Текст книги "Эпсилион. Буфер обмена (СИ)"
Автор книги: Рэй Линк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)
Гнев мужчины стал осязаемым, обволакивая меня жгучим разочарованием, я оказалась совершенно бесполезным источником информации для офицера безопасности. Несомненно, Немов без труда бы ответил на все вопросы, но его расспросить российским спецслужбам никто не даст. Не исключено, что Дима после отключения и вовсе говорить не сможет ближайшие пару месяцев, а промедление сейчас играло против нашей страны. Я искренне хотела помочь агенту получить сведения, судорожно обдумывая к кому можно обратиться за помощью. Серый занимался Вотаниным и был не в курсе деталей плана Дена. Близнецы Стас и Слава, как и Жора с Лесей тоже исполняли лишь отведённую для них роль. Липатов покинул базу до начала операции и знать ньюансы не мог. Участие во взломе Игоря и Макса мне удалось скрыть от агента. И не то, чтобы я старалась обезопасить инфосефт, если честно, просто к слову не пришлось, а специально подставлять ребят мне не хотелось. Оставалась лишь Ким.
– Позвольте мне связаться с виртуальной помощницей Дена, – робко попросила я агента.
Мужчина скептически отнёсся к моему предложению, не доверяя искусственному интеллекту. Вот только Ким не искусственный интеллект, а живая проекция мозга пользователя и если кто-то и сможет помочь спасти нашу страну от необоснованных обвинений, так это она.
Логотип компании «CIM-безопасность» сменился окошечком пароля. Я ввела свои данные, и экран ожил приветствием, пропуская меня во внутреннюю сеть компьютерного царства Немова. Пролистав пару страниц, я обнаружила, что мой доступ расширился до администратора и отыскать Ким не составило особого труда.
Над экраном зависла точёная фигура восточной женщины в кимоно, она мягко улыбнулась мне, демонстративно игнорируя агента:
– Рада видеть Вас, Вероника Юрьевна. Я переживала, как Ваше самочувствие?
Голос женщины звучал ласково и участливо. В коде программы Ким оказалось куда больше человечности, чем во всех агентах службы безопасности вместе взятых. Ведь она единственная кто поинтересовался моим здоровьем.
– Спасибо, уже лучше, – улыбнулась я женщине, испытав искреннюю благодарность за заботу. – Ким, я очень прошу, помоги нам. Ответь на вопросы агента. Это правда важно.
Мужчина за моей спиной недовольно фыркнул, явно не одобряя такого общения с искусственным разумом. Но разве ему объяснишь?
– Добрый день, генерал Кирилов, – поприветствовала агента Ким. В отличие от меня, она знала, кем являлся агент. – Я не уполномочена давать разъяснения на Ваши вопросы, но Вы можете ознакомиться с официальным заявлением руководства фирмы на сайте.
– Перейти на главную страницу, – недовольно проговорил агент, и изображение помощницы Дена сменилось текстовым файлом.
Искусственно синтезированный голос Димы разлетелся по палате, зачитывая официальное обращение дирекции компании к своим клиентам:
«Уважаемые пользователи программным обеспечением CIM-безопасность.
Сегодня произошла массовая атака на Эпсилион, организованная группой фанатично настроенных хакеров, целью которых являлось посеять страх и панику в виртуальной реальности. Нападению подверглись крупные компании и правительственные учреждения большинства стран подключённых к единой виртуальной сети, что привело к нарушению работы многих серверов.
С радостью сообщаем, что при атаке ни один компьютер, находящейся под защитой «CIM-безопасность», не пострадал.
Администрация компании предупреждает, что в ходе нападения кибертеррористы могли использовать новый тип вируса, способный нанести вред жизни и здоровью пользователей. До полной диагностики Сети мы настоятельно не рекомендуем выходить в виртуальность пользователям иных систем защиты без обновления антивирусов, что должны выпустить в ближайшее время провайдеры.
Гарантируем, что клиенты нашей компании полностью защищены от новой угрозы. Все пользователи наших антивирусов уже сейчас могут продолжить работу в Эпсилионе, не опасаясь заражения своих компьютеров.
Руководство «CIM-безопасность» в ближайшее время передаст в комитет кибербезопасности стран подключённых к Эпсилиону информацию об организаторах атаки. По имеющимся у нас сведениям, именно эта группа фанатиков произвела недавнее отключение электроподстанции города Маунтин-Вью, используя персональный доступ Дмитрия Немова, что доказывает невиновность директора нашей фирмы. К огромному сожалению, американские коллеги не прислушались к предупреждениям Дмитрия Евгеньевича о готовящейся массовой кибератаке, в связи с чем большинство компаний не успело обновить свои антивирусные программы. В свою очередь, наша компания произвела обновления заранее, обеспечив клиентам своевременную защиту.
Администрация «CIM-безопасность» готова оказать всю необходимую помощь в ликвидации последствий хакерской атаки и предоставить своё программное обеспечение для удаления вируса с заражённых серверов. Однако мы предупреждаем, что Дмитрий Немов является ключевым программистом компании и дальнейшее его нахождение под следствием в США может негативно сказаться на качестве и скорости выполняемых работ. Мы обращаемся в Европейский Союз с просьбой повлиять на ход расследования дела Дмитрия Немова и обеспечить ему возможность провести работы по устранению опасного вируса с заражённых серверов Эпсилиона.
Помните: «CIM-безопасность» ‒ единственная гарантия сохранности информации».
Голос Димы затих, текстовый файл сменился голографическим изображением Ким. Довольная улыбка спряталась на её прекрасном восточном лице. Дима выиграл партию.
– Генерал, на Вашу почту отправлены данные об организаторах сегодняшней атаки вместе с недостающими файлами Дикого, подтверждающие его связь с рядом офицеров отдела кибербезопасности. Мы надеемся, что ФСБ поддержит нашу версию случившегося и не станет вмешиваться в процесс возвращение Дмитрия Немова на Родину.
Генерал промолчал. Глубокая морщина пролегла между его бровей, напряжённый взгляд устремился на экран компьютера. Несколько бесконечно долгих минут Кирилов листал предоставленные файлы, обдумывая полученную информацию. Выключив компьютер, он окинул меня суровым взглядом и, прежде чем уйти, строго произнёс:
– О взломе базы данных ЦРУ забудь навсегда. Этого не было, как и не было твоего похищения. Мы проинструктируем адвоката «CIM-безопасность», чтобы действовать в одном направлении, впредь без него ни с кем не разговаривай о произошедшем. Официально ты попала в аварию при возвращении с Арубы и несколько дней провела в коме. Ясно?
– Ясно, – подтвердила я.
Склонив голову, я пристыженно разглядывала багровеющий синяк на щиколотке, оставленный стальной хваткой Дикого и ободранные коленки отцветающие желтизной травмы четырёхдневной давности. Хорошо ещё, что полы халата скрывают бедра, пряча грубые отпечатки рук Ярового. Объяснить родителям, почему после автомобильной аварии и нескольких дней в коме на моём теле свежие следы от мужских пальцев, я бы точно не смогла. Да я и сама старалась поскорее забыть о причинах появления этих синяков на моей коже.
Отцу я позвонила сразу, как ушёл генерал и буквально через полчаса меня заключили в любящие объятья. Целых пятнадцать минут мама осторожно прижимала меня к груди, чтобы не причинить вреда сломанным рёбрам, гладила по растрёпанным волосам и, заливаясь слезами, самым нежным на свете голосом шептала ласковые слова. Как же мне хотелось обо всём рассказать родителям, чтобы мама меня пожалела, чтобы папа пообещал защитить от страшных монстров, как они всегда делали в детстве. Но я вынуждена была солгать и теплота долгожданной встречи сменилась понурым молчанием с моей стороны и долгим монологом со стороны мамы.
Боль, пережитая родителями за двое суток бесплодных поисков единственной дочери, затерявшийся по дороге между островом в Карибском море и домом в спальном районе Москвы, расползалась в душе противным чувством вины. Мне даже в голову не приходило, что мама и папа будут так сильно переживать. Когда я не приехала домой в оговорённое время, отец незамедлительно начал искать директора компании «CIM-безопасность», клятвенно пообещавшего вернуть меня из командировки в целости и сохранности. Новости об аресте Немова в США шокировали родителей, а потом они узнали об объявлении меня в федеральный розыск и едва не сошли с ума. Ну а наш с Димой скоропалительный брак, в котором мне пришлось признаться, добил их окончательно. И если мою пропажу и длительные поиски списали на трагическую случайность (аварию и кому), то за смену фамилии пришлось отвечать.
– Солнышко, зачем же ты вышла за него замуж? – сокрушалась мама. – Пойми, брак – это не игра: сегодня намиловались, а завтра разбежались. Это серьёзный шаг двух любящих людей, готовых нести ответственность за совместную жизнь.
– Я его люблю, – промямлила в ответ, не найдя иного оправдания.
– Да люби пожалуйста, разве кто-то запрещает? – не унималась мама. – Мы с папой так гордились, когда ты сама поступила в МГУ, начала хорошо учиться. А тут вдруг нарисовался этот Немов и совсем тебе голову вскружил. Он уже взрослый и успешный молодой человек, а тебе лишь восемнадцать и ты только на первом курсе.
– Никто мне голову не кружил, – огрызнулась я, стараясь подавить нахлынувшее раздражение. Они же ничего не знаю, а уже готовы навешать ярлыки на Диму! – Это Немов подготовил меня к поступлению в институт, а потом дополнительно занимался весь семестр, чтобы я смогла сдать сессию. И старше он всего на пять лет.
Моё признание вызвало недоумение на лице мамы, конечно, раньше я не рассказывала родителям, каким образом сдала ЕГЭ по информатике на сто баллов. Переварив полученную информацию, мама решила зайти с другой стороны:
– Вот скажи, сколько вы знакомы? Три-четыре месяца. За это время нельзя хорошо узнать человека, тем более понять, готова ли ты провести с ним всю жизнь.
Спорить с мамой абсолютно не хотелось. И о чём спорить-то? Да, мы действительно знакомы всего полгода и знаю я его недостаточно хорошо. Да, я и сама не планировала выходить замуж в восемнадцать лет. Но в одном я уверена точно – я хочу провести с Димой всю жизнь! Вот только хочет ли этого сам Немов? Боюсь, когда Дима узнает о нашем браке, он тут же удалит привязывающую его ко мне запись из электронных баз, на радость родителям.
Лекция о «ценности брака и недопустимости отношений в столь юном возрасте», закончилась через нравоучительные полчаса. Внутренний голос подсказывал, что это лишь первый акт. Мама переведёт дух, позвонит нашим многочисленным родственникам, «накачается» их возмущением и праведным гневом, и меня ждут новые «увлекательные» разговоры на данную тему. Захотелось впасть в кому по-настоящему, лишь бы больше никто не выносил мне мозг, не успевший ещё оправиться от насыщенных событий последних дней.
– Не верю, что ваш поспешный брак, арест парня в Америке и странная авария с последующей комой – случайное стечение обстоятельств, – хмуро пробормотал отец, стоило маме выйти из палаты для разговора с бабушками, тётушками и другими важными представительницами женсовета. – Вероника, скажи честно, во что втянул тебя этот мерзавец?
– Он не мерзавец! И это я во всём виновата!
Слёзы градом покатились из глаз, будто прорвало плотину, разрушавшуюся бесконечно долгим, страшными и отчаянными днями. Слова отца оказались последней каплей, переполнившей чашу моего самообладания. Он не может, не должен думать о Немове плохо! Это я та дрянь, что втянула Диму в неприятности, это из-за меня хакер оказался сначала в тюрьме, а теперь вообще неизвестно где. Не знаю, что смог понять папа из моих всхлипов и бессвязных фраз, сквозь закушенный край подушки, но выспрашивать подробности или ругать меня (чего я больше всего боялась) он не стал.
– Ну всё, хватит сырость разводить! Больницу сейчас затопишь, взрослая замужняя мамзель, – пряча улыбку, попытался пристыдить меня отец за устроенную истерику. – Не виноват твой Димка и хорошо, а с остальным постепенно разберёмся. Знаешь, а я ведь испугался, что Немов из-за меня жениться на тебе решил.
– Почему? – отрывая голову от подушки, с удивлением уставилась я на отца.
– Помнишь, твой директор звонил мне и просил отпустить в командировку? – я кивнула, и папа продолжил. – Так вот, я пригрозил парню, что если он тебя хоть пальцем на Арубе тронет, я заставлю его жениться.
– Па-па, – простонала я, с ужасом представляя реакцию Немова на слова отца.
– Что папа? Папа. Между прочим, он согласился. Кто мог подумать, что твой парень воспримет мои слова всерьёз.
Похоже, Дима действительно испугался папиных угроз, ведь на острове между нами так ничего и не произошло. Высказать отцу своё негодование вмешательством в мою личную жизнь, я не успела, в дверь уверенно постучали.
В узкую щель дверного проёма протиснулась взлохмаченная бородатая голова, осматривая палату. Проскользнув по стенам, мазнув по моему отцу, взгляд зафиксировался на мне.
– Привет, ты как? – театральным шёпотом спросила голова.
– Нормально, – также шёпотом ответила я, силясь выдавить улыбку. Глубокий порез на щеке не позволил мышцам приподняться вверх, отчего улыбка получилась кривой и неестественной.
– Это хорошо, – продолжил шептать Лёха, хотя его шёпот вполне можно было расслышать с другого конца коридора. – Я торопил как мог, боялся, что не успеют.
– Успели, Лёх. Спасибо тебе, – искренне поблагодарила я парня. Даже страшно представить, что могло произойти, не успей группа захвата вовремя приехать.
– Да я-то чего... я ничего, – смущённо пробасил Лёха, пряча довольную улыбку в густой бороде. – Ты главное – поправляйся скорее и не соглашайся на первое предложение совета директоров. Дену привет.
Не успела я спросить Леху, о каком предложении идёт речь, как его голова исчезла из проёма, а дверь широко распахнулась. Не спрашивая разрешения, в палату вошла целая делегация. Четверо мужчин в дорогих костюмах и уставший от бессонной ночи Липатов вмиг заполнили собой пространство маленькой палаты, отчего мне моментально стало нечем дышать. Руки непроизвольно потянули край одеяла словно оно могло спасти меня от руководства «Системволд». Только их не хватало, чтобы окончательно меня добить.
– Вы бы не могли покинуть палату, нам нужно поговорить с Вероникой Юрьевной, – с плохо завуалированным пренебрежением обратился Авакин, глава юридического отдела «Системволд», к моему отцу.
– Нет, не мог бы, – в том же тоне ответил папа, опуская руку на моё плечо. Внутреннее напряжение, сдавленной пружиной не отпускавшее меня с момента пробуждения от медикаментозного сна, немного ослабло. Присутствие рядом отца придавало сил и успокаивало; по крайней мере, он не даст меня сожрать заживо этим акулам бизнеса.
– И всё же, я настоятельно прошу Вас удалиться, – не отступал Авакин, устанавливая портативный проектор на тумбочку. На противоположной от меня стене отобразилось голографическая проекция кабинета Логинова, где за длинным столом восседали хмурые члены совета директоров крупнейшего провайдера Эпсилиона. – Наша корпорация намерена подписать ряд контрактов с компанией «CIM-безопасность», а точнее с Вероникой Юрьевной, как с представителем директора фирмы. Обсуждаемая тема будет носить коммерческий характер и присутствие посторонних лиц недопустимо.
– Я ничего подписывать не собираюсь, – испуганно прошептала я, хватаясь за папину руку. Не знаю, чего именно они хотят, но оставаться наедине с коварными адвокатами «Системволд» я совершенно не желала.
К моей огромной радости, папа уходить не собирался и в вежливой форме послал прибывших в определённом направлении, вызвав негодование среди членов совета директоров. Начавшаяся перепалка между Авакиным и отцом планировала перерасти в конфликт, который явно не пошёл бы на пользу фирме Немова. Необходимо было срочно что-то придумать, но рядом со взрослыми и солидными мужчинами я почувствовала себя маленькой и глупой девочкой, чьё мнение в расчёт никто брать не станут. С каждой секундой эта реальность переставала мне нравиться, в голове засвербело желание нырнуть в Эпсилион и убежать ото всех проблем. Там остался Ден, там никто нас не догонит…
– Похоже, разговор пошёл не в том направлении. Давайте начнём заново, – добродушная улыбка на небритом лице Липатова, спасительным маяком озарила палату. Оттеснив Авакина, он протянул руку в приветственном жесте. – Михаил Липатов, директор службы безопасности «Системволд» и близкий друг Дмитрия Немова.
Насчёт близкого друга я бы поспорила. Дима не общался с Липатовым последние полгода, скорее и вовсе избегал встреч с бывшим напарником, но сейчас Михаил Сергеевич был единственной моей надеждой на конструктивный диалог с крупнейшей корпорацией. И оспаривать его слова я не стала.
– Юрий Дорофеев, отец Вероники, – ответил папа на рукопожатие.
– Юрий, мы приносим извинения за своё несвоевременное появление, прекрасно понимая, что Вероника ещё не оправилась от травм, но время не ждёт. В свете произошедших событий в Эпсилионе нашей компании действовать приходится в спешном режиме. Разрешите, мы поговорим с Вашей дочерью и, безусловно, Вы можете остаться.
Чего не отнять у Липатова, так это способность располагать к себе людей с первых секунд знакомства. Открытая и расслабленная поза, ясный взгляд голубых глаз, обворожительная улыбка и неиссякаемый позитив – не могли оставить никого равнодушным. Вот и отец поддался очарованию директора службы безопасности, согласившись на разговор.
– Привет, красавица, как ты? – присаживаясь рядом со мной на корточки, так чтобы наши лица оказались на одном уровне, мягко спросил Миша.
– Сносно. Правда, уже не красавица, – пробурчала я, пытаясь спрятать шрам в половину лица под распущенными волосами.
– Не говори глупостей, шрам – ничего незначащая мелочь. Ты всегда будешь прекрасна, – Липатов заправил волосы мне за ухо, не отрывая ласкового взгляда от моего лица, – ведь Димка полюбил тебя за то, что скрыто внутри, а не за то, что снаружи.
Заливаясь краской от тёплых слов друга, я с надёжной посмотрела на Липатова:
– Скажи, ты знаешь о нём хоть что-нибудь?
Михаил отрицательно покачал головой, в очередной раз, отбирая у меня призрачную надежду. Если даже у начальника службы безопасности международной корпорации нет сведений о Диме, значит, дела совсем плохи.
– Не паникуй раньше времени, сообщений о гибели Немова не поступало, а это уже хорошая новость. Вашингтон не успел сделать заявление, там сейчас ночь, и у нас есть в запасе несколько часов. Этот хорёк и не в такие переделки попадал, непременно выпутается да ещё и с прибылью, поверь мне. Подпиши договор на скидку в двадцать пять процентов, которые обещал нам Ден, а затем послушай предложение Логинова о возможностях «Системволд» поспособствовать освобождению Димы. Договорились?
Неуверенно, я кивнула. Поставив подпись на обещанном Деном контракте, я с волнением слушала малопонятную речь генерального директора «Системволд». Вот если бы не Липатов, которому я всецело доверяла, слушать пафосные и лживые речи Логинова ни за что бы не стала. Проведённые три дня в качестве сотрудницы корпорации научили меня не доверять крупным компаниям, основной и единственной целью которых являлось извлечение прибыли.
Голографическое изображение высветило баснословную, по моему мнению, сумму за приобретение контрольного пакета акций компании «CIM-безопасность», а Логинов клятвенно пообещал вытащить Немова из американской тюрьмы. Безусловно, меня интересовал лишь пункт возвращения Димы домой, но сознаюсь, длинный ряд ноликов впечатлял. Не знай я сколько сил потратил Ден, чтобы вырваться из-под влияния «Системволд», моя подпись уже бы стояла в договоре.
– Вероника, у «CIM-безопасность» есть экономический отдел? – по скептичному выражению лица отца стало понятно, сумма сделки его нисколько не удивила. Папа явно ознакомился с активами фирмы, прежде чем разрешить мне лететь с её директором на Арубу.
Лучшие программисты в мире у Немова в компании точно были, а вот насчёт экономистов, я сильно сомневалась. Не получив от меня вразумительного ответа, папа взял на себя инициативу по проведению переговоров от лица фирмы. Он у меня финансовый аналитик банка и прекрасно знает своё дело.
Через полчаса активных споров, сменяемых отключением изображения для внутреннего обсуждения «Системволд» условий сделки, сумма увеличилась вдвое, показавшись мне заоблачной. Таких цифр я себе даже представить раньше не могла, оставалось надеяться, что по возвращении домой Дима не будет разочарован.
Логинов торопил с подписанием контракта, ведь корпорация-провайдер должна была в кратчайшие сроки выпустить обновление программ со встроенным антивирусом Немова, дабы её пользователи не боялись заходить в Эпсилион. И пусть Липатов утверждал, что на самом деле заражению подвергся лишь один сервер виртуального города, но посеянная заявлением «CIM-безопасность» паника в Эпсилионе потребовала срочных действий от корпорации.
Авакин подсунул мне на подпись проект договора, юридические тонкости которого должны были быть проработаны немного позже. Я замешкалась на секунду, отыскивая свою электронную подпись, и именно в этот момент дверь распахнулась вновь.
Если чванливые адвокаты «Системволд» были одеты в дорогие строгие костюмы, то вошедший в палату коммерческий директор «КоСекюрити» словно сошёл со страницы новомодного молодёжного журнала. Яркие цвета его брендовой рубашки отлично гармонировали с пастельными тонами брюк и белыми кроссовками на высокой подошве. Не удостоив конкурентов приветствием, Беккер самоуверенно прошагал ко мне, отпихнув Липатова, и вручил элегантный букет из нежно-персиковых роз сорта Джульетта.
– Безмерно рад познакомиться лично, – растянулся в фарфоровой улыбке Фредерик Беккер, хотя глаза его так и продолжали смотреть холодной расчётливостью.
– Господин Беккер, Вы опоздали. Мы как раз подписываем с Вероникой договор, – смерив комдиректора фирмы конкурента победоносным взглядом, Авакин подсунул мне под нос планшет для подписи.
– Но ещё не подписали? – оскалившись, продолжил прожигать меня взглядом Беккер. Получив затравленное подтверждение, он переключился на моего отца: – Юрий Иванович, замечательно, что Вы тоже здесь. Приятно видеть лучшего аналитика «ИнвестБанка». Уверен, мы с Вами сможем подсказать Веронике, как правильно распорядится активами компании «CIM-безопасность».
Похоже, своё опоздание Беккер решил компенсировать отличной осведомлённостью о моей семье, что не могло не подкупить. Завладев вниманием отца, он бесцеремонно схватил меня за подбородок, повертел, точно куклу и выдал заключение:
– Отвратительный шрам, – на этих словах холёное лицо господина Беккера поморщилось, точно он увидел нечто поистине мерзкое. – У нашей корпорации договор на обслуживание в передовых клиниках Германии, завтра Веронику будут ждать лучшие врачи. Туда же через пару дней мы переведём Дмитрия Немова.
– Дима в больнице?! Как он?! Вы знаете о его самочувствии?! – не обратив внимания на обидные слова, я с упованием посмотрела на мужчину. За любые крупицы информации о Диме я готова не глядя подписать какой угодно контракт с «КоСекюрити» и чёрту деньги!
– По имеющимся у меня данным Немов находится в больнице штата Виргиния. Его старший брат и группа высококлассных адвокатов сегодня утром вылетел в США, чтобы на месте разобраться в ситуации и способствовать скорейшему освобождению твоего мужа.
Больше меня ничего не интересовало. Сознание отключилось от грызни устроенной директорами двух компаний, где каждый поливал конкурента грязью приторно-вежливыми оборотами речи. Беккер рисовал передо мной заманчивые перспективы сотрудничества с его корпорацией, в то время как Логинов, потеряв самообладание, откровенно начал орать. Очередной виток взаимных оскорблений закончился тем, что Беккер скинул с прикроватной тумбочки портативный проектор и демонстративно раздавил его кроссовком, прекращая трансляцию. Четвёрка представителей «Системволд» не смогла стерпеть столь наглого поведения комдиректора «КоСекюрити», готовясь пустить в ход кулаки. От какофонии голосов и неимоверного давления со всех сторон, я плотно зажала уши руками и зажмурила глаза. Зачем Дима дал мне право подписи? Откуда мне знать, чьи условия сделки выгодны для хакера. Я не хочу, я не могу принять решение!
– Пошли все вон отсюда! – громыхнул над головой голос Липатова. Он присел на край кровати и осторожно обнял меня за плечи. – Ты чего, красавица, испугалась? Пошли их всех к чёрту, как всегда поступал Ден, и делов-то.
– А как же Дима? – открывая уши, чуть слышно спросила я друга.
– Уверен, ни одной из корпораций контрольный пакет акций своей компании Дима не отдаст ни за какие деньги. И ты это знаешь не хуже меня. Ну, побудет наш хорёк несколько лишних дней в Америке, не переломится. Весь Эпсилион на ушах стоит; без его антивируса ни один пользователь не рискнёт сейчас выйти в Сеть. Если американцы не отпустят Немова в ближайшее время, народ по всему миру устроит акции протеста.
С утверждением, что от проведённых лишних дней Дима «не переломится», я была не согласно, но Ден действительно всегда стремился работать самостоятельно и не зависеть от указаний начальства.
– Липатов, ты чего творишь?! – возмутился Авакин, глаза адвоката едва не вылезли из орбит.
– Авакин, идите вместе с Беккером проветритесь на улице. Сегодня Ника не будет подписывать никаких бумаг, – отмахнулся Липатов, крепче прижимая меня к себе.
В жестоком мире, где правят алчные корпорации и всё решают деньги, где жизнь хакера лишь разменная монета между двумя государствами, а главная цель – абсолютная власть, у меня оказалось несметное сокровище – настоящий друг.
– Липатов, за срыв контракта ты заплатишь должностью, – брызжа слюной пригрозил Авакин, получив в качестве ответа поднятый вверх средний палец.
Теперь я с уверенностью скажу: Липатов самый близкий друг Димы. И в этот момент рядом со мной сидел не директор службы безопасности, а тот самый инфосефт, что впервые встретился мне в Эпсилионе – Алекс.
Неизвестность пожирает душу сильнее обречённого знания. Как наркоман, держащий в трясущихся руках заветную дозу, я вцепилась в гаджет и неотрывно листала новостную ленту, напрочь забыв о сне и еде. Мои глаза покраснели и распухли от постоянного зависания в интернете, голова с трудом соображала, но остановиться я была не в силах. С периодичностью в минуту обновляя три десятка открытых страниц, я пыталась найти хоть какую-нибудь информацию о Немове. Тысячи сообщений о небывалом увеличении продаж антивирусных программ «CIM-безопасность» по всему миру и взлёт стоимости акций компании сменялись миллионнами комментариев пользователей соцсетей в поддержку директора фирмы. Дикторы по кругу говорили о массовых акциях протеста в Эпсилионе против произвола американских властей, удерживающих невиновного и об одних и тех же заявлениях о проведении расследования по делу Дмитрия Немова. Нескончаемые обещания МИД России оказать помощь в возвращении российского программиста чередовались с хмурыми лицами Диминых адвокатов, не дававших комментариев журналистам. Всё это сводило с ума.
Порою казалось, если в новостях скажут о гибели хакера, мне станет легче. Я просто умру от горя и перестану изводить себя ложной надеждой и жуткими картинками, что так безжалостно подсовывало воображение. В одних, беспомощный Дима лежал в реанимационной палате, подключённый к большим и страшным аппаратам, а врач отстранённо сообщал, что мозг хакера погиб после выброса из Сети. В других, я видела, как Диму пытают агенты ЦРУ в тёмном подвале с разводами запёкшейся крови на стенах. Я не знаю, каким именно образом пытает американская разведка, но если судить по сотням Голливудских фильмов, делают они это жестоко и в извращённой форме. По ночам мне неизменно снился Ден и чёрные нити вируса, оплетающие его аватар словно десятки змей, медленно пожирающих виртуальное тело клона. Иногда фантазия была ко мне благосклонна, и счастливые мы обнимались на фоне бирюзовых вод Карибского моря, Дима целовал меня и шептал слова любви, отчего становилось только хуже. Несбыточные мечты заставляли страдать ещё больше, ядовитыми шипами вонзаясь в самое сердце, дурманя сознание.
В безумстве заплутавшего среди отчаянного ожидания разума дни перешли в неделю, неделя перетекла в месяц. Ни единой весточки от Димы, ни одной обнадёживающей новости я так и не получила. Раздобытый через Беккера номер телефона Макса молчал. Серый, объединив усилия юристов компании и знания финансового рынка моего отца, подписал-таки контракты с «Системволд» и «КоСекюрити» на взаимовыгодных условиях, сохранив контрольный пакет акций за Немовым, но обсуждать варианты возвращения Димы категорически отказался. Липатов, на удивление сохранивший свою должность в корпорации, искренне мне сочувствовал, но помочь ничем не мог. Я словно билась головой о невидимую стену информационного вакуума, раз за разом, разбивая вдребезги сердце; тонула в беспощадной неизвестности и никак не могла достичь дна.
Телефон неожиданно завибрировал, выводя на экран имя: «Макс Немов». Мир сузился до зелёного кружочка, призывно мигавшего и настойчиво требующего ответить на звонок. По телу пробежала обжигающая волна страха, концентрируясь в дрожащем пальце, зависшем над сенсорным экраном. Я так долго ждала звонка от Макса, что сейчас никак не могла собраться с силами и коснуться заветной зелёной кнопки.
– Да, – чуть слышно выдохнула я в трубку.
– Дима в Москве, проходит обследование в НИИ Нейрофизиологии, – без приветствия прохрипел Макс, – Если всё пройдёт по плану, вечером за тобой заедем. Сюда приезжать не нужно. Алло, Ника, ты меня слышишь?
Москва. НИИ Нейрофизиологии. Больше я ничего не слышала. Сбрасывая звонок, открыла приложение по поиску такси и ввела название клиники в адресную строку. Нас с Димой разделяли двадцать один километр и тридцать пять минут пути.
Ровно за полкилометра до входа в клинику такси намертво встало в пробке. Нервно кусая губы, я бросила взгляд на навигатор: какое-то непонятное скопление машин на узкой второстепенной дороге, в то время как на соседних улицах свободное движение. Здесь можно и час простоять, не двигаясь, а лишних минут ожидания я просто не вынесу. Заблокированная роботом-водителем дверь отказалась выпускать меня из салона автомобиля.
– До конца маршрута осталось пятьсот метров, – противно мелодичным голосом сообщил навигатор.
– Всё, я приехала. Выпустите меня! – барабаня в разделительное стекло между пассажиром и роботом-водителем, попыталась докричаться я до глупой железяки.
– Настоятельно просим Вас оставаться пристёгнутыми. До конца маршрута осталось пятьсот метров, – бездушно повторил робот, моргнув светодиодами.
