Текст книги "Продана (СИ)"

Автор книги: Ребекка Брук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Ребекка Брук
«Продана»

Глава 1.

Елена

– Какого чёрта ты уставилась?

Язвительность в его голосе заставила меня опустить глаза в пол.

Мне следовало приготовить что-нибудь другое на ужин.

– Прости, может, ты хочешь, чтобы я приготовила что-то другое? – спросила я голосом чуть громче шёпота, чтобы не причинить боли его ушам.

– Нет, – отрезал он. – Раз ты не можешь приготовить приличный ужин, я перейду к десерту. Поторопись и приготовь свою задницу в спальне, уж эту игру я не пропущу.

Боясь снова разочаровать его, я вскочила из-за стола и принялась расстёгивать верх, пока шла по коридору. В спальне было темно, только приглушённый свет доходил из кухни и зала, так Доминику нравилось больше. Он говорил, что для него это единственный способ насладиться жизнью. Если бы он видел меня, это разрушило бы его фантазии о том, что под ним великолепная женщина. Кроме того, он запрещал мне говорить или прикасаться к нему.

Когда моё платье и нижнее бельё упали на пол, я заняла свою позицию на кровати – лежа на спине, руки по бокам, ноги расставлены настолько широко, насколько возможно – в ожидании, когда Доминик присоединится ко мне. Через несколько минут он вошёл через дверь, сбрасывая по дороге одежду. Он схватил смазку со стола рядом с кроватью и несколько раз быстрыми движениями погладил себя рукой, прежде чем забраться на меня сверху. Одним болезненным толчком он вошёл в меня, и я прикусила щеку, чтобы скрыть свою дрожь. Всё что угодно лишь бы помочь ему насладиться происходящим.

Снова и снова он вонзался в меня, кряхтя всё громче с приближением кульминации. Издав стон, он излился в меня и отстранился, позволяя себе закапать мои ноги и простыни, прежде чем скатиться, поднять свои боксеры и натянуть их.

– Я пойду, послежу за игрой. Убедись, что застираешь простыни до того, как пойдёшь спать, – и покинул комнату.

Делая глубокие вдохи, я пыталась сдержать слёзы, непрестанно напоминая себе, что Доминик заботится обо мне. Он был мужчиной в доме. Я должна была сделать всё, что в моих силах для его счастья. Я не могла себе позволить ни физически, ни эмоционально потерять его. Взяв себя в руки, я встала, вытерлась простынёй и поискала, что бы ещё закинуть в стирку. На столе в изножье кровати лежали аккуратно сложенные пара шорт и футболок. Натянув одежду, я стащила с кровати постельное бельё и пошла по коридору. Звуки игры в бейсбол из гостиной были слышны на кухне.

Я не хотела беспокоить его звоном посуды, поэтому спокойно схватила стиральный порошок, ключи от подвала и вышла из комнаты. Стирка займёт около получаса, достаточно времени, чтобы быстро принять душ и вернуться обратно. Включив машинку, я поднялась наверх. Доминик стоял на кухне перед холодильником.

– Сколько раз я должен говорить тебе, что никто не хочет видеть твои бледные белые ноги? Надевай брюки, так будет полезнее для всех, – качая головой, сказал он, а потом схватил пиво и вернулся к просмотру игры.

– Я забыла, прости. Исправлюсь после душа.

Минуту спустя он вышел из комнаты, а я помчалась в ванную, закрыла за собой дверь и сползла по ней. Мои глаза горели. Если бы я следовала его указаниям, то не было бы причин расстраиваться от его слов. Я яростно потёрла лицо, встала с пола и в рекордно короткие сроки приняла душ.

Вспомнив слова Доминика, я надела штаны для йоги и футболку, чтобы вернуться вниз к стирке, бросила простыни в сушилку, а затем поднялась наверх, чтобы прибраться на кухне. Собрала тарелки и выкинула остатки еды в мусорку, принявшись отскребать их.

– Ты можешь уйти вниз? Я пытаюсь слушать телевизор, – крикнул Доминик. – Ты ничего не можешь делать тихо?

– Прости. Я не хотела тебе мешать. Я сделаю всё возможное, чтобы быть тише.

Пытаясь сделать всё настолько тихо, насколько это возможно, я крадучись на цыпочках закончила уборку. Услышав срабатывание таймера на сушилке, я поспешила в подвал. Оставалось мало времени до окончания игры. Доминик всегда отправлялся прямиком в постель, после окончания матча. Он работал массу времени и заслуживал много времени для сна. Его работа обеспечивала нас.

Я быстро, насколько могла, застелила кровать. Ликующие звуки донеслись до меня в спальне, и я поняла, что игра кончилась. Мои руки тряслись в ожидании появления в спальне Доминика. Одобрит ли он работу, которую я проделала? Бесшумно я села на край кровати в ожидании его, желая убедиться, что больше ничего не надо делать, пока он не лёг спать.

Доминик вошёл в дверь и уставился на кровать.

– Простыни мятые. Ты должна погладить их завтра. Сейчас я слишком устал.

Моё сердце замерло. Я так старалась для того, чтобы он похвалил меня. Встала, подошла к дверям и кивнула.

– Я сделаю это, как только вернусь с работы домой, – сказала я дрожащим голосом.

Он откинул простынь и забрался в постель.

– Ты уже приготовила мне обед?

Вперилась глазами в пол.

– Ещё нет. Я хотела убедиться, что простыни будут готовы к твоему приходу в постель.

Он повернулся на бок, спиной ко мне.

– Я собиралась приготовить всё сейчас, пока ты спишь.

– Хорошо. И ничего из того дерьма, что было на ужин.

Я наблюдала за тем, как он ложится в постель, желая, чтобы однажды он захотел, чтобы я легла с ним.

– Нет, конечно, нет.

Я вышла из комнаты, выключила свет, закрыла дверь и тихо прошла на кухню, давая ему время заснуть, прежде чем лягу я, иначе потревожу его своим ворочанием. Я сделала ему сэндвич на обед и налила прохладительный напиток. Таким образом, он сможет схватить его по пути к дверям утром и не опоздает в офис. Я просканировала комнату напоследок, удостоверяясь, что всё соответствует стандартам Доминика.

На печке светились часы. Уже было за одиннадцать, он, должно быть, спал. Выключила свет и телевизор, бесшумно пробралась в спальню, переоделась в пижаму и настроила будильник в телефоне на четыре утра. Медленно и осторожно я забралась в кровать.

Доминик должен был установить будильник на 8, но я обязана перепроверить его прежде, чем уйду на работу. Долгий день в закусочной, потом возвращение домой, чтобы вести домашнее хозяйство, – восемнадцатичасовой день нагонял меня быстро. Как только моя голова коснулась подушки, я незамедлительно провалилась в глубокий сон.

***

Было такое чувство, что как только я закрыла глаза, вибрация телефона вырвала меня из сна. Солнце ещё не взошло, но если я не встану сразу, то опоздаю на работу. Перед рабочим днём в закусочную приходит много клиентов, и я не могла позволить себе опоздать. Выползая из постели так, чтобы не разбудить Доминика, я взяла чистую форму из шкафа и на цыпочках впотьмах прошла в ванную, включив свет только когда убедилась, что дверь закрыта.

Менее чем через двадцать минут я уже была одета и готова к выходу, у меня было в запасе ещё десять с лишним минут, чтобы дойти до работы. К счастью, закусочная располагалась всего в нескольких кварталах от дома, и я могла дойти пешком за пять минут, если не тратить время зря, поэтому я использовала дополнительное время чтобы перепроверить обед и кофе Доминика.

Убедившись, что всё готово, схватила свою сумку и вышла за дверь.

Благодаря кондиционеру, я не замечала увеличение влажности, но теперь, даже в такую рань, ощущалось, что жара подавляет. Обмахивая себя рукой, я как можно быстрее добралась до работы и отметила время прихода.

– Доброе утро, Елена, – крикнула Гретхен из-за стойки.

– Доброе. Положу сумку и буду готова.

Она подошла к столику для принятия заказа, а я вышла, чтобы повесить свою сумку на крючок в подсобке. Схватив фартук, обвязала его вокруг талии, положила блокнот и ручки в передний карман и поспешила за стойку.

– О ком ещё не позаботились?

Гретхен указала на ряд клиентов.

– Обо всех, но, думаю, те, которые за дальним столиком, готовы сделать заказ.

У нас не было старшей официантки, которая помогала бы нам, мы были единственными, кто выходил на ранние утренние смены в течение недели. Мы обслуживали любые столы, которым требовалась наша помощь, и делили их пополам. Это было проще, чем выяснять, кто какой столик возьмёт согласно таблице. Приняв заказ, я вернулась назад и стала ждать Гретхен, которая уже сервировала напитки.

– Ты давала ему деньги прошлой ночью?

Я вздохнула.

– Нет. Доминик был дома.

– Да и, дай угадаю, относился к тебе, как к дерьму весь вечер, – отрезала она.

Гретхен никогда не сталкивалась с таким лично. Это был старый аргумент. Она не понимала, что я нужна Доминику. Что он любит меня. Мои глаза начали затуманиваться, и я отвернулась, пытаясь скрыть слёзы.

– О, Елена, – Гретхен отбросила пустую чашку и потянула меня в свои объятия. – Прости. Я не хотела заставлять тебя плакать. Я хочу, чтобы ты видела какая ты замечательная, и что ты заслуживаешь лучшего, чем он.

Выскользнув из её объятий, я покачала головой и вытерла лицо.

– Нет. Он единственный мужчина, который когда-либо захочет меня. Я не такая красивая, как ты. Я плоская.

У Гретхен были длинные светлые волосы и зелёные глаза, не говоря уже о свиданиях каждые выходные. У меня был один парень в старшей школе, и я вышла за него.

Её руки приземлились на мои плечи.

– Неправда, но пока ты сама этого не увидишь, так и будешь с ним. Пожалуйста, не давай ему деньги на азартные игры.

Я опустила тему. Она не стоила спора. Я прекрасно понимала, что если бы Доминик попросил у меня денег, я бы дала их ему. Гретхен не понимала, что каждым предложением, он только пытался улучшить мой внешний вид и то, как люди смотрят на меня. Всё это было для того, чтобы помочь мне. Доминик никогда бы не сделал мне ничего плохого.

Глава 2.

Елена

После нашей ссоры время прошло быстро; странно, учитывая, что это был двенадцатичасовой рабочий день. Позже Гретхен принесла извинения, которые я приняла, и когда подошло время, быстро помахала на прощанье и выбежала за двери. Она подняла подбородок в ответ, зная, что я не остановлюсь, так как мне нужно вернуться домой и приготовить Доминику ужин. Я не могла позволить Доминику придти с работы и разочароваться во мне. Быстрым шагом пройдя квартал, я резво добралась до дома, всю дорогу с благодарностью думая о курице, которую замариновала перед сном. В сочетании с гарниром и овощами это будет идеальное блюдо, и, безусловно, будет готово вовремя.

Я накрывала стол, когда пришёл Доминик.

– Опять чёртова курица, – сказал он резким тоном. – Для тебя лучше, чтобы это было не так дерьмово.

Он кинул свои вещи и сел за стол. Я бросила взгляд в сторону, делая мысленную заметку убрать их, как только закончу уборку после ужина. Мы ели в тишине, Доминик всё время смотрел в телефон. По крайней мере, ему это нравилось. Съев всё, что было в тарелке, он бросил вилку и встал.

– Наконец-то что-то съедобное. Теперь, когда ты показала, что можешь готовить, убеждайся, что это всё вкусно.

Он вышел из кухни, и я приступила к уборке. Моя цель состояла в том, чтобы убедиться в безупречной чистоте кухни к тому моменту, когда он вернётся к просмотру телевизора, и услышав скрип душевой насадки, я поняла, что у меня есть около десяти минут. Когда я вытирала со стола и загружала посудомоечную машину, Доминик появился одетый и готовый к выходу. Его влажные тёмно-каштановые волосы были близки к цвету глаз. Ростом пять футов и девять дюймов, он был на шесть дюймов выше меня. Он наблюдал за мной, и на мгновение я понадеялась, что заработала очки за ужином и он возьмёт меня с собой.

– Где твои чаевые?

Опустив плечи, я полезла в карман формы, вытащила заработанные шестьдесят долларов и передала их ему. Нравится Гретхен это или нет, мы женаты, и всё, что было моим – принадлежало ему.

Он выхватил деньги из моей руки и пересчитал.

– Это всё? Иисус, ты не можешь даже заработать приличную сумму, разнося еду к столам, – он засунул телефон и деньги в карман. – Убедись, что на завтра мой обед будет готов.

Не говоря ни слова, он вышел. Моё горло жгло от попыток сдержать слёзы. Я сделала, как он сказал – приготовила обед и быстро приняла душ. Доминика не было и мне не надо было ждать, пока он уснёт, так что я рано легла спать. Измученная, забралась под простыни и позволила сну завладеть мной.

Кровать прогнулась, давая мне знать, что Доминик вернулся домой. Быстрый взгляд на часы: три часа ночи. У меня был ещё час до того, как сработает будильник. Я попыталась вернуться ко сну, но постоянное ворочание Доминика разбудило меня окончательно. В конце концов, на телефоне зазвонил будильник, и я начала новый день.

Я не знала, заснул ли Доминик, но когда я вернулась со своей смены, его не было. Я закончила раньше, потому что Гретхен отпросилась на день, и я не видела причин торчать там.

Через несколько часов ужин стоял на столе, но Доминика всё ещё не было дома. Я позвонила ему. Он не ответил. Зная, что невоспитанно есть без него, я стала ждать его. И ждала.

Через час он появился.

– Елена, блядь, где ты? – крикнул он, хлопнув дверью.

– На кухне, жду тебя, – не хотела, чтобы он подумал, что я начала без него или ничего не делала весь день. Я стойко сидела за столом, надеясь, что он заметит по пути, как чисто в гостиной.

Он стремительно зашёл на кухню.

– Иди, переоденься во что-нибудь… посимпатичнее. Не уверен, что у тебя есть что-нибудь, но попробуй. И собери сумку.

Волнение заполнило моё тело, мои руки тряслись. Послушание и следование инструкциям Доминика наконец-то окупилось. Он принял меня. Роясь в своём шкафу, я нашла старое платье, которое было идеальным вариантов, независимо от ситуации. Кто позаботится об ужине? Я уберусь позже.

Я поспешила упаковать сумку, не позволяя себя передумать. Когда я вышла в коридор, он окинул меня взглядом.

– Я догадывался, что ты наденешь это. Поехали.

Взяв за руку, он повёл меня к машине.

– Куда мы едем? – я практически подпрыгивала на месте от волнения.

– Тебя это не волнует. Увидишь, когда мы окажемся там, – огрызнулся он.

Почти незаметное дрожание рук Доминика привлекло моё внимание. Он нервничал, я никогда не видела его таким – даже когда мы проснулись женатыми после долгой ночи в Вегасе. Как много поменялось с тех пор.

Мы подъезжали к огромному бейсбольному стадиону. Волнение пронзало меня. Бейсбол был любимым видом спорта Доминика и тот факт, что он пригласил меня на игру с ним, очень много значил.

– Ты привёл меня на игру, – было трудно сдержать ликование в голосе, но я пыталась. Не хотела, чтобы он передумал или пожалел о своём решении, думая, что я не умею себя вести.

– Просто закрой свой рот и делай, что я говорю, – он вышел из машины и стал ждать меня снаружи. Я открыла дверь. – Хватай сумку.

Мне хотела спросить, зачем нужна на вечер сумка, но на сегодня я расстроила его уже достаточно. Бесшумно я вышла из машины и последовала за ним к Will Call, где он, зарегистрировавшись, направился к лифтам. Крепче ухватившись за ручки сумки, я поспешила дальше через холл, где не было ни одного сиденья, стараясь не отставать от него. Перед нами было около десяти дверей.

Часть закрытого клуба? Как он позволил себе это?

Доминик постучал в предпоследнюю дверь и принялся ждать. Тишина была тяжелой, и у меня возникло ощущение, что этот вечер не будет таким, как я думала. Я украдкой бросила взгляд на Доминика, стараясь держать голову наклонённой к полу. Его кожа была лишена цвета. Звучало глупо, но это было правдой. Чаще всего его щёки краснели от алкоголя, и, увидев его таким, я занервничала ещё больше. Его руки нервно дёргались по бокам, и он переминался с носков на пятки. Послышался шум с другой стороны двери, и он замер. Через несколько секунд дверь распахнулась, и показался парень, которого вы могли бы увидеть возле клуба проверяющим удостоверения личности подпрыгивающих идиотов, которые им не принадлежали. Его серая футболка была очень узкой, а мышцы такие огромные, что парень или принимал стероиды или жил в тренажёрном зале.

– Не стойте здесь и не держите дверь открытой. Или заходите, или убирайтесь.

Моё внимание привлек человек, сидящий в одиночестве в центре комнаты. Я сделала глубокий вдох и лёгкие обожгло. Воздух здесь был другой – ненасыщенный. Мурашки пробежали по всему телу, хотя температура не отличалась. Я сказала себе, что это глупо, хоть и имела врождённую способность чувствовать опасность. Эта способность несколько раз спасала меня от Доминика. Я всегда была в состоянии сказать, когда его настроение было хуже, чем обычно, и была ещё более осторожна. Чувство, которое проделало свой путь от сожжённых легких до основания моего позвоночника и сейчас оборачивалось вокруг моей груди, затрудняя дыхание, я знала, без сомнения – этот человек не был святым.

Доминик толкнул меня в спину, заставляя зайти в комнату. Я посмотрела на него, но он ничего не сказал и не объяснил, что происходит. Он схватил меня за руку и потянул вперёд.

– Я надеюсь, эта сумка означает, что вы принесли мне мой грёбаные деньги, – сказал парень в кресле, и впервые мне открылась возможность рассмотреть его; волосы тёмно-медового оттенка, зелёные глаза, которым контрастировали очки в тонкой чёрной оправе, умный взгляд, направленный на моего мужа.

Доминик поднял руки.

– Эштон, выслушайте меня минутку.

– Я так понимаю это означает, что у тебя всё ещё нет остальной части моих денег, – протянул мужчина, его слова были медленными и растянутыми.

Волосы на затылке встали дыбом, и я почувствовала чьё-то присутствие за своей спиной. Бросив быстрый взгляд через плечо, я увидела, что тот огромный, страшный парень стоит за Домиником, сузив глаза и скрестив мускулистые руки на груди.

– Дай ему шанс объясниться, Брок, – сказал Эштон, поднимая стакан с янтарной жидкостью к губам. – Я не думаю, что этот мудак настолько глуп, чтобы прийти сюда без моих денег и другого плана. Правда, Доминик?

– Нет… эээ, нет… конечно, нет. У меня есть, что предложить вам, – голос Доминика дрожал на каждом слове. Моя интуиция кричала на меня, что что-то не так. Я сложила руки за спиной, боясь, что Доминик увидит и отчитает меня.

О каких деньгах говорит этот парень? Мне было известно, что у нас задолженность по кредитной карте, но сколько именно я не знала. Доминик заботился обо всех счетах, потому что не хочел, чтобы я сделала ошибки.

Я отступила, когда Доминик толкнул меня, и споткнулась о ковёр.

– Я принёс товар.

Эштон рассмеялся, но этот звук не был дружелюбным.

– Товар? Что ты можешь дать мне, чего у меня нет, или я не смогу получить с моими деньгами?

– Мою жену.

Дёрнула головой в сторону Доминика. Я не могла его правильно расслышать. Он бы не продал меня. Я могла где-то напортачить, но я была хорошей женой. Я заботилась обо всех его потребностях и желаниях, или, по крайней мере, пыталась. Я не была столь худой, как он хотел, или такой красивой, но старалась компенсировать это в других областях.

Эштон снял очки и потёр глаза большим и указательным пальцами.

– Твоя жена. Ты разыгрываешь меня? – он поднял взгляд, возвращая очки на место.

Я стояла перед человеком, которого никогда не видела, и наблюдала за мужем, пытаясь понять что, чёрт возьми, происходит.

– Не тупи, Елена. Повернись, чтобы он мог рассмотреть тебя. Это вопрос жизни и смерти. Ты должна спасти меня, – прошипел Доминик.

В его глазах я видела страх, поэтому медленно повернулась, не зная, что делать.

– Какого чёрта, Доминик? Ты пришёл сюда, задолжав мне двести тысяч долларов, и хочешь, чтобы я взял твою жену вместо оплаты?

Двести тысяч.

Всё, что было в моём желудке, захотело вернуться обратно. Как мы могли заплатить такие деньги? Мою грудь сдавило. Мне казалось, что я задыхаюсь.

– И да, и нет. Я предлагаю сделку, – он толкнул меня вперёд. – Елена будет делать всё, что вам захочется в течение следующих трёх месяцев. После этого, мой долг будет выплачен. Кроме того, я вчера отдал вам пятьдесят тысяч.

– Это жалкие крохи и ты, блядь, знаешь это. Дерьмо, это лишь четверть того, что ты должен.

– Я знаю, но у меня нет денег. Мне придётся работать целую вечность, чтобы отработать то, что я задолжал. Полагаю, так проще и быстрее. Она не очень яркая, но она сделает всё, что вы захотите в спальне. Она обучена. Вам даже не придётся заботиться о ней. Получите всё, что хотите, и можете спать.

Горячие слёзы жгли глаза. Мой муж, которому я пыталась угодить во всём, продавал меня, чтобы погасить свой долг. Рациональная часть меня ощущала, что если я не пойду с этим человеком, то с Домиником что-то случится. Я одна могла это остановить.

И я это сделаю.

Глава 3.

Эштон

Что за хуйня?

Всё что я хотел – это насладиться игрой в полной тишине. Вместо этого, я вошёл в грёбаную сумрачную зону. Мне было известно, что в тот момент, когда я одолжил этому мудаку деньги, он стал проблемой. Но даже через миллион лет я бы не поверил, что он попытается продать свою жену, чтобы погасить долг. Какой мудак так делает?

Моей первой реакцией было сказать долбоёбу катиться в ад от меня подальше и дать ему двадцать четыре часа, чтобы принести остальные деньги. А потом я увидел, как он обращается со своей женой. Может, я и не самый добропорядочный гражданин, однако это не значит, что у меня нет собственных моральных принципов; один из них – никогда не обращаться с женщиной так, как только что это делал Толли. Я даже не мог назвать его человеком.

В своём бизнесе я часто балансировал на тонкой грани между правильным и неправильным. Так и было. Да, я знаю, как сделать насилие средством для получения желаемого, но применяю его только в крайних случаях. Когда женщина вздрогнула от его слов, как будто её хлестнули кнутом, я понял, что это не впервые.

Я оглядел её. Она была хорошенькой, и имела потенциал стать сногсшибательной, если обращаться с ней правильно. У неё были тёмно-каштановые волосы, которые под резким освещением отсвечивали красноватыми отблесками, глаза цвета самого тёмного шоколада, и она была худой, слишком худой на мой взгляд. Толли, наоборот, стоило бы сбросить фунтов двадцать.

Не существовало видимых причин для объяснения слов, слетевших с моих губ. Мне не нужен был ещё один человек, требующий заботы, тем более, такой покорный, какой казалась она, но вид скатывающихся по её лицу слёз оказался довольно убедительным. Кто-то же должен спасти эту бедную женщину.

– Вот мои условия. Она останется со мной в течение следующих трёх месяцев, – я услышал, как она ахнула, но продолжал: – За это время ты придумываешь способ, как найти ещё сто тысяч долларов. Если нет, то я приду за тобой.

– По рукам.

Слова вырвались изо рта ублюдка даже прежде, чем я закончил. Блядь, этот парень невероятен. Каким человеком он должен быть, чтобы так легко отдать её? Женщина пыталась контролировать свои слёзы, но её плечи продолжали вздрагивать даже когда Доминик подошёл к ней.

– Тебе лучше делать всё, что он скажет. Если он захочет, чтобы ты раздвигала ноги каждый час, ты будешь это делать.

Кровь шумела в ушах, пока я слушал, как он разговаривает со своей женой. Я ждал, что она будет спорить с ним, но она просто кивнула, так и не проронив ни слова. Поиграли и хватит.

– Доминик, убирайся к чёрту с моих глаз, прежде чем я позволю Броку застрелить тебя.

Его глаза расширились, и он попятился к двери, оставляя позади одну очень испуганную женщину. Брок проследил за тем, как он уходит, а потом повернулся ко мне.

– Что теперь? – одними губами спросил он.

Махнув ему рукой, я дал сигнал на перерыв, и через несколько секунд за ним тихо закрылась дверь. Я подошёл к женщине, которая попала под мою ответственность на последующие три месяца.

Как, блядь, я оказался в этом дерьме?

Её взгляд был устремлён вниз. Когда я потянулся за сумкой в руке и задел её пальцами, она вздрогнула.

– Давай мне свою сумку, и пойдём поедим.

Слава богу, мы были в закрытом боксе, и повар заботился о каждом нашем капризе, в противном случае бедной девушке пришлось бы есть нечто отдалённо напоминающее нормальную еду. Ладно, да, у неё и так непростой день. Она отдала свою сумку, и поставив её рядом со стулом, на котором сидел, я вытащил ещё один стул. Не хотелось, чтобы она думала, будто её единственный вариант – это стоять, пока мы не уйдём.

Я бы отвез её домой прямо сейчас, не будь у меня назначена встреча с другим клиентом. Это было редкостью, чтобы в одну ночь я встречался с двумя клиентами, но мне требовалось ещё время для ресторана, и поэтому приходилось приложить здесь вдвое больше усилий. Кроме того, мне нужно было кое о чём договориться. Она по-прежнему не двигалась и стояла как вкопанная.

– Елена, верно? Подойди и сядь.

Когда она так и не сдвинулась с места, я опустил руки ей на плечи в ожидании реакции. Она вздрогнула, но не оттолкнула меня, и я направил её ко второму стулу.

Я не винил её в том, что она мне не доверяла. Даже если бы я смог представить через что она прошла, трава на моей стороне не стала бы зеленее, в этом я уверен. Как бы я не пытался держаться подальше от этой жизни, она требовала моего вмешательства, – по крайней мере, на данный момент, – однако остаться жить таким образом означало стать тем человеком, кого я ненавидел. Когда я думал о том, что должен сделать, мой желудок сжимался в тугой узел. И такое случается с теми, кто рос как я, познавая то, что знаю я. Я не хороший парень. Девушка права, что опасается меня. Я бы никогда не ударил женщину, но она этого не знала. Она выживала единственным способом, который знала.

Прямо как я.

– Ты голодна?

Наконец, Елена подняла взгляд. Её большие карие глаза затравленно поблёскивали. Она покачала головой.

– Нет, спасибо.

Большинство женщин, которых я видел, бросались в истерику, потому что не могли добиться своего, но мимолётом посмотрев на то, как Толли обращается с Еленой, я понял, что это было инстинктивно. Она будет отвечать на приказы и распоряжения. Завтра мы начнём работать над этим, но сейчас я был готов уступить. Это напомнило мне, как мой дядя обращался с моей тётей, пока отец не поймал его. Ни один ублюдок не имел права обращаться с его сестрой таким образом. Папа вырастил нас с братом в уважении к женщинам. Он говорил, что мужчины, которые не уважают их, своё получат. Увидев дядю Дэйва в инвалидном кресле с постоянным креплением, я убедился в этом.

– Елена, я полагаю, это не то, чего ты ожидала, когда шла сюда вечером. Чёрт, это не то чего ожидал я, но тебе необходимо поесть. Ты будешь здесь в течение следующих трёх месяцев. Ты не можешь морить себя голодом до тех пор, пока Доминик не вернётся за тобой.

– Если вы хотите, чтобы я ела, я буду есть.

Ещё раз она дала понять, что если я скажу «прыгай», она только спросит «как высоко». Это дерьмо я изведу, начиная с завтрашнего дня.

– Я дам тебе меню.

– Меню? – в течение половины секунды она выглядела заинтересованной в чём-то помимо своего несчастья.

– Да, меню. Этот бокс принадлежит мне. У нас есть шеф-повар, который готовит пищу по вкусу и близко не напоминающую ту, что можно найти на бейсбольных матчах.

– Я буду то же, что и вы.

Я покачал головой.

– Нет. Ты выберешь то, что сама хочешь съесть.

Меню положили на столе рядом с моим скотчем. Пяти бокалов, которые я выпил, будет явно недостаточно. Я протянул ей меню и подошёл к бару. Мне не нужен бармен, чтобы наливать скотч. Организация стадиона позаботилась, чтобы мой любимый «Гленливет» был в наличии. Достав бутылку, я посмотрел, как Елена сканирует меню, будто не верит своим глазам.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – я указал на бар, когда она посмотрела на меня. – Назови, и я принесу.

– О, Доминик говорит, что я не должна пить. Это делает меня сумасшедшей.

– Ну, Доминика здесь нет, и я не думаю, что от одного бокала напитка ты одичаешь и начнёшь танцевать на столе. На самом деле, я уверен, что это поможет тебе успокоить нервы.

– Ладно, если вы так думаете.

Опять разрешение. Какого чёрта он сделал с ней?

– Да. Если обычно ты не пьёшь, как насчёт бокала вина?

– Хорошо.

Я схватил бутылку белого вина из кулера и налил в бокал. Передавая ей бокал, я посмотрел на меню на её коленях.

– Выбрала что-нибудь?

– Всё, что вы закажете себе, подойдёт и для меня.

Елена не отрывала глаз от пола с тех пор, как кусок дерьма в лице её мужа ушёл. Она была угодлива и покорна – две вещи, которые я любил в женщинах, но только в спальне.

– Елена, когда в последний раз ты заказывала еду для себя?

Девушка подняла голову. Взгляд был ошеломлённым.

– Доминик не водит меня в рестораны. Он говорит, что я выгляжу недостаточно хорошо, чтобы брать меня туда.

Блядь, становилось всё хуже. Платье, которое было на ней, не очень ей подходило, но у неё было привлекательное лицо. Первым, что я собирался сделать утром – это купить ей новую одежду и другие предметы. У меня было чувство, что эту бедную женщину никогда в жизни не баловали. Меня поразило, что причина, по которой она сидела передо мной, это её муж, задолжавший мне денег, но я всё равно собирался потратить их на неё.

Я накрыл её руку своей, но Елена отдёрнула её. Вздохнув, я убрал свою.

– Не уверен, что муж говорил тебе, но ты красива. И ты можешь выбрать на ужин всё, что пожелаешь, – зная, что, если она получит моё разрешение, мы сможем двинуться дальше, я взял в руки меню и начал предлагать. – Ты предпочитаешь мясо или рыбу?

– Я никогда не ела рыбу, кроме камбалы.

– Ты никогда не пробовала лосося?

Она покачала головой.

– Тогда ладно. Давай ты попробуешь что-то новое. Я закажу ещё куриное блюдо, в случае, если тебе не понравится.

– Вы не должны этого делать. Всё, что вы закажете, будет отлично.

– Елена, это не проблема. У тебя был сложный день. Теперь сделай глоток вина. Я закажу ужин.

Я наблюдал, как она подносит бокал к своим полным губам. Мгновенье смотря на жидкость, она наклонила бокал и сделала первый глоток. Удовлетворённый, я подошёл к телефону, который был подключён напрямую к консьержу и сделал заказ.

Она смотрела на меня, пока я разговаривал, и её глаза стали ещё больше, когда я заказал столько еды, что можно накормить пятерых.

– Конечно, мистер Хоуз. Мы всё принесём так быстро, как сможем.

– Спасибо, Роберт.

Положив трубку, я вернулся на своё место и наблюдал за Еленой в течение нескольких мгновений. Она выглядела напряжённой, странно ютившись на краю стула. Я хотел найти способ заставить её расслабиться. Хоть на время мирной ночи бейсбольной игры.

– Вам не нужно было заказывать всю эту еду.

– Ну, Броку и мне надо есть.

– Броку? – она вскинула голову и осмотрела комнату.

– Да, Броку. Он вселяет ужас, но обещаю тебе, что он не причинит тебе вреда.

– Это не то, что вы сказали Доминику.

Немного проявления воли. Может быть, она не безнадежна, в конце концов.

– Да, но я не мог больше слушать дерьмо, которое он изрыгал. У идиота был словесный понос.