крики, шум голосов.
– Галлюцинация, – сказал он себе.
Все-таки с усилием он встает, всматривается вдаль.
– Боже мой, неужели это мираж?
Он видит барки с черными людьми, в регулярном порядке идущие одна за другой. Всмотревшись пристальнее, он подбегает к своим спутникам, толкает их, выводит их из столбняка.
– Люди приближаются, – кричит он. – Мы спасены.
Пошатываясь, они также поднимаются и смотрят туда, куда им указывает исследователь.
Лодки подходят; в них черные, в них солдаты, в них европейцы. Одна из них в скором времени причаливает.
Одним прыжком выскакивает из нее администратор Инонго, господин Райнар, и душит в своих объятиях Леона Берана.
За ним следует еще один человек, который подскакивает к ученым, пожимает им руки и восклицает:
– Ах! Mein Gott! Мы поспели вовремя.
Это господин Шифт, собственной персоной, в совершенно здравом уме.
Трех переживших удивительнейшее приключение сажают в лодку. И после продолжительных приветствий объясняют им, как произошло это чудесное спасение.
Профессор Шифт отдан был на попечение выдающегося врача, присланного губернатором Конго, и в скором времени совершенно излечился. Он обстоятельно рассказал после этого о странном приключении с экспедицией и сообщил, что с лодки, на которой он бежал, он видел, как захватывают в плен двух его коллег. Немедленно же по телеграфному приказу из Европы стала организовываться спасательная экспедиция. И после нескольких недель утомительного странствования по болоту ей удалось достигнуть наконец этих мест. Издали в бинокль администратор Райнар заметил островок и направился к нему со всем отрядом.
– В течение последних двух дней нашего плавания, – заметил он, – мы пошли быстро, подгоняемые каким-то течением.
Леон Беран и оба его спутника переглянулись: они понимали, в чем дело.
– А теперь, – закончил администратор, – так как мы достаточно сильны, мы хотели бы взглянуть на этих знаменитых пещерных людей, на этих антропопитеков, как называет их доктор Шифт. Мне очень интересно ознакомиться с этими новыми людьми, которыми я должен управлять. Ведь их территория входит в состав моего округа.
– Их территории больше нет. Течение, которое вас несло сюда, вызвано было устремлением воды, покрывающей теперь то место, где меньше недели тому назад расположен был доисторический остров.
И, в свою очередь, Леон Беран рассказал об их жизни в пещерах, об их бегстве, о взрыве и катаклизме и печально закончил:
– Для этих людей отдаленных эпох наше присутствие оказалось гибельным. Они умирают в конечном итоге от тех неведомых им сил, с которыми выступает наша цивилизация. И теперь, в недосягаемой глубине болота, навеки скрылась отдаленнейшая эпоха со следами прошлых тысячелетий жизни нашей планеты.
