Текст книги "Продана (СИ)"
Автор книги: Ребекка Брук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Льюис выехал на проезжую часть и в скором времени высадил меня перед главным входом.
Репетиция прошла гладко; все мысли об Эштоне отошли на второй план. Но только на то время, пока моё внимание было сосредоточено на чём-то ином. Как только репетиция закончилась, я снова забеспокоилась о том, что Эштон хочет сказать мне.
К моменту возвращения в дом, я так нервничала, что решила: горячая ванная будет кстати. Тёплая вода успокоила боль в мышцах, пар очистил голову. Я легла на спину и закрыла глаза.
По мере остывания воды я понимала, что пришло время оставить свой маленький кокон и посмотреть в лицо всему, что хотел сказать мне Эштон.
Одевшись, я спустилась вниз. В доме было по-прежнему тихо, не горел ни один светильник. Желая побыстрее покончить с разговором, я прошла по коридору в кабинет Эштона. По-прежнему ничего. Он сказал, что не задержится надолго. Возможно, возникли какие-то проблемы в ресторане.
Шум гаражной двери заставил меня помчаться в коридор, сломя голову. Сделав глубокий успокаивающий вдох, я заставила себя медленно пройти на кухню, но, когда дверь открылась, меня встретил не Эштон.
– Миллер. Что ты здесь делаешь?
– Эштон застрял в одном из ресторанов, так что я решил составить тебе компанию, – он вытащил два пакета из «The Bluewater Grill».
Это вызвало у меня смех.
– Дай угадаю: Эштон послал тебя сюда с ужином, чтобы ты мог присмотреть за мной, пока он сам не вернётся домой.
– Только не говори ему, – Миллер поставил пакеты на стол и начал вытаскивать тарелки и вилки из шкафов. – Но разве ты можешь винить его в этом после того, что случилось той ночью?
Я съёжилась от понимания, как много брат Эштона знает о моей запутанной ситуации, и отошла к кулеру с вином, чтобы спрятать свою реакцию. Достала шардоне, которое Эштон любил пить с морепродуктами, и два бокала.
– Доминик понятия не имеет, где живёт Эштон… но нет, я действительно не могу винить его.
Миллер открыл контейнеры с едой на вынос и разложил её на тарелки, выбросив коробки в мусорку.
– Голодная? – он указал на еду.
– Да, – усевшись за кухонный стол, ответила я. Эштон прислал моё любимое блюдо: краб, обжаренный в соусе из белого вина. – Вкуснотища. Он всегда знает, что для меня выбрать.
Миллер усмехнулся, но я решила это проигнорировать.
– Да, знает.
Парень принялся за еду. Я была голодная, но сложно было думать о еде, когда всё, что хотелось, это знать, о чём Эштон хотел поговорить со мной. Гоняя еду по тарелке, я не заметила, что Миллер пытается привлечь моё внимание, пока он не похлопал меня по плечу.
– Что происходит? – спросил он. – Ты не притронулась к еде. Эштон клялся, что это твоя любимая.
– И был прав, я обожаю это блюдо. Просто тяжело избавить от кое-каких мыслей, и это портит мне аппетит. – Я не была уверена, что это хорошая идея – сидеть здесь и разговаривать об Эштоне с его братом. Что он передаст Эштону?
– Давай, мне можно рассказать. Ты не сможешь перестать думать об этом, пока не расскажешь.
Несколько минут я молчала и боролась с совестью, пока Миллер смотрел на меня. Чем разговор с ним может навредить? С другой стороны, он мог всё рассказать Эштону. С третьей – он знал Эштона с рождения.
Решив, что мне необходимо выговориться, я выложила всё, как оно было.
– Сегодня во время обеда Эштон попросил меня дождаться его, потому что хотел о чём-то поговорить, и я боюсь, что он хочет удостовериться, что через две недели я уйду из его жизни, так как трёхмесячный срок истекает. Я просто не уверена, что готова к этому.
Бокал Миллера был на полпути к губам, когда парень резко поставил его обратно, потому как расхохотался, и от этого звука волосы у меня на затылке встали дыбом.
Знала же, что говорить с ним было ошибкой.
Взяв тарелку и бокал, я отодвинулась от стола, чтобы перейти в столовую, где я могла сесть и поесть в спокойствии, когда Миллер протянул руку, пытаясь меня остановить.
– Пожалуйста, не уходи. Прости за смех, – он вытер глаза. – Просто мысль, что Эштон хочет, чтобы ты уехала, смехотворна.
Я поставила приборы обратно на стол, но осталась стоять.
– Почему ты говоришь это?
Он пожал плечами.
– Я никогда не видел, чтобы Эштон реагировал на женщину так, как он реагирует на тебя. Например, ужин в доме наших родителей. Он несколько раз угрожал мне, когда я неподобающе смотрел на тебя. Даже ударил.
– Эштон тебя ударил? – спросила я, широко распахнув глаза. – Зачем он это седлал?
– Думал, что я собираюсь позабавиться с тобой после твоего разговора с тётей Вероникой. Что было просто глупо. Он уже тогда был влюблён в тебя.
У меня приоткрылся рот.
– О чём ты говоришь? Я знаю Эштона едва ли больше двух месяцев. И только потому, что мой муж не может перестать играть в азартные игры.
Миллер ухмыльнулся.
– Муж, который, как я слышал, скоро станет бывшим.
– Откуда ты знаешь? Я только Эштону сказала. Даже не встречалась с адвокатом.
– Эштон рассказал мне на следующее утро, после того как узнал об этом от тебя. Обычно он очень спокойный и собранный, не позволяет эмоциям управлять им… но только не с тобой.
– Но… но он… он не…
Миллер накрыл своей ладонью мою.
– Не нервничай. Мой брат заботится о тебе больше, чем готов признать. Уверен, что он не продержится долго.
От слов Миллера мне стало легче дышать. Мог ли Эштон действительно заботиться обо мне так сильно, как я забочусь о нём? Только время покажет.
Мысли исчезли, и я принялась за ужин. Миллер сделал то же самое.
– Как продвигается подготовка к шоу? – спросил он, прожевав еду.
– Отлично. Мне правда нравится работать с Аланом.
Парень закатил глаза.
– Эти двое вечно были друзьями. Тупоголовые постоянно встревали в массу неприятностей.
Побороть любопытство мне не удалось.
– О, правда?
– Ммм-хмм. Я такие истории могу тебе рассказать.
– Пожалуйста, расскажи.
Мы с Миллером закончили ужин. Это заняло больше времени, чем обычно, так как мне пришлось останавливаться несколько раз, чтобы посмеяться над историями из детства Эштона. Это было так легко, и в то же время меня тяготило слушать о том, каким беззаботным он был. Я видела проблески былых черт его характера сейчас, но думаю, что я стала одной из тех немногим, кому это удалось.
– Так ты застрял здесь, пока Эштон не вернётся домой. Может посмотрим фильм? – спросила я, загружая тарелки в посудомойку. Да, у Эштона была домработница, но от некоторых привычек не избавиться.
– Звучит отлично, – подмигнул Миллер.
Я последовала за ним по коридору и смотрела, как он выбирает кино, с лёгкостью двигаясь по комнате, и мне показалось, что он неоднократно бывал здесь и чувствовал себя комфортно. Я пыталась сосредоточиться на экране, но мой взгляд то и дело метался к двери.
К тому времени, как закончился фильм, Эштон так и не появился. Миллер включил ещё один, и я свернулась калачиком под одеялом на диване, все тревоги за последние несколько часов дали о себе знать. Веки тяжелели, но я боролась со сном и старалась не закрывать глаза. Мне необходимо было узнать, что хотел сказать Эштон.
На данный момент, казалось, нет ничего более важного.
Даже если речь о сне.
Глава 24.
Эштон
Раздражение.
Ни одно другое слово не могло описать мои чувства, пока я ехал домой. Было так много всего, что я хотел сказать Елене. Три месяца почти закончились, а я всё ещё не попросил её остаться. Мой план состоял в том, чтобы забрать её домой, поужинать, и затем рассказать о своих чувствах.
Но потом разверзся ад.
Это началось, когда не пришла поставка алкоголя в «The Bluewater Grill», и я провёл всю долбаную ночь, пытаясь распределить запас двух баров между тремя ресторанами. А затем стало ещё хуже, когда меня позвал Пьер. Я понятия не имел, что мне предстоит дело с должником.
* * *
– Мистер Хоуз, там джентльмен спрашивает вас. Говорит, что должен вам денег.
– Что за херня? – ответ сорвался с языка прежде, чем я смог остановиться.
Пьер поднял руки, мол не в силах ничего сделать.
– Не знаю, сэр. Мне жаль, я пытался отговорить его, чтобы не прерывать вас. Он не слушал. Отказывался прекратить устраивать сцену за столом, пока я не пошёл за вами.
– Спасибо, Пьер, – сказал я, не высовывая руки из карманов и скрывая таким образом кулаки. – Веди к нему. Я позабочусь об этом.
Заботиться об этом было правилом. Я мог в значительной степени гарантировать, что он уйдёт в худшем состоянии, чем пришёл.
Пьер указал на стол в углу, где с ухмылкой на губах и со скрещенными на груди руками сидел мужчина.
Блядь.
Я убью кого-то. Используя всё своё самообладание, я подошёл к нему. Ублюдок сидел один. Убедившись, что подошёл достаточно близко, чтобы быть в пределах слышимости, я наклонился и тихо сказал:
– Ты последуешь за мной в мой кабинет сейчас же. – Его глаза расширились от моего тона. – И если попытаешься сделать хоть что-нибудь ещё, я найду тебя позже и гарантирую, что буду ещё менее дружелюбным, чем сейчас.
Мужчина сглотнул и кивнул.
Быстро развернувшись на каблуках, я прошёл до кухонной двери, а затем вниз по коридору до моего кабинета.
Пройдя через дверь, повернулся и подождал его. Когда должник перешагнул через порог, я закрыл дверь и развернулся к нему.
Схватив за запястье, я вывернул его руку ему за спину и вдавил в тело. Если двинется, то вывернет собственный сустав. Крик боли вырвался из его рта.
– Долбанутый на голову кретин. Ты перешёл грань, придя сюда. Не знаю, что заставило тебя думать, что явиться сюда и говорить о нашем деле – хорошая идея, но могу гарантировать, что это, мать твою, не так. – Я не повышал голос, чтобы не перепугать сотрудников.
– Но я…
– Я не желаю слышать больше ни единого слова из твоего поганого рта. Ты зашёл чертовски далеко. – Немного надавив, я услышал треск костей в запястье, и его колени одновременно подогнулись.
Кровь просочилась между его губ – он прикусил или щёку изнутри, или язык. В любом случае, в тот момент мне было насрать.
– Вижу, ты достаточно умён, чтобы не привлекать к себе больше внимания. Давай посмотрим, умеешь ли ты пользоваться своими мозгами.
Мужчина резко кивнул один раз.
– Ты провалишь отсюда, как будто ничего не произошло. Затем проверишь своё запястье и скажешь, что упал на него, споткнувшись. И наконец встретишься со мной в назначенном месте на следующем матче. Вот там мы и обсудим твой долг и увеличение процентной ставки. Тебе всё понятно?
– Да, – прохрипел в ответ.
– Отлично, а теперь съебись с моих глаз, прежде чем я сломаю тебе руку.
Он вышел, а я плюхнулся на диван в своём кабинете. Снова позволил гневу взять надо мной верх. Я не любил, когда другие мужчины удерживали меня далеко от Елены, а это дерьмо воспрепятствовало моей с ней встрече, прежде чем она уехала, и это подтолкнуло меня через край.
* * *
На светофоре мой взгляд упал на часы. Было далеко за полночь. Когда я понял, что не попаду домой в обычное время, то позвонил Миллеру и попросил его поехать ко мне, чтобы составить Елене компанию. После того случая с Палмером несколько дней назад и сегодняшнего, когда какой-то придурок заявился в ресторан, чтобы обсудить бизнес, мне было некомфортно оставляя её в одиночестве, даже с учётом того, насколько безопасен мой дом. Я был уверен, что она уже заметила, что Брок или Льюис везде с ней, если нет меня.
Нажав на кнопку, чтобы подключить телефон к аудиосистеме автомобиля, я набрал Миллера.
– Ну, брат, ты, наконец, едешь домой?
– А где «привет»?
– Эй, я протусовался всю ночь с твоей женщиной, и так как ты не позволяешь мне получить от неё то, что я хочу, то мне надо на ком-то отыграться.
Я усилил хватку на руле.
– Ты сукин сын, тебе лучше держать свои руки при себе. Надеюсь, она пнёт тебя по яйцам за эти слова.
Парень расхохотался.
– Думаешь, я тупой? Она мне нравится. Я не хочу, чтобы Елена ненавидела меня. Она заснула на диване около часа назад.
Я вздохнул. Шанс упущен… опять. Слова почти выскользнули в ресторане, но Пьер прервал нас.
Чёрт побери.
– Всё хорошо. Дома буду в десять.
Нажал «завершить вызов» прежде, чем брат сказал что-то ещё, что может меня разозлить. Елена через многое прошла. Мне просто хотелось, чтобы всё было идеально. Она это заслужила. При виде гаражной двери груз с моих плеч упал.
Я быстро нашёл Миллера и Елену в гостиной; она на краю дивана, свернувшись клубочком, а Миллер полулежал на одном из кресел. Даже спящая Елена была самой сексуальной женщиной.
Кивнув Миллеру, я подхватил её на руки. На мгновенье мне показалось, что она проснётся, но Елена лишь ближе прижалась к моей груди. От осознания, что она мне доверяет, – Елена каждый день показывала это, – по моему телу разлилось тепло, а, учитывая её историю, она была в праве бояться и никому не доверять.
– Скоро вернусь, – прошептал я.
Елена весила словно перышко, и поэтому подъём по лестнице не доставил каких-либо неудобств. Я аккуратно опустил её на нашу кровать.
Нашу кровать.
Блядь, мне нравилось, как это звучит.
Я спустился вниз, чтобы поговорить с Миллером, и когда вошёл в комнату, он передал мне стакан скотча.
Слишком уставший, чтобы снимать пиджак и галстук, я опустился в одно из кресел и опустошил бокал одним глотком.
– Всё плохо? – спросил брат, поднимая бокал к губам.
– Можно и так сказать. – Напиток обжёг мне горло, и я почувствовал как он обжигающе распространяется по телу. Поставив бокал на стол, снял очки и потёр глаза. – Адам Томпсон появился во время бизнес-ланча, чтобы сказать, что у него нет денег, которые он мне задолжал.
Челюсти Миллера сжались.
– Что происходит с этими мудаками? – спросил он сквозь зубы.
– Без понятия, но я отправил очень ясное сообщение. Мне до сих пор приходится разбираться с беспорядком после инвентаризации.
– Хорошо. Надеюсь после Палмера и Томпсона этому придёт конец.
– Тоже надеюсь, – я снова взял стакан и посмотрел на Миллера. – Она расстроилась, что мне пришлось застрять на работе?
Миллер вздохнул.
– И да, и нет. Было бы лучше, если бы ты не говорил ей, что вам нужно поговорить.
Я сел так быстро, что, показалось, упаду с кресла.
– Проклятье.
– Что ты собираешься сказать ей?
– Хочу попросить её остаться. Знаю, что она планирует уйти от этого куска дерьма, и хочу, чтобы она осталась со мной.
Брат усмехнулся.
– Я так и понял. Она боится, ты знаешь?
Проведя рукой по своим волосам, я встал и начал мерять шагами комнату.
– А как ей не бояться? Посмотри на то, с чем она имела дело до сих пор. Любой трижды подумал бы, прежде чем завести с кем-то отношения, не говоря уже о том, чтобы снова доверять.
– Так и думал, что ты в неё влюбился, – усмехнулся брат.
Я замер.
– Ты можешь быть серьёзным хотя бы сейчас?
– Да, и вот тебе мой серьёзный совет – ты должен сказать ей о своих чувствах. Она не поверит в это, пока не услышит о них из твоих уст.
– Скажу ей завтра.
Миллер закатил глаза.
– Отлично, потому что вы оба сведёте меня с ума со своей съедаемой любовью.
Я взглянул на него.
– Разве ты не говорил, что у тебя планы?
– Да, были. – Миллер осушил свой стакан и повернулся к холлу, добавив: – Серьёзно, старший братец, скажи ей. Она первая женщина за долгое время, которая заставила тебя улыбаться.
Я чувствовал это в своей груди, потому что он был прав. Правда состояла в том, что у меня имелось более чем пара партнёрш для секса, но ни одна не могла сравниться с Еленой. Ни одна из них не была такой стойкой. Пока эта девушка не появилась в моей жизни, я задавался вопросом, будет ли у меня когда-нибудь семья; уверен, мои родственники задавались тем же вопросом. Но нахождение рядом с ней заставляло меня хотеть другого. Я хотел ей дать ту жизнь, которую она заслуживала.
– Спасибо за то, что остался с ней сегодня.
– В любое время. – Брат кивнул и ушёл.
Я сел обратно, оставшись наедине со своими мыслями впервые за весь день. Независимо от того, какой сумасшедшей была моя жизнь, я знал, что мне необходимо рассказать ей о том, чего я хочу.
Чем раньше, тем лучше.
* * *
Но подходящий момент никак не выпадал.
Следующий день наступил и прошёл без единого шанса для разговора. Затем репетиция затянулась. Дела в ресторанах всё больше и больше затягивали, требуя уймы моего времени. Ещё добавились уроки самообороны, и не оставалось времени ни для чего. Мы едва проводили время вместе, и у нас оставалось всё меньше шансов поговорить.
В таком темпе пролетели две недели. Время практически закончилось. И Елена всё ещё не знала, что я хотел, чтобы она осталась, и не только до того момента, пока она не обретёт уверенность в завтрашнем дне.
Навечно.
Миллер проедал мне плешь каждый раз, когда я его видел, но он очень кстати забыл, что я не хотел, чтобы какая-либо женщина переехала ко мне и стала частью моей жизни. Это не было лёгким решением. Мне нужно было правильное время, чтобы поговорить с Еленой, и я был полон решимости найти его.
– Эштон, – её мягкий голос прозвучал из коридора.
– Я здесь.
Спустя несколько секунд, её голова появилась из-за угла, блестящие тёмные волосы были зачесаны на одну сторону.
– Я готова ехать в театр. Уверен, что хочешь поехать?
Елена, возможно, и хотела притвориться, будто она чертовски не нервничает перед дебютом, но после проведённых вместе недель я мог её раскусить. Её выдавали небольшие суетливые движения, которые она делала: заламывала руки, пытаясь выдать это за щёлканье пальцами, или постоянно убирала одну и ту же прядь за ухо. Для меня это было ярким мигающим неоновым знаком, даже если она делала всё, что было в её силах, пытаясь это скрыть.
Я вышел из-за стола, взял её за руку и потянул в комнату, обнимая лицо ладонями и проведя большим пальцем по её щеке. Слова «я люблю тебя» почти соскользнули с моих губ, но я понял, что если есть хотя бы малюсенький шанс, что она не хочет услышать от меня этих слов, то я разрушу всё, что она создала перед выступлением. Какие бы не были мои чувства, они могли подождать.
– Я говорил тебе, что не могу дождаться, когда увижу тебя на сцене. Ты уверена, что хочешь, чтобы я был там?
– Да, – выдохнула она. – Будет приятно, если кроме Гретхен в зале меня будет поддерживать кто-то ещё.
Она не знала, что я организовал перелёт для её родителей, чтобы они посмотрели шоу, да и мои тоже. Мистер и миссис Брайтон жили в отеле уже два дня, делая всё возможное, чтобы не раскрыть своё присутствие дочери аж до сегодняшней вечеринки в «La Tratoria».
– Тогда я буду там.
Наклонившись, я прикоснулся губами к её губам. Если я не мог сказать, что люблю её, по крайней мере, я мог покажу ей это прежде, чем она уйдёт. Дрожь пробежала по моему телу от прикосновения её пальцев, когда они скользнули вниз по моим рёбрам и вверх по груди, остановившись в моих волосах. В момент, когда её язык скользнул мне в рот и переплёлся с моим, поцелуй перестал быть лёгким. Задыхаясь и разочаровавшись финалом, я прервал его. Елена прищурила глаза и посмотрела на меня.
– Если мы продолжим, то окажемся в конечном итоге в спальне, и тогда ты не успеешь в театр.
Я протянул руку вниз и поправил пах, давая понять, насколько я серьёзен. Девушка покраснела и начала пятиться из комнаты.
– Увидимся в театре, потом я вся твоя. – Подмигнув, она повернулась и пошла по коридору.
Мне было слышно, как входная дверь открылась и закрылась. Льюис должен был ждать её снаружи. Ни разу она не спросила, почему каждый раз, когда она куда-то идёт, кто-то всегда её сопровождает, но я был только благодарен за это. Мне необходимо было знать, что она в безопасности, и если это означало проявлять немного осторожности, то я готов был к этому.
Вернувшись к столу, я опустился в кресло. Вся эта ситуация чертовски раздражала. Привыкнув к контролю, я обнаружил, как сложно самому держать себя хоть немного в руках, когда дело касалось Елены.
Мой телефон завибрировал на столе. Скользнув пальцем по экрану, я ответил.
– Ну привет, мой сладкий, я уже давненько тебя не видела.
Зазвучал мелодичный смех.
– Я предположила, что это безопасный способ поговорить, раз ты не можешь держать руки при себе.
– Не могу, – усмехнулся я. – Кажется, припоминаю, как ты стала инициатором того, чтобы всё зашло немного дальше.
– Ну что я могу сказать? Тебе сложно сопротивляться, – я услышал шлепок. – О, Боже, я только что сказала это вслух?
Представил, как Елена мысленно корит себя, и её лицо наливается краской.
– Всё нормально. Тебе также весьма сложно сопротивляться…
Она вздохнула, но в звуке прозвучала радость, а не раздражение. Я сделал всё, что в моих силах, чтобы сосредоточиться на её словах вместо того, чтобы представлять её обнажённое тело подо мной и то, как она выкрикивает моё имя, когда её настигает оргазм.
– Я… – голос Елены прозвучал хрипло. Откашлявшись, она продолжила: – Хотела сказать, что один их твоих адвокатов звонил. Они попытались передать вчера документы Доминику, но он не открыл дверь. Они попробуют ещё раз в понедельник, и начнут с его работы.
Мне очень хотелось услышать эти слова.
– Хорошо. Чем быстрее, тем лучше.
– И не говори. Я подумала, что ты мог бы цепляться за ещё одну положительную мысль, пока будешь работать над кипой бумаг на твоём столе.
Кипа была выше, чем следовало, и состояла в основном из контрактов с новыми поставщиками алкоголя.
– Можешь сказать это ещё раз. Почему не сказала мне до отъезда?
В телефоне послышался смех.
– Эммм… ты забыл о своей угрозе отвести меня наверх и взять позже?
– Разумная мысль. Но просто подумай, как мы могли бы позабавиться.
– Позже.
– Буду иметь это в виду, пока буду бороться со скучной бумажной работой.
– Имей.
– Увидимся вечером. Ни пуха, ни пера. – Алан провёл мне часовую лекцию на тему, почему я должен был сказать «ни пуха, ни пера», а не пожелать удачи. Я мог бы и обойтись без его урока, но если это поможет Елене, то пусть будет так.
– Спасибо. Увидимся после шоу. Пока.
– Пока.
Я отключил связь и набрал номер гостиницы, где остановились родители Елены.
– Алло, – ответил мягкий голос.
– Миссис Брайтон?
– Да. Это ты, Эштон?
– Да. Я хотел дать вам знать, что автомобиль прибудет около шести, чтобы забрать вас и мистера Брайтона.
– Спасибо и, пожалуйста, зови меня Элизабет. Не могу дождаться, когда увижу её.
Я улыбнулся, вспомнив одну из наших бесед о её родителях.
– Я знаю, что она будет рада видеть вас.
– Надеюсь, что так, – задумчиво протянула женщина. – Прошло более пяти лет с тех пор, когда мы хотя бы мельком видели нашу дочь.
– Тогда я рад, что смог сделать так, чтобы это произошло.
– Спасибо, Эштон. Я с нетерпением жду встречи с тобой сегодня вечером.
Когда вызов завершился, я попытался сосредоточиться на бумагах. После катастрофического провала несколько недель назад, я не хотел повторения. Сделав глоток кофе, который принёс с собой, я начал отсеивать контракты.
* * *
Работа заняла у меня большую часть дня, но, в конце концов, мне удалось найти подходящий вариант. Оставив все дальнейшие дела до понедельника, я посмотрел на часы. Пора готовиться к отъезду. Наполовину застегнув рубашку, я услышал мягкую вибрацию со стороны комода. Подняв телефон, увидел новое текстовое сообщение.
Э. Нэвелл: Привет, только что получил билеты на игру во вторник. Хочешь сходить?
Чёрт возьми.
Рано или поздно мне придётся представить Елене весь свой мир, хотя у меня была мысль, что она уже знает во что ввяжется, если останется со мной. В конце концов именно так она попала ко мне.
Я: У меня есть места в боксе на тот вечер, если хочешь присоединиться.
Э. Нэвелл: Это даже лучше. Посмотрю, смогу ли предложить свои билеты кому-нибудь на работе.
Организовав встречу, я надел пиджак и вышел за дверь. Убедился, что Елена взяла платье с собой, я сказал ей о праздновании после шоу. Только она не знала, кто к нам присоединится.
Прибыв в театр, я надеялся, что все остальные уже там. Я попросил Алана держать билеты у себя, чтобы её родители сразу получили их, когда прибудут, и им не пришлось ждать меня.
– Эштон, – голос моей матери позвал меня откуда-то из толпы.
Просканировав вестибюль, я наконец-то увидел папу – он возвышался на голову практически над всеми в комнате. Пробрался к ним и наклонился, чтобы поцеловать маму в щёку.
– Спасибо, что пришли. Я знаю, что она очень нервничает.
– Конечно, мы бы приехали. Ты пока не сказал ей, не так ли?
Я застонал.
– Почему все спрашивают об этом?
– Не говори с матерью подобным тоном, – отрезал папа.
– Прости, – произнёс я, чувствуя себя пятилетним ребёнком, которому делают выговор в школе. – Я не хотел, чтобы это прозвучало грубо. Просто Миллер каждый день в течение последних двух недель грыз меня. Я собирался сказать ей сегодня, прежде чем она уйдёт, но Елена так сильно нервничала, что я решил подождать.
Мама обхватила моё лицо ладонями.
– Мой малыш влюбился.
– Никогда не ожидал этого и за миллион лет.
– Не ожидал чего? – к нам подошёл Миллер.
– Что твой брат найдёт подходящую женщину, – просияла мама. После повернулась ко мне. – Я так рада за тебя.
– Ты, наконец, отрастил пару нужного, чтобы сказать ей?
– Миллер! – отругала его мама.
– Скажу ей после шоу.
Миллер закатил глаза, и, к счастью, только мысль о том, чтобы двинуть ему, удовлетворила моё желание на самом деле это сделать. Я бы не стал устраивать сцену. Не мог так поступить по отношению к Елене. Не говоря уже о том, что знал, что сделает мама, если я ударю Миллера. Он посмотрел на маму и папу.
– Мама, это Кейтлин. Кейтлин, это мои мама и папа.
– Приятно с вами встретиться, – протягивая руку, произнесла чувственная блондинка рядом с ним.
Миллер закончил представление, но я был не совсем уверен, зачем ему это вообще нужно – к концу следующей недели девушка будет забыта.
Я взглянул на часы.
– Думаю, нам пора.
Я купил билеты в первых рядах партера по совету Алана. Спустившись до уровня оркестровой ямы, мы нашли тётю Веронику и Сэмюеля вместе с парой человек, которые могли быть только Брайтонами. Елена идеально сочетала в себе черты своих родителей, – тёмные волосы от отца и шоколадных глаза от мамы.
– Мистер и миссис Брайтон?
Мужчина встал, протягивая руку.
– Да, а ты, должно быть, Эштон.
Я ответил на его рукопожатие.
– Да. Очень приятно встретиться с вами.
Миссис Брайтон встала, когда её муж отпустил мою руку, и обняла меня за талию, практически выдавив воздух из моих лёгких.
– Огромное спасибо за то, что дал возможность разделить этот вечер с нашей дочерью. Ничто не сделало бы нас более счастливыми, чем то, что она нашла такого замечательного мужчину, как ты. Я уверена, что теперь, когда поданы документы на развод, всё будет проще.
Мне пришлось напомнить себе, что они ничего не знают об обстоятельствах, при которых Елена оказалось со мной и о моей роли в семейном бизнесе, и так должно было оставаться. Её родители не должны знать, во что превратилась жизнь их дочери с Толли, а также о моём участии в незаконной деятельности. Мне хотелось им понравиться. Брайтоны беспокоились о своей дочери слишком долго. Не нужно давать им дополнительные основания.
Свет над нами погас.
– Пожалуйста, присаживайтесь. За ужином мы сможем поговорить больше.
Она кивнула, и мы заняли свои места. На сцене выступал не я, но сердце заходилось бешеным темпом именно в моей груди. Елена до сих пор не дала мне послушать, как она поёт, говоря, что мне придётся ждать вечера премьеры.
Занавес на сцене поднялся, и полилась музыка. Я был покорен. Затем мы услышали пение женщины. Мне не нужно было видеть поющую, чтобы понять: невероятно привлекательный голос принадлежит Елене. Она вышла на сцену, и мне захотелось подняться с места и зааплодировать.
Я огляделся и заметил благоговейное выражение на лицах членов моей семьи. Их удивление было сродни моему, Елена пела невероятно красиво. Потребовалось время, чтобы понять, что Елена и есть та патологически застенчивая женщина, которую изначально оставили у меня в уплату долга.
Лишь два человека не сидели в состоянии шока – её родители. Слёзы текли по щекам её матери, выражение её лица демонстрировало неимоверную гордость. Взгляд её отца был почти идентичен. Они гордились ею и не боялись показывать это.
Как и я. Я был просто поражён масштабом сырого таланта Елены. Не удивительно, что Алан кричал на меня.
– Эштон!
Я обернулся, ища источник голоса, и увидел идущего ко мне Алана. Мы стояли в холле в ожидании второго акта.
– Отличное шоу. – Я протянул руку, чтобы пожать его ладонь.
– Спасибо. Она удивительная, не так ли?
Мои глаза по-прежнему были широко распахнуты от удивления.
– Я не имел ни малейшего представления насколько.
– Пожалуйста, скажи мне, что она планирует остаться на какое-то время? Я продолжаю думать о различных шоу, которые мог бы поставить с её голосом.
– Таков план.
Он смотрел на меня на мгновение.
– Эштон, мы знаем друг друга долгое время, и я могу сказать, когда с тобой что-то не так, так что выкладывай.
Мужчина был прав. Мы с Аланом знали друг друга вечность. Между нами не было секретов.
– Я собираюсь попросить Елену переехать ко мне. Думаю, она та единственная.
– Твою ж мать. В самом деле?
– Не то слово. Никогда не предвидел подобного на горизонте, пока она не ворвалась в мою жизнь, словно товарный поезд. Если она скажет «да», то останется здесь до тех пор, пока я смогу её удерживать.
– Ничего себе, это большой шаг. Знаешь, Елена хорошо на тебя влияет. За все годы, что я тебя знаю, никогда не видел тебя таким спокойным.
– Это всё она.
Свет внутри театра снова погас.
– Нужно вернуться. Мы поговорим больше на вечеринке.
Я кивнул и прошёл к своему месту.
Вторая половина шоу прошла даже лучше, чем первая; словно во время первого она накапливала свою уверенность для второго акта. Когда шоу закончилось, все заторопились в ресторан. Не хотели ничего упустить, застряв в театре.
Я ждал Елену в задней части возле гримерки. Настала моя очередь нервничать, поэтому я ходил взад и вперёд под дверью. Примерно через пятнадцать минут та распахнулась, явив Елену в синем, словно сапфир, коктейльном платье без бретелек. От этого цвета её кожа блестела здоровьем.
– Привет, – сказала она с лёгкой застенчивостью.
Желая забрать страх, я быстро обнял её.
– Ты была невероятной! Никогда не видел ничего подобного.
Румянец окрасил её щёки.
– Я так рада, что тебе понравилось.
– Очень! – Взяв Елену за руку, я повёл её в переднюю часть театра и вниз по ступенькам, всё время рассказывая о моих любимых моментах.
Когда мы остановились возле фонтана через улицу, она растерянно огляделась.
– Есть нечто, что я хочу тебе сказать, – начал я, и Елена кивнула, усаживаясь на край и пялясь на блестящие на дне монетки. Занимая место рядом с ней, я приподнял пальцем её подбородок, чтобы она встретилась со мной взглядом, и заправил небольшую прядь волос за ухо. – Елена, я помню, как сказал тебе, что ты можешь оставаться со мной до тех пор, пока тебе нужна будет помощь, чтобы стать на ноги.
