Текст книги "Продана (СИ)"

Автор книги: Ребекка Брук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Ты никогда не прикасалась к мужчине?

Она затрясла головой, глаза наполнились слезами.

– Не так. Мне не… не разрешалось. Доминик говорил мне, где прикасаться.

Блядь.

Её рука дрожала под моей, пока я держал её на своём теле. Не отводя взгляда от её лица, я произнёс:

– Этот человек не заслуживает ничего другого, кроме кулака или чёртова клейма. Я хочу, чтобы твои руки касались меня в любое время, когда ты захочешь, если только я не связал тебя, – я наклонился и лизнул её дрожащую нижнюю губу. – И это только потому, что я хочу приводить тебя к вершинам бесподобного удовольствия.

Мои слова вызвали у неё стон, звук которого моментально достиг моего члена. Её тело отвечало мне, но я чувствовал, что позволь я ей, она снова уберёт руки, а этого я не мог допустить. Мои руки направляли её, смещаясь по моей груди. Я позволил ей осматривать меня, убивая страх. Мои мышцы дрогнули, когда ладони Елены задели мои соски. Потребовался весь мой самоконтроль, чтобы не дёрнуть бёдрами, из опасения разрушить прогресс, которого мы достигли. Не говоря уже о том, что вся ситуация казалась мне эротичной.

Когда её руки самостоятельно продолжили исследование, я сдвинулся, чтобы расстегнуть ремень и пуговицу на брюках. Освободив член, я вздохнул с облегчением. Быстро погладив его несколько раз, я заметил, что руки Елены снова замерли, глаза широко распахнулись, но она не казалась шокированной.

Она выглядела возбуждённой.

Я снова взял её руку, направляя вниз по моему телу. Наши ладони потянулись к моему члену, и я наклонился вперёд, приближаясь к её уху.

– Дотронься.

Слова, скатившись с языка, принесли с собой странное ощущение, но по какой-то причине приятное.

Изящные пальцы обхватили мой ствол и слегка погладили. В движении присутствовала нерешительность, но от этого ощущения становились гораздо лучше. Я чувствовал её прикосновение повсюду, оно зажигало огненную бурю в моём теле, и желание опрокинуть её на спину и погружаться в неё снова и снова захлестнуло меня. Стиснув зубы, я держал свою задницу прикованной к постели.

Эта ночь была для Елены.

Сегодняшняя ночь под её контролем.

Глаза цвета расплавленного шоколада смотрели на меня из-под ресниц, грудь поднималась и опускалась от неглубоких вдохов, а дыхание вырывалось в такт с каждым поглаживанием. Наши тела двигались в унисон. Атмосфера в комнате накалилась, когда что-то изменилось в её взгляде, и она наклонилась вперёд, впервые поцеловав меня сама. У меня не осталось сил, чтобы контролировать свои руки. Обхватив её лицо, я наклонил голову, чтобы получить лучший доступ к её рту.

Полыхающая страсть заставила Елену толкнуть меня на кровать, отчего в горле завибрировал низкий рык. Она отстранилась от поцелуя, и я открыл глаза, понимая, что она уставилась на меня широко распахнутыми глазами и прижала пальцы к губам.

– Я…

– Не останавливайся.

Я направил её обратно вниз. Наши губы соединились, и тепло вернулось.

Внезапно она снова села, но когда я открыл рот, чтобы возразить, она прижалась пальцем к моему рту. Я замер в ожидании её следующих действий. Её руки коснулись подола сорочки и потянули тонкий материал через голову, позволив ему упасть на пол. Трусики быстро последовали туда же.

Я резко поднялся с кровати, стягивая оставшуюся одежду и хватая презерватив из ящика. Взяв Елену за руку, я вложил пакетик из фольги в её открытую ладонь и накрыл пальцами. Она сморщила нос.

– Сегодня вечером мы будем делать только то, чего ты хочешь. Я хочу, чтобы ты взяла контроль. – И дабы доказать ей серьёзность моего настроя, я лёг на кровать и закинул руки за голову.

Её глаза нашли мои.

– А если я не хочу, чтобы ты держал свои руки при себе?

Я засмеялся, мой член подпрыгивал на животе от каждого движения.

– О, дорогая, я не имею ни малейшего желания держать свои руки или любую другую часть моего тела при себе. Я всего лишь хочу, чтобы ты вела. Если ты не заметила, – её взгляд последовал за моим, пробежав по телу к моему члену, – всё, что ты делала до этого момента сделало меня тверже гвоздя.

– Тогда прикоснись ко мне, пожалуйста.

Потянувшись вверх, я взял в ладони её грудь, потирая затвердевший сосок подушечкой большого пальца, с её губ сорвался нежный всхлип. Елена опустила руки на мою грудь, перекуру ногу через живот. Когда она оседлала меня, вес её тела на моём только усилил возбуждение. Её влажная киска скользила по моему стволу, и мне пришлось сжать простыни, чтобы не толкнуться вперёд и не войти в её восхитительное тело.

Я заметил блеск в глазах Елены и понял, что серьёзно попал. Что бы ни удерживало её прежде, совершено ясно, что теперь она отодвинула это подальше в своей голове. Наклонившись, она провела языком по моей груди.

– О, чёрт, Елена.

Её язык, выводящий линию вниз по моей груди и обратно вверх, влажное движение по одному соску с таким же вниманием, и возбуждение, струящееся по моему телу, заставили меня спросить самого себя, не умру ли я прежде, чем ночь закончится. Елена снова провела языком по моей груди, двигаясь от ложбинки на горле вверх по шее, пока не захватила мой рот. Закрыв глаза, она поглощала мои губы, ведомая голодом и страстью. Маленькая функционирующая часть моего мозга признала, что именно так чувствовали себя женщины, когда их прекрасные тела оказывались подо мной. Чёрт, это было изумительно.

– Нравится? – прошептала она в мои губы.

– Сама почувствуй.

От её вида желание стало сильнее, член ещё тверже, а тело завибрировало.

– О Боже, Елена, если я немедленно не окажусь в тебе, то кончу себе на живот.

Она прикусила моё ухо.

– Мы бы этого не хотели, не так ли?

Откинувшись назад, она разорвала пакетик фольги, и дрожащими руками попыталась раскатать презерватив по моей длине.

– Расслабься, ты всё делаешь прекрасно.

Посмотрев на меня секунду, она кивнула. Сделав глубокий вдох, Елена сфокусировала взгляд на моём члене и плавно скользнула резинкой по стволу, от её нежного сжатия в моём животе отдалась боль. Зажмурив глаза, я сдерживал оргазм, чтобы не взорваться от таких мягких прикосновений. Приподнявшись, она разместилась надо мной, замерев на мгновение, прежде чем скользнуть на мой член.

– Святой ад…

– Чёрт, так хорошо, – мои глаза распахнулись, и я с удивлением наблюдал, как её лицо заливалось чем-то неописуемым, а в глазах разгоралась страсть.

– Ругательство второй раз за ночь. – Я хмыкнул, не в силах сдержать сарказм.

Она приподняла бровь.

– Мне кажется, или ты смеёшься?

Вот дерьмо.

Она приподнялась, словно собиралась слезть, но воздух покинул мои лёгкие, когда Елена начала объезжать меня. Я поднял свои руки вверх, чтобы она могла ухватиться за них. Её темп ускорился, и я чувствовал, что моё тело придёт к кульминации быстрее, чем когда-либо в жизни.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты близко, – молил я, прошипев слова сквозь стиснутые зубы.

– Очень близко, – с трудом выдохнула она.

Я потянулся большим пальцем к её клитору, и её спина изогнулась, а киска сжала мой член, когда Елена взорвалась вокруг него. Это всё, что мне было нужно, чтобы последовать за ней. В конечном счёте её тело обмякло, и она упала на меня. Я откинул с лица волосы и поцеловал её в губы.

– Я знал, что в тебе это есть.

Елена покачала головой, не открывая глаз.

– А я нет.

Её дыхание выровнялось. После одного поистине фантастического раунда секса, сон казался идеальным вариантом. Я выскользнул из-под Елены, чтобы убраться и выбросить презерватив. Мне надо было поговорить с ней о приёме у врача. Елене я доверял, а вот уёбку, за которым она была замужем, нет. Толли, вероятней всего, не мог удержать свой член в штанах, но, надеюсь, использовал презервативы с другими женщинами.

Елена сидела на том же месте, когда я вернулся в кровать. В доме не было слышно ни звука. Когда я обнял её, она прижалась к моей груди, и момент был настолько идеальным, что стало трудно поверить, что это может быть временно. Но решение было за Еленой. Что бы она ни решила, я должен всего лишь подождать и увидеть.

Глава 17.

Елена

Впервые за долгое время я чувствовала лёгкость в теле. Кровать ощущалась по-другому: больше, мягче, теплее. Не открывая глаза, я наслаждалась деталями этого момента. Впервые за долгое время отсутствовал тот подавляющий страх, приходящий каждый раз, как только я открывала глаза, не было усталости. Каждое утро, с тех пор как я переехала, становилось немного легче.

Этим утром страх исчез полностью.

Я почувствовала легчайшие прикосновения к спине и распахнула глаза; желание увидеть Эштона пронзало меня слишком сильно, чтобы противиться ему. Завораживающие глаза глубокого зелёного цвета смотрели на меня.

– Доброе утро. – Его голос напоминал страстный шёпот, послав дрожь по моему позвоночнику. Приятную дрожь, от которой моё сердце забилось быстрее.

– Доброе.

Нервозность вернулась, стоило мне полностью проснуться. Я была в безопасности с Эштоном, но, несмотря на произошедшее ночью, инстинкты взяли своё, и я приготовилась к его реакции, которая, я знала, последует.

Он удерживал меня в плену своих глаз и поднял руку, чтобы погладить моё лицо.

– Мне нравится просыпаться рядом с тобой.

В секунду, когда слова слетали с его губ, я растаяла под его прикосновением.

– Мне тоже.

Мысли о подобном утре проносились в моей голове одна за другой. Если бы это всё не было временно. Эштон вознёс меня на уровень, которого я не достигала ни с одним мужчиной. Мечта – вот как я могла назвать жизнь, останься я с ним. Опять же, я никогда не думала, что буду петь на сцене, как всегда хотела. Мечты сбываются, когда ты освобождаешься от гнёта неприятностей.

Его палец ласкал мои быстро твердеющие соски и, несмотря на всё, что мы уже сделали, здесь, в ярком свете дня, мне хотелось скрыть свою наготу от его взгляда. Его прикосновения были просты, но раскрывали меня. Не будь в этом моменте теплоты, уверенность покинула бы меня.

– Не стесняйся. Не после прошлой ночи.

Я отвела взгляд.

– Я не знаю, что мне делать.

Он продолжал гладить одной рукой, скользнув другой по затылку.

– Знаешь, но существует миллион вещей, которые я хочу тебе показать, – сказал он, прежде чем впиться в мои губы обжигающим поцелуем.

Наши языки танцевали, пока нам не понадобилось сделать вдох. Эштон поднял голову, чтобы посмотреть на меня.

– Твоя первая репетиция сегодня, так ведь?

– Да, – я посмотрела на часы. – Туда нужно явиться примерно через полтора часа.

– Я бы начал прямо сейчас, но не хочу, чтобы ты опоздала.

Я попыталась сесть и перебросить ноги через край кровати, но Эштон толкнул меня обратно.

– Оставайся здесь, – потребовал он, вставая и натягивая штаны. – Я собираюсь принести тебе завтрак. Расслабься, пока не будешь готова.

Он не дал мне шанса возразить. Развернувшись на пятках, выскочил из комнаты и спустился по лестнице.

Нахождение в кровати в одиночестве и тишине имело одну проблему – у меня было слишком много времени, чтобы обдумать ситуацию. Мой разум блуждал среди мыслей, которые посещали меня с утра.

Влюбилась ли я в Эштона?

Нет. Это невозможно. Должно быть, мои эмоции навеяны комфортом. Он показывает мне лучшую жизнь, наполняя меня уверенностью, воплощая мои мечты. Это нормально – чувствовать к нему благодарность. Вот что я чувствовала.

Благодарность.

Если это так, то почему моё сердце ускорялось, когда я его видела? В действительности, мне даже не нужно было его видеть. Для бабочек в животе достаточно сообщения. Как только я узнавала, что он на пути домой, я не могла сосредоточиться ни на чём другом.

Я натянула одеяло на плечи и сунула руки под подушку, зная, что не смогу заснуть.

Мысли, чувства, мысли о чувствах – всё вращалось в голове.

Пока я ёрзала, лёжа в кровати, чувствуя то жар, то холод, отчего невозможно было почувствовать себя комфортно. Я опёрлась спиной на изголовье кровати, сделав глубокий вдох и радуясь, что Эштон достаточно далеко и не услышит, иначе он неминуемо спросил бы, в чём дело. Одно слово продолжало преследовать меня, дразнить своей важностью, танцевать на задворках моего разума так, что я была не в силах игнорировать его, как не в силах признать и дать имя тому, что происходило между мной и Эштоном.

Ситуация не была обычной, здесь и к гадалке не ходи. И поэтому было страшно. Для этого должно быть другое слово.

Обязано быть.

Мне нужно было найти способ разобраться с Эштоном, не выдав свои мысли. И он не должен знать, что я об этом думаю. Мне не нужна была жалость. После ухода от Доминика я усердно работала, чтобы подняться на ноги и стать сильнее.

Услышав шаги в коридоре, я сделала лучшее, что смогла придумать – села и обернула простынь вокруг груди.

– Ну и ну, я бы не отказался смотреть на эту грудь, пока ты ешь.

Он поставил поднос передо мной и, просунув палец в ложбинку между грудей, потянул простынь на себя. Я чувствовала себя незащищённой и сексуальной в то же время – так на меня воздействовать мог только Эштон.

Мне необходимо было сосредоточиться на чём-то, кроме его рук. Посмотрев на поднос, я заметила, что он приготовил свой особенный омлет. Эштон взял вилку, и сжал её моими пальцами, что было необычайно эротично. Я наколола кусочек омлета, и его глаза следили за тем, как я подношу вилку ко рту. Из него вырвался стон, когда она оказалась зажатой между моими губами.

– Чёрт, наблюдать, как ты ешь – невероятно, чертовски сексуально, – он протянул руку вниз. – Я сделаю всё возможное, чтобы контролировать руки и позволить тебе поесть... Но ничего не гарантирую, потому что прямо сейчас я хочу развернуть тебя и оттрахать так, чтобы после ни один из нас не мог двигаться.

Теперь стон сорвался с моих губ прежде, чем я успела взять его под контроль. В голове появились картинки всего, что Эштон хочет со мной сделать, но о чём я стеснялась просить.

– Елена, – сказал он хриплым голосом. – Я не хочу, чтобы ты опоздала, и вижу то же в твоих глазах. Я собираюсь принять чертовски ледяной душ, но этой ночью ты моя.

Он захватил мои губы, сбивая дыхание, и пошёл в ванную комнату.

Мои глаза метались между едой и дверью, из-за которой был слышен шум воды в душе.

Ёрзая в кровати, я доела омлет и встала, чтобы пойти в ванную.

Очертания его тела были видны сквозь матовые стёкла, заставив мои соски затвердеть. Оперевшись одной рукой о стену перед собой, Эштон воплощал собой картину похоти. И я хотела попробовать его на вкус.

Шагнув в душ, я обняла его за талию. Взяв в одну руку член, я несколько раз провела по всей длине. Его голова наклонилась вперёд на секунду, прежде чем он обернулся. Не желая давать ему шанс остановить меня, я опустилась на колени, и взяла его в рот.

– Елена, – прошипел он. – Ты не…

Я взяла его глубже, эффектно отсекая любые аргументы, которые он планировал выдать. Впервые я делала минет, в котором каждый толчок не сопровождался оскорблениями. Доминик говорил, что я отвратительно это делала. Странно, что ему всегда удавалось кончить. Стоны удовольствия Эштона позволили мне поверить, что я всё делаю правильно.

Когда язык прорисовал круги вокруг головки, Эштон запустил руки в мои волосы, сжав и потянув. Боль от этих движений была приятной. Его кожа ощущалась шелковистой под моим языком, когда я взяла его глубже. Бёдра двинулись вперёд, но он внезапно остановился.

– Елена, прости…

Не желая отпускать, я схватила его за ягодицы и притянула к себе. Он понял намёк и начал скользить по моему языку. В это время я обхватила его яйца, перекатывая их в ладони. Его движения ускорились, стали быстрыми и потеряли ритм.

– Я собираюсь кончить, Елена, – задыхался он.

Я знала, почему он предупреждал, но хотела этого. Взяла его в рот до самой стенки горла, сжав задницу руками, и, убедившись, что он не сможет выйти, доводила его до конца, пока семя не излилось в моё горло и рот. В секунду, когда он закончил, меня резко дёрнули, поставив на ноги, и его губы впились в мои.

Рот приоткрыт.

Языки переплетены.

Поражало каждое движение.

Он прервал поцелуй и лбом прижался к моему.

– Ты не должна была этого делать, – прошептал он, всё ещё задыхаясь.

– Я хотела.

– Ммм… не стесняйся, если захочешь сделать это в любое время.

Его простые слова изгнали весь страх и неуверенность.

– Хорошо.

Он погладил меня по животу. Я знала, чего он хотел. Взяв его за руку, я поднесла его ладонь к губам.

– У тебя будет вся ночь впереди. В противном случае мы оба опоздаем.

Он быстро поцеловал меня.

– Ненавижу, когда ты права.

Мы покончили с душем и приготовились встретиться лицом к лицу с новым днём. Эштон будет дома гораздо позже меня, но есть кое-что, о чём мне нужно позаботиться, когда я вернусь домой с репетиции.

* * *

Репетиция прошла лучше, чем я ожидала; единственная проблема была в том, что она быстро пролетела, и меня накрыла нервозность. Хоть это, вероятнее всего, и самая меньшая из проблем, я не была уверена, что готова лицом к лицу встретиться с демонами побольше.

После того, как Льюис высадил меня у дома, я сидела в гостиной, пялясь в телефон. Не набирала номер и не разговорила. Просто смотрела на телефон в руке. Пальцы дрожали, пока я нажимала каждую кнопку, а желудок переваривал содержимое.

Что они скажут? Я не общалась с ними пять лет. А если они отреклись от меня? Не сменили ли они номер? Трубку взяли, отчего меня чуть не стошнило. Мягкий, женский голос ответил:

– Алло?

Я глубоко вздохнула и заговорила.

– Мам?

– Лейни?

От её голоса, произносящего имя, с которым я выросла, горло сжалось и мне стало тяжело дышать.

– Лейни, это ты?

– Это я, – прохрипела я.

– Боже мой. – Послышалось приглушённое шарканье, а потом мама закричала. – Ланс! Ланс! Наша Лейни позвонила.

Донёсся ещё один крик.

– Включи громкую связь, – сказал мой папа. – Лейни, ты ещё здесь?

Мне пришлось рассмеяться над их выходками. За пять лет они не изменились.

– Да, я всё ещё здесь.

– Где ты? – спросила мама, в то же время, когда папа поинтересовался: – Ты ещё с этим мудаком?

Я вздохнула.

– Я по-прежнему в Колорадо, и технически да, но собираюсь начать бракоразводный процесс.

– О, слава Богу, – выкрикнула мама. – Что изменилось?

Я теребила в руке уголок подушки.

– Я встретила мужчину…

– Ты встречаешься с кем-то? – Её голос немного кружил голову. – Вы с Домиником расстались?

Она никогда не была поклонницей Доминика. Когда я позвонила ей с новостями о нашем тайном побеге, она плакала, и отнюдь не от радости. Тогда Доминик начал наговаривать, что моя мама не желает мне счастья, что если бы хотела, то была так же рада, как и я. Это был первый шаг вниз по очень ненадёжной тропе моей жизни, где я стала не нужна всем, кроме Доминика.

Если бы я только знала.

– Да, мы живём отдельно последний месяц или около того. – Моим родителям не нужно знать больше. – И я встретила кое-кого. Он обаятельный и красивый.

– О, милая, – в её голосе узнавалась грусть. – То же самое ты говорила о Доминике.

– Да, но… – Только мысли об Эштоне оживляли мой день. – Он совершенно другой. Заботится о том, чего хочу я, и что нужно мне. Он слушает, когда я говорю, и отказывается от моей помощи, когда я хочу помыть посуду после совместного ужина. И вы никогда не догадаетесь, что он ещё сделал.

Она хныкнула в трубку.

– Он помог мне попасть на прослушивание в Бродвейское шоу, и я получила одну из главных ролей.

Мама не ответила, но я слышала её всхлипы, когда папа произнёс:

– О, Лейни, это замечательно.

– Мам, ты в порядке? – Почему она плачет? Она знала, что это то, чем я хотела заниматься, поступая в колледж.

– Я… – Она сделал резкий вдох. – Я… никогда не д-думала, что мы услышим… тебя снова, – всхлипнула она.

Слёзы появились на моих глазах быстрее, чем я смогла остановить их, и я позволила им сбежать вниз по лицу.

– О, мам, мне так жаль.

– Малышка, тебе не за что извиняться, – утверждала мама. – Он исказил все твои взгляды.

– Это одна из тех вещей, которым я учусь. Эштон хороший учитель.

– Когда мы сможем познакомиться с этим таинственным мужчиной? – спросила мама, и я могла услышать её улыбку.

Дерьмо.

Об этом я не подумала. Безусловно, я могла бы объяснить своим родителям, что ситуация носит временный характер, и как я впервые оказалась здесь, но я бы не хотела, чтобы они узнали об этом. Эштон уже сделал так много для меня. Могла ли я требовать больше и попросить о встрече с ними?

– Я не знаю, но подумаю, как найти время и приехать к вам. Я так сильно по вам скучаю, – плакала я.

– Мы тоже скучаем, дорогая.

Разговор продолжался. Мои родители спрашивали, чем я занимаюсь, но я опустила многие детали, опасаясь их реакции на то, насколько ничтожной оказалась моя жизнь. Они, в свою очередь, рассказывали мне, что происходит с нашей семьёй на востоке. В конце концов я обратила внимание который уже час и поняла, что Эштон скоро вернётся с работы домой. Я бы хотела удивить его готовым ужином. Он мог разозлиться, что я готовила, но это был мой выбор. Это то, что я хотела сделать.

– Окей, мам. Обещаю, что постараюсь звонить хотя бы раз в неделю.

– Тебе лучше выполнить обещание, иначе твоя мать сведёт меня с ума, – со смешком сказал папа.

– Ладно, ладно.

– Лейни? – пропищала мама.

– Да?

– Я так рада, что ты позвонила.

– Я тоже, мама. Я тоже.

Мы попрощались, и когда я оказалась на кухне, Эштон вошёл через гаражную дверь.

– Чёрт, – выругалась я.

– Следи за речью, – с насмешкой выговорил он. Потянувшись, осторожно взял мою губу своими большим и указательным пальцами. – Не хочешь рассказать мне, почему надулась?

– Собиралась приготовить ужин, но поздно прибежала.

Едва я успела закончить предложение, как оказалась в объятиях, ощущая его губы на своих. Мы задыхались, когда наш поцелуй прекратился.

– Теперь лучше, – сказал он.

– Что?

Он снова провёл большим пальцем по моей губе.

– Больше никаких надутых губ. Иди наверх и переоденься. Поужинаем где-нибудь. А завтра сможешь приготовить, – подмигнул он.

И это то, за что я любила Эштона.

Любила?

Дерьмо.

Чёрт.

Чёрт.

Как я могла позволить себе снова влюбиться? Я не могла этого сделать. Исключено. Что бы я не чувствовала, это нужно оттолкнуть подальше, поглубже. Моя жизнь наконец-то стало чем-то, чем я могу наслаждаться.

Я ничему не позволю её разрушить.

Глава 18.

Эштон

В глазах Елены что-то мелькнуло, но тут же исчезло. Она улыбнулась и спросила:

– Что мне надеть?

– Что-нибудь наполовину повседневное.

Я забронировал столик в моём любимом стейкхаузе и после ужина планировал сходить в кино. Елена не была в кино Бог знает сколько, и мне хотелось сводить её туда. Мы посмотрели так много фильмов, которые лично я видел миллион раз, а она даже не слышала о них. И это были не индийские фильмы, а блокбастеры высокого класса.

– Хорошо, дай мне пятнадцать минут, – улыбнулась она.

– Не торопись. Я тоже хочу переодеться.

Кивнув, она начала подниматься по лестнице, и я последовал за ней немного медленнее, наблюдая, как покачивается её задница, и чувствуя, как у меня просыпался стояк. Воспоминания о сегодняшнем душе заполнили голову. Ни разу за всё время я даже подумать не мог, что она сделает подобное, но, чёрт возьми, эта женщина знала, как использовать свой рот.

Остановившись на полпути, я посмотрел, как она исчезла в комнате, и постоял в коридоре немного времени, стараясь взять себя в руки. Всего несколько часов, и я смогу взять её. Она не заслуживала того, чтобы к ней относились как к секс-рабыне, но я собирался показать ей мир, наполненный удовольствиями, а на это потребуются длительные уроки.

Когда я вошёл в комнату, Елена уже оделась и теперь укладывала волосы в ванной. Скорее всего, хорошо, что я не застал её голой, иначе мы бы не вышли из дома.

В первую очередь я избавился от галстука. Хотя позже его и можно было бы использовать для связывания, в одном из ящиков я припас кое-что другое. Раздевшись до боксеров, я откопал пару джинсов и серую рубашку. Быстро одевшись, спустился вниз, удаляясь от искушения. Примерно через десять минут Елена присоединилась ко мне. Я затаил дыхание от её вида. Джинсы так подчёркивали каждый её изгиб, словно их сшили специально для неё на заказ.

Нам необходимо убраться из дома, прежде чем я разрушу все планы на вечер и возьму её прямо на полу в гостиной. Когда она рядом, весь мой самоконтроль улетучивался в окно. С Еленой мне всегда недостаточно, и не важно, как часто я брал её – моё желание становилось только сильнее.

В каждой позе.

В каждой комнате.

Снова и снова.

Обычно я мог пождать, выждать, полностью посвятить своё внимание одной девушке, часами доводить её до невероятных высот удовольствия. Но не с ней. С Еленой я обнаружил, что мне повезёт, если я не кончу в штаны. Наблюдать, как она падает за грань, было просто…

Мой член неудобно дёрнулся.

Сегодня это изменится. Меня не волновало, как тяжело это будет, я выдержу и покажу ей всё.

Протягиваю ей руку:

– Пойдём.

– Куда мы идём?

Я ответил на её вопрос после того, как она села в машину, а я, обойдя вокруг, занял водительское место:

– Я заказал столик в моём любимом стейкхаузе, а затем мы поедем в кино.

Её глаза загорелись. Меня по-прежнему поражало, как такие обыденные вещи приносили ей радость.

– На какой фильм?

Я выехал на улицу.

– Подумал, что ты выберешь на месте.

Она откинулась на спинку сидения.

– Звучит, как идеальная ночь.

Мы остановились на парковке, и я поспешил обойти машину спереди. Блеск в её глазах, когда я открывал для неё дверь или делал что-то в стиле настоящего джентльмена, всегда приносил мне наслаждение. Не то, чтобы я всегда вёл себя как джентльмен, но Елена была другой. Через минуту мы вошли в двери и нас провели к нашему столику. Как истинные кавалер я обошёл Елену и выдвинул для неё стул.

– Спасибо.

Когда я занял своё место, к нам подошёл официант. Зная, что Елена ненавидит заказывать вино, я просмотрел винную карту.

– Нам бутылку Chateau Montelena Cabernet 2010 года.

– Отличный выбор. Я вернусь и приму ваш заказ.

Я кивнул официанту, и он ушёл. И я обратил всё своё внимание на Елену, изучавшую меню.

– Я понятия не имею, что выбрать, – засмеялась она.

– Не удивительно, – усмехнулся я. – Какой именно стейк тебе нравится?

Она пожала плечами и закатила глаза.

– На самом деле, я пробовала не так много стейков.

Её простое и честное заявление напомнило мне, почему я делал для неё всё это. Она столько упустила в жизни. От этого хотелось сжать челюсть так, чтобы зубы раскрошились, но я держал себя в руках, стараясь не огорчать её.

– Хочешь, я выберу что-нибудь для тебя?

На её лицо вернулась улыбка.

– С удовольствием. Твой вкус всегда лучше.

– Не всегда. Поглядываешь на рыбу-меч?

Она хихикнула.

– Так и есть.

– Хорошо, – сказал я, открывая меню. – Давай посмотрим, что тебе понравится.

– Хорошо.

Парни вроде тебя не заслуживают таких девушек как она.

Это мысль горела в моём мозгу, и несла в себе правду. Тот парень, которым я хотел быть, заслуживал такой женщины. Елена была достойна кого-то, кто мог окружить её добротой, чистотой и стабильностью – всем, чего не мог ей дать я. Но тот парень, которым я был, не отпустит её обратно. Я собирался удержать её, даже если она заслуживает большего.

Меню было закрыто.

– Выбирай что хочешь, а я пока закажу стейки.

Ожидая большего, Елена сверлила меня взглядом. Когда я не ответил и продолжил смотреть, она закатила глаза и посмотрела в меню. Официант вернулся с вином. Я взял предложенный им бокал, сделал глоток, пробуя, и коротко кивнул в одобрении, чтобы он наполнил наши бокалы.

Приняв наши заказы, официант ушёл. Прежде, чем я успел спросить Елену о том, как прошёл её день, завибрировал мой телефон. Я достал его и резко отвернулся от стола.

– Ответь, – она кивнула на телефон. – Это может быть кто-то из ресторанов.

Вряд ли.

Проведя пальцем по экрану, я отошёл от стола и увидел, что меня ждало сообщение от папы. Прекрасный способ, чтобы испортить отличный вечер.

Папа: Ты завтра будешь в боксе?

– Дерьмо, – пробормотал я себе под нос.

Я: Конечно. Спасибо.

Я поставил телефон на беззвучный режим, – то, что нужно было сделать ещё когда мы были дома.

– Всё в порядке? – спросила Елена, когда я вернулся. Беспокойство читалось у неё на лице.

– Папе необходимо, чтобы я встретился с клиентом завтра вечером.

– Хорошо. Разве ты не всё время это делаешь?

Пришло время раскрыть карты и увидеть её реакцию.

– Не по своему выбору.

Она ахнула.

– Ты хочешь сказать, что твой отец заставляет тебя это делать?

– Нет, – я потёр заднюю часть шеи, массируя мышцы. – Во всяком случае, это не совсем так. После того, как папа оплатил моё обучение в кулинарной школе, он попросил меня взять на себя эту часть бизнеса. Он так много сделал для меня, что я не смог ему отказать.

Подняв бокал, она сделала глоток и поставила его обратно.

– Буду честна, я не понимаю этого. Каждый день ты подталкиваешь меня, заставляя делать собственный выбор и то, что приносит мнк счастье. Но не делаешь того же для себя.

– Это не одно и то же. Я делаю это, потому что люблю отца, и он любит меня.

Она наклонила голову и откинулась на спинку стула.

– Это было подло.

– Чёрт, – я потянулся к ней. – Это не то, что я имел в виду.

Она отодвинулась, и её глаза сфокусировались на чём-то в другой стороне комнаты.

– Тогда объяснись, потому что это действительно прозвучало так, словно ты напоминал мне, какой глупой я была, делая всё это для Доминика, в то время как он обращался со мной как с дерьмом.

– Елена, посмотри на меня.

Она сделала, как я попросил.

– Не смей думать, что это подействует на меня сейчас. Ты можешь разговаривать так со мной в спальне, но не во время спора.

Потянувшись к бокалу, я ощутил, как её слова морозом опустились на мою руку. Никто, ни мужчина, ни женщина, никогда не говорили со мной подобным образом, но это делало меня твёрдым как камень.

– Что, прости?

Скрестив руки на груди, она огрызнулась:

– Что, не думал, что я могу ответить подобным образом?

– Мне интересно, почему ты говоришь со мной таким тоном, – возразил я, имитируя её позу.

Её плечи оставались в напряжении, словно она готовилась к бою.

– К чему ты клонишь?

Блядь, она не собирается уступать.

– До того, как ты сорвала на мне злость, я пытался сказать тебе, что я не это имел в виду.

– Тогда что ты имел в виду?

Я стиснул зубы, пытаясь сохранить хоть какое-то подобие контроля. Рациональная часть моего мозга знала, что ей нужно было постоять за себя. Не имело значения, что я показывал свой характер. Я отпустил его, и он искал крови. Потребовались все мои усилия, чтобы обуздать себя.

– Папа дал мне и Миллеру всё, поэтому, когда он попросил нас взять на себя часть его бизнеса, мы не могли отказаться, хотя, возможно, нам это и не нравилось. Его семья занималась этим в течение многих десятилетий. Правильно это или нет, но это всё, что я умею.