Текст книги "Принцесса-беглянка"
Автор книги: Ребекка Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
– Уверяю вас, что Джиана справится, – поспешила заверить его Изабель. – Она очень сильная девушка.
– А Бренна?
– Нашел о чем спорить, – прошептал приятелю Мерфи.
Изабель же с удивлением взглянула на Адама.
– Но Бренна – горничная хозяйки дома, сэр.
– Горничная, которая причесывает и одевает других служанок?
– Она не должна терять свои навыки, сэр, – объяснила Изабель.
Адам, прищурившись, посмотрел на Бренну.
Скромница Бренна Лангстром была довольно хороша собой, однако Адама ничуть не влекло к этой девушке. А вот Джиана – совсем другое дело. Но что же его так привлекало в Джорджи? Что заставляло его испытывать желание всякий раз, когда он оставался с ней наедине? Ведь прежде ему совершенно не нравились женщины такого типа…
Адам тяжело вздохнул и пригладил ладонью волосы. Господи, как же он устал… У него больше нет сил продолжать спор с миссис Лангстром и размышлять о своем странном влечении к Джорджи.
– Если даже Бренна потеряет свои навыки, никто не будет строго судить ее за это, – пробормотал Адам. – В доме нет хозяйки, поэтому и беспокоиться не о чем.
Маккендрик не подумал о том, что сказал это слишком громко. Изабель же его услышала и сочла нужным ответить:
– В один прекрасный день, сэр, в вашем доме появится хозяйка, и я уверена, что эта дама будет довольна Бренной.
– В этом нет никаких сомнений, – пробурчал в ответ Адам. – Думаю, что все в восторге от Бренны. – «Кроме меня», – мысленно добавил он. – А теперь, дамы, покорно прошу меня извинить, но я должен идти к себе.
– А как же чай? – спросила Изабель. – Может быть, после того как О'Брайен управится с вашим багажом, он отнесет чай вам в комнату?
Адам с Мерфи переглянулись.
– О'Брайен устал точно так же, как и я, – ответил Адам. – Ведь мы путешествовали вместе. Проследите, чтобы чай и угощение отнесли не только мне, но и ему.
– Я сейчас же велю Марте и Салли заняться этим, – сказала Изабель.
«Хорошо, что не Джиане», – подумал Адам. Потому что ему не хотелось испытывать судьбу. Он слишком устал, и сейчас, наверное, не смог бы противостоять ее чарам. Оставшись с прелестной Джианой наедине в своей спальне, он – не дай Бог! – может не удержаться и поцеловать ее.
– Вот и хорошо, – рявкнул Адам. Он вышел из библиотеки и направился к лестнице. Мерфи следовал за ним.
Когда приятели дошли до мраморного холла, их догнал Максимилиан.
– Добрый день, сэр. – Старик обращался к Адаму, совершенно не замечая стоявшего рядом О'Брайена.
– Только не сейчас, Максимилиан. Пожалуйста… Я ужасно устал и сейчас направляюсь к себе в спальню.
– Да, понимаю, сэр, – с сочувствием в голосе проговорил Максимилиан. – Я только хотел сообщить вам, что у вас на письменном столе нет никаких срочных писем, так что можете не беспокоиться на сей счет. Я взял на себя смелость обработать вашу корреспонденцию…
– Что?..
– Я взял на себя смелость просмотреть вашу корреспонденцию, сэр. Разумеется, за исключением адресованного вам лично письма леди Маршфельд, – добавил Максимилиан.
– А остальные мои письма? Вы их читаете?! – ужаснулся Адам.
– Разумеется, сэр. И я отослал те письма, которые вы приготовили для отправки и оставили на письменном столе. Ведь заниматься почтой хозяина – одна из обязанностей личного секретаря. Я разделил корреспонденцию на ту, которая требует незамедлительного ответа, и на ту, что еще может подождать. А кроме того, я взял на себя труд пересмотреть ваше расписание светских мероприятий, а также просмотреть просьбы о финансовой помощи, поступившие от различных благотворительных организаций. Все сомнительные просьбы я отсеял и оставил только знакомые мне благотворительные организации, которые зарекомендовали себя как надежные. Впрочем, все остальные мы еще раз просмотрим вместе с вами, если вы того пожелаете. – Максимилиан какое-то время молчал, дожидаясь ответа хозяина, потом спросил: – Сэр, может, вам еще что-нибудь понадобится, прежде чем вы отправитесь вздремнуть?
Адам нахмурился. Во-первых, от Максимилиана ему вообще ничего не требовалось. А во-вторых, ему ужасно не понравилось, что кто-то читал его письма, перекраивал на свой вкус расписание его светских мероприятий и занимался просьбами о выделении средств на благотворительные цели.
– Мы обсудим это позже, Макс.
– Хорошо, сэр, – ответил Максимилиан с поклоном и тут же удалился.
– Что ты на это скажешь? – спросил О'Брайен, когда друзья начали подниматься по лестнице.
Адам взял у него свою дорожную сумку.
– Я в полном недоумении, – признался он. – Либо мне приснился страшный сон, либо здесь все перевернулось с ног на голову.
Глава 21
Принцесса королевской крови Сакс-Валлерштайн-Карлии – очень милая гостья. Она никогда не создает неудобства хозяину или хозяйке дома. Она не изводит их своими капризами, не обращается к ним с необычными просьбами и не позволяет делать это никому из своей свиты.
Принцип и правило № 483 королевского этикета принцессы Сакс-Валлерштайн-Каролии, по распоряжению его высочества князя Кароля Пятого, часть 1, 1641 год
Тем временем Джиана, сидевшая в библиотеке, продолжала заниматься своим рукоделием. Она слышала, как Максимилиан заговорил с Маккендриком в мраморном холле, когда тот собирался подняться на второй этаж. Она даже услышала, как через несколько минут Максимилиан прошел в свою комнату.
– Мисс Лангстром!
Джиана вздрогнула от неожиданности; ей показалось, что от громкого крика Маккендрика сотрясались стены, дребезжали стекла в окнах и сыпалась штукатурка с потолка.
Подняв голову от шитья, принцесса молча взглянула на Бренну и едва заметно кивнула. Бренна выронила из рук гребень и бросилась к двери. Выбежав из библиотеки, она помчалась по мраморному холлу. У них был разработан план. Джиана решила, что на зов Адама должна будет явиться Бренна. Если, конечно, хозяин дома не станет настаивать, чтобы пришла именно она, Джиана. Она не забыла, что Адам Маккендрик велел ей держаться от него подальше. Причем он говорил ей об этом не раз, так что не следовало его раздражать. «Да-да, я буду держаться, сколько смогу», – говорила себе принцесса.
– Мне нужны не вы! – закричал Адам, увидев Бренну, остановившуюся у порога. – Другая мисс Лангстром! Джорджи!
Джиана отложила в сторону шитье и поднялась со стула.
– Возьмите с собой вот это. – Изабель вручила ей тарелку с бутербродами и пирожными. – Может быть, угощение смягчит это чудовище.
Выходя из библиотеки, Джиана с тарелкой в руках столкнулась в дверях с Бренной. Принцесса улыбкой поблагодарила девушку за то, что та была готова принять огонь на себя и не задумываясь бесстрашно ринулась в логово свирепого льва. Затем, приосанившись, принцесса зашагала к холлу, и ее каблуки гулко застучали по мраморным плиткам. Вскоре она пересекла мраморный холл и стала подниматься по лестнице.
У двери ее встретил Адам. Взяв у нее тарелку, он указал на свою спальню.
– Что это?..
Дверь была открыта, и Джиана, заглянув в комнату, невольно поморщилась. Постель Адама вся смята, и повсюду валялись обрывки газет, на которых, по всей видимости, спал Вагнер. Вот только самого виновника беспорядка нигде не было видно.
– Что все это значит? – спросил Адам.
Он прошел в комнату и, поставив тарелку на тумбочку возле кровати, взял один сандвич. Впившись зубами в бутерброд, он выразительно посмотрел на Джиану. Та на мгновение отвела глаза и пожала плечами.
Адам жестом пригласил ее войти, затем сказал:
– Что вы молчите?
– Сэр, но я… – Она умолкла.
– По-моему, я вам ясно сказал: ваш пес должен держаться подальше от моей постели.
Джиана несколько секунд молчала. Но потом вдруг решила бросить Маккендрику вызов.
– Не хотите ли вы сказать, что желаете нас всех уволить, потому что мы вас не устраиваем?
– Меня вполне устраивает ваша работа. И я не собираюсь никого увольнять. Я только хочу добиться от вас одного – чтобы вы следили за вашим чудовищем и не позволяли ему залезать в мою постель.
У Джианы отлегло от сердца. Она поняла: пока ей можно не опасаться, что ее, а вместе с ней и ее «семью» выставят из дома. Поэтому она решила проявить великодушие и закрыть глаза на то, что мистер Маккендрик в очередной раз оскорбил ее любимца, назвав его чудовищем.
– Но в данный момент Вагнера нет в вашей постели, сэр.
– Да, сейчас его там нет. Однако нет никаких сомнений в том, что он здесь был.
Джиана окинула взглядом спальню Адама, но пса нигде не было видно.
– Где же он? – спросила она.
– Когда я вошел, этот негодяй спал сном младенца, нагло развалившись на моей кровати. Я закричал на него, и он тут же куда-то исчез.
– Он очень не любит, когда на него кричат, – с укоризной заметила Джиана. – Он этого терпеть не может. – Опустившись на колени, она заглянула под кровать.
– Ему не нравится, когда на него кричат, – поправил Адам. – А терпеть не может он только меня.
– Нет, что вы… Вы ему очень нравитесь. – Джиана заглянула за дверь, потом под стол.
– Насчет меня – весьма спорный вопрос, – хмыкнул Адам. – Но бесспорным фактом является то, что вашему Вагнеру, как и прежде, ужасно нравится моя постель. Скажите мне честно, Джорджи, вы что, спали на моей кровати, пока я был в отъезде?
– О нет, что вы!.. Как можно! Разумеется, нет! – Девушка явно смутилась.
– Я спросил просто на всякий случай. Хотел еще раз убедиться… – Адам широко улыбнулся. – Я. подумал, что, может быть, вы скучали по мне.
– Я правда ску… – Принцесса умолкла, сообразив, что чуть не проговорилась. Впрочем, Маккендрик, судя по всему, и так уже понял, что она хотела сказать, поэтому Джиана добавила: – Да, возможно, я действительно скучала, но не настолько, чтобы спать на вашей кровати.
– Зато настолько, что позволили Вагнеру делать это вместо вас, – с усмешкой заметил Адам.
Услышав свое имя, произнесенное строгим тоном, пес начал тихо скулить из приоткрытого гардероба. Джиана подошла к шкафу и, заглянув в него, увидела своего любимца.
– Ах, Вагнер!.. – воскликнула она.
Волкодав немного помедлил, затем осторожно выглянул наружу. Джиана не удержалась от улыбки. Покосившись на Адама, она заметила, что губы его тронула улыбка.
– Это не я пустила Вагнера в вашу спальню, – сказала Джиана, глядя на Адама честными глазами. Затем, наклонившись, ласково погладила пса.
И принцесса не солгала: в спальню Вагнера запустила Изабель, а она, Джиана, только приказала это сделать.
– Не бойся, все хорошо, мой мальчик, – говорила Джиана. – Мистер Маккендрик не хотел тебя напугать.
– Ошибаетесь, – заявил Адам. – Я как раз хотел его напугать, чтобы таким способом прогнать из своей постели. – Подмигнув Джиане, он обратился к псу. – А теперь, Вагнер, пусть твоя хозяйка более складно расскажет, как все случилось на самом деле…
Джиана замерла в смущении. «Что же он имеет в виду?» – думала она.
– Ладно, не будем об этом, – проговорил Адам, настроенный вполне миролюбиво. – Но больше не пускайте пса в мою спальню, договорились?
– А я и не пускала, – упорствовала девушка.
– Если вы этого не делали, то почему же здесь повсюду клочья газет? Как вы это объясните? Кто мог их порвать? Я ведь прекрасно помню, как отдавал эти газеты именно вам, потому что вы попросили их почитать.
– Как только я прочла газеты, я сразу же отнесла их прямо сюда, в спальню.
Когда Джиана это говорила, Адам смотрел ей прямо в глаза. А у Джорджи на лице было такое невинное выражение, что сразу же отпали все сомнения: конечно же, эта девушка говорила чистейшую правду. Разве могли лгать такие глаза?
– Но почему вы отнесли газеты в спальню, а не в библиотеку?
– Видите ли, я закончила чтение только сегодня днем, – ответила Джиана и тихонько вздохнула. Ей ужасно не хотелось лгать, и она была готова в любой момент выложить Адаму всю правду. В эти мгновения Джиана неотрывно смотрела на его губы – смотрела и думала: «А что случилось бы, если бы он сейчас снова меня поцеловал?» Но хотел ли он этого? Увы, на этот вопрос она не знала ответа. – Я принесла эти газеты сюда и положила на ваш письменный стол, потому что Иза… моя мать накрывала стол в библиотеке перед чаем. Когда я принесла к вам газеты, Вагнера в комнате не было. Но его мог впустить сюда кто угодно. Поверьте, нам намного легче не пускать Вагнера в вашу спальню, чем держать его подальше от стола с угощением.
– Неужели? Я этого не заметил.
Его ирония почему-то показалась ей обидной. Хотя Джиана сознавала, что заслуживала упрека. Опустив глаза, она стала внимательно разглядывать носки своих туфель. Потом вновь заговорила:
– Конечно, я была не права, и я очень сожалею… – И она в самом деле сожалела. Сожалела, что приходилось лгать Адаму. Но у нее не было выхода – только поэтому она позволила Вагнеру уничтожить газеты, содержание которых могло поставить под угрозу ее жизнь и ее будущее. – Но, сэр, я не единственная, кто входит в вашу спальню в течение дня.
– С сегодняшнего дня будете единственной.
Джиана по-прежнему стояла, глядя в пол. Стояла и молчала.
– Джорджи, вы меня слышите? – Адам протянул руку и взял ее за подбородок. – Мне тоже очень жаль.
Наконец взгляды их встретились, и он увидел, как в глазах Джианы блеснули слезы.
– Дорогая, не плачьте. – Адам осторожно смахнул пальцем слезинку с ее щеки.
– Не говорите глупости, – сказала она. – Всем известно, что прин… что люди в моем положении никогда не плачут. Потому что мы не можем себе этого позволить, – объяснила Джиана, – Кроме того, слезами ничего не поправишь.
– Полно вам храбриться, моя милая. Можете немного поплакать, если вам тогда станет легче.
– Легче от этого не бывает, – заявила принцесса. – Горло защиплет, глаза покраснеют, нос будет шмыгать, заболит голова – вот и все.
– Зато иногда после слез становится легче на душе. Кстати, откуда вам известны такие подробности, раз вы утверждаете, что никогда не плакали?
Джиана посмотрела на Адама по-королевски надменно:
– Сэр, я же не говорила, что не плакала ни разу за всю свою жизнь. Когда была маленькой девочкой, иногда плакала, как и все. И я помню до сих пор, как это было неприятно. И как мало приносило облегчения. Нет, слезы не помогают решать проблемы. Вот поэтому я с тех пор больше не плачу.
Адам утер с ее щеки еще одну слезинку и кивнул.
– Разумеется, вы не плачете. Я и сам не плачу по той же самой причине. – Он смешно сморщил лицо, как делают дети перед тем, как расплакаться, и, глядя на него, Джиана рассмеялась. – Ну вот, так-то лучше.
– Правда? – Джиана прильнула к нему.
Адам провел пальцем по ее губам; ему очень хотелось поцеловать Джорджи. Однако он начал понимать, что это может представлять угрозу для его душевного равновесия. Следовало во что бы то ни стало взять себя в руки и остановить это безумие. Пока не поздно. Пока он совсем не пропал…
– Я хотел бы сделать вам одолжение, но… – Адам покачал головой. – Извините, я сейчас не в лучшей форме. В данный момент из меня получится никудышный компаньон, тем более любовник…
Джиана в изумлении раскрыла рот.
– Не беспокойтесь, все в порядке. – Он улыбнулся. – И молчите, не говорите ничего. А теперь… забирайте своего Вагнера и позвольте мне отдохнуть.
Джиана хотела уйти. Честно и добросовестно старалась. Изо всех сил. Но Вагнер не желал покидать свое укрытие, не желал покидать комнату Адама. Принцесса испробовала все средства и способы – и строгие приказы, и нежные уговоры и увещевания, слезные мольбы, даже пыталась соблазнить пса лакомыми кусочками с тарелки Адама, однако у нее ничего не получалось, и через четверть часа ей пришлось признать свое поражение. Увы, было совершенно очевидно: обычно спокойный и послушный, Вагнер на сей раз наотрез отказывался подчиняться своей хозяйке, чем очень ее огорчил. В конце концов, Джиана попыталась вытащить пса из облюбованного им укромного местечка в шкафу.
– Нет-нет, не надо, что вы!.. – Адам обнял ее за талию и привлек к себе. – Ведь Вагнер – такой огромный и тяжелый. К тому же он может вас укусить. – Адам действительно пытался оградить Джиану от возможных неприятностей, но в то же время наслаждался ее близостью.
– Тогда попробуйте сами…
– Нет, только не я. – Адам отошел от нее и покачал головой. – Боюсь показаться трусом, однако я не хочу рисковать какими-либо частями тела. – Адам заглянул в глаза собаки. Трудно было поверить, что пес, у которого такие умные глаза, мог представлять опасность. Но ведь, наверное, не зря эту породу прозвали «волкодавами». А тот, кто был способен догнать и загрызть волка, заслуживал уважения, и с ним приходилось считаться.
– Но что же тогда делать? – спросила принцесса.
– Что делать?.. – переспросил Адам. У него имелось множество отличных идей на сей счет, только бы Джорджи не захотела того же, что и он. Впрочем, едва ли Джиана думала сейчас о чем-то подобном. А вот ему, как назло, ничего не приходило в голову, кроме неприличных предложений. И конечно же, он понятия не имел, как выманить или вытащить из шкафа непокорного пса. Ему никогда еще не приходилось сталкиваться с такой проблемой.
Подумав минуту-другую, Адам предложил:
– Давайте оставим все как есть.
– Простите, что?..
Адам улыбнулся.
– Вы все правильно расслышали. Я предлагаю оставить его на ночь там, где он сейчас находится.
– А вы уверены, что это допустимо?
– Нет, не очень, – признался Маккендрик. – Но у нас нет выхода, не так ли? Вагнер не станет меня беспокоить, пока он в шкафу. – Адам зевнул, затем взял принцессу за плечи и подвел ее к двери. – А теперь, Джорджи, спокойной ночи.
Джиана взглянула в окно – за окном по-прежнему было светло.
Проследив за ее взглядом, Адам пояснил:
– Я намерен как следует выспаться, поэтому лягу прямо сейчас. – Открыв дверь, он вывел Джиану в коридор. – А утром, когда придете за своей собакой, принесите мне, пожалуйста, завтрак, кофе в кофейнике и утреннюю газету.
– Вагнер встает очень рано и выходит погулять, – предупредила Джиана.
– Самое главное, чтобы он хоть когда-нибудь выбрался из шкафа, – с усмешкой проговорил Адам. – И еще, Джорджи… Учтите, если только он испортит мне здесь что-то…
Не желая выслушивать угрозы, Джиана закивала:
– Да-да, знаю. Не волнуйтесь, сэр, если он причинит хоть какой-то ущерб, я за все заплачу.
Глава 22
Принцесса королевской крови княжества Сакс-Валлерштайн-Каролия должна с честью нести свое имя и корону. Она не должна совершать ничего предосудительного, ничего такого, что могло бы вызвать скандал или опорочить ее имя, а также имя ее прославленной династии.
Принцип и правило № 10 королевского этикета принцессы Сакс-Валлерштайн-Каролии, по распоряжению его высочества, князя Кароля, часть 1,1432 год
На следующее утро в половине шестого Джиана с подносом в руках направилась в спальню Адама. На подносе же, рядом с кофейником и чашкой, лежала газета, уже немного обгоревшая. Джиана была несказанно рада тому, что интерес к Каролии в мире поутих и статьи с крупными заголовками об исчезновении карольской принцессы больше не занимали первые полосы утренних номеров. Ей и ее «семье» была посвящена всего лишь небольшая колонка на третьей странице. Принцесса собственноручно отутюжила газету, воспользовавшись навыками, которые она когда-то приобрела в Каролии (прошло уже семь лет с тех пор, как она готовилась к экзаменам для девушек, достигших шестнадцати лет). Когда она утюжила номер, у нее все прекрасно получилось, то есть удалось прожечь утюгом именно эту небольшую заметку на третьей странице. Она также благодарила Бога, что не ударила в грязь лицом перед слугами, с которыми ей пришлось столкнуться на кухне. Возможно, у слуг и вызвал недоумение тот факт, что Джиана попросила дать ей поднос с завтраком, однако они благоразумно воздержались от расспросов. Скорее всего они сразу же поняли, для кого предназначался завтрак – потому что только три человека в Ларчмонт-Лодже пили по утрам кофе вместо чая; кофе пили Адам Маккендрик, Мерфи О'Брайен и шеф-повар Анри Латур.
Остановившись у двери Маккендрика, Джиана подождала минутку, собираясь с духом. Затем осторожно постучала, однако ответа не последовало, за дверью царила тишина. Она постучала во второй раз, потом и в третий. Но результат был все тот же. Решительно повернув ручку двери, девушка вошла в комнату и замерла в изумлении.
Адам Маккендрик крепко спал, причем спал не в пижаме и вообще без какой-либо одежды, то есть совершенно голый.
Джиана как зачарованная смотрела на его широкую спину, покрытую легким загаром. Ей ужасно хотелось подойти к нему и дотронуться до его плеча, хотелось убедиться, что на ощупь кожа у Адама такая же гладкая и теплая, какой казалась на вид.
Осмотревшись, Джиана увидела, что рубашка Адама, его жилет, пиджак и брюки лежат на стуле у письменного стола. Стараясь ступать как можно осторожнее, девушка на цыпочках пересекла комнату и поставила поднос на тумбочку. И тотчас же увидела сапоги Адама, лежавшие на полу рядом с рожком для обуви. Причем на одном из них отчетливо виднелись следы собачьих зубов. Сам же Вагнер возлежал на простынях, под боком у Адама.
Тихонько вздохнув, Джиана подняла с пола сапог и принялась разглядывать царапины и вмятины на нем. Да, не было ни малейших сомнений: сапог погрыз Вагнер. «Что ж, ничего не поделаешь, придется возместить ущерб», – подумала принцесса.
Немного помедлив, Джиана принялась расстегивать верхние пуговицы платья. Она хотела вытащить бриллиантовую сережку, но по ошибке вынула из корсажа золотой перстень с огромной черной жемчужиной из Южных морей. Снова вздохнув, принцесса с грустью посмотрела на перстень. Ей очень нравилось это украшение и ужасно не хотелось с ним расставаться. Джиана помнила, как в детстве, стоя перед портретом своей прабабки принцессы Розамонд, она упражнялась в счете, пересчитывая мелкие бриллиантики, обрамлявшие черную жемчужину.
Джиана бросила перстень в сапог, затем легонько встряхнула его, чтобы перстень оказался в носке сапога. «Вот, теперь все в порядке», – сказала себе принцесса, положив сапог на пол. Да, она расплатилась за преступление Вагнера и за свое соучастие в этом преступлении, но… Ах, как жаль ей было этот перстень! Принцесса кусала губы, чтобы не расплакаться – ведь с перстнем, украшенным чудесной черной жемчужиной, были связаны воспоминания о детстве. Однако преданный Вагнер был ей дороже – дороже всех драгоценностей на свете. Тем более что пес сделал это не нарочно.
В конце концов, Вагнер – самая обычная собака. К таким вещам, как сапоги, его влечет словно пчелу на мед. Точно так же, как, например, ее, Джиану, влечет сейчас к этому обнаженному мужчине, который спит на кровати. Принцесса тяжело вздохнула. Она знала, что неприлично так разглядывать Адама, тем более когда он спит. И все же Джиана не могла удержаться, не могла отказать себе в удовольствии.
А Адам по-прежнему спал. И на нем действительно не было никакой одежды – только тонкая льняная простыня прикрывала его узкие бедра и ягодицы. И сейчас, во сне, он выглядел намного моложе, чем обычно. Его волосы растрепались, а на щеках виднелась щетина. У Адама были густые темные ресницы, но вид у него был совсем не мальчишеский. Крошечные морщинки в уголках его глаз, широкие, хорошо развитые плечи и мускулистая спина – все это свидетельствовало о том, что Адам Маккендрик – вполне зрелый мужчина. Маккендрик – мужчина в расцвете сил, пышущий здоровьем. Даже сейчас, когда он спал, он выглядел совсем не безобидно. Напротив, принцесса с удивлением обнаружила, что и сейчас Адам был очень опасен. Опасен для нее, Джианы. Адам представлял опасность для ее душевного покоя. Для ее нежного сердца. Да, он был гораздо опаснее, чем ей казалось до этого.
Стиснув зубы и сжав кулаки, Джиана боролась с собой. Она не должна уступить порочному желанию, которое ее охватило при виде Адама. Ах, больше всего на свете ей сейчас хотелось сбросить с себя одежду и забраться в постель к Адаму. Кровь прилила к ее щекам, губы чуть приоткрылись словно для поцелуя, и все ее тело жаждало ласк.
Ей очень хотелось увидеть, как Адам откроет глаза. Хотелось увидеть, как его голубые глаза, потемнев от желания, станут темно-синими. Хотелось ощущать, как он ласкает ее обнаженные груди, ее бедра – как он это делал в библиотеке, на том самом кожаном диване…
До этого момента Джиана и представить себе не могла, что желание очутиться в объятиях мужчины может быть настолько сильным, как сейчас. Раньше она даже не подозревала о существовании подобных желаний, а вот теперь… Теперь она осознала, что ее влечет к мужчине, и не к какому-нибудь, а только к этому, только к Адаму Маккендрику. Потому что именно он пробудил в ней желание, мужчина, которого она… полюбила.
Полюбила?.. Джиана решительно покачала головой, стараясь отогнать эту запретную мысль. Нет, только не это! Ей нельзя любить Адама Маккендрика. Принцессы не выходят замуж по любви. Они заключают браки ради блага династии и ради блага своей страны. И она должна понимать это лучше других. Потому что она принцесса. И ей сейчас приходится скрываться от человека, который либо женится на ней, либо ее убьет. Либо то, либо другое. Главное для него – заполучить в свои руки государственную печать Каролии.
Адам Маккендрик всего в жизни добился сам. И он американец. Она не настолько глупа, чтобы влюбиться в Адама Маккендрика. «Нет-нет, это вовсе не любовь, а обычное физическое влечение, – внушала себе Джиана. – Это просто вожделение, самый обычный животный инстинкт». Но если так, то почему же она раньше не испытывала ничего подобного, не чувствовала влечения к другим мужчинам – более красивым, более галантным и более подходящим для нее?
Стоя у кровати Адама, Джиана напряженно размышляла, пытаясь понять, что с ней происходит. «В чем же моя ошибка? – спрашивала она себя, – Когда это началось? Как меня угораздило влюбиться в Адама Маккендрика?» Ответа на все эти вопросы она не находила, а время шло, пора было уходить.
– Вагнер… – шепотом позвала она пса и потянула его за ошейник. – Вагнер, пора гулять.
Волкодав открыл глаза, потянулся, сладко зевнул и спрыгнул с кровати. И тут же, приблизившись к сапогу Адама, понюхал его и стал скрести лапой.
– Вагнер нельзя! – прошипела Джиана.
– Это вы, Джорджи? – сквозь сон пробормотал Адам. Услышав голос Адама, Джиана вздрогнула, и сердце ее бешено заколотилось. Ей чудилось, что кто-то словно бы нашептывал ей на ухо: «Слушай свое сердце, слушай свое сердце, слушай свое сердце…»
– Да, это я, – пролепетала она. Адам сморщил нос, потом спросил:
– Неужели я чую запах кофе?
Принцесса улыбнулась.
– Я принесла вам завтрак, кофе и газету, как вы и велели.
Тут он взглянул на нее и проворчал:
– Вы что, уходите, Джорджи?
– Да, сэр, нужно поскорее вывести Вагнера на прогулку, пока он не задрал лапу и не пометил вашу спальню.
Адам кивнул:
– Да, вы правы. А после этого вы вернетесь сюда?
– А вы хотите, чтобы я вернулась? – ответила принцесса вопросом на вопрос.
Маккендрик криво усмехнулся.
– По-моему, и так ясно, чего я хочу. А как насчет вас? Вы хотите того же?
Джиана покраснела.
– Не уверена.
Адам нахмурился.
– Не уверены, что понимаете, чего хочу я? Или не уверены, что хотите того же?
– Я не знаю точно, чего именно вы хотите, – чистосердечно ответила принцесса. – Но я знаю, что мне это понравится.
– Почему вы так решили? – спросил Адам. Она на мгновение отвела глаза и прошептала:
– Потому что мне нравится, когда вы меня целуете.
– Тогда погуляйте с собакой и поскорее приходите сюда. Чтобы можно было еще немного поцеловаться. Посмотрим, куда нас заведут эти поцелуи… – добавил Адам вполголоса.
Джиана колебалась. Кусая губы, она поглядывала украдкой на его грудь, поросшую курчавыми волосами.
– Не волнуйтесь, – успокоил ее Адам: – Мы можем начать с поцелуев, а потом посмотрим…
– Тогда я приду, – кивнула Джиана. Взглянув на пса, она щелкнула пальцами и направилась к двери. Вагнер тотчас же последовал за ней.
– Возвращайтесь быстрее! – крикнул ей вслед Адам и тут же добавил: – Кроме того, мы с вами обсудим, как мне лучше всего договориться с вашим чудовищем.
Джиана остановилась и, обернувшись, заявила:
– Для начала, перестаньте называть Вагнера чудовищем.
– Но он же не человек, а собака. Поэтому ему безразлично, как я его назвал. Он ничего не понимает.
– Зато я понимаю. И мне не безразлично… – Джиана одарила Адама загадочной улыбкой. – К тому же Вагнер прекрасно все понимает. О смысле ваших слов он может догадаться по вашему тону и интонациям.
– А вы ничего не забыли принести? – спросил Адам неожиданно.
– Нет, ничего. Завтрак и кофе на тумбочке, возле кровати.
– А газета?
– Рядом, на подносе.
– Вы сами сюда все это принесли?
– Конечно. – Принцесса вскинула подбородок. – И даже посуда не дребезжала, когда я шла сюда.
«И ничего не разбилось», – мысленно добавил Адам.
– Благодарю вас, Джорджи.
– Не за что, сэр.
Джиана уже открыла дверь, но тут Адам спросил:
– А ваш пес всю ночь просидел в шкафу, не так ли? – Джиана молчала, и Адам догадался: что-то не так. – Джорджи, что это значит? Почему вы молчите? – проговорил он с беспокойством в голосе.
– За мной, Вагнер! – скомандовала Джиана. – Быстрее! – Покосившись на Адама, она сказала: – Мне очень жаль, сэр, что мы испортили ваш сапог. Видите ли, собаку иногда привлекают такие вещи. Надеюсь, вы примете наши извинения и компенсацию за причиненный ущерб. – Последнюю фразу Джиана произнесла, уже переступив порог.
– Что он сделал с моим сапогом?! – Адам вскочил с постели и бросился к двери.
Оглянувшись, Джиана увидела, что Маккендрик стоит в дверях своей спальни в чем мать родила.
И от этого зрелища у принцессы перехватило дыхание. Прежде, рисуя в воображении нагого Адама, Джиана и представить не могла подобной красоты. Этот мужчина был божественно прекрасен! Такими совершенными были только статуи в Ватикане, куда они всей семьей приезжали с государственным визитом.
Решив побыстрее уйти, Джиана поспешила к лестнице.
– Джорджи! – кричал Адам, но девушка не отваживалась обернуться.
– Вагнер, ты настоящее чудовище! – вопил Адам. – Ведь эти сапоги стоят три сотни долларов!
Но Вагнера уже не было поблизости – теперь пес бежал впереди хозяйки, а минуту спустя, проскочив в дверь кухни, пес вбежал в сад, перепугав работавших там строителей, Вагнер очень спешил, потому что мистер Маккендрик не на шутку рассердился.
