Текст книги "Прах и безмолвие"

Автор книги: Реджинальд Хилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Глава 6

Когда они уже сидели в «Черном быке», Дэлзиел попытался завести разговор совсем о другом.

– Ты посмотрел эти, как их, письма? – вдруг спросил он у Паско.

– Каюте письма? – поинтересовался тот.

– От той чокнутой бабы. Я их тебе на стол положил. Хоть пару-то писем прочесть у тебя, небось, было время?

Паско вздохнул, вспомнив стопку бумаг, которые утром выпали на стол, не поместившись в ящичке текущих дел. Он действительно прочитал письма, но только потому, что их было относительно немного и они были короткими.

– Да, я их видел. Очень интересно. А теперь давайте о ваших показаниях…

Однажды решившись на столь отчаянный шаг, а также заплатив уже за две выпивки себе и Дэлзиелу, несмотря на то что торжество по поводу его повышения по службе было официально отложено, Паско не мог позволить себе отступать.

– Я же все рассказал, что видел, парень, – перебил его Дэлзиел.

– То есть что Свайн держал в руках пистолет. Потом Уотерсон попытался его отнять. Потом пистолет выстрелил?

– Я слышал, как он выстрелил, но не видел, – поправил его Дэлзиел. – Так вот, о письмах, я хочу знать, что ты об этом думаешь, раз уж ты у нас такой умник-разумник.

– Да-да, сэр. Так вы уверены, что все происходило именно в такой последовательности?

– Конечно, черт возьми, уверен.

– Тогда получается, что Уотерсон покрывает Свайна?

– Понял? Так я был прав! Ты и вправду умник-разумник, – сказал Дэлзиел, приканчивая свою вторую пинту пива. – Нам остается лишь отыскать этого типа, вбить ему немножко мозгов в голову, и в течение месяца все только обо мне и говорят. Так вот, эти письма…

Паско сдался. Но только на время.

– Что вас в них интересует, сэр? – спросил он. – Она же предупредила, что не будет больше вам писать.

– Напишет еще, не боись, – проворчал Дэлзиел. – А потом она себя укокошит, а я не хочу, чтобы после какой-нибудь тип вопил на каждом перекрестке, что мы это дело спустили на тормозах. Поэтому сочини какую-нибудь бумагу, перекинь ответственность на социальные службы, секту самаритян, на кого угодно, только чтобы мы выглядели чистенькими перед судьей. А вот и наш горячий пирог! Я еще пинту выпью, чтобы вкус потом смыть, когда ты со своей управишься.

– Я думал, я получил прибавку к зарплате. Я и не подозревал, что это пособие на развлечения, – усмехнулся Паско, стакан которого был еще наполовину полон.

Дэлзиела это замечание так рассмешило, что он поперхнулся пирогом и, поскольку его стакан был уже пуст, опорожнил стакан Паско.

– Ну вот, так-то лучше, – выдохнул он. – Ну, я вижу, и ты уже готов. Так как теперь насчет этого, выпивки?

Не высокие помыслы, а мелкие обиды рождают измену. И ставя перед шефом пинту пенного пива, Паско будто невзначай сказал:

– Кстати, о халявной выпивке. Одна такая состоится в воскресенье вечером, если вас это заинтересует. Будет небольшой прием в театре «Кембл» по поводу этих мистерий, которые собираются показывать летом. Элли – подруга Эйлин Чанг, и она говорит, они хотели бы завести какие-нибудь связи в полиции. У театральной братии выпивки всегда хоть залейся, будто завтра конец света, и я не вижу причины, по которой все это должно доставаться каким-то козлам из дорожной инспекции. Поэтому я договорился, что нас с вами пригласят.

– А у тебя голова неплохо варит, парень. Они могут прийти попозже и поработать там! Чанг, да? Я ее видел и слышал о ней много, но лично с ней не знаком. Мне нравится идея. Думаю, каждый мыслящий гражданин просто обязан поддерживать искусство.

Он украдкой из-за стакана бросил взгляд на Паско, наблюдая за его реакцией, и добавил:

– И я всегда был неравнодушен к черномазеньким. – После чего так расхохотался, что опять закашлялся.

Дэлзиелу стало не до смеха, когда они пришли обратно в участок и он нашел у себя на столе заключение патологоанатома о причинах смерти Гейл Свайн. В заключении подтверждалось, что смерть наступила в результате серьезных повреждений головного; мозга с помощью патрона «магнум-357», который был найден на чердаке Уотерсона, переоборудованном в мастерскую, куда он попал, пробив потолок спальни и пол мастерской. В крови обнаружено присутствие алкоголя в количестве 155 миллиграммов на 100 миллилитров, что означало, по словам Дэлзиела, что она изрядно нажралась. В желудке погибшей сохранились остатки того, что патологоанатом определил как экзотическую пищу, предположительно китайскую или индийскую. Погибшая много курила, перенесла операцию аппендицита, перелом берцовой кости не менее трех лет назад, не имела детей, имела половое сношение за пару часов до смерти.

Кроме того, она увлекалась героином.

Дэлзиел откинул голову назад и заорал:

– Сеймур!

Тридцать секунд спустя ярко-рыжая голова и широкие плечи констебля Денниса Сеймура просунулись в дверь. Лицо констебля выражало тревогу. Его слух был не насколько тонким, чтобы отличить furioso[4]4
  Неистово (ит.).


[Закрыть] от простого fortissimo,[5]5
  Очень громко (ит.).


[Закрыть] а потому он всегда ожидал только самого худшего.

– Хорошо пошмонал дом Свайна, а? – спросил Дэлзиел.

– Да, сэр, отчет у вас на столе, сэр.

– Я его читал. Неплохой отчет, очень даже неплохой. Но я не видел в нем ничего о наркотиках.

– Наркотиках? – Красивое лицо Сеймура помертвело от ужаса. – Мне не давали указаний искать наркотики, сэр.

– Если бы тебе не давали указаний насчет мартышек, а ты, войдя на кухню, увидел бы, как они там на полу трахаются, неужели, черт меня подери, ты бы не упомянул об этом в отчете!

– Я хотел сказать, сэр, что никаких следов наркотиков я не видел.

– Да? Проверил все пузырьки в ванной? Залез в каждую банку на кухне пальцем и попробовал на язык?

Сеймур покачал головой с таким покаянным видом, что Дэлзиел, который не считал зазорным признать, что был несправедлив, коль скоро незаслуженная выволочка принесла желаемый результат, смилостивился:

– Ну, ты не виноват, парень. Тебе никто не сказал. Но впредь надо делать и то, что тебе не говорят, если только тебе не дают указаний этого не делать, но даже в таком случае делай то, что считаешь нужным в данной ситуации. А теперь попроси-ка мистера Паско зайти ко мне на минутку, хорошо?

Со смешанным чувством облегчения и полного недоумения, чувством сродни тому, что испытывает человек, выслушавший предсказание сивиллы, покидая ее пещеру, Сеймур вышел из кабинета. Дэлзиел поднял трубку и сказал сержанту Брумфилду из дежурной части на первом этаже:

– Вызови сюда нашего знахаря, Джордж. Я хочу, чтобы он проверил Свайна на предмет наркомании.

– Слушаюсь, сэр. Но если он не захочет подвергаться такой проверке?

– Скажи ему, что таков порядок, что это простая формальность – осмотр перед тем, как его зыпустят, чтобы он не обвинял нас в применении силы. Он ведь не падал со стула и не стукался случайно головой о чей-нибудь ботинок, а?

– Нет, сэр. Он очень хорошо себя вел. Только вот одна вещь – он потребовал, чтобы мы связались с его адвокатом.

– Ну, наконец-то! Он мог это сделать еще вчера ночью. Это есть в протоколе. Какой там проходимец на него работает?

– Мистер Иден Теккерей.

– Старина Иден? Ах, черт! Джордж, пришли нашего знахаря как можно скорее.

Он повесил трубку и поднял глаза на входящего в кабинет Паско.

– Что вы говорили о наркотиках, сэр?

– Это Сеймур уже разболтал? Я на него раньше возлагал большие надежды, но, готов побиться об заклад, он изменился с тех пор, как стал трахать эту ирландскую официантку. Они, эти ирландки, все силы из любого мужика высосут. Я бы бром им в их картошку добавлял. Вот, посмотри.

Он через стол перебросил Паско результат вскрытия.

– Побывай вместе с Сеймуром еще раз в доме Свайна, может, что-нибудь найдешь. Хотя я сомневаюсь, что отыщется что-либо серьезное. По мне, Свайн не похож на наркомана. Одна ночь в камере, и все было бы ясно. К тому же он куда больше озабочен тем, чтобы адвокат поскорее вытащил его отсюда. А что касается его супружницы, то, если она навострила лыжи обратно в Лос-Анджелес, то вряд ли запрятала бы запас наркоты под половицу. Но следы могли остаться. И, если он об этом знал, он мог бы вывести нас на поставщика.

– Да, конечно, сэр, – сказал Паско. – Кстати, те письма, о которых вы так беспокоились, я подумал, что…

– Да пошли эти письма, – раздраженно оборвал его Дэлзиел. – Мы здесь для того, чтобы отлавливать преступников, а не няньчиться с истеричками! Удивляюсь я тебе, ты что, пришел зря отнимать у меня время!

Через полчаса Паско приехал в Куртуайт, деревню, которой грозило стать предместьем, причем достаточно фешенебельным. Со стороны города вторжение и оккупация были практически завершены, и среди лесистых холмов виднелся строй роскошных особняков. Даже когда Паско въехал в саму деревню, протянувшуюся от норманнского стиля церкви из Йоркского камня мягких пастельных тонов до часовни из пронзительно-красного кирпича, дома на главной улице, казалось, всем своим видом – начинал от цветочных ящиков под окнами снаружи и кончая модными светло-коричневыми занавесками на окнах внутри – давали знать, что битва проиграна. И куда бы Паско ни бросил взгляд, повсюду, будто на нескончаемом параде победы, вышагивали завоеватели со своими лабрадорами.[6]6
  Лабрадор – порода собак.


[Закрыть]

«Москоу-Фарм» в дальнем конце деревни тоже не устояла перед велением времени. Белые цементные стены, ящики для цветов на карнизах, рамы с двойными стеклами, сигнализация от воров, сауна, душ и центральное отопление сделали ее абсолютно непохожей на то, чем она была раньше – жилищем фермера, работающего на земле. Но, когда Паско через двустворчатые стеклянные двери, ведущие на задний двор, посмотрел наружу, он увидел признаки действенного сопротивления, которое имело свои этапы: старый фермерский двор, вначале переделанный в симпатичное патио, теперь превратился в хозяйственный двор строителя-подрядчика.

– Готов поспорить, остальная часть деревни не одобряет этого, – сказал Сеймур. – Во всяком случае, судя по здешним ценам на недвижимость.

– Ты интересуешься недвижимостью? – спросил Паско.

– Хотел бы ею обзавестись. Я скоро женюсь.

– Поздравляю. На Бернадетте, как я понимаю?

Бернадетта Мак-Кристал была та самая официанточка-ирландка, которая, по мнению Дэлзиела, высасывала все силы из Сеймура, о чем его начальник так сокрушался. Паско видел ее, и она ему понравилась, хотя он сомневался, что в путешествии по жизни с такой спутницей Сеймура ждет полный штиль и безоблачное небо.

– Конечно, – подтвердил Сеймур с оттенком негодования в голосе.

– Я тебя по этому поводу угощаю. Ну, а теперь давай приступим.

Через полтора часа, к вящей радости и облегчению Сеймура, они так ничего и не нашли.

– Я и не воображал себе, что мы явимся к шефу с тачкой кокаина.

– Еще не вечер, – ответил Паско. – Тачки они держат не в доме, а снаружи. Я схожу взгляну. К тому же надо бы поговорить с его секретаршей. А ты еще разок тут все проверь.

Он направился во двор, по обе стороны которого тянулись старые сельскохозяйственные постройки. При виде окрашенных в белый цвет и крытых красной черепицей конюшен, сараев и коровников, освещенных неярким февральским солнцем, создавалось впечатление, будто находишься где-то в Средиземноморье. Однако эта иллюзия пропала, стоило Паско выйти из дома на холод.

Офис фирмы располагался в помещении, которое, должно быть, было раньше сеновалом над коровником, переоборудованным в гараж. Подняться в офис можно было только по внешней лестнице. Каково это делать в гололед, Паско и вообразить себе не мог.

Он постучался и вошел. За столом, уткнувшись в книгу, оформление обложки которой сгодилось бы для порнографического романа и тем не менее называвшуюся «Джейн Эйр», сидела молодая женщина – секретарша Свайна, как уже знал Паско. Когда они приехали, она появилась на секунду, но, увидев Сеймура, с которым уже встречалась во время его первого визита сюда, вернулась к мистеру Рочестеру.[7]7
  Рочестер – герой романа Шарлотты Бронте «Джейн Эйр».


[Закрыть]

– Здравствуйте, – сказал Паско. – Я, кажется, помешал?

Она положила книгу на свою машинку и сказала:

– Я к вашим услугам.

У нее были крупные черты лица и пышные формы. Прямые каштановые волосы почти касались плеч. Похоже, она не пользовалась косметикой, а говорила хриплым контральто, и с сильным местным выговором.

Паско взял книгу и посмотрел на обложку. Изображенная на ней молодая женщина в разорванном на груди платье в ужасе бежала из горящего дома, в дверях которого виднелась какая-то зловещая фигура.

– Что-то я не помню такого эпизода, – сказал Паско.

– А это чтобы захотелось прочитать книжку, – объяснила она. – Несчастные учителя никогда не сумели бы так заинтересовать.

Это было очко, а может, и два очка в ее пользу.

Он положил книгу на место и огляделся, поеживаясь от холода. В доме Свайна было тепло, и он снял куртку, но здесь, несмотря на мощный электрообогреватель, было холодно и промозгло. Женщина за столом при более внимательном изучении оказалась не такой уж пышнотелой. Она просто утеплила себя по крайней мере двумя свитерами и толстой кофтой поверх них.

– Прохладненько здесь, – заметил Паско, пощупав побеленную стену. Она была, наверное, около метра толщиной и изнутри холоднее, чем снаружи. – Но ведь в доме полно места, казалось бы, мистеру Свайну имело больше смысла оборудовать офис там, а не здесь.

– Миссис Свайн об этом и слышать не хотела, – ответила женщина.

– Он вам об этом говорил?

Она подумала.

– Нет.

– А откуда же вы тогда знаете?

Она еще раз подумала и равнодушно ответила:

– Не знаю, но знаю.

Паско проанализировал ее слова. Странно, но в них был смысл.

– Вы давно здесь работаете, мисс… извините?

– Ширли Эпплярд. И я миссис.

– Извините, вы просто так молодо выглядите, что… – сказал Паско, откровенно льстя ей. Его ухищрения не возымели никакого успеха. Это было все равно, что попытаться осветить фонариком пещеру.

– Мне девятнадцать, – сказала она. – И я здесь работаю два года.

– Вам нравится работа?

– Работа как работа. Лучше, чем никакой, – ответила она, пожав плечами.

– Да, с работой сейчас туго, – с участливым видом посочувствовал Паско. – Вы хорошо зарекомендовали себя, наверное. Много было претенденток на это место?

– Нет, мне дали это место, потому что мой отец партнер мистера Свайна в фирме.

– Мистер Стринджер, вы ходите сказать? Вам повезло работать под началом близкого человека!

– Вы полагаете, я должна благодарить Бога за такое счастье? Не волнуйтесь. Мне об этом твердят по два раза на дню. А в воскресенье – и по три.

Она произнесла это ровным безразличным тоном, что впечатляло больше, чем шумное возмущение. Паско, чья любознательность обычно выходила за рамки профессиональных обязанностей, сказал:

– Я сегодня утром видел вашего отца. Мне показалось, он несколько не…

– Хотите сказать, он, вам не показался человеком, полным христианской доброты? – проговорила она с иронической гримаской. – Да, он иного типа христианин. Видели нашу часовню? Из красного кирпича. Вот папина религия. Он весь в этом.

– Вы так и живете в деревне? С родителями? – улыбнувшись, спросил Паско.

– Ага. В Холли-Коттедж. Это дом на том углу поля.

Паско взглянул в окно. Через двор он увидел маленький коттеджик метрах в пятидесяти от дома Свайна.

– Вам близко тут на работу идти, – сказал он. – А ваш муж тоже здесь живет?

– Нет, он работает в другом городе, что вас совершенно не касается, – проговорила она с неожиданной злостью. – И какое это все имеет отношение к тому, что миссис Свайн застрелили?

– Застрелили? Откуда вы это знаете? – поинтересовался Паско. В прессе еще не давали версии убийства на Хэмблтон-роуд, а думать о том, что Сеймур проболтался во время своего первого визита сюда, Паско не хотелось.

– Мне сегодня утром позвонил папа и сказал, что-то случилось с миссис Свайн, кто-то стрелял. Он толком ничего не объяснил, предупредил только, чтобы я ничего не говорила никому, если придут на работу расспрашивать о Свайнах.

– Он, конечно, не имел в виду полицию, – улыбнулся Паско.

– Он мне этого не говорил, – ответила она без ответной улыбки. – Так ее застрелили? Насмерть?

– Да, там стреляли, – осторожно начал Паско. – И боюсь, миссис Свайн умерла. Однако я надеюсь, что, несмотря на то что говорил ваш папа, вы все же согласитесь ответить мне на парочку вопросов, миссис Эпплярд.

– Как например?

– Как например, что вы могли бы сказать о миссис Свайн?

– Нормальная она была, – ответила Ширли Эпплярд. – Воображала немножко, но вела себя со мной вежливо, когда мы встречались.

– Судя по фотографиям, она была хороша собой, – продолжал Паско. Он представлял ее себе по свадебным фотографиям, найденным в доме Свайна, стараясь не думать о жутком месиве на официальных полицейских снимках.

– Да, ничего, – признала девушка. – И знала, как себя подать в лучшем виде. Ну там одежда, украшения, косметика. Ничего кричащего, но сразу видно, что все стоит кучу денег.

Ярлыки на одежде, принесенной с Хэмблтон-роуд, подтверждали эти слова. А обручальное кольцо и специально подобранный к нему кулон, если только камни там были настоящие, стоили, уж наверное, несколько тысяч.

– Когда вы в последний раз ее видели? – спросил он.

– Неделю назад, в прошлую пятницу. Я на нее наткнулась во дворе. Она только и сказала: «Хм!»

– Просто «хм» и все?

– Ну не совсем «хм», а что-то вроде «до свидания», потому что мы вряд ли увиделись бы с ней до ее отъезда в конце недели.

– Я думал, она просто уезжала на время. Вам не показалось, что она прощалась с вами, будто уезжает навсегда?

– Может, и так, – согласилась Ширли Эпплярд. – А может, она просто не думала, что увидит меня, когда вернется.

– Да? Почему?

– Дела идут неважно. Вот закончим работу у вас там, и все – больше ни одного заказа. Поэтому она могла подумать, что, когда вернется, все будет уже свернуто окончательно.

– А деньги у нее были, да? – подсказал ей ответ Паско.

– Да, были, но не для того, чтобы вбухать их в это дело. – Ширли махнула рукой в сторону внутреннего дворика. – Она не скупилась на всякие там фонды поощрения искусства и музыки, охраны природы и реставрации памятников, ну, знаете, все эти благотворительные дела, которые позволяют встречаться с людьми из высшего общества. Не думаю, что она очень жалела бы, если бы перестала быть женой подрядчика.

– Ну, ей это удалось, – заметил Паско. – Вам не показалось, что она подвержена частой смене настроений? Знаете, как бывает: то вся довольная и счастливая, то через несколько минут прямо жить не хочет?

Все его усилия задать вопрос в закамуфлированной форме оказались совершенно напрасны.

– Вы про наркотики, что ли? – спросила девушка. – Вы их ищете?

Паско подумал было отчитать ее или с наглым видом соврать, что он не о том вовсе, но потом сообразил, что оба эти пути никуда его не приведут.

– А вас бы это удивило? – спросил он.

– Почему это должно меня удивить? Люди сейчас делают все, чтобы доставить себе удовольствие. Про миссис Свайн не могу сказать, что она была более нервной, чем большинство людей, хотя при ее деньгах она могла позволить себе не показывать этого.

Это был очень резонный ответ. Чем дольше Паско беседовал с девушкой, тем больше ругал себя за непрофессионализм. Едва взглянув на Ширли, он поспешил классифицировать ее как существо вялое – и умственно, и физически. Теперь он обнаружил что и то и другое было неверно.

– Из того, что вы мне сказали, я понял, что миссис Свайн не слишком вникала в повседневные дела фирмы.

– Да совсем не вникала.

– А не могла она, кроме вас, наткнуться тогда на кого-нибудь из клиентов? – поинтересовался Паско.

– Только не в приемной. Там никогда толпы не бывает.

Паско громко рассмеялся, и оказалось, эта естественная реакция была более эффективной, чем все те избитые приемы, с помощью которых он до сих пор пытался очаровать собеседницу. Потому что девушка в первый раз ему улыбнулась.

– А некий мистер Грегори Уотерсон, к примеру? – продолжал Паско. – Не знаете, они были знакомы?

– Это которому мастерскую делали? Да, были.

– Вы видели их вместе?

– Он приходил сюда пару раз по делам. Однажды ни мистера Свайна, ни папы не было, и он встретил миссис Свайн здесь, во дворе, и они вместе пошли в дом.

– Да?!

– Это не то, что вы думаете. То есть не могу сказать, что он не попытался…

– Почему вы так подумали?

– Я прикидывала для него кое-какие цифры и пошла отнести их в дом, чтобы показать ему. У меня было такое впечатление, что он только что пытался к ней приставать, а она его отшила.

– Понимаю. А у вас не было впечатления, что он еще будет настаивать на своем?

– О да! Он же считает, что он дар Божий.

– А вы с его самооценкой не согласны?

– Странные же подарочки Бог иногда делает, сказала бы я, – пожала плечами Ширли.

– Может, это дело вкуса? Может, миссис Свайн позднее заинтересовалась им больше, нежели в их первую встречу?

– Я-то откуда знаю, – презрительно отозвалась она.

– Извините, но как сторонний наблюдатель, что вы могли бы сказать про семейные отношения Свайнов?

Она снова пожала плечами.

– Они же муж и жена. Все, что угодно, может быть.

– Звучит немного цинично, – засмеялся Паско. – Если вы не верите в силу истинной любви, должен вам сказать, вы выбрали не ту книгу.

Она взяла в руки отложенную «Джейн Эйр».

– Вы хотите сказать, что конец будет счастливым? – разочарованно спросила она.

– Боюсь, что да. Почитайте авторов-мужчин, в их книгах конец печальный, – мягко поддразнил ее Паско. – Попробуйте, например, «Тэсс из рода Д'Эрбервиллей». Или «Анну Каренину». Там уж так все плохо кончается!

Говоря это, он усмехнулся и в награду получил еще одну слабую улыбку.

– А что еще в этом здании помимо офиса? – спросил он.

– Внизу? Думаю, раньше здесь были коровник и конюшня. А теперь гаражи и склад стройматериалов, которые надлежит хранить в сухом месте.

– Там не заперто? Я бы хотел взглянуть.

– Конечно, заперто. Папа никому не доверяет.

Она взяла связку ключей, встала и повела его вниз по наружной лестнице. Она оказалась права. Все двери были заперты на замки. Она стояла и смотрела, как Паско бесцельно заглядывал во все углы. Он почти не надеялся найти что-то вроде тачки, полной наркотиков, а если они и были спрятаны там наперсточными дозами, потребовалась бы специально обученная собака, чтобы унюхать их.

Закончив, он опять вышел во двор.

– А там есть что-нибудь? – спросил он, глядя на сарай в дальнем конце двора.

– Ничего нет. Он пустой.

– Давайте все-таки взглянем.

Она опять оказалась права. Каменный пол был чисто выметен. Он посмотрел вверх на стропила, щурясь, чтобы хоть что-нибудь увидеть в этой кромешной темноте. Ему показалось, что он заметил какое-то движение. Так и есть, на темно-сером фоне выделялись черные пятна.

– Мыши, – сказала девушка.

– Что?

– Летучие мыши.

Он непроизвольно сделал шаг назад. Он и так не любил темноты, особенно после того случая в шахте. А летучие мыши – эти порождения тьмы – прямо-таки повергали его в дрожь. Элли, которая в последнее время увлекалась идеями «зеленых», вступила в Общество защиты летучих мышей. Если бы она стала защищать китов или орхидеи, он бы понял ее чувства и, может быть, даже разделил ее усилия; но, хотя умом он осознавал, что и у летучих мышей должны быть свои права, при мысли, что ему надо прикоснуться к такому существу, его охватывал ужас.

– Не бойтесь. Они сейчас в зимней спячке, – успокоила его Ширли Эпплярд.

Пристыженный тем, что его недостойное мужчины поведение не осталось незамеченным, Паско довольно резко спросил:

– А почему это место не используется ни подо что?

– Не знаю. Шли какие-то разговоры о том, что миссис Свайн хочет переоборудовать сарай под тир.

– И что?

– Ничего. Может, из-за мышей. Их нельзя беспокоить. Или мистер Свайн не одобрил эту идею из-за своего брата.

– Брата?

– Да, которому все это принадлежало раньше. Тома Свайна.

Это была маленькая зацепочка.

– А он не…

– Застрелился в этом сарае несколько лёт назад, – бесстрастно проговорила девушка.

– Прямо здесь? Не везет этим Свайнам с оружием.

Девушка не ответила. Паско еще раз оглядел сарай. Летучие мыши и привидение. Он совсем не винил Свайна в том, что тот отказался выполнить просьбу своей жены.

– Похоже, этот сарай для чего-то присмотрели, – заметил Паско.

– Потому что из него все вынесли? – Девушка пожала плечами. – Там и не было ничего, кроме старых сельскохозяйственных машин, и то все они заржавели давно. Мистер Свайн избавился от них несколько недель назад.

– Так он собирается как-то использовать сарай?

– Может быть. Но думаю, его больше интересовали деньги, которые он выручил за этот металлолом.

– Вот оно что! – Паско оживился при намеке на денежные затруднения. – Туговато с наличностью?

– Вы об этом лучше спросите моего отца или мистера Свайна.

– Извините, я не собираюсь действовать за их спиной, просто вы упомянули про металлолом, – примирительно проговорил Паско.

– Да, упомянула. Просто тогда меня это очень позабавило.

Похоже, она была способна оценить все, что вызывало смех.

– А что забавного было в этом?

– Да имя дилера. Они его называли Свиндлс.[8]8
  От английского swindle – мошенник, обманщик.


[Закрыть]

– Джо Свиндлс? – уточнил Паско.

– Да, он. Вы его знаете? Хотя и так уже понятно.

Действительно Джо Свиндлса и полицию связывали долгие годы знакомства, но уже несколько лет этот малый не преступал закон, и Паско не покривил душой, когда сказал:

– Да, как-то встречалась. К нему нет никаких претензий.

– Слишком умный, да?

Паско рассмеялся, но сразу умолк, потому что отчетливо услышал в ответ пищание со стропил.

– Ну, думаю, достаточно, – сказал он и вышел на свет.

Девушка расценила это как знак того, что она свободна, и, ни слова не говоря, ушла обратно наверх.

Он, нахмурившись, посмотрел ей вслед, затем вернулся в дом.

Сеймур стоял в кухне на коленях, засунув голову в духовку электроплиты.

– Если ты пытаешься покончить жизнь самоубийством, я бы рекомендовал пользоваться газовой плитой, – проговорил Паско. – А если нет, то собирайся. Я только позвоню в участок, и поедем в «Клуб владельцев оружия».

Он набрал номер участка и попал на Уилда.

– Сам у себя? – спросил он.

– Явился Иден Теккерей повидать Свайна, – ответил сержант. – Шеф увел его наверх поболтать и выпить.

– Это надолго?

– Кто знает, – ответил Уилд. – Он ведь решил проверить Свайна насчет наркотиков. А врач сейчас на каком-то срочном вызове, и шеф не хочет подпускать старину Идена к клиенту, пока того не осмотрит врач. Что-то важное?

– Ничего особенного. С наркотиками на «Москоу» чисто, – ответил Паско. – Но бизнес мне кажется очень нестабильным в финансовом плане. Напиши боссу записку, хорошо? А у тебя как?

Уилд коротко пересказал ему содержание своего разговора с миссис Уотерсон. Слушая его, Паско перелистывал страницы альбома свадебных фотографий Свайнов, который он положил на стол телефона. Ширли Эпплярд была не совсем справедлива в своей оценке. Когда Свайны поженились, Гейл Свайн была не просто «ничего». Паско задержал взгляд на фотографии, где были засняты одни женщины на краю бассейна в обрамлении пальм. Даже среди всех этих загорелых холеных дам она выделялась, стройная, сияющая, с блестящими, светлыми, как пламя свечи, волосами.

Но, когда он уже ехал по дороге от «Москоу-Фарм», перед его глазами был другой образ: коренастой, небрежно одетой бледной женщины, читающей «Джейн Эйр».