Текст книги "Принцесса-беглянка"
Автор книги: Ребекка Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Глава 19
Благодетельный Барон знает, кто он и чего хочет. Он чувствует себя одинаково непринужденно и в компании шахтеров, и в обществе миллионеров.
Первая часть «Правдивых приключений Благодетельного Барона – приехавшего с Запада покровителя белокурых прекрасных дам, в отношении которых совершилась несправедливость». Сочинение Джона Дж. Букмана, 1874 год
Чтобы добраться из Глазго до Лондона, нужно было проехать в поезде в общей сложности десять часов. Первый этап путешествия – путь от Глазго до Эдинбурга – занял почти четыре часа. Второй этап – поездка в экспрессе из Эдинбурга в Лондон – составил почти шесть часов. Адам и Мерфи путешествовали в относительном комфорте, в вагоне первого класса. Адам несказанно обрадовался, узнав, что их поезд оснащен паровой тягой, что являлось последним достижением техники.
Прибыв на лондонский вокзал, приятели наняли экипаж, который доставил их в резиденцию лорда Маршфельда, находившуюся в фешенебельном районе Уэст-Энда. Хотя Керстин в письме умоляла брата приехать в Лондон как можно скорее, его визит не должен был нарушить установленный распорядок светской жизни Маршфельдов. Приезд Адама совпал по времени с музыкальным вечером и приемом, который лорд и леди Маршфельд устраивали для сливок лондонского общества. Прибыв к Маршфельдам, Адам и Мерфи О'Брайен едва успели помыться и переодеться перед торжественным ужином.
– А вот и он, – с важностью проговорила Керстин, когда Адам вошел в гостиную. – Мой брат, знаменитый американский Благодетельный Барон!
Керстин улыбнулась брату, затем обвела взглядом своих гостей, и те, тоже улыбнувшись, дружно зааплодировали.
– О Господи, – пробормотал Адам себе под нос, – Даже в Лондоне про это разнюхали.
Мерфи рассмеялся, однако промолчал. Приблизившись к сестре, Адам поцеловал ее в щеку и сказал:
– Вижу, ты снова в своем репертуаре, дорогая сестричка. – Отступив от Керстин на шаг, он пытливо посмотрел ей в лицо – ухоженное, с умело наложенной косметикой. – А как его милость? Продолжает в том же духе?
Керстин бросила взгляд на мужа – тот при появлении Адама отошел в сторонку.
– Как только мы ступили на английскую землю, он стал обращаться со мной, как с королевой. Особенно после того, как в обществе заговорили о Благодетельном Бароне. – Керстин одарила брата чарующей улыбкой. – Твоя популярность в Лондоне растет с каждым днем. Скоро ты станешь так же знаменит, как герои сэра Вальтера Скотта. Когда мои друзья начали рассказывать мне о «Правдивых приключениях Благодетельного Барона – приехавшего с Запада покровителя белокурых прекрасных дам, в отношении которых совершилась несправедливость», я сначала не поверила. И если честно… – Керстин с восхищением смотрела на брата. – Если говорить честно, то я устроила эту небольшую вечеринку и пригласила тебя сюда только потому, что знала: я единственная светская дама в Лондоне, которой под силу заполучить тебя в качестве гостя. О, как я признательна тебе за то, что ты приехал, Адам! Благодаря тебе моя вечеринка удалась на славу.
Керстин взглянула на О'Брайена и одарила его величавой улыбкой.
– Теперь я первая светская дама во всем Лондоне. После членов королевской семьи, разумеется. – Керстин сияла от радости и гордости. И почти так же ярко сияли украшавшие ее бриллианты. – Адам, ты должен радоваться, что я нашла способ увеличить свою популярность в лондонских светских кругах.
Мерфи хмурился, глядя на Керстин. Прекрасно зная своего друга, он понимал, что тот ужасно зол и едва сдерживается.
– Ты считаешь, что я должен радоваться? – процедил Адам сквозь зубы. Он весь кипел от негодования, однако не расставался с вежливой улыбкой – та была словно приклеена к его физиономии. Взяв с подноса официанта два фужера шампанского, Адам протянул один сестре, другой оставил себе. – Выходит, ты хочешь, чтобы я радовался по поводу того, что ты хитростью заманила меня в Лондон? Тебе наплевать, что я из-за тебя до смерти перепугался. Главное для тебя – поднять свой авторитет в лондонском светском обществе, верно?
Керстин надула губки.
– Дорогой, я из кожи вон лезу, чтобы казаться лучшей хозяйкой в Лондоне, и я делаю это вовсе не для себя. Я все делаю ради Маршфельда. И ради тебя тоже.
– Вот как? – Адам сделал глоток шампанского. – И как же ты пришла к такому умозаключению?
– Маршфельд мечтает стать своим в самых высших кругах. Видишь ли, несколько членов клуба, в котором он состоит, решили основать международную компанию по торговле лесом и рудниками. Муж хочет к ним присоединиться, мой долг – помочь ему, понимаешь?
– Помочь в обмен на что? – шепотом спросил Адам. – В обмен на обещание больше не поднимать на тебя руку?
– Это было всего один раз, Адам.
– Он избил тебя, Керстин.
– Он рассердился, потерял терпение и вышел из себя.
– Ну и что? – не сдавался Адам. – Я выхожу из себя, Мерфи выходит из себя, однако мы при этом не бьем женщин.
– Ты – совсем другое дело. Ты не женат.
– Значит, ты считаешь, что заключение брака дает право мужу тебя бить?
– Но это же так, Адам. Я принадлежу ему.
– Ты принадлежишь только себе. А твоему муженьку – ему место в аду! И он непременно туда отправится, если хоть еще раз пальцем тебя тронет!
– Он больше не тронет меня, Адам. Он очень переменился. И обещал, что больше ни разу не поднимет на меня руку, – сказала Керстин, избегая смотреть в глаза брату. – Как только князь стал проявлять ко мне интерес и оказывать всяческие знаки внимания, Маршфельд стал со мной очень мил.
– Какой еще князь?
– Князь Виктор, правитель Каролии, – ответила Керстин. – У них с Маршфельдом общие деловые интересы.
– Побойся Бога, Керстин, ты же замужем! Только не вздумай затевать интрижку с этим князем, – предупредил Адам. – Вот увидишь, он окажется еще хуже, чем твой английский лорд. Не думай, что он будет лучше к тебе относиться.
Керстин пожала плечами.
– Князь очень мил. Настоящий джентльмен. – Она гордо вскинула голову и улыбнулась. Затем поспешила сменить тему: – Ах, гости так рады, что ты приехал. Скажи, это правда, что ты собираешься на время проведения регаты провести предварительное открытие своего охотничьего домика?
– Где ты про это услышала? – удивился Адам. Керстин пропустила вопрос брата мимо ушей.
– Нет, ты лучше скажи, это правда? Я горю желанием увидеть твой охотничий домик собственными глазами.
– Ты его не увидишь, – заявил Адам. – Там будет клуб только для джентльменов. Женщины туда не допускаются.
– Адам, но почему?! – Керстин с укором взглянула на брата и, топнув ножкой, снова надула губки.
– Ладно, хорошо… – сдался Адам. – Я сделаю для тебя исключение. Ведь ты как-никак моя сестра. – Он внимательно посмотрел на Керстин, затем перевел взгляд на ее мужа. – Но имей в виду: если твой лорд все-таки не изменился к лучшему, он за это поплатится. Мне кажется, он поджал сейчас хвост, потому что боится меня. Но я почти уверен, сестренка, как только этот тип почует, что ему все сойдет с рук, он снова может поколотить тебя, когда у него испортится настроение и ему захочется сорвать на ком-нибудь зло.
Керстин в гневе уставилась на брата.
– Что бы ты ни думал обо мне, я не так глупа, как тебе кажется, понятно?! И все эти важные люди, – она окинула взглядом гостей, – тебе тоже нужны, дорогой братец. Хотя сам ты об этом пока не догадываешься.
Адам стал разглядывать дам и джентльменов, находившихся в гостиной. Затем, повернувшись к сестре, проговорил:
– Нет, ты ошибаешься, такие люди мне совершенно не нужны. Видишь ли, в отличие от лорда Маршфельда мне нет нужды жениться на богатой, потому что я сам в состоянии себя обеспечить.
– Может быть, и так, – ответила Керстин. – Однако не забывай, что ты собираешься открыть для гостей охотничий домик в отдаленной части Шотландии. Не будешь же ты отрицать, что тебе не требуются состоятельные клиенты? Тебе нужно завязать полезные связи. А здесь сегодня собрался самый цвет английского высшего общества.
– Вот здесь-то она тебя поймала, парень, – вставил О'Брайен.
– А ты не вмешивайся, – нахмурился Адам.
– И еще вот что, Адам Маккендрик… – Керстин радушно улыбнулась леди Карстэрз, проходившей мимо них в этот момент. – Дорогой братец, не надо напоминать мне при каждом удобном случае, что мой муж женился на мне из-за денег. Может быть, выходя за него замуж, я не знала, что он за человек. Но теперь-то я прекрасно знаю, что он собой представляет.
Адам взял сестру за подбородок и заглянул ей в глаза.
– Скажи, Керстин, ты любишь его?
– Любила, – призналась она. – А сейчас не знаю.
– Если ты больше его не любишь, то почему же продолжаешь с ним жить? – пробормотал Адам в недоумении.
– Потому что он мой муж. Стоя рядом с ним в церкви, я обещала перед Богом быть с моим мужем до гробовой доски, – заявила Керстин. – И в горе, и в радости – что бы ни случилось.
Адам улыбнулся такому простодушному ответу.
– Думаю, Бог не хотел бы, чтобы ты подвергала риску свои жизнь и здоровье только потому, что обещала жить с человеком, который сам не сдержал данный им в церкви обет. Ведь он обещал перед Богом заботиться о тебе, любить тебя и лелеять, не так ли?
Слова брата произвели на Керстин впечатление. Было видно, что подобная мысль никогда не приходила ей в голову.
– Ты правда так считаешь?
Он кивнул:
– Да, правда.
Керстин улыбнулась.
– Честно говоря, если не считать вспышек гнева Маршфельда, здешняя жизнь мне по душе, Адам. Я всегда мечтала быть светской львицей. Сколько себя помню. – Она обвела взглядом сверкающую огнями нарядную гостиную. – Я больше никогда не позволю ему поднять на меня руку, Адам. Никогда. Но я буду по-прежнему выполнять обязанности его жены. И буду приглашать в гости разных знаменитостей вроде Благодетельного Барона.
– Понятно, – кивнул Адам. – Что ж, так и быть, сегодня я тебе подыграю. Однако не будь, как тот мальчик, который ради шутки много раз кричал «пожар!». А когда случился настоящий пожар, ему никто не поверил.
– Мне можно не опасаться за будущее. Ведь Благодетельный Барон никогда не откажет женщине, попавшей в беду, – с улыбкой проговорила Керстин.
– Где ты услышала этот вздор?
– Прочитала в первой главе «Правдивых приключений Благодетельного Барона – приехавшего с Запада покровителя белокурых прекрасных дам, в отношении которых совершилась несправедливость», – с самодовольной усмешкой ответила Керстин.
– Не надо верить всему, о чем пишут в книгах и журналах, – посоветовал Адам. – Даже Благодетельному Барону в конце концов все это надоест…
– Но я твоя сестра. И ты меня любишь.
– Да, верно, ты моя сестра. И я ужасно тебя люблю. Однако не забывай: кроме тебя, у меня есть еще три сестры. И я не стану скучать по той, которая доставляет мне больше всех хлопот, – добавил Адам с ухмылкой.
Адам самым добросовестным образом выполнял свое обещание, то есть весь вечер честно играл роль почетного гостя, образцового джентльмена. Он слушал, как мисс Джонстон исполняла оперные арии и ухаживал на ужине за мисс Колдуэлл. А после ужина они с Мерфи присоединились к остальным мужчинам в гостиной для курящих. Говорили в основном о политике, коммерции и об охоте на лис. Впрочем, и о светских сплетнях не забывали.
Адам скрепя сердце признал, что его сестра оказалась права. Чтобы затея с охотничьим домиком удалась, ему и в самом деле нужны были все эти люди. А в доме Маршфельдов как раз присутствовали важные правительственные чиновники, крупные финансовые воротилы и прочие влиятельные люди. Адам мог только надеяться, что когда-нибудь Ларчмонт-Лодж станет для них излюбленным местом отдыха.
– Здравствуйте, Маккендрик.
Адам повернулся и увидел лорда Баскома.
– Ба, да это вы, Баском…
– Рад видеть вас, Маккендрик. Слышал, что вы собираетесь надолго задержаться в Ларчмонт-Лодже.
– Да, верно.
– Полагаю, вы получили мою записку и ключи. Все было в порядке?
– Да, спасибо. Все было именно так, как вы мне описали. Кроме прислуги. – Адам улыбнулся. – Признаться, я не ожидал, что к моему появлению будет нанят почти весь персонал. Это стало для меня приятным сюрпризом.
– Прислуга? Если в доме действительно была какая-то прислуга, то для меня это такая же неожиданность, как и для вас. Все люди, служившие там у меня, были еще два года назад отправлены на пенсию. Все, кроме Гордона Росса.
– Я телеграфировал Россу с просьбой о том, чтобы он немедленно начал набирать штат, – сказал Маккендрик.
– Ну и как? Успешно?
Адам кивнул.
– Он взял на должность экономки свою сестру Изабель, а ее мужа Альберта нанял дворецким.
– Значит, Изабель вернулась домой из Каролии? – пробормотал Баском. – Что ж, рад это слышать. Ей всегда нравился охотничий домик. Не сомневаюсь, что она будет хорошо о нем заботиться.
– Она уже сейчас хорошо о нем заботится, – заметил Адам. – Скажите, сэр, долго ли охотничий домик находился во владении у вашей семьи?
– Еще со времен королевы Анны. Но тогда он еще был домом клана Моуреев. Граф Моурей – мой дед по материнской линии.
– Ваша мать была шотландкой?
– Совершенно верно, – кивнул Баском. – Из шотландского нагорья.
– И она вышла замуж за англичанина?
– Нет, за одного шотландца из Эдинбурга. Земли его семьи простирались по обе стороны границы, – объяснил лорд Баском. – А каково ваше происхождение? Ведь Маккендрик – шотландская фамилия…
– Возможно. Но мой отец был англичанином.
– А мать?
– Она родилась в Швеции. В молодости эмигрировала из Стокгольма в Канзас. И через несколько лет стала вдовой с четырьмя маленькими дочерьми на руках.
– С четырьмя? – удивился Баском. Адам рассмеялся.
– Да, у меня четыре сестры. Моя мать произвела на свет две пары девочек-близнецов.
– Значит, у леди Маршфельд есть сестра-близняшка?
– Ее зовут Грета. Они похожи с Керстин как две капли воды. Грета живет в Канзасе, на ферме, которая находится по соседству с фермой матери. Есть еще две старшие сестры – Астрид и Эрика.
– Наверное, ваш отец умер еще до вашего рождения.
– Нет, – ответил Адам. – С отцом моих сестер произошел несчастный случай. А мой отец познакомился с моей матерью и женился на ней, когда посещал Америку во время кругосветного путешествия.
– И в итоге остался жить в Америке с вашей матерью?
Адам покачал головой.
– Отец вернулся в Англию до того, как я родился. А позже аннулировал брак с матерью, чтобы жениться вторично.
Лорд Баском кашлянул, чтобы скрыть неловкость.
– Извините, сэр. Я. очень сожалею…
Адам нахмурился.
– Не стоит извиняться. Вы сами видите, что я многого добился в жизни.
– Да, верно. Любой отец мог бы гордиться таким сыном.
Адам посмотрел собеседнику прямо в глаза.
– Когда я старался добиться успехов, я делал это совсем не для того, чтобы мой отец мной гордился. Честно говоря, мне наплевать, гордился бы мной этот мерзавец или нет. Главное – чтобы я сам собой гордился.
Лорд Баском был неприятно поражен словами Адама. Немного помолчав, он пробормотал:
– Пожалуй, вы правы. – Затянувшись сигарой, Баском выпустил колечко дыма и добавил: – Ваша сестра, леди Маршфельд, упомянула, что вы затеяли капитальный ремонт в охотничьем домике. Это так?
Адам был рад сменить тему.
– Нет-нет, никаких кардинальных изменений. Сам дом – весьма основательное строение. Однако над комнатами, где живет прислуга, протекает крыша, поэтому я решил сменить кровлю. Мы также перестроили комнаты для женщин, провели водопровод и канализацию, а еще добавили туалеты со смывом по всему дому.
Баском присвистнул.
– О, это весьма значительное обновление. Скажите, Адам… – Он сделал паузу. – Вы позволите мне так вас называть?
Маккендрик кивнул.
– Скажите, Адам, вы собираетесь остаться в Шотландии или со временем вернетесь в Америку?
– Полагаю, что когда-нибудь я все-таки вернусь домой. Чтобы находиться поближе к матери. Она, к сожалению, уже стареет… Хотя рядом с ней живут мои сестры с мужьями, мне не по себе от мысли, что нас разделяет океан.
– Но если вы захотите остаться в Шотландии, то, может быть, ваша мать решит оставить свой дом в Канзасе и переберется жить к вам? – спросил лорд Баском.
Адам рассмеялся.
– Нет, едва ли. Конечно, моя мать постепенно стареет, однако у нее такой же независимый характер, какой был всегда. Она никогда не оставит свою ферму. Ферма – единственное, что принадлежало только ей одной. Она ни за что не откажется от нее, а я ни за что не стану ее принуждать. И если это означает, что когда-нибудь мне придется вернуться в Канзас, чтобы ухаживать за ней, то что ж, так тому и быть.
Лорд Баском пристально посмотрел на собеседника.
– Ваша мать воспитала сына, которым гордилась бы любая мать. – Снова раскурив сигару, Баском протянул американцу руку. – Я был очень рад познакомиться с вами, мистер Маккендрик. – Он широко улыбнулся. – И очень рад, что проиграл свой охотничий домик не кому-нибудь, а именно вам, Адам.
Тот крепко пожал протянутую руку.
– Взаимно, сэр. – Поймав себя на мысли, что впервые видит лорда, который ему действительно понравился, Адам тоже улыбнулся. Что ж, если друзья Баскома хотя бы в чем-то похожи на него, то открытие охотничьего домика пройдет весьма удачно. – Скажите мне, лорд Баском, положа руку на сердце, вы и впрямь не жалеете о том, что проиграли мне этот охотничий домик, который принадлежал вашей семье на протяжении нескольких поколений?
Баском рассмеялся.
– Нет, ничуть. Если бы я не хотел с ним расстаться, то не стал бы ставить его на кон во время игры в покер. Мы пользовались этим домиком только во время охотничьего сезона и изредка приезжали туда на Рождество. Мне гораздо больше нравился наш дом в Лондоне, поэтому я не любил ездить в Шотландию. На мой взгляд, там всегда было ужасно скучно, холодно и мрачно.
– Искренне надеюсь, что смогу исправить положение вещей в Ларчмонт-Лодже, – ответил Адам. – Вы любите играть в гольф, сэр?
– Я живу в Англии, но я не только англичанин, но и еще шотландец. Когда-то я прилично играл в гольф. Правда, это было давно, и с тех пор я не имел возможности практиковаться в любимой игре.
– Я строю в Ларчмонт-Лодже площадки для гольфа, – сказал Адам. – Вы могли бы навестить меня, и мы с вами вместе сыграли бы в гольф.
Лорд Баском рассмеялся, похлопал своего нового друга по плечу.
– Это было бы превосходно, Адам!
Глава 20
Благодетельный Барон всегда держит себя в руках, он никогда не дает волю гневу, не показывает огорчения или не выказывает неудовольствия.
Вторая часть «Правдивых приключений Благодетельного Барона – приехавшего с Запада покровителя белокурых прекрасных дам, в отношении которых совершилась несправедливость». Сочинение Джона Дж. Букмана, 1874 год
– Я думал, лорд Баском имеет репутацию немногословного англичанина, – заметил О'Брайен, когда на следующее утро, очень рано, они с Адамом вместе завтракали.
– Мне тоже так казалось, – сказал Адам, намазывая джемом ломтик свежеиспеченного хлеба. Сделав глоток кофе, он спросил: – А почему ты заговорил об этом?
– Потому что вчера вечером вы с ним провели много времени за беседой. – О'Брайен налегал на ветчину и яичницу из четырех яиц.
Адам расплылся в улыбке.
– Ревнуешь?
– А как же? – усмехнулся в ответ О'Брайен. – Мне-то пришлось выслушивать, как Маршфельд старался произвести впечатление на лорда Карстэрза и на тупоголового виконта Шепердстона, пока вы с Баскомом, судя по всему, приятно проводили время. – Мерфи внимательно посмотрел на друга. – Так чего же он хотел от тебя? Желал выкупить охотничий домик обратно?
Адам покачал головой.
– У него и в мыслях такого нет. Этот домик ему не нужен. Баском слышал, что я затеял там ремонтные работы, и интересовался, что именно я решил обновить.
– И ты рассказал ему обо всем во всех подробностях? – допытывался О'Брайен.
– Я кое-что рассказал, – уклончиво ответил Адам. – Мы беседовали о многих вещах и даже…
– Даже о чем?
Адам рассмеялся.
– Ты слишком любопытен, приятель. Что касается Баскома, то мне показалось, что он довольно умен. И следовательно, должен был бы крепко держаться за свое недвижимое имущество.
– Да, верно. Но он от него отказался, и меня это тоже озадачило.
– Знаешь, как ни странно, но у меня этот человек вызывает симпатию, – продолжал Адам. – Вижу, что тебе он тоже понравится.
– Но у меня вряд ли будет возможность узнать его поближе, – заметил Мерфи.
– Почему же? У тебя будет такая возможность, парень. И быстрее, чем ты думаешь. Я пригласил его сыграть в гольф, как только я закончу строить площадки для гольфа.
– Черт возьми, Адам!.. Хватит с нас твоих слуг-иностранцев, которые смотрят на меня сверху вниз из-за того, что я ирландец, а на тебя из-за того, что ты провинциал-американец. Теперь ты еще задумал приглашать англичан?! Они же самые надменные создания, которые когда-либо ходили по земле.
Адам пожал плечами.
– Лорд Баском мне очень симпатичен, и я не сказал бы, что он высокомерен.
– Что ж, очень рад за тебя, – с иронией заметил Мерфи. – Но если ты не против, то я не буду торопиться с окончательным решением относительно его достоинств. Кстати, приятель, ведь его пригласила твоя сестра, о которой ты не очень-то лестно отозвался…
– Ох, каюсь. – Адам с улыбкой приложил руку к груди. – Думаешь, я был слишком суров с ней?
– Нет, конечно. – О'Брайен покачал головой. – Ты был просто более откровенным, чем следует. Но ведь Керстин известна своим упрямством, так что тебя трудно осуждать. Зря она пошла на эту уловку, чтобы заманить тебя в Лондон. Нехорошо использовать тебя для того, чтобы поднять собственный авторитет.
– Она, видите ли, хотела пустить пыль в глаза своим друзьям. – Адам до сих пор злился, вспоминая об этом. Однако его гнев не мог служить оправданием для его жестокости. Адам опасался, что был слишком несправедлив к Керстин. А ведь его сестру при всех ее недостатках нельзя было назвать злой. – Конечно, мне следовало быть с ней помягче и держать себя в руках, проявлять терпение. Я ведь прекрасно знаю Керстин… – Адам налил себе вторую чашку кофе.
– Мы оба знаем Керстин, – заметил Мерфи. – И мы оба знаем, что она выведет из себя даже святого.
– Да, но я рос вместе с ней. И я знаю все ее достоинства и слабости. Видишь ли, ее, как бабочку на огонь, неудержимо влечет к аристократии. Я очень люблю сестру, но вместе с тем не могу на нее не злиться. Однако было бессердечием с моей стороны напоминать Керстин о том, что ее муж женился на ней в первую очередь из-за моих денег и только во вторую – из-за ее прекрасных глаз.
– Не страшно, что ты ей об этом напомнил, – пробурчал Мерфи. – За внешним лоском лорда Маршфельда скрывается натура настоящего дикаря. – Дождавшись, когда Адам допьет кофе, О'Брайен спросил: – Мы будем ждать, когда леди Маршфельд спустится, чтобы ты перед ней извинился? Или возвращаемся в Шотландию утренним поездом?
– У меня нет настроения перед ней извиняться. Мы возвращаемся в Шотландию. – Адам поднялся из-за стола.
– Что ж, ладно. – Мерфи выразительно вздохнул. – Выходит, я снова из твоего друга превращаюсь в слугу.
– Искренне сожалею, что твой выходной был таким коротким, – сказал Адам с усмешкой. – Можешь остаться здесь, если хочешь. А что касается меня, то я сыт по горло гостеприимством моей сестры. Она уже пригласила в гости с десяток своих подруг. Чтобы они могли выпить чаю с Благодетельным Бароном.
– Я еду с тобой. – О'Брайен тоже поднялся. – И нам нужно поторапливаться. Лучше уехать, пока леди Маршфельд не спустилась к завтраку.
– Да, конечно, – согласился Адам. Он пробежал глазами первую страницу свежей лондонской «Таймс» и, сложив газету, сунул ее в карман пиджака. Будет, чем занять себя во время долгой поездки на поезде.
Обратная дорога в Шотландию показалась друзьям не менее утомительной, чем путешествие в Лондон. На сей раз все места в вагоне были заняты пассажирами, и в обществе незнакомых людей Адам никак не мог заснуть.
Когда же они наконец-то прибыли на станцию Кинлохен и сели в экипаж, который должен был доставить их в Ларчмонт-Лодж, у Адама после бессонной ночи раскалывалась голова, бурчало в животе от голода, а от долгого сидения на жесткой скамье ужасно ныла спина.
Само собой разумеется, что мистер Маккендрик находился в скверном расположении духа и ему было не до шуток. Глядя в окно экипажа, он мечтал только об одном – поскорее бы переступить порог дома, добраться до спальни и, рухнув на постель, как следует выспаться.
Но вот они наконец-то добрались до Ларчмонт-Лоджа, Адам, открыв дверь, вошел в дом. Переступил порог – и замер в изумлении: за время его недолгого отсутствия жилище так сильно изменилось, что он не сразу узнал его. Работники, встретившие его, были опрятно одеты, в начищенной до блеска обуви. Приподнимая шляпы, они вежливо улыбались, приветствуя хозяина, – словно все эти люди, ежедневно занимавшиеся тяжелым физическим трудом, внезапно превратились в благовоспитанных мальчиков из церковного хора.
Но это было еще не все. В дверях Адама встретил Альберт, сообщивший хозяину новость: оказывается, штукатуры отделывали потолок в главных гостиных, а послеобеденный чай поэтому подали в библиотеке. «Вот только кому его подали? – подумал Адам. – Ведь в охотничьем домике пока нет никаких гостей». Покосившись на О'Брайена, он спросил:
– И кто же сейчас пьет чай в библиотеке?
– Женщины, – ответил Альберт.
– Какие женщины?
– Все женщины. – Развернувшись, Альберт бросил через плечо: – Следуйте за мной, сэр.
Хотя посещение библиотеки не входило в планы Адама, любопытство взяло верх, и он решил, что еще успеет выспаться.
Когда они вошли в библиотеку, чайная церемония была в самом разгаре; на ней присутствовали все служанки, жившие в доме, а также, видимо, все женщины из соседней деревни. Но и это было еще не все. Святая святых Адама – его библиотека! – превратилась в настоящий дамский салон, где Бренна укладывала волосы какой-то женщине, расположившейся на кожаном диване, в то время как Изабель, Джорджи и еще с десяток женщин сидели на стульях, склонив головы над корзинами с рукоделием, и беседовали о последних модах.
Письменный стол Адама был накрыт белоснежной скатертью, и на нем стояли фарфоровые чашки, а также хрустальная ваза с цветами.
Адам снял шляпу и протер глаза.
– Ущипни меня, Мерфи, – пробормотал он, взглянув на приятеля. – Это происходит в действительности или мне только чудится? Может, все это галлюцинации, вызванные недосыпанием и усталостью?
– Не уверен, – ответил Мерфи; он таращился на женщин с не меньшим изумлением.
– На что это, по-твоему, похоже?
– Похоже на мужские фантазии. Вернее, на ночной кошмар, – добавил О'Брайен, нахмурившись. – Судя по всему, они устроили тут дамский клуб, если можно так выразиться.
– Да, вижу, – пробурчал Адам. – Но какого черта? Почему они тут собрались?
– Добрый день, сэр, – радостно прощебетала Изабель, заметив, что Адам с Мерфи топчутся у двери. – Вы приехали только что?
– Да, – кивнул Адам.
– А вы уже пили чай?
– Нет.
– Не хотели бы вы составить нам компанию? – пробормотала Изабель. – У нас найдется для вас чашка.
Адам снова посмотрел на стол, накрытый для чая. «Здесь найдется не только еще одна чашка, – подумал он. – Найдется все, что душе угодно». На столе лежало великое множество аппетитнейших маленьких бутербродиков, а также и масляные пшеничные лепешки, пирожные и булочки, от одного вида которых у любого гурмана потекли бы слюнки.
– Нет, благодарю. – Адам покачал головой и тут же поймал себя на том, что не может отвести взгляд от стола с угощением.
Изабель же, вскочив на ноги, проговорила:
– Одну минутку, сэр, сейчас я положу вам бутерброды и пирожные в тарелку.
Адам снова покачал головой:
– Нет-нет, сейчас я иду к себе и до ужина буду отдыхать. Но прежде я хотел бы узнать, по какому поводу проводится это пиршество и почему вы оккупировали… то есть выбрали для своего собрания мою библиотеку?
– Работники штукатурят потолок в гостиных, – объяснила экономка.
– А ваша комната? – не унимался Адам. – Вы же раньше всегда использовали вашу комнату для того, чтобы слуги могли проводить там свободное время, не так ли?
– Да, сэр, – подтвердила Изабель. – Однако там сейчас клеят обои, сэр.
– И кто отдал такое распоряжение?
– Вы сами, сэр.
– Я?.. – Адам не смог скрыть изумления.
– Совершенно верно, сэр. – Изабель лучезарно улыбнулась. – Вы сами сказали мне, что мы можем делать все необходимое, чтобы здесь обжиться. Поэтому я, чтобы создать уют в комнате, решила поменять обои.
– Но я сказал вам это несколько недель назад.
– Да, – согласилась Изабель. – И я все это время думала, а потом приняла решение насчет новых обоев.
– Когда вы приняли это решение? Вчера? – Адам едва сдерживался, чтобы не вспылить.
– Это показалось мне очень разумным решением, сэр, – сказал Изабель. – Ведь все равно в доме собирались работать штукатуры.
Адам не улавливал логики. Какое отношение к обоям имели штукатуры? Немного помолчав, он задал очередной вопрос:
– Но почему здесь столько женщин? Объясните же мне, пожалуйста, по какому поводу этот пир? – Адам обвел взглядом комнату, и некоторые лица показались ему знакомыми. Этих женщин он видел, когда нанимал на работу посудомоек и прачек.
– Нет никакого особенного повода, сэр. Мы просто собрались все вместе, чтобы выпить чаю.
– Не понимаю, – пробормотал Маккендрик и вопросительно посмотрел на О'Брайена, словно искал у него поддержки.
Но Мерфи в ответ только молча пожимал плечами, давая знать, что тоже ничего не понимает.
– Мы пьем чай каждый день, сэр, – сказала Изабель. Адам пришел в замешательство от такого ответа, а Мерфи чуть не прыснул от смеха.
– Полагаю, что пить чай вполне естественно, – согласился Адам. – Но почему вас здесь столько?.. – Он кивком указал на двух женщин, которых видел впервые в жизни. – Я что-то не припоминаю этих дам.
– У вас отличная память на лица, сэр. Вы с этими девушками действительно еще не встречались. Слева – Марта, а справа – Салли. – Женщины тотчас же встали и присели в реверансе.
– И что они здесь делают? – спросил Адам.
– Я взяла их на работу в помощь Джиане.
Адам перевел взгляд на Джорджи, и та на мгновение подняла глаза от рукоделия, лежавшего у нее на коленях.
– Понятно… – вздохнул Адам.
– У Джианы очень много работы, – продолжала Изабель. – Бедняжка не может делать все одна. – Кроме того… – Она понизила голос до шепота. – Кроме того, я подумала, что будет очень неплохо, если кто-то другой станет вытирать пыль с хрупких предметов.
– А Джиане, выходит, ничего другого не остается, как выполнять самую тяжелую работу? – проворчал Адам. Ему сделалось не по себе при мысли о том, что Джорджи придется трудиться не покладая рук, наводя чистоту в его доме. Нет, пусть уж лучше продолжает бить дорогой фарфор, чем будет скрести полы и чистить каминные решетки.
